Читать книгу: «Школьные годы – веселые годы», страница 2
– Закройте глаза! Сцепите руки! Ваши пальцы срастаются!
Куда там. Ничего не срослось, и сна не было ни в одном глазу. А вот везунчиков, у которых пальцы крепко сцепились, гипнотизер пригласил на сцену. С какой же завистью смотрели на них остальные. Да, повезло им. Артист усадил ребят на стулья, «усыпил», и началось представление. Им дали по стакану воды, велели глотнуть и сказать, что там. Вот уж Ася удивилась, когда услышала: сок, кисель, компот и чай. Она силилась понять: «Как такое возможно? Там же самая обычная вода! Может загипнотизированные придуриваются?» Потом артист сказал ребятам, что пошел дождь, и те стали себя странно вести: один мальчик спрятался под стул, другой разулся и стал бегать босиком по несуществующим лужам, а девочка будто бы открыла зонт, которого на самом деле не было. Затем гипнотизер сообщил, что наступила зима, и один парень стал сразу же натягивать на голову вроде как шапку. Другой дрожал, обняв себя за плечи, третий грелся, постукивая ногу об ногу, а девочка изображала, как наматывает на шею шарф. После представления Ася засыпала ребят вопросами, но те, странное дело, сказали, что ничего не помнят.
Кстати, гипнотизеры были очень популярны в те времена, и Ася не раз бывала потом на таких представлениях в родном городе. Только как девчонка не ждала чуда, оно ни разу не случилось. Хотя… Одна артистка попросила выйти на сцену кого-нибудь из зала. Конечно, Ася и отправилась, не раздумывая. Тетенька заявила, что угадает ее имя. Она произносила вслух алфавит и пристально всматривалась девчонке в глаза. И представляете? Угадала! Но это трюк, наверное, какой-то был. В гардеробе к Асе потом подошел мужчина и скептически хмыкнул:
– Да ты, девочка, подсадная.
В пионерском лагере Асе запомнилась одна торжественная линейка. Она была не утром, как обычно, на которой объявляли распорядок дня и поднимали флаг, а поздним вечером. Двадцать второе июня, день начала войны. От горящих факелов и песни «Бухенвальдский набат», у Аси навернулись слезы и побежали по телу мурашки. «Сотни тысяч заживо сожженных строятся, строятся в шеренги к ряду ряд. Интернациональные колонны
с нами говорят, с нами говорят. Слышите громовые раскаты? Это не гроза, не ураган – это, вихрем атомным объятый, стонет океан, Тихий океан…» Тридцать с лишним лет прошло после войны, а боль по-прежнему трогала сердца людей, в том числе и маленьких. В каждой советской семье были герои: погибшие, пропавшие без вести или живые. У Аси оба деда воевали, но на расспросы они отвечали с неохотой, чаще отмахивались – мол, не для детских ушей.
Каждую смену в лагере проводилась военно-полевая игра «Зарница». Конечно, никаких затяжных боев не велось – просто гонялись друг за другом и срывали бумажные погоны. Потеря одного означала ранение, а если «солдат» лишался обоих, то все, финита ля комедия. Потом носились по лесу с картой в поисках вражеского знамени. Только Асе эта игра казалась скучной, все-таки война не девчачье дело. А вот стрелять из винтовки по мишеням – это да! Пульки четко попадали «в десяточку», и военруки, что в лагере, что в школе, всегда ее хвалили за меткость. Но самое прикольное было высиживать определенное время в противогазе, правда дышать тяжело, да и видок тот еще.
Запомнилась Асе поездка на конезавод. Накануне воспитательница собрала отряд и начала составлять список особо отличившихся и наиболее достойных. И Асе стало обидно. Она обожала лошадей, а тут такой выпадает шанс – это, во-первых. Девочка принимала самое активное участие в жизни отряда – это, во-вторых. Воспитательница проводит отбор, опираясь на личные предпочтения – это, в-третьих. Короче, Ася набралась смелости и выдвинула свою кандидатуру. Воспитательница, конечно, удивилась, но в список девчонку все же включила.
Похоже, что поездка интересна была только Асе. Пока мальчишки баловались, а девчонки хихикали, она с жадностью ловила каждое слово экскурсовода и вертела головой, рассматривая породистых скакунов. Особенно Асю удивили пони: маленькие, сопливые, какие-то нечесаные и в репьях. Выглядели лошадки жалко, да и паслись они на лужайке, как обычное стадо коров.
Один раз Ася побывала в лагере на зимних каникулах. Даже мама приехала, утроившись работать посудомойкой в столовую.
Дети бесплатно брали коньки напрокат и рассекали по катку, который был залит на центральной площади. Ася в тот день была в приподнятом настроении, поэтому изобразила «ласточку», только не удержала равновесие и шмякнулась. Падение вышло неудачным, ведь ее колено «поцеловалось» с острым лезвием. Из раны хлынула кровь, но Ася не растерялась и туго замотала ногу носовым платком.
– В медпункт надо, – посоветовала ей подружка. – Идем, провожу тебя.
– И маме твоей сказать, – сказала другая девочка.
– Воспитательницу надо в известность поставить, – сообразила третья.
Но Ася, уже опытная в этих делах, отвергла все предложения:
– Нет! Так заживет. И не надо, пожалуйста, расстраивать мою маму. Даете слово?
Девочки пожали плечами и в знак согласия кивнули головками. Мало того, что они не выдали ее секрет, так еще пожертвовали своими носовыми платками для перевязок. Партизанки, одним словом.
Зимняя смена выдалась короткая и пролетела быстро. Отъезд в город должен был состояться сразу после завтрака, но ночью был сильный снегопад, который засыпал дорогу. Ждали долго, пока расчистят трассу, даже проголодаться успели. К вечеру у детей урчало в животах, но взволнованная воспитательница лишь разводила руками:
– Столовая закрыта, так что придется потерпеть.
Единственное, что у нее нашлось съестного, так это «аскорбинка». Добрая женщина разделила свой запас витаминов с детьми, только от кислых драже у Аси защипало в желудке, и есть захотелось еще больше.
Уже стемнело, когда на площадь въехали автобусы под всеобщее радостное ликование. Дети быстренько загрузились в них и отчалили в город, где их ждали родители и долгожданная еда.
Нет, все-таки летом отдыхать было гораздо интереснее. В конце смены обязательно зажигали пионерский костер. О, это было что-то! Здоровенный и высоченный, он пылал ярко, с треском подбрасывая оранжевые искры в темное, звездное небо. И, конечно, песни – куда же без них. Помните? «Взвейтесь кострами синие ночи. Мы пионеры, дети рабочих…» А затем наступала ночь, но не обычная, а по лагерным меркам -королевская. Детям дозволялось не спать и танцевать до рассвета. Утром сонных пионеров кормили завтраком, вручали по большой шоколадке, рассаживали в автобусы и увозили в город.
Были еще осенние и весенние каникулы, которые Ася в младших классах не любила. Какой может быть отдых в школьном лагере? Ну да, каждый день водили в кинотеатр, ведь на период каникул школьникам выдавали копеечные абонементы. Были и увеселительные прогулки, и игры, но девочке мечталось просто побыть дома.
Учеба
В первый класс Ася пошла в восемьдесят первом году. На ней было коричневое школьное платье с белым фартучком и портфель с букварем на спине. На головке красовался огромный бант, а в руках она держала букет разноцветных астр. После торжественной линейки и знакомства с учительницей, девочка отправилась с мамой в фотоателье, чтобы запечатлеть памятную дату. Тогда ведь не было смартфонов со встроенными фотокамерами, вот и ходили сниматься. Кстати, фотография Асю особо не впечатлила, а вот мастеру понравилась, только не первоклассница, а ее красавица-мама.
Первую учительницу звали Софья Антоновна. Полноватая женщина в летах была строгой, красила губы «морковной» помадой, носила кримпленовые платья с цветами и не снимала с шеи янтарных бус. Объясняла она просто, а до кого не доходило, тому учительница постукивала костяшками пальцев по голове. Боюсь даже предположить, как этот метод «вдалбливания» знаний восприняли бы в наше время. Тогда учителей уважали, и жаловаться на них было не принято.
Через две недели Асе сравнялось семь. На ее день рождения завалился весь класс. Представляете? Тридцать детей в однокомнатной квартире – это не для слабонервных! Мамочка, конечно, такого поворота событий никак не ожидала. Она вжалась в стенку и растерянно кивала головой, когда мимо нее шмыгали дети, вежливо здороваясь. Когда за последним гостем закрылась дверь, мама вздохнула, махнула Асе рукой и пошла на кухню.
– Что происходит? – спросила она у дочери. – Мы как с тобой договаривались?
– Не знаю, – пожала плечами Ася. – Я пригласила только Иру и Олю.
– Как же мне их всех рассадить и накормить? Ступай к соседям. Нужен стол и табуретки. Да, Ася, попроси еще тарелки и вилки. Я в магазин!
Худо-бедно, но все как-то разместились за праздничным столом. И еды хватило, хоть мама и переживала. Было очень шумно и весело!
Первое время Ася скучала в школе. Она ведь рано научилась читать и считать: сначала в два с половиной года, но быстро все позабыла, а потом в четырехлетнем возрасте, но уже основательно. Так что пока одноклассники постигали азы, Ася пялилась в окно и вздыхала. Опередила она своих сверстников, ведь никто из класса ничего такого не умел. Да и зачем? В школу-то раньше и шли за знаниями, не то, что теперь.
Новогодний снимок, сделанный журналистом во время школьного утренника, попал в газету. Ася тогда заявилась на Ёлку в костюме художника. Очень уж ей приглянулся в магазине этот наряд, и она упросила маму купить. Там ведь был парик из искусственных желтых волос, берет и накидка – все, как полагается. Мама приобрела еще большую кисточку и краски, да и стишок отыскался подходящий. Короче, Ася сразила всех наповал. Дед Мороз подарил девочке оранжевую обезьянку из пластмассы, которую тут же и украли. От зависти, должно быть.
Вскоре стащили у Аси и новые сапожки, которые привез ей дядя из Германии. Он там прослужил в армии танкистом два года. Подарил дядя Коля и открытки с немецкими городами, и переливающиеся календарики, которых днем с огнем было не достать, а еще привез пачку маргарина, только никто этого не оценил, потому что в Советском Союзе было принято кушать на завтрак натуральное сливочное масло.
Таких вычурных, заграничных сапожек ни у кого не было – это же импорт. Они были из натуральной коричневой кожи, на светлой подошве, с утеплителем и красивыми молниями. Чудо! Это вам не продукция фабрики «Скороход» из черного войлока. Некрасивые, конечно, зато теплые и удобные, как валенки. Но эти, немецкие, были выше всяческих похвал. Все одноклассницы их примерили и пришли в восторг, а через несколько дней они исчезли.
Ася вернулась из школы в сандалиях и со слезами на глазах. Мама тоже очень расстроилась, ведь она одна растила дочку, и алиментов от отца не получала. Она порадовалась за Асю, когда та получила такой сказочный подарок. Но что было делать? Мама достала старые, стоптанные, войлочные сапоги и сказала:
– Придется в них. Не плачь! Я думаю, что сапожки отыщутся.
Так и вышло. Мама отпросилась с работы и тайком от дочери пошла к директору. Она объяснила ситуацию, и спустя три дня сапожки очутились в раздевалке. Вот уж была радость! Носила Ася их долго, даже когда они стали откровенно малы. Девчонка поджимала пальцы и ковыляла в них в школу, кривясь от боли. Мучения, конечно, но ведь красота требует жертв.
А календарики Ася выменяла на еду, о чем потом жалела. Столовскую стряпню девчонка есть не могла, а денег на булочки просить у мамы было стыдно, ведь лишней копейки в доме не было. Не сказать, чтобы Ася была избалована диковинными кушаньями – с чего бы? Но еда в столовой, и впрямь, была отвратительной. Ее привозили с завода, от шефов. Сизая, холодная, несладкая каша дрожала, как холодец. Дети приходили в столовую, переворачивали тарелки, а потом раскачивали столы, с хохотом наблюдая, как вибрирует манное желе. В еде попадались куски кожи неясного зверя с щетиной, тараканы, бумага, даже мелкие камешки. То есть пища была не только не вкусной, но и опасной.
Однажды Ася увидела такую сцену. Неопрятная тетка в замусоленной фуфайке с поломанными, грязными ногтями вышла из машины, схватила лоток с котлетами и направилась в школу. И тут она споткнулась. Большая часть котлет рассыпалась по земле, но тетеньку это ничуть не смутило. Она тут же покидала их грязными руками обратно, тщательно перемешала и отнесла на обед детям. После этого Ася вообще перестала притрагиваться к еде, лишь глотала слюну, наблюдая, как другие ученики поглощают в буфете свежую, аппетитно пахнущую выпечку.
Но и на ее улице случился праздник. Ранней весной, когда уже подтаял лед, она шла по парку и не успевала поднимать с земли монетки. В основном, Асе попадались достоинством в десять, пятнадцать и двадцать копеек. Она туго набила мелочью все карманы, а потом ей стало неловко.
– Не украла ведь я их, мама? – спросила Ася. – Надо бы вернуть деньги владельцам, а то некрасиво получается. Будто бы я присвоила чужое.
– Что? – засмеялась от такой наивности и честности мама. – Где же найти хозяев? Теперь, дочка, эти денежки твои.
– Можно тратить?
– Конечно.
И Ася стала ходить в буфет. Денег ей хватило как раз до конца учебного года, так что долгое время было и сытно, и радостно.
В школе, при входе, висел транспарант: «Учиться, учиться и еще раз учиться. В. И. Ленин». Наставлениям великого вождя революции неукоснительно следовали, но не все. Были и отстающие. Софья Антоновна велела Асе взять шефство над Юрой Коржиковым. Да, учился он не ахти, но была у него и другая проблема – он все время опаздывал. Ася жила с ним в одном доме, и ее обязанностью было разбудить нерадивого ученика. Она спускалась с восьмого этажа на четвертый, долго звонила в дверь, а потом стучала. Как только на пороге появлялся всклокоченный, заспанный и недовольный Юрик, Ася убегала, чтобы не схлопотать. Очень уж сердитым Коржиков бывал по утрам.
Со второго класса начался французский язык, ведь Ася попала в спецшколу. Но не потому, что была умная, а просто жила рядом. На первых занятиях было весело. Учительница заставляла детей гримасничать перед карманным зеркальцем, но было это не забавы ради. Школьникам таким образом ставили произношение и артикуляцию. Смех вызывало и склонение некоторых глаголов, к примеру: «Жо пердю». Скучно становилось потом, дома, при заучивании иностранных слов.
Но с памятью у Аси был полный порядок. Она азбуку Морзе выучила за несколько дней, перед «Зарницей». Ее выдвинули в радистки, вот она и выстукивала точки-тире. Ася была ответственным ребенком, этого у нее не отнять, поэтому подошла к заданию с полной серьезностью. «Тук-тук-тук. Тук.» – стучала карандашом по столу девочка. Ася так много зашифровала и расшифровала секретных донесений, что довела навык до автоматизма. В день испытаний она почти и не волновалась, и справилась с заданием раньше остальных, только вот результат ее удивил. Светлана Васильевна, пионервожатая, на следующий день вывесила итоги. И надо же было такому случиться, что Ася оказалась на последнем месте. «Этого не может быть», – подумала девочка, – «я же справилась с заданием.» А одноклассники рассердились на нее и наговорили кучу гадостей.
– Получается, что подвела я товарищей, – сказала она вечером маме и заплакала.
Есть справедливость на свете! На следующий день Светлана Васильевна повесила на стенд другой итоговый лист, в котором было указано, что Ася заняла первое место. Оказывается, ошибочка вышла. Только вот одноклассники прощение не попросили.
В скором времени физрук объявил, что нужно готовиться к городским соревнованиям по конькобежному спорту.
– А я не умею, да и коньков у меня нет, – пожаловалась Ася маме.
Проблема решилась легко. Они стали вечерами вместе ходить на каток, а коньки брали напрокат. Правда конькобежные, с широкими длинными лезвиями, а на соревнованиях выдали фигурные. Но это было даже к лучшему, ведь в них Асе было хоть и непривычно, зато удобно. Девочку поставили в тройку, дали отмашку, и она понеслась, оставив далеко позади не только своих соперниц, но и учениц других школ. Получилось, что, едва научившись стоять на коньках, Ася заняла третье место, да еще и грамоту получила. С перепугу, должно быть.
В школе каждый год проводился медосмотр. В этот раз пожаловал и зубной врач.
– Мамочки, – запричитала одноклассница Ира, стоя в очереди. – Как же я боюсь.
– И правильно, – ответила ей Светка. – Мне тут недавно зуб дергали. Вот страху-то я натерпелась. Знаешь какие крючки у них страшные? Кривые и острые! Так мне выкручивали зуб, что я визжала.
Ася испугалась, отошла в сторонку и начала с силой расшатывать качающийся зуб. Не хватало еще, чтобы ее «пытали» в кресле. Ужас! Ася жмурилась от боли, но продолжала с силой драть из лунки свой молочный зуб. «Ну же», – подгоняла она себя, – «скорее!»
– Аська! – услышала она за спиной голос Ирки. – Твоя очередь.
Ася рванула зуб, сунула его в карман и смело вошла в кабинет.
– Присаживайся, – пригласила врач девочку в кресло.
– А у меня зуб сам только что выпал, – сообщила Ася и улыбнулась окровавленным ртом.
– Хорошо, – засмеялась врач и заткнула отверстие ваточкой с лекарством. – Зови следующего.
Асе еще проверили зрение. Между прочим, первой заподозрила неладное Софья Антоновна, потому что девочка стала щуриться. Действительно, зрение ухудшилось, и окулист выписал очки для дали.
Появление Аси в классе вызвало ажиотаж.
– Очкарик! – засвидетельствовали факт мальчишки и начали глупо хихикать.
– Плывет все, – сообщила Светка, примерив очки.
– Оправа не очень, – сказала Надя. – Мне такая не пойдет.
– Неудобно, – покачала головой Злата. – Мешаются на носу.
Ася пожала плечами, надела очки и села на место. Теперь она хорошо видела не только школьную доску, но и все расплывчатые лица стали четкими. Единственное, что смущало девочку, так это косые взгляды и насмешки одноклассников, которые никак не стихали. Ася все терпела-терпела, а потом сняла очки, сунула в портфель и больше их не надевала.
Девочка сидела за одной партой с Лехой Гречкиным. Он был троечником и списывал у Аси, а на все праздники делал ей маленькие и недорогие подарочки: то ли знаки внимания, то ли выражал так свою благодарность. Леха был не вредный, но заводной. Как любой мальчишка, он обожал всякие шалости. Однажды он приволок в школу свеклу и раскрасил ей девочкам щеки. Отличные вышли матрешки! А в другой раз он принес вьетнамский бальзам «Звездочка». Леха подговорил мальчишек, и те, обмакнув пальцы в едкую вонючку, стали подкрадываться к девочкам сзади и тыкать в глаза. Одноклассницы, конечно же, крепко обиделись, ведь им пришлось пролить немало слез.
Леха дружил с Петькой. У того родственники были не из простых. Однажды он принес в школу заграничную жвачку, и все по-очереди ее пожевали. А еще он приволок кубик Рубика. О, это была такая диковина! Вообще времена были дефицитные. Ни колбасы, ни сосисок в магазинах не было, и за ними ездили на электричке в Москву: четыре часа туда и столько же обратно, только стоя, да и то, если повезет, потому что электропоезд граждане брали штурмом. В одну из поездок Ася попробовала «Фанту», и очень ей по вкусу пришлись чипсы, которые назывались «Московский картофель».
У Аси подружка была. Оля Четвертинкина жила этажом выше, и была на год помладше. Наивная, добрая и непосредственная девочка. Однажды ей приглянулась дешевая брошка в серванте, уж очень красиво у нее переливались камешки. Ну, Оля и взяла ее себе без спроса. Когда ее родители поинтересовались: «Зачем?», то она так прямо и сказала: «Понравилась». Конечно, брошку вернули хозяйке с извинениями, а девчонке влетело по полной. Думаю, что родители ей все в доступной форме объяснили, потому что таких инцидентов больше не случалось.
Как-то Оля с Асей решили сходить в кино, но денег было ровно на билеты. А что за интерес смотреть фильм просто так? Девчата стали думать, и тут Ася вспомнила бабушкин рецепт. Она достала чайные ложки, сыпанула туда сахар, подержала над огнем и бросила в холодную воду. Все, леденцы были готовы, правда выковырнуть их не получилось, да и времени было в обрез. Девчонки распихали ложки по карманам и, громко бряцая железом, побежали в кинотеатр. Как только погас в зале свет, подружки принялись слизывать пригоревшие леденцы. А что еще ребенку для счастья надо?
Как-то девочки голубку с раненым крылом подобрали во дворе. Долго лечили, а потом отпустили на волю. Вообще, «на радость» маме, Ася много несчастных зверушек в дом притаскивала: кошечек всяких, собачек, которых родительнице потом приходилось куда-нибудь определять.
Этажом ниже жили две нервные гражданки, которые не выносили шума. Все на свете старушку-мать и пожилую женщину-дочь раздражало. Пройдется Ася по полу, те уже стучат по батарее. Уронит случайно книжку – снова сигнал. Буквально на все звуки реагировали щепетильные дамы, будто и не жили своей жизнью, а подслушивали за другими.
Ася с Олей любили строить шалаш. Стол, стулья, тряпье разное – все шло в ход. Обязательным условием было полное затемнение, а внутри зажигался фонарик. Однажды девочки так активно взялись за строительство домика, что рассердили соседок не на шутку. Они что-то передвинули, чем-то погремели, чего-то уронили, а еще смеялись и топали. Да как такое безобразие можно было оставить без внимания? Стук по батарее не смолкал ни на минуту, но девочки были дома одни, поэтому на предупредительные гневные «залпы» особенно не реагировали. Тогда рассерженные соседки не поленились подняться на этаж. Они начали трезвонить в дверь, но им, естественно, никто не открыл. Разъяренные дамы привлекли общественность, то есть жильцов из соседних квартир, и пригрозили нарушительницам тишины милицией, но и это не возымело силу.
Испуганные девочки сидели «в шалаше» и глупо хихикали, пережидая бурю.
– Оля, давай запустим воздушных змеев с балкона, – предложила шепотом Ася.
– Давай, – согласилась Четвертинкина.
Все-таки это тихое занятие, почти бесшумное. Девчонки выдрали листы из альбома, разрисовали их, привязали по катушке ниток и вышли на балкон. Восьмой этаж, по силе ветра, оказался вполне подходящим для этой забавы. Змеи извивались и рвались ввысь, а девчонки разматывали катушки, чтобы дать им побольше свободы. Но кто же знал, что воздушные потоки потащат их к самым облакам. Короче, не понятно как, но ниточки оборвались, а катушки полетели прямиком на балкон сердитых соседок.
Вечером дамы подкараулили маму в подъезде.
– Это безобразие! – наперебой восклицали они. – Мы пожалуемся участковому!
В доказательство Асиной вины они вручили катушки ниток, и маме ничего не оставалось, как принести извинения. Любительницы тишины жили в одиночестве, поэтому понять детскую натуру они, ну никак, не могли. Невозможно же ребенка заставить ходить на цыпочках, разговаривать шепотом и не играть. Хотя, современные дети именно такие. Сидят себе за компом или с телефончиком, и шума почти не производят. Мечта!?
