Читать книгу: «Имя звезды», страница 2

2

Её благие намерения и уверенность закончились довольно быстро. Девушка плохо представляла, куда себя деть в этом незнакомом городе, а общение с людьми давалось ей нелегко: первые несколько минут на неё откровенно пялились восторженными глазами, словно не слыша и не понимая её. Поэтому довольно скоро она обменяла свой излишне роскошный шарф на более практичный чёрный плащ с капюшоном, однако и это помогло не сильно: в своём шикарном вечернем платье она мало походила на человека, ищущего работу, да и кому была нужна девушка, толком ничего не умевшая? Спустя четыре часа она всерьёз начала сожалеть о том, что так легкомысленно и самонадеянно отказалась от предложения отца Радима.

Летняя ночь опускалась на город неслышно, исподтишка, едва заметными сумерками, настолько неспешно сгущавшимися, что почти невозможно было понять, когда закончился вечер и началась ночь.

Когда стемнело, окончательно отчаявшаяся девушка вышла за черту города, ещё не зная, что надеется там найти. За пределами городских стен небо развернулось перед ней опрокинутым ковшом с мириадами звёзд. У девушки на секунду даже перехватило дыхание, настолько всеобъемлющим и подавляющим было ночное небо. Так что расположившийся на ночь в нескольких сотнях метров от городской стены бродячий цирк она заметила не сразу. Ночь была уже настолько тёмной, что приблизившуюся на десяток метров девушку в чёрном плаще не замечали, поэтому она обогнула импровизированный лагерь по дуге, и наткнулась на груду валунов, прогретых солнцем за день. Будучи слишком уставшей, чтобы продолжить путь, и всё же не настолько смелой, чтоб подойти к циркачам, она устроилась на камнях и стала наблюдать за тем, что происходит в лагере.

Вели себя циркачи довольно беспечно. Их было немного, всего восемь взрослых и пара детей. Главной была женщина средних лет с крашеными ярко-рыжими волосами, она часто и заразительно смеялась и, несмотря на грубоватые манеры, располагала к себе. Так же часто, как она, звонко смеялись две девушки-ровесницы, похожие друг на друга, как сёстры, гибкость и изящество которых сложно было не заметить даже ночью. Они порхали по лагерю, словно ни минуты не могли усидеть на месте, и, когда старшая женщина прикрикивала на них, ничуть не успокаивались, а, разразившись очередным приступом смеха, почти молниеносно перемещались вне зоны досягаемости её огромного черпака. Чуть в стороне держался мужчина в возрасте, он улыбался шуткам девушек, но в общем веселье участия не принимал. Стараясь походить на него, так же держался невысокий темноволосый, по подростковому нескладный мальчишка, однако ему это удавалось не так успешно, и он то и дело срывался в погоню за девчушками-хохотушками, которые не без удовольствия задирали его по поводу и без. Беловолосая девочка, едва ли достигшая десяти лет, с переменным успехом то увязывалась хвостом за девушками, то приставала с расспросами к мужчине, тот не то чтобы отвечал очень охотно, но девчушку не прогонял и терпеливо выслушивал.

За время, пока девушка наблюдала за ними, циркачи все вместе со смехом и шутками успели поужинать. Ещё через час они стали укладываться спать. Заметив это, девушка решилась показаться им, поскольку провести ночь на голой земле ей всё же не хотелось. Но как только она подумала о том, чтобы встать с уже успевших остыть камней, тут же почувствовала, что кто-то рядом.

– Что ты здесь делаешь? – откуда-то сбоку грубо спросил мужской голос со странной хрипотцой.

– Сижу, – лаконично ответила девушка, в общем-то не зная, что ещё сказать.

– Зачем ты наблюдала за нами? – продолжил свой допрос голос.

Немного повернув голову, она узнала седоволосого мужчину из лагеря, и поняла, что не видела его с самого начала ужина.

– Да так, – девушка неопределённо пожала плечами: она и сама не знала, зачем следила за этими людьми, но поскольку он по-прежнему ждал ответа, добавила не к месту, забавляясь: – Мимо проходила.

В этот момент их заметили остальные, и рыжеволосая женщина махнула рукой:

– Избор, что у тебя там? Иди сюда.

Мужчина, который, судя по всему, и был Избором, кивнув в сторону лагеря, предложил познакомиться с Марганой.

– Весь вечер мечтала, – то ли съязвила, то ли серьёзно ответила девушка, направляясь следом за ним в центр лагеря, где сейчас собрались все его жители.

– Вечер в хату. Меня можно не звать, я сама приду, а обращаются ко мне Маргана, – первой представилась хозяйка не очень ласковым голосом, что можно было понять, учитывая поздний час. – Ты что за зверь и какая нелёгкая тебя принесла?

– Я Лаэрта, – ответно представилась девушка и, немного подумав, сказала чистую правду: – Я ищу работу. У вас случайно не найдётся какой-нибудь работёнки за еду и ночлег?

– Ты ищешь работу в полночь? – не без язвительных интонаций переспросила Маргана.

Девушка лишь развела руками, как бы говоря: «Да, вот такая я непутёвая».

– Ладно, раз пошла такая пляска, оставайся сегодня у нас. Уже слишком поздно для того, чтоб молоденькая девушка расхаживала в одиночестве. А завтра посмотрим. Утро вечера мудренее – трава соломы зеленее.

– Спасибо, – только и ответила девушка.

Как ни удивительно, ей почти сразу организовали койко-место, и у девушки закралась неприятная мысль о том, что её здесь ждали. Однако заснула она, как только голова коснулась подушки, – слишком длинный выдался день.

Наутро странность с кроватью легко разъяснилась. Маргана рассказала, что накануне от них ушла девушка Лана, помогавшая на кухне, и теперь эта «вакансия» была свободна. Лаэрта с радостью согласилась на такую работу. Посмотрев на её вечернее платье, Маргана усмехнулась и уже через полчаса нашла где-то простое коричневое платье почти её размера. За день, проведённый в городе, девушка успела понять, что люди излишне восторженно относятся к её волосам, и, не желая более привлекать к ним внимание, она нашла платок, под который их и упрятала.

Так девушка нашла себе работу, о которой не могла и подумать, и дом там, где этого не ожидала. Остальные члены лагеря приняли её весьма радушно, за что она была безмерно благодарна. Её работа оказалась «подай-принеси-уйди-не-мешай», так как к готовке Маргана не допускала никого. Надо отметить, что в стряпне никто и не мог бы с ней сравниться. У Марганы был талант из простых и подручных продуктов в ужасных условиях готовить восхитительные блюда.

Первые две недели в цирке для Лаэрты пролетели незаметно. За это время они побывали с представлениями в двух городах. Девушки, как она и подозревала с самого начала, были гимнастками, выступавшими в номере с двумя парнями. Избор оказался метателем ножей. Также в лагере были два ребенка: ангелоподобная Забава, что объявляла номера, и мальчик-подросток 13 лет Млад, выполнявший мелкие работы по лагерю и не участвовавший в представлениях.

Уже после нескольких дней, проведённых вместе, девушки – Упава и Хубава – выдали Лаэрте все нехитрые секреты лагеря. Они с придыханием рассказали о большой любви Ланы, которой даже Маргана не могла противостоять. Поэтому едва Храбр – избранник Ланы – позвал её за собой, та без спора отпустила. Ещё они рассказали, что Избор отлучён от общего стола за то, что как-то не в очень трезвом, а точнее, в очень нетрезвом состоянии нелестно высказался о стряпне Марганы, чего она, будучи абсолютно в себе уверена и бесконечно горда своей готовкой, никому не могла простить. Это длилось уже полтора года, и не было никаких предпосылок к изменению ситуации. Зато Избор с тех пор не взял в рот ни капли. Лаэрта не удивилась этой истории, так как, раз попробовав стряпню Марганы, поняла, что в жизни ничего вкуснее не ела. У неё был дар, и она была по-настоящему помешана на готовке. Так же как Избор был абсолютно помешан на своих ножах. Он везде носил их с собой и не расставался с ними даже ночью. На выступлениях же Избор неизменно срывал бурные аплодисменты, проявляя чудеса ловкости и меткости.

Эти две недели кочевой жизни в бродячем цирке показались такими спокойными для Лаэрты, что она легко смирилась с пребыванием здесь и до того привыкла к своему положению, что почти не думала о своём неизвестном прошлом. Повозки, запряжённые лошадьми, катились с черепашьей скоростью, и девушка вскоре заскучала.

Первыми, на что упал её беспокойный взгляд, были костюмы, в которых выступали девушки-гимнастки. Ничем не примечательные чёрные костюмы заинтересовали её как раз таки своей непримечательностью. Не имея под рукой ничего, кроме своего вечернего платья, Лаэрта использовала его. Девушке было немного жаль расставаться с прекрасным платьем, напоминавшим о чудесном и таком сказочном вечере, что всё чаще начинался казаться сном, но она оказалась жуткой реалисткой и прекрасно понимала, что сейчас это платье ей не понадобится. К тому же жажда деятельности была в ней неукротима. С гимнастками они сошлись на том, что ткани вполне хватит на коротенькие юбки и топики. Как показало первое же выступление, идея была превосходной – костюмы выгодно подчёркивали пластичность и грацию девушек и, переливаясь в свете факелов, создавали загадочную и немного сказочную атмосферу. Маргана, которая поначалу была против этой идеи, в итоге вынуждено согласилась с её положительным эффектом. Впрочем, Лаэрта не собиралась останавливаться.

Следующим пунктом её плана была музыка. Ну что за представление может обойтись без сопровождения музыки? На то, чтобы убедить в этом Маргану, Лаэрте потребовались всё её умение убеждать и целая неделя времени. Ещё неделя ушла на поиск музыкантов. В одном из городов Лаэрта буквально нос к носу столкнулась с пожилым скрипачом, который играл на площади за деньги. Убедить его с опытом, выработанным благодаря Маргане, не стоило Лаэрте никаких серьёзных усилий. И уже следующее их выступление проходило под музыку. Даже скептически настроенная Маргана вновь признала, что идеи Лаэрты нравятся публике.

Следующим, на кого упал жаждущий деятельности взгляд девушки, был Избор.

– Научи меня метать ножи, – без обиняков обратилась к нему Лаэрта в один из вечеров, когда они не давали представлений.

Избор не счёл нужным ответить и, окинув её презрительным взглядом с головы до ног, расхохотался.

Не ожидая ничего другого, Лаэрта, молча развернувшись, ушла, но ненадолго. Через неделю она вновь обратилась к нему с той же просьбой, он лишь предсказуемо рассмеялся.

– Смех – это уже неоригинально, – довольно холодно заметила она, – к тому же глупо отказывать, не выслушав моего предложения.

– Не думаю, что ты сможешь чем-нибудь меня заинтересовать, – скопировав один в один её тон, ответил Избор.

– Я другого мнения, – и, видя, что Избор не собирается её перебивать, продолжила: – У меня к тебе деловое взаимовыгодное предложение. Ты учишь меня бросать ножи, а я уговариваю Маргану разрешить тебе вновь есть за общим столом.

Это предложение повергло Избора в шок.

– Ты никогда не сможешь этого сделать, – наконец выдавил он, дивясь её самоуверенности.

– Я же почти уговорила тебя, – с хитрой улыбкой заметила она.

– Хорошо, – наконец согласился Избор, – я начну учить тебя в тот же день, как попробую еду, приготовленную Марганой.

– Вот и прекрасно, – напоследок улыбнувшись ему, девушка пошла к фургону с припасами.

Теперь предстояла более сложная задача – убедить Маргану пригласить Избора к столу. Для осуществления своего плана Лаэрта выбрала день, когда той не было в лагере. У Марганы была только одна слабость – готовка, чем и собиралась воспользоваться девушка. Видя, что Лаэрта готовит, даже вечно неразговорчивый Избор подошёл к ней и предупредил, что это Маргане очень не понравится. С неизменной улыбкой возразив, что это её личные проблемы, девушка продолжила свои приготовления.

Незадолго до прихода Марганы все обитатели лагеря, что до этого крутились возле неё, приставая с советами и нотациями, вдруг куда-то исчезли, словно сквозь землю провалившись. Лаэрта, подумав, что ей не помешает дополнительная помощь, сняла уже ставший привычным платок с головы и распустила волосы. К этому времени она уже прекрасно осознавала, что её серебряные волосы оказывают поистине магическое воздействие на людей – ей становится просто невозможно сопротивляться. Девушка как раз успела прибраться на кухне, когда вернулась хозяйка цирка. Лаэрта, увидев, в какой гнев пришла Маргана, застав её на своей кухне, на мгновенье усомнилась в верности своей идеи.

– Стоило ненадолго отлучиться, и понеслась косая в щавель?! Что ты делаешь на моей кухне? – едва сдерживая бурлившую ярость, почти прошипела Маргана.

– Не вели казнить, вели слово молвить! – в жанре лучших сказок запричитала Лаэрта, бухнувшись на колени.

Маргана настолько удивилась, что позабыла на мгновение про свою ярость. Удовлетворившись произведённым эффектом, Лаэрта спокойно встала и, отряхнув колени, как ни в чём не бывало быстро затараторила:

– У меня к тебе деловое предложение. Если ты согласишься на одну мою маленькую просьбу, я расскажу рецепты блюд, которых ты ещё не знаешь.

– Да чему ты можешь научить меня? От умного научишься, от глупого разучишься! Ты же даже готовить не умеешь! – голосом, полным сарказма, поинтересовалась уже пришедшая в себя Маргана.

– Вообще-то умею, просто не люблю, – скромно потупив глазки, заметила Лаэрта, но, спохватившись, продолжила убеждать Маргану. Жестом фокусника откинув полотенце с горки только что испечённых ею блинов, она предложила: – Попробуй, если ты ела что-нибудь подобное, то можешь считать всё это полной глупостью и налагать на меня любое наказание. – Видя, что та не спешит пробовать её блюдо, она добавила: – Но ведь ты же ничего не теряешь, верно?

Маргана, ещё сомневаясь, всё же решила попробовать, ведь в действительности что она теряла? К её удивлению, стряпня Лаэрты оказалась вкусной, но что ещё более странно, незнакомой. Заметив на лице хозяйки цирка интерес, Лаэрта проговорила, стараясь не упустить момент:

– А ещё их можно делать с вареньем или начинкой из свежих трав либо с мясным фаршем. Тесто в этом случае делается, конечно же, несладкое.

– Что ж, возможно, я поторопилась, и ты действительно можешь меня чему-то научить, – после некоторых раздумий заметила Маргана, ведь что ни говори, а признавать собственные ошибки она умела. – И если сделаешь это, то я, пожалуй, выполню твое желание. Кстати, что за таинственность, чего ты от меня хочешь?

Глядя на Маргану, Лаэрта засомневалась на мгновенье, но решив, что не стоит пропадать двум часам, проведённым на кухне, глубоко вздохнув, сказала:

– Я хочу, чтоб Избор обедал вместе с нами.

– Исключено! – Маргана, только что протянувшая руку за очередным блинчиком, отдернула её, словно тот превратился в гадюку. – Никакая стряпня этого не стоит!

– Маргана, ты же не знаешь, от чего отказываешься. Только подумай, ты будешь уметь делать блинчики с клубникой, творогом, фаршем, а ещё сырники и вареники, ароматный плов и форшмак, солянку и луковый суп-пюре, если позволишь мне научить себя, – горячо убеждала девушка, не желая так легко сдаваться. Слова лились из неё потоком, и она с удивлением осознавала, что знает, как всё это готовить, но по-прежнему не помнит, кто её этому научил. Но дарёному коню в зубы не смотрят, и она радовалась, что память услужливо подсказывала ей хоть что-то.

Маргана задумалась – соблазн был велик:

– Ты действительно сможешь научить меня всему, что перечислила?

– Да, и ещё многому другому, – эмоционально воскликнула Лаэрта, видя, что Маргана близка к согласию.

– Хорошо, можешь передать Избору, что сегодня он обедает с нами, – нехотя согласилась циркачка, не будучи до конца уверена в том, что не пожалеет позже о своём решении.

– Спасибо! – от радости Лаэрта кинулась обнимать Маргану, чем вызвала её недовольную гримасу. Заметив это, Лаэрта тут же отстранилась.

– Передай ему, чтобы помыл руки! – едва сдерживая улыбку, крикнула Маргана вслед уходящей девушке. Она ничего не могла с собой поделать и просто не в состоянии была сердиться на девушку, волосы которой так сияли в лучах вечернего солнца.

Перед тем как подойти к Избору, Лаэрта взяла себя в руки и сделала очень серьёзное лицо. Заметив ещё издали её кислую мину, Избор сказал с понимающей ухмылкой:

– Не получилось?

– А ты действительно был готов давать мне уроки? – как можно унылее спросила она.

– Да, конечно, уговор дороже денег.

– Что ж, – Лаэрта огорчённо вздохнула, а затем вдруг улыбнулась и едва не пропела: – В таком случае можно начинать с завтрашнего дня. А сегодня, конечно, после того как помоешь руки, можешь присоединиться к нам за ужином!

Челюсть Избора медленно поползла вниз, а глаза пропорционально ей поднялись на лоб. Вдоволь насладившись этим зрелищем, Лаэрта, напевая под нос какой-то весёлый мотивчик, скрылась.

3

С началом занятий жажда деятельности Лаэрты была на время утолена: у неё просто не оставалось времени, чтобы скучать. Несколько часов в день она проводила с Марганой, рассказывая новые рецепты, да и прежние её обязанности никто не отменял. Что же касается Избора, то он оказался прямо-таки фанатичным учителем. Он требовал заниматься всё свободное время. Порой он поднимал Лаэрту среди ночи и вёл в лес на тренировки, и любые разговоры о том, что ничего не видно, приводили лишь к увеличению времени занятий. Кроме того, все потерянные в темноте ножи приходилось искать Лаэрте, чем она, как правило, занималась до рассвета.

Впрочем, её успехи были просто потрясающими. Уже через две недели Лаэрта могла попасть с 20 шагов в круг диаметром 30 см. А на обед практически каждый день они пробовали новые блюда. Насколько Избор был фанатичным в роли учителя, настолько Маргана жаждала новых знаний. Они буквально разрывали Лаэрту на части, чему она только радовалась, поскольку в те редкие свободные минуты, что ей всё же перепадали, Лаэрту начинала снедать тоска, о причинах которой она не позволяла себе задуматься.

На одной из тренировок Лаэрта вдруг подумала, что неплохо было бы усовершенствовать номер Избора.

– А ты можешь попасть в любую цель? – спросила она перед очередным броском.

– Да, а что? – немного поправив положение её руки, отозвался Избор.

– А если ты волнуешься? Ну, например, если кто-то схватит Забаву, сможешь ли ты бросить в него нож, не побоявшись её задеть?

– Ну, во-первых, я бы не стал бросать нож в живого человека, не пытаясь поговорить, а во-вторых, к чему ты клонишь? – начиная подозревать неладное, спросил он.

– Так да или нет? – настаивала Лаэрта.

– Да, я смогу попасть в любую цель, как бы ни волновался, что, впрочем, и ты должна бы уже уметь. С чего этот разговор?

– Просто мысли разные бродят, – Лаэрта наконец сделала бросок, весьма неудачный, к слову: нож даже не попал в круг, чего с ней уже давно не было.

– Знаешь, если бы ты поменьше думала о моём номере и побольше о занятиях, то, вероятно, хоть иногда попадала бы в цель. Ну, чего ты на меня так смотришь – у тебя же всё на лице написано. Не спорю, то, что ты сделала с номером Упавы и Хубавы, весьма неплохо, но я ничего менять не собираюсь, – уверенно и как мог строго заметил Избор.

Лаэрта вздохнула. Похоже, убедить Избора будет гораздо сложнее, чем она думала. Впрочем, Лаэрта даже усмехнулась, это совсем не означает, что она не будет пытаться.

– Мне совсем не нравится ход твоих мыслей, – оказалось, Избор внимательно следил за ней.

– Я даже ничего не сказала, – возмутилась Лаэрта.

– А тебе и не надо. Я достаточно хорошо успел тебя узнать. Как только тебе становится хоть немного скучно, ты развиваешь бурную деятельность, при этом не особо считаясь с мнением окружающих. И даже не вздумай спорить. Это на самом деле так.

– Да я и не собиралась, – солгала Лаэрта, сев на ближайшее поваленное дерево.

– Кстати, давно хотел тебя спросить: что ты делала ночью возле нашего лагеря? – после продолжительного молчания поинтересовался Избор.

Лаэрта расхохоталась, представив его лицо, когда он узнает, что она сбежала из-под венца.

– Прости, я пока не готова об этом говорить, – наконец ответила девушка, направляясь на поиски ножа.

– А если я скажу, что внимательно выслушаю твою идею и приму её к рассмотрению, расскажешь? – хитро усмехнулся Избор, решив сыграть на её любви к сделкам.

Девушка надолго замолчала, но, так ничего и не решив, более серьёзно, чем он предполагал, ответила:

– Это надо обдумать.

Однако её желание сделать хоть что-либо было сильнее её страсти к секретам, и она сдалась довольно быстро. Уже через пару дней Лаэрта решила рассказать Избору если не всю свою историю, то по крайней мере некоторую её часть.

– Тебе всё ещё интересно, почему я оказалась у вашего лагеря ночью? – в конце очередной тренировки спросила она.

– Безусловно, – почти без раздумий согласился Избор.

– Тогда присаживайся, – девушка усмехнулась: и мужчины ещё смеют утверждать, что женщины чересчур любопытны. Она указала на облюбованный ей ствол поваленного дерева и, устроившись напротив него, попросила: – Но для начала расскажи, что ты знаешь про Радима.

– Радима? – переспросил Избор: – Сына Далебора Хорта?

Девушка не очень уверенно кивнула – отец её Принца как-то не нашёл времени представиться.

– Я знаю, что он живёт в Изкаре, в родовом замке их семьи, как и его отец. Впрочем, действительно, ты же присоединилась к нам как раз там, – вспомнил он, всё же не понимая, что её может связывать с таким родовитым семейством. Поскольку девушка молчала, он добавил: – Учитывая его возраст, при следующем витке престолонаследия он вполне может стать нашим следующим королём…

Теперь в ступор впала девушка. Она уже знала, что короля этой страны зовут Годимир и он живёт не в Изкаре. Так каким же образом Радим мог стать королём? Возможно, он какой-то родственник: племянник, кузен? Как могла аккуратно, девушка попросила:

– Я, знаешь ли, далека от политики настолько, насколько это возможно, и даже ещё чуть дальше, так что не мог бы ты с этого момента поподробнее?

Избор удивлённо посмотрел на неё, но, наткнувшись на её абсолютно невинный непонимающий взгляд и вспомнив, что это далеко не первый её странный вопрос, он как мог подробно объяснил:

– В нашей стране есть пять семей, осуществляющих руководство. Вероятно, ты слышала про нынешнего короля Годимира Ломыгу, так вот через несколько лет заканчивается период его правления, и следующим семилетним королём будет Хорт.

– Семилетним королём? – переспросила Лаэрта, ничего не понимая из его рассказа.

– Ты вообще меня слушала? – удивился Избор, для которого всё это было очевидно. – Одна из пяти семей раз в семь лет становится правящей династией. Одна из них – семья действующего короля Годимира Ломыги из Суквера. Кроме них, это Русаки из Падера, Урмы из Вербока, Тарпаны из Мушера, известные, помимо всего прочего, тем, что в настоящий момент не имеют наследника мужского пола, и интересующие тебя Хорты из Изкара. Каждые семь лет, а период витка престолонаследия как раз столько и составляет, одна из семей по кругу принимает бразды правления, и через несколько лет титул перейдёт к Хортам.

– И что, все так просто передают корону? – удивилась Лаэрта.

– Конечно, таков порядок.

– Ладно, предположим, что, отправив свои семь лет, действующий король, спокойно и не скрепя сердцем, передаст корону следующему правителю. Но что если, к примеру, с Хортом приключится несчастный случай на охоте и некому будет эту корону принять?

– Странные у тебя вопросы. В этом случае управление возьмёт на себя совет старейшин, по крайней мере до тех пор, пока Хорт не поправится или, при самом печальном исходе, не будет принято решение передать правление следующей семье.

– И такое бывает? – начиная укладывать в голове рассказ Избора, поинтересовалась она.

– К сожалению, да, около ста лет назад случился пожар, и всё семейство Вепрь, должное принять правление, погибло. С тех пор и осталось пять семей.

– А было, значит, шесть?

– Семь, если считать со Стоумами.

– Стоумами? – переспросила Лаэрта, больно знакомым показалось ей это имя.

– Ну да, лет 70 назад Стоумы отказались от своего права на трон. В общем, их можно понять: они практикующие маги, самые сильные из магов нашего мира, им явно нет дела до политики, – охотно пояснил Избор.

– Маги?! – переспросила девушка. Существование магии предполагалось, но в открытую ей ещё никто про магов не говорил. Впрочем, поняв, что отвлекается и для неё уже достаточно информации для одного вечера, Лаэрта махнула рукой и заметила: – Хотя нет, оставим магов и Стоумов на потом, на сегодня с меня достаточно этой смеси монархии и президентской республики.

Девушка мало поняла систему политического устройства, но улыбнулась от мысли, что Радим, похоже, всё-таки принц.

– Итак, после этой поучительной лекции, я надеюсь, и ты мне поведаешь что-нибудь интересное.

– Даже не знаю, с чего начать, – девушка задумалась лишь на мгновенье и продолжила: – Начну с того, что я вас не обманывала – я действительно искала работу. Как оказалось, в городе не так много желающих взять на работу, пусть даже не самую престижную, невесть откуда взявшуюся девушку в вечернем платье. А вот работу я искала как раз потому, что неожиданно почувствовала непреодолимое желание сбежать со своей помолвки. Сбежать и, по возможности, скрыться в неизвестном направлении. Помолвка, к слову, состоялась с этим вашим Радимом.

– То есть с помолвки? – даже не пытаясь скрыть удивление, воскликнул Избор.

– Вот! – непонятно почему обрадовалась девушка и тут же пояснила: – Я была так же удивлена, когда осознала, что нахожусь на собственной помолвке.

– А сейчас я хочу немного больше подробностей, – попросил Избор, не зная, верит он рассказу девушки или нет.

Лаэрта поджала губы, но спустя пару долгих мгновений продолжила рассказ:

– Мы с Радимом встретились совершенно случайно, в паре километров от его замка. Уж не знаю, по какой такой надобности принц в тот день гулял по лесу Славы в гордом одиночестве, – о причинах своего пребывания в лесу девушка решила деликатно промолчать, – однако, встретив меня, замечу, увидев впервые в жизни, Радим (имени его я на тот момент не знала) начал нести какую-то чушь про то, что я его звезда, и непременно намеревался показать свой дом, – девушка хитро улыбнулась. – Я, как ты, вероятно, заметил, будучи изрядно любопытной, не могла упустить возможность оказаться в гостях у абсолютно незнакомого мне молодого человека и согласилась. В его замке меня весьма радушно встретили. Я, грешным делом, даже подумала, что у них какое-то пророчество на мой счёт имеется. Дальше – больше: прежде чем я что-либо успела спросить, меня облачили в шикарный вечерний наряд и пригласили на званый ужин. В силу своей природной рассеянности и некоторого чувства голода я, к стыду своему, даже не поинтересовалась, по какому случаю торжество. Но, надо отдать мне должное, когда подняли тост за наших будущих детей, я почувствовала неладное. В общем, следовало мне только оторваться от тарелки, как я поняла, что меня собираются выдать замуж. Замуж за человека, о котором к тому времени я знала только то, что его зовут Радим. Поэтому я сделала то, что первым пришло мне в голову, а именно спешно ретировалась. Кстати, вот, ты взрослый человек, ответь мне на давно мучащий меня вопрос: может человек в здравом уме, к тому же, как оказалось, наследный принц, жениться на девушке, даже имени которой он не знает? – под конец своего длинного рассказа возмутилась Лаэрта.

– Подожди, мне надо осознать то, что ты сейчас рассказала, – поднял руку Избор и спустя пару минут раздумий медленно произнёс: – Получается, ты сбежавшая Звезда Радима Хорта?

– Кто, прости? – девушка удивлённо изогнула бровь, слишком часто её называли звездой в последнее время.

– Звезда. Звезда с большой буквы, как имя нарицательное, – он неожиданно рассмеялся: – Мы были в Изкаре именно потому, что было объявлено о скорой свадьбе Хорта, а на подобного рода мероприятиях без цирка не обходится. Но в полдень поползли слухи, что невеста принца сбежала, а к вечеру официально объявили, что свадьба отменяется, поэтому мы и покинули город. Кто бы знал, что мы забираем с собой пропавшую невесту.

– Для того чтобы девушка стала невестой, ей должно поступить предложение о браке, – пробурчала Лаэрта и спросила, не в силах понять: – Если Радим – королевских кровей, разве ему не полагается соблюдать чистоту крови и жениться на какой-нибудь даме из аристократической семьи, а не тащить под венец первую попавшуюся девушку?

– Полагается, конечно, но не тогда, когда дело касается Звезды, – ухмыльнулся Избор.

Девушка не очень грациозно почесала затылок – эта реплика ей ничего не объяснила, но Избор произнёс это с такой уверенностью, что ей показалось, что она должна была знать и об этом тоже. Спросить означало вызвать новый поток вопросов, а не спросить – остаться в прежнем неведении.

Наблюдая за её задумчивым лицом, Избор решил поинтересоваться:

– Ты хочешь спросить что-то ещё?

Девушка с сомнением посмотрела на него:

– Только давай договоримся, что ты просто ответишь, даже если мой вопрос покажется тебе очень странным. – Получив не очень уверенный утвердительный кивок, она осторожно спросила: – Почему наличие Звезды делает возможным свадьбу между двумя незнакомыми людьми?

– Кто ты? Ты вообще из этого мира? – изумился Избор, но, увидев закатившиеся глаза девушки, вспомнил, что она просила от него простого ответа, и всё же пояснил: – Просто это же Звезда, – он растерянно развёл руками, не зная, как объяснить то, что и так знает каждый – впитывает с молоком матери. – Это основа мирозданья. Встреча Звезды своей жизни. Вечная любовь, которая возникает между двумя людьми при первой же встрече, первом взгляде. Никто не может противостоять ей, неважно, кто ты: король, аристократ или простолюдин. И всякий, кто встаёт на пути такой любви, обрекает себя и своих потомков на страшное проклятье – он навсегда лишается права на любовь, взаимную любовь. Поэтому никто даже не пытается. И никого не удивляет новость, что принц неожиданно женится. Встретив Звезду, не отступает никто.

Избор замолчал, а девушка, подперев подбородок кулаком, удивлённо заметила:

– Но не могут же два совершенно разных человека, впервые увидевших друг друга, решить, что они готовы провести вместе всю жизнь? Вы вообще представляете, что значит совместная жизнь – один дом, одна спальня, дети, внуки? Каждый день всей будущей жизни. Всей-всей, до самой смерти?

– Если это Любовь – они просто не могут быть порознь, – в свою очередь, удивился Избор и, глядя на истинное непонимание на лице девушки, задумчиво добавил: – Но вот это уже странно.