Читать книгу: «Последний Рим, или Конец лжепророка», страница 6

Глава 2. Равенство – инокультная ересь

Изобретенная инопланетными животными божествами низкого уровня система равенства с самого начала была чуждой Земле и потому была и остается вреднейшей ересью инокультного порядка.

Направленная на губительство ересь, будучи внедренной в жизнь, порождала несчастья и беды различного толка.

Первой катастрофой было уничтожение основной эволюционной ветви живых существ на Земле. Гибель динозавров, спровоцированная кометой, кораблем-убийцей, вызвавшей ядерную катастрофу, уничтожившей динозавров, имела непоправимые последствия. Искусственно завезенные на Землю млекопитающие животные получили эволюционное преимущество, а их стадно-стаевая организация обрекла Землю на появление полисной системы жизни, то есть на такую общественную конструкцию, в основе которой лежит отношение к человеку как к животному, то есть на равенство.

Неестественное появление на Земле воинственных племен – одно из преступных деяний демиурга-ремесленника, играющего роль бога. Искусственное выведение племен полулюдей-полуживотных, ведущих общинный образ жизни и разносящих по Земле свои низкосортные порядки произвола и насилия, основу полисной структуры, изменило судьбы землян навсегда.

Постоянно вступающая в противоречие с самой жизнью полисная система была слабым и болезненным детенышем Иерархии, и идею общины приходилось постоянно реанимировать, что требовало от деятелей лжепрогресса немалых усилий. Община равных, будь то религиозная или городская община мужей, была альтернативой естественного уклада жизни землян, основанного не на всеобщей, а на частной форме собственности. По способу своего существования, или сосуществования с естественной организацией жизни, община равных была паразитом, питающимся от соков жизни, на деле противостоящая ей. Так, греческие и римские полисы сосуществовали с частной формой собственности и царской властью, постепенно вытесняя ту и другую. Так появились выборные цари и олигархи, а римская частная собственность по существу превратилась в собственность римского города-государства, представлявшего собою общину граждан-мужей. Долгий путь, проделанный общиной равных до конечного пункта назначения – государства-полиса, был кровавым путем лжепрогресса, проложенным воинствующей общиной равных на весях человеческих дорог и судеб, искалеченных инокультной сущностью самого равенства, неприемлемого в условиях Земли.

Глава 3. Захват как метод равенства

Способом распространения равенства как инокультной ереси был захват.

Воинствующие племена, система организация жизни которых требовала установления казарменных порядков, сохраняли свои устои на захваченных территориях. Первым этапом было внедрение в чужие владения, завершающееся захватом, затем следовало закрепление своего образа жизни введением новых законов, далее шел этап расползания, растекания ереси по мере увеличения владений захвата. Здесь же заложена потребность в мировых войнах, затяжных кровопролитиях и т. п. Отсюда же берут свои истоки неестественно раздутые империи, гигантские международные союзы и проч.

Идеология захвата была научно обоснована Кантом:

"Подыскать оправдание или прикрыть благовидным предлогом насилие после захвата будет гораздо легче и удастся с большим блеском… Сама эта дерзость дает некоторую видимость внутреннего убеждения в правомерности поступка, бог удачи в этом лучший правозаступник" (Кант. К вечному миру. – Собр. соч. в шести томах. Т. 6. С. 295).

Как видим, лжепророк, диктующий свои послания "любящим мудрость" и "любящим смерть" философам и прочим адептам разума, не стесняется в средствах выражения так же, как не стесняется в способах действия. Он легко обосновывает и теорию захвата, и теорему насилия. И даже, захлебываясь собственной дерзостью, ставит свою подпись под этим: "бог удачи". А мы добавим: а также воровства и обмана. Ибо именно таков Гермес, на которого ссылается Кант.

Война, заканчивающаяся захватом и оккупацией с последующим установлением диктатуры, означающей насильное подчинение воле захватчика – вот технология насилия, совершаемая воинствующими пришельцами. Ибо насилие и войны – такое же инокультное явление на Земле, как и вся религия зверей в целом. Вот почему инопланетное животное божество, одно из имен которого – Иисус, заявляет: "Не мир несу вам, но меч" (Матф., 10). Войны, захват, грабежи и насилие вступают на Землю вместе с инопланетными животными божествами, диктующими свои законы с оккупированного неба. Зверь, незаконно живущий в человеческом теле (изобретение Иерархии), не имеет ни божественной судьбы, ни души. Он действует как зверь, и первое, что ему приходит в голову – это совершение насилия. Захват – условие для развертывания насилия, навязывания человеческому обществу звериных законов, и в первую очередь, законов равенства, столь естественных для животных и столь неприемлемых для людей.

Глава 4. Оскорбительный характер равенства

Равенство, уводящее человечество от подлинного бога, является по отношению к Земле преступлением, а порождающая его религия зверей играет роль злой мачехи, заменившей человечеству подлинные святыни и подлинные божества. Так равенством была оскорблена общевселенская святыня неравенства, лежащая в основе закона "Каждому – свое".

Николай Кузанский, подлинный ученый от истины, писал:

"Всякое неравенство состоит из равенства плюс излишек" (Николай Кузанский. Об ученом незнании, VII. 17).

Вот этот-то излишек и является движущей силой эволюции, роста, высокого уровня жизни. Упразднение же подобного элемента прогресса может привести только к приостановке жизни как таковой, что и произошло на Земле. Введение системы равенства позволило не только затормозить прогресс, но и придать ему обратное направление. Во многих сферах жизни произошла деградация, развитие общества двинулось вспять.

Но, как и полагается ложному развитию, оно было преподнесено как движение справедливости, добра и правды. Оглушенное жуткими перспективами человечество, уже разбалансированное нарушенной системой судеб, не нашло ничего лучшего, как поверить лжепророку.

Преимущества равенства перед естественным для Земли и многих вышестоящих систем неравенством были подобны преимуществам лопаты перед высокоорганизованной сельскохозяйственной техникой. Дерзость лжепророка позволила ему в лице Роберта Оуэна (очередного "овна"!) пропагандировать даже лопату и когда? – в конце XIX века! В организацию неких сельскохозяйственных ассоциаций входил также обобществленный транспорт. Оуэн доказывал преимущества системы, когда одна лошадь обслуживает большое хозяйство, собирая продукт (например, молоко). В сущности говоря, все предложенные лжепророком усовершенствования напоминают эту оуэновскую лопату и оуэновскую лошадь, но человечество не видит этого.

Процесс развертывания равенства прошел на Земле три этапа. Об одном из них – равенстве перед богом, ознаменовавшем приход к власти бога-временщика, мы уже говорили в 1-й главе "Равенство – религия зверей". «Богатый» и «бедный» были объявлены равными перед богом, система судеб была разрушена.

Следующим этапом губительства было введение законов равных прав, то есть полисных систем устройства общества, где члены общины имеют равные права, часто равные доли пирога, равные части добычи и часто едят одну и ту же пищу. Налицо звериная организация общества, прожившая на Земле рядом с частной собственностью и системой сословных различий много веков. Одновременное существование разных уровней жизни и породило то состояние человечества, которое называется лжепрогрессом. Необходимость сосуществования с системой неравенства была вызвана только одним обстоятельством: мертвая система равенства не смогла бы выжить без приспособления к живой, жизнеспособной системе неравенства. Так образовалось общество, в котором порожденная религией зверей мораль существовала рядом с роскошью, а инквизиция шла бок о бок с искусством и любовью. Но самый страшный удар был последним, когда лжепророк во всеуслышанье заголосил об имущественном равенстве.

"Надо, чтобы и в вещах совершилась, наконец, полностью эта революция, от которой зависит счастье рода человеческого" (Г. Бабеф. Трибун народа, № 35).

Лжепророк заговаривает о революциях, этих рывках регресса, отличающихся от естественной эволюции не только своим грубым, опустошительным характером, но и своей направленностью. Толкая человечество назад, в стадо, лжепророк меняет направление хода истории. История начинает двигаться вспять. Мирное время сменяется смутами, мятежами и войнами. Жизнь, построенная на неравенстве, вытесняется системой с весьма сомнительными благами. Жизнь общины опускает человечество на самую низкую ступень развития; существование стада определяется самыми примитивными потребностями: потребностью в пропитании и потребностью в хозяине. Вот почему полисные системы – это всегда деспотии глав общины над равными членами низшей общины, у которых отбирается буквально все, вплоть до права распоряжаться собственной жизнью.

Для того, чтобы обмануть человечество и сделать привлекательным хлев, лжепророк обрушивается на блага цивилизации и порочит их, и в первую очередь пытается дискредитировать саму идею высокоорганизованного общества, представляя более благородной и нравственной самую низкосортную модель. Он заявляет:

"Следует применить сомнение к строю цивилизации, усомниться в его необходимости, в его превосходстве и его долговечности" (Шарль Фурье. Судьбы мира и человечества. Соч. в четырех томах. Т. 1. С. 92).

Пороча цивилизацию, в первую очередь обрушивается на саму святыню неравенства; предлагая взамен равенство, основанное на принципе равного распределения долей (системы хозяин – стадо):

"Мы докажем… что все, что член общества имеет свыше необходимого для удовлетворения его повседневных потребностей, является результатом ограбления им других сочленов по обществу, и неизбежно лишает этих сочленов их доли в общественных благах" (Бабеф. Трибун народа, № 35. С. 514).

Выдвигает лозунг за лозунгом:

"Навсегда уничтожить все возможности для того, чтобы кто-либо мог получить свыше полученной ему доли" (Там же. С. 522).

Мы все время слышим о распределении долей, о доле, части целого. Члены стада ждут своей доли из общего котла, а само стадо – лишь совокупность малых долей, частей большого пая, сумма малых дробей от одной большой единицы. И потому все члены общества равных не только равны и одинаковы, но и безлики. Лжепророк заявляет:

"Равное распределение знаний между всеми сделало бы всех людей почти равными по способностям и даже по талантам" (Там же. С. 521).

Как мы видим, в обществе зверей и знания распределяются строго дозировано, в соответствии с требованиями одинаковости. Ибо общество равных – это общество зверей.

Лжепророк порочит саму идею образовавшегося излишка, или богатства: "Навсегда отнять у каждого надежду стать богатым" (Там же. С. 521).

И когда лжепророк говорит "у каждого", это значит, что произвол творится в уже созданной системе насилия, где деспот помыкает равными и бесправными подданными.

Лжепророка раздражает все, что составляет признаки высокой цивилизации: частная собственность, частный интерес, торговля, бизнес, наследство и стоящая на страже всех этих атрибутов цивилизации охраняемая богом монархия. Поэтому он порочит частную собственность, всякую собственность вообще, предлагая от нее отказаться. Происходит оскорбление святынь цивилизации, а именно святынь

– собственности:

"Я думаю, никто не станет спорить против очевидности следующего положения: там, где не было бы никакой собственности, не могло бы существовать ни одно из нее пагубных последствий" (Морелли. Кодекс природы. С. 28).

Дерзость лжепророка позволяет ему вещать о самых нелепых и бессмысленных вещах, предлагать неприемлемое и недостойное, однако, несмотря ни на что, он вещает и предлагает. Такова миссия лжепророка.

– частного интереса:

"Могла ли бы эта всеобщая чума – частный интерес, эта изнурительная болезнь всякого общества, – могла ли бы она привиться там, где она не находила бы не только пищи, но и малейшего опасного фермента?" (Там же, с. 27)

– торговли, бизнеса:

"Единственное действие торговли – склонять людей к раздору". (Монтескье. Дух законов, 388, 402)

– наследства:

"Мы докажем, что наследование по семейному праву является не меньшим злодеянием". (Бабеф, Трибун народа, № 35.)

– монархии:

"С философской точки зрения эта честь, двигающая (в монархиях) всеми частями государственного тела, есть ложная честь" (Montesqueu Ch. Ouvre completes, p. 131).

Таким образом мы видим, что тенденция критики строя цивилизации у лжепророка носит характер осквернения святынь. Говоря о достоинстве монархии и называя это достоинство "ложной честью", лжепророк преднамеренно оскорбляет святыни, и оскорбляет безнаказанно.

Распределение как разбойничья идеология

Что же общего между христианством и разбойничьей идеологией равенства, основанной на насилии и распределении? Насилие, с помощью которого захватывается чужая собственность, превращаемая в собственность общины, может быть прямым или косвенным, скрытым. Прямым насилием являются война, революция, разбой и грабеж. Скрытым насилием являются все виды вымогательства и попрошайничества, в том числе сбор милостыни в казну общины. Любопытно, что Иисус, разделяя людей на сообщников и врагов, применяет признак собирания: "Кто не собирает со Мною, тот расточает"… (Лук., 11). Но прежде чем произнести "Кто не со Мною, тот против Меня", он говорит о разбое и насилии. Вот как это звучит в контексте:

"Когда сильный с оружием охраняет свой дом, тогда в безопасности его имение; когда же сильнейший его нападет на него и победит его, тогда возьмет все оружие его, на которое он надеялся, и разделит похищенное у него. Кто не со Мною, тот против Меня; и кто не собирает со Мною, тот расточает" (Лук., 11).

Перед нами не что иное, как пропаганда разбоя и грабежа. Вор Гермес-Иисус продолжает оставаться вором. Но для того, чтобы оставаться разбойником, ему приходится прибегать к хитрости и много говорить о добре. Община Иисуса вымогает деньги нищенством, а также взносами вновь вступающих в общину членов. Иисус – собиратель, collector. Его привлекают люди, занимающиеся сборами податей (собиратели), а также грешники, нищие и бродяги.

Так, после одного из чудес, вызывавших неизменный ужас очевидцев, Иисус "увидел мытаря, именем Левия, сидящего у сбора пошлин, и говорит ему: "Следуй за Мною". И он, оставив все, последовал за Ним. И сделал для него Левий в доме своем большое угощение; и там было множество мытарей и других, которые возлежали с ними" (Лук., 5).

В другом месте читаем:

"…Иисус увидел человека, сидящего у сбора пошлин, по имени Матфея, и говорит ему: "Следуй за Мною". И он встал и последовал за Ним. И когда Иисус возлежал в доме, многие мытари и грешники пришли и возлегли с Ним и учениками Его. Увидевши то, фарисеи сказали ученикам Его: "Для чего Учитель ваш ест и пьет с мытарями и грешниками?" (Матф., 9; Марк., 2).

Вот что пишет о религии бродяг философ Климент:

["Кому же проповедует Гераклит Эфесский?] Ночным бродягам, магам, менадам и мистам. Им он угрожает наказанием после смерти, им он предрекает огонь. Ведь не священным образом совершаются посвящения и принятые у людей мистерии" Цит. по: Материалисты Древней Греции. С. 41).

Маги, бродяги и мисты оказываются аудиторией животного божества. Они в знак поклонения живтоному божеству обвешиваются змеями и шкурами растерзанных животных, пьют кровь животных, обретая при этом звериные качества, необходимые для совершения зверских обрядов. И именно в такой обстановке расцветают идеи о гибели (убийстве) мира, о всеобщей смерти и конце, уготованном за мифические грехи. Те же нечеловеческие условия сопутствуют кочующим семитским племенам, постоянно приносящим в жертву свой скот, и уже Яхве учит убивать и жить стадом людское племя. Те же общие трапезы, культ вина и распределение жертвенных останков между членами общины. Здесь следует отметить, что каждый человек, живущий на Земле, одну или более жизней прожил семитом. Антисемитизм абсурден.

Плебс оказывается преемником религии Деметры, несущей в мир идеи ложного прогресса и с ними внедряемую программу общины равных, полиса. Религия Деметры, насаждаемая сверху, государством непосредственно, проповедуется именно низам. Религия зверей действует и находит свою паству.

Кем предводительсвует ложный Гермес? Он – предводитель жуликов и воров, сам заядлый плут, вор и убийца:

"Могу предводителем жуликов стать я…" (Hom, hymn III 175) – заявляет Гермес, и кому? – собственной матери, успокаивая ее относительно собственного будущего. Ценности религии зверей несопоставимы с людскими понятиями, а святыни ее неприемлемы для людей. (О Гермесе и перечисленных свойствах см. ч. IV, I).

Союзник и учитель Гермеса Аполлон – "наставник в убийстве" (Татиан. Oratio… 86 в с) и покровитель захвата и создания союзов общин. (См. гл. "Самость и ее боги" ч. III). Проповедуемая божествами самости религия не только исходит от богов – воров и убийц, но и проповедуется таким же ворам, разбойникам и убийцам. Поэтому совершенно естественным образом в такой цепи между божествами-разбойниками и разбойничьей паствой и возникает религия, в основе которой – чисто разбойничий подход к жизни, основанный на захвате, насилии и распределении равных долей между членами разбойничьей шайки. В результате задействования подобной идеалогии и появляется секта ессеев “кумир – Молох”, о которой Иосиф Флавий пишет: "все у них общее, и одежда, и жизненные припасы". Христианские апостолы живут так же: "все верующие были вместе и имели все общее… и разделяли всем, смотря по нужде каждого" (Деян, 2).

Взамен попранной святыни неравенства на престол было водружено разбойничье равенство, в основе которого лежит преступление.

Разрушение дарованного вселенной порядка вело к хаосу и беспорядку. И лжепророк не говорит, он вопиет о хаосе, призывает его как манну небесную, ибо крушение основ – его задача:

"Пусть все смешается!

Пусть все стихии спутаются, смешаются и столкнутся между собою!.. Пусть все ввергнется в хаос, и пусть из хаоса выйдет мир новый и возрожденный!" (Бабеф. Трибун народа, № 35)

Из чего совершенно логично вытекает:

"Пусть заговоры возникнут! Пусть возникнет бунт!" (Там же).

Заметим, что и в таких поздних воззваниях к собственной аудитории лжепророк сохраняет личину жреца религии зверей, со свойственными ей штампами «пусть», "да будет", привычными для мага, совершающего чудеса (насилие над природой и людьми).

Равенство для него – столь же магически привлекательно, сколь само разрушение всего, хаос и буря.

"Пусть слова равенство, равные, плебейская доктрина станут кличем объединения всех друзей народа" (Там же).

Так сеется вражда и рознь, сталкиваются уже расщепленные лжепророком и губителем слои общества, рождаются опустошающие мир революции, вследствие которых низкие оказываются на самом верху, а высокие в самом низу. Таково влияние насаждаемой системы равенства на историю Земли.

Когда мы говорили о попрании основ цивилизации, частной собственности и частного интереса, а также сопутствующих им субстанций развитого общества, мы не упомянули об одном важнейшем элементе цивилизации. Я говорю о субстанции золота и денег. Золото было попрано лжепророком злостно и беспощадно.

Оскорбление святынь цивилизации включало и оскорбление золота.

Золото – это воплощение солнечной энергии в металле. Золото несет в себе залог земного баланса. Оно – своеобразное связующее звено между богом желто-золотых звезд, звездою Солнцем, дающей Земле жизнь, и детьми Бога и Земли – людьми, обладающими солнечными душами. Этот мягкий, красивый, излучающий энергию металл оболган, осквернен и втоптан в грязь лжепророком.

В кампании против золота лжепророк привычно прибегнул к клевете. Золото было представлено как зло, а значит грех. И неудивительно, ведь золото было балансом души и природы, потребностью в красоте и удобством жизни, достаточно высокой, чтобы раздражать лжепророка независимостью такой жизни от низких и надуманных законов суперморализованного мира нищей общины. Золото было субстанцией, которая обеспечивала стабильность денежной валюты, достаточно удобной для всех видов операций с недвижимостью, сделок по вложению и наследованию капитала, и всего остального процесса функционирования цивилизованного общества, основанного на святыне неравенства. Деньги закрепляли и защищали неравенство, деньги поддерживали и охраняли саму цивилизацию как таковую. И для того, чтобы разрушить основы цивилизации, лжепророк обрушивается на само понятие денег так же, как он обрушился на понятие собственности. Деньги – атрибут высокоорганизованного общества, а в грязной общине равных, где царит разбойничий способ приобретения благ (война) и разбойничий способ раздачи добычи (распределение долей), деньги не нужны и даже вредны. Деньги – враг лжепророка. И потому лжепророк буквально борется с деньгами, уничтожает деньги, отменяет деньги, разрушает их чисто физически. Так, Ликург в Спарте изобретает специальный способ обработки железа, делающий его ломким и малопригодным для использования даже в качестве денежной громоздкой монеты, которую вводит взамен золотой. В результате реформы Ликурга железные деньги перевозились на повозках. При этом железо, ставшее чрезмерно хрупким, рассыпалось на глазах, что доставляло удовольствие деятелю лжепрогресса Ликургу: деньги разрушались.

Кампанию по переустройству Спарты Ликург начал с обращения к оракулу Аполлона. Соотнесясь с Аполлоном так же, как соотносился с Саваофом Моисей, Ликург пустился в реформы. Прежде всего ослабив царскую власть и установив власть Совета старейшин, Ликург "осуществил раздел земель на равные участки". И, как он выразился, "чтобы окончательно уничтожить всякое неравенство и несоразмерность, он желал разделить недвижимое имущество, но, видя, что собственнику будет тяжело лишиться своей собственности прямо, пошел окольным путем… Прежде всего – он изъял из обращения всю золотую и серебряную монету, приказав употреблять одну железную". Железных денег требовалось очень много, а перевозить его было неудобно, и потому количество денег в Спарте сократилось физическим путем. А те, что имелись, не представляли никакой ценности. "В Спарту не являлись ни ораторы, ни содержатели гетер – там не было денег. Таким образом, роскошь… исчезла сама собой" (Плутарх. VII–IX. Ликург и Нума. Ликург. Сравнительные жизнеописания. С. 99–100). Так пишет осведомленный в очень многих вещах до фантастически мелких деталей Плутарх. Но мы не спрашиваем лжепророка: "Откуда он знает?" Он знает, как организовать хаос и беззаконие. В этом можно не сомневаться.

Опередив Ликурга на два столетья, сам царь Соломон явил миру пример пренебрежительного отношения к деньгам и благородным металлам. В Ветхом завете читаем: "И сделал царь серебро в Иерусалиме равноценным с простыми камнями" (3 Цар., 10). Т. е. деньги (серебряные и золотые монеты) обесценивались. Поздние варианты утопических государств равных (образца, созданного лжепророком для подражания) продолжают унижать золото и серебро, о деньгах же как таковых в подобных "идеальных государствах" речь уже не заходит.

О своем городе весьма сомнительного «солнца» Кампанелла пишет: "Золото и серебро они ценят только как материал для посуды" (Кампанелла. Город Солнца. С. 65).

Не отстают от соляриев и утопийцы. Их создатель Томас Мор высказывается еще более конкретно: "Утопийцы всячески стараются о том, чтобы золото и серебро были у них в позоре" (Томас Мор. Утопия, или Золотая книга, столь же полезная, как забавная, о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопии. С. 130).

Однако, сказанного лжепророку кажется мало, и он уточняет:

"У всех опозоривших себя каким-либо преступлением в ушах висят золотые кольца, золото обвивает пальцы, шею опоясывает золотая цепь и, наконец, голова окружена золотым обручем" (Там же. С. 130).

Но и этого все-таки оказывается недостаточно. И мы знакомимся с еще более изощренным методом оскорбления золота, предложенным как образец жителям Земли:

"Из золота и серебра, повсюду, не только в общественных дворцах, но и в частных жилищах, они делают ночные горшки и всю подобную посуду для самых грязных надобностей" (Там же. С. 128).

Ненависть заводит лжепророка очень далеко.

Постепенно в обществе сформировалось мнение, что золото и деньги вообще – это не просто соблазн для греха, но и нечто грязное, недостойное, одним словом, зло. И не просто зло. Золото появлялось лишь когда награбивший добычи тиран, восседающий на горе драгоценностей и денег, являет нам денежные отношения по лжепророку, когда деньги представляют собою экспроприированное или обобществленное, изъятое из обращения сокровище.

Однако не только вымышленные народы оскорбляли золото. Вот как умудряется унизить святыню золота поздний рупор лжепророка магистр философии Г.Ф. Гегель:

"К исторической логике. "Золото желтое". Уверяют, будто это суждение… Я, по крайней мере, никогда не думал столь плоско. Это должно происходить где-то внутри, помимо нашего сознания. Правда, внутри происходит многое, например, производится моча и кое-что похуже, но, когда это оказывается снаружи, мы закрываем нос. То же самое и при подобных умозаключениях (Гегель. Работы разных лет. Афоризм № 7. Т. 2.С. 531).

Идея лжепророка увязать понятие «золото» с понятием «нечистое» воистину навязчива. Так появляются рассказы о ночных горшках из золота, об опозоренных ношением золотых изделий преступниках и тому подобное. Постепенно вырабатывается традиция лжепророчества везде, где речь заходит о золоте, упоминать о нечистотах. Для того, чтобы яснее представить себе, к чему же ведут подобные сопоставления, рассмотрим еще пару увязанных воедино понятий, применяемую лжепророком. Это душа, которую стремится опорочить лжепророк, с одной стороны, и экскременты – с другой. По существу, пороча золото, лжепророк оскверняет и душу, а значит, и бога. (Души людей Земли – желтые, "золотые"). Противящийся богу, он оскорбляет святыни и втаптывает их в грязь.

Так, говоря апостолам: "вы – соль Земли" (Матф., 5), лжепророк имеет в виду их души, то, что остается после смерти, огня, котла. В другом месте евангелия поясняется:

"Соль – добрая вещь; но если соль потеряет силу, чем исправить ее? Ни в Землю, ни в навоз не годится; вон выбрасывают ее. Кто имеет уши, да услышит" (Лук., 14).

Сопоставление применяется то же. Душа – экскременты. (Золото – экскременты) И это неудивительно. Лжепророк не только оскверняет святыни, он искренне ненавидит душу, ибо для него это совершенно чужая, отсутствующая у него субстанция, связанная с богом.

Лжепророк запрограммирован не только унижать святыни, но и на конкретный вариант оскорбленья. Он повторяется постоянно. Так, в хранилище навоза превращается чудом уцелевшее на том свете здание английского парламента Уильяма Морриса ("Вести из ниоткуда", одна из поздних утопий лжепророка). Постепенно лжепророк сводит свои сравнения к варианту "люди – мусор, отработанный материал, выброшенный вон".

Однако, есть еще одно объяснение зацикленности лжепророка на продукте нижней чакрамы. Он сам – концентрация энергии этой чакрамы. Им отработана лишь первая программа уровня ног и бедер, и потому воспеты именно ноги Гермеса и ноги библейского логоса: ""Как прекрасны на горах ноги благовестника, возвещающего мир, благовествующего радость, проповедующего спасение, говорящего Сиону: "Воцарился Бог твой!" (Ис., 52:7). (Мы знаем, что Иисус соотносил себя с горами и проповедовал в горах неоднократно. Об этом упоминают евангелия:

Матф., 5, 8; Лук., 9; Марк., 9, 13; Иоан., 6 и т. д.).

Библейская традиция воспевает не только ноги благовестника, но и его чресла. Причем, внимание концентрируется именно на уровне красной энергии, для животного божества единственно доступной и потому священной:

"И увидел я: и вот, подобие мужа, как бы огненное, и от чресл его и ниже – огонь, и от чресл его и выше – как бы сияние, как бы свет пламени" (Иез., 8).

Всё это – демонстрация нижних чакрам. От их работы зависит сон и пробуждение. Отсюда власть ипостаси лжепророка Гипноса над сном и вообще склонность лжепророка к иллюзиям, отрешенности от жизни и обманам.

Иногда животное божество, хозяйничающее на Земле, представлено в образе единорога:

"Захочет ли единорог служить тебе и переночует ли у яслей твоих… Предоставишь ли ему работу твою?" (Иов, 3).

Иисус и Митра рождаются под зодиакальным знаком единорога и часть тела, управляемая этим знаком согласно астрологии, – бедра. Так объясняется склонность лжепророка к некоторым вещам и защищенность на нижних чакрамах, отсюда – дозволенные в идеальном государстве удовольствия:

"Телесные удовольствия разделяются на два вида: первый – тот, который… достигается пищей и питьем. Другое удовольствие – случай, когда мы очищаем внутренности испражнениями" (Томас Мор. Утопия. С. 145).

Непонятные причуды лжепророка, его пристрастия и антипатии объясняются довольно просто. Его симпатии – на стороне того, что ему близко (действие его главной чакрамы). Его антипатии – к тому, что ему чуждо – к чужим для него земным святыням и душам земных людей. С этим связано свойство животного, и в том числе животного божества, делить мир на «своих» и «чужих», которое породило концепцию "добро для своих" (правило собаки).