Читать книгу: «Заложница Шумера. Рождение Истины», страница 2
– О, бесконечно великий благодетель, спаситель мой! Что ты со мной вытворяешь? И ты, Брут, решил испытать меня на прочность?
Во взгляде «Брута» мелькнул загадочный отблеск, а правая бровь приподнялась. Вот чему он удивляется? Нет, они точно здесь все заодно и все против меня.
По телу вновь пробежалась бодрящая волна. Впервые испытала опьянение силой, проглотив чье-то яйцо. Обычно меня не берет алкоголь. Однако больше одного яйца пить нельзя: начинает прямо-таки тянуть на подвиги. И что они в него добавляют? Дельные мысли сбежали кто куда, и свербела одна: он снова бросил меня, да как он мог так поступить со мной?! Я схватила руку шумера, вновь потянувшуюся за чем-то, резко согнула кисть и, потянув на себя, повернула ее локтем вверх.
– Не смей больше меня кидать на пол и засовывать в рот всякую хрень. Слышишь?! И никогда ни при каких обстоятельствах не оставляй меня одну. Больше не бросай меня ради этих треклятых игр, иначе… – тут я замолчала, придумывая страшную месть.
А что я умею? Несколько раз умирала и воскресала. Вынужденная реинкарнация происходила не без сторонней помощи. Но в то же время я смогла сама расправиться с предметами, даже с такими крупными, как шумерские высотки, расщепив их на атомы. Но вряд ли владение аннигиляцией поможет мне прекратить нападки шумеров. Как же просто все было на Земле! Приобретенный опыт и знания помогали в решении любых вопросов. За это меня уважали и ценили. Но здесь мой внутренний мир с энергией бесконечного потока как непокорная стихия юного аватара. Способна ли я…
И тут Феликс прервал мои мысли, легко освободившись и сев рядом. Неудивительно, что Преподобный до этого так запросто поддался. Оказалось, что он отлично владел боевыми искусствами. Одной рукой обхватил обе мои лодыжки и подтянул меня ближе к себе. Подушка-желе волновалось под нами, принимая новую форму и подстраиваясь. Я недовольно дернулась, пытаясь вырвать ноги. Однако сделала это зря. Он только сильнее их сжал. Зеленые глаза угрожающее сверкнули. Паутинки серебристой энергии спиралью раскручивались из зрачка, разбрасывая нити в изумрудную радужку.
Что, господин гневается, да? Думаешь испугать? Ну, нет. Только не меня. Кажется, что сейчас я способна на все. А если съем еще пару огненных яиц, то…
– Взорву ваш Шумер к ядреной матери, если не оставите меня в покое! – выдохнула я ему в лицо.
Ох, с огнем играю. Но, раз уж начала, отступать не в моих правилах.
Феликс вскинул уже обе брови и посмотрел на меня то ли как на убогую, то ли как на самоубийцу. Сложно было правильно понять его недобрый взгляд. Затем молча кивнул и отпустил меня. Типа давай действуй, взрывай, а я посмотрю. Его брови вернулись на прежнее место. Этот айсберг чувств смотрел со спокойствием удава. Того и гляди просверлит во мне дырку неморгающими зелеными глазами, как у змеи.
Я испытала разочарование, и это остудило мой пыл, но и озадачило очередной нелепой мыслью. Интересно, а у шумеров может быть третье прозрачное веко, как у змей? Не поэтому ли он не моргает?
Что-то подо мной зашевелилось, и вдруг из подушки полезли белые шары. Они медленно выкатывались, издавая знакомый лопающийся звук пузырчатой пленки. Эта нереальная реальность безжалостно отрезвляет разум. Весь мой кураж мгновенно улетучился, и я начала медленно сползать на пол, опасаясь случайно раздавить яйца. Преподобный продолжал сидеть на шевелящемся существе, развалившись и забросив ноги на стол, который появился, пока я отползала на безопасное, как мне казалось, расстояние.
Что за проклятье! На этой планете ни минуты покоя. Спокойно не то что посидеть, даже чихнуть нельзя. То куда-то падаешь, то куда-то засосало, то что-то выкатывается.
– Только не говори мне, что подушка живая. Это она снесла яйца? – спросила я, провожая взглядом что-то круглое, катившееся по полу.
На душе стало неспокойно. Ведь это же не я снесла яйца и даже не почувствовала? Господи, только не это! Я с тихим стоном сжала голову, боясь, что телепат прочитает мысли. Нет. Не может этого быть. Глупость какая-то. Пусть я и не совсем человек, но живородящая, а не яйценосная. И к тому же бесплодная.
Яйца мамы-подушки продолжали катиться в разные стороны, как бильярдные шары. Феликс поймал одного беглеца, и шарик тут же рассыпался в его руке. Горсть мелких монпансье многозначительно поднес к моему носу. Пришлось попробовать еще одно чудо местной гастрономии. Вкус был синий. Да… Точно так. Не сладкий, не горький, не холодный, не горячий, а синий. Здесь все по-другому. Музыка имеет цвет. Еда с цветным вкусом. А еще на ней, как выяснилось, можно сидеть.
Я молча грызла жесткие синие леденцы, испытывая непреодолимое желание почувствовать себя Алисой в Зазеркалье, но настроение было хуже некуда. Хотелось то ли музыки и цветов, то ли убить кого-нибудь. Раз огненные яйца меня пьянят, уверена, здесь я стану настоящим алкоголиком.
Мой спутник вежливо протянул мне очередную порцию пьянящего огонька, видимо, для поднятия настроения.
– Твои глаза сверкали неподдельным восторгом от моего исполнения. Не буду кривить душой: на сцене я был неотразим.
Я аж поперхнулась, проглатывая пылающий лед. Не могла и подумать, что пищу богов есть опасно. Видимо, смертным вроде меня ее так просто не переварить. Я возмущенно уставилась на этого шута.
Это ж какое самомнение у тебя, индюк ты напыщенный. Чем восхищаться? Этим его низким, мягким, бархатистым голосом? Вот сама песня буквально завораживала, несмотря на непонятные слова. Или мускулистым загорелым торсом с гладкой, отливающей блеском кожей? Ну да. Очертания его тела притягивали меня тогда не меньше, чем песня. Начало было восхитительным, но финал… Нет ничего ужаснее, чем обнаружить, что конец вовсе еще не конец.
– Ты.., – сердито откашлявшись и постучав себя в грудь кулаком, я откинулась на подушку, которая тут же приняла форму кресла. – И ты об этом так спокойно говоришь после того, как меня очередной раз пытались превратить в кровавую лепешку?
Феликс лениво потянулся.
– Поверь, они об этом даже не думали, – почти зевая, отозвался он.
Теперь я поняла, к чему этот разговор, изначально принятый мною за флирт. Он пытается ослабить мою бдительность пустыми фразами с сексуальным подтекстом. Вот же дьявол без Prada!
– Не думали, говоришь? – я подалась вперед, недовольно скрестив руки на груди. – Один пытался столкнуть меня с балкона, вторая разрушила свои царственные хоромы, только бы похоронить меня под ними. А это, кстати, статья номер тридцать Уголовного кодекса и лишение свободы до двух лет.
На этом месте я осеклась. Юридическая сущность выползла наружу и, одумавшись, заползла назад. Какой к чертям УК РФ? Они средь бела дня покушаются на человека – и всем вокруг хоть бы хны.
– Ты все не так поняла, – усмехнулся Феликс, снова протягивая горсть леденцов.
Шары, принятые мною за яйца, докатившись до препятствия, вернулись назад под мягкое крыло подушки.
– Угу, прямо-таки ангелы невинные. Дорогая, это не то, что ты подумала, – вредно ответила я, закидывая очередную порцию вкусняшек в рот. – Это у вас такой шумерский жест дружелюбия, да? Какие все вокруг оптимисты, когда проблема касается другого, – говорить с набитым ртом было не очень удобно, но, уверена, как телепат он меня понял.
Так «приятно» думать о том, сколько существ меня на дух не переносит под хруст цветного льда, который закладывал уши! С каким удовольствием сейчас лучше бы погрызла яблоко или сухарик! Ох, не нравится мне местная национальная кухня. Хотя огненные яйца – еще тот Ред Булл: даже окрыляют.
Вокруг ничего не происходило, и это начинало беспокоить. Что мне делать дальше? Очень хотелось понять, что же произошло? Почему здесь я постоянно в зоне повышенного внимания? Что за сила способна была затащить меня сюда и так изменить человеческую природу?
– Рад снова тебя видеть, – еле расслышала я сквозь хруст.
Кто-то хлопнул меня сзади по плечу. Я оторопела и, откашлявшись, подавила желание запустить ледяными яйцами в Мордашку. А это был точно он. Его энергетику я ощутила сразу, и она мне вообще не нравилась.
– Рада, что до сих пор тебя радую, Четвертый, – пробормотала я себе под нос и высыпала остатки монпансье на пол, и подушка моментально их впитала.
Четвертого абсолютно не смущало присутствие брата. Я нахмурилась и мгновенно напряглась, не ожидая ничего хорошего. Какого лешего ему от меня надо? Наверняка сейчас какую-нибудь гадость очередную сделает. Мордашка присел рядом со мной, аккуратно раскладывая полы плаща на коленях и, словно нечаянно, прикоснулся к моей обнаженной ноге. На том месте образовалась серебристая паутинка, сквозь которую просочился яркий белый свет. Рука Мордашки дернулась так, будто к ней приложили раскаленный металл. Затем, сжав ладонь в кулак, он спрятал ее за пазуху. Я недовольно поерзала, отодвигаясь и погружаясь глубже в желе. Хотя не так. Поерзала я очень довольно. Из-за того, что смогла инстинктивно отбить попытку прикоснуться ко мне.
– Здравствуй! – заглянул мне в глаза голубоглазый.
– Виделись уже, – отбрила я.
Незваный гость явно косил под закадычного друга в лучших земных традициях.
– Так вот ты какая, значит! – беззастенчиво разглядывая меня с головы до ног, произнес Четвертый. – А что вы тут делаете? – поинтересовался он уже у брата.
Феликс, почувствовав, что я на него смотрю, поднял на меня глаза.
– Ну, она смотрит на меня, я смотрю на нее, – серьезным тоном ответил телохранитель.
У него было абсолютно безмятежное лицо без эмоций. От него веяло спокойствием и уверенностью. Я не удержалась и улыбнулась.
– Почему ты все еще здесь?
Прозвучавший вопрос был явно задан мне. Ох уж этот любитель постоянно задавать неудобные вопросы. Его детская непосредственность больше бесила, чем умиляла.
– Шумер не отпускает меня домой, – с досадой вздохнула я, не уточняя, кто именно: планета или Преподобный.
– Ты знаешь, что невероятна? – пухлые сладкие губы растянулись в улыбке, обнажив белоснежные зубы.
Ни дать, ни взять вечный любовник, вечный злодей Казанова.
Словно прочитав мои мысли, Четвертый добавил:
– Да, кстати, зови меня просто Лиан, – и он смело похлопал меня по коленке.
В этот раз моя энергия не успела отреагировать. То ли ошалела от подобной наглости, то ли я расслабилась, ощутив флюиды уверенности Феликса.
– Лучше тебя вообще не звать, – отрезала я, хлопнув Лиана по красивой руке с длинными пальцами, которая тут же сползла с моей коленки и исчезла под плащом. – До тебя было все отлично.
Никогда не знаешь, что будет дальше. Но если на своего безнадежного друга я более или менее могу положиться, то от его брата точно не знаешь, чего ждать. Такая вот теперь у меня жизнь: всегда трепетно жду подвоха. Только в этот раз мне уже некуда падать. Да и убивали меня сегодня уже.
Неожиданно мой аллат на несколько мгновений слабо вспыхнул. Я крепко сжала руки в замок, опасаясь неконтролируемого всплеска энергии.
– А у тебя только на меня такая странная реакция? – полюбопытствовал Четвертый с каким-то нездоровым исследовательским интересом.
Что я могла ему сказать? Лишь с упреком покачала головой. Молчи, грусть! Твои вопросы лишь вызывают сильное беспокойство и пробуждают во мне защитную реакцию.
– Четвертый! Угомони свое непомерное любопытство, или встань в очередь, – тихо произнес Феликс, медленно опуская ноги на пол.
На удивление телохранитель не проигнорировал шалости брата, но действовал, как всегда, с поздним зажиганием. Он развернулся и, наклонившись, потянулся к нему. Его лицо было так близко. И я, вдохнув дурманящий аромат мускуса, замерла в ожидании продолжения. Краем глаза увидела, как Феликс приложил пятерню ко лбу брата. Голубые глаза Лиана вдруг помутнели, став абсолютно белыми. Преподобный резко убрал руку, выпрямившись и вновь закинув ноги на столик, а брат тряхнул головой, словно сбрасывая наваждение. Должно быть, телепат проник в разум незваного гостя и так сбил в кучу все его размышления, что я немного оторопела от очередного вопроса Четвертого:
– Алиса, ты зачем ноги прячешь?
А он знает мое земное имя! Однако чему я удивляюсь? На Шумере обо мне все в курсе. Миллион лет существования в одном несменяемом составе наложил отпечаток менталитета деревни, где все друг друга знают. И тут появилась новенькая из еще большей глубинки.
Не сводя опасливого взгляда с Лиана, я чуть придвинулась к телохранителю, спиной почувствовала его предплечье и немного расслабилась.
– Какие красивые, стройные, – продолжил льстец, стягивая с меня желе-покрывало. – Правда, больно уж короткие. Но и сама ты, надо признать, короткая.
Лиан оторвал взгляд от ног и перевел на грудь. Да уж. Этот братишка просто нечто со своими комплиментами. И кто учил этого недоКазанову? Лучше бы он молчал. Так и чешутся руки, хочется насыпать за шиворот этому самовлюбленному маньяку льда, чтобы как-то охладить его любопытство к моей персоне. Зато перекодировка мозга пошла на пользу, и Лиан больше не прикасался ко мне.
– Четвертый! Я очень зол, – слова Феликса заставили Лиана замереть, а меня расплыться в довольной улыбке.
– А я что, свечусь от счастья? – вдруг возмутился Лиан.
Аллилуйя, Преподобный разозлился! Брат его все-таки достал! Наконец-то Феликс избавит нас от этого назойливого красавчика и отбросит его куда подальше. Предчувствуя нехорошее, Лиан театрально возвел руки к небу.
– Ты и представить себе не можешь, как хочется послать все в прошлое и при этом не захлопнуть дверь в будущее, – он удрученно потер виски, и аллат на голове засветился ярче.
Я пока не понимала, о чем идет речь, и притихла, переводя взгляд с одного на другого. Несмотря на то, что их лица выражали глубокое спокойствие, в глазах светились паутины молний. В гневе человек часто выбалтывает лишнее, так что я надеялась, что братская перепалка прольет хоть немного света на загадку моего тутошнего присутствия.
– Почему за последние два дня я постоянно наталкиваюсь на кого-то? Неужели, пока я отсутствовал, Шумер стал слишком тесным? Или братья так по мне скучали? – Феликс криво усмехнулся.
Лиан печально вздохнул, не отрывая взора от моих ног и пытаясь разглядеть что-то сквозь живую подушку. И на кой дались ему мои ноги?!
– Я тебя раздражаю? – вопрос Мордашки повис в воздухе.
Уверена, что адресован он был мне. И нелестный ответ уже почти сорвался с языка, но тут встрял Феликс.
– Так ты все знаешь? А я думал, говорить тебе или нет.
А! Чудесная, бесподобная семья! Пока они тут соревнуются в сарказме, пойти что ли носик припудрить? Хотя очень сомневаюсь, что здесь есть дамская комната. Еды человеческой тоже нет. Как погляжу, питаются шумеры одними бодрящими яйцами и утоляющим жажду льдом. С такой едой и туалеты не нужны.
Лиан выловил в воздухе огненный напиток и прикоснулся к нему губами, а потом задумался и выпалил:
– Как у вас на Земле говорят? За ваше здоровье, да?
Пламя завертелось спиралью и тонкой струйкой полетело вверх, исчезая в пухлых губах Четвертого. У меня не получалось так изящно пить содержимое: почему-то оно тут же проскальзывало целиком внутрь. Осушив пару огненных яиц, Лиан тряхнул головой, и волнистые кудри брюнета рассыпались по плечам.
– Вся жизнь – это встречи в нужное время и в нужном месте, – философски начал он. – Ты… – он сделал паузу, подбирая слова, а глаза забегали по мне, что-то ища.
Да-да, подумай хорошо, прежде чем ляпать очередную нелепицу обо мне. Я сжала кулаки, силясь сохранить спокойствие.
– Ты… очень странная, и от этого кажешься еще загадочнее и притягательнее.
– Я бы и рада быть менее странной, но, увы, не судьба.
– Да уж. Нелегкая тебе выпадет доля, – пожалуй, в голосе Мордашки слышалось искреннее сожаление.
– Так ты прорицатель? – пошутила я.
– Какая ты умница! И как ты догадалась?
– Каюсь, брякнула, не подумав.
– Лиан – хваран. В нем энергия пространства-времени, – вмешался в наш разговор Феликс, подтверждая мою шуточную версию прорицательства.
Да, на Шумере слово не воробей, а материальная реальность. Вот говорила мне бабушка осторожнее быть со словами. Надо же, он, видишь ли, прорицатель! О таких странных особенностях предупреждать надо. Хотя если подойти к теме будущего с научной точки зрения и опереться на мнение нашего великого Эйнштейна, то прошлое, настоящее и будущее существуют одновременно. Тогда время начинается с настоящего, а прошлое становится пространством. Значит, Лиан видит прошлое и будущее, находясь в настоящем. Если, конечно, слепо принять на веру, что он ясновидящий. А еще он сказал, что нелегкая мне выпадет доля. Выходит, прорицатель знает что-то обо мне, и это что-то заставило его столкнуть меня, посчитав угрозой для его брата или для всех шумеров?
По-моему, этого просто не может быть. Маленькая женщина, по шумерским меркам беззащитное существо, если не считать некоторых не очень-то выдающихся способностей. Да чем я могу угрожать этим многовековым титанам? Мой коричневый пояс по джиу-джитсу разве что галстуком завяжу на шее шумера, если допрыгну. Пусть я изрядно умна, но мои два высших образования здесь, как два класса начальной школы, и они ни в какое сравнение не идут с опытом и знаниями шумерской цивилизации. А новоявленная энергия способна лишь разрушать неодушевленные предметы. К тому же шумеры бессмертны, чего им меня бояться? В таком случае, что же этот хваран разглядел в моем будущем?
– Из-за колебаний квантовых струн настоящее постоянно меняется. Так что хвараны часто видят что-то, абсолютно не осознавая, – ментально пояснил мне Феликс.
А ведь это правда. Раз шумеры похожи на землян, то как раз история Нострадамуса и Ванги убеждает нас в том, что далеко не всегда слова прорицателей нужно понимать буквально. Да и с каких пор я стала такой наивной? Никогда не верила во всякие там прорицательства. Все эти ясновидцы играли на чувствах людей или, как Нострадамус, искусно проецировали события из прошлого на будущее. Но зато однозначно признаю, что загадочная теория струн феноменальна. Она может объяснить все явления природы. На Земле физики выдвинули целых пять теорий построения Вселенной. Но, по-видимому, шумеры нашли ту единственную и верную. Только и она не дает однозначного ответа провидцам. Согласно любой известной мне теории я могу находиться одновременно в любом измерении и влиять на любую версию себя в прошлом и будущем из настоящего. Тогда…
С головой погрузившись в размышления, я перестала замечать все вокруг. Но прорицатель не дал забыть о нем, вновь начав нести чушь, похожую на теорию мракобесия.
– Вряд ли ты понимаешь, какую смертельную опасность в себе таишь. Поверь, я вижу то, чего нет, и то, что есть, тоже вижу. Вот, к примеру, сейчас вижу на тебе аллат, – и Лиан обхватил мое предплечье, сжимая так, что браслет вспыхнул.
Неоновый белый свет засеребрился и ртутью потек под кожей, оставляя мелкую паутинку. Внутри все сжалось то ли от пронзительного взгляда Четвертого, то ли это аллат душил меня.
– Бедняжка моя, вижу, что ты готова умереть.
Конечно, ради информации я готова многое терпеть, но этот недотепа-прорицатель даже руку мне готов оторвать ради своих заблуждений. Это уже ни в какие ворота.
– Умирать не собираюсь. Вины своей не признаю, – мой голос звучал на удивление спокойно, если учесть, что я могла вот-вот лишиться одной из частей своего тела, к тому же безвозвратно.
– В чем? – полюбопытствовал Лиан и еще сильнее сжал руку.
Мое плечо поднялось до уха. Еще немного – и послышится хруст костей.
– Ни в чем, – ответила я сквозь зубы и подалась вперед, заставив противника наклониться.
Не давая Лиану опомниться, резко сдала назад и проскользнула под рукой прорицателя. Перехватив ослабившую захват кисть, завела руку неугомонного братишки за спину. Он был намного сильнее меня и мог легко вырваться, но почему-то не стал этого делать. А хваранское ясновидение, следовательно, подвело. Только вдруг его плечи начали вздрагивать, а затем я услышала громкий смех.
– Что кроется в этом аллате? – рассерженно прошипела я, сильнее сжав кисть насмешника.
Эта штука меня начала сильно беспокоить. Особенно после того, как я осознала, что это именно браслет сжимает и душит мою сущность изнутри.
– Ты ведь не рассчитываешь на то, что аллат ей поможет? – криво усмехнулся Лиан, обращаясь к брату.
Меня он продолжал игнорировать. Я ему явно не нравилась, как не нравятся комары. Мелкие создания, которые противно жужжат и в перспективе обязательно укусят.
– А маленький котенок умеет брыкаться, – вместо ответа кивнул на меня телохранитель, улыбаясь от умиления, вызванного моей серьезностью.
– Зря ты потратил свою энергию на создание аллата. Он ее не удержит, а вот последствия… – Лиан вдруг замолчал, сокрушенно качая головой.
Это единственное, что я запомнила, – его качание головой. Как маятник туда-сюда. И вот я снова сижу рядом с хвараном-прорицателем, а он держит меня за предплечье. Словно дежавю. Что… что это было? Я в полном недоумении уставилась на собственную руку, потом медленно перевела взгляд на Лиана. Тот даже не пытался скрыть ехидство.
Неужели такое возможно и он перенес нас минутой назад в прошлое? Значит хвараны не только видят во времени, но перемещаются во временном пространстве. Насколько далеко распространяется их сила? Может ли он откатить время до моего перемещения в этот мир? Хотя, даже если он на это способен, вряд ли захочет помочь мне вернуться и забыть все, как страшный сон. Но для того, чтобы справиться самостоятельно с этой проблемой, мне нужно узнать, как работает браслет. Этот аллат оказался посерьезнее, чем просто красивый бьюти-гаджет нового поколения. Он как-то связан с родимым пятном у меня на запястье, а значит с моим прошлым и будущим. А это прошлое связано с Феликсом и Шумером.
– Почему браслет активировался? Для чего он предназначен? – продолжала допытываться я.
Почему-то казалось, что Мордашка не тот, кто будет молчать, и в отличие от Феликса с легкостью выдаст нужную информацию. Только бы верно ее понять. Жаль, что не всегда понимаю шумерскую тарабарщину в силу своей земной недалекости.
– Это символ того, что ты богиня, – со всей серьезностью ответил провидец и засмеялся.
Будь он неладен! А я-то, наивная дурочка, рассчитывала на правду.
– Да что ты говоришь, мой хороший! – иронично поддела я братца Лиана. – Очевидно, богиню занесло сюда без ее божественной воли на это.
Увы, смазливый шутник не оправдал возложенных на него надежд. Да и стоило ли рассчитывать, что получу от него дельную информацию? В шею гнать надо таких сказочников, пока во мне действительно не проснулась черная богиня Кали и не разрушила это райское место воды и огня.
Я дернула плечом, освобождаясь из цепких рук хварана, и зябко обняла себя. Огляделась вокруг и на мгновение застыла в растерянных чувствах. И тут мое внимание привлек шумер в дальнем углу. Это был тот мужчина в розовом плаще, который недавно пытался выколоть глаз моему телохранителю на турнире. На самом деле, возможно, дело было и не так, но в тот момент мне казалось, что я была права.
Мужчина сидел, как и мы, на подушках, вытянув руки, а с его пальцев в пространство между ладонями стекалась серебристая энергия, формируя сферу. Шар искрился мелкими вспышками разноцветных молний. Он медленно разрастался, а потом, выскользнув, полетел вверх, и его вмиг поглотил огненный купол. Но тут пламя задрожало, и я невольно вся сжалась в ожидания обрушения. Языки огня потемнели, закружились черным вихрем, а потом купол неожиданно замер, превратившись в карту Вселенной.
И тут я узнала наш родной звездный остров, колыбель человечества – Млечный Путь. Сердце наполнилось тоской по дому. Часть меня отчаянно хотела вернуться и наслаждаться прошлой земной жизнью. В той жизни у меня были родители и бабушка, подруги и коллеги. А здесь только любопытное окружение, которое все время хочет меня убить. Звезды Млечного Пути мерцали голубыми, желтыми, красными бликами, кружась хороводом вокруг сердца галактики из миллиардов звезд с черной дырой в центре. Никогда так близко я не видела нашу галактику. Она очаровывала своей красотой, и хотелось смотреть на нее бесконечно. Прямо из центра раскручивались два главных рукава-спирали – Центавра и Персея и еще три небольших. Среди них и наш Рукав Ориона. В нем я тщетно пыталась отыскать Солнце, будто оно может согреть меня вместо заботы мамы, слов бабушки и объятий отца. Потянувшись к воображаемому Солнцу, я пыталась схватить конец рукава, который сильно манил меня. Когда моя жизнь полетела под откос? Найти бы эту точку отсчета и изменить настройки прошлого, чтобы никогда не случилось настоящего, чтобы я навсегда осталась в родной галактике.
Не сомневаюсь, шумер в ярко-розовом сделал это намеренно, заранее предугадав мою реакцию на отчий дом. Этот путь и тайные знаки большого розового кролика говорят только об одном: я сейчас очень уязвима, и любой с легкостью может подойти ко мне со спины и воткнуть нож. Даже если у высшей цивилизации нет ножа, то в любом случае они найдут, чем меня прикончить. Придя к окончательно неутешительным выводам, я утроила свою бдительность, старательно вглядываясь в незнакомцев и вслушиваясь в их разговоры. Порой мне кажется, будто я сошла с ума и все это мне мерещится.
Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы рука Лиана вновь не легла на мое плечо, заставив очнуться. Провидцу стало скучно без допроса и явно не понравилось, что внимание мое переключилось. Может, именно поэтому он и решил мне все рассказать?
– Хорошо, лучше уж я тебе сообщу эту информацию. Аллат – молекулярная структура энергии. Материя, усиливающая силовые процессы энергии шумеров. Так убедительнее? – он говорил шепотом, словно вынужден был выдать тайну, хранимую их родом тысячу лет.
Я медленно провела пальцем по спиралям от кисти до предплечья. Браслет утратил яркость, вернул свой первоначальный вид и тускло мерцал.
– Да. Этот вариант звучит убедительнее, чем символ богини, но осознать его пока мне сложно.
Зачем мне штуковина с молекулярной структурой энергии? Этот аллат есть у Феликса, а также на обеих руках и еще в форме обруча на голове Лиана. Допустим, он концентрирует энергию шумеров, чтобы они стали сильнее. Но увеличивать мою энергию не в их интересах. А свободная энергия во мне настолько свободна, что я лишь чувствую ее, но не управляю. Всего лишь несколько часов назад я разрушила шумерскую высотку. Мало ли что еще могу натворить. Мне бы хоть немного мудрости Афины Паллады, иначе моим умом шумеров не понять.
Попробовала разглядеть ответ в линиях на ладонях, покрутила ее и с тыльной стороны, пощупала кисть, надавила на родимое пятно. Ой, нет. Хиромант из меня оказался никакой. Чтобы сдержать разочарование, пришлось даже прикусить губу. Я нервно перебирала пальцами, пока не появилось приятное жжение и ощущение энергии. Легкая дымка заструилась из родимого пятна.
Но не успела я всерьез озадачиться, как к моей правой ладони прилипла ладонь Лиана. Попытка вырваться не удалась, мы приклеились намертво. Мой аллат вновь вспыхнул серебром, а спираль медленно поползла. Обвивая пальцы, она перекинулась на кисть хварана. Я вдруг перестала дышать, ощущая тревогу, нависшую в воздухе, когда Лиан спокойно закрыл глаза, сжимая наши руки в замок. Феликс потянулся было к нам и остановился, увидев, как белый туман медленно обволакивал наши запястья. Процесс пошел, и он явно опасался в него вмешиваться. Пока я не понимала, что происходит, впрочем, как и всякий раз, когда моя энергия действовала самостоятельно, не уведомив сознание. В кончиках пальцев привычно закололо. От дурного предчувствия я закрыла глаза.
Сейчас что-то произойдет, и это что-то мне однозначно не понравится. В этом уже есть закономерность. Перед каждой неприятностью у меня покалывали пальцы, словно отходили от онемения. Я вдруг передумала и открыла глаза. Неприятности нужно встречать с открытым забралом: так их лучше получится рассмотреть.
– Ты думала, попав сюда, найдешь свое место? – не разжимая губ, спросил Лиан.
Надо же. Неужели теперь и я слышу чужие мысли? Или этот клятый прорицатель тоже проник в мою многострадальную голову? К тому же, что за откровенный наезд?! Как будто я попала сюда по собственной воле. Шумер – это Москва что ли или Америка? Словно все мечтают понаехать сюда. Ничего, я себя в обиду не дам.
– Думаешь, это я искала свое место, а попала сюда? По-моему, ваша планета сама выбрала меня. Может быть, этот мир и есть мое место?!
– А ты с характером, и он кошмарный, как и твое будущее, человеческий детеныш, – его огромные пушистые ресницы вздрогнули.
– Всем, уставшим от моего скверного характера, я искренне желаю передохнуть. Ударение поставьте сами, – невозмутимо парировала я.
– Ты здесь потому, что оказалась не в то время и не в том месте.
Аргумент Лиана был неубедителен. Эту ерунду несут, когда хотят сказать: «Пойми, так бывает в жизни».
– А думаю, что это знак. Лишь Вселенная знает, где то место и когда приходит то время, – криво усмехнулась я и попыталась вновь выдернуть руки, но ничего не получалось.
– Знак? Тогда прислушайся и услышь, потому что Вселенная говорит: мы должны узнать наше будущее вместе. Ты ведь не хочешь подвести Вселенную?
– Допустим, не хочу. Только вот я ничего подобного не слышу. По-моему, ты наговариваешь на Вселенную.
– В отличие от тебя я уважаю Вселенную, – серьезно произнес прорицатель.
– Короче, что бы я ни делала, ты от меня не отстанешь, – недовольно проворчала я, перестав сопротивляться.
Или все сейчас выяснится, или меня ждет очередная реинкарнация. Что я могу сделать со смертью? Для меня она здесь повсюду.
Лиан склонил голову к плечу, будто прислушиваясь, что ему шепчет Вселенная. Потом окинул меня внимательным взглядом и спросил:
– Никак не пойму, как у тебя получилось затащить сюда своего маленького котенка?
– Четвертый, делай то, что хотел, – отмахнулся от брата Феликс. – Но вряд ли это поможет Дуайенам.
Так вот оно что. Оказывается, за всем стоят местные старейшины. Ничего удивительного, за грязными делами всегда стоят высокие чины. Что им от меня нужно? Мне это совсем не нравилось, и я невольно нахмурилась.
– Не переживай, котенок, я лишь раздвину стены твоего сознания, – покачал головой прорицатель, не открывая глаз.
Теперь вдобавок этот умник хочет изменить мою сущность. Я поспешила откреститься:
– А вдруг они у меня несущие? Не боитесь того, что находится за ними?
И почему я не могу сопротивляться проникновению чужого разума? А если бы обладала способностью проникать в разум любого разумного существа, то уже давным-давно была бы дома.
