Читать книгу: «Цитадель вечности. Том 1», страница 2
– Что там кто-то… смотрел в нашу сторону. Наблюдал за нами.
– Ну, это уж ты загнул! – возмутился Харвар. – Его и так-то почти не видно, а чтобы рассмотреть, чем оно там занимается!
– Да я и не спорю. Вот и говорю – верно, примерещилось, – согласился Рамир.
– Думаешь, человек? А такое может быть? – задумчиво спросил Каспер.
– Могут разбойнички на болоте таиться! – стал рассуждать Крок. – Правда, давно не появлялись, как по весне шайку выловили да перевешали. Хотя, владетель нашего замка, почтенный Елисей, говорил, что ватага мародёров из Тарского ханства шла… Правда, неблизко они были: позавчера пришла весть, что пограбили они путников у Першевара. Это деревня такая, в десяти верстах от тарской границы. Далековато. А может быть и так, что всего один или двое беглых здесь хоронятся. Но – это уж кому совсем жить надоело.
– А не может ли такого быть, любезный, что люди, которые тут прячутся, сами и рассказывают разные страшилки про эти места, чтобы поменьше сюда ходили? – предположил рассудительный Дрон.
– Исстари такие рассказы сказывают, а не верите – ваше дело! – буркнул проводник и принялся жевать вяленое мясо. Каспер еще некоторое время рассматривал окрестности в трубу, потом тоже вернулся к трапезе.
– А мы мимо этого елбана пойдём? – спросил Крока Рамир.
– Именно что – мимо, – подтвердил тот. – Не через, а мимо. Немного левее.
– Может, стоит по пути осмотреть этот… елбан… – пробормотал мечник и с безразличным видом стал смотреть в другую сторону.
Вскоре провожатый заторопил их в путь. Он пошел первым, следом шагал Рамир, затем – Каспер, далее – Дрон, ведущий мула, а замыкали шествие наёмники. Справа от идущих простиралась пустошь, вся исчерченная промоинами и поросшая вереском, а слева, за линией камыша, стояла покрытая тиной вода. Шаг за шагом, путники приближались к холму, обходя его слева. До его голого склона оставалось всего саженей двести. То Рамир, то Каспер бросали на него настороженные взгляды. Подняв же глаза к небу, Каспер заметил еще одно пятнышко, на этот раз – плавно кружащее между белых облаков.
– Что за птица? – указал он на пятнышко проводнику.
– Орёл, наверное, – пожал тот плечами.
– Эй, Крок, можно, мы с Аваром на холм сбегаем, посмотрим там, а вы обождёте! – предложил Рамир.
– Идите, коли охота. Только быстро! Тут сырое место, нам его до темноты пройти надо, – согласился Крок.
Бросив на тропу заплечный мешок, Рамир кивнул Авару и быстрым шагом направился к холму, наёмник поспешил за ним. Им пришлось прыгать по пружинящим кочкам, между которыми чавкала густая грязь, комьями налипающая на сапоги, если нога ступала в неё. Вблизи холма началась твёрдая и относительно ровная поверхность, заросшая чахлыми кустами. Рамир вытянул из закреплённых за спиной ножен полуторааршинный меч и, сжав его в правой руке, начал подниматься по довольно крутому склону наверх, к округлой вершине. Как раз над вершиной сиял диск солнца, которое уже начало клониться к закату. Поднимаясь, мечник большей частью смотрел себе под ноги либо по сторонам, но в какой-то момент бросил взгляд на вершину. На миг он увидел, что край солнца заслоняет чья-то тень. В этот момент он оступился, а когда через мгновение снова посмотрел наверх – ничего уже не заметил. Жестом он показал Авару, чтобы тот шел в обход вершины. Еще минута – и Рамир выбрался на вершину холма. Вид отсюда открывался превосходный. И ни единой живой души – кроме, разумеется, Авара – заметно не было. Впрочем, у подножия возвышенности с противоположной стороны кусты росли довольно густо, плавно переходя в высокий тростник. Там мог бы спрятаться кто угодно.
Рамир тщательно осмотрел поверхность холма вокруг, но не нашел ничего, отдаленно похожего на следы. Он задавал себе вопрос – могло ли ему показаться? Над болотом разнесся пронзительный и протяжный крик какой-то птицы. От неожиданности воин даже вздрогнул. Подняв голову, он увидел в небе над собой две черных точки. Хищные птицы, или падальщики? Но они – слишком высоко, крик раздался где-то тут, рядом! Возможно даже, что откуда-то с земли, из зарослей, хотя мечник и не был в этом уверен. Зато он был уверен в том, что не раз на своем веку ему довелось встречаться с тем, что крик птицы использовался в качестве сигнала. Да что там говорить, когда он воевал в имперском войске против дружины мятежного герцога Арморского, он и сам искусно подражал крику коршуна. Рамир начал спускаться по противоположному склону холма.
– Ты не видел, кто кричал? – окликнул он идущего ниже по склону Авара.
– Нет, не видел. Птица, наверное! – беспечно отвечал тот. Что же, очевидно, спрашивать, не видел ли он кого, тоже смысла не имеет. Если бы видел – уже сказал бы. Они вместе спустились вниз. Здесь была обширная поляна, ограниченная с одной стороны холмом, а с остальных – зарослями кустов. Рамир прямиком направился к середине поляны, где отчетливо виднелось старое кострище. Чёрный выжженный круг диаметром около сажени, огороженный по окружности небольшими камнями, воткнутыми в землю либо просто лежащими на ней. Что говорило о том, что разводили костёр не второпях, а основательно. Как минимум – ночевали здесь, а возможно – даже ставили шатёр или сооружали шалаш, и опасались, как бы огонь ночью не добрался до него. Рамир поторогал рукой золу. Она была холодна, как окружающая её земля.
– Очень давно… – пробормотал воин.
– Нету здесь никого, верно? – высказал своё предположение стоящий в нескольких шагах Авар.
– Погоди.
От края поляны начиналась еще одна, правда, еле заметная, тропинка. Рамир подошел туда, где заметил примятый тростник, и присел на корточки. Хотя земля здесь и была влажной, но никаких явных следов разыскать ему не удалось.
– Правда что ли, кабаны ходят? – вслух подумал он. – Или нет: кабаны пройдут – тут целый проезжий тракт будет… Дикий козёл?
На всякий случай Рамир решил пройти по тропке шагов пятьдесят. В одном месте он все же увидел, что хотел: куст с обрубленной веткой. Причем ветка была не сломана, а явно обрублена чем-то острым, наподобие тесака, на высоте пояса взрослого человека. Отрубленный кончик ветки мечник нашел тут же, под ногами.
– Так – так, дикие звери… – пробормотал он.
Когда пошли обратно, он снова забрался на вершину елбана и осмотрелся. Всё было спокойно. В небе всё так же кружили две черные точки, хотя, кажется, они немного увеличились в размере.
– Ну, наконец-то! Что так долго? – недовольно встретил их Крок. – Если всё спокойно, то идёмте дальше!
Результаты разведки Рамир сообщал уже на ходу.
– Ну да, это вполне может быть, что человек здесь был! – согласился шагающий впереди провожатый. – Занесло сюда кого-то, ну да и пусть! Он вам не помешает, скорее всего – он сам нас испугается, если увидит! Сами посудите: прячешься ты в таком месте, явно ведь – не от сытной жизни, и без того, знать, неуютно тебе здесь. Хоть даже ты и не один, а, скажем, двое вас… И тут идёт отряд. Сразу опасение: не за тобой ли? А если и не за тобой – что за люди? Добрых людей тут встретить – редкость…
Доводы Крока показались всем весьма убедительными. На протяжении следующих двух часов отряд шел по мелкой воде, глубиной не более половины аршина. Крок вырубил слегу и ощупывал ею дорогу перед собой.
– Трясины здесь нету, если наступите не туда – не потонете, но в грязи искупаетесь и мокрые будете! – пояснил он.
И верно: не заметив под водой кочку, Каспер в какой-то момент запнулся за нее и упал на колени. Не потонул, но воды в сапоги набрал.
– Не беда, – прокомментировал Крок, – вон уже скалы вдали видно. Там костёр разведем – просушишь!
Время от времени Каспер смотрел в небо и всякий раз видел наверху двух птиц в вышине. Впрочем, к тому времени, как они достигли сухого места, их стало уже три. Вода, грязь и кочки закончились. Среди болотистой равнины располагался обширный остров, покрытый большими камнями, человеку до пояса, а иные – до плеча. Чуть дальше над землёй возвышались вовсе огромные валуны с отвесными стенами, покрытыми многочисленными сколами и трещинами. Среди камней даже росли чахлые деревья. Когда Крока спросили о размерах острова, он охотно пояснил, что в длину, то есть вперёд, по ходу их движения, будет саженей четыреста, а в ширину вся верста, а то и поболее.
Они выбрали место, собрали сухие ветки и срубили одно из деревьев, развели костёр. Пока Дрон готовил на огне кашу, Каспер, сидя на камне рядом с Кроком, снова донимал его вопросами.
– А тебя-то в своё время сюда как занесло?
– Да так уж… Любопытно было. Вот и пошли сюда поохотиться вчетвером. Думали, может, тут интереснее. Но – нет, зверя тут никак не больше, смысла нет в такую даль тащиться, ноги бить.
– А эти птицы, что над нами… Они, кажется, полдня за нами летят! – произнес Каспер, в очередной раз взглянув вверх.
– А! – пожал плечами Крок. – Тут их много. Это, наверное, кажется тебе, а на самом деле это все время разные.
– Вот не могу отделаться от ощущения, что за нами наблюдают… – начал было Каспер, но в это время со стороны скал, до которых было саженей сто, раздался громкий крик Авара:
– А идите скорей сюда!!!
Все вскочили на ноги. Авар несколько минут назад отправился в сторону скал поискать еще какое-нибудь засохшее дерево на дрова. Сабля Харвара с шелестом покинула ножны. Рука Каспера потянулась к рукояти кинжала, торчащего из-за пояса. Рамир схватил меч, лежавший рядом с ним на земле, но из ножен его доставать не стал. Люди сообразили, что ничего угрожающего пока не случилось: ну, позвал их товарищ, увидел, наверное, что-то. На помощь не звал.
Однако же на голос направились все. Миновав заросли лозняка, они оказались на каменистой площадке перед почти отвесной скалой. Авар энергично подзывал их жестами. Человек, лежавший у подножия скалы, был, несомненно, мёртв. Черты его лица явно выдавали принадлежность к коренным народам южного побережья – тарцам, зидарцам либо эроганцам, которые, впрочем, внешне не различались нисколько, лишь языки, на которых они говорили, имели несущественные отличия, да правители их были разные. Человек лежал на спине, и поза его подводила к мысли, что он упал именно с этой скалы. Глаза были открыты. Наклонившись, Каспер рассмотрел, что роговица высохла и помутнела.
– Холодный уже, совсем холодный! – произнёс Авар.
Мертвец был одет в серого цвета бешмет и сапоги, изначально красного цвета, но сейчас серые от налипшей грязи. Рядом лежал обломок копья с широким стальным наконечником.
– Несколько часов уже лежит. Полдня, пожалуй, а то и с самого утра! – предположил опытный в таких делах Рамир.
– Так-то оно так, – согласился Крок. – Другое странно: стервятники не слетелись до сих пор!
Труп обыскали, но нашли лишь короткий кинжал на поясе и кошель, в котором обнаружилось лишь четыре мелкие серебряные монетки.
– В Эрогане такие чеканят, – определил Харвар.
Затылок погибшего был разбит, а камень под ним обильно испачкан кровью.
– Интересно, он сам упал, или помог кто? – задал Каспер вопрос, который пришел на ум и остальным.
– А надо подняться и осмотреть там, наверху, – предложил Крок.
– А туда можно залезть?
– Да без труда! Он же залез!
Каспер нервно хмыкнул. «Он залез!» Он-то залез, ну так он и упал оттуда. Может быть, так же вот полез – и сорвался?
– Да нет, – словно услышав его мысли, продолжил Крок, – там есть тропа в обход скалы, и вот с обратной стороны есть удобный подъем. Я сам поднимался не раз.
Наверх пошли Крок, Каспер и Рамир. Наёмники остались охранять лагерь. Их проводник был прав: подъем был несложным. Наверху, на высоте десятка саженей, оказалась просторная ровная площадка, с которой открывался вид на болота. Вид можно было бы назвать прекрасным, если бы, при своих достоинствах с точки зрения обзора, он не был бы столь унылым. На площадке сразу же нашлась вторая половина копья.
– Что же здесь произошло? – стал размышлять вслух Рамир. – Он кого-то ударил копьем, и его столкнули вниз?
Однако, в следующий миг Крок сделал более интересное открытие.
– Этой надписи здесь не было! – заявил он. Каспер и Рамир обернулись к нему. На каменной глыбе, ограждающей площадку с полуденной стороны, черной тушью были написаны четыре буквы. Скитания Каспера по разным странам заставили его, хотя бы и поверхностно, познакомиться с разными языками. А уж для Крока, который жил бок о бок с тарцами, эроганский язык был вторым родным, наравне с имперским.
– «Если», – вслух прочитали они оба.
– Если – что? – не понял Рамир.
– Кто-то написал здесь: «если», – пояснил Крок. – А я был тут в последний раз… Пожалуй, пять лет назад. Этой надписи не было.
– Конечно, не было! – хмыкнул мечник. – За столько времени её бы смыло дождями!
– Давно уже придумали тушь, что водою плохо смывается, – возразил Каспер. – Террагонцы придумали. Впрочем, всё и так понятно. Глядите!
Немного в стороне на поверхности скалы лежала небольшая сумочка, наподобие той, в которой Дрон хранил свои писчие принадлежности, а рядом стоял откупореный фиал с тушью. Кисточка валялась рядом.
– Однако, это вот он, – Каспер сопроводил слово «он» указанием пальцем вниз, – начал писать, да не дописал. Что-то ему помешало.
– Ага, – согласился мечник. – Помешало. Ему вдруг спешно вздумалось броситься со скалы. По неведомой причине.
Каспер задумчиво глядел на юг, туда, куда им завтра предстояло идти уже без проводника. Среди бескрайней равнины не выделялось ни одного приметного объекта. Как не сбиться с направления? Конечно, есть компас, за который плачено три золотых солера, деньги немалые, да и по солнцу можно путь держать, но – всё же неспокойно.
– А если кто-то на него напал… Ему ведь здесь, на острове, есть, где затаиться? – спросил Каспер. Крок развел руками:
– Сам видишь: вид отсюда хороший на полночь и на полдень, то бишь – вперёд и назад. А вправо, на закат солнца, вон, скалы тянутся, за ними ничего не видно!
– А раз так – не безопаснее ли будет переночевать не на острове, а где-нибудь дальше?
– Нет, уважаемый Каспер! Первое дело – негде. Среди и осоки и грязи не очень-то удобно будет. Там даже костра не разведешь, а ночи здесь зябкие. Да и что выгадаем? Там вон тростник да камыш почти в рост человека – что увидим в нём? Нет, не дело ты предложил.
Признав справедливость суждений Крока, они вернулись к костру. Каша была уже почти готова, и путники достали свои походные плошки. Когда закончили трапезу, уже стемнело. Стали размещаться на ночлег, заворачиваясь в шерстяные плащи.
– Сейчас ты стереги, – велел Рамир Авару. – Учить я тебя не собираюсь, гляжу – ты сам учёный, однако место выбери такое, чтоб сзади к тебе не подкрасться, а тебе бы видно было… Пока луна не зайдёт – хоть что-то видеть будешь. А затем – меня разбудишь. Под утро Харвар будет стеречь.
Каспер улёгся на постель, которую соорудил из нескольких охапок камыша. Рядом с ним Крок сел на камень, закурил трубочку и затянул какую-то заунывную песню с непонятными словами. Правда, слов было мало, но они совершенно точно не имели никакого отношения ни к имперскому, ни к эроганскому языкам, ни к языку Полуденного Каганата. Посасывая трубочку, Крок негромко напевал тягучий мотив, изредка оживляя его чудными фразами, при этом он покачивался из стороны в сторону в такт своей песне.
– Колыбельную, что ли, нам поёшь? – поинтересовался Каспер. С другой стороны от Крока к его пению очень внимательно прислушивался Дрон. Каспер не отвечал.
– Да на каком это языке? – не отставал предводитель отряда.
Наконец, их проводник прекратил петь и неторопливо ответил:
– На каком это языке – я и сам не знаю. А только песню эту я с детства помню. Верно ты сказал про колыбельную. Это мне бабка пела по вечерам. Часто пела, да я и запомнил. Про что поётся – этого и она не знала, знала только, что поётся она на ночь. Исстари тут эту песню знали. А откуда – не ведаю.
Дрон нервно хмыкнул, откинул шерстяное одеяло, которым был укрыт, и сел.
– Да ты знаешь, что он поёт? – почти прокричал он шепотом.
– Что? – удивлённо спросил Каспер.
Он, конечно, знал, что спутник его сведущ в языках много больше его. Неудивительно: сам Каспер был купцом, затем – искателем древностей, но его образованием никто специально не занимался. Дрон – иное дело. Он окончил школу при Обители Мудрецов в Мирограде. Посему числился при Каспере прежде всего как толмач, переводчик рукописей, а также советчик по истории народов.
– Это хараджский язык! – громко зашептал Дрон, чтобы кроме их троих никто не уловил суть разговора. – На этом языке написаны тексты, которым более тысячи лет! На нём говорил народ, ныне сгинувший.
– А ты точно его знаешь? – заинтересовался Крок.
– Знаю. Не одну древнюю книгу меня заставили постичь мои учителя.
– И о чем же песня?
– Повтори еще раз некоторые слова, – попросил Дрон и подвинулся ближе. Крок медленно нараспев произнёс несколько фраз.
– Ночью заперты все входы. Никто не войдёт до зари. Не крадитесь, умертвия с болот, не ходите кругами, Те, Кого Нельзя Называть По Имени, – стал переводить Дрон. – Ночью светятся глаза, ночью Страх ползёт из топей, но крепка наша ограда, и никто не проникнет внутрь. Слышишь, запоздалый путник? Прячься, прячься скорее, уже слышна поступь карачунов…
– Ты… Ты это не сам сейчас выдумал? – дрогнувшим голосом спросил Крок.
– Знаешь ли, почтенный Крок, переводить, читать и писать обучен изрядно, а вот к фантазированию склонности не имею, – сухо ответил толмач.
Они замолчали. Им вдруг стало очень неуютно на этом клочке суши, затерянном среди бескрайних болот.
– Не знаю уж, кто это сочинил, – пробормотал Крок. – У нас всегда любили страшные сказки рассказывать. О том и песня, стало быть, что спи, мол, спокойно, мы в безопасности…
– Да. Хорошо такую песню в замке слушать, – покачал головой Каспер. – На худой конец – в крепкой избе за частоколом. А тут еще мертвец этот неподалёку лежит.
– Не любо – не слушай, – отрезал Крок. – Я более петь, конечно, не буду. Мертвеца тут и хоронить-то негде – либо камень, либо вода. А ты вот, Дрон, хоть и человек ученый, а догадался: карачунов ночью помянул!
– Что?! Это Я их помянул?! – возмутился толмач.
– Хватит. Спать давайте, – рассердился Каспер. – Поди, не один раз люди на болотах ночевали, и всё нормально было!
Утро выдалось туманным. Если быть более точным – из-за густого тумана можно было различить предметы от силы на полтора десятка шагов. Наскоро разожгли костер из оставшихся дров и стали разогревать вчерашнюю кашу.
– Слышь, Харвар, а что это за шум в твою стражу был? В той стороне? – Рамир махнул рукой направо.
– А туман его знает! – ответил наёмник. – Сначала показалось – человек кричит. Потом прислушался – птица, наверное. Выпь, например.
– Выпь… – пробурчал мечник. – Вот что – воды набрать нужно! Травень заварить. Там ручеёк был. Кто сходит?
Идти в густой туман не хотелось никому, но и показывать свои опасения не хотелось тоже. Харвар взял котелок и скрылся за кустами.
– Послушай, Крок… – начал Каспер. – А, быть может, ты пойдёшь с нами и дальше? Заплатим тебе за каждый последующий день…
– Эх. Заплатите – это хорошо, да не это главное. Чем помогу вам, коли я сам дальше не ходил?
– Не ходил, но опыт имеешь. Сам же говорил – ориентируешься хорошо.
– Хватятся меня. Искать станут.
– Я сказал почтенному Елисею, что попробую уговорить тебя. Он не против был.
– Хм. Что ж. Только уговор: если скажу, что дальше идти не советую – воля ваша, идити самим, или нет. А меня не удерживать!
– Ну, договорились.
Пока ждали отправившегося за водой Харвара, Дрон раскрыл толстую тетрадь путевой хроники, обмакнул тонкую кисть в сосуд с тушью и при свете костра стал крупно выводить аккуратные ряды букв:
«Сегодня, утро шестого дня третьей декады месяца Жары года 1357 Новой Эпохи…»
Глава 1. Происшествие в тихом омуте
День клонился к вечеру. Солнце постепенно скрывалось за крышами домов, окружавших площадь Искателей. Из окна комнаты на втором этаже открывался вид на эту небольшую площадь, вымощенную булыжником, такую уютную в красках заката. Лучи солнца играли на шпиле расположенной неподалёку ратуши, на оконных стёклах, отражались от струй воды, бьющей из фонтана в центре площади, расцвечивали в оттенки красного стены и черепичные крыши домов.
Высокий мужчина около 35 лет вошел в комнату, устало снял камзол и, повесив его на спинку стула, сел в деревянное кресло возле окна и стал смотреть на город. Прохожих на площади в этот час было мало: по делам люди уже не спешили, как утром, и на вечернюю прогулку еще не выходили. Мужчина устал не от работы, а, скорее, наоборот, от необходимости проводить время на службе без толку. Его звали Дюк, и вот уже два года, как он получил назначение в Яснодолье – небольшой городок всего в полусотне вёрст от Мирограда, столицы мудрецов, второго по величине города империи. Он был следственным приставом отделения канцелярии особых расследований, организации, которой, в отличие от простого Сыска, вменялось в обязанность проводить дознание по особо запутанным преступлениям и происшествиям, или же делам государственной важности. Однако, как бы солидно не называлась должность, а делать чиновнику Канцелярии в Яснодолье было абсолютно нечего. Городок был маленький, мирный, спокойный. Коварные злоумышленники не имели здесь никаких интересов. Даже уголовные преступления совершались здесь редко, и самые что ни на есть примитивные: карманные кражи, да нанесения увечий в пьяных ссорах. Служба на предыдущем месте, близ границы с Арджабом, была намного хлопотней, зато интереснее. Здесь, в этом благопристойном болоте, задерживаться он изначально не планировал, однако обернулось иначе…
Часы на ратуше пробили шесть раз. Дюк подошел к буфету и стал доставать из него еду: сыр, копченое мясо и графин с вином. В это время он услышал стук во входную дверь. Открыв, он увидел на пороге своей квартиры Златана – своего приятеля, пристава городской стражи. Он был в полувоенном мундире с кортиком на поясе.
– Хорошо, что застал тебя дома, уважаемый Дюк! – приветствовал его вошедший. – Мы можем поговорить по одному странному делу?
– Странные дела – это моя профессия. Только вот, за два года службы здесь я убедился, что странностей в этом городе не случается, – улыбнулся Дюк и пропустил гостя в комнаты. – Самое странное событие за это время – это когда Мишель, приказчик из ювелирного магазина, из трёх невест выбрал и не самую красивую, и не самую богатую, а придурковатую Фрею… Не смотри на меня так! Я не стал от безделья собирать сплетни, просто об этом болтает моя помощница – дознавательница Инга.
Он усадил гостя в кресло, налил в две пузатые рюмки вина тёмного рубинового цвета, поставил глиняную тарелку с сыром и спросил:
– Так что же за странное дело?
Златан в нерешительности повертел в руках свою шляпу с эмблемой городской стражи на тулье, потом небрежно бросил её на пол и стал излагать:
– Ты ведь знаешь сударя Ангора из Арды?
– Почтенного специалиста по древностям?
– Его самого.
– Мне по роду службы положено знать всех таких людей. Очень уважаемый человек в Мироградской Обители Мудрецов! У него большой дом на южной окраине Яснодолья.
– Верно. Так вот: два часа назад к нам в управу явился его племянник Фрог. Он в явном замешательстве: сегодня утром он намеревался посетить своего дядю, о чем известил его запиской. Сам Фрог живет в гостинице, в центре города. В ответ дядя прислал ему записку, где говорилось, что с утра он занят делами, но будет рад видеть племянника к обеду. В два часа пополудни Фрог приехал в дом Ангора, однако привратник, который уже давно служит у его дяди, сообщил ему, что тот заперся в доме и никого не принимает. По его словам, утром к хозяину приехали двое мужчин, которых он, вроде бы, видел и раньше, и все они удалились в дом. С тех пор прошло уже много часов, но из дома никто не выходил, никто не звал прислугу, на стук тоже никто не отзывается. Ни привратники, ни слуга, которые живут в отдельном флигеле, не решились ничего предпринимать, так как не имеют никаких указаний на этот счет. Фрог попытался отпереть дверь в дом своим ключом, однако она оказалась запертой изнутри на засов. Окна первого этажа закрыты ставнями, окна кабинета Ангора, который расположен на втором этаже, занавешаны плотными шторами. Походив вокруг дома около часа, племянник приехал к нам за советом: можем ли мы в данной ситуации проникнуть в дом?
– Какие же у тебя сомнения? – на худом гладковыбритом лице Дюка отразилось удивление. – Думаю, городская стража может проникать в жилища…
– Дело не в том, что я сомневаюсь, имею я право проникать в дом или нет. Я опасаюсь того, что мы можем увидеть там. Что могло там случиться?
Они угостились вином и закусили сыром.
– То есть ты предполагаешь, что там могло произойти преступление и хочешь, чтобы я поехал с тобой? – уточнил Дюк.
– Вообще-то да. Если тебя это не затруднит.
– Я сегодня весь день читал скучные бумаги. Поэтому я с удовольствием совершу прогулку в пригород.
– Так коляска ждёт возле дома.
– Тогда – ты угощайся пока. А я подготовлюсь.
Следственный пристав встал, снова натянул камзол, и прошел из гостиной в кабинет. На стене над массивным письменным столом висел художественный календарь с портретом императора. В календаре чернилами была обведена сегодняшняя дата: 3 день 3 декады месяца Цветения 1704 года Новой Эпохи. Сбоку от календаря в стену были ввинчены три крюка, на которых висели кавалерийская сабля, тяжелая боевая шпага и длинный кинжал. Дома у Дюка хранился приличный арсенал. Рядом со столом, в резном комоде, хранилась пара тяжелых длинноствольных кремнёвых пистолетов и небольшой двуствольный капсюльный пистолет работы оружейного мастера из Мирограда, стреляющий пулями весом по 3 золотника. Короткие стволы не позволяли стрелять из него на большое расстояние, но на десяток шагов вполне можно было проделать в человеке неплохую дырку. Даже две. Здесь же хранилась жестянка с пулями и коробка с войлочными пыжами. В кладовой, примыкавшей к кабинету, на стене висели солдатская дульнозарядная фузея и два охотничьих ружья. Однако, сейчас это всё вряд ли ему пригодится.
Дюк открыл левую тумбу стола и переложил оттуда в карман лупу в полированной деревянной оправе, а во второй карман – большой складной нож с искуссно вырезанной рукоятью из кости – подарок одного старого товарища, оставшегося служить близ арджабской границы. Дюк вздохнул, вспомнив то время. Служить там было намного интереснее, и пользы он приносил намного больше. Хотя бы даже одним тем случаем, когда им удалось выследить и арестовать целую шайку контрабандистов, тайно ввозивших в империю не только беспошлинные ткани и благовония, но и запрещенные заморские зелья, в числе которых были и яды. Тогда пять человек отправились на виселицу, а еще десяток – на каторгу. Среди повешенных оказался и секретарь бургомистра, от жадности впутавшийся в это дело. Здесь же большую часть времени Дюка составляло чтение отчетов городской стражи и службы Сыска, да еще парочки тайных осведомителей Канцелярии, из которых всегда следовал один вывод: в городе и окрестностях всё спокойно. Пожалуй, хоть сегодняшняя вечерняя прогулка может его развлечь.
Вернувшись в гостиную, Дюк налил себе и гостю еще вина, они выпили, закусив сыром, и вышли из квартиры. По узкой и тёмной лестнице с крутыми ступенями они спустились на улицу. На булыжной мостовой в нескольких саженях от подъезда ожидала коляска с запряженной в нее парой лошадей, с кучером в форме городской стражи и сидящим на сидении молодым человеком в гражданском платье. Дюк и Златан заняли место напротив него, и Златан велел кучеру трогать. Зацокали копыта, и по обе стороны от коляски неторопливо поплыли дома, построенные вплотную друг к другу, с узкими подворотнями или широкими арками ворот, ведущими во внутренние дворы.
– Ты же и есть Фрог, племянник уважаемого Ангора? – уточнил Дюк. Молодой человек кивнул, и пристав продолжил:
– Тебе неизвестно, какие дела были запланированы у дяди на утро, и кто должен был к нему приехать?
Фрог отрицательно замотал головой.
– Я не очень часто общаюсь с дядей, и не в курсе его дел! Впрочем, могу предположить, что это что-то, связанное с наукой! Он даже вне стен Обители Мудрецов постоянно обсуждал со своими знакомыми какие-то вопросы, участвовал в собраниях, где демонстрировали разные интересные находки…
– А позволь тебя тогда спросить… По какой причине вы именно сегодня хотели увидеть своего дядю?
Фрог нервно сглотнул, помялся, но, поняв по устремлённому на него доброжелательному, но цепкому взгляду прищуренных серых глаз, что от него не отстанут, отвечал:
– Я хотел попросить у него денег.
– Вот как.
– Да. Жалование у меня небольшое, а расходы… Ну, иногда требуется немного больше, чем я зарабытываю. В конце концов – что в этом такого? Хотел попросить его всего десять золотых солеров.
– Понятно! – кивнул Дюк, закрывая эту тему. До поры до времени.
Коляска миновала каменные улицы центра городка и покатилась по улицам деревянным, образованным одноэтажными, но вполне добротными домами зажиточных горожан.
– Когда же ты видел своего дядю в последний раз? – задал вопрос Златан.
– Полгода назад! Он же только позавчера вечером вернулся из дальнего путешествия за море! Вчера ему явно было не до меня. И вот сегодня с утра я решил…
– В какие же земли он путешествовал? – поинтересовался Дюк. По роду службы он знал, что Ангор, как эксперт по древностям, часто путешествует как по империи, так и за её пределы.
– Вроде бы… Я слышал, что он плавал за Эрерское море, туда, на южное побережье.
Уже опускались прозрачные весенние сумерки, когда коляска, миновав полосу трущоб, застроенных покосившимися одноэтажными хибарами, въехала в предместье. Здесь снова начинались солидные дома, окруженные высокими каменными оградами. Воздух здесь был насыщен ароматом цветущих садов. В предместье жили самые уважаемые и состоятельные граждане города. Возле ворот третьего по счету дома коляска остановилась. Дюк оценил постройку. Забор высотой в полтора человеческих роста с железными штырями по верху отделял дом от улицы. Из коляски была видна только красная черепичная крыша. Ворота были глухие, окованные железом.
Фрог первым выскочил из коляски и принялся долбить калитку молоточком, словно проголодавшийся дятел – ствол дерева. Сначала с лязгом открылось небольшое окошечко, а потом и сама калитка.
– Это вы, сударь Фрог! – услышали приставы низкий голос. – Хорошо, что вы вернулись. Мы просто даже не знаем, что нам делать!
Все трое прибывших прошли внутрь мимо рослого и широкоплечего мужчины, стовшего между воротами и сторожкой.
