Читать книгу: «Низвергнутый», страница 2
Поднял руки вверх. Демонстрация пустых рук, в любой стране – символ добрых намерений.
Лучше сразу дам понять, что не убивать их пришел. А то нафаршируют сейчас стрелами, как ёжика, на всякий случай.
Когда приблизился ближе, вперед, из группы, вышла женщина. Седина уже тронула ее волосы, но стать еще не потерялась, затертая годами тяжелого труда и суровой жизни.
– Здоровья вам, люди добрые. Из далёких земель, лежит мой путь. Дорога трудная завела меня в ваши края. Позвольте воды напиться и погреться у гостеприимного очага Вашего. Я не причиню вам зла. – попытался говорить спокойным голосом. Было сложно. Вообще не просто говорить, когда в грудь тебе смотри наконечник смертоносной стрелы. А уж делать, вид, что не беспокоишься, еще сложнее.
– У тебя топор моего мужа, незнакомец! Твоя одежда покрыта кровью! Он давно ушел в лес и не вернулся. А теперь ты вышел оттуда и при тебе его вещи? – тон северянки изменился, она злилась. Беспокойство за жизнь супруга – можно понять.
– У меня плохие новости для тебя хозяйка. Там. – махнул рукой в сторону откуда пришел. – Я наткнулся на полянку, на которой твой муж столкнулся со стаей волков! Он убил многих, но они взяли числом. Хотел похоронить его, как почитается викингу, но у меня нечем развести огонь. – слукавил конечно, не хотел я никого хоронить, стоя там, возле смердящего трупа, никак не воспринимал его за живого человека и поспешил поскорее уйти, оставив тело на поживу другому лесному зверью.
– Если ты лжешь, я собственноручно убью тебя. – тихо ответила женщина. – Расскажи, как далеко, тело моего мужа?
Понятия не умею как у скандинавов этого мира исчисляется время и расстояние. Попробую объяснить без этого. Солнце уже перевалило полдень, устремляясь в колыбель горизонта. Но время еще оставалось.
– Если идти по моим шагам, то пока солнце не село, еще успеете вернуться обратно до заката. – куда как проще было бы сказать, полчаса вон туда, около четырех-пяти километров. Но нет, приходится изобретать велосипед.
– И вот, это лежало возле тела. – медленно вытащил недавно приобретённый нож и бросил его к ногам женщины. Она скосила взгляд, и её глазах появились грусть и печаль. Не зарыдала. Ох уж эти суровые северные люди.
[Потерян предмет: родовой нож «Йормунганд»]
– Брось топор и садись там, у костра. Я схожу, проверю. Пока грейся. Эй, вы, не спускайте с него глаз. – женщина опустила лук, раздала указания остальным, подобрала нож, развернулась и ушла в дом. Хороши законы у викингов, пока не доказано, что я убийца, меня не линчуют – это еще в книгах читал. Топор вытащил из-за ремня, положил. Местные заметно успокоились. Они же не знают, что моя ладонь не хуже ножа недавно выпотрошила серого волка.
[Потерян предмет: топор дровосека]
Прошел на указанное место возле костра, дым от которого и привел меня сюда. Сев с подветренной стороны, чтобы дым не щипал глаза, протянул руки к костру. Чуть расслабился. Приятное тепло, уютный треск сгорающих поленьев. После долгой ходьбы, ноги приятно заныли, получив заслуженный перерыв.
Женщина вышла, переодетая в походные одежды, лук в руках, колчан за спиной. Свистнула пару человек, и они трусцой убежали по указанному мною направлению.
Пляска костра завораживала. Давно не сидел вот так, вглядываясь в жадные, всепожирающие языки пламени точащие древесину. Как переливается пляшущее безумный танец пламя, меня свой цвет. Пока сижу, можно было бы поковыряться в интерфейсе, но там ничего не изменилось, не добавилось. Все те же окна, скудные характеристики. Открыл, глянул, закрыл. Прикрыл глаза и так сидел. Похоже задремал.
Дзынь. Очнулся от дрёмы. Уведомление, системное окно:
[Квест: разыскать пропавшего мужа Астрид – выполнен. Получен опыт: 1000]
[Дополнительное условие выполнено – вернуть утраченную реликвию рода. Получен опыт – 500]
[Уровень повышен – текущий уровень: 2]
[Получено очков характеристик – 4]
Стоило бы радоваться, выполнил квест, который даже не брал. Но почему-то грустно, оттого, что сейчас пусть и ненастоящая Астрид, там, на поляне оплакивает своего ненастоящего мужа.
Ладно, прочь грустные мысли, своих проблем хватает. Что там у нас по распределению характеристик?
За повышение уровня получил четыре очка. Смотрю сначала на свои стартовые единички силы, ловкости, интеллекта, выносливости, и опять на полученные. Исходя из изначальных данных, я глупый, неповоротливый, немощный слабак. Удручающее зрелище. В какую сторону себя прокачивать, нет никакого понятия, оставлю пока, как есть. Надо разузнать у местных где ближайший город, руководствуясь опытом игры в многопользовательские онлайн игры, предполагаю, что именно там найду учителей и возможность взять тот или иной класс. Ближе по духу, мне было бы изучить классы: некромант, чернокнижник или маг, на худой конец. Буду думать, когда появится выбор. Пока играем чем дали.
Когда присел у костра и расслабился, что это было, задремал? Уставший персонаж, почувствовав себя в безопасности, отправился в объятия Морфея? Вот так выйдет какой игрок в караул, на охрану лагеря спящих, или вышедших в реал, соратников, персонажи которых остаются в игре, в палатках или разбросанными на лежаках у костра. Уснет на боевом посту, а в этот момент тати или монстры придут на огонек и некому будет поднять шум. Так и покрошат всех. Вернется игрок, а вместо открытия глаз после сна, черное ничто и тикающий до возрождения таймер – здравствуй респаун. Это конечно если игровые тела продолжают находиться в игре, не исчезая по истечению некоторого времени после выхода. Проверить это возможности еще не было, с другими игроками не сталкивался. Не удивительно, даже армии тестеров для огромного игрового мира – ничто, песчинка в пустыне, каковы шансы, что кто-то сунется сюда же, в суровые северные края?
В общем надо присмотреться к общему поведению своего персонажа. Пока, из наблюдений: ноют натруженные ноги, накатывает слабость, сонливость – все как в жизни, после долгой дороги на пустой желудок. Потрясающее погружение.
– Не найдется у Вас какой-нибудь еды? Я заплачу. – обратился к скандинавам, бдительно стерегущим меня, находясь неподалеку, доставая из кармана и подкидывая на ладони немногочисленные монетки.
– Астрид вернется, посмотрим. Если ты разбойник, монеты и так будут наши. Еду еще переводить. А если нет, то там и поговорим. – откликнулся один из стариков, сидящий неподалеку за неторопливой очисткой развешенных сетей от запутавшегося мусора, водорослей и прицепившихся ракушек.
Понятно, не лишено логики. Скорее бы уже скорбящая вдова вернулась. Нет моей вины, в том, что ее муж отправился в Вальхаллу, а значит скорее всего получится обменять монеты на миску чего-нибудь съедобного.
Отправлю пока отзыв разработчикам, исходя из того, что уже видел.
Открыв окно репортов, пишу: «Доброго времени суток дорогая администрация. Позвольте выразить восхищение проделанной работой, мир прекрасен. Багов пока не заметил. Из замечаний скудность интерфейса, отсутствие каких-либо игровых справок, скучное место – куда попадаешь после игровой смерти. Делать там абсолютно нечего. А возрождение очень долгое. Мое длилось, шесть часов.» – Отправить.
Пока больше сказать нечего, я тут недавно, буду держать связь по мере продвижения.
О, на холме появились люди, видимо команда разведки возвращается. Что-то волокут.
А быстро они обернулись туда и обратно, сильные, выносливые северяне – не чета мне.
Когда группа приблизилась, увидел, как позади всех, понуро идет женщина. Над головой светится надпись: Астрид. Что же, все, как и в прошлый раз, стоит мне узнать, как зовут, нип-а, сразу начинаю видеть ник-нейм над головой. Тащат волокушу, на которой что-то лежит, прикрытое грубой тканью. Наверное, погибший. Принесли домой, чтобы воздать почести, предать тело огню, отправив душу воина на вечный пир к Одину, в Вальхаллу. Астрид мимоходом обменялась парой слов с моими караульными, они опустили оружие и разбрелись по своим делам.
Встал, подошел к ранее говорившему старику: – Теперь накормите?
Дед исподлобья посмотрел на меня: – Еду надо заработать. Деньги свои оставь при себе, нам не требуются. Пойдешь со мной, на промысел. Все наши мужи в походе, а я уже слаб, вот ты мне и поможешь. Рыбу ловить умеешь?
Отрицательно качаю головой. Вообще рыбу ловить я умел, в реале все детство охочий до рыбалки отец, таскал на речку, то с удочкой для души, то сетки, для большого улова на пропитание. Знал и о способах с помощью невода и остроги. Видел, но сам не участвовал. Тут, в игре, не факт, что персонаж обладает такими же навыками как я в реале. Профессии рыбак, как и любой другой, в окне персонажа у меня нет.
– Не умеешь, научим, – пожал плечами старик. – Иди к лодке, переворачивай, я сейчас подойду.
Дед с кряхтением встал, сгорбленный и сухой, медленной шаркающей походкой отправившись в дом. Я прошел к указанной лодке, выставленной на берегу, кверху днищем. Схватил край, уперся поплотнее в гальку берега и поднатужившись перевернул, заваливая ее на бок. А как дальше, лодка высокая, не широкая, на киле стоять не будет. Те лодки, на которых плавал, были по большему счету с плоским дном. Даже толкай я один ее до воды, она легко может перевернуться, и мы с дедом отправимся купаться в ледяной воде.
Пожилой северянин подошел, скептически посмотрел на мои потуги, зашел с другой стороны лодки и помог. Вместе мы смогли поставить ее на киль и столкнуть на мелководье.
– Теперь хватай вон те камни и носи, раскладывая их на дно. – распорядился старик, показывая на кучу валунов, аккуратно сложенных в подобие пирамиды. Предполагаю таким образом мы добьемся необходимой глубины посадки, чтобы не перевернутся. Ох и хитрая наука, я бы не додумался. Вообще думал, что валуны эти что-то типа памятника-захоронения. А все оказывается проще – это всего лишь заранее собранный и припасенный балласт.
Таскал камни пока старик не махнул рукой, показывая, что натаскано достаточно. Он закинул в лодку принесенные с собой из дома сети, удочки и весла, выдал мне длинный шест, залез в лодку, уселся и скомандовал: – Отталкивай!
Столкнуть лодку, с мелководья не составило труда, даже утяжеленная балластом она легко заскользила по мокрым подводным камням, поросшим водной флорой, только и успел перемахнуть через борт, запрыгивая в отчалившее судно, продолжая отталкиваться уже шестом, ото дна.
Лодку вынесло на открытую воду. Старик взял весла, всунул их в отверстия на бортах и указал мне на скамью. На весла сажусь я.
– Вот туда идем. – указал он вдаль, устраиваясь по удобнее, отворачиваясь от холодного морского ветра.
Ориентир получен, гребем. Принялся ритмично махать веслами, лотка быстро побежала в указанном направлении. Ветер дул в лицо, бросал соленые брызги, поднимаемыми опускаемыми в воду веслами, но по мимо неудобства, он способствовал скорости, подгоняя в борт.
Иногда оборачивался, корректируя движение на точку, в которую мы держали путь. Так за греблей и лицезрением берега, от которого мы удалялись, и прошло время.
– Суши весла, – скомандовал дед, нагибаясь к сети возле ног, – Держи. – он протянул мне конец веревки, привязанной к сети. Затем схватил моток сетей и крякнув с силой швырнул ее за борт, в некое отдаление. Сеть в полете раскрылась, покрывая небольшую площадь и ушла в глубину. Выждав некоторое время, старик крикнул: – Тянем! – и мы потянули. Шло тяжело, вода, пропитавшая веревку, неприятно холодила руки. Вот за бортом показалась сеть, которую мы тянули к себе, старик перехватился с веревки за нее, я повторил его действия, и мы вытянули из воды остатки сети, образовавшей мешок, в котором бились несколько рыбин размером с мое предплечье.
– Милостью Ньерда! Хороший улов! – обрадовался дед, вытаскивая рыбин из сетей, ударяя их головой о борт и бросая на дно лодки, к камням.
Так мы повторили множество раз, пока на дне лодки не валялось не малое количество рыбы разных размеров и форм. Что за рыбины, понятия не имею – не разбираюсь, так как особо любви к этому продукту не питаю.
– Хорош!, – сказал дед, усаживаясь обратно на свое место. – Идем обратно!
Я вновь уселся на весла и наше судно заскользило обратно. – Греби туда, к берегу. Еще мелочёвки наловим, на удочку, на похлебку. – дед явно любил это занятие, потому как невозможно сидеть тут, на ветру, сырыми от брызг, коими нас щедро одаривало море, пока мы таскали из воды рыбу, и не хотеть вернуться поскорее домой, к теплому очагу.
Приблизились к берегу, встали неподалеку, и сносимые мерно покачивающими лодку волнами, закинули удочки. Между делом, словоохотливый дед рассказывал рыбацкие байки, тонкости и хитрости. В один из моментов у меня пиликнуло системное сообщение:
[Выполнен квест: Помощь старому моряку.]
[Получен опыт: 300]
[Получен навык добытчика: Рыбак – уровень 1]
Отлично, зачем он мне – не знаю, но навыки лишними не бывают.
И вот опять вновь выполнен квест, который я даже не брал. Тут фишка такая что ли, скрытые задания?
Нарыбачившись вдоволь так, что планировал в обозримом будущем больше этим не заниматься, я всячески намекал старику, что уже не плохо было бы и перекусить, солнце почти зашло. Тот правильно меня понял, свернул удочки, и мы вдоль берега благополучно вернулись к хутору. Все выглядело точно также, как и несколько часов назад, когда отплывали, за одним исключением: на берегу появилась большая деревянная конструкция. Предполагаю, что для сожжения покойного мужа Астрид.
Впереди ожидает тризна.
Утлая лодочка ткнулась носом в мель прибрежного песка. Я понукаемый старым рыбаком, перепрыгнул за борт, промочив при этом ноги, и поднатужившись подтянул судно за собой, заставляя киль накрепко увязнуть. Вытащить на берег в одиночку, попросту не хватило сил. Они же, силы, у меня пока совершенно не прокачаны. Причалили в общем. К нам подскочили местные с корзинками, куда дед сноровисто скидал весь многочисленный улов. Дальше мне пришлось выкидывать за борт, а потом стаскивать в кучу все камни, сослужившие нам свою не хитрую балластовую службу. Живот крутило от голода. Знатно потрудился, устал, промок, оголодал. Вообще я играть сюда пришел, а не работать аки ломовая лошадь. Если судить из пословицы, что любой труд должен быть оплачен, сейчас меня накормят. Это радует.
Рыбак помог вытащить лодочку с мели на сушу, подложил сбоку деревянные слеги и мы перевернув судно килем вверх, сушиться, отправились в дом, к теплому очагу, горячей похлебке и смраду скота. Убранство дома не поражало разнообразием. Вдоль стен стояли скамьи с брошенными на них шкурами, тут же были загоны для скота. Небольшой очаг в центре комнаты исправно коптил потолок, дым от него уползал в отверстие в крыше. Мы расположились за небольшим, добротно сколоченным столом. Шустрые, немногословные девки поставили перед нами глубокие глиняные тарелки и кубки, наполнив их чем-то теплым и пахучим, положили по краюхе черного хлеба. Дед сидевший напротив меня, достал откуда-то ложку и принялся хлебать, причмокивая.
Решил попробовать чем меня изволили попотчивать добрые хозяева, огляделся в поисках кухонных предметов, не нашел, вспомнив, что ложка убитого скандинава все также лежит в кармане, достал ее, протер, погрузил в наваристый бульон. Поднес к губам, принюхался. Уха! Ну конечно же, чем еще могут накормить рыбаки, как не наваристой, тройной ухой. Рассказывал ранее, к рыбе отношусь холодно, но свежая уха, приготовленная на костре, всегда нравилась.
Все что было, сметал быстро, допив остатки через край тарелки, приподняв ее до уровня рта. Вкуснотища! Игра игрой, но ощущения приятные. По телу распространилось согревающее тепло. Желудок, до этого воющий ревом кита, затих и успокоился. Эх, добавки бы попросить, да природная скромность не позволяет. Хлеб был не вкусный. Грубый, жесткий. Но и тут можно понять, не видел я у них ни полей с пшеницей, ни мельниц для выработки муки. Пекут из каких-то отрубей. Не очень вкусно, но съедобно и сытно. С супом зашло на «ура».
Дед чинно расправился со своей порцией, взглянул на меня, поднял кубок и громко сказав: – «Сколл!» – осушил чашу до дна. Отсалютовав в ответ, поддерживая: – За наше здоровье! – также пригубил чашу. В рот хлынуло что-то сладкое, пряное, с толикой горечи алкоголя. Если бы был не в северных краях, подумал бы, что это какая-то медовуха или сбитень, а как называется подобное питье у викингов, не знаю.
Скрипнула открываясь дверь, вошла Астрид:
– Ойстейн, все готово. Солнце зашло и пока твари не набежали, отправим Викара в последний путь. – так как в помещении было всего двое, остальные ушли, оставив нас трапезничать, предположил, что деда-рыбака как раз и зовут «Ойстен», в подтверждение мыслей, над его головой загорелась одноименная надпись. Теперь он для меня, не незнакомец. Кстати, а ведь я им так и не представился. И никто не спрашивает. Удивительный народ. Задумавшись почти пропустил мимо ушей часть про тварей. О ком она говорит?
– Иду, – угрюмо буркнул дед, отодвинул лавку на которой восседал за столом, встал, обернулся ко мне, произнося: – Ты, незнакомец, вижу, что не проходимец. Можешь оставаться на ночь здесь, лавок много, сейчас скот загоним, будет тепло. Или иди куда хочешь. Поступай как считаешь нужным. – и они с Астрид вышли. Хотелось хоть одним глазком взглянуть как викинги хоронят своих павших. Читал в книгах, видел в фильмах, на картинках, но вот так воочию, пусть и в виртуальном мире, который все больше походил на настоящий, никогда. Пойду – посмотрю.
Встал, убрал ложку туда, откуда достал, подошел к двери, выглянул, убедился, что никто не стережет незваного гостя, вышел и отойдя в сторонку, так чтобы было видно толпу с факелами возле темного силуэта лодки, вокруг которой сгрудились собравшиеся, присел на корточки, наблюдая представление.
Дул ветер, я не мог разобрать слов, если кто-то, что-то говорил. Но ближе подходить не стал.
У людей горе, а я тут со своим праздным любопытством.
Скандинавы, подходили по очереди к лодке, в которой возлежало, укрытое от глаз, тело покойного. Еще бы, там его так погрызли, что страшно смотреть. Клали туда что-то и отходили в сторону, освобождая место для следующих желающих проститься. Когда каждый подошел, постоял некоторое время и отошел, Ойстейн и Астрид выбили подпирающие лодку по бокам колья, предотвращавшие падение на бок, столкнули в воду и поднеся факелы, подожгли. Не дожидаясь пока пожар на лодке разгорится, оттолкнули ее от берега, вернулись к оставшимся и наблюдая как последний корабль викинга, все сильнее разгораясь от раздувающего огонь ветра, отходит от берега, запели. Сначала пара голосов, затем им вторили все остальные. Напев был тоскливый – люди прощались.
В Вальхаллу наш герой плывет,
Земной окончен путь!
Ладью по морю нить ведет,
Волна не даст свернуть!
Огонь пылает и ревёт,
Ветрам его не сбить!
В Вальхаллу скоро доплывет,
И битвой будет жить!
Его запомним навсегда,
В сердцах своих, на век!
Почтим собрата-смельчака,
Какой был человек!
Пусть Один примет на свой пир,
В ряды других бойцов!
И каждый день пирует он,
Среди своих отцов!
Мы встретимся когда-нибудь,
Когда придет черёд!
Валькирья спустится с небес,
С собою заберёт!
Прощай наш милый, добрый друг,
Пусть славен будет пир!
Мы будем помнить о тебе,
Пока не сгинет мир!
Лодка, плавно покачиваясь, удалялась от берега. Люди стояли и смотрели. Смотрел и я. Песня продолжалась. Вдруг, мне почудился силуэт с парой крыльев, откуда-то с неба спикировавший к пылающей лодке. Спикировавший, почти коснувшийся пламени и вновь устремившийся к небесам. Или воображение разыгралось или только что видел, как валькирия уносит павшего воина на пир в Вальхаллу. Место, где он будет раз за разом сидеть за столом со своими собратьями-воинами, пировать, а потом сражаясь в славной битве, погибать смертью храброго, чтобы на следующий день вновь пировать и сражаться.
Когда лодка превратилась в уже еле заметный маленький огонек, покачивающийся на волнах, вдалеке, двинулся обратно в дом, в котором принимал пищу, улёгся на жесткую, пахнущую шкуру и нажал логаут, выходя из игры.
В реале делать было особо нечего, немного гимнастических упражнений, чтобы размять затекшие мышцы, простенький перекус, хотя голода, на удивление, не ощущал, контрастный душ и здоровый сон. Приснилась какая-то невообразимая чушь: иду по городу, погожий летний день, наслаждаюсь прогулкой. Не бесцельно шатаюсь, не люблю это, целеустремлённо двигаюсь к месту проживания. Ласковый теплый ветерок приятно охлаждает. Настроение приподнятое. Нет проблем и забот, все отошло на задний план. Сейчас мне хорошо.
Идиллию нарушает тревожное чувство, появившееся после лицезрения вырастающего на горизонте огромного дымного гриба. Как в старинных хрониках испытаний ядерного оружия на американских полигонах, вблизи бутафорских городов, населенных манекенами. Только город живой, настоящий, с людьми из крови и плоти. Бежать смысла нет, разрастающийся гриб вижу отчетливо. Даже вытягивать руку с оттопыренным большим пальцем, чтобы определить попадаешь ли в зону поражения ударной волны, нет смысла – попадаю, ясно и так.
Надо бы спрятаться с бомбоубежище, или подвал какой, на худой конец. Забиться в глубокую нору, молясь всем знакомым богам, чтобы еще чуть-чуть продлить свое существование. Но не бегу, смысла нет. Продолжаю идти, как шел, по направлению к тому месту, которое называю домом. Страха нет, паники нет, тревога пока все, что ощущаю.
Гриб растет, а волны все еще нет, как нет и звука от грянувшего взрыва. Может еще есть надежда?
От дымного столба начинают отделяться сгустки разлетаясь в разные стороны, он меняет свою форму. Теперь это не гриб, а клубящееся торнадо, растущее вширь. Может быть это типичное поведение дыма при ядерном взрыве – не знаю, не углублялся в эту тему, наивно полагая, что никогда не доведется увидеть это, испытать, пережить.
Конус дыма, бурля и перекатываясь начинает распускать множество нитей во все стороны. Центр столба кружится, но дымные щупальца, которые он раскинул, не наматываются на него, они будто бы существуют отдельно, живя своей жизнью. Растут быстро, удлиняясь и вот, некоторые из них уже в небе, неподалеку, протягиваются над крышами домов, скрываются от взгляда, устремляясь вниз, к земле.
Возможно меня уже накрыло волной и выброшенные в мозг гормоны, рисуют фантастические картинки в угасающем сознании – концы дымных щупалец очертаниями напоминают руки, жадно тянущиеся к добыче. Они уже близко. Я вижу сотни, тысячи рук, опускающиеся на город. Звуки исчезли. Дальше все происходит как в немом кино.
Страшные, сюрреалистичные пальцы, вгрызаются в дома, рушат их, отрывают куски, крепкий бетон и кирпичи рассыпаются в пыль, стиснутые колоссальной силой дымного многорукого титана. Руки хватают бегущие в панике людей, ломают автомобили. Вокруг хаос и разруха.
Инстинкт самосохранения гонит меня в темный проем ближайшего открытого подъезда, многоэтажки возле которой проходил. Бегу к нему, внутрь, хрупкое убежище, возможно станет моим надгробным курганом. Искусственного света нет, того что проникает сквозь окна лестничных площадок, достаточно чтобы различать ступеньки. Бегу наверх, куда, не имею понятия. Гонит инстинкт.
Распахнутая дверь квартиры, чужая, не знакомая, типичной планировки. Убранство не замечаю, не до того, надо спрятаться, переждать, пережить. Забиваюсь в крохотный санузел, с небольшим квадратным окном, закрываюсь на щеколду. В безопасности?
Окно притягивает взгляд, хочу посмотреть, понимаю, что не надо, но хочу. Любопытство берет верх, встаю с пола, заглядываю. Окно высоко, прямо перед собой, все также вижу кружащийся конус с отрывающимися сгустками и множеством нитей, уничтожающих город. Перевожу взгляд с горизонта вниз, на улицу. Там сгустки, нападают на бегущих людей, корежат и иссушают их тела. Это что, армия тьмы?
Зря выглянул, как только осмотрелся, в мою сторону двинулось несколько рук. Дымный титан нашел меня, увидел, как подсматриваю за его бесчинствами, решил наказать. С потолка посыпалась штукатурка. Отшатнулся, оперся спиной на дверь, наблюдая как к окну приближается ближайшая рука. От прикосновения окно хлопнуло, разлетелось множество осколков. Темные пальцы схватили часть стены под окном и вырвали ее, отбрасывая в сторону. Через пролом, на сидящего меня, бросилась дымная, когтистая тварь.
Проснулся.
Да, чего бы это значило, а? Не страшно, проснулся спокойно, не в холодном поту, сердце бьется в своем обычном ритме. Как будто фильм посмотрел, где занимал главную роль. Было интересно.
Взглянув на часы, показывающее, что утро по сути уже наступило, просто у каждого своё утро. Кто-то встает посреди ночи, чтобы к началу рабочего дня привести себя в порядок и добраться до этой самой работы, другие встают как им заблагорассудится, не связанные временными рамками, живущие в свое удовольствие. А у меня отпуск, продолжу тестить, изучать захватывающий виртуальный мир.
Утренний марафет, короткий перекус из пары отваренных вкрутую яичек и румяных, поджаренных кусочков сервелата с гренками. Обязательная по утрам кружка горячего, отвратительно горького кофе и ЛогИн. Здравствуй безымянный. Я соскучился.
Проснувшись первым делом ощутил всю гамму запахов от соседствующих животных, спящих в загонах. В помещении было темно, очаг, дарящий проживающим в этом доме людям, тепло и свет, едва тлел. По скамьям валялись спавшие. Силуэты распростертых тел также можно было разглядеть среди тушек скотины. И правда, чем не грелка, лежишь себе под боком возле теплой тушки, на расстеленной шкуре, не пропускающей холод пола. А с запахом можно смириться, дело привычки.
Тихо встал, аккуратно ступая в потемках, стараясь не мешать отдыхающим, вышел из дома. Возле дверей, справа от входа, на скамейке сидел Ойстейн и вырезал ножом что-то из куска кости. Он чинно кивнул мне, взглядом указывая на место подле себя. Я присел.
– Не выходи за границу круга, пока жрец не снимет полог, – показал он рукой, с зажатой в ней фигуркой, которую вырезал, – Скоро уже рассвет, там и твари по норам разбредутся. Тогда и пойдешь. – присмотревшись в указанное место, заметил туманную дымку, стеной окружающую хутор, только было хотел расспросить поподробнее, как дед опередил, продолжив говорить: – Ты вообще куда идешь? Запасов с собой нет, из оружия видел у тебя только топор нашего Викара. Схоронил где неподалеку или настолько отчаянный, что ходишь по Роллагсфьеллу с пустыми руками?
– Роллаг…что? – Переспросил я. Ойстейн покачав головой, медленно, по буквам повторил: – Роллагсфьелл, – и продолжил: – Так называется наш лес, вот он, вокруг. – махнул перед собой рукой, указывая на панораму природы раскинувшейся перед нами. Тяжело вздохнул: – Откуда ты взялся, чужеземец.
Хоть интонация была не вопросительная, решил пояснить:
– Ойстейн, меня зовут Блэквинд, не знаю, как сюда попал, очнулся в святилище Одина, там, чуть дальше места где погиб Викар. Меня встретила Хель… – на последних словах старик прервал свое занятие и взволнованно перебил повествование: – Ты видел владычицу Хельхейма и остался жив?!
– Как видишь, вот он я, перед тобой, живой и здоровый, – развел руками показывая на себя, – Она сказала, что будет присматривать за мной.
Ойстейн успокоился и вернув внешнюю невозмутимость, вновь принялся скоблить ножом сжимаемую кость.
– Ты мог привести за собой беду, Блэквинд. Попрошу тебя уйти, нам не нужно внимание Хель, владычицы Хельхейма. Сегодня полог выдержал нашествие тварей, но их пришло в разы больше, давно такого не было. Ты слышал ночью шум? Как они фыркали, рычали и сопели блуждая вокруг, не способные пересечь незримую границу. Возможно твое присутствие вызвало это. Богиня, одарившая тебя своим вниманием, властная и жестокая. Эти порождения из ее мира. Не отправила ли она их за тобой, желая испытать? – старик не обвинял, он усталым тоном прожившего жизнь человека, объяснял мне, младенцу этого мира, сложившуюся обстановку.
Ночью я ничего не слышал, у меня был сон там, в реальном мире и свой реалистичный кошмар. А тут, оказывается тоже было весело. Запоминаем, что оказывается, я не хуже маяка, помогающего судам найти берег и обойти рифы в ночи, привлекаю внимание потустороннего. Что это за твари, о которых рассказывает старик, как выглядят? Не уверен, что сейчас, без класса и характеристик, хотел бы с ними встречаться.
– Ойстейн, далеко ли ближайший город? – пришла пора планировать свой маршрут и следуя ранее определенному плану, надо попасть в большой населенный пункт, разобраться уже с классом и начать прокачивать себя. Сутки играю, а всего второй уровень – стыдоба.
– Примерно пол дня пути, вдоль берега. Придешь в Хедебю. На, возьми, тут немного припасов. И иди, жрец уже снимает защиту. – и правда, из крайнего, небольшого дома, вышла сгорбленная фигура в хламиде, с накинутым на голову капюшоном. Подойдя на границу с туманной дымкой, человек распростер руки, коснулся ее, и туман всосался куда-то ему под одежду. После этого, фигура, еще больше ссутулившись, шаркающей походкой ушла обратно.
Встал, потянулся, взял протянутый Ойстейном мешок, звякнуло сообщение:
[Получен предмет: Холщовый мешок]
[Содержимое: неизвестно]
Похоже, пока не загляну, не буду знать. Посмотрю, что там мне выделили, но позже. Сейчас, если тут же начну копаться в подарке, буду выглядеть неприлично. Не имеет значения, что это игра и древняя Скандинавия, в своих глазах падать также нельзя. Пусть будет «кот в мешке».
– Спасибо вам за кров, пищу и защиту! – чуть склонил голову в знак признательности, расшаркался и бодрой походкой под первыми лучами восходящего солнца двинулся в Роллагсфьелл.
Следующая остановка, Хедебю.
Возле незримой черты по которой проходил туманный барьер, было сильно натоптано. Весь немногочисленный снег и почва перемешались так, будто тут не орава тварей паслась, а прошел фермер с культиватором. Повсюду валялись клочки вырванных волос, встречались цепочки крови. Похоже существа пришедшие на мой огонек в ночи, не особо ладили между друг другом, сцепляясь в схватках, за первые места перед сценой. Задерживаться не стал, свернул с тропы натоптанной разбредающимися по лесным норам монстрами, двинувшись вдоль берега, на возвышении, так, чтобы скрыться от дующих с фьорда, холодных ветров за стволами деревьев и нагромождениями природных скал. На высоте было более снежно, проторенная дорога не существовала, может и была какая тропинка, только сейчас она или засыпана, или по ней давно никто не проходил. Местные скорее всего добирались до города не по берегу, а более безопасно и быстрее, сплавляясь на лодках. У меня такой роскоши не было, водный транспорт никто не предложил, доставку до ближайшего большого населенного пункта тоже. Даже не обмовлились. Наверное, хотели поскорее избавится от чужака, во-первых, принесшего дурную весть о кончине собрата, во-вторых приведшего за собой полчище лютых ночных тварей. Кто знает, что было бы с селением, не окажись у них на проживании тот туманный жрец.
