Читать книгу: «Русская сага. Свобода. Книга третья», страница 3
Работа – туризм
Ради денег на всё пойдёшь. Даже на работу.
(Народный юмор)
Отдохнуть Ине не пришлось по простой причине: она совсем пообносилась. Её мобильная удобная финская дублёнка за двенадцать лет совсем вытерлась и не подлежала никакой реставрации. Была у неё и шуба! В пол. Бобровая, на которую она копила деньги года два, и купила, когда цены на них резко упали. Повезло. Сначала она радовалась, а потом поняла, что носить её не может: уж больно тяжела. Наденет, посмотрит на себя в зеркало: купчиха купчихой, не её стиль. Так и не носила, если только в сильные морозы. А какие в Москве морозы? Зима – одно название.
Была у неё ещё кожаная куртка, перешитая из пальто, основательно потертого снизу, тоже не девочка, но смотрелась великолепно. Красные осенние сапоги Ина носила уже восемь лет, редко меняя их на бордовые к бордовому платью: праздничному варианту экипировки. Зимние сапоги после этой зимы можно выбросить. Летней одежды хватает, но до лета надо ещё дожить. Короче говоря, чтобы обновить гардероб и купить необходимую мебель, надо было заработать деньги.
В мае Ина начала искать работу. На бирже труда были не довольны тем, что её не устраивает должность экспедитора, то есть того же грузчика. На бирже многие шутили по этому поводу: «У нас есть работа грузчика, очень интересная!» Других работ для неё, имеющей два диплома, не находилось. Ина позвонила Веронике, бывшей коллеге по работе в К*, уже зная, что та развелась со своим мужем, полковником ВВД, и вышла замуж за москвича, прекрасного во всех отношениях мужчину, бывшего банковского работника. Теперь они вместе с ним организовали отдел внутреннего туризма при турагентстве «Искра».
– Приходи к нам, дело не хитрое, справишься, – предложила Ника в конце разговора.
Ина пошла и справилась. Главная задача – предложить клиенту отдых по его запросам и деньгам, что было не легко. На эту тему муссировали анекдот. Клиентка:
– Мне бы где-нибудь отдохнуть.
– Гавайи. Солнце, море, воздух свежий. 500 долларов.
– Нет, дорого, что-нибудь проще.
– Болгария. Золотые пески. Море, солнце, классные развлечения. 150 долларов.
– Дороговато…
– Ну, озеро Нарочь. Тот же воздух, та же вода. Только у нас 30 долларов.
– Дорого…
– Тогда вам подойдёт пешая прогулка в ближайшем парке с элементами секса. Бесплатно!
Почти полтора года Ина прививала изысканный туристический менеджмент на дикое дерево отечественного сервиса. Перестройка. Казалось бы, какой туризм, когда всё разваливалось, все разорились? Однако не всё и не все.
Дома отдыха и санатории перешли в частные руки. Хозяева быстро их подремонтировали, освежили, подкрасили и стали зазывать клиентов. К ним поехали лечиться и отдыхать люди среднего достатка. Созрел богатенький клиент, выросший из первичного накопления капитала, и захотел путешествовать уже заграницу. Турагентство процветало.
В день Ина принимая до ста звонков в день, оформляя путёвки и уговаривая клиентов воспользоваться услугами именно их фирмы. Один раз ей удалось съездить в Бердянск для заключения договора о сотрудничестве, где неплохо отдохнула. Коллектив был молодой, корпоративы – весёлыми, но специфика работы была не совсем по душе: впаривание услуг фирмы любым путём.
– Отличное место, прекрасный дом отдыха, разнообразный сервис! Берите, осталось только два номера! Лес, озеро, прокат…
– Покажите хотя бы фото…
– Какое фото?! Я вам говорю – прекрасный дом отдыха!
По сути, продавался кот в мешке. Газетная реклама размером в половину спичечного коробка не очень привлекала, а доступный интернет придёт только лет через десять. Пришлось убедить Нику при заключении договоров с санаториями и домами отдыха делать фотографии их внешнего вида, внутреннего наполнения и окружающей природы. Через пару месяцев Ина оформила рекламный фотоальбом, и покупатели теперь могли видеть сами, за что платят деньги. Такое нововведение увеличило доверие клиентов к фирме и продажи, что утешило совесть Ины.
Туристическое агентство располагалось на Таганке на первом этаже жилого дома, занимая три соединённые квартиры. Повариха их маленькой столовой, не очень опрятная простецкая и тайно бухавшая баба, изысками не баловала, но спокойно поесть даже такую стряпню не удавалось: звонки донимали. По очереди, отрываясь от телефонов, садились за стол, проглатывали обжигающий суп и бежали к зазвонившему телефону, сметали второе и снова – к нему, родимому.
Надо сказать, что в таком авральном режиме работал только их отдел, два отдела по заграничным турам работали без напряга, но студенческие туры в Прагу приносили хороший доход.
Вскоре голосовые связки Ины начали давать сбой, и как-то сразу стало понятно, что такая работа стоит гораздо дороже, чем ей платили.
– Один российский отдел приносит прибыль! – хвалился директор.
– Только почему-то он самый низкооплачиваемый, – заметила Ина на собрании, чем вызвала естественное неодобрение.
– Ника, почему у нас такая маленькая зарплата? – задала она нахальный вопрос и своей начальнице.
Ника, благодетель, устроившая ей работу в такое трудное время всеобщей безработицы, оторопела. Она сама работала на износ, была издёргана, взрывоопасна, даже компьютеры зависали при её появлении. Она ничего не могла сделать, ибо всему головой был директор фирмы, кстати, бывший администратор самой Пугачёвой, и Ине пришлось задуматься о смене трудовой деятельности.
Жизнь в столице после нищей провинции не уставала удивлять. У москвичей были деньги, они покупали варёную и копчёную колбасу батонами, овощи и фрукты килограммами. Несмотря на то что Ине платили в полтора раза больше, чем в К*, деньги утекали как вода сквозь пальцы. Приходилось ездить за продуктами на дешёвый рынок Выхино, расположенный от неё через одну остановку на метро, чтобы дотянуть до получки.
Алёнка утонула в работе и в романе с Андреем, который втянул её в свою компанию друзей, крутых ребятишек, сумевших отвоевать своё место под солнцем столичного бизнеса. Летом они всей компанией любили повеселиться на природе со всеми атрибутами такого отдыха: вином и шашлыками. Пару раз осчастливили и Ину, прихватив с собой. Андрей учил Алёну водить машину и планировал путешествие на юг. Ещё Алёнка с подружками увлекалась походами по московским клубам, где они отрывались по полной программе. Ине оставалось только радоваться за неё.
Москва за время перестройки очень изменилась. Почти у каждой станции метро образовались палаточные торговые городки со своей спецификой: бомжами, кучкующимися лицами разных национальностей и толпами покупателей. Понятно, что деньги всей России сосредоточились в столице, за ними потянулся и её народ.
Зато только в столице у Ины появился шанс менять работу столько раз, сколько захочет. Работа в семейном бизнесе подружки оказалась не совсем идеальным вариантом. И когда это милая скромная девушка успела превратиться в жёсткую женщину? Москва её изменила. Да «Рим требует не слов, не слёз…» Ника окончила курсы менеджмента по туризму, открыла свой отдел при фирме, посадила рядом сестру и мужа. Потом и её. Молодец.
Надо отдать должное оптимизму и задору обеих сестричек. В застольях им не было равных. Они могли расшевелить камень: шутили, пели, танцевали. Лиза, младшая, была само обаяние, это мог подтвердить любой на их фирме. Всегда спокойная, с открытой улыбкой, тихим журчащим смехом. Прелесть. Дружба с ними скрасила жизнь Ины.
Дочь Ники, студентка последнего курса института, год назад познакомилась с выпускником военной юридической кафедры. Намечалась свадьба, но будущего зятя отправили в Чечню. Ника вместе с дочкой очень переживала за его судьбу. Первая Чеченская война закончилась, Дума объявила об амнистии в отношении лиц, совершивших общественно опасные деяния в связи с вооружённым конфликтом. Казалось, все опасности миновали, но именно в этот период молодой специалист уволился с работы и уехал из Чечни. Он позвонил Нике на работу и попросил встретить его на вокзале.
Что случилось?! Ника места себе не находила. Тут ещё отчёт надо сдать к вечеру. Пришлось Ине съездить на вокзал, встретить гостя и передать ключи от квартиры. Юноша явно был не в своей тарелке. Пока они ехали в метро, он с неожиданным простодушием рассказал ей шокирующие факты, которые вынудили его уволиться: офицеры торгуют оружием, наркотиками, а прокуратура на всё закрывает глаза. Ему, молодому юристу, надо было либо становиться участником всего этого криминала, либо увольняться. Он надеется, что принял правильное решение, хотя остался без работы.
Ина вспомнила своего бывшего зятя, служившего в Западной группе войск перед самым их выводом. Там было чем поживиться, но в Чечне продавать оружие… Кому?! Своим врагам?.. Понятно, что у молодого специалиста это в голове не укладывалось. Бедные ребятки. Высший армейский состав не оставил им выбора. Все властные структуры сверху до низу делят страну и распродают. Кто что может. И не вставайте, салаги, на их пути! Сомнут.
Ина возвращалась на работу, думая уже о Нике, которая от перегрузок на работе давно искрит, а теперь ей ещё прибавится волнений за дочь и будущего зятя, оставшегося без работы. Дочке ещё год учиться, поэтому придётся помогать им обоим. Это означало, что ей, Ине, прибавки к зарплате не дождаться, поэтому пришла пора просматривать объявления в газете «Вакансия».
После ремонта Алёна отдала один долг, но сразу же взяла приличную сумму у подруги, чтобы заказать в Италии шкаф нужных размеров, который украсит её девятиметровую спальню, как и комод со множеством ящиков.
Её деньгами воспользовалась и Ина, купив в свою комнату такую стенку, о которой мечтала. На свои заработанные деньги удалось купить только зимние сапоги и очень модные осенние туфли на платформе. Долги надо отдавать, поэтому придётся искать работу с более высокой зарплатой…
Вакансия
Заполняя анкету при поступлении на работу, мы приближаемся к совершенству.
(Автор неизвестен)
При поиске новой работы ничего лучшего, чем вакансия гувернантки, не находилось. Частная фирма по трудоустройству внезапно предложила Ине исключительно заманчивый вариант, и в обеденный перерыв она помчалась на собеседование в развлекательный комплекс «Тропикана» на Новом Арбате. Её встретил хозяин, симпатичный молодой армянин, который задал ей несколько вопросов и остался доволен. В конце разговора он спросил:
– А загранпаспорт у вас есть? Мы хотим осенью выехать с семьёй на отдых в Испанию.
У Ины захватило дух от открывшейся перспективы, но с ней должна была побеседовать ещё и тёща хозяина. Она была русской, вопросов и требований у неё было больше. Оказывается, что бывшая няня, деревенская тётка, облизывала внука, но ничему научить не могла. Ина знала, что сможет, и уверила в этом женщину.
– Жить придётся на Рублёвской даче постоянно. Там живёт моя дочка, только ей некогда заниматься мальчиком. Отпуск будем предоставлять по требованию всего на пару дней, предварительно согласовывая даты. Гулять будете только во дворе, за периметр ни шагу, если только с охраной!
Тут Ина насторожилась. Охрана?
– Вас устроит восемьсот долларов в месяц?
Ина подумала, что ослышалась, так как не могла осознать огромную для неё цифру. Переспрашивать было неудобно. Если не ослышалась, то она космическая! Через пару месяцев она рассчитается с дочкой…
– Можно подумать пару дней?
– Мне нравится ваша осторожность. Вы чувствуете ответственность.
Вечером в невменяемом состоянии Ина рассказала дочери о невероятном предложении.
– Сумма достойная, но надо жить у чужих людей. Сможешь?
– Год продержусь. Мы вылезем из долгов.
– А если малыша похитят, не дай бог, тебе не жить.
– Я думаю, даже и за меньшее…
– Больше вопросов нет?
– И сомнений тоже.
Так благодать не состоялась. В те бандитские беспредельные времена иного решения и не могло быть.
Россия 1998 год
1998 год. Январь. Денежная реформа: деноминация рубля в 1000 раз! Март. Правительственный кризис. Август. Отказ банков страны от выплат по государственным облигациям ГКО – «чёрный вторник» – экономический кризис в России, дефолт. Чеченские боевики вторглись в горные районы Дагестана. Начало II Чеченской кампании.
Итак, в середине августа 1998 года рухнули котировки российских ценных бумаг. Правительство сообщило о расширении границ «валютного коридора», т.е. фактической девальвации рубля; о трёхмесячном моратории на исполнение российскими банками своих обязательств перед иностранцами и о замораживании до конца года выплат по ГКО. Банковская система оказалась парализованной. Россия вступила в полосу тяжелейшего экономического и политического кризиса.
Начались забастовка шахтёров, приехавших в Москву и расположившихся в палаточном городке на Горбатом мосту. Пенсии не платили по пять месяцев. ГКО могли рухнуть в любую минуту. Налоги почти никто не платил. Ельцин решил взять за горло новую русскую элиту и послал Чубайса на переговоры с ними. Те только посмеялись и денег не дали, объяснив главному «вору», что деньги будут целее, если их вложить в свой бизнес, чем отдать на разграбления чиновникам.
Каким образом уважаемый, умный и деятельный молодой реформатор господин Чубайс потерял доверие? Всё началось с разоблачения деятельности РЦП под руководством господина М. Бойко. Он, будучи в команде А. Чубайса, создал организацию «Российский центр приватизации» (РЦП), стал её директором с правом принимать решения по расходованию иностранных займов. Была сразу видна явная заинтересованность иностранных банков МБРР и ЕБРР в создании такого центра и, в том числе, для перекачки через него связанных кредитов. Всего лишь под личное письмо А. Чубайса был выдан аванс в размере 1,5 млн. долларов.
Правительственная комиссия под предводительством В. Черномырдина должна была контролировать эту деятельность, но при проверке деятельности РЦП Счётной палатой РФ в августе 1999 года материальных следов ее деятельности обнаружить не удалось. На что же была направлена работа РЦП? Судя по всему, на обеспечение интересов иностранных участников приватизации и своих собственных. А народу раздали не именные ваучеры и пообещали, что они принесут доход, на который каждый сможет купить автомобиль «Волгу». Особенно красноречив в этих уверениях был господин Чубайс.
Уже в 21-м веке станет известно, что не менее 79% кредитов по соглашениям с МБРР и 65% – по соглашениям с ЕБРР вообще не проходили через систему денежного обращения России. Они, по распоряжениям РЦП, списывались непосредственно со счетов ведущих банков в Нью-Йорке и перечислялись в Лондоне на счета «консультантов», не пересекая границ России.
Ещё в 1997 году в США вспыхнул серьёзный скандал по поводу деятельности на ниве российской приватизации экспертов из Гарвардского университета. Были выдвинуты несколько серьёзных обвинений, и Гарвард постарался избавиться от некоторых из своих сотрудников, которые были замешаны в сомнительных приватизационных процессах в России. В 2000-м году Конгресс США опубликовал доклад экспертной группы по коррупции в России. Составитель доклада, республиканец Кристофер Кокс, сравнил работу над документом с процедурой вскрытия трупа. Главным виновником расцвета российской коррупции были названы имена некоторых американцев, а со стороны России таковыми признаны Анатолий Чубайс и Виктор Черномырдин. Чубайсу в докладе отводится особое место – вор. Потому что все, кто находился тогда под его патронажем, без стеснения грабили Россию.
Госкомимущество так и не отчиталось за 116 млн. долларов американской финансовой помощи, полученной в период, когда этим ведомством руководил Чубайс. Чтобы замести следы, российское правительство в лице Чубайса немедленно порвало отношения с Гарвардом. Проект помощи перестройке закрылся, и дочь Ины Алёна потеряла работу.
Экономика продолжала лететь в пропасть, премьер-министром правительства был назначен Черномырдин, который остановил её падение. Приток капитала к концу 97-го года сменился оттоком из-за разразившегося некстати «южно-азиатского кризиса». Началось падение цен на нефть с 25$ за баррель до 10$. Черномырдина отправили в отставку, разгребать завалы поставили Кириенко, но они его и похоронили.
Россия объявила дефолт, рынок акций обвалился на 75%, рубль девальвировался на две трети, и кое-какие российские нувориши разорились. За год на должности Председателя правительства РФ сменилось пять человек, но смена лидеров правительства не меняла положения в стране, как и избранная в декабре 1999 года Государственная Дума.
А молодые реформаторы? В то время как в нищету погружались миллионы людей, чьим трудом и талантами создавались советские производственные фонды, новоиспечённые «частные собственники» России быстро перекачивали свои огромные навары в раскинувшуюся по всему миру финансовую сеть с центром в Лондоне и оффшорных зонах.
Пока все новые партийные лидеры ругали партию КПСС, комсомольцы заводили тёмные банки, прапорщики пошли в киллеры, герои социалистического труда распродавали оборонку и нефтянку. При всём честном народе ругая реформаторов и оплакивая былое величие державы, они тихо шиковали на денежки, вырученные за распродажу этой державы. Всё, как в фильме «Двенадцать стульев»: директор приюта для старушек продавал и плакал, плакал, но продавал!
Кто-то из членов гайдаро-чубайсовской команды ушёл в частный сектор, влившись в ряды чубайсовских «необратимых» частных собственников, причём собственность некоторых из них оказалась непристойно огромной. Другие проникли в институты российской власти и продержались там, на ключевых позициях, на протяжении всего первого десятилетия XXI века, несмотря на попытки нового Президента Путина реструктурировать российскую экономику и сократить ее зависимость от экспорта сырья. Сегодня на сцене те же ключевые фигуры, а рядом с ними уже и молодое поколение, поднявшееся наверх под их патронажем. Очевидно и то, что аксиомы, институты и методы действия, внедрённые в экономику России «младореформаторами», по-прежнему держат экономику мёртвой хваткой.
Перестройка. По примеру верхов и нижестоящие чиновники обогащались, продавая криминалу лакомые куски госсобственности. Криминал вооружался и никого не боялся, прорываясь к вершинам власти. По стране загуляли бригады банд, которые постепенно перестреляли друг друга. И пришёл новый Хозяин жизни – в костюме от кутюр, окружённый не столько охраной, сколько экономическими советниками и лучшими адвокатами. Он снова не боялся сесть за решётку и наглел без меры.
Всю эту мутную политику перестройки выведут на чистую воду много позже. Разоблачительные статьи заполонят страницы СМИ и Интернета. Если бы Ина узнала подробности этой политики раньше, меньше бы мучилась бессонницей от несправедливых её результатов, не искала бы чёрную кошку в тёмной комнате. Она бы с радостью вообще ничего про неё не знала, но родители постоянно спрашивали, что она думает про то или иное событие в стране, и ей надо было что-то отвечать. Каждый раз они интересовались, какие доходы приносят их ваучеры, которые Ина вложила в гостиницу «Космос» и «Московскую недвижимость», преобразованную в МН-фонд. Стыдно было молчать, стыдно было признаться в том, что их снова «развели, как лохов». Ина никогда не простит этого обмана государству, которое с таким цинизмом плюнуло в душу всем, а в их числе и своим защитникам – Ветеранам Великой Отечественной войны. Они верили в заклинания Чубайса, но так и умерли, не получив по вложенным ваучерам даже покрышки от автомобиля.
Чёрный вторник
Наша жизнь – дней череда… Рубль скачет иногда. А по мне – пусть чёрный вторник, чем кровавая среда.
(Автор неизвестен)
В июле турфирма послала Ину в Бердянск с деловым визитом. В местном санаторном комплексе её приняли по первому классу. Весёлый и явно пьющий пожилой мужчина из отдела продаж путёвок одарил её всеми радостями, на которые только способен ловелас: прокатил по окрестностям, угостил шашлыками из осетрины, деликатесной прозрачной корюшкой и осыпал сти-хами собственного сочинения в честь присутствующих здесь дам. В Москву Ина уехала торговым представителем биодобавки «Спирулина», которую должна была распространить в столице. Это было платой за горячий приём.
Сразу после Бердянска Ина получила отпуск и отпускные в размере ста долларов. С этим богатством она умчалась к родителям, где и узнала о «чёрном вторнике». На этот раз она обманула государство, потому что взять с неё было нечего. В России выгодно быть нищим. Но ей до слёз было жалко пожизненные накопления родителей, хранимые в Сбербанке. И ведь какая подлость: к 1991 году отец накопил на счету в сбербанке солидную сумму, а её заморозили, обещая вернуть с компенсацией, после чего затихли. Первая значимая выплата состоялась в 1996 году в адрес вкладчиков по 1916 год рождения включительно, и отцу, восьмидесятилетнему старику, выплатили компенсацию в тысячекратном размере, подарив ему его же деньги к юбилею и веру в новую власть. Но не долго музыка играла… 17 августа 1998 года премьер-министром С. Кириенко был объявлен технический дефолт по основным видам государственных долговых обязательств и об отказе от удержания стабильного курса рубля по отношению к доллару. Курс рубля упал за полгода более чем в три раза, падал дальше, и обычные граждане потеряли девятнадцать миллиардов долларов! Отец был в их числе.
Ина еле уговорила мать купить на все её сбережения доллары, цена на которые за два дня поднялась до семи рублей. Сначала мать ничего не могла понять, пришлось объяснять ей простые вещи на пальцах, на бумаге, пока она, наконец, не согласилась.
Они поехали в райцентр, и Ина молилась только об одном, чтобы эта чёртова зелень была в сберкассе хотя бы и по семь рублей за доллар. Целый час они стояли в очереди и купили его уже по девять рублей. К январю следующего года он подорожает до двадцати одного рубля, а через несколько лет будет стоить тридцать.
Мамины деньги она спасла, деньги отца пропали. После получения компенсации он свято верил, что его, ветерана ВОВ, никто не посмеет обмануть или ограбить: как могут пропасть деньги на сберкнижке?! Чтобы я менял советский рубль на какой-то доллар! Никогда!
– Не пропадут? – кричала Ина, – да они уже пропали!
Но отец так и не поймёт фокуса исчезновения накоплений, а вместе с ним и жители деревни… и страны.
Деньги турфирмы «Искра» зависли в банках, а без них какая деятельность? Ина осталась без работы. Снова биржа труда. Теперь пособие по безработице было мизерным, потому что официальная зарплата была копеечная. Зато из деревни она привезла полмешка чёрных макарон, сала, яиц.
К счастью, у Алёны зарплата была в долларах, поэтому особых потерь она не ощутила и купила себе шикарную норковую шубу, слетав с Андреем в Грецию. Осталось подобрать к шубе норковую шапку, и она потащила Ину по рынкам, чтобы и та купила себе хорошее кожаное пальто. Рынки заполонили Москву, пришлось объездить не один, пока они не нашли то, что нужно. Кожаное длинное пальто цвета баклажан с огромным капюшоном, отделанным крашенным песцом почти идеально украсило Ину.
История его печальна. Ина носила его осенью, зимой и весной лет пять, пока его не украли в самом интересном месте: в библиотеке. Она разделась, повесила его на вешалку, намереваясь порыться в книгах основательно, а когда с найденной духовной пищей собралась уходить, её материального одеяния на вешалке не оказалось. Прощай, любимое пальто! Алёна тогда благородно возместила эту потерю, отдав матери свою, надоевшую к тому времени, французскую дублёнку. Пришлось Ине к этому подарку купить высокие финские сапоги, которые носила лет десять. Таково было их качество. Но, не стоит забегать вперёд.
В тот раз они купили Алёне норковую шапку к новой шубе, и снова их карманы опустели. Ничего страшного, уже через месяц её умница-разумница дочка получит свою очередную зарплату, поэтому не пропадут. Дочке надо было приодеться, потому что всё шло к её свадьбе с Андреем. В новой шубе и шапке Алёна выглядела просто очаровашкой, и Ина рядом с ней в новом кожаном пальто смотрелась вполне достойно. Вскоре Андрей сделал Алёне предложение, был назначен день торжества, оповещены родные…
После переезда в Москву Ине казалось, что на волне этой удачи можно прожить до конца жизни, что все проблемы на её фоне – пустяк. Но, цены на товары, увеличившиеся после дефолта в несколько раз, не могли не ужасать. Её успокаивало только то, что скоро в доме появится мужчина, мужественный, не пьющий, успешный в бизнесе, обладатель высшего дана по спортивной борьбе, который всегда может поддержать.
Ина спала и видела внуков. Ей, безработной, самое время сидеть с ними. Пусть рожают, несмотря ни на какие дефолты. Даже в самые тяжёлые для страны годы женщины рожали детей, потому что хороших можно было и не дождаться.
