Читать книгу: «Другие. Ошибка», страница 6
– Не сильнее. Мы – другие. Нам есть что терять, у нас есть совесть и достоинство. Мы – истинные, Саша…
– Глупости! Всё это глупости! – крикнул я, напугав проходящую мимо пару. Девушка вздрогнула и уцепилась за своего спутника. Я мельком заглянул в её голову и выскочил оттуда, испачкавшись в панике. Люди! Бестолковые люди…
– Не дёргайся. Стой до конца. Просто имей в виду – против нас совершенно беспринципные существа, жаждущие власти и силы, переполненные ненавистью. Для них человеческая жизнь – ничто, они не боятся испачкать руки, потому что уверены в своей невиновности и правоте. Descensus averno facilis est (лёгок путь в ад(лат.)), – заключил Льё.
– Надеюсь их там не встретить.
Я был страшно зол и в глубине души напуган. Больше не из-за страха перед возможным сражением и его последствиями, а из-за Илки. По касательной её могли задеть наши разборки, и что-то подсказывало, что она вообще рискует оказаться в эпицентре, рядом со мной. Но Льё прав, бежать было некуда, вернее – бессмысленно. И бросать товарищей одних я бы не стал даже с учётом собственной противной трусости.
За разговором мы незаметно почти добрались до набережной. Почему-то я был уверен, что Илка говорила о том месте, где мы были в первое наше нормальное свидание. Туда я и повёл Льётольва, поглядывая то на часы, то на прохожих: среди них никак не попадался знакомый силуэт. Зато сзади на нас напал Денеб, хлопнув обоих по плечам.
– Гуляете, голубки? – рассмеялся он слишком уж бодро для позднего часа.
– Беседы беседуем, – тихо откликнулся Льё, пропуская сущность между нами.
– Оно и видно, лица кислющие. Что о вас девушка подумает?
– Что устали, работали, – оправдался я, хотя и сам прекрасно понимал, что не смогу быть весёлым и невозмутимым в этот вечер. А огорчать милую Илку не хотелось вовсе.
– Сань, она у тебя вовсе не дура! Не врал бы лучше…
– Я ж тебе говорю, а не ей… Всё нормально?
– Ну как сказать… Отчасти. Пришлось приставить к ней ещё больше человеческой охраны. На всякий…
– Какой такой всякий? – напрягся я. Что-то явно произошло, пока я отсиживался в своей конуре, как последний лентяй и трус.
– Наших ребят подставлять лишний раз не хотелось, особенно если могли справиться обычные люди.
– Ден! Ну что за туман! Говори конкретно, я с ума сойду сейчас, – психанул я, резко дёрнув его за руку.
– Неплохо так тебя Мот потрепал, нервный какой… – заметил он мимоходом. – Вышло тут кое-что нехорошее. Илка сама тебе расскажет, вернее, ты увидишь. Воздействие не экзистенциального спектра.
– Чего? – я уже перестал что-либо понимать. Голова снова принялась гудеть, как улей. Опершись на колени, я согнулся, чтобы прогнать боль и тошноту. Какого чёрта?
– Льё, Саня болен?
– Что-то вроде отравления, – донёсся до меня тихий голос истинного. – От Мота ему действительно сильно досталось. Плюс болезнь, плюс отсутствие сущности рядом. Саше давно пора в длительный отпуск.
– Да хватит уже, – буркнул я, возвращаясь в вертикальное положение. – Очень похоже на…
– Да-да… Кому-то скоро придётся отправиться на вечный покой, если не взяться за себя, – строго осадил меня Денеб. – Ты обалдел? Так себя изводить? Ненормальный. Я тут почитал твои отчёты, пока за Илкой наблюдал и искал информацию… Ты либо чокнутый трудоголик, либо действительно затеял самоубийство!
– Здравствуйте! – заорал я. – Ты только понял? Я когда ещё об этом говорил? Когда с температурой валялся! Ты мне прямо-таки глаза открыл, Денчик! Да, тьфу!
– Саш… – положил ладонь мне на плечо Льётольв. – Не шуми. Тут люди. И Илка идёт…
Я уже набрал в грудь воздуха для следующей тирады, но после слов Льё осёкся. Чуть вдалеке действительно медленно двигалась Илка, зябко кутаясь всё в ту же вязаную кофту. Вид у неё был уставший и даже потрёпанный, будто бы прошлые сутки она скиталась по городу без еды, воды и сна. Сердце опасливо ёкнуло, и, забыв о своём возмущении, я сделал шаг ей навстречу, но был остановлен Деном.
– Погоди… Дай ей минуту, чтобы собраться, – тихо произнёс он, погрузив меня в состояние ещё большей тревоги. Льё тоже молчал, наконец-то справившись с пуговицами на пиджаке и приняв презентабельный вид.
– Саша, – тихо поздоровалась Илка, подойдя ближе, но не настолько, чтобы я мог дотянуться до неё рукой.
– Добрый вечер, – не дав мне сказать и слова, первым заговорил Денеб, протягивая ладонь. – Рад снова видеть.
– И я, – бесцветно откликнулась она и, пропустив меня взглядом, посмотрела на Льё.
– Приятно познакомиться, Льётольв, – он изящно пожал протянутую руку и улыбнулся краешком губ. – Коллега и друг Саши, ваш земляк, Илка.
– А… Это вы научили его венгерскому? – тень улыбки пробежала по бледному лицу и скрылась.
– Да. Мы часто бываем в Венгрии, почему бы и не выучить язык? Тем более, наша работа связана с частыми путешествиями, лишние лингвистические знания не помешают, – с апломбом изрёк Льётольв совершеннейшую муть, больше похожую на попытку скрыть неловкость момента или оттянуть время.
– Илка, – я всё же сделал шаг к ней и тут же остановился, ибо она отшатнулась. – Что случилось? Почему ты даже не смотришь на меня?
Сердце стучало так сильно, что мешало дышать. Близость моей милой венгерки давила, манила, тревожила, делала и счастливым, и несчастным одновременно. Я хотел обнять её, хотел дышать ей, чувствовать. Чистейшее безумие – но я был готов схватить Илку и…
– Саш, отойдём? – она кивнула чуть в сторону. Я оглянулся на товарищей, которые уже двигались в противоположную сторону, раскуривая сигареты.
– Так ты расскажешь? – мне вдруг понадобился парапет на набережной, чтобы на него облокотиться, но здесь ничего такого не было. Только спокойные и тёмные в этот час воды Дуная. Хочешь – прыгай.
– Я просто хотела тебя увидеть, – Илка подошла к самой кромке воды и заглянула в неё, как в зеркало.
– А обнять? – легко коснувшись её плеча ладонью, я почувствовал колоссальное напряжение в этом маленьком теле. – Что случилось, моя хорошая? Объясни? Я что-то делаю не так?
– Нет… С тобой всё более чем хорошо. Я всё вспоминала… – она помолчала, будто хотела сказать что-то или неприличное, или неприятное, – ту ночь. Такое чувство, будто ты всё это время был рядом, то ли в моей голове, то ли ещё где-то. В сердце? – Илка наконец-то взглянула на меня. Пронзительно, с полыхающими глазами, в которых плескалась любовь, желание проникнуть в меня и остаться там навсегда. Я крепко сжал её в своих руках и перестал дышать.
– Ты здесь, ты со мной. И никуда больше не уйдёшь. И я никуда не уйду без тебя. Ни за что. Не прости даже.
– Мне больно, Саш.
Я чуть ослабил объятия и всмотрелся в лицо Илки. Что-то было не так. Она говорила не про ту боль, о которой я подумал, а имела в виду боль физическую. И только сейчас мой взгляд зацепился за то, как безвольно, без лишних движений висит её левая рука, а шея прикрыта высоким воротом водолазки, несмотря на довольно тёплый вечер.
– Что с твоей рукой? – спросил я спокойно, хотя внутри закипала дикая злость. Руки мои потянулись к водолазке, но Илка перехватила их.
– Не надо, Саш.
– Тебя что, били?!
Вместо ответа она уткнулась лбом в мою грудь и горячо выдохнула.
– Кто? – мне не нужен был ответ, я мог и сам его найти. И, в принципе, уже знал.
– Я не могу.
– Тогда скажи хотя бы за что?
– Я не знаю.
– Илка, ты же понимаешь, что я всё равно доберусь до правды. Более того, я почти уверен, что мои товарищи её знают. Да?
– Угу… Я попросила их не говорить, хотела сама. Но это слишком тяжело. И стыдно. Если бы ещё понимать, как такое могло произойти…
– Отец? Тебя избил отец? Да? – мне нужно было понять, нужно было проанализировать, что и как вышло из-под контроля.
Она ничего не ответила, только прижалась ко мне, обнимая одной рукой.
– Из-за чего? Он и раньше так делал?
– Нет. Никогда в жизни. Всё случилось совершенно неожиданно, мы пили чай, разговаривали. Отец рассказывал о поездке, спрашивал, как я здесь одна провела время… Совершенно обычная беседа, мы таких миллион, наверное, провели… А потом он прошёл мимо моей комнаты, заметил, что постель не заправлена и… Будто с цепи сорвался! Я его таким не видела: безумный взгляд, столько ненависти и злости. Он орал так, что даже моего голоса было не слышно, швырял вещи, окно разбил… И принялся за меня. Спасло только то, что соседи поднялись на шум, а с ними твой товарищ… Ден, да? В татуировках? – говорила Илка бесцветным голосом, словно издалека. Она явно сама себе не верила, боялась признать правду.
– Почему ты не сказала мне сразу? – прошептал я.
– А что бы ты сделал? Я боялась из дома выйти. Ничего не понимала. Почему он так? За что?
– За меня… Есть кое-какие подозрения. Твой отец на самом деле вряд ли собирался сделать то, что сделал. Ему, возможно, помогли. Илка… Хорошая моя… Прости. Я не должен был уходить тогда, сбегать трусливо, как мальчишка.
– Я сама тебя попросила, Саш.
– Мало ли… Мужчина не должен оставлять свою женщину наедине с тревогой. Раз уже теперь ты окончательно и бесповоротно моя, то…
– Твоя? – перебила она меня.
– Ну да. Разве нет?
– Скажи, что значит, отцу помогли?
– Ты помнишь, кто я такой на самом деле? У меня есть враги. Звучит смешно, по-актёрски. Но мы не в кино, и это действительно правда. Вернее, это даже не совсем мои враги, а моих друзей. И вот так, через нас, через тебя и меня, они хотят добиться своего… Других вариантов у меня нет. А судя по тому, что Льё и Ден отмалчиваются, мои догадки абсолютно верны. Скажи они мне раньше, я бы натворил дел… Да я и сейчас готов устроить настоящую бурю…
– Саш, не надо, пожалуйста. Всё это звучит слишком страшно…
– Я жалею, что втянул тебя, – вырвалось у меня. Илка печально заглянула в мои глаза и покачала головой.
– Нет. Я и сама хочу быть с тобой. Почему, зачем? Не знаю. Но ты мне нужен, будто всегда только с тобой и была. Будто не было никого и ничего до. Са-ша! Саша… Если всё, что ты говоришь правда, если с отцом это сделали специально… То что могут сделать с тобой? А со мной?
Она вдруг замолчала, поражённая догадкой, тяжело втянула воздух, шумно сглотнула и приоткрыла рот, чтобы сказать что-то, но тут же закрыла его, плотно сомкнув губы. Я ждал. Догадаться опять же было нетрудно. Сейчас она наверняка хотела спросить, а не сделал ли я с ней что-то?
– Почему я верю тебе? – еле слышно проговорила Илка, отступая от меня на полшага. – Ты ведь мог заставить меня…
– Можешь не верить. С самого первого дня тебя защищали мои друзья. Чтобы никто не смог проникнуть в твою голову. Именно потому, что попытка уже была. Из-за неё ты неосознанно боялась меня. А я просто хотел, чтобы всё у нас было по-настоящему, Илка… – я тоже сделал шаг назад и отвернулся от Дуная.
Мимо нас проплывали гуляющие местные жители, туристы и где-то за их спинами я видел знакомые лица Дена и Льё. Кажется, что-то происходило вне моего поля зрения, но чувства не обманывали – экзистенциальное нутро явно сигналило о приближении огненной силы. Фениксы?
– Ты ведь говорила…
– Я не понимала! Твой мир не такой. Он… Жестокий! Как мой отец! И я бы ни за что… Но в этом мире ты! Саша! И даже если всё ложь, пусть лучше я буду верить в неё, чем увижу, как ты уходишь, – выпалила Илка на одном дыхании.
– Успокойся, – ответил я ей не глядя, снова обратившись к реке. Тёмная вода завораживала, отражая золотые огни набережной. – Просто успокойся. Сейчас не время. Ты приняла решение. Это хорошо. Значит, я смогу защищать тебя с уверенностью в том, что делаю это не зря. Но не обещаю ничего.
– Что происходит? – она зябко поёжилась и подошла ближе, встав со мной плечом к плечу. Я взял её за руку, понимая, что дальше ничего хорошего ждать не стоит.
– Здесь Фениксы. И другие экзистенциалисты. Просто жди. А потом делай то, что я скажу.
Рядом со мной возник Денеб.
– Сань, Магнус здесь… Мы подстрахуем.
– Тварь. Кто из Фениксов здесь?
– Льё говорит, вроде Сёртун. Это странно. Он пошёл проверить. Я с тобой, если что.
– Иди к нему, не разделяйтесь.
– Нет. С тобой человек. Мы так не можем рисковать.
– Не полезет Магнус ко мне в такой толпе.
– Кто это? – подала голос Илка. – Он опасен?
– Это тот, кто залезал к тебе в голову. Опасен в своём невежестве и глупости.
– Мота не видно, это не хорошо, – вставил Ден. – Влезет, как всегда, в самый неудобный момент.
– Значит, будем готовы. Из тени только не выходи без надобности. Люди не поймут.
– Нам бы купол, – тревожилась сущность. – И Якшу твоего.
– Да чёрт бы и с куполом, и с этим дураком. Здесь ничего не сделать, подождать бы пару часов, когда все разойдутся… Или уйти подальше на тихие улицы.
– Не успеем уйти, не дадут. Ден, на тебе Илка. Я возьму на себя Магнуса. Так будет правильно.
– Ну уж нет! – внезапно встал в позу Денеб. – Мы так не договаривались! Льё что сказал? Вся ответственность на нас, а не на тебе. Даже не смей влезать! Понял?
– Не надо мной командовать! – повысил я голос, но тут же почувствовал, как Илка отпустила мою ладонь и подошла к Дену, встав чуть позади.
– Саша… Твои товарищи точно знают, что делают. Я видела… Тогда. С отцом. Пожалуйста, доверяй им, – тихо, но очень твёрдо изрекла она, глядя мне прямо в глаза.
– Не ты ли только что сомневалась? В том, что я вообще другой? – защищался я. Всё нутро сопротивлялось необходимости отступать перед Магнусом. Это мы не поделили девушку, а вовсе не Льё с ним. Я должен был доказать свою силу и право быть рядом с ней.
– Поставь себя на моё место! У меня разве есть варианты? Либо я верю в то, что происходит, или хотя бы подыгрываю вам, либо… Не знаю что!
– Тише, тише, – успокоил её Денеб, чуть притянув к себе. – Саня сейчас угомонится, и всё будет нормально. Да, Саш?
– Да, – процедил я, пытаясь взглядом охватить как можно большую площадь вокруг нас. Положение около воды заведомо рискованное и тупиковое. – Отойдём от берега немного, сделаем вид, что идём в сторону улиц. Может, Магнус не полезет в толпу всё же.
– Есть мысль, что он просто наблюдает, – пожал плечами Денеб, передавая мне Илку. Она крепко уцепилась за мою ладонь. Пальцы её были холодными, и я ощущал тревогу, поселившуюся у этой милой девушки внутри.
Мы перешли дорогу и сделали вид, что прогуливаемся вдоль домов. Ден купил нам кофе, пришедшееся очень кстати: мне для бодрости, Илке чтобы согреться. Пришло сообщение ото Льё, он был в квартале отсюда, подтвердил, что Сёртун ужинает в ресторане. Пазл почти сложился.
– Ден, Сёртун заодно с Марселем и Магнусом. Гарантирую.
– Да нет, зачем ему это? Дружба против Льё? – недоверчиво посмотрела на меня сущность.
– И такое может быть.
– Скорее он здесь случайно, или просто хочет воспользоваться моментом. Этот старый хрыч не способен на тонкое ведение дел, – ухмыльнулся Денеб.
– Вы всегда его недооценивали.
– И что? У Фениксов свои заморочки. Да и никто не станет сталкивать два сообщества сейчас, накануне смены руководства.
– У вас всё так сложно… Какой-то свой мир внутри большого, – шепнула Илка.
– Ага, как государство в государстве. Собственно, как в любой структуре вашего мира. Да по сути, мы же всё равно подчиняемся и общим законам, в том числе чтобы не выдавать себя, – подался в пространные рассуждения Ден. – Вот если бы можно было жить вне тени…
– То есть тень – это наш мир? Мы сейчас в ней?
– Ага, – довольно улыбнулась сущность, видя интерес в глазах венгерки.
– Странно как-то.
– А ты думала, что в тени темно и страшно? Когда свет заслонён чем-то?
– Вроде того.
– А тут как раз наоборот. Мы прячемся в тени, чтобы нас было не видно. Отдыхаем. Мы настоящие как раз вне тени.
– И выглядите иначе? – допытывалась Илка.
– Я – да, – горделиво выпятил подбородок вперёд Ден. – А вот Саня и Льё – не совсем. Зато Фениксы красивущие… С огненными крыльями! М-м-м…
– Посмотреть бы, – мечтательно ответила моя подруга.
– Не увидишь. Ты человек, увы.
– Зато очень милый человек, – я приобнял её, легко целуя в макушку.
– Эй… – улыбнулась она. – Так по-детски.
– Мне нравится, как ты пахнешь. Я же говорил…
– Вот странный.
Илка снова улыбалась, будто бы ничего и не происходило, Денеб старался сдерживаться, но я прекрасно видел, с каким удовольствием и одобрением он посматривает на меня. В груди распускался цветок счастья, вопреки здравому смыслу, ситуации и моей сути. Именно в тот момент я вдруг понял, что мои чувства к Илке настолько близки к понятию “любовь”, как никакие другие ранее. Теперь уже никогда не будет прежнего истинного экзистенциалиста Саши. Вместо него внутри меня будет жить кто-то другой. Будет жить…
Я остановился, осторожно обнял лицо Илки ладонями и наклонившись слишком близко, прошептал одними губами:
– Это любовь. Так близко быть к моему сердцу просто нельзя… Я люблю тебя. И кажется, любил всю жизнь.
Её чистые, тёмные глаза смотрели прямо на меня, пытались утонуть в моём же взгляде и медленно наполнялись слезами. Она была так красива в этот момент, так нежна… Моя. Только моя Илка. Факел. Я вдруг вспомнил, как хорошо нам было вместе той спонтанной ночью, как уютно гулять по улочкам Будапешта, и даже этот нелюбимый мной город показался красивым, загадочным и родным.
Всё вокруг словно замерло и исчезло: я не слышал ни людского шума, ни звуков воды и проезжающих машин, ничего. Только биение собственного сердца, эхо сказанных слов и тихое, ласковое “Саша” Илки.
Тёплые губы, прохладные ладони на моей шее. Мне ничего больше не нужно было от неё: ни изысков в постели, ни красивых слов, ни идеального тела, только она сама. Вся. Без остатка. Такая, какой была сейчас. Я не хотел ни должности, ни силы экзистенциалиста, ни привычной тяжести клавиш рояля, даже воспоминаний. Только вечность рядом с Илкой.
Мне показалось или Ден действительно заслонил нас собой от людей. Забота. Вот что его отличало от прочих сущностей. Он не просто рабочая пара или друг, он гораздо больше.
– Саш, – позвал Денеб. – Магнус.
Я отпустил Илку, спрятав её за спину. Против человеческого потока двигался брат Льё. Одет он был в рабочее белое пальто. Совсем не похожий на истинного экзистенциалиста.
Братья.
Такие разные и такие похожие. С одинаковой по силе гордостью, упрямые, педантичные, внимательные к деталям. Только Льё имел внутри огонёк творчества, душа его была живой и чувствующей, он иногда писал слишком трогательные для экзистенциалиста картины, высказывал глубоко печальные и философские мысли. Он близок мне. Хоть и не всегда понятен. Магнус же – слаб по сравнению с ним не только как экзистенциалист, но и как личность. Жадный, тщеславный и слишком самоуверенный.
Я сразу же почувствовал давление внутри головы: Магнус пытался пробить блоки. Обезопасив Илку, придерживая её за здоровую руку, я отступал, прикрытый Денебом. От толпы отделился высокий белобрысый парень и направился к нам, со стороны набережной двигались ещё двое. Но не только мы были готовы к битве: следом за Магнусом медленно вышагивали трое экзистенциалистов, которых я с трудом припоминал.
– Ден, стойте пока. Не делайте ничего, – попросил я. Магнус хоть и пытался атаковать, но скорее для устрашения, чем серьёзно. Стоило попробовать разговорить его.
– Эй, Александр, – изрёк он, подойдя ближе. Мы занимали большую часть тротуара, но никому не было до этого дела. Прохожие, почуяв неладное, обходили нас загодя.
– Не надо меня так называть, – привычно выдал я. – Но и тебе доброго вечера, Магнус.
– А где же мой дорогой брат? Или вы махнулись сущностями? – ехидно изрёк Магнус.
– Ты же знаешь, что этого нельзя делать.
– Разве для Льё есть правила? Не смеши меня.
Не я один, видимо, собирался вытащить какую-то информацию. Брат против брата, мерзко и грязно, через руки друзей и товарищей, через ни в чём не повинную Илку.
– Ты зачем сюда пришёл? О Льётольве говорить? Вы – семья, могли бы побеседовать дома, за чашечкой чая.
– Это же Магнус, о чём ты, Саш, – рассмеялся Денеб, полностью готовый к экстренному выходу из тени. Странно, но я больше не ощущал присутствия Феникса. Только бы Льё не вернулся, тогда точно случится беда.
– Давайте не будем приплетать сюда родственные связи, великого и ужасного экзистенциалиста, а поговорим о нас. Точнее, об этой чудесной девушке позади тебя, Саша. Я её тебе не уступлю. Ты нагло влез в мою историю, – Магнус нахально улыбнулся, будто бы не сознавая свою вину.
– Вообще-то, всё было наоборот. Это ты влез. Причём не только в мои мечты и желания, но и в голову к человеку! Нарушение правил. Или ты думаешь, что тебе это сойдёт с рук?
– А сойдут ли с рук тебе отношения с ней? Раскрытие своей личности? – парировал Магнус, начиная злиться.
– Искажение отца, повлёкшее за собой угрозу жизни Илки, – вторил я.
– Просто отдай её мне, и мы разойдёмся миром.
– Я не вещь, вообще-то, – показалась из-за моей спины венгерка. Она крепко держала меня за локоть и заметно дрожала. – И хочу быть с Сашей. У нас всё серьёзно.
– Ну это не страшно. Сегодня с ним, завтра со мной. Разве можно говорить о серьёзности и искренности отношений с экзистенциалистом?
– Дурак что ли? Сам-то ты кто? Экзистенциалист и есть, ещё и бестолковый, – сорвался я. Очень уж он меня раздражал – напыщенный, оголтело несущийся навстречу локомотиву.
– Ты не понял? Я пришёл за твоей девушкой. Либо ты мне её отдаёшь добровольно, либо придётся отнять силой.
– А потом что? – уточнил спокойно Денеб. – Пойдёшь в отступники за нарушение? Ты же подал свою кандидатуру в руководство.
– Никто ничего не узнает. Купол. Тихий бой. Мы ж не Фениксы, – снова улыбнулся Магнус. Неужели он верил в то, что сможет противостоять нам с Деном? Безумец.
– Тебе с нами не справиться. Это факт, – я хотел развернуться и просто уйти, но странное ощущение, возникшее глубоко внутри, остановило меня.
– Я же не один…
И в тот же мог всë изменилось. Сильнейшее давление в голове, смятение, выход Денеба из тени и испуганный вскрик Илки, заглушаемый криками прохожих. Они хватались за головы, прикрывали уши, кто-то держался за сердце, планомерно оседая на тротуар.
– Ты чокнулся?! – заорал я, вынужденный защищаться.
Денеб окружил Илку, не подпуская к ней никого, в том числе и меня. Я держал в сравнительной безопасности себя, но большую часть сил направил на венгерку. Нельзя было давать Магнусу ни малейшего шанса на проникновение в её голову. Прорываться сквозь защиту было трудно, его явно учил Льё, лабиринты несуществующих воспоминаний, поглощённые тьмой. Хуже сознания влияний – только оно же у экзистенциалистов. Страшно, мрачно, запутанно, хлам, опасности, бредовые мысли, картины сражений, панический ужас, боль. Если бы я был чуть слабее Магнуса, то не смог бы пробиться ни на йоту. Но мне знакомы и более жуткие обстоятельства проникновений и обстановка внутри. Уничтожая всё на своём пути, улавливая тревожное завывание ветра и треск костра в ушах, я продолжал двигаться вперёд, параллельно отбиваясь от случайных ударов спутников Магнуса. Денеб же несокрушимой стеной оберегал мою Илку, уводя её в сторону.
– Саня! Я никого больше не захвачу из людей, ставки слишком высоки! Только Илку. Не думай об остальных, – крикнул он, чтобы я его мог услышать. И сквозь весь звучащий в моей голове гвалт, я усвоил его посыл. Доверие.
Чего только не услышал в довольно привлекательной голове Магнуса: бесконечный и монотонный спор с собой и со своей экзистенциальной сущностью, тоскливое разочарование, свистящее сквозняком; грубую трескучую зависть и среди этого шума голос Илки, звонкий, чистый. Он действительно был увлечён ею, даже влюблён. Не так, как я, но, скорее всего, искренне. И будь Магнус кем-то иным, то понял бы, что стоит отойти, отступиться, позволить венгерке выбирать самой. Но он был слишком эгоистичным, то светлое и доброе, что когда-то руководило им, теперь оказалось заперто в глубинах подсознания, приковано к слову “слабак”, которым брат сильнейшего из экзистенциалистов величал себя во внутренних диалогах. Мне казалось, что я погрузился под воду, нырнул в мутный затухший пруд, наполненный ядовитыми отходами.
Сражаться с Магнусом было просто, но при этом ужасно противно. Хотелось поскорее покончить с этим. И я бы справился, растоптал бы его личность в ноль, или исказил бы до состояния десятилетней давности. Если бы…
Льё.
Он появился быстро, неожиданно и страшно – влетел спиной в невидимый купол и рухнул на мостовую, распугав оставшихся ещё на ногах прохожих. Магнус повернулся к нему и застыл в немом ужасе. На Льё лица не было – бледный, взмокший, словно пробежавший марафон, он продолжал лежать, глядя вверх.
– Небо… Только оно и знает… – прошептал какую-то бессмыслицу мой друг.
– Что знает? – испуганно отозвался Магнус.
– Всё.
