Читать книгу: «Золотая сказка», страница 4

– Ричи, Диана, – комната оживилась нежностью материнского голоса. – Завтрак готов! Бегом за стол!

Женщина, в на удивление белоснежном переднике бойко вертелась у печи, то и дело откидывая за спину длинную переплетённую косу густых русых волос. На вид хозяйка выглядела не больше чем на двадцать лет, но серьёзный и усталый взгляд её мутно-голубых глаз открывал правду.

Через пару мгновений дверь в соседнюю комнату открылась нараспашку и оттуда, весело смеясь, выбежали брат и сестра. Они были беззаботными двойняшками удивительной красоты, с желаниями и озорством в глазах точно такими же, как и у всех двенадцатилетних детей. Поэтому, не дожидаясь больше никого, они плюхнулись на стулья за столом друг напротив друга и одновременно вцепились в поднос с печеньем, стараясь перетянуть «призовое» блюдо на свою сторону.

– Кто съест меньше, тот лягушка! – успела выкрикнуть девочка, перед тем как дёрнуть поднос и жадно вцепиться зубами в сыпучий кругляшок горячего теста.

Но мальчик явно не хотел проиграть и удостоится позорного титула, поэтому налёг на стол и вцепился руками сразу в несколько печенек. От этой борьбы большой кувшин молока, стоявший рядом с подносом, угрожающе зашатался.

– Ричард! Дини! – сурово произнесла мать, заметив потасовку.

Возня тут же утихла. Только их мать умела произносить имена таким голосом и в такой манере, от которой детям становилось ужасно стыдно. Она прекрасно знала своих чад: Ричард боялся становиться старше и терпеть не мог своего «взрослого» имени; Диана же считала себя умной не по годам и будущей преемницей материнского дела, поэтому любое напоминание о её настоящем возрасте слегка обжигало норов девочки. И стоило матери только произнести в нужный момент имена в правильной интонации и форме, как дети тут же задумывались о том, как себя ведут, и всегда без лишних упрёков и ссор успокаивались.

Женщина была местной травницей – не говорящей с духами, не обладающей магией, но всегда дружелюбной, в отличие от Госпожи Бутты – загадочной старухи-вдовы, жившей на другом конце деревни. Из-за этого деревенские зачастую приходили именно к доброй травнице, а её семья жила в достатке. Отец же семейства работал у старосты и следил за почтовыми голубями, тратя всё своё свободное время на рыбалку. Вот и в этот раз он зашёл в дом, насвистывая мелодию и держа в руках большую корзину, полную рыбы.

– Папа! – радостно крикнула Диана и тут же рванула из-за стола в одно мгновение повиснув на шее отца.

Ричард же предусмотрительно налёг на печенье, пока сестра отвлеклась. И хотя мальчик попытался что-нибудь проговорить с набитым ртом, у него получился только небольшой взрыв крошек. Заметив это, девочка тут же вернулась за стол, злобно поглядывая на брата.

– Ты опять рыбачил на границе? – голос женщины прозвучал сурово, но в глазах читались только забота и тревога.

– Брось, милая, – уже не в первый раз начал мужчина. – В том озерце водиться удивительно крупная рыба: только взгляни, сколько я наловил за ночь! Сама знаешь, что староста платит не слишком много, а я ведь должен помогать тебе содержать семью. К тому же… – он подошёл к жене и попытался нежно её обнять. – Сколько раз я там был – ещё ни один дух леса меня не утащил и никаких «чарующих» песнопений я не слышал, честно.

– Для тебя это всё шуточки… – вздохнула женщина, но всё же позволила мужу себя обнять. – И нам вполне хватает на жизнь, не выдумывай. Лучше проводи больше времени с детьми, а то совсем им энергию некуда девать.

– Папа опять наловил много рыбы? – спросила Диана и пристально и деловито посмотрела на корзину, дожёвывая очередную печеньку. – Можно сегодня я буду готовить рыбный пирог?

– Нет! Пофалуста, нет! – тут же взмолился Ричард, пытаясь изо всех сил разборчиво выговаривать слова с полным ртом. Он прекрасно помнил прошлые попытки Дианы готовить рыбные пироги и резонно относился к этому с большой опаской.

– Ничего ты не понимаешь, обжора! – фыркнула Диана и запустила в брата невесть откуда взявшимся жёлудем. Девочка с огромным удовольствием использовала то, что её мать была травницей – в доме везде можно было найти вдоволь снарядов для обстрела брата: почти в каждом в углу любой из комнат стояли всевозможные корзинки и бочонки, наполненные различными кореньями, желудями, орехами и ветками. Из-за этого натренировано брошенный жёлудь звонко влетел прямо Ричарду в лоб. Мальчик недовольно айкнул, принявшись поглаживать пострадавшее место.

– Диана! – с укором произнесла мать. – Я собирала их не для ваших перестрелок!

Ричард сурово уставился на сестру, ещё раз потёр ушибленное место, после чего встал, распихал по карманам печенье и направился было в свою комнату разрабатывать план мести. Но стук в дверь заставил ситуацию перемениться: Диана тут же куда-то испарилась, а Ричард затаился за ближайшим углом и стал с любопытством наблюдать. Он любил смотреть, как к его матери приходят больные или раненые, в глазах которых читались обречённость и бессилие, но травница всегда с лёгкостью, как по волшебству, возвращала им блеск жизни. Для Ричарда это всегда было чудом – видеть свою мать, спасающую людей. Диана же, хоть и знала про травы почти всё, никак не могла справиться с практикой – её мутило даже при виде человека с простудой.

Тем временем, пошаркав у порога, в дом робко зашёл один из жителей деревни. Это был крестьянин-хлебороб, староватый и худощавый мужчина в серой от постоянной работы длинной рубахе. Голову посетителя украшала огромная залысина среди остатков коротких седых волос. Мужчина тут же низко поклонился травнице и её мужу, после чего принялся неуверенно переминаться с ноги на ногу.

– Что случилось, Янко? – поинтересовалась хозяйка, оторвавшись от кухонных дел. Женщина сразу стала собранной и сосредоточенной. Она не сводила глаз с гостя, внимательно его осматривая и одновременно закатывая рукава. Муж же между тем, привычно осознав свою беспомощность, взял корзину с рыбой и быстро ушёл во двор разбираться с уловом.

– Хворь, госпожа травница, – голос Янко дрожал. – Все побежали к Бутте, а я к вам…

– И какая же хворь? – привычно спросила женщина, ставя на огонь большой котёл для отваров. – Что болит? Ты же знаешь – без подробностей вылечить очень трудно.

– Да, госпожа, знаю, – нервно кивнул Янко и глухо выкашлялся. – Вчера много народу слегло: лбы горят, рвёт бедолаг по чём зря, бредят – и так всю ночь. Человек десять по деревне захворало. А на утро Петра и Луки не досчитались – ушли может куда-то… Может, в Лес подались.

– И ты пришёл только сейчас? – травница удивлённо изогнула бровь.

– Так семьями они, госпожа. Мы только сейчас заметили, как на поле собирались. Вот все к Бутте и побежали из-за страха. Оно ж с магией проще будет, чем травками, – Янко осёкся, поняв, что сказал это как-то грубо и виновато добавил: – Я-то сразу к Вам. Вы мне Алинку в миг на ноги поставили.

– Видимо сильно их эта болезнь напугала, – задумчиво проговорила хозяйка. – А Лука и Пётр тоже заболевшие были?

– Да. Их хворь тоже сразила, – Янко снова зашёлся глухим кашлем. – Раньше всех, как говорят.

– Да ты и сам выглядишь не очень бодро, – настороженно произнесла травница.

– Да что я, – пытаясь изобразить улыбку, отмахнулся Янко и вытер пот со лба. – Так, голова слегка, да кашель этот… Вы лучше дочурку мою проведайте, очень вас прошу, госпожа травница. Вдруг и ей худо станет – волнуюсь я за неё.

– Постой, – прервала его женщина, что-то заметив. – Дай-ка мне руку. Правую.

– Зачем? – Янко замер, напряжённо уставившись на травницу.

– Янко, – голос травницы прозвучал грозно.

– Да… Я… Да пустяки это – уже почти прошло. Вы на меня времени не тратьте, госпожа. Пойдёмте лучше к доченьке моей, – замямлил крестьянин, но всё же неуверенно протянул женщине руку. Травница осторожно закатала рукав его рубахи. На руке Янко красовался большой синюшный нарыв.

– Давно это у тебя? – голос женщины едва не сорвался на крик, но она быстро вернула себе самообладание.

– Дня два. Да это я ударился где-то в поле, наверное. Это пройдёт…

– А где-нибудь ещё ты ударялся? Или, может, кто из заболевших?

Янко лишь нехотя кивнул. На время в комнате повисла тишина. Ричард ещё никогда не видел свою мать настолько бледной.

– Ладно, – уже более спокойным голосом произнесла травница. – Присаживайся пока за стол и угощайся, а я сейчас вернусь – нужно отправить Ричарда за кое-какими травами, чтобы начать готовить лекарство.

Пока Янко послушно садился за стол, женщина подошла к Ричарду, взяла его за рукав и вытянула из комнаты. Как только травница заперла за собой дверь, то тут же резко схватила мальчика за плечи.

– Послушай, сынок, это очень важно. Сейчас ты должен найти сестру и отца и вместе пойти гулять подальше от деревни до самого вечера. Возьмите в погребе еды и воды и не возвращайтесь, пока не начнёт темнеть, – глаза женщины горели страхом. – Папа говорил, что хочет сводить вас двоих на то озеро и научить рыбачить. Скажи ему, что я разрешила, хорошо?

– Но папа уже наловил много рыбы. И у меня плохо получается эта рыбалка, не люблю я её, – попытался возразить Ричард.

– Не спорь, – прервала его мать. – Тот человек, Янко, очень болен. И те люди в деревне – тоже. Эта болезнь очень опасна и ею легко заразиться, если быть рядом с больными. Но к вечеру дома будет безопасно. Я обещаю.

– А… – голос Ричарда дрогнул, – а ты ведь не заболеешь? Пойдём с нами, мам.

– Нет, – мать ласково улыбнулась. – Всё будет в порядке. А теперь иди. И помни – пока не стемнеет, домой ни ногой. А знаешь… лучше ждите меня на озере – я сама к вам приду и скажу, что всё хорошо. Сделаешь, как я прошу, и я испеку вам большо-ой пирог на ужин. С вареньем, и уж точно без рыбы. Договорились?

– А расскажешь потом сказку на ночь?

– Обязательно, Ричи, обязательно.

Ричард посчитал себя в этот момент очень ответственным, прямо как взрослый. Но если раньше «взрослые» вещи его очень злили, то теперь мальчик ощущал важность порученного ему дела. Поэтому, не теряя больше времени, Ричард гордо и с поднятым носом отправился на поиски сестры и отца. Травница между тем скрылась за дверью.

– Янко… – приглушённо послышалось из кухни. – У меня есть новости по поводу твоей болезни. И они… не совсем хорошие…

***

Ричард тяжело дышал, мысли в голове роились шумным неразборчивым роем. А Лес вокруг, как ни в чём не бывало, неторопливо наполнялся нежными лучами рассвета. От тлеющего костра робко исходила последняя тоненькая струйка дыма. Пляска уже давно закончилась. Остались лишь вечная осень, мальчик и множество вопросов. Ричард ошарашенно оглянулся, будто его вырвали из другой жизни. Сон? Но такой реальный… Стоит ли верить тому, что он увидел? Мысли наслаивались одна на одну, кричали, переругивались, устраивали в голове полный кавардак. Ричард изо всех сил старался сосредоточиться и выцепить из них образы родных, но чем сильнее он пытался, тем быстрее они ускользали из памяти. К ужасу мальчика, только один человек из того сна не хотел исчезать: до жути чёткий образ Янко стоял перед глазами. Сгорбившийся печальный хлебороб почему-то с ног до головы был покрыты страшными синюшными нарывами и не мигая смотрел прямо Ричарду в глаза. Мальчик быстро мотнул головой и сильно зажмурился в надежде отделаться от жуткого морока. И только после этого Янко нехотя растворился.

Но вместо крестьянина перед Ричардом предстало то самое дерево, у которого он разжёг костёр. От него больше не исходила особенная мелодия, оно больше не сияло белизной ствола и осенним шармом золотисто-красной кроны. Осунувшееся, посеревшее, с опавшими до последнего листьями. Мёртвое. Такое же истлевшее, как и костёр.

Утро было наполнено осенней прохладой. Огни Лурата уже давно потухли, уступив место едва греющему солнцу. Несмотря на это деревня всё ещё ждала заблудшие души, чтобы приютить их и согреть верой в Лес. Однако Ричард уже не мог заставить себя вернуться, как и слушать Песнь. И мелодия как будто понимала его желания, с каждой минутой затихая всё больше, пока не превратилась в едва уловимый приглушённый писк, сравнимый разве что с жужжанием комара вдалеке. И вот одинокий мальчишка всё же встал на ноги и продолжил свой путь среди безупречных древ.

Рыцаря больше не было рядом, но это казалось Ричарду правильным. Уходя глубже и глубже в чащу, мальчик всё отчётливее понимал, что эту дорогу он должен пройти сам. А у одинокого рыцаря с его стальным лязгом был свой особенный и печальный путь.

Ближе к полудню Ричард забыл последние крохи того удивительного сна. С мальчиком остался лишь лёгкий аромат свежеиспечённого печенья, который злодейски раззадоривал аппетит. Есть хотелось ужасно, а лёгкий ветерок начал немного обжигать щёки излишней свежестью. Но мальчик неустанно брёл, стараясь по дальше обойти Лурат, но всё же найти ту самую вымощенную дорожку. Пещера осталась единственным и последним шансом узнать ответы. Сейчас, когда Песня оставила его, Ричарду было легче держать эту мысль в голове. Мальчик был уверен, что как только он зайдёт в пещеру – всё непременно станет лучше. Он очень хотел в это верить. И крепко ухватившись за эту мысль, мальчик шагал и шагал вглубь Леса. Туда, куда вела его надежда.

Деревья сменялись небольшими прогалинами и полянками, холмиками и низинами. Листва приятно шелестела под ногами, отражаясь эхом по округе. Но не было ни трелей птиц, ни случайного треска веток где-то вдали, никаких копошений диких зверей – Лес был предательски тих без своей Песни. И даже ветер завывал

как-то по-особенному тихо. Казалось бы – вот идеальный момент, чтоб привести свои мысли в порядок, но думать уже не хотелось. Голод, холод и усталость от навалившихся на мальчика событий упорно клонили Ричарда к земле. Тот отдых у костра не восстановил никаких сил, а только прибавил тревог и переживаний. А опавшая листва выглядела так уютно… Прилечь бы у дерева, завернуться в осеннее одеяло и совсем немного вздремнуть. Глаза слипались, отяжелевшие до невозможности, Мерглом давил на спину каким-то неимоверным весом. «Отдохнуть. Совсем немного отдохнуть» – звучало в голове.

Но Ричард настойчиво делал шаг за шагом, встряхивая головой и прогоняя глупые мысли, делая глубокие вдохи, насыщающие лёгкие обжигающе свежим воздухом. Пещера – последний шанс узнать ответы. Но внезапно Ричард услышал её. Тихим шлейфом она тянулась сквозь листву на земле. Ветерок, идущий наперекор всему, голос, звучащий ярче и правдивее, чем лесная Песнь.

То, что услышал Ричард, нежно обхватило его за плечи и повело по невидимой тропинке чарующих звуков всё дальше и дальше, пока мальчик, окрылённый, не вышел к странной скале на берегу ручья. Скала выглядела внушительно и странно среди деревьев, как и ручей. Мальчик был абсолютно уверен, что никогда не видел похожих скал раньше и ручей в Лесу встретился ему впервые. Шумная и звонкая вода лилась вперёд, искрилась в лучах солнца, дышала такой дерзкой и неостановимой жизнью, что казалась насмешкой вечно спокойному Лесу. С каменной вершины лился небольшой водопад, похожий на мириады стеклянных нитей. Но струясь вниз, они с дребезгом и звоном разбивались о водную гладь, будто был могучим потоком. В центре этого волшебного действа, опустив босые ноги в ледяную воду, сидела девушка с невероятно чёрными и бескрайне длинными волосами. От висков незнакомки тянулись в стороны небольшие ветвистые чёрные рожки, будто продолжая угольные пряди. А из уст девушки лилась такая чистая и нежная песня, что, казалось, сам Лес замер, чтобы лучше слышать её…

Ты взгляни

На обломках чужих

Их миров и чарующих

Жизней

Отдохни

Если сбился с пути

И не знаешь, кто ты…

Тихий шелест листвы

По тропинкам из сказок

Заберёт весь твой мрак

Что таился внутри

Не спеши…

Быть героем не значит

Хвалиться отвагой…

Лес поёт

Для тебя

И сотен, как ты

У огня

Бушующих искр судьбы

Лес поёт…

Для тебя…

И Ричард, сам того не заметив… Влюбился.

Часть третья. Чистая

Было ли это влиянием чудесного голоса, или странной, но притягательной внешности девушки – Ричард не знал. Он просто почувствовал, как Лес, вместе с его сердцем растворились в этом прекрасном моменте. А черноволосая всё продолжала петь, наполняя душу мальчика нежным и тихим теплом. Кожа незнакомки была настолько бледной, что напоминала молоко. Из-за этого её волосы ещё больше сияли сапфировой чернотой. Ветвистые рожки казались мальчику не чем-то пугающим, а приятным дополнением к волшебному образу. Ричард невольно ущипнул себя в страхе, что это ещё один сон. Но от легкой боли идиллия у скалы не рассыпалась. И Ричард тихонько выдохнул, готовый наблюдать часами, как девушка поёт свои чудесные песни. Ветер нежно и услужливо гладил её волосы, а они в ответ развивались плавными неспешными волнами. Девушка слегка болтала ногами в воде, но созданные от этих движений круги тут же бросались обратно к ней, будто боялись утратить что-то священное.

– Ты долго будешь там прятаться? – неожиданно произнесла незнакомка.

Ричард вздрогнул и даже задержал дыхание. В голосе девушки он уловил улыбку и доброту, но всё же испугался, что она сейчас убежит, исчезнет навсегда, растворится в осени и оставит его одного. Поэтому ноги мальчика будто вросли в землю, а тело полностью окаменело.

– Странный, – хихикнула девушка и ловко плеснула водой в сторону Ричарда. Незнакомка махнула наугад и даже не смотрела в его сторону, поэтому капли застучали по листве намного дальше от того места, где стоял мальчик.

– Ничего я не странный, – собравшись с силами буркнул Ричард.

– Вот как? – девушка пожала плечами. – Но мне ведь виднее.

– Ты же даже не видишь меня, – возразил Ричард.

– Необязательно смотреть, чтобы видеть, – многозначительно ответила девушка.

– Тут абсолютно все говорят либо загадками, либо странно?

– Абсолютно, – явно передразнила незнакомка, но после небольшой паузы звонко рассмеялась. – Да ладно тебе. Я всё вижу через отражения в каплях воды.

– В каплях? – Ричард вопросительно выгнул бровь.

– Да, – уверенно подтвердила девушка. – Сам взгляни.

Ричард неуверенно подошёл к незнакомке. Чем ближе он был к ней, тем сильнее всё вокруг заполнялось запахом грозы и лилий. Мальчик даже глянул в небо, уверенный, что там его поджидают подползающие к солнцу мрачные чёрные тучи. Но горизонт, на сколько его позволяли рассмотреть пышные кроны, был совершенно чист. Поравнявшись с водопадом, Ричард заметил, что тот был прозрачен настолько, что можно было спокойно и в деталях изучить скалу позади него. И пусть у подножья потока звонко разбивались прозрачные нити воды, это никак не колебало его совершенство. Ричард сразу вспомнил водопад в Пещере и сейчас он казался ему какой-то безжизненной и лживой подделкой. Когда же Ричард подошёл к ручью и девушке достаточно близко, он вдруг понял, что водопад издавал не шум, а гармоничную мелодию, а журчащая вода её дополняла. Этому синхронному звучанию не хватало до совершенства только голоса незнакомки, но девушка замолкла, заинтересованно наблюдая за мальчиком. Она сидела к Ричарду почти спиной, подглядывая за ним исподтишка, и не давая мальчику возможности рассмотреть её по лучше. Из всех вариантов оставалось только подойти к ручью. Мальчик склонился над ним и на секунду даже забыл о девушке, сосредоточившись и стараясь изо всех сил рассмотреть в бегущей воде своё отражение. Однако, как бы он ни пытался, ручей, как и водопад, был полностью прозрачен, хвастая своим идеальным песчаным дном.

– Ох, – вдруг грустно произнесла девушка. – Прости. Я и забыла… Только я могу видеть так.

– Почему? – повернулся к девушке Ричард.

Один взгляд на неё выключил для мальчика весь окружающий его мир. Водопад, Лес, мелодия – всё исчезло в глубине невероятных глаз цвета звёздного неба. Ричард никогда не видел прежде, чтобы глаза могли быть настолько чёрными и в тоже время так безмерно сиять. Одежды на незнакомке были будто сотканы из цветов. Но не из тех ярких и цветущих, а наполненных осенними тонами печали и последнего своего жара, словно опадающие листья. Чёрные ветвистые рога, будто оголённые ветви деревьев, дышащие жизнью губы, идеально правильный носик, густые, но не пышные бровки – магия была во всём. Незнакомка была воплощением всего невероятного, сказочного и восхитительного в этом мире…

– Всё… Всё в порядке? – голос девушки прозвучал взволнованно и слегка испуганно.

– О, нет, прости. Я не хотел. Да. Да, всё хорошо, – сбивчиво затараторил Ричард, осознав, что уже несколько минут просто стоит и молча таращится на неё. – Просто.... Просто я никогда не видел таких, как ты.

– Каких? – с любопытством уточнила незнакомка.

– Красивых… – прошептал Ричард и понял, что заливается краской.

Девушка прищурилась на миг, а потом звонко рассмеялась и плеснула в мальчика водой.

– Что? – смущённо буркнул Ричард.

– Ничего, – задорно и беззаботно ответила девушка. – Спасибо. Ты очень милый. Меня зовут Нира. А тебя?

– Ричард, – всё ещё смущаясь ответил мальчик.

Нира тут же вскочила на ноги, рассыпая всюду брызги, и гордо протянула руку в знак знакомства. Ричард бережно, будто касаясь чего-то очень хрупкого и ценного, пожал её.

– Ты давно тут бродил? – поинтересовалась Нира, распрямляя пальцами волосы.

– Нет. Не знаю, – честно признался мальчик. – Я просто шёл кое-куда, а потом услышал, как ты поёшь, и свернул.

– Странно, – протянула девушка.

– Что я хожу здесь?

– Нет. Странно, что ты услышал. Ты первый, кто услышал. Не знала, что можно вот так, как ты шататься туда-сюда и находить, удивляться, слышать никудышные попытки пения…

– Но ты удивительно поёшь! – с жаром возразил Ричард.

– Ты и вправду так думаешь? – девушка озорно взглянула на мальчика.

– Да!

Девушка мило улыбнулась и, сделав быстрый и лёгкий поклон, принялась расхаживать по самому краю бережка ручья, балансируя и норовя в любую секунду бухнуться в воду. В ответ на её дурачество ветер подул чуть сильнее, и волосы незнакомки начали развеваться за ней, будто мантия. Ричард лишь заворожённо наблюдал за происходящим.

– Ты уже видел место с огнями? – вдруг спросила Нира.

– Ты про Лурат? – не понял Ричард.

– Лурат? Может быть, – неопределённо произнесла девушка и в такой же неопределённой позе, слегка балансируя руками, нависла над ручейком. – Больше ведь нет таких мест?

– Я встречал только Лурат.

– О, Лурат! – мечтательно протянула Нира. – Его огни по вечерам – это так удивительно и волшебно! Вот бы когда-нибудь взглянуть на них поближе!

– Ты ни разу не была в той деревне? – удивился Ричард.

– Нет, но очень бы хотела.

– Так почему просто не придёшь туда?

– Мне нельзя, отец будет злиться, – грустно вздохнула Нира и тут же быстро отскочила от берега ручья. Её лицо тут же засияло озорной улыбкой, будто девушка только что проделала сложнейший гимнастический приём.

– А ты…

– Так зачем ты забрёл в Лес, странный Ричард? – перебила его девушка.

– Я не помню, но знаю, что если попаду в одну пещеру, то тут же узнаю, зачем я здесь.

– Что за пещера? – Нира с любопытством подошла ближе к мальчику и прищурилась, слегка склонив голову на бок.

– Там светящиеся синие грибы на стенах и странные голоса, – нахмурившись, вспомнил Ричард.

– Ого! – девушку охватил неподдельный восторг, – Ещё одно прекрасное место! Но там мне бывать можно!

– Правда?

– Да! Эти голоса, как ты сказал – те ещё вредины. Они такие забавные и смешно толкаются, когда перебивают друг друга, но… – Нира с сожалением взглянула на Ричарда. – Ты, наверное, их не можешь видеть, да? Поэтому и назвал их «голоса».

– А ты видишь? – обрадовался мальчик. – Можешь их описать?

– И правда! Могу! – Нира снова засветилась радостью. – Они крохотные. А ещё у них есть крылышки! Они постоянно летают под потолком и корчат рожицы. Но их так редко посещают, а ведь они очень-очень любят поговорить!

– Да, – усмехнулся Ричард. – Это я заметил.

– Знаешь! – Нира заговорщицки взглянула на мальчика. – Ты идёшь в замечательное место, но совсем не в ту сторону!

– Но я же…

– Лес, – пожала плечами девушка, будто тотчас всё объяснив этим словом.

– Лес, – согласился Ричард и устало вздохнул.

– Ты всё-таки странный, – после небольшой паузы заявила Нира, – И топор этот у тебя за спиной меня пугает. Но! – не дав мальчику ничего сказать, продолжила девушка. – Ты очень честный. И милый. А я давным-давно не бывала у этих трещоток, поэтому, если хочешь, я могу составить тебе компанию до той пещеры.

– Я… – ошеломлённо пролепетал Ричард, явно не ждавший такого щедрого предложения. – Я согласен! Конечно!

– Тогда не отставай! – кинула девушка и шустро нырнула за деревья.

Нира вела себя открыто и дружелюбно, но в то же время умудрялась оставаться для мальчика полнейшей загадкой. Сложно было понять, какие мысли суетились в глубине её глаз, но одно Ричард знал точно – она совершенно не желала ему зла и даже не собиралась обманывать. И факт окружившей его теплоты и лёгкости вновь возвращал мальчику утраченные силы, подбадривал и заставлял улыбаться, прогоняя прочь всю тревогу и волнения. Девушка же между тем всё мелькала среди древ и время от времени показывалась, чтоб состроить Ричарду очередную рожицу. По всему было видно, что Нира ещё не рассталась с тем озорным детством, что бушевало у неё в сердце, хотя и выглядела уже взрослой для подобных вещей. Ричарду думалось, что вот-вот должны появиться как по волшебству не менее удивительные родители девушки и оттягать её за уши за излишнее баловство. Но этого не происходило, а мальчик всё больше понимал, насколько этой девушке к лицу ребячество. Он видел, как Нира ни на секунду не переставала быть собой, следуя жару сердца, и становясь от этого по настоящему прекрасной.

– Идём! – Нира пропадала и снова появлялась за белоснежными стволами.

Ричард едва поспевал за ней. То и дело девушка перекидывалась с ним парой слов во время пути, но каждый раз мальчик не мог понять смысл этих коротких диалогов.

Вот к примеру:

– Ты когда-нибудь встречал здесь птиц?

– Мне кажется, что не видел.

– А каких-нибудь животных, или?..

– Наверное, всё же нет. Но вот… – в тот момент Ричард было запнулся, пытаясь придумать, как правильно описать Нире Странствующего Валуна.

Но черноволосая бойко и энергично перебила его:

– Вот и я. Не считая тех вредин в пещере и папы – ты первый, с кем можно поговорить. И это тааааак весело!

И после этого девушка снова убегала куда-то вдаль, не позволяя спросить что-либо ещё. А потом, через какой-то час, она уже поджидала Ричарда за деревом и заводила ещё одну не менее странную и короткую беседу:

– Жук или ящерица?

– Где?

– Да нет же – просто выбери.

– Наверное, ящерица.

– Это ты из-за топора так сказал, да?

И вот опять Нира маячила где-то далеко впереди, не давая мальчику ответить. В этой странной игре вперемешку с рожицами и таинственными улыбками из-за деревьев Ричард и Нира провели весь день. А под вечер девушка просто плюхнулась в листву у корней ближайшего от себя дерева и свернулась клубочком. Было странно наблюдать, как исключительно гармонично в эту позу вписываются ветвистые рога, на которых тут же появилось немного наколотых опавших листьев. На секунду Ричарду показалось, что у корней дерева больше и не было ничего, кроме Леса. Неожиданно для себя мальчик почувствовал комариное жужжание над собой, медленно перерастающее во что-то большее. И вот уже громкие фанфары предупреждали о возвращении чего-то великого! Дикие, но нежные нотки Песни окутывали мальчика в свои цепи с ног до головы! Есть только песня и Лес!..

– Ты чего застыл? – голос Ниры выдернул Ричарда из ужасного сна наяву. Мальчик снова был не один. Девушка смотрела на него снизу вверх из-под одеяла листьев. На её лице светилась нежная улыбка. – Хочешь я покажу тебе кое-что?

– И что же? – Ричард спешно вытер со лба пот от накатившего было морока.

Девушка молча прикоснулась ладонями к земле, и опавшие листья ответили лёгкой рябью. Всё вокруг как-то незаметно переменилось. Ричард не мог этого увидеть, но чувствовал и знал. Мальчику почему-то вдруг стало тепло и спокойно на сердце. Он взглянул на девушку и почувствовал, как нежность и доброта разливаются по всему телу.

– Теперь ни ты, ни я не замёрзнем этой ночью, – слегка уставшим и сонным шёпотом пронёсся голос Ниры. – А сейчас ложись и засыпай, завтра нас ждёт долгий путь, странный Ричард…

***

Пещера появилась перед ними неожиданно. Нира просто застыла рядом с очередным невзрачным холмиком в торжественной позе и звонко объявила:

– Пришлии!

– Я бы годами её искал, – подытожил Ричард, осознав на сколько невзрачно и обыденно выглядело это место.

– Да, ты далеко от неё свернул, так что подобное вполне себе могло быть. – Деловито заявила девушка и не раздумывая юркнула в проход.

– Осторожнее! – запоздало крикнул ей в след Ричард.

– Не отставай! – глухо, но с задором ответил ему тёмный проём голосом Ниры.

Ричард выдохнул и поспешил за проворной девушкой. Пробравшись внутрь пещеры и немного подождав, пока глаза вновь привыкнут к грибному светло-синему сиянию мальчик облегчённо улыбнулся, увидев, как Нира послушно стоит у одной из стен и ждёт его.

– Как же тут всё-таки красиво, – заворожённо протянула девушка и тут же сделала несколько грациозных круговых движений, окутанная в мистический свет.

До Ричарда сразу донёсся аромат грозы и лилий, придавая ему уверенности и спокойствия. Теперь он шёл по пещере не один, от чего окружение воспринималось совершенно иначе – больше не было мрачных теней и пугающей тишины. Только Мерглом за спиной слегка подрагивал. «Не волнуйся, – произнёс про себя мальчик. – Я не оставлю тебя здесь снова». И топор, будто услышав его, затих, уступив место тихому журчанию воды.

– А вот и мы! – Нира устремилась вперёд. Её голос был полон радости и задора. – Скучали по мне?

– Нира!

– Наша красавица!

– Споёшь? Споёшь?

Голоса затараторили так быстро, что совсем скоро нельзя было разобрать ни слова. Ричард же наконец догнал девушку и тоже вышел к знакомому озеру. Всё было, как и прошлый раз: фальшивый водопад, пугающе спокойные воды и журчание, наперекор застывшему времени. Но как только мальчик подошёл ближе, какофония голосов мигом прекратилась.

– А он…

– Что здесь…

– Делает?

Голоса проговорили это отрывисто и раздражённо. В каждом их слове было слышно неподдельное удивление и даже злость.

– Что? – сбитая с толку Нира смотрела то на мальчика, то куда-то под своды пещеры. – Он… он мой друг. Ему нужны…

– Нет! – в этот раз голоса прозвучали даже как-то обиженно.

– Это неправильно!

– Совершенно! Совершенно!

– Совершенная чушь!

– Ты не должен быть здесь!

– Вы двое не должны быть здесь!

– Что ты сделал, Ричи?