Читать книгу: «Слепое воскресенье», страница 2

Инка позвонила мне ближе к обеду.

Утром я развезла всех, кого куда и поехала домой отсыпаться. Засиделись вчера до трёх, потом не могла уснуть, всё вертелись в голове мысли об этом загадочном убийстве. В самом убийстве, как таковом, ничего загадочного не было. Убили закройщицу выстрелом в упор с близкого расстояния. Но, что означает весь этот маскарад с платьем, это загадка.

Я только что проснулась, и намеревалась в компании пса Лорда и кошки Фроси попить кофейку. Звонок сестры застал меня на самом неподходящем моменте, когда шапка кофейной пены начала стремительно подниматься к краю турки.

– Саня, – загадочно произнесла сестрица в трубку, – я знаю, с чего мы начнём.

– Не знаю, как ты, – я перелила кофе в чашку, и устроилась с ногами на диване, – а я начну с чашечки кофе.

– Я сейчас, Александра, к тебе приду, будет тебе тогда и кофа, и ванна, и какава с чаем! – угрожающе процитировала она Лёлика.

– Инна, ты меня опять втягиваешь в какую-то сомнительную авантюру, – слабо запротестовала я, – что я Макару скажу, он ведь ещё не знает, что у нас опять труп.

– Не паникуй, Саня, – подбодрила она меня, – что-нибудь придумаем. Ты, главное, не проколись раньше времени. Короче, мы сейчас поедем в это ателье, как оно там называется, «Красотка»?

– Модница, – недовольно буркнула я, – приезжай тогда быстрее, мне нужно в пять часов быть дома.

– Будешь ты дома, не волнуйся, – заверила меня сестрица, – мы быстро, одна нога здесь, другая тоже здесь.

По дороге в ателье выяснилось, что на дело Инка идёт одна, без меня. Мне это решительно не понравилось.

– Саня, тебя там могут узнать, ты у нас в городе достаточно известная личность, – аргументировала своё решение сестра, – а я прикинусь клиенткой и попробую что-нибудь разнюхать.

Инка повела носом, принюхиваясь.

– Чем это у тебя тут так позорно воняет?

– Освежитель воздуха, – я мотнула головой в сторону болтающейся на зеркале зелёной ёлочки, не без оснований прозванную в народе «вонючкой», с запахом зелёного яблока, – вчера селёдку купила, весь салон ею провонялся, пришлось повесить.

– Сними, Саня, – посоветовала Инка, – сними и выбрось, селёдка куда приятней пахнет, чем эта гадость.

– Не сниму, – отрезала я из чувства протеста, хотя, на самом деле меня и саму мутило от искусственного аромата.

Инка осуждающе покосилась на меня, но промолчала.

В ателье она пробыла минут сорок. Я, томясь в ожидании, отнесла «вонючку» в ближайшую урну, опустила стёкла в машине для проветривания, и прохаживалась рядом. Потом мне это надоело, я села в машину, оставив одно окно открытым, и включила музыку. Инка плюхнулась на сиденье, и отогнув козырёк над лобовым стеклом подкрасила губы.

– Ну что там, Инн, что они сказали? – нетерпеливо спросила я.

– Сказали, что от меня воняет зелёным яблоком с селедкой, – укоризненно взглянув на меня, заявила сестрица.

– Да выбросила я его уже, рассказывай давай!

– Нечего толком рассказывать, – Инка сокрушённо покачала головой, – ну я прикинулась что мне, якобы, порекомендовали эту Катерину, как хорошую закройщицу, костюм хотела заказать.

– А они что? Ты с кем вообще разговаривала?

– С приёмщицей, – Инка открутила бутылочку с водой и попила, – жарко там у них, я пить захотела. В общем, Саня, ателье это, не сегодня, так завтра накроется медным тазом, не зря эта Катерина оттуда уволилась. Заказов мало, сотрудников осталось четыре человека. Хозяйка, закройщица, она по совместительству и швея, ещё одна швея, и приёмщица.

– А про нашу убитую закройщицу ты хоть что-то узнала, или так потрепалась с приёмщицей о бедственном положении ателье и всё?! – возмутилась я.

– Саня, не трепыхайся, – осадила меня сестрица, – я же по порядку рассказываю, чтобы ты имела представление о чём речь.

Я закатила глаза, но сказать ничего не успела, у меня в сумке затрезвонил телефон.

– Мила, – сообщила я сестре, и поднесла телефон к уху, – да, Мил?

– Александра, ты можешь ко мне приехать? Прямо сейчас.

– Ну… вообще-то могу, а что, что-то ещё случилось?

– Можно и так сказать, – замялась Мила, – я тут кое-что нашла, надо обсудить, и Инну прихвати, если она не занята.

– Тогда мы ещё за Маргаритой заедем. – сообщила я и отключилась.

– Что, общий сбор? – догадалась сестра, – тогда всем и расскажу, что узнала, чтобы сто раз не повторять.

– Ты же сказала, там почти нечего рассказывать, – фыркнула я, но настаивать, зная характер сестры, не стала.

Мы заехали за Маргаритой, и направились к Милке. Принимала нас хозяйка Дома моды, по понятным причинам, не у себя в кабинете, а в примерочной. Дождавшись, пока Ирочка принесёт нам кофе и выйдет, мы набросились на приятельницу с расспросами.

– Ну давай, Людмила, не томи, – едва сдерживаясь, потребовала Инка, – что там у тебя такого срочного.

Мила, заметно нервничая, достала из кармана жакета маленькую чёрненькую штучку, и положила её перед нами на стол.

– Вот, – сказала она, и откинулась на спинку кресла.

Мы в три пары глаз уставились на штучку. Не знаю, что при этом думали мои товарки, а я ни черта не понимала.

– Что это? – первой прервала затянувшуюся паузу сестрица.

– Флешка, – сообщила Мила.

– Вижу, что не фондюшница, – заверила её Инка, – почему она тебя привела в такой душевный трепет?

– Да потому, что это не моя флешка!

Инка встала, подошла к вешалке пошарила в карманах своего пальто и вернулась на место.

– Вот! – она торжественно положила на стол зелёненькую флешку в форме рыбки, и пояснила, – там текст на французском, знакомая просила перевести для дочки, эта флешка тоже не твоя, я тебе больше скажу: даже не моя, она тебя так же беспокоит?

Мы с Марго переглянулись, она недоумённо пожала плечами, видимо понимая не больше меня в этой странной презентации флешек.

– А у меня нет флешки, – печально сообщила она, подтвердив мои предположения.

– Да девочки! – истерично взвизгнула Мила, – вы не понимаете!

– Так ты объясни, может мы поймём, – душевно попросила Инка.

– Эта флешка торчала в моём ноутбуке, но она не моя! – горячась, Мила вскочила со стула, схватила со стеллажа ноутбук и поставила его перед нами на стол, – но это ещё не самое странное, главное – то, что на ней, и это не текст на французском языке!

Она бросила на Инку сердитый взгляд, вставила флешку в разъём и задвигала пальцем по тачпаду. Мы, заинтересованно сгрудились у неё за спиной, картинки на экране сменяли одна другую, а моя челюсть опускалась всё ниже и ниже, грозя совсем упасть на пол. Это были мои модели. Вечерние и свадебные платья, деловые костюмы, элегантные пальто, всё что я сделала для Милы примерно за последний год.

– И что всё это значит? – спросила сестрица.

– Это значит, что кто-то целенаправленно скачал на эту флешку из Милкиного ноутбука мои работы, – ответила я и попросила Милу: – пусть Ирочка принесёт ещё кофе, что-то мне нехорошо.

– И не мудрено, Сань, – поддержала меня Маргарита, – мне бы тоже поплохело. Получается, что кто-то охотится за твоими эскизами…

– Да кто, кто-то? – вспылила сестрица, – кому, кроме Милки, нужны Санины художества?

– Ну, не скажи, Инна, – Мила подошла к двери, приоткрыла её и сказала в открывшийся проём: – Ирочка, принесите пожалуйста кофе для Александры Даниловны.

Вернувшись к столу, она вынула флешку из ноутбука, и положила её на стол.

– И кому же, стесняюсь спросить? – не унималась сестрица.

– Судя по всему, Катерине.

– Обоснуй.

– Да больше некому просто, – развела руками Мила, – ноутбук стоял в кабинете и флешка торчала в нём. Я её не вставляла, в кабинете обнаружилась убитая Катерина, значит флешка принадлежит ей.

– Или её убийце, – добавила Марго.

Мы недоверчиво посмотрели на неё.

– Ну а что, предположим, что некто решил скачать Санины модели, – развила она свою мысль, – залез в кабинет и приступил к делу, но его застукала эта ваша закройщица. Он её пристрелил, услышал приближающиеся шаги Алины, испугался и удрал.

– Это очень хорошая версия, – похвалила Инка, – и мы бы, пожалуй, на ней остановились, если бы Катерина не была одета в платье, сшитое по Саниному эскизу, точь-в-точь как у Алины. Поэтому, скорей всего, это действительно она таскала Санины работы.

– Что же тогда получается, – с сомнением в голосе спросила Марго, – Катерина залезла в кабинет, воткнула флешку и начала скачивание, убийца застал её за этим занятием и убил?

– Точно! – развеселилась вдруг Мила, – какой-нибудь Санин тайный поклонник. Предотвратил кражу интеллектуальной собственности своего кумира, таким вот, весьма оригинальным способом. Колись, Александра!

Я испуганно моргнула, но сказать ничего не успела, так как вошла Ирочка с моим кофе.

– Спасибо, Ирочка, – поблагодарила я девушку, и спросила: – скажите, а вы хорошо знали Катерину?

– Ой, нет, – Ирочка прижала руки к груди, – она такая скрытная была, никогда даже кофе с нами не пила, не задерживалась, как другие девчонки, поболтать. Всегда домой торопилась, к сестре, она у неё болеет.

Девушка виновато развела руками, и извинившись, вышла из комнаты. Инка проводила её задумчивым взглядом.

– Хорошо, возьмём за основу что Катерина крала Санины работы, – Инка встала, и принялась ходить туда-сюда по комнате, – напрашивается вопрос: зачем? Чтобы сшить и носить, как то, последнее платье? Опять же, зачем?! Они что ей так сильно нравились?

– Погоди, – вскочила Марго, – а что, если она хотела подставить Саньку? Ну смотрите: они же эксклюзивные, то есть сшиты в одном экземпляре для конкретной заказчицы. И вдруг, в городе появляются точно такие же! Значит что? Значит Александра Дунайская продаёт как эксклюзивные, модели, которые таковыми не являются. А это удар по репутации.

– Так, а я здесь причём? – всполошилась я, такой оборот дела мне решительно не нравился, – все знают, что я работаю исключительно для Милкиного дома моды, чисто по дружбе и из любви к искусству.

– Угу, – согласилась сестрица, – не корысти ради, а удовольствия для…

– Если так, – тихо произнесла Мила, – то подставить хотели меня.

Мы разом повернули головы в её сторону, и молча, в изумлении, на неё уставились.

– Пожалуй, в этом есть резон. – кивнула Инка, – осталось только выяснить детали, и узнать кто так своеобразно за тебя вступился.

– И как мы всё это выясним, – Мила выглядела совершенно расстроенной, – я, честное слово, девочки, понятия не имею кто это может быть.

– Выясним, – заверила её Инка, – мы сегодня с Саней идём в разведку, завтра доложим.

Я от неожиданности чуть не облилась кофе, но возмутиться не успела.

– Ой, как жалко, – заявила Марго, – я вечером Лерочку провожаю, она уезжает сегодня, а то бы я с вами пошла, я тоже хочу в разведку.

Я раскрыла рот от удивления, а Мила окончательно меня добила.

– Я бы тоже хотела пойти, – с явным сожалением в голосе сказала она, – но меня мэр вызвал, чёрт его знает, что ему от меня надо и как долго это продлится.

– Вы серьёзно? – не поверила я.

– Конечно, – подтвердила Марго, – это же так интересно!

– Это всё потому, что у вас мужей нет, – с упрёком заявила я, и осеклась, – ой, Мил, прости, я совсем не это имела в виду.

Милкин муж два года назад погиб в аварии, и я совершенно не хотела ей об этом напоминать.

– Просто мне снова придётся что-то врать Макару.

Я пригорюнилась, а Инка оптимистично заявила:

– Не трепыхайся, Саня, я уже всё продумала, – заявила она, – я тебе позвоню часиков в восемь, и попрошу отвезти меня на встречу с клиентом.

– А куда идёте-то хоть, – запоздало поинтересовалась Марго.

– В это самое ателье, где она до Милки работала, – мне кажется, что там надо начинать.

– Мы же только что там были, и ты, кстати, ещё не рассказала, что узнала, – возмутилась я, – к тому же, в восемь там уже наверняка, будет закрыто…

– Да, точно, – спохватилась сестрица, – девочки, мне кажется, там плохо пахнет.

– А мне говорила, тебе сказали, что это от тебя плохо пахнет, – заметила я.

– Саня, одно другому не мешает, – заверила меня Инка, – от меня воняло твоей вонючкой и селёдкой, а от этого ателье за версту несёт чем-то гнилым.

– Гнилой селёдкой? – не удержавшись, съехидничала я.

Инка бросила на меня неодобрительный взгляд, и я стушевалась.

– Заведение это дышит на ладан, так мне по секрету сообщила приёмщица, – сестра снова посмотрела в мою сторону, видимо, ожидая очередное ехидное замечание, но я пока решила воздержаться.

– Хозяйка уже намекала на то, что будет закрываться, но какое-то время назад она неожиданно повеселела, и заявила, что появился шанс удержаться на плаву.

Я демонстративно закатила глаза, но Инка не обратила внимания на мои страдания. Как ни в чём не бывало она продолжала.

– Закройщица твоя, Мил, с хозяйкой, Валентина её зовут, вроде как приятельствуют, во всяком случае, она частенько к ним заходила уже после того, как уволилась. Я сразу не придала этому значения, в этом ведь нет ничего такого, они долго работали вместе, вы, вон, с Саней тоже дружите до сих пор.

– Ну да, это нормально, – пожала плечами Мила, – ничего криминального.

– Конечно, – кивнула Инка, – но теперь мы знаем, что Катерина украдкой скопировала эксклюзивные модели платьев, а хозяйка «Модницы» сообщила сотрудникам, что дела у них налаживаются. Ни о чём это вам не говорит?

– Я поняла! – радостно вскрикнула Маргоша, – они в сговоре! Они решили впаривать своим клиенткам эти наряды, как эксклюзивные, возможно даже, используя Санино имя.

– Что-то в этом духе, – подтвердила её догадку Инка, – тонкостей этой аферы я ещё не понимаю, но надеюсь что-нибудь на месте найти.

– Но как? – не поняла я, – ты что собираешься взломать замок, и забраться туда как воришка?

– Зачем взломать, – сестрица достала из кармана небольшую связку из трёх ключей на кольце, и позвенела ими у меня над ухом, – та-дам!

Я сначала потеряла дар речи, потом мне снова стало дурно.

– Инна, ты спёрла ключи от ателье?!

– Ничего я не пёрла, – поскучнела сестра, – они валялись на полу возле двери. А когда приёмщица ходила за водой, для меня, я проверила, вот этот, – она отделила от связки один длинный ключ, – от входной двери. А другие проверим на месте.

– Да ты знаешь кто ты после этого!? – негодовала я, – ты аферистка, я с тобой никуда не пойду!

– Саня, вот чего ты артачишься, мы же туда не воровать пойдём, а на разведку, – урезонивала меня сестрица, – и ключи я потом лично верну.

– А если там охрана, или сигнализация, – попыталась я воззвать к её разуму, – если нас заметут?! Конечно, тебе что, ты позвонишь своему генералу, он тебя вызволит из тюрьмы, а меня Макар точно на цепь посадит.

– Я тебя умоляю, Саня, какая там охрана, сигнализация?! Там дверь такая, что её плевком выбить можно, точно тебе говорю, – заверила сестрица, и добавила: – ну, если ты боишься, тогда я одна пойду.

И гордо вскинув голову, отвернулась от меня, а я почувствовала себя предательницей. Вот так всегда. С самого моего рождения, сколько я себя помню, эта… близкая родственница Остапа Бендера, добивается своего.

Вечером, как и договаривались, она мне позвонила, и я включила громкую связь, избавив себя, таким образом, от необходимости врать мужу.

– Сашунь, – ласково пропела сестрица из телефона, – ты не занята, можешь подбросить меня на Тимирязевскую, у меня встреча с клиентом образовалась совершенно неожиданно, а?

– Если только недолго, – недовольно ответила я, причём мне даже не пришлось изображать недовольство, очень уж мне не по душе была Инкина затея, – сейчас подъеду.

Мне показалось, что муж посмотрел на меня с подозрением, когда я, напялив на себя чёрные джинсы и водолазку, сняла с вешалки старенькую чёрную курточку, в которой обычно выгуливала Лорда.

– Пока она там с клиентом встречается, я с Лордом погуляю, – пояснила я, и сунула ноги в старые кроссовки.

Лорд радостно запрыгнул в машину, он, кажется, хвостом чуял что его ждёт не простая прогулка, а очередное приключение, к которым он питал слабость не меньше, чем моя сестрица.

Ателье «Модница» располагалось на первом этаже жилого, пятиэтажного дома, и имело отдельный вход с торца здания. Свет в окнах не горел, и это позволило мне надеяться, что наша вылазка останется без последствий. Сестрица дала Лорду понюхать, принадлежавший Катерине шарф, предусмотрительно прихваченный ею из Милкиного дома моды.

– Дурацкая затея, – скептически заметила я, – она здесь работала, вполне резонно, что здесь остались какие-то предметы, которые она трогала, и на них остался её запах.

– Думаешь запах за полгода не выветрился?

– Может она вчера там была. – я пожала плечами.

– Может быть…

Инка деловито подёргала дверь, и заметив, как я опасливо озираюсь вокруг, сердито буркнула:

– Саня, ты озираешься, как мелкий воришка, вот уж действительно: «на воре шапка светится», – она вставила ключ в замочную скважину, и два раза, с хрустом его провернула, – веди себя естественно и непринуждённо.

– Я не могу вести себя непринуждённо, вламываясь ночью в чужое помещение с непонятной целью. Это, во-первых, а во-вторых, не светится, а горит.

– Где горит? – забеспокоилась сестрица, и совсем как я минуту назад, принялась озираться.

– Шапка, – пояснила я, раздражаясь от дурацкой Инкиной привычки перевирать пословицы, – шапка на воре горит.

– Ну тебя, Александра, ей-богу, – Инка медленно и осторожно открыла дверь, и шагнула внутрь, – иди за мной, и никуда не сворачивай.

Я послушно двинула за ней, трясясь от страха и кляня себя в душе, за то, что снова позволила втянуть себя в эту сомнительную авантюру. Лорд замыкал шествие, прикрывая мой тыл, и только благодаря ему я ещё держалась. Инка вдруг резко остановилась и я, наткнувшись на нее, едва не вскрикнула от неожиданности.

– Ты чего?! – шёпотом возмутилась я.

– Чего, чего, – буркнула сестрица, – дистанцию держать надо, я поражаюсь, Саня, как ты на права сдала, ты совершенно не знаешь правил дорожного движения.

– Ты как будто знаешь, – огрызнулась я, – чего мы стоим, утра ждём?

– Ориентируемся на местности, – пояснила Инка, – я же здесь днём была, а ночью, в темноте всё иначе выглядит. Как говорится: «ночью все двери серы», и какая из них нам нужна, я не знаю. Будем действовать методом исключения.

Я не стала её на этот раз поправлять, не желая отвлекать от важного занятия вскрывания замка. Первый ключ к двери не подошёл, а второй, бесшумно провернувшись в скважине, радушно открыл нам дверь в кабинет хозяйки ателье.

Кабинет очень сильно отличался от Милкиного. В первую очередь – размером, пожалуй, в нём не было и шести квадратных метров. Судя по всему, ремонт здесь не делали с самой постройки дома. Да и уборкой себя особо никто не утруждал. Стол, заваленный бумагами, журналами, и папками, стоял в углу напротив окна, на него падал рассеянный свет уличного фонаря. На полке у стены, хаотично расставлены и разложены каталоги с образцами тканей и бижутерии, а на низком столике у двери, электрический чайник и четыре разномастные чашки. Что Инка надеется найти в этом бедламе, хотела бы я поинтересоваться?! А она уже вовсю рыскала, вытягивая один за другим ящики стола.

– Саня, тебе не кажется, что здесь чего-то не хватает? – Инка задвинула нижний ящик и огляделась по сторонам.

– Я даже знаю, чего, – я провела пальцем по полке и чихнула, – генеральной уборки здесь не хватает и, хотя бы, косметического ремонта.

– Это конечно тоже не помешало бы, – сестрица поворошила бумаги на столе, – но я о компьютере.

– Судя по интерьеру, его здесь никогда и не было, – я пожала плечами.

– Да нет же, он должен быть, – уверенно возразила сестра, – если Катерина крала твои эскизы для хозяйки этого ателье, то им нужно было куда-то втыкать флешку.

Инка, обвела глазами убогий интерьер кабинета и удручённо пробормотала:

– Не в чайник же…

Лорд, цокая когтями, прошёл к стеллажу, и сунув нос картонную коробку чихнул, и сел рядом.

– Инна, он кажется, что-то нашёл. – я выдвинула коробку из стеллажа, и заглянула внутрь, – здесь эскизы. И тоже мои…

Я, один за другим, перебирала отпечатанные на цветном принтере, листы формата А четыре. Это были старые работы, прошлого, или даже позапрошлого года.

– Как они здесь оказались? – обиженно спросила я у присевшей рядом, на корточках, Инки, – она ведь тогда ещё даже не работала у Милки.

– Значит она и старые работы спёрла, – заключила сестра, и похвалила Лорда: – молодчина, пёс.

А он вдруг насторожился, и негромко зарычав, юркнул за дверь. Инка схватив листы в охапку, задвинула ногой коробку и сделав мне знак рукой следовать за ней, сама последовала за Лордом. Мы вышли, один за другим, в тёмный коридор, и с ужасом услышали, как в замке входной двери проворачивается ключ.

Заметавшись в узком коридорчике, натыкаясь друг на друга, мы в отчаянии, принялись дёргать все имеющиеся двери. На нашу удачу одна из них поддалась, мы как мыши, шмыгнули в тесную, с тяжёлым, затхлым воздухом, каморку, и едва закрыв дверь, услышали приближающиеся шаги.

Мы затаили дыхание, кажется, даже Лорд перестал дышать, а мне отчаянно захотелось чихнуть. Я уткнулась носом в рукав куртки, и сдавленно хрюкнула. Шаги остановились, Лорд укоризненно сверкнул в темноте на меня глазами, мы оцепенели, и в этот момент зазвонил телефон, так неожиданно громко, что я, не сдержав испуга, чуть слышно вскрикнула, а Инка наступила мне на ногу. К счастью, хозяин шагов, а точнее хозяйка, и судя по всему, не только шагов, а и помещения, в котором мы так неуютно прятались, (очень воняло прелыми тряпками и Инка стояла на моей ноге) нас не услышала. Она говорила по телефону, и мы прислушались.

– Да, это я… нет, не дома. – судя по голосу, разговор был ей неприятен. Она немного помолчала, видимо, слушая собеседника, погремела ключами, сделала несколько шагов, и вдруг заверещала на высокой ноте:

– Да она слушать никого не хотела, как будто ты не знаешь! И ни о чём другом думать не могла, как одержимая, а я ей не нянька в конце концов…

– …

– Ну и что, что это было мне на руку, я её не заставляла. Да, я воспользовалась ситуацией, а кто бы не воспользовался в моём положении?!

– …

– Вера, не ори на меня, я не виновата, что твою сестру переклинило, – женщина вдруг сменила тон, и мягко предложила: – слушай, давай я к тебе завтра подъеду, и мы спокойно поговорим…

– …

– Да, после работы, часов в пять. Хорошо. Постарайся успокоиться и поспать. Всё, до завтра.

Разговор был закончен, на короткое мгновенье стало тихо, мы даже услышали, как в темноте нашей каморки скребутся мыши, но яростный вопль хозяйки разорвал тишину, и заставил мышей прерваться.

– Чёрт! Только этого мне не хватало! – в её голосе клокотала несдерживаемая злость, что-то с грохотом упало на пол, видно она, в припадке гнева, принялась крушить свой, и без того убогий, кабинет. – Сволочи! Все сволочи!

Мы с Инкой переглянулись, я решила, что уже можно, и вырвала из-под неё свою ногу, но сестра не обратила на мой манёвр внимания, так как из кабинета всё ещё доносилась громкая возня и сердитые возгласы. Похоже, хозяйка что-то искала… случайно не то, что Инка стащила из коробки и теперь крепко сжимала в руке?

Интересно, если она нас застукает, к незаконному проникновению добавится ещё и кража? Ведь, по справедливости, мы взяли только мои эскизы, а значит, это не может считаться кражей, нельзя украсть то, что и так принадлежит тебе… даже если оно было у тебя украдено. Что-то я запуталась совсем… ладно, будем считать, что кражи не было. Сколько там дают за незаконное проникновение, без кражи?

– Саня, о чем мечтаешь? – Инка теребила меня за рукав, – не спи, зима приснится.

Знала бы она о чём я мечтаю, стоя в затхлой комнатёнке ателье, в которое мы с ней вломились ночью с непонятной целью… Впрочем, это только для меня цель была непонятна, потому что сестрица выглядела весьма довольной.

– Давай, шевелись, чего ты застыла соляным столбом, – подтолкнула она меня, – твой Макар того и гляди в набат бить начнёт. Домой, Саня, домой!

Я обрадовалась, и рванула на выход, удивляясь про себя, как получилось, что я прозевала момент, когда хозяйка ателье удалилась. Инка замешкалась, запирая дверь на ключ, а я, на радостях что нас не замели, наперегонки с Лордом направилась к машине.

– Меня подождите, – окликнула нас Инка, – как на дело, так последние они плетутся, а домой несутся прям что твои рысаки.

Я замедлила шаг, а сестрица вдруг расхохоталась.

– Саня, ты кажется, что-то таки спёрла у несчастной женщины, – она подошла ко мне, и наклонившись, схватила меня за ногу, – ногу подними. У неё и так дела ни к чёрту, а тут ты ещё ткань прямо метрами подворовываешь.

Она, смеясь, продемонстрировала мне длинный, грязный лоскут, отлепив его от подошвы моей кроссовки.

– Фу, мерзость какая, – поморщилась я, – что ты всякую гадость руками трогаешь.

– А это не гадость, Саня, а ну-ка посвети, – приказала она, сосредоточенно разглядывая лоскут. Я включила фонарик на телефоне, направила свет на замусоленную тряпочку в руках сестры, и обомлела.

– А это ты удачно, Саня в жвачку влипла, – похвалила меня Инка, и аккуратно, стараясь не испачкаться, свернула серую, с голубым оттенком тряпочку, – значит платье Катерина шила здесь, напрашивается вопрос: с какого перепугу она припёрлась в нём в Милкин кабинет? У тебя пакетик есть? Больно он грязный, как ты вообще умудрилась его так изгваздать…

– В бардачке должен быть, – оборвала я Инкино ворчание, – садись, поехали, уже и правда поздно, Макар волнуется.

Я открыла заднюю дверь, Лорд запрыгнул внутрь и развалился на сиденье, сестра хмыкнула и последовала его примеру. В машине Инка уткнулась в свой телефон, а я сосредоточилась на дороге, как вдруг, раздался голос Валентины, хозяйки ателье. Я от неожиданности ударила по тормозам, а Лорд глухо и угрожающе зарычал.

– Записала на телефон, – самодовольно сообщила Инка, и слегка огорчившись, добавила, – правда не с самого начала.

– Как ты сообразила, – восхитилась я, – мне даже в голову не пришло.

– А это потому, Саня, что нет в тебе духа авантюризма, – укоризненно заявила она, пряча телефон в карман.

– И слава богу, что нет, – парировала я, – на нашу семью, знаешь ли, и твоего духа предостаточно. Я бы даже сказала, с избытком.

Утром, в половине восьмого, я, как всегда, проводила мужа на работу, и как всегда, собиралась выпить вторую чашку кофе. Едва я поставила турку на плиту, как раздался звонок в дверь. Я убавила огонь, и размышляя о том, кто бы это мог быть в такую рань, пошла открывать. Промелькнула мысль: «Это же не Инка?», но я её отмела: мы договорились встретиться у Милки в девять. Я заглянула в глазок, и не поверила своим глазам: Инка, собственной персоной!

Выглядела она сногсшибательно. Начиная от элегантного делового костюма, с юбкой чуть ниже колена (сестра придерживалась мнения, что с определённого возраста, демонстрировать колени не стоит), шикарных туфель на высоченном каблуке, и кончая причёской, не говоря уже про макияж. Но самым примечательным были, конечно, Инкины глаза. Они у сестрицы большие, необыкновенно синего цвета, и как-то всегда, по-особенному сияют и лучатся. Чёрт его знает отчего они так сияют, наверное, это и есть тот самый, пресловутый дух авантюризма, который напрочь отсутствует у меня.

– Ты чего так рано? – проворчала я, недовольная тем, что она такая красивая, а я в халате, – и куда это ты так нарядно нарядилась?

– У меня форс-мажор, – заявила она, и швырнув сумку на диван, плюхнулась рядом с ней, – а у тебя сейчас кофе убежит.

Я шмыгнула к плите, и успела подхватить турку как раз в тот момент, когда пенная шапочка совсем уже вознамерилась перевалиться за края турки.

– Шеф вызвал, – сообщила она, и отхлебнула из чашки, – французы перенесли встречу на час раньше, а туда ещё пилить… тоже час, так что, и я нашу перенесла. Она оглядела меня от тапочек, до всклокоченного узла на затылке и покачала головой.

– У тебя на сборы пятнадцать минут, – сообщила она, и потянулась к вазочке с печеньем, – время пошло.

Я уложилась за десять. Принципиально не стала краситься, стянула волосы резинкой в тугой хвост, напялила джинсы и длинный вязаный свитер. Мне с французами не встречаться, а Милка и Марго потерпят.

Маргарита уже сидела у Милы, пила кофе и нервно барабанила пальцами по столу.

– Девочки, давайте только быстренько, – попросила она, и посмотрела на часы, – у меня сегодня аврал.

– Что за день такой, – вздохнула я, и села в кресло, – у одной форс-мажор, у другой аврал, Мил, а у тебя что?

– У меня полный трындец, – угрюмо сообщила она, – мэр рвёт и мечет, как будто это я убила эту несчастную Катерину, на глазах у его жены. У неё, видите ли, теперь стресс… можно подумать, у меня безудержное счастье…

– Девочки! – Марго постучала ноготком по часикам на своём запястье, – цигель-цигель…

– Да, мне тоже тут с вами особо некогда засиживаться, за мной через полчаса машина придёт, – Инка деловито порылась в сумке, и достала нашу вчерашнюю добычу: аккуратно упакованный в мультифору серый лоскут, и стопочку листов с моими художествами, – Катерина эта, тырила Санины рисунки на постоянной основе, пока ещё не знаю зачем.

– А это что? – Марго брезгливо, двумя пальчиками, подняла за уголок мультифору с замусоленным лоскутом. – Вы там в помойке что ли рылись?

– Почти, – кивнула сестрица, – там всё ателье сплошная помойка. А эту тряпицу Саня дополнительно проволокла по грязи.

– Зачем? – совершенно искренне поинтересовалась Мила, – вы проводили какой-то эксперимент?

– Конечно, – заверила её Инка, с серьёзным выражения лица, – на износостойкость. Хотели проверить, как будет выглядеть мэрская жена, если её в этом платье протащить по земле, из этого самого ателье, до Саниной машины.

– А… зачем её тащить по земле? – испугалась Мила.

– Да он к кроссовке моей прилип, этот лоскуток, – пояснила я, – я его и протелепала по дороге пока шла к машине, ну что ты в самом деле, Инка стебётся просто.

– А на фига вы его нам приволокли? – Маргошка швырнула файлик с его непрезентабельным содержимым на стол.

– Чтобы вы оценили, в каких условиях нам пришлось работать, – продолжала ёрничать сестрица, – прятаться от внезапно появившейся хозяйки, в тесной, вонючей каморке с мышами… а может и крысами. С риском быть застуканными за таким неблаговидным занятием.

– Какой кошмар! – оценила Мила, а Марго закатила глаза.

– И всё-таки, – настаивала она, – что с ней не так, с этой тряпицей?

– Да разуйте же вы глаза, Епишин бублик, – Инка схватила со стола злополучный файл, и потрясла им перед изумлённой публикой, – это же та самая ткань, из которой были сшиты оба платья!

Мила и Марго с живым интересом уставились на висящий перед их лицами упакованный лоскут.

– Да действительно, – пробормотала Мила, надев для надёжности очки, – действительно это обрезок той самой ткани. И что?