Читать книгу: «Параллель-крест», страница 2

Глава 3

Проснулась я в хорошем настроении. Сегодня отчаливаю домой. А вечером я обещала отпраздновать свою днюху с одногруппниками в студенческом клубе.

За завтраком собралась вся королевская семья и мои родители. Не было только Вика. Не то, чтобы я по нему успела соскучиться, но после вчерашнего шоу мне захотелось ещё раз взглянуть в его бессовестные глаза. После ночного происшествия все сочувственно интересовались моим эмоциональным состоянием. Я заверила, что со мной всё в полном порядке и сообщила о сегодняшнем отбытии в Москву.

Мама моя была более частым гостем в этом мире. С Татьяной их связывала не только многолетняя дружба, но и одержимость работой. Обе они были высококлассными парфюмерами. И мама, как представитель и сотрудник самарской парфюмерной компании «Зария» налаживала межпараллельные связи торгово-рыночных отношений между нашими мирами. Поэтому мои родители решили задержаться ещё дня на три. А я, поблагодарив хозяев за гостеприимство, поспешила к себе.

Перед отъездом я заглянула в комнату Кларис.

– Кларик, проводишь меня? Иначе я все подарки не дотащу.

– Конечно, Сань, – улыбнулась подруга.

– Кстати, а где твой несносный братец? До сих пор спит?

Кларис как-то хитро улыбнулась и загадочно посмотрела на меня:

– Нет, Саш, он уже в Зиране. Он тебе тут подарок передал. Сказал, чтобы я отдала его тебе, в случае, если ты про него вспомнишь. Ну, вот ты вспомнила, и поэтому…

– Что за подарок? – напряглась я.

Кларис открыла створку шкафа и вытащила клетку с огромным попугаем. Вернее он был чем-то похож на попугая, а чем-то напоминал птицу-говоруна из фантастического рассказа Кира Булычёва про Алису. Окрас у него был, как у индейца – всех цветов радуги. Головка с нежно-голубым отливом и очень юркие чёрненькие глазки. Сравнивая эту особь с птицей-говоруном, я просчиталась в главном. Если тот отличался умом и сообразительностью, то этот – наглостью и хамством. Ну, оно и понятно – от хозяина своего в развитии недалеко ушёл.

– Как зовут это чудо в перьях? – я старалась быть вежливой.

– Петррруччо! – прокричала птица. – Неужели не понятно?!

– Да, конечно, понятно, – я немного опешила, осознав, что он разговаривает, – вот как тебя увидела, так сразу и поняла, что ты – Петруччо.

– Ну а что тогда глупые вопросы задаешь? – нахохлился тот.

– Клар! – обратилась я к подруге. – Скажи-ка, я смогу его в этой клетке переправить почтовым курьером в Зиран?

– Не знаю, – весело подхватила она, – надо почитать правила переправки птиц.

– Вы что это удумали? – запричитал Петруччо. – Ни поеду я в Зиран к этому тирану!

– Так-так, – заинтересованно включилась я, – кто тиран? Викториан? Он тебя бил, обижал?

– Конечно, обижал, – плаксиво пропищал тот, – сладкое мне не давал и на ночь мой домик тёмной тряпкой накрывал. А я, между прочим, темноты боюсь.

– Да, Саш, – подхватила Кларис, – Вик сказал, что ему ни в коем случае сладкое давать нельзя, а иначе он дурным и неуправляемым делается.

– Ха-ха, – я с издёвкой развела руки в стороны, – ты действительно думаешь, что я возьму с собой вот эту птицу?

– У тебя выхода нет, Сань, это подарок, – как-то вяло вставила подруга.

– То есть, если бы про твоего брата я не вспомнила, то спокойненько бы отбыла в свой мир, не зная о существовании этого гибрида?

– Кто гибрид? Я – гибрид? – попугай как-то картинно растопырил крылья. – Да я, можно сказать со всей душой к тебе, как подарок, а ты… – он театрально отвернулся, изображая обиду.

– Видимо, Вик, настолько самоуверен, что иного исхода не видел, – Кларис улыбалась.

– Да вы что тут все с ума посходили?! – я уже кричала. – Как я с ним в общежитие приду? Нам не разрешают питомцев держать, есть свои правила.

– А ты потихоньку, прячь его, – с сомнением проговорила Клар.

– Это же не рыбка или, на худой конец, не хомячок какой-нибудь молчаливый. Как можно скрыть этого обормота?

– Ну, знаете ли, – вступил в разговор обиженный Петруччо, – это уже прилюдное оскорбление члена научного общества орнитологов.

– Ну и иди к своим членам. Самолично тебя в их руки отдам, только скажи куда доставить, – устало проговорила я.

– Не пойду, – попугай склонил голову и закрылся крылом, – распалось наше общество.

Я даже увидела, как из его глаз потекли слёзы. Мне почему-то стало жаль его.

– Ну ладно, не расстраивайся ты так! – я открыла клетку и погладила Петруччо по головке. – Придумаем, куда тебя пристроить.

Слёзы, как по волшебству высохли, и он важно так посмотрел на меня:

– А теперь стихи, в честь именинницы.

И, откашлявшись, со знанием дела, встав в позу заслуженного артиста: одна лапа чуть вперёд, начал декламировать:

– «С днём рожденья, Саша,

Я подарок твой.

Ешь побольше каши

И от счастья пой!»

Мы с Кларис прыснули от смеха.

– Стесняюсь спросить, кто автор этих гениальных строк? – я обхватила голову руками. – Хотя, можешь не отвечать, итак понятно.

Судорожно передвигаясь по комнате, я пыталась найти правильное решение.

– Если бы я одна жила, то, может, и смогла бы его приютить. А со мной в комнате ещё две соседки. Не думаю, что они согласятся оставить этого нахального попугая.

– Я всех очарую, всех-всех!!! – клокотал он.

– Ты когда-нибудь заткнёшься, Петруччо? Ты вообще молчать умеешь? – я опять начинала заводиться.

– Ночью я сплю, – жалобно прокудахтал он.

– Не поверишь, но это самая лучшая новость за сегодняшнее утро!

Опять я влипла в историю, благодаря Вику. Отправить ему обратно попугая было самое горячее желание на данный момент. Но Петруччо так проникновенно и жалостливо смотрел на меня, что сердце не выдержало, и я сдалась. Спустя время, я, конечно, пожалела о своём решении, но, как говорится: «Мы в ответе за тех, кого приручили».

– Хорошо, – резюмировала я, – беру тебя с собой. Но… Ни слова никому о том, что я близка с королевской семьёй, а в частности знакома с Викторианом. А иначе, я тебя самолично запакую и отправлю в Зиран, понял?

– Понял-понял, – запрыгал от радости Петруччо.

– Гляди у меня, пернатый! – я пригрозила ему кулаком.

– Саш, – вмешалась в наш разговор Кларис, – Вик ещё инструкцию по эксплуатации передал: как его кормить и что делать на случай форс-мажора.

– Что, и такое может быть?! – я уже жалела о своём решении.

– Я не в курсе. Он передал мне, а я передаю тебе, – она протянула мне мини капсулу с вложенной туда инструкцией.

Засунув её в карман брюк, я взяла попугая и мы вместе с Кларис, дотащив многочисленные подарки, пришли к пункту перемещения.

***

Прибыв в Москву, я поймала неболёт. До общежития добралась без происшествий. Когда я распахнула дверь своей комнаты, девчонки замерли.

– Помогите уже втащить подарки и отомрите, – весело проговорила я. – В Самаре меня балуют.

Девчонкам я сказала, что ездила отмечать свой день рождения домой. Девочки молча стали втаскивать бесконечные коробки. Но вот дошла очередь и до клетки с Петруччо.

– Кто это? – ошарашенно проговорила Света.

– Это попугай Петруччо, – я старалась говорить спокойно.

– А, – только и смогла сказать Мари.

– Приветствую, девчушечки-красотушечки, – попугая прорвало. Благо я успела дверь закрыть.

– Ты говорящий?! – Светка присвистнула и села на кровать.

– Конечно! – самодовольно красовался Петруччо.

– Девчонки, – встряла я, – мне этого попугая прислал приятель из Зирана в качестве подарка. Он на Земле хочет побывать, и я ему помогаю практиковаться в языке. Ну не отсылать же эту птицу обратно? – я как-то неуверенно это проговорила.

– Саш, – вступилась Светка, – а как мы его тут держать будем? Нельзя же с питомцами жить.

– Вот в этом-то вся проблема, – я быстро ходила по комнате, – нужно как-то прятать его, чтобы нас не сдали комендантше… Ладно, – я подбадривающе улыбнулась, – вы тут знакомьтесь, а я пока еду́ закажу для нашей птицы. Надо же его чем-то кормить. Да… Ни в коем случае не давайте ему сладкое.

– А почему? – Мари уже гладила довольного Петьку.

– Нельзя сказали, иначе он как-то чудить начинает. В общем, нельзя!

Когда принесли заказанные мной продукты, я накормила попугая овощной смесью и пророщенным зерном. По крайней мере, это значилось у Вика в инструкции по эксплуатации цаклиа́нов. Цаклиа́н, как я поняла – это название особи нашего попугая. Точнее так его вид назывался в Зиране. Но мы решили, что для нас он останется попугаем, нам так проще было его воспринимать. Петруччо, как ни странно, вёл себя очень воспитанно и тактично. «Умеет же когда захочет быть очаровашкой», – подумала я. Строго-настрого запретив издавать ему какие-либо звуки, мы ушли праздновать мой день рождения.

В студенческом клубе все отрывались на полную катушку. У нас была довольно дружная группа, и собирались мы с удовольствием по поводу и без. С поводом, конечно, было намного мотивированнее. В нашей группе училось двенадцать человек: шесть девушек и шесть парней. Пятеро студентов были из параллельных миров: Мартис и Залли – из Зирана, Неллис и Партин – из Сирона и Люсилла – из Пальет.

Паша подарил мне огромный букет роз и как-то уж очень красноречиво говорил тост, осыпая меня всевозможными комплиментами. Мне бы быть на седьмом небе от счастья от такого внимания, но я уже начала сомневаться в наших с ним отношениях. Ну не прыгало сердце моё при встречах с ним и не хотелось мне при этом петь и беспричинно улыбаться. Хотя, для серьёзных отношений Паша подходил как нельзя идеальнее. Но слишком близко подпускать его к себе я так и не решалась. Он тактично выжидал моего шага навстречу, а я дипломатично водила его за нос.

Наплясавшись в клубе, мы пошли гулять по ночной Москве. Решили отправиться в Воробьёвы горы. Воспользовавшись летающей подземкой «Стрельс»¹, мы поспешили на Воробьёвскую набережную. Прокатившись на исторической канатке, мы дошли до Москвы-реки. Предложение разместиться на пляже все одобрили единогласно. Мы весело общались, смеялись и громко перебивали друг друга, активно жестикулируя при этом. Смельчаки, не опасающиеся прохладных вечеров, решили искупаться. Я, конечно, не боялась холодной воды, но подумала, что именно сейчас мне лучше притормозить с такими подвигами. Да и сонливость накатывала – слишком много событий за последние дни накрывали меня по полной программе. Проведя ещё какое-то время в компании друзей, мы с девчонками по комнате распрощались со всеми и двинулись к себе в общежитие.

Глава 4

Когда мы весело ворвались в комнату, попугай встретил нас недовольным ворчанием:

– Где вас носило столько времени? Оставили меня тут одного: голодного, холодного!

– Петечка, – промурлыкала Мари, – не злись. Сейчас тебя покормим.

Петруччо что-то кричал, переступая с лапы на лапу, но мы только смеялись, не обращая внимания на его гнев. Пользуясь случаем всеобщего кипиша, я решила первая занять душ.

Настроение у меня оставалось прекрасным, а вода забрала всё напряжение и усталость сегодняшнего дня. Когда я вышла из ванной комнаты, то с ужасом увидела, как из клюва Петруччо торчит почти съеденная плитка шоколада, которую ему по доброте душевной всунула Мари.

– Зачем ты его сладким накормила?! – я застонала.

– Он так жалостливо смотрел и, Саш, он честно обещал вести себя хорошо.

– Я не знаю, чего и ожидать теперь, – упав на кровать, я обхватила голову руками.

– Сашенька, – попугай уже был в очень хорошем расположении духа, – я буду нем, как рыба.

– Только попробуй не сдержать своё обещание, рыбка наша молчаливая! – я очень выразительно на него посмотрела.

Попугай как-то нахохлился, но промолчал. Неужели Вик сочинил про сладкое? С него станется, даже не удивлюсь. Ладно, поживём – увидим. А теперь – спать и ещё раз спать…

Проснулись мы от оглушительного крика. Петруччо беспорядочно летал по комнате. Между перелётами он ненадолго останавливался на чём придётся, вопя во всю глотку:

– Полундра!!! На абордаж!!! Сизый глаз, мой бластер стррреляет быстррее!!!

Мы с девчонками включили свет и попытались воззвать к порядку этого дебошира.

– Петенька! – умоляла Мари. – Ты же обещал не шуметь.

Но Петеньке было глубоко наплевать на наши уговоры. Он как будто и не слышал нас, а в каком-то отчаянном азарте летал и кричал. Он был явно не в себе.

– Ты…! Пернатая катастрофа, рыбонька наша летающая! Немедленно прекрати орать! – я пыталась ухватить попугая, но он ловко уворачивался. – Ты сейчас всю общагу перебудишь, имей совесть!

Но разве могла иметься совесть у этого недопопугая?! Я была права: к нам начали ломиться студенты из других комнат. Его стали отлавливать всей гурьбой. Но удивляли проворство и вёрткость этого прохвоста. Искусно славировав, он взгромоздился на высокий шкаф и победоносно закричал:

– Врагу не сдаётся наш гордый Варяг!

Я не переставала удивляться странностям попугая, а в особенности тому, откуда зиранская птица знает историю русского крейсера «Варяг». Но сейчас нашей основной задачей было отловить Петруччо и как-то заткнуть ему клюв. Ребята принесли стремянку и общими усилиями ухватили-таки нарушителя порядка. Затолкав его в клетку, мы ненадолго выдохнули. Но тот не умолкал, осыпая нас всевозможными отборными ругательствами.

Я вспомнила, что Вик оставил памятку, на случай форс-мажора. Отыскав капсулу в шкафу и раскрыв её, я стала быстро читать: «… если всё-таки накормили его сладким, необходимо посадить цаклиана в клетку или домик и накрыть сверху тёмной материей. В таком состоянии он моментально погружается в сон».

– Ребята, живо несите тёмную тряпку и накрывайте ей клетку. Тонкую только, чтоб не задохнулся.

– Злодеи! – орал попугай. – Узурпаторы, садисты!!!

Никто не стал со мной спорить. Под руку попалась чёрная блузка Светки, ей и накрыли клетку с Петруччо. Какое-то время ещё слышались редкие шорохи, но вскоре наступила долгожданная тишина. Пришлось всем рассказывать ту же историю, что я поведала девчонкам про то, как появился у нас этот летающий говорящий обормот. Нас сочувственно подбадривали и обещали комендантше не сдавать. Немного обсудив происходящее, студенты начали расходиться по своим комнатам.

До утра никаких происшествий не было, поэтому проснулись мы в более-менее нормальном расположении духа.

– Девчонки, – заговорщицки проговорила Света, открыв глаза, – а давайте вообще клетку открывать не будем.

– Да ты что, Свет! – возмутилась сердобольная Мари. – Он же у нас от голода умрёт.

– А мне идея Светки нравится, – я потянулась со злорадной улыбкой, – вот никогда бы не подумала, что так буду тишину любить.

– Да вы что, девочки! – Мари была до глубины души возмущена нашей циничной бездушности.

Мари, как хорошая девочка, подкупала своей чистотой и наивностью. Наш чёрный юмор она не воспринимала и считала многие наши со Светкой шутки тупыми и безвкусными. Мы же, зная особенность нашей подруги, по возможности старались держать себя в руках и не травмировать её нежное мировосприятие перчёными комментариями. Но, в силу последних событий, сдерживать свои порывы я уже не могла и не хотела. Конечно, мы не собирались вечно держать взаперти нашего попугая. Но помечтать-то ведь можно…

– А что, – не унималась я, смеясь, – месяцок так поживёт, глядишь и перевоспитается наш Петька, приличным попугаем станет. Как шёлковый у нас ходить будет.

– Да ну вас, – Мари, наконец, поняла, что мы шутим, и первая побежала открывать клетку, снимая чёрную накидку.

Петруччо выпорхнул оттуда уже нормальной птицей. Понимая, что накосячил, он примостился на стол и виновато опустил голову.

– Прростите меня, – как-то жалобно проговорил попугай, – я больше так не буду.

– Да ладно, Петь, расслабься, – Светка по-дружески потрепала его по загривку, – мы тоже виноваты. Но на сладкое ты нас больше не раскрутишь, так и знай, хитрый манипулятор.

Петруччо лишь шмыгнул клювом, но тактично промолчал.

Сегодня нам нужно было к первой паре, поэтому мы бегло собирались, судорожно натыкаясь друг на друга. Петруччо за всё утро не проронил ни слова, и во мне стала просыпаться прежняя симпатия к этому пернатому созданию. Он всё понимал и чувствовал, как человек, и от этого было как-то вдвойне умилительно смотреть на раскаянья нашкодившего попугая.

После занятий я должна была встретиться с магом Мартином для обсуждения темы дипломной. Маг Мартин – профессор, доктор межпараллельных филологических наук. Сам он мартианец, но в преподавательском составе академии задержался уже более десяти лет. У нас профессор преподаёт мартианский и культурологию. Для темы дипломной мне хотелось взять за основу происхождение мартианского языка и его магические особенности. Я была очень счастлива, что маг Мартин согласился стать моим научным руководителем. Многие сокурсники удивлялись моей фанатичной одержимостью учёбой. Развлекаться я, конечно, тоже любила. Но когда дело касалось новых знаний, а в особенности важных для меня тем, раскрывающих мир Мартиана, я могла погружаться в них часами, не замечая ничего и никого вокруг.

Задержавшись в академии, в общежитие я вернулась уже под вечер. В холле толпился народ, и я недоумевала: что за собрание в такое позднее время? Каково же было моё удивление, когда я увидела в эпицентре толпы нашего Петруччо, возвышающегося на стуле, который в свою очередь стоял на появившемся откуда-то столе. И на этом своеобразном подиуме, попугай, картинно жестикулируя крыльями и закатывая глазки, выводил дребезжащим голоском очень жалостливую песню. Аки ангел: прям не попугай, а голубь сизокрылый! Видимо я опоздала на начало этого душещипательного повествования. Но мне объяснили, что пел он про то, как родился и вырос в сиротском приюте, и как тяжело ему приходилось зарабатывать на пропитание. Я застала лишь последний завершающий куплет, подытоживающий его страдания:

– Незавидна сиротская доля:

Обижали и били меня.

Дайте, добрые люди, мне волю,

Злата, серебра или рубля.

Я хмыкнула. На волю, оказывается, наша пташка захотела, но, не забыв при этом деньжат прихватить. Откровенно говоря, «добрые люди» не скупились, и наш Петруччо наклянчил уже приличный гонорар. Я стала пробираться к нему, протискиваясь сквозь толпу студентов. Когда попугай меня заметил, то начал судорожно сгребать крыльями свой заработок в какой-то тряпичный мешок.

– Концерт окончен! – воскликнула я в гневе. – Петруччо, живо в комнату лети!

Петька не стал спорить, лишь чинно поклонился под свист и бурные аплодисменты и полетел в нужном направлении. Куда он при этом деньги спрятал, я так и не смогла определить. Студенты начали нехотя расходиться, бурно обсуждая происходящее.

– Всё, – я устало и обречённо вздохнула, подойдя к подругам, – комендантша теперь меня выставит из общаги вместе с этой образиной летающей. Ведь обещал же, как рыба молчать.

– Да расслабься ты, Сашка, – Света беззаботно улыбалась, обняв меня по-дружески, – комендантша уже видела нашего попугая. Вначале примчалась со свирепым лицом, но прослушав несколько Петькиных песен про нелёгкую сиротскую житуху, расчувствовалась, даже слезу пустила. Кажется, и сотку ему подкинула.

– Это правда, Сашенька, – Мари тоже включилась в беседу. – Она согласилась оставить Петеньку с нами. Предупредила только, чтобы в случае проверки прятали его хорошенько.

Я лишь недоумённо пожала плечами на это. Железокаменная Марта Андреевна – наша комендантша. Она никогда не отличалась сердобольностью и за нарушения каких-либо пунктов в правилах проживания, нещадно карала вплоть до выселения. Все её боялись, как огня и старались как можно реже попадаться ей на глаза. Ко мне она относилась нейтрально, потому что в нужный момент я и ответить умела, и подлизаться. До этого случая крупных нареканий от неё я не получала. На моё счастье, буря миновала и сейчас. И в этот раз Петруччо смог сухим из воды выйти. Но всё же провести с ним серьёзную беседу в целях профилактики было необходимо.

– Саш, мы в киноцентр собираемся. Ты с нами? – Мари вывела меня из задумчивого состояния.

– Нет, девчонки, идите без меня. Устала слишком, да и настроения нет.

– Ну, как знаешь, отдыхай, – Света похлопала меня по плечу, ободряюще улыбаясь.

Подруги ушли, а я поспешила в свою комнату. Петруччо с большой заинтересованностью смотрел в окно, делая вид, что меня не замечает. На этот раз, как я поняла, он не считал себя в чём-то виноватым, чтобы снизойти до извинений.

– Сам расскажешь, что сейчас происходило, или допрос с пристрастием устроить? – я развернула попугая к себе.

– А что я такого сделал? Всё законно!

– Деньги, что ты наклянчил нужно вернуть. Ты понимаешь, что это нечестное вымогательство?

– Как это нечестное?! – Петька стал как-то судорожно ходить по столу, маленькие чёрные глазки при этом нервно забегали. – Деньги честные, кровно заработанные. Я, между прочим, когда пел, выкладывался, всю душу актёрскую выворачивал наизнанку. И потом, эти средства я на благое дело собираю. Он как-то многозначительно посмотрел и продолжил:

– В Беллиньере мне Вик обещал общество орнитологов под моим началом помочь открыть. А в любом новом деле какой-то начальный капитал нужен.

– Так! – я очень строго на него посмотрела. – Значит общество орнитологов? В Мартиане?

– У тебя со слухом плохо? Дважды повторить?

– Поумничай мне ещё! – я жёстко глянула на него, тот нахохлился и принял защитную позу. – За столько лет я прекрасно изучила твоего бывшего хозяина. Он не будет ничего делать просто так из чистого благородства.

Ничего не подозревающего Петьку, я крепко ухватила обеими руками со словами:

– Что ты должен делать за его услугу? Говори, или я за себя не ручаюсь!

Петруччо попытался вырваться, но я не сдавалась и крепко держала его пернатое тельце.

– Убивают! Помогите!!! – Петька заорал что есть мочи.

– Петь, ещё раз крикнешь, и я накрою тебя чёрной тряпкой и переправлю в Зиран.

– Отпусти меня, я всё расскажу!

Я ослабила хватку, и попугай отлетел от меня на безопасное расстояние.

– Если бы знал, что к такой бессовестной садистке попаду, ни за что бы не соглашался на сделку.

– Петруччо, – я с саркастической улыбкой покачала головой, – ты ничего, дорогой, не попутал? Это ты обманным путём нагло проник в моё доверие. Поэтому я жду объяснений и самых подробных!

– Да что говорить, – поникшим голосом начал попугай. – Вик попросил присмотреть за тобой, пока ты учишься.

– Шпионить!

– Наблюдать!

– Стукачить!

– Да что с тобой спорить? – он как-то тяжело вздохнул и продолжил. – Если я продержусь до окончания тобой академии, то сделка состоится. Ты ведь не отправишь меня обратно? Ты же добрая, Сашенька, и не обидишь сиротку?

– Ой, только не надо мне-то на жалость давить и эту душещипательную историю про сироту впаривать.

– Я на самом деле не помню своих родителей, – он всхлипнул. – В Зиране я долго жил в научно-исследовательском центре. На мне всевозможные эксперименты и опыты ставили. Миллиарды исторических визуализированных версий всевозможных государств и миров впихивали в мой измученный мозг. И языков я много знаю, благодаря этим внедрениям.

Теперь мне стало ясно, откуда у Петьки такие широкие познания нашей истории. Из его рассказа я поняла, что после научного центра, он какое-то время жил у бывшего учёного – милейшего и добрейшего старичка. Затем, действительно, попал в общество орнитологов, где нашёл своё место. Там нашего Петьку ценили, уважали, и пользовались его огромным опытом и знаниями. Общество распалось по причине того, что все представители разъехались в разные места. Где только не жил Петруччо, прежде чем встретиться с Викторианом. По его подсчётам, ему сейчас двести пятьдесят шесть лет. А цаклианы его породы живут в районе тысячи лет.

– Хорошо, – я задумчиво смотрела на попугая, – я тебя оставляю. Но, как ты понимаешь, у меня тоже будет своё условие.

– Вот не можете вы без условий, манипуляторы!

– Кто бы говорил! – я усмехнулась. – Я так понимаю, что с Виком вы каким-то образом общаетесь?

– Да, у нас есть портативная связь, но где она не скажу, и не пытай!

– Да плевать мне, где она! – я подмигнула Петруччо с ехидной улыбкой. – Ты ему будешь передавать то, что буду говорить я.

– На двух хозяев я ещё не работал! – подытожил Петька.

– Сам захотел такой жизни, теперь разгребай! – я ненадолго замолчала, подбирая нужные слова. – Скажешь ему, что я замуж собираюсь за Пашку Борисова. Надеюсь, тогда он отстанет от меня и шпионов всяческих засылать не будет.

– А ты действительно за него собираешься? – Петруччо как-то подпрыгнул от удивления.

– Ещё не решила, но не отрицаю и такой исход.

– Ну, допустим, я ему это передам, – попугай очень уморительно ходил по столу, сложив крылья за спину. – А тебе не приходит в голову, что он сам припрётся сюда всё проверить?

– Да зачем ему это, Петь? У него есть свои задачи и обязательства. Вик всегда тешил своё самолюбие, издеваясь надо мной. А теперь ко мне в статусе невесты он явно потеряет интерес и отстанет, наконец.

– Договорились, передам, как ты сказала, – Петруччо уже смело передвигался, не боясь моей расправы. – Но потом, Саш, не говори, что я тебя не предупреждал.

– Ну, договорились, так договорились, пернатый! – я со смехом легонько шлёпнула его по крылу в знак примирения.

Откровенно говоря, я не понимала мотивы Вика. Для чего ему нужно было посылать Петруччо шпионить за мной? Интерес его ко мне, как к девушке я увидела весьма явственно при последней нашей встрече. Но в мои планы не входило вестись на сомнительные игры и становиться очередной его девицей, коих было несчётное множество. Мимолётные интрижки меня сейчас совершенно не интересовали, а тем более с ним. Хотя, моему самолюбию льстило, что на этого прожженного бабника я могу воздействовать своей женской красотой. Если быть хорошим психологом, то и без магии можно нащупать слабые места своего врага. Лишнее оружие в моём арсенале не помешает. А если мыслить глобально, то по жизни мне, конечно, нужен надёжный порядочный мужчина, на которого я могла бы полностью положиться. Пашей пока попользуюсь, как щитом, а время покажет – мой он человек или нет.