Читать книгу: «Перевёртыши», страница 3

Глава 5. Эрим, клерк

– Это плохое предложение, лорд Эрим, – Атар вытянулся в струнку, как всегда, когда собирался оспаривать распоряжение начальства.

– Ну почему же? Если мы разойдёмся в разные стороны, то сможем расспросить гораздо больше людей, чем только один из вас. А чем скорее мы найдём эту «лазейку», тем быстрее вернёмся домой.

– Инструкция запрещает нам оставлять вас…

– Да какая инструкция! Кто здесь будет проверять тебя?

– Я сам. Моя честь и присяга.

Эрим досадливо поморщился. Он был категорически не согласен с Атаром, но толкать его на недостойный поступок было против его собственных понятий о чести.

– Я давно уже не ребёнок, – буркнул Эрим, прохаживаясь по комнате, – а здесь, если ты заметил, вообще никому нет до меня дела.

– Вот-вот, – ехидно улыбнулся Исак.

Он прислонился плечом к стене, и, чуть отодвинув пальцами тонкую бамбуковую шторку, наблюдал за верандой.

– Нашёл чему радоваться! Из-за их нелепых законов, мы который день торчим здесь, и всё без толку!

– Так ведь и я о том же! – Исак сложил руки на груди, посерьёзнел. – Лорд Эрим, вы всё ещё хотите встретиться со здешней Наследницей?

– Если ты забыл – я за этим сюда и приехал!

– А скажите, вам, хоть раз, кто-нибудь ответил на прямой вопрос о Наследнице или о правителях?

– Я же говорю – совершенно нелепые законы!

– Тем не менее, это местная реальность, – Атар расслабился, поняв, что Эрим готов их выслушать. – Вам придётся либо считаться с этим, либо отказаться от своих планов.

Эрим сделал пару размеренных кругов по комнате, остановился.

– У вас, похоже, есть новый план?

– Новая стратегия.

– Слушаю.

– Раз уж мы назвались здесь купцами, пусть так и будет, – начал Исак, – но расспрашивать нужно не о дворце и Наследнице, а о купцах и местных обычаях.

Атар кивнул, и продолжил:

– Мы иноземцы, местной жизни не знаем, но очень хотим завести полезные знакомства. Я похожу по лавкам, приценюсь к товарам, попрошу рекомендации для знакомства с крупными поставщиками.

– Зачем?

– Чем строже правила, тем больше желающих их обойти. Но от человека с улицы взятку не возьмут. Нужны обширные знакомства.

– Ммм… Наверное, ты прав… Но на это уйдёт уйма времени, а я не собирался сидеть здесь до сезона охоты!

– Решение за вами, лорд. Мы можем вернуться домой и просто подождать, когда вступит в силу решение Совета.

– Ну уж нет! – передёрнул плечами Эрим, – такой вариант меня, точно, не устраивает.

Он сделал ещё несколько кругов по комнате, задумчиво похлопывая пальцем по подбородку.

Четыре года назад, как донесли шпионы, Тэн, третий сын Главы Военного Клана, смастерил новое оружие. Особо не болтая, военные Саккара постепенно вооружали им свой Клан, но пока не забывали о саблях и арбалетах, как и о луках и копьях. Спустя время, совершенно случайно, зиндарийский шпион стал свидетелем задержания контрабандистов.

Всего три удара сердца и, в качестве предупреждения, борт баркаса прошили десять стальных игл, ровно, как под линеечку. Стоит ли удивляться, что нарушители тут же подняли руки и осторожно спустили якорь? В следующий раз, залп из десятка игл вынес почти ровный круг в двери сарая, на крышу которого перебросилось пламя из горящего дома. Пока остальные тушили пожар, саккарский офицер, одним выстрелом выбил кусок двери, вместе с замком, чтобы выпустить на волю запертых альпак.

В суматохе шпиону удалось завладеть парой снарядов, которые доставили тайной службе зиндарийского короля. Литые иглы, пятнадцать сантиметров в длину и почти сантиметр в основании, с остро заточенным, как у портновской иглы, остриём, летели почти бесшумно и точно в цель.

Полгода назад, Его Величество обратился к Старшему Советнику Купеческого Клана, представлявшему Саккар в Зиндарии, с просьбой о продаже партии нового оружия. И получил вежливый, но категоричный отказ.

Не сочтя за труд, Его Величество король Зиндарии написал самому Господину Хранителю Печати Саккара. В пространном и изысканном письме он напомнил о давних – не одно столетие! – связях и взаимовыгодной торговле. В частности, почти двести лет назад, правители Саккара запретили самовольную вырубку своего не слишком обширного леса, заключив договор с королевством Зиндария на поставку кораблей и древесины по своим потребностям, в обмен на злаки, обильно произраставшие здесь.

В этот раз, король предложил сменить зерно на новое оружие. Или он готов купить его за золото, или любой эквивалент, предложенный Саккаром. Отказ был не менее изысканным и ещё более вежливым, и подписан Главой Купеческого Совета по поручению Господина Хранителя Печати.

«К сожалению, бывают времена, когда даже королевская гордость отходит на второй план».

– Пожалуй… вы правы. Другого выхода я пока не вижу. Сделаем так: Атар отправляется заводить знакомства с купцами, а Исак с местными старушками. Они обычно любят давать советы молодёжи. Глядишь, какой-нибудь пригодится. А я останусь здесь, попробую разговорить хозяев гостиницы. Заодно напишу отцу, что задержусь здесь ещё на какое-то время. А чтобы вас не мучало чувство долга, я дам слово, что дальше нужника от веранды не отойду.

Исак, несмотря на мгновенно вспыхнувшие щёки, с готовностью кивнул. Так уж вышло, что этот парень, одержавший не одну победу на ристалищах, совершенно не умел общаться с девушками. А вот пожилые матроны его просто обожали за молчаливое терпение, и Эрим решил этим воспользоваться. Но Атар вновь вытянул руки по швам, собираясь спорить.

– Всё! Решено! Атар, возьми мошну посолидней. Отправляйтесь!

Эри́м выбрал столик на веранде, запасся бумагой и чернилами, заказал себе чай с закусками, и стал наблюдать сверху за жизнью постоялого двора. Он, время от времени, перелистывал свои дорожные записи, дополняя их новыми впечатлениями. Попробовал «прочитать» цвета одежды местных жителей, сверяясь с заметками. Пока он безошибочно различил только некоторые сочетания: серый плюс синий – лекари, зелёный плюс жёлтый – купцы, оливковый с серым – строители.

Не все посетители гостиницы были приезжими, а уж иноземцами – только их троица. Многие местные приходят сюда перекусить и обменяться новостями.

«Тем более удивительно, – каким образом Мин вот так, сходу, определил нашу страну и так хорошо знает наш язык?»

Во двор неторопливо, будто с неохотой, вошёл новый посетитель. Крепкий высокий парень лет двадцати трех-двадцати пяти, одетый в фиолетовую тунику, коричневый сюрко, и такой же капюшон с широкой пелериной. Быстрым внимательным взглядом он оглядел двор и веранду второго этажа, почтительно раскланялся с хозяином гостиницы. И тотчас же двое подростков-подручных выпорхнули со двора.

Вошедший подошёл к свободному столу, открыл принесённый сундучок, достал бумагу, чернила, пишущие палочки, затем надел капюшон и поднял пришитый к нему воротник-трубу, спрятав лицо. Остались видны только его, необычные для саккарца, зелёные глаза и высокий лоб. Парень приколол на грудь небольшой белый прямоугольник с цифрами, поклонился группе ожидающих его горожан и сел за стол. Два пожилых ремесленника осторожно подвели к столу сгорбленную старушку, усадили рядом с человеком без лица, сами стали у неё за спиной.

– Дайн? Дайн? Вы позволите?

Эрим настолько увлёкся зрелищем, что не сразу услышал, что к нему обращаются.

Дин, рыжий парень, что иногда приходит с сестрой помогать матери и брату управляться в едальне. Сейчас он подошёл к нему с подносом, собираясь убрать пустую посуду, и ожидал его разрешения. В Саккаре любят к каждому кушанью выставлять кучу маленьких пиалок с разнообразными закусками. Таким образом, ни одно блюдо не приедается, самая обычная еда становится вкуснее, словно праздничное угощение, но и стол оказывается весь заставлен посудой, даже для одного едока.

– Подойди! – Эрим в возбуждении попытался ухватить Дина за запястье, но промахнулся. – Что там происходит? Пожалуйста, объясни мне!

Парень мельком выглянул во двор, и стал собирать на поднос пустую посуду.

– Это дайн Нак, помощник судьи. Матушка разрешила ему работать здесь иногда. Он помогает соседям составлять договора и прошения, или решать какие-то споры без суда.

Голос у Дина ровный и спокойный, но в глазах его прячется непонятная лукавинка.

– А почему он спрятал лицо?

– Лицо? – Дин сильно удивился вопросу, но похоже, вспомнил, что гость иноземец, и может не знать совсем простых вещей. – Государственный служащий выполняет работу не от своего имени, а от лица государства, поэтому ни его лицо, ни ранг не имеют значения. Сейчас он просто помощник судьи, личный номер шестьсот двадцать три. Хотите ещё чаю с пирожками? Похоже, вам понравился завтрак.

– Чаю? Чай, пожалуй, да. А вот пирожков не надо, а то я скоро лопну.

Дин не сумел сдержать улыбку – гость, поначалу чопорный и сухой, стал вести себя как восторженный подросток, впервые попавший в Столицу. Пожалуй, только Ани́ может посоревноваться с ним в непосредственности. Но у неё есть для этого причина.

– Дайна Ема́, здравствуйте! Как ваши колени? Вы не забываете принимать травы, что я вам принёсла? Мин! Сюда две тарелки рыбного супа, пожалуйста! А вы, дайна Ира́, как поживаете? Вылез наконец зуб у вашего малыша? Дин! Пирожки и чай, пожалуйста! Дайн Пон, здравствуйте! Как дела у вашего сына? Что он пишет?

Ани́, легка на помине, радуется каждому посетителю, как давно не виденному родственнику. Она подходит к каждому, получает заказ, расспрашивает об их делах, о родных, и совершенно забывает о заказе. Когда Мин и Дин выносят подносы с тарелками, Ани́, ничуть не смутившись, громко заявляет:

– Я забыла – кто заказывал рыбный суп с пирожками? – и все вместе весело смеются.

Дин пытался несколько раз поймать её на притворстве, но, похоже и вправду, в её голове совершенно не держатся заказы, хотя она ни разу не перепутала жалобы или детей посетителей.

Только помощник судьи не удостаивается её улыбки. Ему она церемонно кланяется издалека и больше не замечает его присутствия. Когда все заказы разнесены, девушка садится рядом с матушкой мыть и чистить овощи. Сначала тихонько себе под нос, потом увлекаясь, и всё громче и громче, она начинает напевать какую-нибудь мелодию. Мелодия и ритм меняются, в зависимости от овоща, который попадает в руки девушки. Чистый, нежный голос звенит по всему подворью.

– Лам, та-та-ти-ла-лам! Там, та-та-ти, ла-ла-ти-там!

Эрим перегнулся через перила, пытаясь высмотреть певунью, укрывшуюся под навесом: – Интересно, о чем она поёт?

– О чем? Просто, хорошее настроение, – помощник судьи остановился рядом с его столом. – Вы позволите?

– Конечно, садитесь.

Эрим, на грани вежливости, рассматривает своего собеседника. Правильные черты лица, твёрдо очерченные губы, тонкий нос и тёмные прямые брови – всё выглядит невероятно знакомым. Особенно, совершенно неожиданные здесь, изумрудно-зелёные глаза и красноватый оттенок волос.

«Кого же он напоминает?»

– Вы зиндариец? – не удержался от прямого вопроса Эрим.

– Нет. И никогда не был на материке. Так что, мы не встречались раньше, – невозмутимо опередил Нак следующие вопросы. Позвонил в колокольчик, вызывая обслуживание.

– Простите, я не должен был спрашивать.

– Вы не первый, кто задает мне этот вопрос. Для саккарца у меня слишком тёмные волосы. Плюс зелёные глаза. Довольно редкое сочетание для местного. Но вполне возможное. Вы, кстати, тоже больше на саккарца похожи, чем на зиндарийца.

– Вы правы, – невозмутимость собеседника немного смущает Эрима. – Один мой дед был светловолосым, а другой кареглазым, а я, в результате родился больше похожим на саккарца, чем на зиндарийца. Мне об этом всё детство напоминали.

– Вы впервые в нашей стране. С какой целью?

– Собираю данные… для экзаменационной работы.

– Вы из Купеческого Клана?

– Я ещё не сдал экзамены.

Слуга принёс чайник и блюдо с бутербродами.

– А почему вы без наставника? Обычно ваши неофиты13сопровождают опытных купцов. Так вы быстрее узнаете о товарообороте. И совершите меньше ошибок. Угощайтесь, – Нак указал на закуски.

– Спасибо. Мне хотелось собственных впечатлений, а не советов от старших. А вы могли бы ответить на мои вопросы? – рискнул попытать удачу Эрим.

Нак взглянул на солнце, подумал и кивнул:

– Две медных су¹, и целый асур моего времени принадлежит вам.

Эрим смущённо посмотрел на жующего собеседника:

– А вам не нужно будет прятать лицо?

– Вам нужны ответы от госслужащего или от частного лица?

– От частного лица!

– Значит, я не буду прятать лицо.

– Согласен! – Эрим с радостью выложил на стол две медные монеты.

Помощник судьи оказался вдумчивым и интересным собеседником. И даже не стал повторять свои вопросы о делах приезжего, которые Эрим неделикатно «забыл». И если бы не изучающий взгляд и суховатая манера речи, Эрим бы искренне радовался знакомству. Хотя, не стоит обманываться, неприятный осадок оставила его собственная неискренность.

Вспомнив советы «компаньонов», Эрим решил начать издалека. Первое, о чём он спросил – устройство водопровода. То, что вода в дома попадает через широкие глиняные и бамбуковые трубы, установленные на высоких столбах через весь город, они уже высмотрели, но изначально – как её туда заливают? Если не секрет?

– Это самый простой вопрос из возможных, – чуть улыбнулся Нак. – Там, в горах, – Нак качнул головой на каменную стену, надежно защищающую город с северо-запада, – берут начало множество родников. У самого уступа они сливаются в один. Там построены два водосборника, распределяющие воду по городу. Часть воды расходится по трубам. Часть, водопадами, идет в городской канал и озеро. Очень удобно, не правда ли?

Так же легко, Нак помог Эриму разобраться с цветами одежды. На деле, всё оказалось гораздо проще, чем казалось чужеземцам вначале.

– Главное – цвет туники, он определяет Клан. Зелёный у Купцов, синий у Воинов, остальные цвета забрал Клан Законников. Он в Саккаре самый большой. Фиолетовые туники означают государственных служащих, – Нак коснулся своего рукава, – сиреневые – работников Дворца. А уже цвет сюрко покажет профессию. В холодный сезон его шьют из плотной шерстяной ткани. В межсезонье – из тонких полотен. А в жаркий сезон, чтобы не носить по два слоя ткани, в тунику просто вшивается полоса нужного цвета. Так уж мы привыкли. Вы тоже скоро привыкнете.

– Надеюсь. Сиреневый с жёлтым – дворцовые служащие? А вот у меня записано: серый плюс синий – лекари?

– Правильно, Лекари стоят отдельно. Они всегда носят серые туники и голубые сюрко. Независимо от того, из какого Клана вышли. И обратиться к ним может любой болезный. Пожалуй, их можно бы уже считать новым Кланом. Как и Наставников. Но в Саккаре привыкли придерживаться старых традиций.

– Вы сказали, у лекарей голубые сюрко? В день нашего приезда здесь пировали студенты, дипломы обмывали…

Нак кивнул.

– Это тоже отличительный признак. Чем светлее оттенок сюрко, тем выше ранг мастера. Голубые сюрко стажёрам ещё заслужить надо. Диплом дает им только восьмой ранг. Некоторым, самым лучшим, седьмой.

– А насчет рангов можно подробней?

– Самый низкий – десятый ранг. После училища его получают все. Считайте, это ранг подмастерьев. У мастера девятый ранг. У хозяина своего дела – восьмой. Следующие ранги зависят от должности и количества людей в подчинении. У военных немного сложнее. У них на один ранг может быть по два-три звания.

– Погодите-ка! А как же селяне? Или те, кто не учился в училище?

– Как это не учился? В первый день нового года все, без исключения, семилетки идут в училища. А чтобы «белоликие» не кичились, ученикам присваиваются номера. Даже наставники не знают настоящих имён своих воспитанников. Прятать лицо под воротником и капюшоном саккарцы привыкают с детства. Погодите, подойдёт к концу десятидневка. Учеников отпустят на два выходных по домам. Полдня в глазах рябить будет от их жёлтых и оранжевых капюшонов на фиолетовой форме.

– Фиолетовой? Ваши училища содержит государство?

– Конечно. Форма, питание, проживание, оплата Наставников. Всё из налогов населения. Поэтому за правилами здесь следят очень строго.

– Как долго и чему их учат?

– Семь лет. Кроме грамотного письма и математики – естествознание, историю страны, главные принципы каждого Клана, основы нескольких ремёсел и правила выживания в горах, в лесу и на воде. А ещё плавать, распознавать ядовитые растения, опасных животных и морских обитателей. Мальчиков – ездить верхом и управлять самоходом. Девочек – хранить секреты, ухаживать за младенцами, рукоделию, домоводству… и, кажется, ещё чему-то, – чуть улыбнулся Нак.

– Хранить секреты?

– Предназначение женщины – хранить и передавать последующим поколениям секреты семьи и секреты Клана. Уметь сглаживать конфликты между мужчинами.

– Женщины? Секреты? – всё ещё не может поверить Эрим.

– А что не так?

– В моей стране считается, что женщины слишком любят поговорить, и поэтому, им не стоит доверять что-либо тайное.

– Ну, какие-то секреты они всё же хранят? – в глазах Нака мелькнула искорка. И ещё эта тень улыбки на губах…

– Эээ… Какие-то, наверное, всё-таки хранят… – пришлось признать Эриму. – А что за ремёсла?

– Это зависит от Старшего распорядителя в училище. С какими Наставниками он сумеет заключить договор. Я например, могу быть подручным у стеклодува, столяра и переплетчика.

– Вас послушать – в Саккаре рай поднебесный. Ни простолюдинов, ни знати. Будешь стараться – и до правителя допрыгнешь!

Нак поморщился.

– Нет, конечно. Раем для всех мы похвастаться не можем. И три низших ранга и есть простолюдины. А знатные, древние роды, начиная от пятого ранга, считают себя высшим сословием. Богатство и родовитость и у нас никто не отменял. Но у одаренного человека всё же есть шанс поднять свою семью на более высокий ранг.

– Интересно!

– Главы Кланов всегда внимательно отслеживают лучших учеников в училищах. Талантливому ученику Клан может оплатить дальнейшую учебу в лицее с нужной специализацией. Соответственно, и ранг он получит более высокий.

– И часто такое бывает?

– Талант всегда явление редкое.

– Мне трудно представить школу, где дети простолюдинов и высшей знати учатся вместе…

– Таковы Основы. Личные качества человека не зависят от его ранга. А вы не согласны?

– Мне пока трудно об этом судить… Вы же сказали – после училища все получают десятый ранг?

– А после лицея – восьмой, максимум, седьмой. Но… Я не считаю это справедливым, но таковы традиции. За четыре года, к наступлению брачного возраста, молодые люди обычно дослуживаются до ранга родителей. А со временем, получают и должность одного из родителей. К сожалению, далеко не всегда эта традиция оправдывает себя.

– Тем более, не понимаю. Если всё равно все вернутся в свою колею, то зачем всё так усложнять? Зачем смешивать знать и простолюдинов?

– Человек никогда не будет ценить то, что ему легко досталось. А чем выше ранг, тем выше ответственность. В училищах детям пытаются внушить, что любое достижение требует усилий. А детям знати, заодно, показывают, что бывает и другая жизнь, не только та, к которой они привыкли дома.

Эрим усмехнулся.

– Вы рассуждаете, как государственный деятель.

– А я и есть государственный служащий. Представитель закона.

Нак печально посмотрел во двор, где Ани, опять переодевшаяся в сиренево-жёлтую униформу, беседовала с каким-то военным.

– К сожалению, мне тоже пора собираться.

– Пожалуйста, ещё только один вопрос. Вы сказали – «белоликие». Это о ком?

– Та самая «высшая знать». Больше трехсот лет назад, среди аристократов вошло в моду подчеркивать свою исключительность, выкрасив белилами лицо. В Саккаре придерживаются каждого правила веками. Если встретите в городе человека с белой маской на лице, не удивляйтесь. Это представитель одной из древнейших фамилий в Саккаре. Следует на официальный приём или дружеский раут.

– А как же капюшоны?

– Вы правы. Во время службы лицо не красят. Только на досуге. И кстати, человек в капюшоне и с поднятым воротом всего лишь исполнитель. Ответственность за его работу несёт Старший. Он лица не закрывает. Если вам понадобится помощь – сразу идите к тому, кто с открытым лицом. Именно он и будет принимать решение. Если будет доказано, что работа выполнена плохо, позор ляжет на всю Гильдию. А лентяю придётся осваивать новую работу, начиная с подмастерья.

Глава 6. Эрим, брикеты и косы

Большинство строений в Саккаре одноэтажные, поэтому Столица раскинулась на большой площади, и услуги водильщиков самоходов очень востребованы. Но не везде самоход может проехать. Как оказалось, каждая улица в городе имеет свою «лицевую» и «заднюю» часть. По лицевой части улиц ездят самоходы и множество народа снуёт по своим делам. Задняя же часть считается неблагонадёжной. На неё выходят стены домов без окон, вызывая тревожные чувства своей безликостью.

Эти проулочки довольно узки – если встретятся всадник с пешеходом, пешему придется прижиматься к стене. Впрочем, всадники по задворкам здесь не ездят. Задние части улицы облюбовали подростки для своих разборок и «тёмные» личности – несколько раз зиндарийцы встречали там людей, низко опускавших голову и стремительно исчезавших при появлении посторонних. Проходы между дворами одной улицы настолько узки, что можно дотянуться до одной стенки, просто прижавшись плечом к другой. Изучением этих проходов и занялись зиндарийцы, открывая для себя новые грани Столицы.

Вернувшись из города, Эрим, по уже сложившейся традиции, уселся записывать свои новые наблюдения. На улице послышался легкий шум, затем кто-то стал настойчиво трезвонить колокольчиком, приближаясь к гостинице. Не дожидаясь указания, Атар выскочил проверить, что там, а Эрим продолжил чертить схемы.

Атар, округлив глаза, осторожно заглянул в комнату:

– Лорд Эрим, кажется, вы должны это увидеть!

Во дворе гостиницы, неожиданно свободном от посетителей, стояла самоходная повозка, груженная большими, в половину человеческого роста, круглыми глиняными сосудами. Трое мужчин в потрепанных коричневых балахонах устанавливали на неё ещё один, очевидно тяжёлый сосуд с плотно привязанной к ручкам крышкой. Двое других оборванцев заносили такой же, только пустой и без крышки, сосуд в… нужник!

С первого дня в этой стране гости удивлялись, почему местные устраивают по несколько отхожих мест во дворе, и обязательно с очень высокими помостами – оказывается, там установлены огромные горшки!

– Что… Что они делают? – Эрим ошарашенно посмотрел на Атара. Но ответил Иса́к, только что поднявшийся по лестнице. Он задержался в городе, помогая словоохотливой дайне донести покупки до дома, и теперь готов поделиться добытыми сведениями.

– Чистят нужник. Здесь категорически запрещено загрязнять поселения… эмм… отходами. Прошлый раз мы были за городом, знакомились с окрестностью, потому не видели. Не знаю, как в остальных местах, но в Столице каждый пятый день заключенные объезжают все жилые дома и меняют горшки на чистые. Здесь это самое страшное наказание. Никому не позволено с ними разговаривать, поэтому двор пуст. И самое интересное – видите? – хозяин гостиницы стоит рядом с охранником. Он получит специальные бирки, подтверждающие обмен горшков. Похоже, именно таким образом саккарцев приучили к идеальной чистоте. Сколько полных горшков, столько и бирок. Затем в министерстве финансов эти бирки можно обменять на «брикеты». Что это такое, я ещё не разобрался, кажется, это какой-то особый вид топлива. Вот только зачем они хозяину гостиницы?

– Хотите, я вам покажу? Я как раз собиралась зарядить лампу в вашей комнате, – невысокая, стройная и белокурая девушка в сиренево-жёлтом наряде остановилась у дверей их номера.

– Ани́? Где ты пропадала? Тебя долго не было, – Эрим попытался разглядеть девушку в наступающих сумерках.

Та улыбнулась:

– Вы невнимательны, дайн. Ани́ была здесь семь дней назад, а я Ина́, вторая дочь хозяйки гостиницы.

– Прости, я видел Ани совсем недолго, или издалека. У вас похожая одежда.

– Прощаю. Это форма служащих дворца.

Девушка мягко покивала головой и вошла в комнату, подошла к столу.

– Вот это и есть брикет, – она показала узкий цилиндр, чуть длиннее её ладони, упакованный в бумагу, скрепленную сургучной печатью.

– Мы используем их не только для ламп, но и для обогревателей в холодный сезон, для плиты, – они горят гораздо дольше и жарче угля, – рассказывая, девушка привычными движениями открыла дверцу в лампе, вымела кисточкой золу в соломенную чашу на столе, установила между спицами брикет, закрыла лампу и опустила рычаг вниз. Через несколько терций стеклянный шар на верхушке лампы загорелся теплым желтым светом, мягко освещая комнату и нежное личико девушки. Зиндарийцы вздохнули – уже несколько дней они восхищались этим устройством и пытались разгадать его секрет, но безуспешно.

– А можно узнать, как это работает? И что находится внутри брикета?

– Дайны, никогда не задавайте таких вопросов, – лицо девушки стало очень серьезным, она процитировала давно заученный урок: – Ибо это государственная тайна, а распустивший язык отправляется на переработку, невзирая на ранги.

– На переработку? Их перерабатывают?! – ужаснулись гости.

– Они перерабатывают содержимое отхожих горшков, – улыбнулась девушка.

– Как можно переработать… гмм…

– Утилизировать и помыть горшки. Приятного отдыха, – девушка собралась уходить.

– Ина, постой! Пожалуйста, не уходи! – от девушки веяло таким теплом и уютом, что Эриму очень не хотелось с ней расставаться. Огромные карие глаза с пушистыми ресницами, маленький аккуратненький носик, милые, чуть припухшие губки, и всё личико в обрамлении мягких золотистых волос было просто очаровательным.

– Присядь. Расскажи мне о дворце. Чем ты там занимаешься?

Девушка покачала головой:

– Никто никогда не расскажет вам этого. Ибо это государственная тайна, а распустивший язык отправляется на переработку, невзирая на ранги.

– Тогда… давай поговорим на нейтральные темы.

– У вас есть вопросы?

– Очень много, даже не знаю, с чего начать. Например… косы! На материке длинные волосы считаются украшением женщины, а у вас ими красуются мужчины. Как так вышло?

Ина присела в предложенное кресло и Эрим, тут же, опустился в соседнее.

– В жарком климате не просто отрастить длинные волосы, ведь за ними нужен постоянный уход. Думаете, легко причесать эти кудряшки? – Девушка кокетливо провела пальцами по золотой волне волос, – мне кажется, древние женщины просто облегчили себе, и своим потомкам, жизнь. Тем более, что мы можем украсить себя кружевом, вышивками, или просто дорисовать лицо.

– Дорисовать лицо? – удивился Атар, облокачиваясь на высокий комод у окна. Исак скромно отошёл к дальней стене, молча слушает весь разговор оттуда.

– Не будем об этом. Это маленький женский секрет, – мягкая улыбка Ина завораживает ещё больше. – Для мужчины, длинные волосы не только украшение, но и показатель их терпения и добросовестности.

– Допустим. Твой старший брат вяжет волосы в хвост, у вашего отца одна коса, а в городе мы видели по две, и даже три. Это тоже что-то значит?

– Настоящую косу мужчине заплетает жена, в первое утро совместной жизни. Сколько жён, столько и кос. У купцов встречаются и по две косы, у военных даже три. Но в Клане Законников у женщин те же права, что у мужей. Поэтому, вы никогда не увидите две косы у наших мужчин.

– Ваши Кланы враждуют?

– Соперничают. И сотрудничают друг с другом, составляя очень подробные договора на каждую услугу. Нарушение договора хотя бы одним членом Клана считается бесчестьем для всего Клана.

– А слова «дайн» и «господин»? Их то говорят, то нет. Помоги разобраться, – Эриму очень хочется открыть дневник и продолжить записи, но он боится смутить девушку.

– Можете всем говорить «дайн», не прогадаете. Но можно и по-другому. Саккарцы с большим уважением относятся к мастерам в своей профессии, поэтому при обращении к Старшему или Главному в своей гильдии, можно опустить даже вежливое «дайн». Само слово «Глава», или «Старший», несут в себе признание заслуг. А слово «Господин» – приложение к титулу. Только три первых ранга имеют право так величаться. «Господин» – значит, имеет право единоличного решения, не дожидаясь суда или собрания Совета. Но и ответственность за последствия он будет нести лично, а не весь Клан.

– Решительно!.. А дети? Вчера город был полон жёлтых капюшонов. И немного оранжевых. Зачем детям закрывать лица?

– Оранжевые – это лицеисты, несовершеннолетние дети дворян. В военном лицее капюшоны голубые, но они редко носят их в городе, предпочитая тёмно-синюю форму рекрутов. У Торговцев, соответственно, салатовые. А жёлтые капюшоны – это все ученики до четырнадцати лет. В государственных училищах дети знати и простолюдинов, даже крестьянские дети, из ближайших поселений, учатся все вместе. Именно там дети впервые закрывают лица и получают единую форму и личные номера. Таким образом, их приучают к мысли, что твоя работа будет оценена лишь по собственному вложенному труду, и ранг родителей на оценку никак не повлияет.

– Очень серьёзный подход… Ина, я могу попросить тебя о помощи? Ты можешь познакомить меня с кем-нибудь, кто поможет мне попасть на приём к Наследнице, или хотя бы, к правителю?

– На приём к правителю? Зачем вам? – девушка явно напряглась, даже вытянула спину, словно свечка.

– У меня есть к нему, точнее, к Наследнице, очень важный разговор. Клянусь собственной головой – никакой угрозы для их жизни или благополучия эта встреча не несёт. Ты веришь мне? – Эрим старательно вглядывается в лицо Ина.

– Я-то, может, и верю. Но охрана дворца и телохранители Наследницы не настолько доверчивы. Простите, дайн, но попасть на территорию дворца иноземцу невозможно… Если вы хоть немного меня уважаете, пожалуйста, больше никогда не обращайтесь ко мне с этой просьбой.

– … Обещаю.