Читать книгу: «Борьба за трон (сборник)», страница 2

– Капитан Кросби прибыл один? – спросила она.

– Никак нет, – отвечал дворецкий. – С ним доктор Бромфилд, квакер.

Услышав это, полковник Тильдеслей и отец Джонсон в изумлении переглянулись между собою. Не успели они, однако, вымолвить слово, как оба новоприбывшие вошли в зал. Полковник поднялся им навстречу.

Вальтер Кросби принадлежал к хорошей семье католиков, которая имела постоянное жительство в Ланкашире. Пятнадцати лет от роду он остался сиротою. Его отец лишился всех своих имений во время междоусобной войны и умер в бедности.

Хотя молодой человек не имел состояния, зато он обладал красивой внешностью и изящными манерами. Кроме того, у него было несколько влиятельных друзей, и один из них представил его Карлу II. Добродушный король был так поражен его внешностью, что тотчас сделал его своим пажом.

Счастливая внешность молодого человека сослужила ему хорошую службу при дворе. Он пользовался большим успехом у дам и вел довольно веселый образ жизни.

Так же милостиво относился к нему и Иаков II, переведший его в свою гвардию. Поскольку дело шло о наружности, Кросби вполне оправдывал выбор короля и считался красивейшим мужчиной в полку. Но он был в то же время и лучшим офицером, отличаясь умом и храбростью.

Мы не будем следить здесь за его карьерой и ограничимся лишь упоминанием о том, что после изгнания его августейшего покровителя Вальтер сопровождал его во Францию и не раз исполнял тайные поручения сверженного короля, передавая его распоряжения ланкастерским якобитам, и принимал участие в заговоре, имевшем целью снова посадить Иакова на престол.

Великим его желанием было сопровождать Иакова в Ирландию, чтобы принять участие в осаде Лондондерри, но король не разрешил ему следовать за собою, полагая, что он будет гораздо полезнее в Ланкашире.

Капитан Кросби отличался огромным ростом и прекрасным сложением. Он был одет в темное дорожное платье, высокие сапоги и широкополую шляпу с пером.

Спутник его был гораздо ниже и коренастее его и казался старше его лет на двадцать. Сюртук из темного драпа с высоким стоячим воротником обличал в нем квакера.

На нем был скромный парик, простая шляпа и длинный белый галстук. Так как ехать ему приходилось верхом, то ему нельзя было отказаться от некоторого комфорта в виде больших сапог и хлыста, которым он владел так же легко, как и полковник.

Лицо доктора Бромфилда носило отпечаток доброты и кротости. Хотя он, очевидно, принадлежал к мирным людям, но натура у него была боевая, и его легко было вовлечь в мятежное восстание. Он немало изъездил на своем веку и – странное дело – всюду находил прекрасный прием у католического дворянства Северной Англии, у которого чувствовал себя как дома.

Некоторые утверждали, что одеяние квакера было простым маскарадом, но слухи эти оставались голословными. Достоверно было только одно, – что он был в дружбе со знаменитым Вильямом Пенном.

Доктор Бромфилд впервые появился в Майерскофе, хотя его давно уже приглашали приехать сюда. Он прибыл прямо из Престона, где встретился с Вальтером Кросби, который и привез его с собою.

Пока полковник приветливо здоровался с новоприбывшими, доктор Бромфилд быстро осмотрел зал и заметил таможенных досмотрщиков, о которых его успел предупредить Горнби.

Он узнал также Арчера и Фоулера и припомнил Каусона, на судне которого ему однажды пришлось совершать переход.

– У вас здесь, как я вижу, не совсем приятные посетители, друг мой, – сказал он полковнику.

– Да. Не знаю, что мне с ними делать. Если отпустить их, то они, очевидно, добьются приказа о моем аресте.

– Кроме того, они легко могут получить помощь от капитана Бриджа, который рыщет в окрестностях с отрядом голландских драгун, – сказал Вальтер Кросби.

– Не лучше ли было бы подкупить их? – спросил доктор Бромфилд. – Я мог бы попробовать спасти вас от ланкастерской тюрьмы.

– Как вы думаете, возьмут они взятку или нет? – спросил полковник.

– Ручаюсь вам, что возьмут, только дайте побольше, – продолжал Бромфилд.

– Капитана Бриджа и его гвардейцев также можно подкупить, – заметил Кросби.

– Отлично, я дам этим молодцам на дорогу, – сказал полковник. – Но нужно иметь какое-нибудь ручательство в том, что они не явятся сюда вторично.

– Тогда застрелить их обоих, – засмеялся Вальтер.

– Нет. Это вызовет волнение. Уведите их в другую комнату, а я устрою дело к вашему удовольствию, – промолвил доктор Бромфилд.

Послушавшись его, полковник увел таможенных в свой кабинет, куда за ними последовал и доктор.

Полковник отпер бюро и вынул оттуда мешок с золотом.

– Сколько у вас здесь? – спросил Бромфилд.

– Двести гиней. Довольно этого?

– Даже слишком. Лучше действовать прямо.

По его знаку ввели обоих таможенных.

– Пусть подадут лошадей этих джентльменов, – сказал полковник.

Горнби поклонился и вышел.

– Стало быть, вы хотите отпустить нас, полковник, – воскликнули досмотрщики.

– Доктор Бромфилд объяснит вам мои намерения.

– Полковник Тильдеслей полагает, что некоторые неприятности, которые здесь произошли, нужно предать забвению, – сказал Бромфилд. – Он надеется, что мы можем лучше столковаться между собою. В доказательство своего доброго расположения к вам он просит вас принять от него этот мешок с деньгами, в котором, как мне известно, двести гиней.

Услышав эту цифру, таможенные не могли скрыть своего изумления и жадно посматривали на мешок, не решаясь, однако, взять его.

Видя, что они колеблются, доктор Бромфилд стал действовать энергичнее.

– Не отказывайтесь, пожалуйста, от этого подарка, – сказал он. – Вы можете оказать полковнику Тильдеслею услугу, за которую он готов поблагодарить вас заранее.

После такого намека досмотрщики, не говоря ни слова, взяли мешок и заявили, что они готовы исполнить желание полковника и не будут больше вмешиваться в его дела.

– Я полагаю, что Каусона вам лучше взять с собою, – сказал вошедший полковник.

Таможенные выразили согласие и вскоре вместе с судовладельцем покинули Майерскоф.

Прибыв в маленькую гостиницу в Кокергам, они нашли там почтовых лошадей, которые уже вернулись обратно. На этот раз они не нашли нужным входить в какие бы то ни было объяснения с Томом Твистоном, но хитрый трактирщик быстро заметил, что они более чем довольны результатом своей поездки.

II
Тайный предатель

После отъезда таможенных и Каусона гости и хозяева Майерскофа собрались в комнате, прилегавшей к библиотеке, и стали совещаться о том, что теперь делать. На этом совещании было разрешено присутствовать и Беатрисе в качестве ревностной сторонницы короля Иакова.

Велено было принести сюда седельные вьюки, которыми Горнби успел овладеть в церкви, и Лент – мы должны с этих пор называть его настоящим именем – открыл их. Он вынул оттуда несколько бланков патентов и положил их на стол, за которым сидели все присутствовавшие.

– Я привез эти патенты прямо от его величества короля Иакова, которого я имел счастье видеть всего неделю тому назад с генералами Розеном и Гамильтоном перед Лондондерри. Один из этих патентов предназначается для вас, полковник, – сказал он, обращаясь к Тильдеслею. – Это назначение вас полковником драгунского полка с предоставлением вам права самому выбрать себе офицеров.

– Позвольте мне его, – сказал доктор Бромфилд, запасшийся уже свечой и воском.

Приложив к приказу большую печать, он передал его полковнику Тильдеслею, который принял его на коленях и поднес к губам с видом самой глубокой преданности.

– Я положу свою жизнь за восстановление моего короля, – сказал он. – Первое, что я сделаю по предоставленному мне праву, – это назначу вас майором в мой полк, – прибавил он, обращаясь к Вальтеру Кросби.

С этими словами он взял перо и заполнил бланк именем молодого человека.

– Уверен, что я оправдаю ваше доверие, – отвечал Кросби, горячо благодаря полковника за оказанное ему отличие.

– Я никогда и не сомневался в этом, – последовал ответ.

Беатриса, видимо, была в восторге.

– Если вы укомплектуете ваш полк так же удачно, как вы начали, – сказала она, – то королю можно будет лишь радоваться.

– Кого прикажете вписать подполковником? – спросил доктор Бромфилд.

– Джона Джерлингтона, – отвечал Тильдеслей. – А капитанами я назначаю Генри Бутлера, Александра Бутлера и Томаса Каруса, лейтенантами Вильяма Вестби, Джорджа Каруса и Томаса Бутлера, корнетами Николаса Найна и Чарлза Кола.

– Но согласятся ли все эти господа занять предлагаемые должности? – спросил Лент.

– Все согласятся. Я отвечаю за них, – отвечал полковник.

– В таком случае полк сформирован, – заметил доктор Бромфилд, продолжавший вписывать имена.

– Сформирован только офицерский состав, – возразил полковник Тильдеслей. – Но нужно еще позаботиться о людях, лошадях, оружии и амуниции. Как бы то ни было, я ручаюсь, что через месяц все будет готово.

– Полковник Тильдеслей всегда обещает только то, что может сделать, – заметил отец Джонсон.

– Мы будем в состоянии поднять целую дюжину конных полков в этой местности, – сказал Лент. – Лорд Молинэ и сэр Вильгельм Джерард писали уже королю Иакову, что его величество может вполне на них рассчитывать.

– Король приказывает всем своим верным подданным в Ланкашире и Йоркшире быть наготове, – сказал Трельфолль. – Как только они услышат, что герцог Берик высадился в Шотландии, пусть они ждут его прибытия из Ирландии с большими силами.

– Вторжение произойдет со всех сторон, – сказал Кросби. – Одновременно французы высадятся в Корнвелле и оттуда двинутся на Лондон.

– Вы хотите присоединиться к ним? – тихо спросила Беатриса.

– Хорошенько еще не знаю, – отвечал он, – но думаю сделать так.

– Бог скоро изгонит узурпатора из пределов королевства! – вскричал отец Джонсон.

– Аминь! – произнес доктор Бромфилд. – Куда вы теперь двинетесь? – спросил он у Лента.

– Сначала мне нужно попасть в Денкенгальф-Парк. Я желал бы переговорить с полковником Вольмслеем. Затем я поеду к сэру Томасу Клифтону, от него к Филиппу Лангтону, Вильяму Дикконсону и, наконец, к Блонделлю.

– Все это народ верный и честный, – сказал Бромфилд. – В Чешире можно ручаться за Эгертона, Чольмондлея из Королевской Долины и Чольмондлея из Гольфорда.

– А в Камберленде и Нортумберленде я отвечаю за двадцать хороших семей, – сказал Трельфолль. – В этих округах завербовано уже более четырех тысяч человек. Как только король высадится, Карлайл и Ньюкасл окажутся в его руках. Тогда можно будет атаковать Берик и Честер.

– За успех можно ручаться, только бы наши планы не потерпели крушения, – заметил Вальтер.

– Вы, конечно, понимаете, полковник, что ни я, ни Лент не можем оставаться здесь долее, – сказал Трельфолль. – Через час мы должны отправляться далее для исполнения возложенных на нас поручений. Как я уже говорил, я беру на себя Камберленд, Нортумберленд и округа, лежащие между ними, а мистер Лент ограничится Честером и Ланкаширом. Но нам нужны лошади.

– Лошади для вас будут, – отвечал полковник. – Только пришлите мне их обратно, они мне понадобятся самому. Вы оказали бы мне огромную услугу, если бы приняли на себя вербовку для меня людей да, кстати, закупили бы и лошадей.

– Можете рассчитывать на нас, полковник, – сказал Лент. – Но для этого нужно иметь на руках кое-какие деньги – хотя бы по сотне каждому.

– Пойдемте со мной в кабинет, – предложил Тильдеслей.

– С вашего позволения, я пойду с вами, господа, – сказал отец Джонсон. – Я хочу вам дать кое-какие советы.

Гости разделились. Полковник с своими собеседниками удалился в кабинет, а остальные вышли в сад.

Стоял великолепный день. Трудно было найти что-нибудь более очаровательное, чем этот старомодный майерскофский сад. Доктор Бромфилд сел на скамейку, а Вальтер и Беатриса отправились гулять.

Медленно отойдя на несколько шагов, они остановились под тенью развесистого дуба.

– Если не ошибаюсь, я должен был видеть вас и полковника сегодня утром в Престоне, – начал Вальтер.

– Нас задержали эти таможенные досмотрщики. Но мы поедем туда днем, если мистер Тильдеслей будет свободен. Вы долго были в Престоне, Вальтер?

– Со вчерашнего дня. Я приехал к вашему отцу вместе с доктором Бромфилдом и застал его поглощенным приготовлениями к восстанию. Я должен скоро вернуться в Сен-Жермен, если здесь не произойдет чего-нибудь важного. Вы знаете, я теперь пользуюсь полным доверием королевы. Она вечно устраивает какой-нибудь заговор для восстановления короля и при этом всегда пользуется моими услугами.

– Вам доставляет удовольствие служить ей?

– Иначе и быть не может. Королева Мария – очаровательнейшая из женщин.

– Мне бы так хотелось быть фрейлиной ее величества, – сказала Беатриса. – Я уверена, я полюбила бы Сен-Жермен.

– Надеюсь, что двор скоро вернется в Сент-Джемский дворец, и тогда вы сможете исполнить свое желание, – отвечал Кросби.

– Я предпочитала бы быть во французском дворце, – сказала Беатриса. – Но я говорю о дворе, как будто бы знаю, что такое двор. А между тем я его никогда не видала, да, по всей вероятности, никогда и не увижу, – прибавила она, вздохнув.

– Нельзя так говорить, – возразил Вальтер. – Если когда-нибудь вы будете представлены королеве Марии, я уверен, что вы скоро завоюете ее расположение.

– Вы льстите мне, Вальтер.

– Нет. Вы как раз из тех, кто нравится королеве. Вы отличаетесь откровенностью и прямотой, которая способна очаровать ее. Я уверен, что в один прекрасный день вы будете в числе ее приближенных.

– Будем надеяться, – воскликнула она. – Вы можете помочь мне в этом. Но что вы теперь будете делать и останетесь ли здесь?

– Ненадолго. Я ожидаю приказаний короля. Мне, должно быть, придется сопровождать доктора Бромфилда.

– Он действительно квакер, этот доктор Бромфилд? – спросила Беатриса. – Мне как-то не верится в это.

– Не спрашивайте меня. Это необыкновенная личность, к какой бы религиозной секте он ни принадлежал. Я привез его сегодня с собою, так как он хотел познакомиться с полковником Тильдеслеем, с которым ему не приходилось еще встречаться. За исключением полковника Паркера, это самый деятельный из всех приверженцев короля Иакова.

– Вы слишком мало цените себя, Вальтер. Вы деятельнее их всех.

– Я могу только ездить быстрее и дольше их. Могу исполнять важные поручения и привозить больше ответов. Но я не могу так хорошо обдумывать заговор. Полковник Паркер – отличный офицер. Он в прекрасных отношениях с королем. Когда вспыхнет восстание, он, несомненно, будет поставлен во главе его. Теперь он в Престоне.

– Здесь, в Майерскофе, должен быть сбор всех якобитских сил, – сказала Беатриса. – Сэр Джон Фенвик из Нортумберленда, который, как вы знаете, находится во главе нашей партии, собирается посетить полковника Тильдеслея. Для встречи будут приглашены некоторые его друзья.

– Сэр Джон Фенвик и леди Мария уже едут сюда и будут здесь, вероятно, сегодня же, – сказал Вальтер. – Они останавливались у полковника Тоунлея и приедут сюда вместе с ним и Паркером.

– Мне никогда не случалось видеть Фенвика. Говорят, он очень красив, но чересчур высокомерен.

– Вам описали его совершенно верно, – ответил Вальтер. – Он страшно горд. Он, впрочем, имеет право гордиться, так как принадлежит к одному из древнейших родов, который владеет Фенвиком со времен Генриха Третьего. Их род всегда отличался воинственностью и бесчисленное количество раз принимал участие во всяких военных столкновениях. Сэр Джон и сам в тысяча шестьсот семьдесят шестом году командовал с отличием конным полком у принца Оранского. Но хотя он и служил у принца, однако не отрекся от своего законного государя и отказался поднять меч за узурпатора. Леди Фенвик, дочь графа Карлейля, точно так же предана королю Иакову.

– Я знаю это, – заметила Беатриса. – Сэр Джон является, без сомнения, призванным вождем якобитов. Но почему он не с королем под Лондондерри?

– Он будет полезнее для его величества здесь, – отвечал Вальтер.

Здесь их разговор был прерван доктором Бромфилдом, который объявил, что приехала из Престона миссис Тильдеслей, а с нею сэр Джон Фенвик с супругой и полковник Паркер.

– Как это странно! – воскликнула Беатриса. – Мы только что говорили о них. Пойдемте скорее в дом: мне хочется видеть Фенвиков.

Они нашли гостей уже в зале.

Миссис Тильдеслей, прибывшая из Престона в своем экипаже, быстро поднялась по лестнице и вместе с мужем встречала своих знатных гостей.

Действительно, нортумберлендский баронет был очень красив, чему немало способствовал и его костюм. Богато вышитый камзол красного цвета прекрасно облегал его высокую элегантную фигуру. Большой ненапудренный парик из светло-каштановых волос широкими кудрями падал на его плечи. Галстук его был из голландских кружев. Такие же кружева украшали его рукава. Через плечо на богато украшенной перевязи висела шпага. На ногах были шелковые чулки и высокие башмаки, которые застегивались брильянтовой пряжкой. В руках он держал вышитую шляпу с пером, ухитряясь в то же время беспрестанно открывать свою табакерку.

Манеры сэра Джона Фенвика вообще были довольно высокомерны, но теперь он держался непринужденно, что с ним бывало довольно редко, и был особенно любезен с окружающими.

Леди Мэри Фенвик, как мы упоминали уже, была дочерью графа Карлейля. Она отличалась приветливым обращением и хотя не блистала красотой, однако не была и дурнушкой. У нее были кроткие голубые глаза, прекрасный цвет лица, в котором косметическое искусство было ни при чем, и выразительное лицо, привлекавшее к ней немало поклонников.

Полковник Тильдеслей, которому никогда еще не приходилось ее видеть, был от нее в восторге.

К тому времени женский костюм стал скромнее, и прелести, которые в эпоху Карла II, быть может, слишком явно выставлялись напоказ, теперь тщательно прикрывались, так что вся фигура пряталась в длинный, туго зашнурованный корсаж. Широкие рукава теперь сменились узкими, обшитыми кружевами, которые спускались до локтя…

Косы не спадали уже на плечи, как было во времена графа де Граммона, но заплетались на лбу, украшались лентами и покрывались сверху богатой фатой.

Так были причесаны обе дамы – леди Фенвик и миссис Тильдеслей.

Высокая прическа с целым ворохом лент делала первую выше ростом. Зато миссис Тильдеслей, которая была моложе и красивее, эта прическа не совсем шла, и прежняя мода, несомненно, была бы ей более к лицу.

Полковник Тоунлей, принадлежавший к одной из самых старых католических семей Ланкашира и немало пострадавший за принадлежность к религии своих отцов, имел вид настоящего сельского дворянина, который большую часть своего времени посвящает охоте и спорту.

Он был воплощением здоровья. Хотя он уже давно перешел средний возраст, но смотрелся таким бодрым и веселым, что можно было бы поручиться, что он проживет еще лет пятьдесят, если не сломает себе шею на охоте.

Приятно было смотреть на это свежее, полное добродушия лицо с голубыми глазами.

Полковник Паркер, приехавший с ним в одном экипаже, был гораздо моложе его. Он точно так же принадлежал к хорошей ланкаширской фамилии, но не обладал собственным имением. Его красивое лицо принимало иногда зловещее выражение, но его манеры были удивительно мягки и подкупающи.

На нем был полувоенный дорожный костюм, парик, треугольная шляпа с пером, большие сапоги и шпага.

Как мы уже сказали, Паркер был закоренелым приверженцем короля Иакова и принимал участие в каждом заговоре, имевшем целью восстановление изгнанного короля. Говорили, что он не был чужд и замыслов убить того, кого он называл узурпатором. Король Вильгельм чем-то оскорбил его, и Паркер дал клятву отомстить ему за это.

Полковник был давно в дружбе с отцом Джонсоном, который радостно приветствовал его приезд. Пока Тильдеслей принимал Фенвиков, они отошли в сторону и принялись беседовать.

– Наконец-то я вижу в Майерскофе вас и леди Марию, – сказал хозяин, обращаясь к своим знатным гостям. – Много раз я ждал вас к себе, но все напрасно.

– Мне нечего объяснять вам, почему я мог попасть к вам только теперь, полковник, – отвечал сэр Джон. – Но я очень рад, что я наконец у вас. Резиденция вашего храброго деда всегда была для меня предметом живейшего любопытства.

– И для меня, – прибавила леди Мария. – Я и не подозревала, что это такой прелестный уголок.

– Ему, конечно, далеко до Тоунлея, – возразил полковник.

– Может быть, у вас нет таких дубов, как у нас, – заметил полковник Тоунлей, – зато у нас нет ничего подобного этому прекрасному залу.

– Вы, очевидно, говорите это из любезности, сэр, – отвечал хозяин. – Но каковы бы ни были достоинства и недостатки моего дома, он достаточно велик для того, чтобы принимать в нем моих друзей, и я рад видеть вас у себя.

Он подошел к гостю, и они обменялись рукопожатием.

– Надеюсь, вы привезли с собою хорошие новости.

– Превосходные новости из Шотландии, – отвечал Паркер. – Виконт Денди только что выиграл большое сражение и разбил генерала Маки при Килликранки. К несчастью, сам Денди ранен насмерть.

– Это лишает победу половины ее значения, – заметил полковник Тильдеслей.

– Эта новость была получена из Шотландии с нарочным. Послали уже сказать об этом королю Иакову. Отец Джонсон передавал мне, что здесь были Лент и Трельфолль.

– Они только что уехали, едва избегнув таможенных и ареста, – отвечал хозяин. – Дело, кажется, хорошо идет в Ирландии, хотя осада Лондондерри затягивается. Но я с удовольствием узнал, что наши друзья в этой стране готовы восстать.

– Они только ждут сигнала, – сказал Паркер. – Но как-нибудь при более удобном случае я расскажу вам все подробности.

– Пойдемте со мною в библиотеку. Там нам не помешают, – предложил полковник Тильдеслей. – Я горю нетерпением узнать, как идут наши дела.

И, обратившись к леди Марии, он просил извинить его, если он на несколько минут оставит ее в обществе своей жены.

– Пожалуйста, не стесняйтесь, полковник, – отвечала она. – Женщинам нечего делать, когда мужчины говорят о делах.

– Позвольте с вами не согласиться, – заметила миссис Тильдеслей. – Я полагаю, что иной раз и мы, женщины, можем дать хороший совет. Но если у нас его не спрашивают, то, конечно, нам нечего и беспокоиться. Пока мужчины будут обсуждать дела, позвольте мне проводить вас в вашу комнату.

Пройдя через зал, леди Мария в сопровождении хозяйки поднялась по лестнице и вошла в большую комнату, отделанную темным дубом и сплошь увешанную коврами. Здесь стояла старинная мебель, дубовая кровать с высокой резной спинкой и тяжелое канапе.

Благодаря такой меблировке комната имела мрачный вид, но леди Мария осталась, по-видимому, вполне довольна ею.

Между тем мужчины, собравшиеся в библиотеке, уселись вокруг стола, стоявшего в середине комнаты.

За дверями стал Горнби, которому был дан строгий приказ никого не пропускать в библиотеку.

– Теперь можно открыть наше совещание, господа, – сказал хозяин. – Позволяю себе спросить наиболее из нас осведомленных: все ли готово для восстания?

– Мы ждем только приказа короля, – отвечал Паркер. – Доктор Бромфилд и мистер Кросби, которые так же хорошо знают положение дел, как и я, могут подтвердить, что все приготовления уже сделаны, оружие, седла, сбруя – словом, все необходимое уже имеется и скрыто в домах наших единомышленников. Во всех частях графства и прилегающих к ним местностях уже навербовано изрядное количество людей. Кроме того, помощь людьми и оружием мы получим от короля Людовика Четырнадцатого.

– По этому поводу я доставил лорду Молинэ письмо королевы Марии, – сказал Вальтер Кросби.

– А я получил письмо от лорда Мельфорда, – сказал доктор Бромфилд, – в котором его милость сообщает, что, как только Лондондерри будет взят, – а это может случиться каждую минуту, – король Иаков высадится в Англии. В то же самое время в Шотландии высадится герцог Берик. Победа, которую одержал храбрый Денди, без сомнения, заставит его теперь действовать.

– При всей вашей осведомленности вы, может быть, не знаете, – сказал Джон Фенвик, сидевший рядом с хозяином, – что в Нортумберленде размещено уже пятьсот ирландских солдат. Через несколько дней они будут готовы помогать королю Иакову, если в здешних местах вспыхнет восстание.

Со всех сторон послышались выражения живейшего удовольствия.

– Я, с своей стороны, могу рассчитывать на сотню людей, которых я берусь снарядить, – сказал полковник Тоунлей. – Со мной будут подполковник Стандиш и капитан Бирлей.

– А я могу выставить конный полк, командиром которого я назначен, – заявил, в свою очередь, хозяин. – Со мной будет подполковник Гирлингтон и полдюжины офицеров. У меня сделан большой запас оружия, которое скрыто здесь в доме. Настоятель нашей церкви может вам подтвердить это.

– Да, да, оружие и снаряжение на целый полк, – отозвался отец Джонсон.

– Все это хорошо, господа, – заметил полковник Паркер. – Но вы забываете одно: мы не можем оставить короля в Ирландии без поддержки. Герцог Шомбергский, храбрость и военные дарования которого отрицать нельзя, поспешно набрал из английского ополчения и французских беглецов армию в десять тысяч человек, которую он предполагает высадить в Ульстере. Вскоре, следовательно, произойдет битва, которая может существенно повредить нашим будущим планам. Но каков бы ни был исход сражения, по-моему, только одним путем можно обеспечить наш успех.

– Говорите, говорите, – воскликнул отец Джонсон.

– Вильгельм Нассауский теперь в Голландии. Он не должен вернуться сюда обратно.

– Это, конечно, в высшей степени желательно, – сказал священник. – Но как воспрепятствовать ему?

– Не догадываетесь? – значительно спросил Паркер.

Ответ был у всех на языке, но возражений не было.

В конце концов заговорил полковник Тильдеслей.

– Я не хочу делать вид, будто не понял вас, полковник Паркер, – сказал он серьезно. – Но как ни желательно устранить принца, нужно же все-таки быть справедливым.

– Это злейший враг нашей религии, – сказал отец Джонсон.

– Это узурпатор, – добавил доктор Бромфилд. – Он не имеет никакого права на престол.

– Но все-таки не следует лишать его жизни, – отвечал полковник Тильдеслей.

– Нет, нет! – вскричал Тоунлей. – Я никогда не приму участия в таком предприятии!

– Вы слишком уж щепетильны, господа, – сказал Паркер.

– И я так думаю, – добавил Бромфилд.

– Ваше предложение довольно неожиданно. Нужно его хорошенько обдумать, – сказал Фенвик.

– Незачем его и обдумывать, – возразил Тильдеслей.

– В таком случае позвольте мне заметить, – сказал Паркер, – что этот план был одобрен, даже больше того – подсказан одним из высших иерархов нашей святой церкви.

– Не отрицаю этого, – сказал Джонсон.

– Но если этот план и встретил поддержку кое-кого, то все равно нужно отказаться от него, – продолжал Тильдеслей. – Если мы приведем его в исполнение, то этим самым только повредим своему делу.

– Вильгельм Нассауский навлек на себя такую ненависть, что сотни кинжалов готовы его поразить, – сказал Паркер. – Удивительно, как еще до него никто не добрался.

– Предоставьте его своей судьбе, – заметил полковник Тоунлей.

– Вы еще не высказались, капитан Кросби, – сказал Фенвик. – Одобряете вы этот замысел?

– Да, – отвечал Вальтер. – Пускай другие действуют, как им кажется лучше.

– Не будем больше говорить об этом, – продолжал Фенвик. – Вы, по-видимому, не совсем согласны. Но я желал бы предложить несколько вопросов. Я слышал, что флот французского короля еще не готов, а укрепления Бреста, Шербурга и Гавра требуют исправлений. Между тем принц Оранский располагает здесь и в Голландии сотней кораблей.

– Ваши сведения неверны, сэр Джон, – отвечал Вальтер. – Укрепления, о которых вы говорите, в полной исправности. Это я могу удостоверить сам. Король Людовик намерен отправить целую эскадру из двадцати двух судов под командой графа де Шато-Реньо. Эта эскадра направится в залив Бентри и здесь встретится с адмиралом Гербертом.

– У нас есть, конечно, надежды на лучшее будущее, – сказал Тильдеслей. – И если мы одержим такую же победу, как при Килликранки, то мы можем овладеть и Эдинбургом, где у нас много сторонников.

– У нас есть там друзья, которые захватят крепость, как только высадится герцог Берик, – сказал Джон Фенвик.

– Все идет так хорошо, – заметил полковник Тильдеслей, – что нам, очевидно, незачем прибегать к бесчестным средствам. А теперь я хотел бы показать вам мои запасы оружия.

При этих словах все встали и вышли из комнаты, кроме полковника Паркера, доктора Бромфилда и священника, которые, видимо, остались недовольны результатами совещания.

– Жалею, что открыл им свой план, – сказал Паркер. – Я думал, что его примут совершенно иначе. Но я не оставлю его.

– Полагаю, что сэр Джон Фенвик присоединится к нам, – заметил доктор.

– Наверно, – подтвердил Джонсон. – Я переговорю с ним наедине.

Тем временем мужчины вышли из библиотеки, к ним присоединились сверху дамы, и все общество направилось опять в зал. Но здесь гости оставались недолго.

Полковнику очень хотелось показать сделанные им запасы оружия, и он повел их по разным потайным комнатам, где было сложено множество седел, сбруй, кобур, два или три ящика сабель, мушкетов, пистолетов, пик, барабанов, литавр, труб, два знамени и амуниция, которой хватило бы даже для двух полков.

Полковник Тильдеслей объявил также, что у него большой запас пороху и что дюжина бочонков спрятана в подвалах.

– Вполне достаточно для того, чтобы взорвать этот дом, – со смехом сказал Тоунлей.

– Вполне достаточно для того, чтобы взорвать полдюжины таких домов, – поправил его Паркер. – Я желал бы, чтобы принц Оранский явился сюда. Отсюда можно было бы отправить его на Небеса. У вас, полковник, конечно, найдется и соответствующее число лошадей для этого запаса сбруй?

– Да, – отвечал хозяин. – Я вполне приготовился. Я сегодня ожидаю ко мне подполковника Гирлингтона. Будут также капитан Бутлер, капитан Карус и лейтенант Вестби.

– Буду очень рад их всех видеть, – сказал сэр Фенвик.

– Да вот как раз и они: въезжают на двор! – воскликнул полковник Тоунлей.

Хозяин поспешил навстречу новоприбывшим.

В этот день в Майерскофе, очевидно, должен был состояться большой съезд якобитов. Едва успел полковник Тильдеслей принять офицеров, о которых мы только что упомянули, как пожаловали еще более важные лица: лорд Молинэ, сэр Вильям Джерард и сэр Роуланд Станлей. Они приехали верхом в сопровождении полудюжины конных слуг.

Лорд Молинэ, полковник Тильдеслей и Тоунби были свойственниками.

– Благодарю вас, дорогой лорд, за ваш приезд ко мне, – приветствовал его хозяин. – Он тем более приятен, что мы не ждали вас.

– Не ждали? Как не ждали? – вскричал лорд Молинэ. – Ведь я же получил приглашение от вас!

– И мы тоже, – сказали Джерард и Станлей.

– Приглашение шло не от меня, – отвечал Тильдеслей, – и я подозреваю здесь дурной умысел. Тем не менее, повторяю, я очень рад видеть вас. Вы встретите здесь кое-кого из ваших друзей.