Читать книгу: «Ураганные войны», страница 6

Глава восьмая

Таласин мечтала об этом долгих девятнадцать лет. Когда пробиралась через высокую траву против пронизывающего ветра в Великой Степи, воровала и продавала все, что могла раздобыть, чтобы заработать денег и продолжить жалкое существование в трущобах Тукановой Головы; когда сворачивалась калачиком в свободном углу приюта, а потом – на зловонных улицах, где оказывалась по ночам; когда запаривала семена в воде, чтобы хоть чем-нибудь наполнить желудок; когда много лет спустя скрывалась в глубоких окопах с товарищами, которые уже давно мертвы; когда закрывала глаза и слышала, что штормовики с ревом опустошали земли, – тогда ее спасением были собственные фантазии: она представляла, что жизнь могла сложиться иначе. Она воображала, что скажут ей родители, когда найдут ее, гадала, обнимут ли они ее, будут ли литься слезы, разумеется, от счастья.

Но ни в едином, даже самом трагичном, надуманном варианте развития событий она не была в наручниках и даже представить не могла, что первыми словами, сказанными предположительно ее отцу, будут: «Еще раз, кто я?»

– Моя дочь, – повторил Элагби, благородная непроницаемость его лица смягчалась с каждым шагом по направлению к ней. – Алюнсина…

Девушка вскочила на ноги и, ведомая какой-то подсознательной паникой, отступила в глубь комнаты, тряся головой.

– Меня зовут Таласин.

На секунду показалось, что Элагби хочет возразить. Но Таласин чувствовала, как кровь отливает от лица, а глаза расширяются с каждой секундой, и такое пугающее зрелище наверняка убедило его в необходимости более аккуратного подхода.

– Да, ты Таласин, – медленно проговорил он. – Таласин из Сардовии, что ходит между этим миром и эфиром. Но ты также Алюнсина Ивралис, единственное дитя Элагби из Доминиона и Ханан из Зари. Алюнсина Ивралис, внучка Урдуи, той, что вознесла землю над водами, и полноправная наследница Драконьего Престола.

– Ваше высочество, я смею советовать вам не торопиться с подобными заявлениями. – Рапат выглядел удрученным. – Несмотря на такое поразительное сходство с госпожой Ханан, Ее звездное Величество ни за что не позволила бы…

– Понятно, что ради соблюдения формальностей нужно будет провести тщательную проверку, – пренебрежительно махнул рукой Элагби. – Но это лишь подтвердит то, в чем я и без того уверен.

Он переключил внимание обратно на Таласин, и та сильно смутилась, заметив, что его глаза блестят от слез.

– Знаешь, я тебя так хорошо помню. Ты была такой шаловливой малышкой, то и дело пыталась стащить его у меня, – он прикоснулся к своему обручу, – когда я держал тебя на руках. Но я не мог долго злиться, ведь стоило увидеть, как ты смотришь на меня глазами своей матери, как улыбаешься ее улыбкой… Я узнал бы тебя где угодно. Пусть нас разделили бы хоть еще девятнадцать лет, сердце все равно сказало бы мне, что ты моя девочка. Ты что же, совсем не помнишь своего амъю, даже капельку?

«Нет, – подумала Таласин. – Не помню».

Зато какие-то вещи в ее голове наконец начинали вставать на свои места. Та связь с Ненаваром, которую она не переставала ощущать. Сны и видения, которые на самом деле оказались воспоминаниями.

Она прилетела в Доминион, чтобы отыскать ответы, и наконец получила их. Но она и подумать не могла, что после такого долгожданного воссоединения с родителем не почувствует связи ним в ту же секунду. Принц Ненавара был ей знаком, это факт, но вся странность ситуации сбивала с толку, а связанные руки и перекрытая магия вызывали чувство беспомощности. Это было настолько не похожим на радостную встречу, которую рисовало ей детское воображение, что девушка почувствовала себя обманутой. И разъяренной.

– Не может быть, что вы мой родственник, – огрызнулась она, чувствуя, как грудь начинает жечь сильная душевная боль. – Потому что тогда… Люди ведь постоянно бросают детей, потому что не могут обеспечить им нормальную жизнь. Но вы… вы принц. – Она практически выплюнула это слово. – Получается, вы либо просто оставили меня в Сардовии, либо отправили туда, потому что… потому что я была вам не нужна.

Это был как раз тот случай, которого она втайне опасалась, но не могла заставить себя признать это. Ей приходилось сражаться за объедки с другими изгоями и жить надеждой. Надеждой на то, что родители любили ее, что где-то в мире обязательно есть кто-то, кто любит ее.

– Не может быть, что вы мой родственник, – повторила она. – Я не поверю.

– Алюн… Таласин, – поправил себя Элагби, заметив, как моментально ощетинилась девушка, услышав не свое имя. – Пожалуйста, позволь объяснить. Давай сядем. Рапат, сними с нее эти мерзкие наручники. Ужасно невежливо обращаться с лахис’кой как с преступницей.

«Лахис’кой»? Это было какое-то оскорбление на ненаварском? Таласин впилась взглядом в Элагби, а Рапат осторожно приблизился и бочком обошел ее, после чего ослабил хватку наручников. Девушка встряхнула кисти, чтобы кровь снова прилила к ладоням, и потянула руки, которые слишком долго находились в одном положении, но с места не сдвинулась, оставшись стоять. На случай, если придется действовать быстро.

Нет, ей нужно действовать в любом случае. Если она правильно поняла намек Аларика, на Сардовийский Союз вот-вот будет совершено жестокое нападение, поэтому ей нужно выбираться отсюда.

Похоже, Элагби не возмутило, что Таласин отказалась от его предложения сесть, по крайней мере, он этого не показал. Он тоже остался стоять, бросив строгий взгляд на Рапата и склонив голову в сторону двери. Озадаченный каптан хотел было возразить, но передумал и вышел из комнаты, напоследок пронзив Таласин испытующим взглядом.

– Янмэ Рапат – хороший человек, – отметил Элагби, как только остался наедине с Таласин. – Прекрасный солдат, хотя до сих пор переживает из-за того, что произошло девятнадцать лет назад.

Таласин не очень понимала, почему ее должен волновать Рапат и его служба в полку. Элагби пытался заболтать ее пустыми беседами? Как не вовремя.

– Я хотел бы все тебе рассказать, Таласин, и хотел бы, чтобы однажды ты позволила мне это сделать, – вздохнул он. – Но, видя твое настроение и обстоятельства, думаю, будет лучше перейти сразу к вопросу о том, почему мы отослали тебя в Сардовию. Поверь, если бы у нас был выбор… – Принц умолк, устремив взор куда-то в пустоту, будто прямо у него перед глазами предстало некое душераздирающее воспоминание, после чего продолжил говорить: – Когда тебе был год, в Ненаваре разгорелась гражданская война. Восстание возглавил мой старший брат, Синтан. Он повел за собой много людей, и они свято верили в свою цель, настолько, что готовы были убить всех, кто вставал у них на пути. Они напали на столицу и разгромили наши войска, мы срочно отправили тебя и Ее звездное Величество на отдельных кораблях. Я тогда готов был все отдать, лишь бы нас не разлучали, но меня звал долг перед родиной и нашим народом.

Голос Элагби понизился, в нем послышалось напряжение.

– Ты была в огромной опасности. Ты была лахис’кой, наследницей. Наследовать Драконий Престол имеют право лишь женщины, поэтому Синтан не пощадил бы тебя, хотя ты была лишь беззащитным младенцем, его племянницей. Собственная идеология извратила его, разъела изнутри. Две недели спустя я лично убил его под Куполом Небес, что переломило ход войны. Хуктере удалось отвоевать столицу и разбить армию повстанцев. Королева Урдуя вернулась, а ты – нет. Мы не смогли отыскать тебя. Из-за эфирной волны мы потеряли тебя из виду.

– Кто еще был на борту? – Голос Таласин был ненамного громче шепота.

– С тобой полетели няня и два солдата из лахис-дало, королевской стражи, – ответил Элагби. – Вместе с ними ты должна была прибыть на Острова Зари, родину твоей матери, но корабль так и не долетел. От Сардовии это на другом конце Лира. Не знаю, как вышло, что ты оказалась там.

– Моя… моя мать, – эти слова странно ощущались на языке, – не из Ненавара?

Элагби мотнул головой.

– А где…

Она оборвала себя на полуслове. Она ведь и так уже догадалась. Она слышала разговор Элагби с Рапатом о «почившей жене» первого. Быть может, еще и по этой причине она не хотела верить в то, что он ее отец. Ведь это значило бы, что ее мать мертва.

– Ханан скончалась незадолго до того, как тебя вывезли из столицы, – ответил Элагби. На его лице отчетливо светилась многолетняя горечь, и можно было ясно пред ставить, как она пылала, когда рана была еще свежей. – Болезнь. Птичья лихорадка. Она увядала на наших глазах, лекари не знали, что делать.

Таласин не понимала, как реагировать. Не могла распутать клубок, в который спутались все ее эмоции и мысли, понять, что она чувствует к женщине, которую никогда не знала. Скорбь? Ничего? Сейчас в ее голове было слишком много других мыслей, места для чего-то подобного попросту не оставалось.

– Как началась эта гражданская война? Почему Синтан восстал против Урдуи? – решила она спросить.

Война произошла примерно в то же время, что и Катаклизм Кесатха и Солнцеворота. Есть ли между этими трагедиями связь? Может ли быть так, что Захия-лахис не захотела отправлять корабли на помощь Ткачам Света из-за гражданской войны в Ненаваре?

Элагби не успел ответить. Ведь именно в этот момент разгорелся сущий ад.

В комнату для допросов ворвались пять женщин. Таласин предположила, что они из лахис-дало, о которой упоминал Элагби: высокие и крепкие, они были закованы в тяжелые доспехи. Отточенными движениями они быстро приблизились к принцу, обступили его, образовав защитное кольцо, и заговорили с ним на мелодичном языке, но на этот раз торопливо, с обеспокоенными интонациями.

– Аларик Оссинаст сбежал, – перевел Элагби для Таласин. – Сариманы больше его не сдерживают. Нам нужно перебраться в безопасное место…

Таласин схватила со стола карту и компас и со скоростью арбалетного болта вылетела из комнаты, на бегу набивая взятыми вещами карманы. Нужно было обезвредить Аларика, а если не удастся – как можно скорее попасть обратно на Континент. Из-за предателя, имя которого она так и не узнала, и из-за неясных дальнейших действий Империи Ночи Сардовия оказалась в опасности. Обо всем остальном можно будет подумать позже. Таласин проскользнула мимо стражей, не обращая внимания на летевшие вслед выкрики, и со всех ног побежала по коридору. Бамбуковые стены содрогались от звона сигнальных гонгов, вместе с ней бежали явно недружелюбно настроенные солдаты с мушкетами наперевес – понятная реакция на сбежавшего Кованного Тенью, восстановившего свои силы.

Резкими и обжигающими наплывами к Таласин вернулась магия Светополотна, примерно в семи метрах от «клеток» с сариманами. Из бараков высыпали солдаты, кто-то из них попытался ее задержать – видимо, думая, что тревогу забили из-за нее, – но девушка легко смела их с пути спешно призванными бесформенными вспышками пылающей магии, впечатав солдат в стены и выбив оружие из рук. Очистив путь, Таласин устремилась из главного здания гарнизона в теплую ночь. Заросшая посадочная площадка была усеяна изувеченными телами. Под сетью серебряных созвездий просвистела боевая коса, сотканная из тени и эфира, рассекая последнего солдата.

Он упал на окропленную росой траву, на груди у него зияла глубокая теневая рана, но, как и все поверженные солдаты, он оставался жив. Аларик явно сдерживал себя, и Таласин подумать не могла, что легион способен на это. Похоже, он не хотел еще сильнее ухудшить отношения с Доминионом Ненавар своими действиями. Через всю площадку девушка смогла поймать взгляд его серебряных глаз, сузившихся от ухмылки, которая скрылась за вновь надетой обсидиановой маской. Таласин соткала два кинжала и побежала на него. Он стоял и ждал ее, держа наготове потрескивающую от предвкушения смертельной схватки косу.

Она была уже совсем близко, и он оказался в досягаемости ее кинжалов, но тут позади загремел град сотни, если не тысячи шагов, за ним последовал низкий рев Пустопропасти, ослепительная аметистовая вспышка и крик принца Элагби.

Аларик и Таласин повернулись в сторону устремившегося к ним потока фиолетовой магии. Он был всего один, после чего послышались голоса Элагби и Рапата – похоже, они приказали остановиться, – и солдаты опустили мушкеты. Но тот единственный залп поразил широко и неумолимо.

Он не оставил времени ни увернуться, ни что-то понять. Тем более что-либо сделать, кроме как довериться инстинкту. Аларик превратил свою косу в щит и выставил перед собой, а Таласин, которой так и не удалось овладеть техникой создания щитов или чего-то, кроме ударного и режущего оружия, метнула кинжал в надежде развеять надвигающийся фиолетовый дым.

Не сработало.

По крайней мере, так, как Таласин рассчитывала.

Лезвие ее светового кинжала прошло по краю выкованного Алариком теневого щита, и в следующую секунду их магия… слилась. Произошедшее Таласин могла объяснить только так. Кинжал вплелся в щит, а в месте соприкосновения распустился цветок из эфира, словно на глади залитого лунным светом каменного пруда. Цветок зарябил лучами, подобными раскатам молнии, опустив на Аларика и Таласин прозрачный купол, и тот стал переливаться тьмой Врат Теней и золотом Светополотна. Барьер встретил поток магии пустоты и просто рассеял его, по земле стелились лишь лоскуты фиолетового дыма. Каждая травинка под влиянием Пустопропасти поникла и засохла, образуя выгоревшие пятна в зеленом ковре.

«Некротическая», – вспомнила Таласин слова Рапата, когда тот рассказывал об этом измерении. У нее не было времени обдумать произошедшее. После того как купол исчез, Аларик поспешил к ближайшему кораклу, пришвартованному на площадке, и забрался в кокпит.

– Куда собрался?! – заорала Таласин, но из-за рева пробудившихся эфирных сердцевин, напитанных магией Шквалмига, Аларик ее уже не слышал.

Таласин бросилась к другому кораклу, и никто из ненаварцев не пытался ее остановить. Оглянувшись на солдат и Элагби с Рапатом, она обнаружила их застывшими на месте будто от шока, в попытке осознать реальность произошедшего.

Но Таласин было совершенно не до ненаварцев.

Для нее Лир сжался до украденного Алариком коракла, едва не задевающего верхушки деревьев. Девушка мчалась следом, впиваясь в штурвал руками так, что побелели костяшки. Земля под ней исчезала в тумане, эфирные сердцевины свистели, а воздух и небо расступались, являя взору тропические леса.

Глава девятая

Девчонка была из-за него в ярости.

Поначалу это забавляло Аларика, но довольно скоро пришлось признать, что она может представлять угрозу.

Корпус ненаварского коракла цвета переливчатой слоновой кости был изготовлен из легкого гладкого материала, и управлять им оказалось настоящим удовольствием. Формой он был приближен к цилиндру и сужался к носу и корме, а по левому и правому борту, словно крылья, развевались голубые с золотым паруса, и дополнял их парус в виде веера на корме судна. Разобравшись за несколько секунд с управлением, Аларик заметил рычаги, отвечавшие за боевые орудия корабля, но вместо органов и арбалетных рядов огонь открыла череда тонких поворотных бронзовых пушек, а вместо железных снарядов вылетали подергивающиеся стрелы странной фиолетовой магии, только в ночи они светились сильнее, чем заряды железных трубок у ненаварских солдат.

Этот коракл был чудом инженерии. Изящная, но смертоносная военная техника.

Единственной проблемой было то, что Ткач Света гнался за Алариком на таком же.

Она догнала его над лесами. Магия эфирного пространства разрывала пушки ее судна, пытаясь захлестнуть его волнами аметистового дыма, и молодой человек задействовал все навыки уклонения и обманные маневры, чтобы избежать опасных залпов. Его противница жаждала крови, но он не мог устоять, чтобы не подразнить ее, а выиграв время, сам понял, как использовать эфирную волну.

– Неподходящее ты выбрала время для догонялок, – отметил он через передатчик.

– Заткнись на хрен, – прогремело на весь кокпит яростное рычание Таласин, искаженное помехами.

Она установила пушки на прерывистый огонь и нацелилась на паруса Аларика. В свете разнофазовых лун она казалась лишь силуэтом, скользящим по небу вместе с серпом Второй, на мгновение растворяясь в затмении Шестой и возникая снова в растущей Третьей.

– Неужели тебе совсем не любопытно, что за барьер мы тогда создали? – спросил он.

– Очень любопытно, – вкрадчиво ответила она. – Опусти пушки, остановись, и мы обязательно это обсудим.

Аларик с трудом подавил непрошеный смешок, едва не вырвавшийся наружу.

– Хорошая попытка.

Он позволил ей повеселиться и немного пострелять в него, после чего резко устремился ввысь, описывая спираль, затем вошел в крутое пике и камнем рухнул вниз уже позади Таласин. Так он надеялся застать ее врасплох, но, к его несчастью, рефлексы рулевой были быстрее стрелы и ей удалось резко развернуть свой коракл. Аларик даже слегка удивился, что в процессе девчонка не свернула свою очаровательную шейку. Таласин вновь устремилась за ним, паля из всех пушек неизвестной магией, и заряды при столкновении друг с другом яростно воспламенялись, роняя на мелькающие внизу кроны деревьев дождь из искр и отбирая жизнь у каждого встречного листка и ветки.

Если Таласин догонит Аларика, то врежется прямо в корму его коракла. Молодой человек наморщил лоб, понимая, что теперь ему не оторваться. У последнего Ткача Света из Сардовии напрочь отсутствовал инстинкт самосохранения – просто чудо, что она еще не погибла на войне.

За считаные секунды до разрушительного столкновения Аларик резко свернул вправо, так, что закружилась голова, после чего снова включил передатчик.

– Увидимся дома, – лениво протянул он, исключительно чтобы позлить ее, и в следующее мгновение взмыл в усыпанное звездами небо.

Таласин не погналась за ним, проявив редкое для нее благоразумие, как потом подумал Аларик. Все-таки они залетели далеко во владения новообретенных врагов. Здравый смысл подсказывал, что ненаварцы остро отреагируют на разрушение исторических мест, как и на то, что чужаки покалечили солдат, украли воздушные корабли и выпустили эту их странную птицу из металлической «клетки».

Вспомнив птицу, Аларик тряхнул головой, осознав, насколько эти земли полны странностей. Практически сразу после того, как Таласин увели на допрос, он стал колотить в дверь камеры с требованием воспользоваться уборной. Снаружи оставили всего одного солдата, молодого, прыщавого и излишне уверенного в том, что пленник лишен доступа к Вратам Теней, поэтому застать охранника врасплох, выбить из рук оружие и выстрелить в «клетку», висевшую снаружи рядом с камерой, не составило труда. Аларик опасался, что оружие на эфире тоже не будет работать, но, похоже, сила внутри «клетки» нейтрализовала только эфиромантов. «Клетка» слетела с крючка и покатилась по полу, выбрасывая неконтролируемые потоки магии. Молодой человек определенно не ожидал, что в следующий миг из нее, уже разбитой, выпорхнет комок красно-желтых перьев с кривым золотым клювом и улетит с возмущенным чириканьем. Аларик смог призвать Врата Теней, оглушить охранника и осторожно направиться к выходу из гарнизона, но затем раздался гонг, и добираться до выхода пришлось с боем.

План Аларика обернулся настоящей катастрофой, а он даже не мог предъявить мертвого Ткача Света, чтобы оправдать себя. По возвращении в Кесатх его наверняка ожидало жестокое наказание.

Оказавшись достаточно далеко от гарнизона и враждебных солдат, принц задумался о том, что из военного арсенала Доминиона Ненавар могло бы пригодиться Империи Ночи. Ненаварцы располагали не только легкими и смертоносными кораклами, но и уникальной формой эфиромантии, по-видимому, особо продвинутой, раз Аларик ни разу о ней не слышал. Им даже удалось каким-то образом внедрить эту магию в довольно компактное оружие, в то время как Кесатху удавалось вместить достаточное количество камней-сердцевин лишь в грозовые пушки штормовиков. Более того, в Ненаваре водились существа, способные лишать магии Светополотна и Врат Теней.

И даже если Захия-лахис закроет глаза на произошедшее сегодня, Ненавар вполне может стать опасен в будущем.

Но хотя бы драконы, судя по всему, были выдумкой. Аларик бегло осмотрел небо – казалось, уже в сотый раз с тех пор, как высадился в Ненаваре, – но не обнаружил ничего примечательного.

Он пришвартовал своего «волка» на небольшом пустыре рядом с берегом. Стоило ему подумать о пересадке, как в голову пришла мысль остаться на украденном корабле. Ненаварский коракл был таким быстрым, так плавно двигался, а его способность стрелять магическими лучами в тысячу раз мощнее железных снарядов – лучами, иссушающими все живое, – вовсе завораживала.

Ценная разработка. Было бы вершиной глупости просто оставить ее здесь.

Кроме того, Аларику не терпелось рассказать отцу, как его магия смогла объединиться со Светополотном. О таком он тоже еще ни разу даже не слышал.

Молодой человек направился в сторону Империи Ночи.

…….✲……..

Таласин приземлилась на берегу реки и в который раз ударила по приборной доске ненаварского корабля, после того как внутри иссякла магия Шквалмига. Уничтожение кнопок и рычагов не облегчило ее отчаянной досады, поэтому она закричала, оглушая саму себя в темном безмолвном кокпите.

Покинув корабль, девушка пешком направилась в тропический лес, сверяясь с картой и компасом, в поисках своей «осы». Периодически она слышала над головой гудение эфирных сердцевин, очевидно исходящих от кораблей поисковых отрядов, поэтому торопливо пригибалась и пряталась под покровом листвы, чтобы ее не обнаружили. Отчасти ее невыносимо тянуло обратно в гарнизон, чтобы потребовать больше ответов от принца Доминиона, но вместе с тем она…

Боялась. Лишь спустя несколько минут непростого пути через подлесок Таласин осознала, что боится. Вдруг позже они провели бы тщательную проверку и выяснили, что в ней не течет королевская кровь, что ее сходство с той женщиной, Ханан Ивралис, просто совпадение? В подобное изначально было трудно поверить. Таласин была изгоем. Солдатом. Никем. Но точно не давно потерянной принцессой.

Или как правильно должен звучать титул? Элагби назвал ее как-то иначе. Он назвал ее лахис’кой.

Наследницей престола.

Таласин задрожала на влажном ветру. Если она и правда Алюнсина Ивралис, ситуация кажется еще более зловещей.

«Если они узнают, они тебя найдут».

Кто сказал ей это? Вдруг она смешала предостережения Велы насчет Ткача Света с открывшейся правдой? Или это сказали ей ненаварцы, оставившие ее в Сардовии? Почему они оставили ее в Сардовии, именно в Тукановой Голове, а не на родине ее матери?

Вопросов было очень много, но на поверхности не было ни единого ответа.

На выходе из леса Таласин обнаружила «волка» Аларика, корабль выделялся блестящей чернотой на фоне мха и листьев. Таласин устроило, что самого Аларика там не было, но, проходя мимо, она все же раздраженно пнула корабль по корпусу. Вот вам и доказательство вторжения Империи Ночи на территорию Доминиона.

Еще через час Таласин заметила первые блеклые проблески рассветного солнца и наконец добралась до пещеры, в которой пришвартовала «осу». За это время коракл успел стать пристанищем для целой стаи огромных фруктовых летучих мышей, но при приближении девушки они с визгом разлетелись. Забравшись в корабль, долгое время Таласин просто смотрела в пустоту, прокручивая в голове прошедшие события и обдумывая дальнейшие действия. Но на самом деле вариантов у нее было не много, верно?

– Надо лететь, – вслух проговорила она, пробуя слова на вкус.

Ей не хотелось улетать, так и не раскрыв тайну своего прошлого, но она была нужна в Сардовийском Союзе. Необходимо предупредить всех о затесавшемся в их ряды предателе, о том, что Империя Ночи… что-то затевает. Таласин искала одну семью, но по пути обрела и другую, и понимала, кому из них сейчас нужна сильнее. Она ужасно не хотела приносить Веле плохие новости о том, что ей так и не удалось приобщиться к Просвету, но возвращаться в святилище было бы глупо, ведь теперь ненаварцы наверняка объявили повышенную боевую готовность.

Когда ее «оса» уже вылетела из пещеры и поплыла по рассветному небу, Таласин вспомнила Элагби, то, как грубо оборвался миг их воссоединения, если это можно было так назвать. Интересно, видел ли он ее сейчас с Белианского хребта? Оттуда она наверняка казалась кометой с изумрудным хвостом.

«Я вернусь, – поклялась она. Однажды, когда закончатся Ураганные Войны и ее приемная семья уже не будет так остро в ней нуждаться. – Обещаю».

…….✲……..

День плавно перетек в ночь, затем снова в день, а Таласин продолжала лететь через Вечное море на северо-запад, пока наконец не приземлилась в Сардовии. После влажной тропической жары зимний воздух стал настоящим испытанием для организма.

В Диких краях в такой ранний час было необычайно оживленно. Корабельные плотники проверяли каракки, смазывали крупнокалиберные осадные орудия и пополняли запасы снарядов. Далекий горизонт за скоплением зданий светился разноцветным туманом: заклинатели проверяли сердцевины штормовика. Воздух наполнился шелестом перьев почтовых голубей, мечущихся от отправителя к получателю с важными посланиями.

– Тал! – окликнула Каэда, как только Таласин направилась к зданию сардовийского военного совета. – Ты жива!

– Тебя это настолько удивляет?

– Как же легко тебя вывести из себя, – усмехнулась Каэда.

Было приятно видеть ее задорный настрой, даже если предметом шуток становилась сама Таласин.

– Как поездочка? Драконов видела?

– Нет.

– Хоть кого-нибудь видела? – не унималась Каэда.

Таласин опустила глаза.

– Что за взгляд? Что случилось? Ничего страшного, если тебе так и не удалось причаститься Просвета. Серьезно, я не сомневалась, что затея изначально была дурацкой. Главное, что ты благополучно вернулась и теперь можешь и дальше выполнять дурацкие…

– Не в этом дело, – остановилась Таласин, и Каэда вместе с ней. – Я не смогла причаститься Просвета, но это только полбеды.

– Ну так вперед, расскажи от начала до конца, – потребовала Каэда. – Только давай побыстрее. У нас вся база стоит на ушах. Стоило тебе улететь, как мы стали получать сообщения о том, что Кесатх начал активное продвижение, броненосцы скопились на границе, все в этом духе. А тут еще и старпом Дариус куда-то испарился, обыскали все это идиотское ущелье – его и след простыл…

От осознания Таласин побледнела.

– Так это он, – вырвалось у нее, и перед глазами встало обветренное бородатое лицо Дариуса с обреченным выражением. Она вспомнила, как он говорил, что они все умрут, как сорвался его голос. – Это он предатель.

Девушка торопливо поведала обо всем Каэде, изредка делая паузы между предложениями, чтобы отдышаться, и не заботясь о том, что через несколько минут будет рассказывать то же самое амиранту. Таласин хотела, чтобы ее подруга узнала обо всем первой.

Поначалу лицо Каэды было непроницаемым, и она лишь время от времени кивала, но чем дальше, тем сильнее отвисала ее челюсть, и в конце концов девушка во все глаза таращилась на подругу.

– Ты принцесса?

– Тише ты! – зашипела Таласин.

Она осмотрелась по сторонам, чтобы убедиться, что никто их не услышал, но даже те немногие, кто стоял у здания военного совета, похоже, были слишком озабочены своими делами и не обращали внимания на разговор двух рулевых.

– Это не точно. А еще это очень личная информация, так что не надо кричать об этом…

– Поставь себя на мое место. За такое короткое время слишком много неожиданных новостей свалилось, – буркнула Каэда.

Она вошла в здание и быстро зашагала по узкому коридору с кирпичными стенами. Таласин старалась не отставать.

– К слову, надеюсь, что Дариуса ждет медленная и мучительная смерть. Желаю, чтобы грифоны Энлала клевали его печень до самого Падения.

– Я знала, что с ним было что-то не так, – пробормотала Таласин, подавляя чувство пустоты в груди, – когда улетала на задание.

– Тогда, похоже, ты проницательнее Велы. – Каэда несколько раз резко постучала в дверь кабинета амиранта и, не дожидаясь разрешения, распахнула ее. – Дариус дезертировал – опять, – а Таласин принцесса, – объявила она, как только шагнула в кабинет.

– Каэда!

Таласин поспешила переступить порог. Вела взглянула на нее.

– Я же сказала, не кричи…

– Ой, прошу прощения, ваше величество…

– Не называй меня так!

– Мне немного неловко спрашивать, что происходит, но, к сожалению, придется, – прервала их Вела. – Сядьте. Таласин, прошу объяснить.

Вела выслушала рассказ Таласин от начала до конца, гораздо более сдержанно, чем Каэда. Она никак не отреагировала на предательство Дариуса, но это не значило, что новость ее не задела. На лице амиранта застыла маска, столь же непробиваемая, сколь и маски Кованных Тенью из обсидианового металла.

Таласин закончила рассказ, и в кабинете повисла такая густая тишина, что ее можно было резать ножом. «Летняя тишина», – возникла у девушки немного тревожная мысль. Напряженная, гнетущая тишина полудня, когда от удушающей жары Великая Степь погружается в дрему. Вот только сейчас они находились в ущелье Диких краев и было раннее утро. Слабые лучи солнца просачивались в кабинет через окна, ложились на мебель, карты и отражались в единственном глазу Велы, взгляд которого был устремлен на Таласин, отчего та ерзала на месте. Каэда вернула себе обыденный, скучающий вид, ссутулилась и скрестила руки.

– У меня нет ни единого предположения, почему твоя магия соединилась с магией Аларика, – наконец заговорила Вела. – Я спрошу у заклинателей, слышали ли они о подобном. Есть вероятность, что мы сможем повторить этот эффект, так что будем работать и над слиянием. Но одно я знаю точно: эфирное пространство владеет всеми измерениями, в том числе временем, и возможно, что по мере приближения к месту силы ты стала вспоминать события девятнадцатилетней давности.

– Возможно.

Таласин было неспокойно. Все знания о Светополотне строились на догадках. А достоверная информация, которую веками копили в Сардовии, была утеряна, когда Кесатх вторгся в Солнцеворот.

– Но теперь-то Ненавар должен нам помочь, так ведь? – уточнила Каэда. – Хотя бы Элагби, ведь Таласин выросла здесь, и она сражается на нашей стороне, так что…

– К сожалению, в Доминионе решения принимает не принц. Это прерогатива Захии-лахис, – ответила Вела и поджала губы. – А после того, что Сардовия устроила на ее территории, я уже не уверена, что Урдуя будет благосклонна и поможет нам. Даже если на нашей стороне ее внучка.

– Я хотела бы заметить, чисто для справки, что во всем виноват Аларик Оссинаст, – объявила Таласин, вложив в эти слова всю свою гордость и честь.

– Думаю, правда на твоей стороне, – на мгновение улыбнулась амирант. – Когда ситуация немного выправится, мы попробуем снова отправить делегацию. Но на данный момент нам нужно полностью сосредоточиться на обороне от Империи Ночи, что бы они ни задумали.