Читать книгу: «Пять шагов», страница 2

Как долго человек готов фокусироваться на учебнике по химии, содержащий огромный список терминов, описание каждого из которых может занимать чуть ли не треть страницы? И как долго можно упиваться постановление судебной инстанции, в котором по шаблону записаны условия произошедших событий и вытекающие из этого заключений, завершающие чьё-то свободное пребывание в ближайшем будущем? И есть ли желание запоем читать несколько страниц доказательств к одному утверждению, что занимает буквально пару строчек? А что если нужно повторить все увиденное вами?

Программирование было всем вышеперечисленным для Матти, однако именно его преподавали в университете на его курсе. Все остальные из его компании были распределены по разнообразным профилям, что лишь изредка могут услышать о каким-то программах, чудом вычисляющих нужные им данные.

Множество вкладок, в каждой из которых были странички живописной лестницей спускающиеся вглубь каждого из циклов. Разноцветная гамма, выделяющая ключевые слова в этом параде, была словно командиром каждого взвода, шагающего на площади, оставленные на всеобщее обозрение. С каждой новой строчкой они начинали смешиваться в глазах, а пальцы все меньше попадали по нужным клавишам. Комбинация отмены все больше и больше использовалась, пока наконец под лучами солнца код не застыл, а бот на канале воспроизводил музыку, радостно доносившуюся из наушников. Он крутил одну и ту же мелодию, не ожидая какой-либо награды и дожидаясь лишь команды к отключению. Однако был лишь колыбельной для мирного сна, к которому пришёл создатель.

Легкие удары раздавались где-то в отдалении. Их можно было спутать со звуками раннего утра, когда за окном люди выносят ковры и выбивают их от пыли. Быстрые хлопки, что разносятся по всему двору и свистом добавляют раздражение на повисшие гримасы. Или же звон молотка по стене в соседней комнате. Возможно кто-то вешает только что приобретенную картину. За гвоздём в стене последует бурное обсуждение вопросов: криво ли висит картина и на какой угол нужно приподнять ту или иную часть, да и стоит ли было вообще её здесь вешать, если она не вписывается в общую обстановку.

Удары стали тяжелее, доставая все сильнее до ближайших адресатов. Мог ли это сосед на дачном участке рубить дрова, заранее готовясь к зимнему периоду, когда необходимо согревать своё жилище каждые несколько часов. Или же это стук по кромке ворот, оповещающие о новом письме, в котором выставлен счёт на электричество за прошедший квартал. А может вновь собирают людей с каждого участка для общественных работ, на которых очищают проезд, срубая свисающие ветки, и чистят загрязненные канавы.

Каждый новый удар лишь усиливался, а период между ними все увеличивался, словно у источника все меньше и меньше оставалось сил. Возможно, это была полиция, пытающаяся как можно быстрее попасть в помещение после поступившего вызова. Или же это был ребенок, что в истерики бился о закрытую дверь, в комнате которой уже давно стояла мертвая тишина. И лишь изредка можно было услышать из-за сквозняка слабое потрескивание качающейся веревки, на котором висело женское тело.

Резкий стук по столу привёл в чувство Матти настолько, что тот подскочил от неожиданности. Его всего трясло, а глаза пытались сфокусироваться на каком-то предмете. В комнате не было не души, а за окном уже давно за горизонтом скрылось солнце.

Быстрыми движениями он отключил играющего музыку бота и стал прислушиваться. Буквально спустя несколько секунд по двери в прихожей вновь раздались сильные удары. Кто-то настойчиво пытался попасть внутрь. Но все его попытки дозваться до жителей приводили не к чему. Матти лишь прикрыл уши и дожидался окончания этого шума, как дожидаются, пока закончится ремонт в соседней квартире.

Эта игра продолжалась не долго. Видимо, в какой-то момент упрямство уступило отчаянию, а силы окончательно покинули инициатора. К комнате вернулась привычная атмосфера затишья, которую никто старался не нарушать. Матти облокотился о спинку стула и расслабил руки, свесив их по обе стороны от себя. Потревоженный экран ноутбука светил прямо в лицо, отчего пришлось запрокинуть голову назад, чтобы спасти хоть как-то отвыкшие от света глаза.

– Видимо, теперь и за мной хотят прийти.

Несколько часов прошли в кромешной тьме перед ноутбуком. Он не заметил, как в комнату вошла Айно. Сначала Матти сосредоточено разбирал материалы, что ему вчера удалось откопать в бездонной яме, а после и вовсе придумывал алгоритм, который поможет заставить работать нового бота на сервере. Так после очередного озарения все пришло к написанию кода, что словно поток воды из прорвавшейся дамбы, вырвался спустя долгое время застоя и теперь выбивался гравировкой в каждом новом объекте программы. И только когда, написав код, он потянулся, уронив стул, на спинке которого лежали вещи, она дала о себе знать, вскрикнув от неожиданного удара о пол.

– Не стоит оставлять вещи на спинке стула.

– Не стоит прокрадываться в чужую комнату.

– Ты сам дал мне ключи от квартиры, а то что ты решил меня не замечать, поглощённый своей программой – это уже другая история.

– Возможно, ключи были ошибкой.

– Возможно, начало наших отношений было ошибкой.

– Я просто пошутил.

–….

– Ты ведь тоже пошутила? Твоё молчание мне совершенно не нравится.

Приблизившись к кровати, на которой сидела Айно, и наклонившись как можно ближе к ней, Матти чувствовал тепло дыхания, изредка доходившего до него. Каждый выдох непроизвольно считался в голове. Первый, второй, третий. Эта игра заставляла биться сердце все быстрее, а ладони непроизвольно покрывались каплями. Едва различимые зеленые глаза, немного прикрытые с левой стороны спадающей рябью волос, с интересом взирали на представшие перед ними черты мужского лица. Можно было ощутить малейшее изменение положения глаз: как они медленно обводили каждую из бровей, переходили к глазам, пытаясь забраться в самую их глубь, а после плавно спускались по носу к губам, пока наконец не остановили своё движение.

Последние сантиметры быстро ушли в небытие и по телу пробежала легкая дрожь. Тепло на губах, которое разливается по всему лицу, покрывая его красными оттенками. Мягкость, граничащая с острыми порезами, оставленными морозными ветрами, гуляющими по улицам, добавляли красоту как шипы у роз. Ты медленно сжимаешь свою ладонь, ощущая, как иголки вонзаются в кожу. Одна за одной они пробираются внутрь, выпуская на волю темную струю крови. Так открывается спора за спорой, обволакивая все руку красными подтеками, что каплями соскальзывают на пол. Чувство боли превращается в эстетическое удовольствие, подбивая лишь сильнее сжать свою ладонь. Упиваясь момент, все нервные клетки приходят к блаженному катарсису.

Они сидели друг на против друга, облокотив головы. Со стороны могло показаться, что они закрывают общую тайну, пытаясь не подпустить даже тень. Есть ли на свете статуи подобные их позе? Если такой не существует, то это будет сильным упущением всего человечества.

Приподняв руку, Матти провёл ею по левому уху, ощущая пальцами витиеватый рельеф, на конце которого свисала сережка. Она была похоже на песочные часы, только вместо стекол были вставлены камни, оплетенные в месте соприкосновения железным ободком. Получалось некое подобие горлышка, скрывающего границы и переходы.

– Моя мама каждый раз, когда мы проходили мимо витрины с украшениями, проговаривала: Какое это удовольствие, иметь в своём гардеробе напоминание о нашей жизни, не правда ли, Матти? – он приподнял двумя пальцами сережку, выставляя её словно на подиум.