Читать книгу: «Мужчина с собачкой», страница 4
Из-за шлагбаума выехал черный внедорожник с интересующими его номера. На автомате он двинулся за ним. Ехали они недолго. Неожиданно машина остановилась на обочине, из нее вышли мужчина и рыжая. Он проехал вперед, скинул скорость и наблюдал. Рыжая села на водительское место и тронулась, а мужчина остался на дороге. Он не верил своей удаче. Проехав вперед, он развернулся и двинулся ей на встречу. Такого шанса может больше не быть. Он почти поравнялся с внедорожником и резко вывернул руль. Удар.
Удар от подушки безопасности был такой силы, что Арина отключилась. Придя в себя, она выползла из машины. Где Макс? Сознание постоянно пыталось ускользнуть. Арина проползла не больше метров трех и упала. Где Макс? Перед глазами все расплывалось, смутно она увидела мужчину, направляющегося к ней. Мелькнула мысль, что он поможет. Мужчина сначала склонился над ней, что-то говорил, помогать он не собирался. Немного отошёл, и Арина увидела пистолет, направленный на нее. Откуда-то сбоку лохматой торпедой пролетел Макс и влетел головой мужчине чуть ниже груди. Макс не умеет кусаться, поэтому решил забодать, от этой мысли Арине стало смешно. Почти сорок килограммов внезапно влетевшие в мужчину сбили его с ног. Звук шин, рядом с ней остановился автомобиль.
От дома Ротманов мы ехали молча. Тишину нарушил Ткачев.
– Дим, чего делать будем? Мы сейчас куда? К отцу твоему или домой?
– Надо мальчишку этого найти и второго, сына Никольского.
– Думаешь пацан вырос, и решил за испорченную жизнь отомстить, тому кто его инвалидом сделал? – тихо спросил Ткачев.
– Ничего я не думаю. Просто проверим.
Мы ехали дальше, у меня пиликнул телефон. Петр, как и обещал, скинул данные на мальчишку и на Никольского младшего. Я сделал еще пару звонков, один из них волшебнику-компьтерщику Сомова. Уже через двадцать минут у нас было свежее фото пацана и его адрес. Никольский младший в настоящее время отдыхал где-то на островах. Я назвал Ткачеву адрес, и мы направились по нему. События последних нескольких дней не давали возможности спокойно подумать. Глядя на мелькающую картинку за окном, я вспомнил прогулки с Ариной. Теплые и нежные ощущения, которые я испытывал, смотря на нее, вспомнил как разглядывал ее обнаженную утром. А если она ничего ко мне не испытывает, а воспринимает как компаньона для прогулок? Эта мысль мне совсем не понравилась. Значит полюбит, я постараюсь. Мои лирические думы прервал звонок, вот кого не ждал услышать так это Аллу, и все же решил ответить.
– Ты что творишь??? Ты мне жизнь решил испортить да? Променял на рыжую так еще и с отцом проблем подкинул? Ты знаешь, что он мне устроил??? Он мне такие условия поставил! – Алла визжала в трубку.
– Ал, мне это не интересно. Сама виновата, – оборвал я ее.
– Я виновата??? В чем? Виновата, что нянек всех своих не помню? А даже если бы и помнила! Что с того? Тоже мне святую нашли … Она работу свою выполняла за которую ей, между прочим, хорошо платили и молиться я на нее не собираюсь и мук совести не испытываю! Понял!!! – дальше Алла перешла на оскорбления, и я отключился.
Мы сразу нашли интересующий нас дом. Дверь нам открыла не молодая женщина, было видно, что мы своим визитом отвлекли ее от домашних забот. Только открыв дверь, она скрылась на кухне и прокричала нам, что сын скоро будет. Потом выглянула и стала уговаривать нас пройти, соблазняя чаем и вишневым пирогом. От запаха выпечки потекли слюни, но собрав волю в кулак мы все же решили подождать пацана в машине.
– Тетка приятная и пирог, наверное, вкусный. Жалко, если ее сынок гнидой окажется…– сказал Славка с грустью.
Ждать нам пришлось совсем недолго. Вдоль дома по тротуару прямо на нас шагал интересующий юноша. Высокий, худой с взъерошенными светлыми волосами и на вид совершенно безобидный. На инвалида он похож не был. Мы с Ткачевым вышли и направились к нему.
– Эээ… Вам чего? – спросил подросший пацан, немного напугано, отступая.
– Того… Твоих рук дело? Вырос, решил поквитаться? – в лоб спроси я.
– Сами Вы того? Вы меня перепутали с кем-то. С кем мне квитаться? У меня все ок! – ответил пацан, крутя пальцем у виска. – Вы вообще кто?
– Десять лет назад тебя случайно зацепило, ранен был, а говоришь поквитаться не с кем! А мы друзья как раз той девушки, – продолжил я.
– Дядь ты вроде на дурачка не похож, а такую фигню несешь! Да в тот день, когда меня эта мадам подстрелила, я свой счастливый билет в жизни вытянул. Лечение в Германии мне оплатили, потом мадам эта денег отвалила столько, что на реабилитацию хватило и еще осталось. Мы квартиру на большую поменяли и еще мать мне на учебу отложила. Счет до сих пор каждый месяц пополняется. Да, сначала родителей пугали, что возможно ходить не смогу, а у меня только хромота осталась и то незаметная, так что ерунда. Пока лечился, ходить долго было нельзя, так я программированием увлёкся так от нечего делать, а сейчас уже такие программы пишу. – сказал парень, довольный собой.
– Да… ну извини тогда… – я был растерян, понятно, что отмщения он не жаждет.
– И вам до свиданья! Вы той мадам передайте, пусть денег больше не присылает, не надо…
Компьютерный гений Сомова собрал больше информации на Никольского младшего и на обиженного он тоже похож не был. Да и конфликт там был мелкий, за такое не мстят через десять лет.
Четыре часа по трассе, и мы вернулись в город. Был уже поздний вечер поэтому Славка опять остался у меня. Ткачев сразу направился на кухню и принялся опустошать холодильник. У меня же аппетита не было совершенно, хотя за целый день мы толком не поели ни разу. Сходив в душ, я попытался уснуть, я ждал завтрашнего дня, Холев должен был дать ответ на мое предложение, должен согласиться. Раздался звонок, на этот раз это был сам Сомов.
– Недалеко от поселка, где дом Холева произошло ДТП, девушка без документов с собакой, ее скорая забрала. По номерам, собственник автомобиля «Стройлит», так что Холеву сообщили уже.
Из разговора с Сомовым стало известно, что скорую вызвали мимо проезжающие люди. Они остановились, чтобы помочь, увидев покорёженные машины, но в больницу доставили только Арину, куда делся водитель второй машины не известно.
Как только двери больничного лифта открылись, я увидел Холева. Он был один без охраны, если не знать всех подробностей, то можно было подумать, что он расстроен. Ткачев по дороге в больницу высказал предположение, что это Холев супругу решил на тот свет отправить вот и подстроил ДТП. Мне в это верить не хотелось, но разумное зерно тут было, так ни развода, ни раздела имущества, для Холева одни плюсы.
Только мы успели подойти, как медсестра, окинув нас взглядом и спросив к Рощиной ли мы, сказала, чтобы мы тоже присаживались и ждали, доктор скоро подойдет, потом опять посмотрев в нашу сторону спросила:
– Может Вы тогда собаку заберете? Мужчина вон отказался, – и кивнула в сторону Холева.– Собака хорошая, со скорой приехала, как только носилки поставили она следом в машину прыгнула, из машины выгнать не смогли, так и приехала. Она сейчас на улице около приемного отделения сидит, со двора, там, где машины подъезжают. Собакам в больницу никак нельзя.
С Максом надо что-то делать, подумал я, да и сидеть рядом с Холевым мне совсем не хотелось. Только мы обогнули угол здания, я увидел Макса. Он лежал на асфальте вытянув передние лапы положив на них голову и не отводил взгляд от двери. Я позвал его, хоть Макс и узнал меня, уходить от двери куда забрали Арину он не намеревался. Не успел я попросить Ткачева как он сам догадался.
– Понял, понял теперь он мой подопечный…, – пробурчал Ткачев,– А если он сам не пойдет мне что на руках его нести? Ладно иди… сами разберемся.
Вернувшись к палате, я присел чуть по одаль от Холева. И только в этот момент стал понимать глупость ситуации, возможно Арина будет мне не рада и вообще удивиться моему присутствию, надо будет это как-то объяснить. Мои мысли прервал доктор, появившийся в коридоре.
– К Рощиной кто? – спросил он оглядываясь. Холев и я подошли к нему.
– Вы ведь супруг? – опять спросил он, обращаясь к Холеву, который в ответ только кивнул. – Тогда нам необходимо получить Ваше согласие, дело в том, что пациентке необходимо сделать МРТ. Вредного влияния на беременных не выявлено, кроме первого триместра беременности, сейчас происходит закладывание всех систем и органов у плода. Проведение МРТ возможно по жизненным показаниям, и в Вашем случае риск оправдан. Вы согласны?
– А причем тут моя жена? – спросил Холев.
Ооо… Вы не знали? Тогда поздравляю Вас! Срок небольшой. – доктор тараторил, а Холев менялся в лице. Я тоже стоял, пытаясь осмыслить услышанное.
– Вы уверенны? – спросил Холев сиплым голосом.
– Молодой человек, я абсолютно уверен! Гормон ХГЧ дает нам результат на 11 день от зачатия, а у некоторых пациенток и на 8 день. Точный срок я Вам не скажу, но беременность вашей супруги – это факт. – потом доктор сделал паузу. -Вы даете согласие на обследование? – повторил вопрос доктор.
– Делайте как считаете нужным. – ответил Холев, и доктор скрылся за дверью.
Мысли в моей голове бешено сменяли друг друга. Арина беременна от Холева, но ведь возможно, что и от меня? Сама знала? Или для нее – это тоже будет сюрпризом? Может узнав, она передумает разводиться?
– На меня не смотри. Я отцом становиться не собираюсь. – Холев смотрел на меня в упор. – Может от тебя, а может еще перед кем ноги раздвигала, ты это у нее спросишь, когда очухается. – ненадолго замолчал, разглядывая меня и продолжил, – О сделанном предложении не жалеешь?
– Нет.– спокойно ответил я.
Холев усмехнулся и пошел по больничному коридору к лифту.
– А Вы молодой человек кем приходитесь? – услышал я за спиной голос врача.
Этого вопроса я не ожидал, а потом трудно объяснить кем я прихожусь Арине. Никем, но почему-то ответил – Я брат.
– Что на Вас лица нет? С сестрой вашей не все так плохо, предположительно повреждений внутренних органов нет, только ссадины и гематомы. Закончим с обследованиями, и я скажу точнее. Возможно сотрясение. Сейчас под действием обезболивающих она спит. Не переживаете, придет в себя к вечеру и Вам тут делать нечего, только суету наводите. Ступайте и приезжайте позже.
Я вышел на улицу и несколько раз глубоко вдохнул. Новость об Арининой беременности меня ошарашила, да и вероятность возможного отцовства тоже. Реакция Холева тоже была не понятна. Я испытывал и радость, и волнение, и страх. Вечером я смогу поговорить с Ариной и все прояснить. Я хотел пойти к машине, но тут меня окликнул Ткачев. Вид у него был не важный.
Громов, это не пес! Это катастрофа! Я его триста метров сорок минут тащу! – Славка негодовал. – Ежевичка лучше была, сунул под мышку и пошел, а в этом дурне столько силы! И упертый как баран!
Макс, увидя меня, немного обрадовался и перестал тащить Ткачева назад. Надо было решить куда девать Макса, оставлять Арину в больнице одну тоже было нельзя. Пака мы обсуждали дальнейшую судьбу Макса, сразу за нашей машиной парковался лимонный Мини Купер.
Параллельная парковка – это вообще не ее! Кто ей права выдал? –запричитал Ткачев, наблюдая эту картину.
Сомова почти уместила свою машинку на свободном месте, потом зачем-то резко газанула вперед и опять БОМ!!!
– Она тебе так все машину разнесет. – не унимался Ткачев.
В свете последних событий, разбитая машина меня волновала меньше всего. Катерина вышла и направилась к входу, как ни в чем не бывало.
– Дим, давай я тут останусь. А ты этого – и он ткнул пальцем на Макса- к себе отвезешь, я с ним больше воевать не могу.
Олег вышел на улицу и закурил. Новость о беременности Арины все расставила на места. Давно, еще в начале их отношений он задавал себе вопрос, чего он никогда не сможет ей простить? Ответ был – сможет простить все, и он не изменился. Но простить это не значит принять. Не было злости и обиды, даже чувство задетого самолюбия, из-за неверности жены, Олег не испытал, наоборот, появилось ощущение определенности. Чувства к жене были, но чужого ребенка растить и воспитывать он не сможет – это точно. Значит Арину надо отпустить.
Он медленно дошел до автомобиля, около которого его ждал водитель, и сказав, что они едут в загородный дом, сел назад. Ему очень хотелось побыстрее остаться одному. Есть такие моменты, которые просто надо пережить и лучше в тишине. Кажется, Олег начинал понимать супругу. Первый раз в жизни, ему было все равно что о нем подумают другие. Наплевать, что подумал врач, когда он ушел. Наплевать, что думает этот Громов, у которого на лице написано, что он считает его причастным к ДТП и к заказу на Арину. Рассыпаться в объяснениях он не стал и ни к чему говорить, что дура – Жанна спуталась с охранником. Что через него искала исполнителя и он не причем. От Жанны, конечно, он такого не ожидал. Вот же дрянь, на его деньги заказать его же жену. Остаться без всего был самый страшный кошмар Жанны. Ради денег, тряпок и дорогих подарков Жанна позволяла делать с собой все, унижалась, терпела. Олегу иногда становилось любопытно есть ли черта, за которую Жанна не опустится и остановит его, но нет, она ни разу не возразила. С ней случилось то, чего она боялась больше всего. Олег, просто вышвырнул ее из квартиры не дав собрать даже вещи и его совершенно не интересовало как она будет жить дальше. Олег не стал говорить, что кроме фото Громова с прогулок ему доложили, что за Ариной ведется наблюдение. Оставаться дома ей было не безопасно и поэтому он увез ее. Всю жизнь он старался для кого-то, беспокоился о том, как выгладит в глазах других, что-то доказывал непонятно кому, а сейчас стало все равно. Как так получается, что у Арины, которая сама по себе и которой ничего не надо, есть все. Есть Сомова, которая ради нее готова в лепешку расшибиться, даже к отцу пошла за помощью. До Олега, дошли слухи, что Сомов из-за подруги дочери весь город на уши поставил. Этот Громов рядом крутиться, который от участия в тендере готов отказаться взамен на ее развод. У его жены будет ребенок и из Арины получится прекрасная мать, в этом он не сомневался. Есть слюнявая собака, которая любит ее больше жизни. А у него нет ничего, кроме денег. Предложение Громова, конечно его сначала заинтересовало, но сейчас и оно потеряло смысл. Держать Арину он не будет, да и его самого тут ничего не держит, жены больше нет, друзей никогда и не было. Может быть продать все и уехать? На безбедную жизнь точно хватит – эта идея понравилась Олегу.
В машину Макса мы засовывали вдвоём с Ткачевым и изрядно умотались. Никогда бы не подумал, что в нем столько силы и упрямства, хорошо, что Макс совсем неагрессивный, иначе бы он нас съел. С Ткачевым мы договорились, что пока я не вернусь он побудет в больнице, а вернуться я планировал часам к шести. По дороге домой Макс вел себя прилично, тихо сидел и смотрел в окно и мне показалось, что он успокоился. Как же я ошибся! Как только он увидел знакомый район, он начал скакать по салону и подвывать, но самое большое испытание оказалось впереди. Как только я открыл свою дверь, он перескочил с заднего сиденья, как танк пронесся по мне и выскочил в водительскую дверь. Все произошло на столько быстро, что я еле успел ухватить поводок. Увидев свой дом Макс с неимоверной силой, начал тащить меня к нему. Идти к соседнему дому он категорически отказывался. На команды Макс не реагировал, уговоры не действовали. Он смотрел на меня и в глазах явно читалось «Ты что не понимаешь нам туда!» Я, с трудом сумел ухватить его и взять на руки и потащил брыкающегося Макса домой.
Только оказавшись в лифте я смог отпустить Макса, не опасаясь, что он убежит. Доехав до нужного этажа двери лифта открылись, Макс нехотя вышел и поплелся за мной. Я открыл дверь и распахнул ее, но Макс входить категорически отказался. Он улегся в общем коридоре и положил голову на порог. Я решил не настаивать и не стал силой затаскивать его. Заварив себе кофе и положив не тарелку несколько кусков сыра я сел на пол напротив Макса. Пока мы разглядывали друг друга, я заметил круглый адресник на ошейнике с надписью «Максимус» и Арининым номером телефона. Так значит ты Максимус? И я почесал его за ухом. Запах сыра не оставил его равнодушным. Макс поднимал голову, вытягивал шею и большой кожаный нос начинал громко сопеть, вдыхая сырный аромат, потом поборов себя он опять укладывался на пол и делал вид, что тарелка ему безразлична. Промежутки между сопением становились все короче, а на полу под мордой образовалась приличная лужа. Макс держался как мог, пока я не положил кусок сыра прямо на пол перед ним. Тут сила воли покинула его, он подскочил к куску и, по-моему, проглотил его не жуя. Ты, наверное, голодный? Спросил я в слух. Оказавшись в квартире Макс, начал все обнюхивать, обошёл гостиную, сходил на кухню и в спальню. В двери, которые были закрыты, он стукался лбом, пытаясь открыть их таким способом. Пока Макс был занят обследованием территории я нашел корм оставшейся от Ежевики и предложил его Максу. Миска опустела моментально. Поняв, что еды больше нет, Макс вернулся к входной двери, которую я успел закрыть. Теперь он улегся толстой попой ко мне уткнувшись носом в дверь и перестал обращать на меня внимание.
Арина открыла глаза, огляделась и поняла, что она в больничной палате в одиночестве. Макса не было, это понятно, собак в больницу не пускают, но где тогда он? Арина начала прокручивать в голове последние воспоминания. Вспомнила произошедшее на дороге, и лицо мужчины, склонившегося над ней. Он точно был ей не знаком, она была уверенна, что раньше никогда не встречала его. Последний раз она видела Макса в машине скорой помощи. Он как обычно подсунул голову ей под руку, но погладить его она не смогла. Больше всего Арину сейчас беспокоило два вопроса. Где Макс? И почему неизвестный хотел ее смерти? Его намерение было очевидным, сомнений в этом у Арины не было. Когда на обочине рядом с ней остановилась машина и люди из нее направились к ней, неизвестный убежал. Размышляя о произошедшем, Арина пришла к выводу, что Олег не связан с аварией. А если это так, то в больнице оставаться опасно. Тут неизвестный легко ее найдет, а если не он, то Олег под конвоем из своих охранников опять отвезет ее в загородный дом и выбраться, с учетом совершённого побега, будет сложно. Арина попробовала встать и поняла, что чувствует себя не так уж и плохо. Голова немного кружилась, а в остальном все было терпимо. Она чуть приоткрыла дверь в коридор, никого из охраны Олега она не увидела. Оглядев себя, Арина немного расстроилась, на ней была короткая больничная рубашка и босые ноги. В таком виде я далеко не уйду – подумала Арина. В палате своей одежды она не обнаружила, шкаф, стоящий в углу, был пуст, в прикроватной тумбочке нашлись одноразовые тапочки и все. Вариант, где взять одежду был один, придется ее украсть. Нехорошо, конечно, но что делать. Она обязательно потом все вернет. Времени подумать, что делать дальше у Арины не было, решив, что будет действовать экспромтом, она опять выглянула в коридор, и опять никого там не обнаружив направилась к лестнице.
За последние дни накопилось много рабочих вопросов. Я ушел в кабинет, включил ноутбук и решил просмотреть хотя бы почту. Два проекта ждали утверждения, а я все никак не мог даже взглянуть на них. Раньше я бы тщательно все проверил, просмотрел сметы и чертежи, но сейчас углубляться в изучение документов времени не было, но просмотреть хотя бы поверхностно все же нужно. От этого занятия меня отвлек внезапный бум в дверь. Что это я понял ни сразу, а когда догадался мне стало смешно. Это Макс пытался открыть дверь, тараня ее головой. Я впустил его, он с важным видом обошел кабинет все понюхав и выбрав место около панорамного окна улегся. Наблюдать за ним было интересно. Макс с любопытством смотрел вниз, провожал взглядом проезжающие по парковке автомобили, иногда вскакивал, поднимал уши и начинал топтаться на месте и даже пару раз тихо гавкнул. У меня было еще пару часов, и я заставил себя вернуться к документам. Запиликал телефон, высветился номер Ткачева и меня охватило нехорошее предчувствие.
– Громов, только не ори! – это первое, что я услышал ответив на звонок, значит предчувствие меня не обмануло. – Арина твоя из больницы пропала. Ну … точнее сбежала. Мы с Катериной на первый этаж к кофейному автомату спустились. Нас не было максимум минут двадцать. Вернулись ее нет. – я не дослушал.
– Слав как сбежала? Ты что пацан сопливый? Я тебя для чего там оставил? Чтобы ты кофе распивал? Сбежала босиком и в одной рубашке??? – я был в ярости, Ткачева мне захотелось убить.
– Двумя этажами ниже костюм спортивный у какого-то деда из палаты увела, а из ординаторской чьи-то кроссовки, это мы уже по камерам посмотрели. – по голосу Ткачев чувствовал себя виновато.
– Я еду. – рявкнул я в трубку и отключился. Макс все это время внимательно смотрел не меня.
Я не ожидала, что уйти из больницы окажется так просто. Олег не поставил охрану, что странно. Может не рассчитал, что я приду в себя так скоро. Я вышла и быстрым шагом, насколько это возможно, учитывая моё состояние, пошла по тротуару. После заточения, в пародии на дворец, ощущение свободы было прекрасным, только очень сильно не хватало Макса. За всю нашу совместную жизнь мы не расставались больше чем на день. А теперь я вообще не знала где он. Может Олег проявил сострадание и забрал Макса домой? Маловероятно, конечно, но вдруг. Я шла погруженная в размышления, где и как мне его искать. Сегодня это сделать едва ли получится. Я дошла до какого-то сквера и плюхнулась на скамейку. Денег у меня нет, телефона тоже, точнее на счету то деньги есть, но банк откроется только завтра и нужен паспорт. Катерина должна уже была вернуться, но идти к ней думаю не стоит. Олег прекрасно знает, что кроме нее мне больше податься некуда, и неизвестному об этом узнать труда не составит. В первую очередь, где меня будут искать так это как раз у Кати. Но надо постараться сообщить ей, где я, чтобы не волновалась. Мимо меня как раз проходила женщина, преклонного возраста и вполне интеллигентного вида. Мне в голову не пришло ничего лучше, чем спросить у нее телефон, чтобы позвонить Катерине. Это ведь небольшая просьба, долго я разговаривать не собираюсь, и я обратилась к ней.
– Извините меня, что беспокою. Не могли бы Вы разрешить мне сделать один звонок с Вашего телефона, буквально на пару минут? Пожалуйста. Вы очень мне этим поможете. – заговорила я улыбаясь.
Реакция женщины привела меня в замешательство. Она резко отступила от меня, интеллигентное выражение лица сменилось на брезгливое, и она достаточно громко закричала:
– Вот же нахалка!!! Телефон тебе дать??? Вот наглости! Как же вы наркоманы надоели! Иди отсюда и к нормальным людям не лезь!!! – я она махнула в мою сторону сумкой, а прохожие стали огладываться в нашу сторону.
– Извините. – тихо сказала я и пошла вглубь сквера.
Я успокаивала себя, что во всем виноват костюм, штаны были коротковаты, с вытянутыми коленями и он несвежий. Да и вид у меня не совсем здоровый, на лице ссадины, в общем женщину можно понять. Я предприняла еще одну попытку. На этот раз выбрав мужчину средних лет и обратилась к нему с той же просьбой. Получив в ответ «Ага. Сейчас. Размечталась» и я поняла, что позвонить мне не удастся.
Начинало вечереть и становилось зябко. Перспектива провести ночь в сквере меня не радовала. Я решила отправиться на вокзал и переночевать там, а утром отправиться в офис Катиного отца, там-то точно меня никто не ждет. До вокзала я дошла минут за срок, а чувствовала себя так, как будто шла два дня. Наверное, сказывались последствия аварии или проходило действие лекарств, которыми меня накололи в больнице. Появилась жуткая слабость, я боялась, что упаду в обморок. Вид у меня сейчас непрезентабельный, это на дороге меня забирали в хорошей одежде и из представительского внедорожника и, наверное, отчасти поэтому отвезли в центральную больницу, а сейчас возможно мне вообще никто помогать не будет. Пройдя зал ожидания, я расположилась на самом последнем ряду, за моей спиной висело огромное табло, где высвечивалось расписание, а напротив были часы. В зале стоял неприятный затхлый запах, людей было немного. Посидев некоторое время, мне стало лучше. Мысли про Макса не покидали меня. Если Олег его не забрал? Может он скитается, так же, как и я по улицам, голодный, он может попасть под машину, на него могут напасть бездомные собаки, да и люди могут обидеть. Макс домашний мальчик, доверчивый и наивный как ребенок, постоять за себя он не сможет, на улице он пропадет, я не заметила, как слезы сами собой стали катиться по щекам. Только не раскисать! Приказала я себе. Всего-то надо перетерпеть сегодняшнюю ночь, а завтра с утра я найду способ как встретиться с Катериной. Вместе мы что-нибудь придумаем и сразу начнем искать Макса. Время шло не просто медленно, кажется, оно остановилось. По моим ощущением я провела тут уже больше часа, но часы напротив, сообщали что прошло двадцать четыре минуты. Находиться тут было все тягостнее, все тело ныло, тошнотворный запах стоял в носу. За чистую одежду и возможность помыться я была готова сдаться хоть Олегу или кому там еще я понадобилась.
Около входа в зал стояли двое полицейских угрюмого вида. Может они помогут, и я направилась к ним.
– Здравствуйте. Я Рощина Арина Александровна, документов у меня при себе нет. Я находилась на лечении в центральной больнице, но я была вынуждена оттуда уйти. Мне необходимо позвонить родственникам, пожалуйста помогите. Вы можете позвонить в больницу и проверить, я не вру. – очень вежливо проговорила я.
– Ты в обезьянник что ли захотела? Так из вас таких бомжей очередь, кому на казенные харчи охота. Проваливай! – грубо ответил один, а второй даже не посмотрел в мою сторону.
Резко захотелось на свежий воздух, я быстро вышла из здания вокзала, иначе бы меня вырвало прямо на них. Продышавшись, я направилась к центу города. Вот говорила же мне бабушка «Ариночка будь общительней…», надо было слушать. Было бы куда пойти.
После звонка Ткачева, я сразу набрал Сомова и попросил о помощи. Припарковался я как попало, бросив машину почти у входа. Разбор полетов с Ткачевым получился громкий и грубый. Я влетел в больничный холл и увидел Ткачева и Катерину, которые стояли около двери с табличкой «Служебное помещение» это была операторская, компьютерный гений Сомова уже сидел перед кучей мониторов и очень быстро стучал по клавишам.
– Дим я виноват! Как я не подумал…– я перебил Ткачева.
– Да Слава ты виноват! Я тебе кроме Арины еще безопасность фирмы доверяю, и зарплату плачу не маленькую, как оказалось зря! Как можно было ее одну оставить? Ты профнепригодный стал? – я не успел закончить, как голос подала Катерина.
– Это я виновата… Я позвала Вячеслава за кофе сходить. Не кричите так, пожалуйста, Аришка пропала, сейчас и без Вашего ора тошно. – у Сомовой на глазах заблестели слезы.
Катерина, Вы тут не причем, не Вы начальником службы безопасности у меня работаете! А он! – и я ткнул пальцем в Ткачева. – А виноваты Вы разве что в том, что этому дураку – и я опять ткнул в Ткача –, понравились. Так что он совсем соображать перестал!
Я тебя уволю нахер!!! – обратился я уже к Славке – Будешь на входе в «Пятерочку» сидеть, кроссворды разгадывать, а на твоё место бабу возьму, которая на обязанности свои прямые забивать не будет и на мужиков западать, так чтобы мозги отключались! Понял!!!
– Дим! Ты из меня то совсем дебила не делай, я такой не один. Ты пока с Ариной по парку гулял много о работе думал? Я сказал уже что виноват, ты чего от меня хочешь? – Славка был прав свои обязанности я тоже забросил, возразить ему было нечего.
– Идите на улицу кричать, Вы тут не одни, работать мешаете. – сурово глядя на нас сказала медсестра, сидевшая за стойкой напротив входа, и нам пришлось выйти.
Вскоре вышел и спец Сомова, сказав, что тут все что надо он получил, и поехал работать к себе, пообещав, что попробует по городским камерам отследить Арину. Ткачев вызвал несколько ребят из нашей охраны, вручил им фото и отправил, поставив задачу. На Ткачева я, конечно, был зол, но про увольнение это я преувеличил, мы со Славкой тоже решили покататься по городу. Сомова наотрез отказалась нас покидать, и уже сидела на заднем сиденье внедорожника, спорить с ней я не стал. В кармане завибрировал мобильный, неизвестный номер.
– Добрый вечер. – сказал женский голос – Это Ваши соседи снизу.
Подомной жила приятная семья с тремя детьми, самому старшему из которых на вид было лет шесть, не больше. Я часто сталкивался с ними в лифте.
– У Вас в квартире весь вечер кто-то воет, мы терпели сколько могли. Но мне детей спать укладывать пора, пожалуйста сделайте что-нибудь. – продолжил женский голос.
Вот черт! Это Макс устроил им веселье. Я заверил соседку, что скоро приеду, воцарится тишина и она уложит детей спать. Ткачев и Катерина уехали на ее Мини Купере, а я поехал домой успокаивать Макса.
Как только я вышел из лифта, сразу же услышал протяжный вой, который прекратился, как только я начал открывать дверь. Макс добродушное создание, радовался мне так, словно мы два старых друга которые давно не виделись. Только войдя я позвал Макса гулять, он схватил свой поводок и погарцевал к двери. Пристегнув поводок, мы направились к лифту. Я уже был готов к тому, что как только Макс окажется на улице он опять начнет тянуть меня как на буксире в сторону своего дома, но, к моему удивлению, этого, не произошло. Он только поглядывал в сторону. Мы совсем недолго погуляли, а вернувшись Макс ни на шаг от меня не отходил и даже душ я принимал в его обществе. Зайдя на кухню и увидев миску с водой, я вспомнил, что купить корм для Макса времени не было. Консервы, оставшиеся от пучеглазой, Максу понравились. Только вот Ежевика кое-как съедала за раз одну баночку, а Макс слопал днем три за секунду и остался голодным. Порывшись в шкафу, я нашел последних четыре банки, это все что я мог предложить Максу на ужин. Себе же на ужин я налил виски. Немного выпив, я почувствовал, как усталость накрывает меня. Тягучие мысли, цепляясь одна за одну, вяло сменяли друг друга. Я многое узнал об Арине и воспринимал ее как очень близкого человека, но она об этом не в курсе. Вот же дурная рыжая голова, зачем надо было убегать…. Вспомнилось лицо Холева, когда доктор сообщил о беременности. Он точно был не рад, и я бы не сказал, что расстроен. Скорее его выражение лица было похоже на лицо человека, которому сообщили о неизлечимом диагнозе, лицо человека смирившегося с неизбежным. Но все это лишь мои догадки. Если отец ребенка не Холев, тогда я или может быть есть еще варианты. В папке, которую Ткачев собрал на Арину, не было даже намёка на адюльтер. Я до конца не мог разобраться – мысль об отцовстве больше радует или пугает меня, но еще большее волнение вызывало предстоящее объяснение с Ариной, когда я найду ее.
