Читать книгу: «ЧАЩА», страница 10
34
– Всё, пошли обратно,– через пятнадцать минут и две сгоревшие ветки сказал Сергей и остановился.
Тоннель за это время нисколько не изменился. Три небольших поворота, всё тот же небольшой уклон и, ровным счётом, никаких признаков какой-либо жизнедеятельности.
– Слышь, чё говорю, пошли назад.
Карлик обернулся, внимательно посмотрел на него и пошёл дальше. Он остановился только на самом краю освещённого пространства, но, как только Сергей сделал несколько шагов в его сторону, снова двинулся вперёд, как бы приглашая следовать за ним. Сергей посмотрел на часы Клестовского и решил, что пару минут ещё можно идти дальше, в крайнем случае, обратно можно вернуться бегом.
Но двух минут не потребовалось. Через двадцать метров Сергей остановился рядом с карликом, стоящим на краю глубокой ямы. Присмотревшись, он понял, что это не яма, а сам тоннель под прямым углом уходит вниз. Вытянув руку с факелом вперёд, Сергей заглянул через край и увидел внизу какое-то сияние, но, сколько ни напрягал глаза, так и не смог понять, что это светится.
– Дыра к центру земли,– пробормотал Сергей.
– Не совсем,– неожиданно ответил карлик.
– Чё это ты заговорил?– Сергей настороженно посмотрел на спутника.
– Просто пришло время говорить.
Это говорил не Акуан. То есть, конечно, рот открывал он, но глаза были совершенно мёртвые. Сергей приблизил к лицу карлика факел.
– Он умер,– сказал сам про себя карлик.– Я просто использую его тело, чтобы тебе было легче со мной общаться.
– А ты кто?– от таких откровений голос Сергея немного дрожал.
– Это очень трудно объяснить.
– Попробуй,– Сергей взял себя в руки.
– Оперируя вашими терминами, я здешний король, или кто у вас там сейчас главный – президент. В общем, я здесь всем командую. Мы здесь живём очень просто, намного проще, чем вы у себя, – в голосе послышалось сожаление, что совсем не сочеталось с неживым лицом, которое это произнесло.
– Кто это мы?
– У вас есть много названий. Вампиры, оборотни, привидения, лешие, водяные, домовые – это всё мы. То есть ваше убогое воображение, испорченное моралью, этикой и глупой верой в святость и непорочность, представляет нас такими. Но на самом деле всё намного сложнее.
– Значит, вы можете переходить в наш мир?
– Конечно. Для нас это так же просто, как для тебя перейти ручей перед моей пещерой. Но должен тебе признаться, мне надо большего.
– Чего?
– Я хочу остаться там. К моему великому сожалению, я не могу там долго находиться. Для этого есть множество причин и поэтому мне нужен ты. Только твой мозг, из тех, кого я нашёл, может вместить меня таким, какой я есть на самом деле.
– А какой ты на самом деле?
– Не думаю, что сможешь выдержать это зрелище. Оно не для человеческого мозга, даже не для такого сильного, как у тебя.
– Думаешь, я испугаюсь?
– Этого я не говорил. Просто твой мозг не выдержит.
– Ты так ужасен?
– Я совершенен.
– Что-то мне не верится.
– Это почему?
Сергей ухмыльнулся.
– Если бы ты был совершенен,– он издевательски улыбнулся.– Тебе не понадобился бы я.
– Дерзишь!– теперь послышалось раздражение, чего Сергей и добивался.
– Что ты,– Сергей, как бы извиняясь, взмахнул свободной рукой, на что не последовало никакой реакции.– Как я могу дерзить тому, кого даже не могу представить. Знаешь что?– не давая сказать, продолжил он.– Я думаю тебя вообще нет. Раз ты не можешь мне показаться, значит, тебя не существует.
– Такие дешёвые трюки с обратной психологией со мной не проходят.
Собеседник гневался, это хорошо. Может он разгневается до того, что выйдет из карлика. Когда видишь врага – легче с ним справиться.
– О, да ты начитанный,– Сергей развивал свой успех.
– Ты не заставишь меня выйти.
– Боишься?– продолжал дерзить Сергей, но ответ получил неожиданный.
– Ты рассмешил меня, человечек,– он даже попробовал рассмеяться, но это не очень получилось.– Страх – это ваша прерогатива. Вы боитесь того, чего не понимаете, а точнее того, чего хотите бояться.
– Страх – это нормальное человеческое чувство,– вставил Сергей и посмотрел на часы. Он опаздывал уже на восемь минут.
– Но ты не боишься меня. Ты не нормален?
– Не придирайся к словам.
– Обиделся?– в голосе насмешка, на лице смерть.
– Я не привык обижаться на идиотские вопросы.
– Мне так нравится играть вашими чувствами. Это меня возбуждает.
– Ты что, сексуальный маньяк?
– Секс,– презрительно.– Вы так ничтожны, что из способа размножения создали целый культ. Ради стоящего члена вы готовы на всё, причём и женщины и мужчины.
– Да ты извращенец.
– Я?!– удивление, смешанное с негодованием.– Это вы извращенцы. Минет, анальный секс, групповуха, гомосексуализм, лесбиянство придумали вы. И ещё гордитесь такими изобретениями. Я уже не говорю о педофилии, некрофилии. Ни одно животное не станет заниматься сексом с детёнышем, а тем более с трупом. Вы намного хуже животных.
– Тогда зачем мы тебе такие плохие?
– Вы мне не нужны.
Сергей хмыкнул.
– Парень, да ты заврался.
– Не груби.
– Значит, мы тебе не нужны, но в наш мир тебе очень хочется.
– Какие вы люди самоуверенные. С чего ты решил, что в вашем мире, кроме вас, нет ничего интересного, что могло бы привлечь моё внимание?
– Например.
– Это тебе знать не нужно.
– И как же ты залезешь в меня?
– О, поверь мне, это я смогу.
– И что будет со мной?
– Ничего.
– Что-то не верится,– усомнился Сергей.
– Ты будешь жить так же, как и раньше.
– Будешь мной командовать?
– Немного.
– А если я не захочу?
– Не хотелось быть грубым, но тебя никто не спросит.
– Тогда для чего вся эта говорильня?
– А мне нравится с тобой беседовать.
– Да, содержательная беседа получилась,– Сергей подумал, что отец уже пошёл его искать, а значит пора заканчивать. Да и ветка осталась всего одна, и её он сейчас и поджигал.– Но у меня ещё много вопросов.
– Ты получишь на них ответы, когда я буду в тебе.
– Все ответы?
– До единого. Ты сможешь пользоваться моим мозгом, так же как я твоим. Ты будешь знать всё, что знаю я, а эти знания стоят того, чтобы рискнуть. Ведь твоя жизнь убога и скучна. Я дам тебе то, чего всегда не хватает.
– И чего же мне не хватает?
– Ты не знаешь, чего хочешь?– неподдельное удивление.
– В данный момент я хочу, чтобы я и мои спутники вернулись обратно.
– Это само собой. У меня тоже есть цель,– ложь, почти незаметная.– Я мечтаю о том, что бы ты вернулся, но только со мной. Без меня это просто невозможно,– снова ложь, ещё больше незаметная, но подающая надежду.
– Слушай, а ты здесь всё можешь?– Сергей снова подошёл к повороту вниз и заглянул туда.
– В каком-то смысле да.
– Сделай так, чтобы здесь было светло, а то я темноты боюсь.
– Не ври, не боишься ты никакой темноты,– настороженность.
– Ну хорошо, не боюсь,– Сергей повернулся и, глядя в мёртвое лицо карлика, улыбнулся, как бы извиняясь.– Просто не люблю. Темно, ни чего не видно, вон туда ещё навернусь, а там, по-моему, дна нет.
– Есть там дно, только очень глубоко. С километр.
– Это ты прокопал?
– Я там держу непокорных, но нужных мне.
– Значит, если я не согласен, чтобы ты во мне жил, то могу сам туда прыгать. Разобьюсь ведь,– Сергей снова посмотрел вниз. Мерцание, которое он заметил в первый раз, как будто стало ярче, а может просто ближе.
– Ты не прыгнешь.
– Это почему?
– Во-первых, ты любишь жизнь и никогда не покончишь самоубийством, а во-вторых, твои друзья в этом случае останутся здесь и, я тебя уверяю, долго они не протянут. Так что ради них ты этого не сделаешь.
– Ты хороший психолог,– так и есть, мерцание приближалось, и Сергей догадался, что это.– Ты знаешь, я тоже.
– Неужели?
– Да. Хочешь, я скажу тебе, почему ты, вместо того чтобы залезть в меня и отправиться в наш мир, куда тебе очень хочется, разговариваешь со мной?
– Интересно послушать.
– Ты боишься.
– Ха, можешь обосновать.
– Запросто. Ты просто не знаешь, получится у тебя или нет. А может мой мозг сильнее, чем ты думаешь, и ты не сможешь мной командовать. И всеми этими разговорами ты пытаешься понять насколько это опасно.
– Что может не получиться? Проникнуть тебе в голову для меня ничего не стоит. Хочешь, я тебе покажу?
– Чего ты меня спрашиваешь, если всё равно сделаешь это.
– Конечно сделаю. Но мне просто нравится ставить таких, как ты на своё место. Давай я просто проникну к тебе в голову на несколько секунд. Обещаю, что тут же выйду обратно, но ты почувствуешь мою силу, мою мудрость, мои знания,– пятисекундное ожидание.– Согласен? А когда я выйду, мы ещё немного побеседуем.
– Погоди немного, я подумаю,– тихо пробормотал Сергей.
Он отвернулся от мёртвого, но говорящего карлика и попытался выбросить из головы все мысли, кроме одной. Он хотел понять, чего боится этот демон или кто он там есть на самом деле. Настроиться на волны опасности его разума, чтобы, когда он будет в нём, быстро найти ответ. Но в голову лезли совсем другие мысли, и Сергей решил ещё потянуть время.
– Слушай, я так понял, что это ты нас сюда переместил? Так?
– Да,– настороженность.
– Тогда почему ты не переместил только меня? Ведь только я тебе нужен.
– Вы находились очень близко друг к другу, и остальных просто случайно зацепило.
– А отец? Его ты выдернул отдельно от нас и намного раньше.
– У твоего отца тоже сильный мозг, и если бы не ты, мне пришлось бы использовать его, но боюсь, ничего бы не получилось.
– Почему?
– Он бы долго не выдержал, и мне пришлось бы снова возвращаться.
– Что значит не выдержал бы?
– Он бы умер.
– Но ты же можешь находиться в мёртвом теле,– Сергей указал на карлика.– И даже управлять им.
– Ну, так мы будем пробовать или нет?– раздражение и чуть-чуть страха.
– Давай, чёрт с ним.
Через мгновение Сергей почувствовал, как ледяной ветерок коснулся его лица. Кожа тут же застыла, как будто покрылась инеем. Через глаза, нос, рот холод проникал в его мозг, разливаясь там ледяными волнами. Боли не было, но приятного тоже было мало. Такое ощущение, что в голову натолкали куски льда и засунули её в морозильник. И вместе с холодом пришли мысли. Чужие, холодные и страшные. Не очень веря в то, что этот демон выполнит своё обещание и покинет его голову через несколько секунд, Сергей стал лихорадочно перебирать эти ледышки, пытаясь найти то, что могло бы пригодиться. Одновременно он пытался понять, чувствует демон, что он делает, или нет. Демон чувствовал. И поэтому Сергей не перестал перелистывать чужие мысли даже тогда, когда нашёл то, что искал, удивляясь почему ему не препятствуют. Через несколько секунд он понял почему. Собственные мысли стали вязкими и неповоротливыми. Их безжалостно загоняли в какую-то самую дальнюю и самую маленькую комнатку его мозга. Он попытался этому сопротивляться, но ничего не получилось. В его мозгу не было места для него. Всё занял этот демон. Последнее, что Сергей смог увидеть и осознать, это что мёртвый карлик, уже не нужный, упал набок, ударившись головой о стену. И то, что погас свет – догорела последняя ветка, которую он взял с собой.
35
Аволог расправил чужие плечи и сильно втянул воздух в чужие лёгкие. Пока чужие. Как всегда в первые секунды, человеческое тело показалось тесным и неуклюжим, но он знал, что это не надолго. Очень скоро он привыкнет и будет пользоваться им ещё лучше, чем его бывший хозяин. Многочисленные эксперименты убедили его в этом. Иногда, особенно первые разы, он не успевал привыкнуть, потому что попадались слабые, тупые людишки, с маленьким тупым мозгом, но, наберясь опыта, он легко стал распознавать таких и с каждым разом выбирал более сильных людей. Но такого он ещё не встречал. Конечно, и этот сдохнет, но не так быстро, как остальные, быть может того времени, что он протянет, будет достаточно, чтобы найти способ остаться в том мире насовсем. Хотя что значит насовсем для него, почти бессмертного? Насовсем было не для него, а для того мира, куда он собирался отправиться. Для того очередного мира.
Сколько их уже было?
Он давно перестал считать, найдя это занятие слишком скучным. Какая разница, сколько их было, разных, одни слишком простые, которые не доставляли особого удовольствия, потому что он легко справлялся с ними. Другие сложные, от уничтожения которых он получал максимум наслаждения. Главное, что этот мир, не простой, но и не слишком сложный, был далеко не последним, и в нём было много того, что ему было нужно. Зло, жадность, зависть, страх. Конечно, годилось и такое, как доброта, любовь, дружба, но эти чувства, выражаясь людским языком, были малокалорийные. На них можно выжить, но жить – никогда. Вот и этот, в ком он сейчас был, тоже любит. Болван! Кого? Она же немногим уступает самому жестокому вампиру, и это видно за версту. Конечно, было бы хорошо, если бы этот человечишка вообще не испытывал никаких чувств – дольше бы продержался – но и это безвкусное чувство, которое они называют любовью, для разминки тоже годится.
Нет, всё-таки действительно очень сильный мозг. Никак не удавалось вытеснить его полностью. Затаился где-то и как будто уснул, не найти так быстро. Но это ладно, ничего он сделать не сможет, очень уж мало его там осталось. Попробует только высунуться – и ему конец. Поверил идиот, что его отпустят.
Аволог в теле Сергея подошёл к провалу и, уставившись вниз, сделал несколько пасов руками. Они, конечно, были не нужны, но тело само отреагировало.
Свечение внизу усилилось и стало быстро подниматься, постоянно меняя цвет. Вот оно стало красным, через секунду голубым, потом синим, розовым… Аволог отвернулся и посмотрел вдоль тоннеля. В темноте, глазами Сергея, он почти ничего не увидел, но это тоже не надолго – скоро зрение станет лучше, чем у совы. Повернувшись обратно, он увидел, как над краем пропасти поднимается большой белый шар, который через секунду стал тёмно-зелёным, а потом оранжевым. Аволог пинком сбросил труп карлика вниз, расставил руки Сергея в стороны и мысленно отдал короткий приказ:
– Ко мне!
Шар, в это время синий, стал вытягиваться по направлению стоящей около ямы фигуры, постепенно становясь белым. И когда его, уже острый, похожий на луч, край коснулся груди человека, ослепительно вспыхнул.
36
– Вот он,– Оксана посветила около стены, и из темноты возник рюкзак дяди Саши.
– Может, дальше пойдём?– предложил Клестовский, останавливаясь рядом с ней.– А то тут дыму многовато.
Дядя Саша посмотрел на потолок пещеры, по которому стелился дым, потом повернулся в сторону входа.
– Этот дым от наших факелов, а от пожара внутрь не поступает, я специально у входа смотрел,– сказал он и свалил принесённые дрова рядом с рюкзаком.
– Ну, наш так наш,– легко согласился Клестовский, который набрал просто огромную охапку хвороста и довольно быстро запыхался. Теперь он бросил её поверх дяди Сашиной, глубоко вздохнул и тут же закашлялся.
– Голову ниже держи,– посоветовал дядя Саша, помогая Наталье избавиться от дров.– Весь дым вверх идёт и тянется наружу.
– А вот снаружи к нам кто-то тянется,– сказала Наталья.
Все удивлённо уставились на неё.
– Там кто-то есть,– Наталья вытянула руку в сторону, откуда они пришли.
Клестовский взял у Оксаны факел и прошёл немного вперёд, то есть назад, к выходу.
На границе света и тени обозначилась какая-то бесформенная масса, довольно большого размера.
– Что это?– спросила Наталья.
– Не могу понять, но что-то есть,– Клестовский обернулся, отвечая.
Повернуться обратно он не успел. Как будто кирпич ударил его в грудь, приподнял немного и швырнул в стену. Пролетев спиной вперёд, Андрей сильно ударился о камни и упал на пол пещеры. Факел пролетел ещё дальше и, чуть не задев дядю Сашу, упал к ногам Оксаны и почти потух, лишив их возможности рассмотреть, кто научил Клестовского летать.
Из темноты раздался дикий вой. Постепенно нарастая, он достиг такой силы, что у всех заложило уши. Пещера казалась для него маленькой, и вой бился об её стены и потолок, отчего ещё больше усиливался. Девушки, почти одновременно, закрыли уши ладошками, а Наталья даже вскрикнула, но её вскрик заглушил почти не переносимый вой. Дядя Саша, морщась, всматривался вперёд, стараясь разглядеть, что там такое, но ветка, лежащая на полу, освещала не больше метра, а остальное покрывала непроглядная тьма. Дядя Саша понял, что он и сам уже стоит за границей света, и начал потихоньку пятиться назад, стараясь не обращать внимания на глушивший звук.
Вой, в котором смешались гнев и боль одновременно, прекратился так же внезапно, как и начался. В последующей за ним гнетущей тишине было слышно тяжёлое булькающее дыхание и гулкие шаги. Дядя Саша наконец-то,подошёл к валяющемуся факелу, медленно присел и поднял его. Огонь тут же весело заплясал по ветке, разгораясь всё сильнее и сильнее. Круг света расширился, и ему предстала кошмарная картина.
Прямо на него, приволакивая правую ногу, двигался тот самый гигант, которого, как все считали, Сергей убил, а потом сжёг около их привала на гряде. Видимо, вода ручья, в который упал гигант, помешала догореть ему до конца, и теперь он пришёл за ними, чтобы отомстить. Выглядел он ужасно. Единственный уцелевший глаз горел диким жёлтым огнём, в котором читалось сумасшествие так же чётко, как название газеты в солнечный день. Правая рука полностью обгорела и была покрыта ужасными, сочащимися гноем ожогами. На первый взгляд, она не работала. Такое же зрелище открывали обгоревшие лохмотья почти по всему животу и груди. В нескольких местах кожа и мясо выгорели полностью, обнажив закопченные кости. Ноги обгорели меньше, но правая была явно сломана.
Непонятно как, но он жил и ковылял к ним, хищно оскалив острые длинные зубы и вытянув вперёд здоровую руку. И то, что он собирался сделать, не вызывало никаких сомнений.
Дядя Саша перебросил разгоревшийся факел из правой руки в левую и вытащил из-за пояса выструганный Сергеем колышек, явственно почувствовав, какой он маленький и лёгкий, но больше ничего не было. Выставив это немудрёное оружие перед собой, он двинулся навстречу гиганту, отходя подальше от застывших в ужасе девушек.
– А, папа ублюдка,– прохрипел гигант и изобразил что-то вроде улыбки. Из уголков обгоревших губ засочилась кровь, заливая подбородок и стекая вниз по шее.– Ты и будешь первым, а их я оставлю на потом.
Не отвечая и вообще не обращая внимания на слова безумца, дядя Саша замахнулся и бросил в него колышек. Вращаясь, тот пролетел разделявшее их расстояние и плашмя ударился в грудь гиганта, разбередив ещё одну рану, из которой брызнула кровь.
Гигант даже не отреагировал.
Дядя Саша вытащил ещё один кол и тоже метнул его. Второй попал остриём и неожиданно легко воткнулся, уйдя в тело гиганта почти наполовину.
Дикий рёв и сорвавшиеся вместе с ним с губ капли крови указали на то, что в этот раз обгоревшему монстру было больно, и даже очень. Он даже приостановился и посмотрел на торчащий из груди кол.
Воспользовавшись этим, дядя Саша бросился к нему, на ходу вытаскивая третий и последний кол и боковым зрением замечая, что Клестовский, лежащий слева от него, поднял голову. Подскочив к гиганту, дядя Саша с силой вогнал последний кол ему в горло, больно ударившись локтём об торчащий из груди. Кол проткнул горло насквозь и вышел у самого основания черепа в облаке крови.
Гигант снова взревел и сильно толкнул дядю Сашу в грудь, но тот, крепко сжимая рукой воткнутый кол, удержал равновесие, пнул противника в сломанную ногу и ткнул в обожженное лицо горящей веткой. Раздалось громкое шипение, и по пещере пополз запах палёного мяса. Гигант перехватил его руку и сжал с такой силой, что на глазах выступили слёзы.
Рыча и брызгая слюной и кровью, чудовище стало выворачивать руку дяди Саши, отодвигая от своего обезображенного лица факел.
Дядя Саша застонал от боли. Слёзы застилали глаза, но второй рукой он продолжал двигать колом в горле гиганта.
«Но в горло я успел воткнуть, и там два раза повернуть…»– вдруг всплыли в затуманенном болью мозгу строчки известной поэмы, и дядя Саша подумал, что сошёл с ума. И нисколько этому не удивился.
Внезапно послышался глухой удар и стальные тиски, сжимавшие его руку, разжались. Дядя Саша от неожиданности выпустил кол и опустился на колени. Из-за слёз он ничего не видел, только слышал, как что-то с шумом упало и частые глухие удары, как будто били деревянным молотком по сырой котлете. Протерев глаза и кое-как поднявшись на ноги (неожиданно накатила такая усталость, что ничего не хотелось делать), дядя Саша увидел, что Клестовский, зажав в руках большой дрын, долбит им по голове лежавшего гиганта. Голова превратилась уже в бесформенную кучу костей и крови, но Андрей всё никак не мог остановиться. Молча и зло он раз за разом опускал своё оружие на эту кучу, разбрызгивая по сторонам сгустки крови и кусочки черепа.
Гигант уже не реагировал. Он снова был мёртв.
Едва передвигая ноги, дядя Саша подошёл к Клестовскому и положил руку ему на плечо. Андрей резко повернулся, но, увидев дядю Сашу, опустил полено и глубоко облегчённо вздохнул.
– Так и инфаркт можно получить,– проворчал он.
– Мы тут все скоро по инфаркту схватим,– ответил дядя Саша и, отодвинув Клестовского в сторону, наклонился над гигантом.
– Осторожно,– предупредила Оксана.
– Да я ему весь чердак разнёс,– успокоил её Клестовский.
– Ага, Сергей его вообще сжёг,– тихо сказал дядя Саша, внимательно глядя, не подаст ли гигант признаков жизни.
С минуту всё очень походило на то, что Клестовский действительно забил его до смерти. Ни одного движения. Даже кровь почти не текла из многочисленных ран. Изо рта не вырывалось ни дыхания ни звуков. Дядя Саша уже хотел отвернуться когда заметил, что из под кола, который он воткнул гиганту в горло, почти незаметными толчками побежала кровь, и с каждым толчком поток усиливался. Дядя Саша положил ладонь на левую сторону спины гиганта, туда, где у всех нормальных людей должно быть сердце, и уловил слабые толчки. Чертыхнувшись про себя, он быстро поднялся, отобрал у Оксаны горящую ветку и бросил её на спину поверженного врага. Потом подошёл к куче хвороста, которую они принесли от входа, захватил целую охапку и свалил её поверх горящей ветки.
– Дядя Саша, мы же задохнёмся,– воскликнул Клестовский.– Он же вонять будет.
– Он ещё живой,– не оборачиваясь, сказал дядя Саша и ногой подтолкнул одну из веток внутрь разгорающегося костра.
– Какой живой…?
Куча пылающих веток неожиданно зашевелилась и из-под неё послышался глухой рёв.
– Твою мать,– Клестовский проворно отскочил назад и спросил.– Думаете, сгорит?
Ему никто не ответил. Все молча смотрели на шевелящийся и поэтому жуткий костёр.
