Читать книгу: «Рассказы из доброй жизни», страница 2

Ключи
Рассказ

Чемодан был собран и стоял в прихожей. Закрывая футляр со скрипкой, муж спросил:

– Вы готовы?

– Готовы, – сказала дочка-первоклассница, с которой мы всегда провожали папу в аэропорт на гастроли.

– Ну, присели на дорожку, – сказал муж. Мы сели, потом, подхватив чемодан и скрипку, он открыл дверь. Мы вышли. Закрывая дверь, он еще раз спросил нас:

– Может быть, сегодня вы не поедете меня провожать, все-таки погода снежная, обратно ехать будет сложно: таксисты любят гонять.

– Нет, – захныкала дочка, – мы же всегда тебя провожаем на гастроли, это традиция, а традиции нарушать нельзя, ты сам говорил.

– Согласен, – сказал муж.

Спустившись вниз, мы вышли из подъезда, около которого стояло такси, расселись, и водитель покатил нас в аэропорт по заснеженным улицам Москвы, еще не знавшей иномарок, мобильников и нескончаемых пробок. В аэропорту муж, как всегда после пункта регистрации, куда тогда еще не пускали провожающих, помахал нам рукой и скрылся за глухим ограждением пограничной зоны. Мы с дочкой пошли к выходу, сели в такси и двинулись в обратный путь.

Снег усилился, и на улице стало чисто и красиво: укутанные снежком деревья создавали впечатление новогодней сказки, автомобили двигались неспешно, и настроение было приподнятым от всей этой белоснежной реальности.

Подъехав к подъезду и уже выйдя из машины, я привычно открыла сумочку, чтобы достать ключи, и… внутри у меня похолодело: ключей в сумочке не было. Всегда были, а сейчасне было. Решив, что я плохо проверила все отделения сумочки, я снова и снова залезала во все ее большие и мелкие кармашки.

– У меня ключей нет, – сказала я тихо и сама не узнала своего голоса.

– Мамочка, посмотри хорошо в сумке, – сказала дочка. – Ты всегда сначала ахаешь, а потом все оказывается хорошо.

– Нет ключей, только кошелек и всякая ерунда…

– Мамочка, лучше бы ты всякую ерунду туда не запихивала, – сказала моя не по годам рассудительная дочь. – Пойдем скорее в подъезд, а то я замерзла. В тепле и поищешь! – Мы вошли в подъезд, и я села на диван в холле около вахтера, который у нас всегда сидел за большим письменным столом. Я вытряхнула на диван все содержимое сумочки. Ключей не было… В этот день дежурил вахтер дядя Вася. Это был пожилой, щупленький человек, зимой и летом не снимавший желтой парусиновой кепочки. Он был очень ответственный и восседал на своем посту с полным пониманием порученной ему домкомом работы. Ко мне он относился с симпатией и часто помогал мне то тяжелую сумку с продуктами до лифта дотащить, то, увидев, что я не по погоде одета, советовал переодеться, потому что «в этом» я замерзну. Однажды был у меня с дядей Васей, прямо скажем, пикантный случай, когда у меня с не застекленной (тогда это было нельзя) лоджии с веревки соскочил сохнувший после стирки почти новый и дорогой бюстгальтер, купленный в «Березке». Он летел на моих глазах, крутясь и «порхая», и упал на самую середину подъездной крыши, где я его хорошо видела со своего двенадцатого этажа. Что делать? Жалко мне стало свою «эксклюзивную вещичку», и я побежала вниз. Дежурил как раз дядя Вася. Я поведала ему о своей потере, и он решил мне помочь.

– Пойдем на второй этаж, попросимся в квартиру над подъездом и попробуем достать, – он запнулся, – твое белье.

Дядя Вася взял в подсобке подъезда длинную двухметровую палку с крючком на конце (видимо, для таких примерно случаев), и мы пошли на второй этаж. В квартиру нас впустили, чуть-чуть хихикнули, услышав про то, что упало на крышу, и дядя Вася, высунувшись из окна, которое не так уж и низко над крышей располагалось, стал, словно удочкой рыбу, цеплять мой бюстгальтер на крючок. Минут через десять упавший предмет был зацеплен и торжественно втянут через окно.

Сейчас, сидя на диване в подъезде, я рассказала ему о том, что потеряла ключи, и он спросил,

– А ты помнишь, как ты их туда, в сумочку, положила-то? Кто дверь-то закрывал? – Тут я стала восстанавливать в памяти картину нашего отъезда, а дочка сказала,

– Мамочка, не ты же дверь закрывала, а папа.

– Ой! – воскликнула я. – Теперь вспоминаю: муж закрывал, наверняка по привычке положил ключи в свой карман. Мне он точно их не передавал. Ужас! Катастрофа! Где он – и где мы?!

– А где он? – спросил дядя Вася.

– В самолете и уже летит, – сказала я, посмотрев на часы.

– Далеко?

– В Вену, с концертами. Ужас! А свои ключи небось, как всегда, в шкафу забыл… Балда!

– Мамочка, сейчас он и правда балда, но всегда очень даже не балда, а очень даже умный, правда? – спросила дочка.

– Оч-чень умный! Где мы с тобой ночевать будем? Тебе же завтра в школу? Кошмар! – Я заплакала от того, что, сидя около своей квартиры, должна суетиться и обзванивать друзей и знакомых, чтобы переночевать, да и как изменить эту ситуацию завтра, я не имела ни малейшего представления.

– А надолго он улетел-то? – спросил дядя Вася.

– На две недели! – я снова заплакала, а потом замолчала, обдумывая свое новое решение. На столе у вахтеров стоял телефон. Я подумала, что если вдруг вылет задержался, то есть шанс что-то предпринять. Я набрала 09.

После долгого соединения с аэропортом я изложила работнице аэропорта свою ситуацию.

– Ничего нельзя сделать, – был ответ, – самолет уже взлетел. – Я подумала, что, может, мой муж мог бы передать ключи кому-нибудь там, в аэропорту Вены. Уж два-то дня я переночую с дочкой у друзей, пока прилетят ключи.

– Девушка, нельзя ли соединиться с самолетом и хотя бы передать моему мужу, что мои ключи у него в кармане и чтобы он их передал кому-нибудь в венском аэропорту, кто летит в Москву?

– Нет, связь с бортом предназначена только для внутреннего пользования. Извините, вы мешаете мне работать.

– Ну вот! Все! – Я надолго замолчала, обдумывая, что делать дальше. Молчание нарушил дядя Вася.

– Слушай, остается только одно – бежать в пожарную часть. Они через окно к тебе заберутся и найдут ключи, которые муж дома оставил.

– А у нас двенадцатый этаж, вы забыли?

– А у них лестницы-то на что? Это же пожарные, они куда хошь залезут!

– А далеко это? – Я уже цеплялась за малейшую возможность попасть домой до конца дня.

– Да нет, пешком дойдешь за десять минут. Давай, беги, пока еще светло.

Поразмыслив, что поехать ночевать к кому-нибудь из друзей я еще успею, а пожарная часть недалеко, я решила попытать счастья, и мы с дочкой быстрыми шагами поспешили по указанному адресу.

* * *

В проходной нас встретил молодой служащий пожарного отделения и после моего короткого объяснения сказал, что мне нужно к начальнику, и показал, как пройти. Войдя в кабинет, я увидела двух военных в форме, сидящих за письменными столами, и, не разбираясь в чинах и званиях, обратилась сразу к двоим.

– Помогите! Прошу вас! Муж с моими ключами в самолете, его ключи в запертой квартире, мы с ребенком на улице, дочке завтра в школу, а мне на работу.

– Успокойтесь. Где вы живете? – спросил один из военных.

– Рядом, дом двадцать пять.

– Какой этаж?

– Двенадцатый. – Пожарные начальники переглянулись.

– До двенадцатого лестница не достанет, только до десятого. Соседи над вами дома? – оба военных по очереди задавали мне вопросы.

– Можно я им позвоню? – на столе стоял телефон, и я набрала номер соседки, которая жила надо мной.

– Да, дома, – ответила я. Военные переглянулись.

– Ну что, поможем девушке?

– Так, сейчас мы отправим с вами двух наших служащих. Один спустится в вашу квартиру с тринадцатого этажа, войдет, найдет ваши ключи и откроет вам дверь. Сразу после того, как вы войдете, он должен нам позвонить. Все ясно?

– Да, спасибо большое, я вам так благодарна, что вы мне не отказали в помощи и вошли в мое положение! Спасибо большое! – повторяла я.

Один из начальников позвонил по телефону, и через минуту в кабинет вошли двое молодых пожарных. Первый был крепкий парень, лет двадцати с небольшим, одетый в гимнастерку, сапоги и зеленую телогрейку, а второй – совсем юный солдатик – был в длинной шинели и меховой шапке с эмблемой. Получив распоряжение о помощи женщине с ребенком, они сказали: «Есть!» – и мы вместе вышли из кабинета.

На улице уже темнело и шел пушистый мягкий снег. Подойдя к дому, крепкий парень в телогрейке попросил меня показать мой балкон-лоджию.

Он долго смотрел вверх, затем вниз, потом мы вошли в дом. Дядя Вася, увидев моих спутников, обрадовался, что подсказал мне правильное решение.

– Вот-вот, ребятки, помогите двум моим барышням, а то как же так: муж, понимаешь, уехал и оставил их без ночлега. Вот молодцы, вот молодцы! – Поднявшись на мой этаж, крепкий парень попросил показать, где расположена квартира, и оставил молодого солдатика стоять около моей двери, а мы опять пошли к лифту. На верхнем этаже нам открыла дверь соседка, хорошо меня знавшая и по телефону предупрежденная мной о цели нашего визита. У нее уже было испуганное лицо, и она стала говорить, что ругает себя за то, что согласилась на такую рискованную затею. Пожарный, не слушая ее причитаний, быстро спросил:

– Где балкон?

– Сюда, сюда, – засуетилась соседка, заохала и запричитала. Пожарный очень коротко ей объяснил, что она мешает ему работать и что если ей страшно, пусть уйдет в другую комнату. Парень вышел на балкон, свесился и посмотрел вниз на мой.

– У вас окна закрыты или будем разбивать? – спросил он.

– Я всегда оставляю длинную фрамугу приоткрытой, – ответила я.

– Это хорошо. Так. Теперь все молчат и не произносят ни звука. Ясно? Я начинаю работать.

Соседка все-таки поглядывала из коридора на происходящее, вытянув шею, а я стояла в комнате и видела, как парень прикрепил канат со сложным креплением к балконному ограждению, и, обвязав себя широкой металлической цепью, которую достал из сумки, стал ее крепить на себе. Обмотав себя два раза и прикрепив цепь к металлическим планкам на ремне, он стал крепить два ее конца. Первый конец он прикрепил к батарее центрального отопления в комнате, представлявшую собой в то время тяжеленую чугунную «гармонь», а второй конец пристегнул к металлическому каркасу лоджии у самого пола. Потом он перекрестился, перекинул ногу через парапет и, ухватившись за укрепленный канат, стал медленно скрываться за нижней границей лоджии. Все в доме замерли…

Через минуту мы услышали голос пожарного:

– Есть! Я здесь. Окно приоткрыто, я залезаю… Спускайтесь и подходите к вашей двери.

Мы с дочкой побежали к нам на этаж. Перед нашей дверью по-прежнему стоял солдатик в шинели и шапке, он тихонько переговаривался с тем, который был уже в квартире.

– Он не знает где лежат ключи, и ждет вас, – сказал солдатик.

– Я сама точно не знаю, потому что мой муж каждый раз кладет их то туда, то сюда. Подходите к серванту в гостиной, и начнем с первого ящика, они там бывают, я их там видела, – крикнула я из-за двери.

– Нет, в этом ящике их нет – тут только бумаги какие-то.

– Следующий ящик! – я называла все ящики подряд.

– Нет, здесь только белье… – Видимо, под «бельем» парень подразумевал лежащие там скатерти, столовые полотенца и салфетки.

– Да нет, в котором «белье» – это внизу, а вы смотрите в ящике справа!

– Есть… есть какие-то ключи: один большой и два маленьких…

– Да, да, это они и есть, берите их и идите к двери! Открывайте нижний замок большим ключом!

Замок защелкал, и дверь открылась. Пожарный, который открыл дверь, был весь мокрый и попросил воды.

– Да я вам сейчас чай налью и чем-нибудь вкусненьким угощу, – сказала я.

– Нет, ничего не надо, только воды и позвонить.

Я принесла им обоим воды и показала, где стоит телефон. Доложив по всей форме начальнику, ребята стали собираться в часть. Я принесла деньги и хотела незаметно сунуть их тому, кто спускался сверху, но он помотал головой и сказал, что он на службе.

– Ну как же так? Я даже и не знаю, как вас отблагодарить, – заволновалась я.

– Нет, мы спешим, нам надо идти. – Он стал собирать свои вещи в сумку.

– Передайте вашему начальству большое спасибо от меня. Я им благодарность в письменном виде напишу за то, что они вас ко мне послали.

– Нет, не надо! Они же это просто так, неофициально сделали.

– Жалко! Они же так людям помогают! – Я была в растерянности, потому что в первый раз мою «благодарность» наотрез отвергли.

– Да, не всем… помогают… Тут недавно две бабки дверь захлопнули. Приходили, просили в окошко залезть, так они их… в милицию послали, – ребята собрали вещи и пошли на выход.

– Возьмите хоть шоколад, съешьте по дороге. – Они заулыбались и с удовольствием взяли большую плитку швейцарского шоколада, привезенного мужем с очередных гастролей.

А утром следующего дня мне позвонил неизвестный мужчина из аэропорта и сказал, что привез мне мои ключи…

«Дорогой доктор!», или Записки пациента
Повесть

Глава 1

Доктор… Человек этой профессии сопровождает нас по жизни от первого вдоха до последнего выдоха… Доктор – это слово неизменно вызывает множество эмоций: от огромной благодарности вылечившихся пациентов до пациентов, ожидавших от лечения большего. И у каждого из нас есть свой любимый доктор, которого мы будем советовать каждому, и доктор, которого не порекомендуем никому.

Лично я испытываю к врачам чувство безграничного доверия, я бы даже сказала, благоговения, так как сколько бы мы ни читали медицинских энциклопедий, описывающих то или иное заболевание, сколько бы ни рылись ныне в Интернете, ища ответы на тревоги по поводу своего здоровья, мы никогда не сложим тот пазл, который сложит доктор, зная о причинах того или иного симптома все.

Доктор нужен всегда: кому-то планово, кому-то экстренно, а кому-то внезапно… И в этом уникальность профессии и уникальность врачей, которые в определенных ситуациях нам ближе самых близких и любящихнас людей.

Я – среднестатистический пациент. Обращаюсь к докторам чаще профилактически, так как слежу за своим здоровьем, ну и конечно, в случаях сбоя в той или иной системе организма. И пусть простят меня доктора-женщины, но я с большей охотой выбираю докторов-мужчин. У них, как и у докторов-женщин, тоже есть семьи, дети, но им не звонит в кабинет во время приема обиженный кем-то в школе ребенок, после чего женщина-доктор начинает нервничать и ты, чувствуя, как твои проблемы отходят на второй план, сбиваешься с мысли. Как женщина я ее очень хорошо понимаю, но все же меня это всегда немного напрягает. Или звонок подруги, переключающий доктора на другую эмоцию. Конечно, каждый доктор может быть вызван по срочному делу или к нему могут зайти коллеги, и это нормально и воспринимается как профессиональная необходимость. Может, у других пациентов все как раз наоборот и гораздо лучше складываются отношения именно с женщинами-докторами.

Был у меня с доктором-женщиной просто анекдотичный случай в одной из клиник, где я собиралась наблюдаться. Пришла я на первый прием к терапевту. Меня сразу насторожило, что в коридоре этой клиники не было ни единого посетителя, и девушка-регистратор, быстро оформив карту пациента, направила меня в нужный мне кабинет.

В кабинете за компьютером сидела молодая доктор лет тридцати. Не взглянув на меня, она взяла протянутую мной карту и стала задавать мне вопросы, тщательно выстукивая мои ответы на клавиатуре изящными пальчиками с длинными ноготками и ярким маникюром. Каждый вопрос она начинала с одной и той же фразы: «А скажите мне, пожалуйста…». Мне сразу стало как-то некомфортно, и в голове начала крутиться навязчивая фраза:

«Толку не будет». Затем, не отрываясь от компьютера, она рассказала мне, какие анализы я должна сдать и какие кабинеты посетить, и выдала мне направление на ЭКГ в кабинет, расположенный рядом, в котором тоже пациентов не оказалось. Во время проведения кардиограммы, а лежала я за ширмой, моя доктор два раза вбегала в кабинет и нервно спрашивала у коллеги, проводившей обследование, готов ли результат. Я не могла понять, к чему такая спешка. Может быть, в шутку подумала я, еще один пациент пришел? Когда я вышла в коридор, увидела – да, сидит одинокий мужчина, правда, у другого кабинета. Захожу к терапевту. Все так же, не поднимая глаз, доктор вежливо просит меня… выйти, объясняя это тем, что ждет другую пациентку с результатом ЭКГ… то есть меня! Возникла пауза. Моя доктор, вдруг впервые оторвавшись от компьютера, устремила на меня свой взор. Наверное, выражение моего лица было даже красноречивее руки с протянутой кардиограммой, так как доктор сразу засуетилась и стала объяснять, что очень много пациентов и запомнить всех очень трудно!

«Да, – подумала я, – особенно сегодня». Затем, выслушав невнятный комментарий по ЭКГ и совет опять же поторопиться с обследованиями, я вышла из кабинета.

Я так и не поняла, что это было, но больше я в эту клинику – ни ногой!

Но я расскажу о двух докторах-женщинах в «истории моей болезни», которые уникальны в своей профессии и заслуживают особого повествования. Но об этом – чуть ниже.

Глава 2

Я всегда считала, что медицина – наука точная: есть доктор, есть симптомы, есть диагноз, есть лечение. Никогда не обращалась, хотя добрые люди и советовали, к околонаучным лекарям, якобы исцеляющим какими-то не очень понятными, но очень действенными методами. Я не опровергала случаи подобного исцеления, но и не вникала в их сущность. Если что-то в этом и есть, то пусть человек обращается к таким лекарям, это его право, но сама глубоко верила только в научную медицину.

Вот и тогда, когда я обнаружила у себя на спине бугорок под кожей, которого раньше не было, поспешила в косметологический институт, или, как его еще называли, институт красоты. Там работал известный на всю Москву онколог. Звали его Александр Александрович, а среди пациентов и даже врачей он был просто Сан Саныч. Это был мужчина среднего возраста, худощавый, серьезный, немногословный. Скольким людям он помог избавиться от комплексов из-за врожденных дефектов кожи – от опасных образований до просто неэстетичных. Очереди к нему были огромные. Я записалась к нему на прием, и за время ожидания, а принимал доктор только два раза в неделю, мой муж мне сказал, что этот бугорок под кожей значительно подрос.

И вот я наконец в кабинете у Сан Саныча. Как всегда, не слушая долгих объяснений, он говорит: «Покажите», и взяв лупу, полминуты рассматривает мой бугорок. Потом говорит, что это доброкачественное образование, которое надо удалить хирургическим путем, то есть вырезать, и дает мне направление к хирургу. Кабинет Сан Саныча находился на втором этаже, а кабинет хирурга на третьем. По счастью, хирург принимал в это же время, и, поднявшись на третий этаж и переждав двух посетителей, я вошла в его кабинет.

Хирург был невысокий, плотный мужчина лет сорока. Прочитав направление, он стал рассматривать мой бугорок. Я стояла к нему спиной и чувствовала, как он несколько раз дотронулся до него, потом как бы очертил вокруг него круг и опять слегка коснулся. После этого он сказал, что мне надо сдать определенные анализы для операции, и поскольку это был вторник, назначил операцию на следующий понедельник на девять часов утра. За два дня я посетила нужные мне кабинеты и лаборатории, и к пятнице все анализы были готовы. Вечером, когда я стояла в ванной комнате у зеркала и вытиралась полотенцем после душа, мой муж, подойдя ко мне, вдруг спросил:

– А где?

– Что «где»? – спросила в свою очередь я.

– Где твой бугорок? – Яподумала, что муж решил, как он часто это делал, подшутить на до мной.

– То есть как «где»? Что ты имеешь в виду?

– То, что его нет, – и он погладил рукой по тому месту, где был бугорок.

– Вот, абсолютно чисто, – сказал он и дал мне зеркало, чтобы я увидела себя со спины.

На моей спине действительно не было ни-че-го! Гладкая кожа, без единого намека на какую бы то ни было выпуклость.

С трудом пережив субботу и воскресенье, я еду в институт и сразу вбегаю в кабинет к Сан Санычу.

– СанСаныч, вы экстрасенс? – с порога почти кричу я.

– А что случилось? – Он с удивлением посмотрел на меня.

– У меня на спине ничего нет, гладко!

– Это не ко мне, – сказал Сан Саныч, внимательно посмотрев на меня. И подняв вверх свой длинный и тонкий палец, указал мне на третий этаж.

– Это – к нему…

Я побежала наверх, но день у хирурга был операционный и мне его увидеть не удалось… По молодой глупости я скоро забыла об этом неординарном случае и больше к хирургу не зашла, чтобы рассказать ему о замечательном исцелении и поблагодарить. Но однажды опять же случай свел меня в кругу друзей с новой знакомой – приятной девушкой, которая проработала в этом институте операционной сестрой несколько лет. Я спросила ее, знает ли она такого хирурга?

– А как же. Это не простой доктор. У него золотые руки и удивительные сверхспособности. Но он из этого института ушел, и где он сейчас, я не знаю.

Я попросила ее, если она вдруг его встретит, передать ему благодарность от пациентки, ощутившей на себе его удивительную способность исцелять и знать нечто такое, о чем не написано в учебниках.