Читать книгу: «Принцесса Заземелья», страница 2
Возможно, возвращение домой поможет Мистае выяснить, что с ней происходит. В Кэррингтоне девушке так и не удалось понять это. Все эти приключения с деревьями, природой и Рондой лишь помогали ей чем-то себя занять. Предметы, которые приходилось изучать, были слишком легкими и скучными. Мистая мыслила и работала на уровне колледжа, поэтому не могла узнать много нового в частной средней школе, что бы ни думал ее отец по этому поводу.
Девушке пришло в голову, что по большей части она научилась бунтовать и доставлять другим неприятности. Мистая открыла множество новых и интересных способов нарушать школьные правила и доводить учителей и администрацию до безумия.
Мистая улыбнулась. Что ж, по крайней мере, это было весело.
Когда самолет наконец приземлился, она позвонила в частную службу перевозок и заказала машину, чтобы добраться до гор Блю-Ридж, что тянулись вдоль шоссе Скайлайн-Драйв. День выдался ясным и солнечным, но при этом холодным, температура поднялась чуть выше нуля, поэтому в машине был включен обогрев, и Мистая на время поездки сняла свое тяжелое пальто. Ее путешествие закончилось через двадцать миль у поворота к Национальному парку имени Джорджа Вашингтона, к югу от Вейнсборо. Маленький зеленый указатель с цифрой тринадцать, написанной черной краской, небольшая хижина – убежище от непогоды – и телефонная будка обозначили нужное место. Мисти попросила водителя остановиться неподалеку, надела свое теплое пальто и выбралась из автомобиля. Водитель неуверенно покосился на свою пассажирку, но девушка заверила его, что с ней все будет в порядке и ее здесь обязательно встретят. Мужчина пожал плечами и уехал.
Мистая подождала немного, пока его машина окончательно не скрылась из вида, потом еще чуть-чуть – на всякий случай – и направилась вверх по дорожке, ведущей по склону в лес. Девушка вдыхала резкий и колючий холодный воздух, чувствуя себя обновленной и до странного живой. Она многое ненавидела в мире своего отца, но только не горы. Прямо перед ней ледяной поток нес свои воды к подножию, но он почти весь покрылся льдом, и слышалось звенящее, музыкальное журчание. Мистая поймала себя на том, что пытается угадать, какая сейчас погода в Заземелье. Наверняка там тепло и солнечно. Иногда, конечно, бывали и грозы с ливнем и ветром, серые, мрачные тучи, порой даже выпадал снег, но по большей части в ее родном мире сияло яркое солнце на голубом небосклоне. Именно это принцесса ожидала увидеть сегодня. Правда, девушка не знала, как ей придется добираться до замка, встретит ли она там того, кто сможет отвезти ее, или же придется идти пешком.
Неожиданно Мистая вспомнила о Стойсвисте, своем земляном щенке, и задумалась, будет ли он ждать ее, чтобы поприветствовать.
От одной мысли, что земляной щенок может не объявиться, Мистае стало очень тоскливо. Она была вынуждена оставить его в Заземелье, не смогла забрать с собой в Кэррингтон – обитатели Заземелья (как люди, так и иные создания) не могли пройти сквозь туманы фей. Ее отец был единственным исключением, но только потому, что являлся владельцем медальона королей Заземелья, позволявшего путешествовать куда угодно.
Мистая, в свою очередь, могла свободно перемещаться между мирами, поскольку это было заложено в самой ее природе. Тело девушки было средоточием элементов трех столь разных земель.
Что делало ее не похожей на всех остальных.
Мистая кисло ухмыльнулась. Может быть, отец примет это во внимание, когда услышит про исключение своей дочери из школы?
Глава 3
ТАКИЕ ЖЕ СТРАННЫЕ СУЩЕСТВА, КАК ОНА
Мистая продолжала подниматься в горы, пока шоссе окончательно не скрылось за стволами и ветвями деревьев, на которых зима не оставила ни единого листа, а густой туман не начал застилать все вокруг. Маленький ручеек тоже остался позади, и даже отголоски журчания воды начали стихать. Впереди туман становился все гуще, извиваясь и кружась, словно живое существо. Он поднимался к вершинам деревьев, закрывая просветы голубого неба между обнаженными ветвями.
Если бы девушка не знала, чего стоит ожидать, она бы наверняка испугалась. Но ей уже доводилось путешествовать между мирами, и Мистая помнила, что ей предстоит. Туманы обозначали вход в Заземелье, и, когда она их преодолеет, перед ней наконец откроется путь домой. Если бы кто-то другой обнаружил этот проход и попытался пройти по нему до конца, то потерпел бы неудачу – туманы не пропустили бы незваного гостя, окончательно запутав, и он бы вернулся туда, откуда пришел. Но Мистае откроется путь в Заземелье.
Если, конечно, она не будет так беспечна и беззаботна и не свернет с тропы, напомнила себе юная принцесса. Стоит хоть на шаг отклониться от проложенного пути, хоть немного изменить маршрут – и о безопасности можно забыть. Это касалось даже дочери короля Заземелья.
Мистая плотнее закуталась в пальто и подняла воротник – холодный воздух превращал ее дыхание в клубы пара. Девушка, не останавливаясь, упрямо продолжала свое восхождение по тропинке, которая все время вела наверх. Достигнув конца проложенного пути, Мистая не стала останавливаться – она знала и чувствовала, куда нужно идти, чтобы успешно переместиться из одного мира в другой.
Внезапно перед девушкой оказалась стена из древних дубов – огромные монстры отбрасывали мрачные тени в тусклом свете, пробивавшемся сквозь густые кроны. В их ветвях клубилась блеклая дымка, а сами деревья через некоторое время расступались, образовывая туннель, чернота которого уходила далеко в лес, куда не проникал ни единый луч солнца. Густой, непроницаемый туман обнимал извивающимися, словно огромные серые змеи, завитками стволы и ветви древних молчаливых великанов. Мистая, не останавливаясь, шла дальше и вскоре оказалась у входа в туннель. Впереди была только темнота и клубы тумана. Мистая продвигалась вперед, ни на мгновение не замедляя шага, но чувство неуверенности начало потихоньку подбираться к ней. Несмотря на свои знания и умения, она тоже могла допустить ошибку. Никогда нельзя знать наверняка, все ли ты делаешь правильно.
А последствия любого неверного движения были воистину ужасны. Малейший шаг в сторону – и ты окажешься во владениях фей, откуда нет выхода.
Мистая продолжила двигаться вперед, наблюдая за тем, как туман и темнота расступаются ровно в одном шаге перед ней. Девушка крепко обхватила себя руками, надеясь побороть пронизывающий холод. Со всех сторон из-за деревьев до нее доносились голоса невидимых созданий, взывающих к ней. Мистае они были хорошо знакомы, принцесса знала и то, кто они и какова их цель. Феи, искушающие и манящие путешественников, проходящих через их владения. Хитрые, непредсказуемые создания, от магии которых не была защищена даже она сама – а ведь она родилась из почвы царства фей, а значит, в какой-то мере принадлежала их миру. С одной стороны – дитя волшебных Туманов, с другой – Земли, а с третьей – Заземелья: эти корни Мистаи и определяли, кем и чем она была.
Ее мать Ивица скрывала тайну происхождения дочери; правду девочке поведала Ночная Мгла, ведьма. Мать Мистаи была сильфидой и имела много общего с эльфами. Ее назвали в честь дерева, в которое она время от времени превращалась, чтобы слиться с природой и наполниться жизненными силами. Когда пришла пора дать жизнь дочери, сильфида обратилась в иву, пустив корни глубоко в землю, однако до этого было необходимо собрать и смешать землю из трех миров – из места под названием Гринвич в мире Бена, из старого соснового леса в Озерном Крае и из Туманов – страны фей. Но роды начались неожиданно, и Ивице пришлось превратиться в дерево и пустить корни в смешанные на скорую руку почвы прямо в темных глубинах Бездонной Пропасти – доме ведьмы Ночной Мглы, пропитанном магией, где сильфида в тот момент находилась. Мистая появилась на свет без осложнений. Но последствия ее рождения оказались совершенно непредсказуемы, потому что девочка была единственной в своем роде.
Проблема заключалась в том, что дочь сильфиды не была похожа на окружающих.
Мистая сильно отличалась от обитателей любого из трех миров, поэтому для нее, несмотря на родство с феями, страна Туманов представляла опасность. Добраться до Заземелья можно было только в том случае, если не сходить с проложенной в незапамятные времена тропы и не терять хладнокровия.
Мистая старалась не нарушать жизненно важные правила и делала то, что было необходимо, хотя искушение свернуть с тропы и последовать за чарующими голосами, чтобы отыскать хоть одну фею, было невероятно сильным. Девушка, стараясь не отвлекаться на далекие гипнотические звуки, продолжила свой путь, с нетерпением ожидая, когда темнота и туманы наконец расступятся, а деревья выпустят ее из этого бесконечного туннеля между мирами.
Что вскоре и случилось.
Очень быстро и неожиданно очертания окружающего пейзажа начали меняться – лес поредел, а завеса тумана стала прозрачней. Через несколько мгновений деревья остались позади, а Мистая вышла прямо в яркий, солнечный день, пропитанный сладкими ароматами и дыханием теплого ветра. Девушка наконец остановилась и глубоко вдохнула, позволив знакомым ощущениям наполнить себя.
Дом.
Она вышла из Туманов на западных рубежах Заземелья, где простиралась огромная равнина. Мистая помнила, что это была широкая, открытая Зеленая Долина; к югу от нее лежал Озерный Край – дом ее матери; на севере громоздились Мелькорские горы – родина троллей; а на востоке тянулись бесконечные пустоши, которые вели к Огненным Ключам, где обосновался последний из драконов – Страбон. Разумеется, принцесса всего этого видеть не могла, и виной тому были не только огромные расстояния: когда ты находишься у границы Зеленой Долины, которую широким кольцом охватывают величественные горы, все вокруг окутано легкой дымкой тумана из царства фей.
Мистая окинула взглядом столь дорогой ее сердцу пейзаж, радуясь своему возвращению домой после долгого отсутствия. Однако стоило заметить очертания Мелькора, как она невольно начала пристально всматриваться в угольно-черный провал, видневшийся неподалеку, – вход в бездонную пропасть. Воспоминания, в которые девушке совершенно не хотелось погружаться, вновь предстали перед ее внутренним взором, и она ощутила легкий укол сожаления. На самом деле Мистая появилась на свет именно здесь, в Бездонной Пропасти, мрачном и темном месте, которое, как бы ни хотелось иного, всегда будет неотъемлемой частью ее существа. Об этом принцессе рассказала Ночная Мгла. Ночная Мгла, которая хотела воспитать Мистаю как свою собственную дочь – разумеется, на свой манер. И какое-то время это желание даже было обоюдным. Ложь и предательство стали символами жизни девочки после того, как ей едва исполнилось десять лет. К счастью, тот период остался далеко позади и больше никогда не напомнит о себе. Ночная Мгла покинула Заземелье, и ей не суждено вернуться.
Мистая усилием воли отвела взгляд от Бездонной Пропасти и посмотрела в противоположную сторону, где, как она знала, находится замок Чистейшее Серебро – до него было не очень далеко, меньше дня в дороге, если идти быстрым шагом.
Она не стала медлить и начала быстро спускаться с горы, почти без размышлений выбирая путь. Мистая полной грудью вдохнула ароматы долины, когда наконец ее нога ступила на травяной ковер. Она узнавала каждый запах, могла с легкостью отличить любой из них от другого и назвать растение, которому он принадлежал. Принцесса научилась этому в те времена, когда ее воспитанием и образованием занимался советник Тьюс – придворный волшебник. Советник, забавный, добрый старик, всегда занимал в сердце Мистаи особое место. И вовсе не потому, что Тьюс был довольно смешным, частенько путал заклинания и был постоянным источником всевозможных небольших катастроф. И даже не потому, что колдун был одним из немногих, кто относился к принцессе как к взрослому человеку, а не как к ребенку, сознавая, кто она такая, пожалуй, даже лучше, чем ее собственный отец. И даже не потому, что советник был самым близким человеком для Мистаи, кроме, пожалуй, ее родителей.
Причина ее особого отношения к старику крылась в том, что советник Тьюс спас жизнь девушке, при этом едва не попрощавшись со своей. Он, ни на мгновение не задумавшись о возможных последствиях, бросился ей на помощь и уберег от страшной, роковой ошибки. Придворный волшебник не колеблясь выступил против намного более сильного противника – Ночной Мглы, ведьмы из Бездонной Пропасти.
Мистае пришлось использовать собственную магию – смесь ее природных талантов и благоприобретенных от Ночной Мглы знаний, – чтобы спасти советника. Девочка пришла в ярость, когда узнала, что наставница обманывала ее, хитростью заставляя обращать новые навыки против собственного отца. Отчаянная злость затопила сознание Мистаи, и она, собрав все силы, набросилась на ведьму, и две волшебницы, невежественная и опытная, сошлись в страшном сражении, которое могло окончиться трагично для принцессы и Тьюса, если бы не своевременное вмешательство Стойсвиста. Заклинание ведьмы Бездонной Пропасти обернулось против нее самой, и она исчезла во вспышке зеленого колдовского огня. Мистае потребовались все ее таланты и невероятное упорство, чтобы помочь советнику Тьюсу победить яд и встать на ноги. Поправившись, старик стал наставником принцессы и ее постоянным компаньоном.
До тех пор, пока ее отец не отправил дочь в Кэррингтон, где, по его словам, девушку должны были научить новым и очень важным вещам.
К чести советника, тот не стал возражать. Тьюс согласился с отцом Мистаи, который, помимо прочего, был королем и обладал правом решающего слова почти во всех вопросах. Придворный волшебник сказал, что Бен Холидей, властитель Заземелья, прав и ей необходимо увидеть другой мир, выбор которого был более чем очевиден. Советник обещал подождать, когда принцесса вернется и они продолжат занятия с того места, на котором остановились. Мистая в свою очередь дала слово, что вновь начнет изучать флору и фауну, магические создания и их привычки – словом, все, что существует в удивительном мире Заземелья, единственном, который был для девушки действительно родным.
Вспомнив о своем обещании, Мистая неожиданно захотела сдержать его.
Вдруг рядом с ней пронеслась огромная черная тень, расплывавшаяся во все стороны, – что-то массивное и крылатое беззвучно пролетело над головой девушки. Она только и успела выдохнуть и пригнуться, готовясь защитить себя и дать достойный отпор неведомому врагу. От взмахов гигантских кожистых крыльев легкий ветерок в мгновение ока превратился в резкий, порывистый вихрь, который так и норовил свалить Мистаю с ног. Наконец в поле зрения девушки показался и сам обладатель тени. Дракон Страбон изогнулся в полете, вытянул свое тело и, завалившись на бок, устремился вниз и приземлился прямо перед принцессой.
Она осторожно выпрямилась и взглянула в хищные, жестокие глаза зверя, высокой громадой возвышавшегося перед ней.
– Добрый день, дракон! – храбро поприветствовала его Мистая.
– Добрый день, принцесса, – ответил Страбон голосом, который напоминал скрежет ножовки по металлу.
Девушка не знала, к чему эта неожиданная встреча могла привести, и поэтому решила уточнить у дракона, что ему нужно. И чем быстрее, тем лучше.
– Похоже, ты прилетел сюда не просто так, а с определенной целью. Ты хочешь поздравить меня с возвращением домой?
– С возвращением, – иронично ответил он.
Мистая напрасно ждала чего-то большего – дракон продолжал молча сидеть на месте, преграждая ей путь. Страбон был огромным созданием, вес которого составлял едва ли меньше четырех-пяти тонн. Тело дракона покрывала жесткая, плотная кожа, а защитой служили костяные пластины, похожие на доспехи, и острые шипы, идущие вдоль спины; его треугольную морду венчали рога, а лапы толщиной были с три человеческих тела. Один желтоватый глаз пристально смотрел на Мистаю, в то время как другой был лениво прикрыт и в нем не отражалось ничего, кроме усталости и отсутствия интереса к происходящему. «Какой необычный прием», – подумала она, гадая, сможет ли научиться делать так же.
– У нас возникла небольшая проблема, принцесса, – громко произнес Страбон спустя несколько мучительно долгих минут. – Ты совершила кое-что, на что наложен запрет. Надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду?
– Нет, – заявила Мистая, которой неожиданно пришло в голову, что дракон намекает на ее небольшой конфликт с Рондой Мастерсон.
– Ты с помощью магии создала мой образ, чтобы кого-то испугать, – продолжил он, подтвердив догадку девушки. – Это запрещено. Всегда было запрещено. Никто никогда не обладал правом (и не получит его) создавать мой образ – ни в каком виде, ни для каких бы то ни было целей. Особенно без моего разрешения. Возможно, ты этого не знала?
Мистая глубоко вздохнула:
– Нет, не знала. Я думала, что подобное использование магии вполне приемлемо.
– Подумай еще раз. Хотя нет, лучше не стоит. Уж не знаю, каким манерам тебя обучали в замке и какое поведение кажется тебе приемлемым, но ставить на дракона клеймо страшного злобного монстра, который способен только на одно – побыть пугалом, никуда не годится. Считай это моим первым и последним предупреждением. Если ты еще хоть раз создашь мой образ без разрешения, то мы увидимся куда быстрее, чем тебе бы того хотелось, и тогда придется ответить за свою глупость. Я ясно выражаюсь?
Мистая сжала губы, чтобы Страбон не заметил, что они задрожали. Дракон выгнул шею, огромной скалой нависая над девушкой, так что она даже почувствовала зловонное, тошнотворное дыхание зверя.
– Куда уж яснее, – наконец сумела произнести она.
– Вот и хорошо, – заявил дракон. Он выпрямился – размером Страбон превышал трехэтажное здание, а размах его огромных черных крыльев был вдвое шире. – Я не буду тебя больше задерживать. Было приятно вновь увидеться, искренне желаю тебе всего хорошего. Ты мне всегда нравилась, и твоей матерью я тоже восхищался. Однако твой отец, разумеется, совершенно другое дело. Сделай себе и мне одолжение – не стремись быть похожей на него. А теперь – прощай. И не сочти за труд помнить о моем предупреждении.
Взмах огромных крыльев поднял ветер такой силы, что Мистаю отбросило на землю. Дракон взмыл в небо и, мерно вздымая огромные крылья, полетел на восток, пока не превратился в маленькое черное пятно, быстро исчезнувшее на горизонте. Девушка долго глядела ему вслед, раздумывая, насколько близко она сейчас подошла к тому, чтобы узнать о драконах много нового, познакомиться с ними гораздо ближе, чем ей бы того хотелось.
– И все равно, он о себе слишком высокого мнения, – пробормотала принцесса, поднимаясь на ноги и отряхивая штаны.
Неожиданно сбоку от себя Мистая уловила какое-то движение и восторженно вскрикнула, обнаружив знакомую мордочку, показавшуюся в зарослях кустов; преданный взгляд животного был устремлен на девочку.
– Стойсвист! – воскликнула она. – Ты пришел!
Мистая кинулась было к земляному щенку, чтобы обнять его за шею, но тут же вспомнила, что к нему нельзя прикасаться. Поэтому она подошла к Стойсвисту, опустилась на одно колено и послала верному другу воздушный поцелуй.
– Я так рада тебя видеть! – с искренней теплотой произнесла девушка.
Он смотрел на нее карими глазами, полными обожания, и его странный чешуйчатый хвост вилял из стороны в сторону. Земляные щенки были одними из самых странных созданий Заземелья, а это говорило о многом. У Стойсвиста было вытянутое туловище, местами покрытое коричневой шерстью, четыре короткие лапы заканчивались широкими перепончатыми ступнями. Земляной щенок чем-то отдаленно походил на грызуна, если не считать пары висячих собачьих ушей и странного чешуйчатого хвоста. Зверек выглядел так, словно его собрали из оставшихся ненужных частей других животных. Словом, он был настолько отвратителен, что даже казался милым. Стойсвист был подарком от Матери-Земли, помощником и защитником Мистаи, который всегда чувствовал и знал, когда принцессе Заземелья может понадобиться магия земляного щенка.
Как выяснилось, его помощь потребовалась всей семье и друзьям, чтобы остаться целыми и невредимыми.
Стойсвист сел на задние лапы и, глядя на Мистаю, облизнулся, словно приветствуя ее.
– Я знала, что ты придешь меня встретить, – ласково сказала она старому другу, хотя на самом деле до последнего сомневалась в этом. – Славный, верный Стойсвист.
Мистая похлопала по бедру, давая команду земляному щенку следовать за ней, и вновь пустилась в путь. Теперь, когда он трусил рядом, настроение принцессы существенно улучшилось, и она начала думать, что все не так уж и плохо и нет таких проблем, которые нельзя решить. Ее отец, конечно, был упрямым человеком, но при этом отнюдь не самодуром. Разумеется, он внимательно выслушает свою дочь, оценит все доводы и аргументы и только потом примет решение. Именно поэтому Бен Холидей был таким хорошим королем. Он никогда не принимал поспешных решений и всегда был готов посмотреть на проблему со всех точек зрения. Верховный лорд Заземелья никогда не упорствовал в собственных заблуждениях и умел признавать свои ошибки. И если Мистая приложит все силы, то сумеет убедить отца в своей правоте. Он должен будет принять тот факт, что Мистая принадлежит Заземелью, а не какому-то другому серому и тоскливому миру, и согласится признать эксперимент со школой Кэррингтон одной большой ошибкой.
Девушка быстро шагала к замку – ей не терпелось поскорее добраться домой и начать разбираться с накопившимися проблемами. Стойсвист, по внешнему виду которого можно было с уверенностью сказать, что он просто не в состоянии передвигаться быстрее черепахи, тем не менее преспокойно трусил за Мистаей. Она всей душой любила этого маленького зверька и, вновь обретя старого друга, была преисполнена решимости больше никогда с ним не расставаться. Принцесса пообещала себе, что будет всегда держать его рядом с собой, Стойсвист станет ее постоянным спутником. Все, что для этого нужно делать, – звать земляного щенка по имени по крайней мере один раз в день, даже если его нет поблизости и неизвестно, где он в данный момент находится. Все это объяснила юной принцессе Мать-Земля, подарившая ей своего любимца, и с того дня девушка никогда не забывала о ее словах. Хотя Мистае незачем было называть имя щенка во время учебы в школе в мире своего отца, она продолжала совершать этот своеобразный ритуал, потому что очень скучала по своему маленькому приятелю и защитнику.
По дороге она пыталась тихонько насвистывать, но, поскольку так и не удосужилась научиться этой нехитрой науке, то и звук получался довольно жалкий, поэтому через некоторое время девушка принялась петь. Одна из восьми лун Заземелья – лиловая – виднелась на востоке небосвода, а на противоположной стороне сияла бледно-голубая, казавшаяся почти прозрачной, и, словно приветствуя их, Мистая продолжила петь. Луна персикового цвета еще не взошла, но, когда она появится на небе, странница поздоровается и с ней. Долина постепенно озарялась всеми оттенками радуги, каждая травинка и цветок озарялись хороводом ярких красок. От островков фруктовых деревьев разносились необычайно притягательные ароматы. Мистая глубоко вздохнула и неожиданно поняла, что ужасно проголодалась.
Впереди возвышался едва видневшийся замок Чистейшее Серебро, шпили которого переливались в лучах света, отражавшегося от вод озера вокруг крепости. Мистая, приветствуя свой дом, начала петь и ему тоже.
Проходя мимо небольшой рощицы Лазурных Друзей, расположившейся почти у самого выхода из долины, девочка отломила ветку и с жадностью принялась отрывать и есть листья, которые были едва ли не главным продуктом питания человекообразных жителей Заземелья. Лазурные Друзья – деревья, созданные с помощью древней могущественной магии много тысячелетий назад, их листья были съедобными, а под корой тек сок, который по вкусу очень напоминал молоко. Они росли повсюду и могли восстанавливаться с завидной быстротой. Любой обитатель Заземелья, который жил хотя бы в дне пути от зарослей Лазурных Друзей, мог в разумных пределах использовать их в своих нуждах. Ни один странник в этом мире не был обделен ни едой, ни питьем.
– Хочешь, Стойсвист? – спросила она земляного щенка, хотя прекрасно знала, что его подобная пища не интересует. Мистае просто хотелось, чтобы волшебный зверек знал, что спутница готова с ним поделиться.
Они шли по зеленой равнине, через луга огнежегов, стебли которых были красными как кровь, по полям королевских корон – золотистых цветков, с изумрудно-зелеными листьями, позади них остались розовые ковры глициний, простиравшиеся на несколько миль. То тут, то там Мистае попадались по пути кристально чистые пруды, в которые впадали текущие из гор серебристые ручейки, журчащим кружевом разрезавшие долину. В воздухе витало радостное ощущение лета, словно обещавшее, что все будет хорошо.
Хотя время от времени Мистае очень хотелось, чтобы в Заземелье выпал снег. Она видела, как он шел высоко в горах, однако оставался на земле только в Туманах фей, куда входить было нельзя. Наверняка много снега будет и в Кэррингтоне, когда наступит настоящая зима. Пока девочка там еще училась, она застала несколько многообещающих метелей.
Она постаралась выкинуть из головы мысли о школе. Не было никакого смысла говорить о Кэррингтоне. Он навсегда остался в прошлом.
Мистая и Стойсвист добрались до маленького леса, который обозначал границу, за которой начинались владения короля, когда земляной щенок ткнулся девушке в ноги. Она отошла в сторону, думая, что преградила зверьку путь, но тот вновь слегка ее ударил.
На этот раз Мистая замерла там, где стояла. По всей видимости, Стойсвист мог прикасаться к ней, хотя самой принцессе было запрещено трогать его. Она прижала ладони к губам и удивленно воззрилась на зверька, но тот спокойно пошел дальше, двигаясь влево, в сторону огромного старого Марсова дерева, которое выделялось среди остальных своим размером. Его раскидистые ветви расходились от ствола во все стороны.
На одном из сучьев что-то раскачивалось. Мистая подошла к исполину ближе и различила какое-то существо, связанное и подвешенное к одной из крепких нижних веток. Приглядевшись, принцесса поняла, что болтающиеся тряпки и веревки скрывали за собой кыш-гнома.
Каждый обитатель Заземелья, не важно, жил ли он в глуши Озерного Края, или на вершинах Мелькорских гор, или даже в самых глухих районах Пустошей, слышал о кыш-гномах. По большей части сведения ограничивались тем, как держаться от них подальше. Одно название, которое произошло от постоянно повторяемых окриков «Пошли прочь, гномы! Кыш!», говорило о многом. Эти существа жили в норах, не имели ничего за душой, питались пойманными маленькими животными и птицами – к сожалению, по большей части это оказывались чьи-то домашние любимцы. Они пользовались благосклонностью отца Мистаи – хотя иногда у него из-за этого возникали проблемы – по двум простым причинам. Во-первых, кыш-гномы первыми присягнули на верность Бену Холидею, когда тот объявил себя королем, а во-вторых, правитель Заземелья считал, что все его подданные заслуживают равного отношения, не важно, как низко они пали или что думают о них окружающие. И это было замечательным качеством для правителя. Едва ли можно было найти более презираемых существ в этом мире, чем кыш-гномы.
У Мистаи было свое мнение на их счет. Ей они скорее даже нравились, потому что всегда могли своими выходками поднять настроение и рассмешить. Но с другой стороны, ни один из них пока еще не съел ее домашнего любимца.
Она подошла к беспомощно висящему на дереве кыш-гному и пригляделась к его замотанному тряпьем лицу.
– Пьянчужка? – прошептала она.
Мистая отказывалась верить своим глазам. Это был тот самый кыш-гном, на которого она наткнулась, когда ослушалась Ночную Мглу и покинула Бездонную Пропасть. Ведьма обманом заставила девочку поверить в то, что была ей другом, и не выпускала из своего темного и мрачного обиталища – якобы для безопасности юной принцессы. В конце концов Мистая все же поддалась порыву взглянуть на яркий, полный красок мир, который она так давно не видела. Однако почти сразу же девушку нашла Ночная Мгла и попыталась убить кыш-гнома, но, к счастью, вмешался Стойсвист и спас его.
Все это произошло несколько лет назад, и с тех пор девушка не видела Пьянчужку.
И вот нежданно-негаданно она нашла его в лесу – да еще в таком положении.
Мистая принялась быстро распутывать веревки, связывавшие коротышку. Первым делом она решила вытащить кляп у него изо рта, но это оказалось большой ошибкой.
– Аккуратней, ты, неуклюжая девчонка! Ты что, пытаешься содрать всю кожу с моего лица?! Достаточно того, что меня унизили эти обезьяны с крысиными мордами. Не хватало, чтобы теперь меня принялся мучить какой-то жестокий ребенок! Хватит, прекрати так сильно дергать за эти веревки, ты мне все кости переломаешь! О, неужели ничего лучшего я не заслуживаю?
Мистая продолжала трудиться, стараясь не обращать внимания на бесконечные причитания кыш-гнома, ее занятие было и без того весьма непростым. Узлы на веревках, связывавших Пьянчужку, оказались настолько затянутыми, что девушке приходилось прикладывать все свои силы, чтобы их распутать.
– Стой! – заорал он. – Ты что, не слышала, что я сказал? Ты мне сейчас что-нибудь сломаешь! Девчонка, ты что, не понимаешь? Мне больно! Неужели тебе совершенно не жалко меня, связанного и истерзанного? Неужели я не достоин лучшего обращения? Разве хоть один кыш-гном заслуживает уготованной ему судьбы? Этот мир так жесток, он слишком суров и ничего не прощает… Больно! И мы, беспомощные, несчастные жертвы… Больно, я сказал! Которым приходится страдать каждый день! Перестань! Да перестань ты уже!
Мистая отступила на шаг назад.
– Ты хочешь, чтобы я тебя освободила, или нет?
Гном уставился на девушку, его губы обиженно дрожали.
– Хочу. Но, пожалуйста, безболезненно.
Внешне гномы выглядели именно так, как их можно представить по одному названию, – голова, покрытая густыми волосами, лицо, неуловимо напоминавшее мордочку хорька, и плотно сбитое тело. Это были маленькие существа, ростом чуть больше фута, а поскольку их основным местом обитания были норы, коротышки были постоянно перемазаны грязью. Пьянчужка не оказался исключением.
Вдруг принцесса задумалась, почему она стала распутывать веревки, прикасаясь к грязному телу кыш-гнома, в то время как могла бы освободить его с помощью магии.
Сообразив это, она быстро произнесла несколько слов, сделала несколько резких движений рукой, и веревки, связывавшие Пьянчужку, упали на землю. Гном рухнул прямо на кучу тряпья и стал хватать ртом воздух, словно рыба, выброшеннная на берег.
