Читать книгу: «Верни моего сына», страница 2

Кто же знал, что Лия объявится так внезапно, да еще и мужа уведет и ребенка отнимет! Так просто, одним махом, растопчет всю ее жизнь! Всегда Амелии уступала, не решалась слова поперек сказать, зная ее строптивый характер. Но не в этот раз! Не в этот раз, дорогая сестричка. Немного успокоившись, забылась под утро коротким сном, с твердым намерением поговорить с ней как можно скорее.

***

– Пропустите меня! Пропустите, кому говорю! – Лера пыталась обойти охранников и протиснуться во двор, но они упорно не желали пускать ее домой к Илье. Сначала вежливо говорили, что «не положено» и «вам запрещено приходить сюда». Потом, видимо, им надоело, и они перешли от слов к действию: бесцеремонно вытолкали ее за ворота и закрыли калитку на замок.

Ну и гад же ее муженек! Мало того, что выкинул, как надоевшую игрушку, так еще и запретил приходить к сыну! И охранников этих ничем не прошибешь. Заладили, как заведенные, в один голос: «Это ребенок Ильи Михайловича и его супруги, мы не понимаем, чего вы хотите», – и никакие уговоры на них не действуют. А ведь еще совсем недавно называли ее хозяйкой этого дома и охраняли их с Ильей покой. А теперь даже выслушать не хотели! Делали вид, будто видят ее впервые, и наотрез отказывались позвать мужа.

Зря только понадеялась, что он одумался. Не одумался. Более того, распорядился, чтобы ее и близко не подпускали к дому. Сказать, что чувствовала себя ужасно, – ничего не сказать. Голова гудела, в висках пульсировало, а в глазах все туманом застилало. Поспала за эти сутки всего лишь полтора часа. Потом быстро собралась и прыгнула в электричку. Дорога казалась бесконечной. Нервничала жутко и все время смотрела на наручные часы. Не столько хотела поговорить с Лией, сколько увидеть сына. Хотя подсознательно понимала: вряд ли кто-то из них позволит увидеть его.

Так и получилось. Но отступать Лера не собиралась. Рано или поздно кто-нибудь из них выйдет из особняка, надо лишь дождаться. Выяснить, чего добивается сестра. Не просто же так она все это устроила! Явно преследует какую-то определенную цель.

– Я все равно никуда не уйду! – крикнула, обхватив ладонями стальные прутья калитки и прислонившись к ним лбом. – Амелии все равно придется выйти и поговорить!

– Нет здесь никакой Амелии! – насмешливо бросил охранник.

– Она точно «ку-ку», – хохотнул второй, покрутив пальцем у виска.

Лера продолжала обреченно смотреть во двор. Этот поселок недалеко от столицы когда-то казался ей настоящим раем. Едешь – и душа радуется: кругом такие красивые дома, большие и ухоженные дворы, все чисто, аккуратно, а рядом – великолепный сосновый бор. Помнила, как подолгу стояла у окна и любовалась красивым пейзажем, как открывала форточку и дышала полной грудью, а голова кружилась от запаха хвои и ощущения счастья… Тогда ей казалось, что она попала в сказку. Будто все это только красочный сон. Уснула в тесной комнатушке в коммуналке, а проснулась в самом настоящем дворце! Была золушкой, а стала принцессой!

Только сказка быстро закончилась. И не так, как обычно бывает: «жили они долго и счастливо и умерли в один день». Илья как раз таки продолжает жить на полную катушку, а она умирает. Сердце у нее вырвали из груди, когда забрали ребенка, и теперь она ходит с зияющей дырой, словно живой мертвец…

В отчаянии дернула головой и ударилась лбом о холодные прутья. Потом еще и еще раз. Легче не стало. Эта боль – ничто по сравнению с тем, что творилось в душе. Все это время, пока стояла и ждала Илью, цеплялась взглядом за окна, пытаясь разглядеть, что происходит за неприступными стенами. Внутри разливалась едкая горечь при мысли, что где-то там находится ее мальчик, маленький, беспомощный и одинокий. Ведь рядом нет мамы. Нет любимого человечка. Илья никогда не будет любить его так, как любит она. Сынок наверняка плачет, зовет ее, чувствует ее боль, а она мечется и не знает, что делать! Только отчаяние разъедает, как кислота!

– Кто это там стоит у забора? – послышался женский голос. Лера подняла голову и увидела элегантную женщину лет пятидесяти, которая направлялась в ее сторону. Сразу узнала свекровь, как всегда, ухоженную и цветущую: светлые волосы, без единого намека на седину, уложены в модную прическу, изнуренное диетами тело обтягивает дорогой брючный костюм. Даже отсюда слышно, как уверенно она цокает каблуками по плитке. И этот стук эхом отскакивает от стен, еще сильнее натягивая нервы.

– Ой… – женщина подошла к калитке и тут же отшатнулась, словно увидела привидение.

– Здравствуйте, Кира Андреевна. Илья дома?

– А… а… – Хозяйка так сильно растерялась, что не могла подобрать слов.

– Это же я, Лера! Почему охранники меня не пропускают? Что случилось?

Решила сначала «прощупать» почву. Вдруг свекровь не в курсе, что учудил ее сынок. Может, впустит в дом или хотя бы позовет этих аферистов?

– Лера? – Кира Андреевна наконец обрела дар речи. – А почему ты пешком? И где Илья?

Значит, Амелия уже успела с ней «познакомиться». Неужели свекровь действительно не знает, что происходит, и не заметила подмены? Или просто притворяется?

– И почему ты в таком виде? Что стряслось? – продолжали сыпаться вопросы. Лера знала, что выглядит неважно: от слез глаза воспалились, а веки распухли, от сильных переживаний похудела на пару килограммов, отчего одежда висела, как на пугале. Но ее мало волновал внешний вид. Ее вообще ничего не интересовало, кроме собственного ребенка, который, как оказалось, ей совсем не принадлежит.

– Я… я… – даже не знала, что сказать. Так сильно разволновалась, что с трудом осознавала происходящее. Но когда щелкнул замок и калитка открылась, а женщина сделала приглашающий жест рукой, чуть не задохнулась от радости. Сейчас зайдут в дом и начнут выяснять, что к чему. Правда откроется, все встанет на свои места, Лера наконец-то возьмет на руки Лешеньку и расцелует в обе щечки…

Однако все это осталось лишь призрачной мечтой.

– Кира Андреевна, не пускайте эту сумасшедшую в дом, – влез в их разговор один из охранников.

– Почему сумасшедшую? Это же Лера! Ты что, не видишь, что что-то случилось?

– Это не Лера, а какая-то умалишенная, которая пытается выдать себя за жену Ильи Михайловича, – стоял на своем мужчина.

– По-моему, это ты не в своем уме! – нахмурилась свекровь. – Нашу девочку не узнаешь! Лучше набери мне Илью, пусть объяснит, почему она вернулась без него, да еще и в таком виде!

Охранник вытянулся, засуетился, начал набирать на сотовом цифры. И все равно чувствовала на себе его неприязненный взгляд, пробирающий до костей. Ничего хорошего от этой семейки лучше не ждать. Хотя есть еще слабая надежда на свекровь… Вздрогнула, когда та схватила ее за руку и, охая и причитая, потянула к дому. Лера молчала, раздумывая, как объяснить то, что произошло. Наверное, лучше сразу перейти к делу и рассказать про Амелию. Еще посмотрим, как она выпутываться будет!

Кира Андреевна открыла входную дверь, а у Леры сердце замерло в предвкушении встречи с ребенком. Сейчас, еще чуть-чуть, еще одна минутка… И в эту самую «минутку» раздался звук подъезжающей машины. Обе замерли и посмотрели в сторону дороги. Черный «форд» мужа, сверкая капотом, медленно въехал во двор.

Сердце подпрыгнуло и застучало где-то у горла. Вот он – момент истины. Хоть бы все получилось! Хоть бы удалось вывести сестру на чистую воду!

С болью наблюдала, как вышел из салона светящийся от счастья Илья, как обошел машину и открыл переднюю дверь. Судорожно сглотнула, увидев Амелию. Сначала та продемонстрировала стройные ноги, на которые засмотрелись даже охранники, чуть не свернув себе шеи. Потом эффектно подала Илье ручку, и на каком-то пальце блеснуло кольцо. Скорее всего, обручальное. Она же теперь не только молодая мама, но и жена Ильи. Все забрала, все растоптала своими элегантными черными туфельками! Выжгла ее сердце дотла, осталось только пройти по пеплу…

Лия слегка повела плечами – в ту же секунду на них лег темный пиджак Ильи, который очень подошел к ее наряду. На ней был стильный юбочный костюм в тон помаде. Совсем не изменилась. По-прежнему яркая и одетая со вкусом, умеющая себя подать. Лера и рядом не стояла. Даже когда жила здесь на правах жены, все равно чувствовала себя неуютно среди такой роскоши. Боялась что-то сделать не так, ляпнуть лишнее, постоянно находилась в напряжении. А Лия, наоборот, ведет себя уверенно и раскованно, даже Илья бегает вокруг нее и в глаза заглядывает, как преданный пес. Противно смотреть.

Светло-русые длинные волосы сестры роскошной волной лежали на одном плече. Серые глаза очень напоминали небо, которое расстилалось сейчас над головой. Хмурое, тревожное, затянутое грозовыми тучами. Лера не успела заметить, когда скрылось солнце. В один момент все вокруг стало мрачным и безрадостным. Несмотря на яркие тона в одежде, сестра всегда приносит с собой серый.

Серый – это ее цвет. Цвет Амелии.

Однако сходство у них только внешнее. Захочешь – не отличишь. Даже родинки возле правого уха у обеих. Что тут говорить, их мать часто путала! Разве что по поведению определяла, кто есть кто: самоуверенная и требовательная – значит, Лия. Тихая, меланхоличная и стеснительная – конечно же, Лера. Валерия и Амелия. Такие одинаковые и такие разные…

По мере того, как приближались сестра с мужем, лицо свекрови вытягивалось все сильнее и сильнее. Она изумленно смотрела то на одну, то на другую, и чуть ли не за сердце хваталась. Да, такое и вправду не каждый день увидишь!

Илья приблизился и, сняв очки, протер стекла. Потом снова надел их и вновь уставился на Леру. Сегодня он не в линзах. Деловой такой, с кейсом в руке. По внешнему виду и не скажешь, какое чудовище скрывается внутри!

– Что ты здесь делаешь?! – взвился он, поняв, что она ему не приснилась.

– Ты знаешь, зачем я пришла!

– Понятия не имею.

– Ну же, расскажи своей матери, как ты отобрал у меня сына! – выпалила в ярости, больше не в силах сдерживать эмоции. – Расскажи, что теперь в этом доме живет другая женщина, которая называет себя моим именем!

– Илья, как ты это объяснишь?! – пришла в себя свекровь. – Там Лера и тут Лера… Какая из них настоящая? Что вообще происходит? О чем она говорит?

– Кира Андреевна, я сейчас вам все объясню, – спокойно ответила Амелия и, вздернув бровь, посмотрела на Леру. Серые глаза потемнели, обещая бурю.

Глава 3

– Дорогая, как же ты не вовремя! – прошептала сестрица и положила на Лерино плечо холеную руку. Если до этого момента еще где-то и брезжила надежда все решить по-человечески, то сейчас она растаяла на глазах. Это уже была не сестра, не та, которая вместе с ней делила утробу матери, а совершенно посторонняя женщина, хищница, готовая разорвать в любой момент.

– Давайте не будем выяснять отношения на улице, – продолжила как ни в чем не бывало и шагнула к двери. – Здесь так зябко! Любимый, отнеси эти пакеты в мою комнату, а эти оставь в коридоре.

Специально, словно желая причинить ей боль, Лия сделала акцент на словах «любимый» и «в мою комнату». Ясно дала понять, кто теперь здесь хозяйничает.

Илья послушно прошел вперед, за ним – свекровь, Лера засеменила следом. На лестнице споткнулась и чуть не упала. Вцепилась в перила и зажмурилась, пытаясь справиться с внезапным головокружением. Слишком слабая она для этой схватки. Слишком много боли. Не только в душе, но и во всем теле. Сил нет.

Подняла голову и посмотрела на Амелию. Та цвела и пахла, как майская роза, и продолжала раздавать распоряжения. Завидев домработницу, сказала:

– Завари нам чаю.

Затем опустилась в кресло у окна и пригладила волосы. Движения ее были спокойные, размеренные, в противовес состоянию Леры. Она застыла в углу, держась рукой за стенку, хватая ртом воздух, потому что сердце вдруг болезненно сжалось и замедлило стук. Все вокруг тоже будто замедлилось.

– Кира Андреевна, я не хотела вам говорить… – начала Амелия, прикусив губу. – Вернее, никому не хотела признаваться… Вы садитесь, садитесь.

Свекровь молча села рядом и устало откинулась на спинку кресла.

– Эта девушка – моя сестра. Сестра-близнец. Ее зовут Лия.

Лера вздрогнула и ошеломленно уставилась на нее. Так вот что она задумала! Решила и дальше прикрываться ее именем, а взамен отдать свое? Так и хотелось отхлестать ее по щекам, но конечности налились свинцом, а ноги словно приросли к полу. Кажется, такое состояние называется оцепенением.

– Сестра-близнец? – мать Ильи окинула Леру недоверчивым и каким-то испуганным взглядом. – Почему ты молчала?

– Понимаете, она пропала много лет назад… – продолжала врать Лия. Хотя выдумывать ей особо и не пришлось, да и враньем эту историю сложно назвать. Сестра-близнец действительно считалась без вести пропавшей. Но это была не Лера. – Я думала, она уже умерла, потеряла всякую надежду… Господи, сестренка, я так рада, что ты вернулась! – Интриганка вскочила и заключила ее в свои объятия. Да так крепко, что кости чуть не хрустнули. Будь ее воля, так бы и задушила. – Как ты меня нашла?

Оцепенение схлынуло. Собрав остатки сил, оттолкнула ее и сказала:

– Это ты пропала много лет назад! Ты – Лия, а не я. И не рассказывай сказки моей свекрови! Конечно, внешне нас с тобой трудно отличить, но, думаю, она разберется. По-моему, без всяких справок видно, кто из нас двоих только-только родил. Ты не сможешь врать бесконечно, обязательно на чем-то попадешься. Не забывай, что есть вещи, которые знаем только я и она. Например, что случилось прошлой осенью на дне рождении Ильи и почему она потом больше месяца с ним не разговаривала. Ну что ты застыла? Ты ничего не знаешь, что было до того, как заняла мое место. Так что скоро все раскроется – и тебя вышвырнут вон!

– Так кто из вас врет? – Мать Ильи поднялась и встала между ними. Лера успела заметить, как в глазах Амелии вспыхнула злость. Наверное, думала, что и в этот раз ей все легко достанется. Как бы ни так! Если бы одного только мужа отобрала, возможно, еще смогла бы как-то с этим смириться, пережить. Но ребенка, своего родного и любимого сыночка, она отдавать не собирается. Костьми ляжет, но свое защитит!

– Кира Андреевна, пожалуйста, не сердитесь на мою сестру, – залепетала Лия, опустив взгляд. – Она с детства такая: во всем хочет быть похожей на меня. Когда мы были маленькими, часто менялись местами и разыгрывали знакомых. У Амелии уже вошло в привычку называться моим именем. Поймите, она столько лет пропадала неизвестно где и с кем, вдали от родных, давайте не будем заострять внимание на ее словах. К тому же днях мы с ней виделись, я без задней мысли рассказала о своей семье, поделилась переживаниями… Теперь она пытается использовать мою же открытость против меня. Не может смириться, что все сложилось так хорошо, что я счастлива… Пожалуйста, не слушайте ее.

Лера смотрела на нее и не верила своим глазам. Еще минуту назад самоуверенная и надменная сестра неустанно сыпала распоряжениями, а сейчас тихонько всхлипывала и чуть не слезами обливалась. Но не это шокировало. Лера уже привыкла к подобным спектаклям, Лия часто устраивала их перед родителями или друзьями. Хотела таким образом добиться желаемого. И, надо признать, у нее получалось. Ей верили безоговорочно, давали все, о чем просила, поддаваясь ее природному магнетизму. А сам факт того, что сестра задумает занять ее место, вернее, не занять, а присвоить все, что есть, так хладнокровно и подло, – вот что заставило кровь заледенеть от ужаса.

– Даже не знаю, что и думать… – растерянно пробормотала свекровь, на ее лице читалось сомнение.

– Да вас просто пытаются обвести вокруг пальца! – Лера не теряла надежды достучаться до женщины, которую еще совсем недавно называла мамой. – Лешенька – мой ребенок, я его родила! Очнулась – а его забрали. Я не понимаю, зачем тебе это нужно?! – последняя фраза относилась уже к сестре.

– Ты переигрываешь, Лия, – строго отозвалась Амелия. – Всему есть придел. Выпей чаю, приди в себя, поговорим, когда ты успокоишься.

И, подхватив Леру под локоть, буквально заставила ее опуститься в кресло, в котором еще совсем недавно сидела сама. Затем поставила перед ней чашку с дымящимся чаем и пододвинула блюдце с десертом.

– Ты что, издеваешься?! – поднялась так резко, что чуть не опрокинула на пол посуду. – Зачем ты так поступила? Зачем тебе мой ребенок?!

– Это мой ребенок, – спокойно и холодно перебила сестра.

– Нет! Я его родила, я! – закричала так громко, что чуть не оглохла. Крепко зажмурилась, чтобы не видеть это жестокое лицо, эти лживые глаза, больше напоминающие стылый лед, этот взгляд, в котором полыхают искры злорадного торжества.

– Уходи, Лия, – безжалостно бросила Амелия.

– Это ты уходи! Ты здесь чужая, хватит притворяться!

В этот момент из соседней спальни послышался детский плач, и сердце застонало, закровоточило.

– Заканчивайте этот балаган! – раздался голос Ильи. – Лера, иди, помоги мне!

Она бросилась было к малышу, но охранники, появившиеся так не вовремя, грубо оттащили к выходу. Вместо нее в спальню к сыну гордо прошествовала Амелия.

– Лешенька, сыночек мой, ты чего плачешь? – послышался ее медовый голосок.

И эти слова – «сыночек мой» – звучали как приговор. Страшно и необратимо. Ее, Амелии, сыночек, и ничей больше. Именно в эту секунду Лера наконец четко и ясно осознала: у нее больше нет ни мужа, ни сестры. Поняла, что никакие уговоры, никакие слезы и мольбы на них не подействуют. Этих черствых и бездушных монстров нужно бить их же оружием. Бить безжалостно и хладнокровно. И она больше не собиралась терять ни минуты!

– По-моему, ясно, кто из вас двоих рожал! – уперла руки в бока свекровь. – Эй вы, а ну отпустите ее! – обратилась она к охранникам. – Не видите, что девочка еле на ногах держится! Совсем совесть потеряли!

Голос Киры Андреевны доносился как из вакуума. Тиски разжались, перестали сковывать – эти здоровяки все-таки послушались и ее отпустили. Но, не найдя опоры, потеряла равновесие и рухнула на диван. Началась суета, послышались голоса, плач ребенка. Все происходило будто во сне.

– Надо вызвать скорую! – настаивала женщина.

– Я поеду с ней, – продолжала играть роль «любящей» сестрички Амелия. – Ей нельзя одной ехать в таком состоянии!

– Скорую еще ждать надо, лучше я сам ее отвезу, – вызвался Илья.

А потом Лера провалилась в темноту.

…Очнулась уже в салоне машины. Пахло дорогой кожей и парфюмом с нотками смолы, кофе и ладана. Очень узнаваемый аромат. Дымный, тяжелый, с характером. Сразу узнала любимые духи Амелии. Сквозь туман, застилающий глаза, проступали черты ее лица, взгляд, полный злорадного любопытства, ярко накрашенные губы, искаженные ухмылкой, аккуратно уложенные волосы. Придя в себя окончательно, Лера резко подскочила. Настолько резко, что зазвенело в ушах.

– Куда мы едем? – спросила, с трудом ворочая языком.

– Домой, – спокойно пояснила Лия. – Вернее, в твою коммуналку. Илья знает адрес. Тебе надо отдохнуть и прийти в себя, а не бегать, как полоумная, по всему городу.

– Ах, забота в тебе проснулась? – отодвинулась от нее как можно дальше, хотя это движение далось с невероятным трудом. – Где же она была, когда ты украла у меня ребенка?!

– Поосторожней с обвинениями! – пригрозила наманикюренным пальцем Амелия. – Я его не отбирала. Лешенька вернулся домой, к папе. Он в безопасности. Мы его вырастим и воспитаем, как надо. А ты не лезь. Когда успокоишься, возможно, я разрешу тебе видеться с ним на правах тети. Поверь, так будет лучше для всех. Я тебя по-хорошему прошу. Не переходи нам с Ильей дорогу.

– Ты это серьезно? – помотала головой, пытаясь прогнать марево. Но Лия не исчезала. – Я не отдам своего сына! Если ты так хочешь детей, почему сама не родила? Почему не обратилась к суррогатной матери? Зачем такую подлость мне сделала?

– А вот это тебя уже не касается! – рассердилась она и уставилась в окно. Лера тоже умолкла, собираясь с силами. Сердце замирало, отказывалось стучать, обледеневшее, покрытое инеем. Ненавидела себя за свою слабость, за то, что не может вцепиться наглой сестричке в холеное лицо, что не в состоянии отхлестать по щекам мужа-предателя.

– Приехали, – равнодушно бросил Илья и даже не обернулся, чтобы посмотреть на ту, которую растоптал своим дорогим ботинком. Прожгла его кудрявый затылок взглядом, полным ненависти, и схватилась за ручку дверцы. Кончики пальцев кольнуло.

– Значит, женился ты на мне только ради того, чтобы я родила ребенка? – наконец пришла догадка. – Ты все продумал с самого начала: как отберешь сына, как выкинешь меня на помойку, да? Ну, отвечай!

Он даже плечом не повел. Сидел неподвижно и просто смотрел вдаль. Туда, где за стеклом ходили люди, проезжали машины, подмигивали неоновыми вывесками витрины бутиков. Туда, где кипела жизнь, которая для Леры закончилась.

– Предупреждаю еще раз: не стой у нас на пути, – напомнила о себе Лия, – иначе будет хуже. Так за имя свое трясешься? Что ж, я могу тебе его вернуть. Но сначала подпиши эту бумагу. – Она открыла сумочку и вынула оттуда тоненькую стопку каких-то документов. Один из них протянула Лере.

– Что это?

– Заявление об отказе от родительских прав в пользу отца. Просто подпиши. Здесь же отдельным пунктом указано, что ты просишь суд рассмотреть дело без своего участия. Так что никто тебя беспокоить не будет. Поставь подпись – и я верну тебе все документы. Пойми, так будет лучше для всех.

– Я ничего подписывать не буду!

– И чего добьешься? Думаешь, затаскаешь нас по судам? Не смеши меня! Где ты, а где Илья Фролов! Я предлагаю тебе отличную сделку. Леша в надежных руках, он будет расти и развиваться в хороших условиях, что еще нужно?

– Мать. Ему нужна мать!

– Я – его мать. Любое ДНК это подтвердит. И неважно, кто родил. Подпиши, Лерка, и я обещаю: больше никаких проблем у тебя не будет. Ты молодая, родишь еще, а это переживешь и забудешь. Поверь мне, время лечит все.

– Ты, наверное, не поняла. Я. Не. Отдам. Своего. Сына, – нарочно выделила каждое слово, чтобы сказанное точно дошло до ее ушей. Смяла бумагу и бросила комок ей в лицо.

– Вот, значит, как, – она сжала кулаки и тяжело задышала. – Хочешь войну. Что ж, я тебе ее устрою! Ты еще пожалеешь!..

Не стала дослушивать ее угрозы. Выбралась из салона и хлопнула дверью. «Форд», взвизгнув тормозами, рванул вперед и вскоре скрылся за поворотом. А Лера остановилась и согнулась пополам, задыхаясь от той волны боли, что пронзила грудь. Сцепила зубы, пытаясь побороть отчаяние, но оно затягивало в свой бездонный колодец, в черный, жуткий тоннель, в котором не было ни проблеска света. Отказаться от собственного сына! Разве это возможно? Это значит вырезать кусок своей души и существовать лишь с одной половиной. Нет, никогда она не сможет этого сделать. Отказаться от своего ребенка. Война объявлена – и выиграет только сильнейший…

***

На медицинском портале сохранился номер полиса, и на следующий день Лера отправилась к гинекологу. Эта женщина-врач вела ее беременность несколько месяцев, а потом Илья настоял, чтобы она перевелась к другому доктору, как раз из той самой злополучной клиники…

– Вы? – воскликнула женщина и даже привстала от удивления.

– Здравствуйте… – пролепетала, смущенно опустив глаза. Вот что ей сказать? Наврать с три короба, что нужна справка, потому что якобы рожала дома? Вряд ли она поверит. Сама же ей выболтала тогда, что переводится в частную клинику к другому врачу… Но вспомнив о сыне, внезапно почувствовала прилив сил. Ради того, чтобы вернуть его, готова на все! И смогла-таки приврать. Сочинила душещипательную историю и в конечном итоге получила вожделенную справку о рождении малыша.

Только что с ней теперь делать? Документов нет, даже заявление не напишешь в полицию… А оформление новых займет слишком много времени. В любом случае, справка не помешает. Нужно только все распланировать, подумать, как действовать дальше, как привлечь этих аферистов к ответственности.

Однако все надежды рухнули, когда сходила на прием к юристу и созвонилась со знакомым биологом-генетиком. «Невозможно доказать, что ребенок именно ваш, а не сестры-близнеца ввиду генетической идентичности вас и вашей сестры». Эти слова не выходили из головы, вскрывали сердце, как тонкими лезвиями. Одно дело, когда ты просто это знаешь, другое – когда слышишь об этом от компетентных людей.

Ну а юрист только подтвердил, что шанс на победу минимален. «Будет непросто доказать, что сестра присвоила ваше имя и отобрала ребенка. Нужен хороший адвокат, но, сами знаете, цены у них огромные. Да и муж ваш, как я понял, состоятельный человек, а это усложняет дело. Попытайтесь решить этот вопрос мирным путем, договоритесь с сестрой, найдите свидетелей…»

Докажите, найдите, попытайтесь! У Леры не было сил. Она так выдохлась за это время, что каждое движение причиняло боль. Только и могла лежать и смотреть в одну точку, раз за разом выпивая обезболивающее. К сожалению, иногда, вопреки всем планам, организм может дать сбой и тогда волей-неволей приходится подчиняться.

Когда приступ апатии ненадолго отступал, ее спасало шитье, не позволяющее окончательно пасть духом. После замужества, поддавшись уговорам Ильи, оставила место швеи в ателье, о чем уже сто раз пожалела. Но, к счастью, некоторые клиентки вышли на связь, и Лера взяла несколько заказов на дом. Только работа плохо ладилась. Иголка все время дрожала в руках, она исколола себе пальцы, глаза застилали слезы, часто приходилось перешивать. Но все равно продолжала упрямо работать, пытаясь отвлечься и хоть ненадолго забыться.

Да, постепенно становилось чуть легче. Правда, не душевно. Физически. А сердце так и не перестало кровоточить. По-прежнему жила в каком-то аду, из которого не видела выхода. И словно себя в нем замуровала. Задыхалась от отчаяния и будто ходила босыми ногами по углям. А Лия, наверное, все чувствовала и лишь усмехалась своей дьявольской улыбкой. Ждала и ждала, когда у нее окончательно иссякнут силы…

С трудом доковыляв до зеркала, посмотрела на свое отражение. Эта измученная, исхудавшая женщина мало напоминала ту цветущую девушку, которой была еще совсем недавно.

«Ты не Лера», – однажды заявил Илья. И все вокруг теперь смотрят на нее как на Амелию. Даже соседи по коммунальной квартире, хотя Лия здесь никогда не жила. А как еще им смотреть, если «Лера» по-прежнему счастливая супруга, а сейчас еще и молодая мамочка? Когда вернулась сюда, задыхаясь от слез, не смогла рассказать правду и выдала себя за сестру. Не хотела жалости, боялась расспросов. Да и кто поверит в то, что ее ребенка украла сестра-близнец! Как выяснилось, этого практически не докажешь!

Лера села прямо на пол, обхватила колени и стала раскачиваться, как маятник, глядя в одну точку. Снова и снова прокручивала в голове разговор с генетиком, потом – с юристом. В один голос они сказали, что нельзя определить, кто настоящая мама для Лешки. Теперь нет надежды. Ни грамма. И вновь отчаяние, беспросветное, едкое отчаяние!

Робкий стук в дверь прервал безрадостные мысли. Но она не спешила открывать, только устало подняла веки.

Стук повторился.

– Лия, открой, тут такое дело… – послышался растерянный голос соседки.

Что еще случилось? Потек кран? Сломалась стиральная машина? Не все ли равно, когда сердце разрывается на части?!

– Это срочно! – настаивала женщина.

Поднялась с трудом. Ноги были как деревянные, совсем не слушались. Еле добрела до двери, приоткрыла ее.

– Ну, что случилось?

Соседка охнула и отшатнулась, испугавшись ее внешнего вида. Алкоголики, наверное, и то лучше выглядят. Плевать. Сейчас волнует только один вопрос: как долго ее будет так выкручивать? Когда уже сойдет с ума от боли? Сколько осталось терпеть?

Медленно перевела взгляд на незнакомого пожилого мужчину, стоящего чуть поодаль. Еще никогда не было так больно двигать глазами.

– Добрый день, – прокашлялся он и протянул какие-то бумаги. – Собственно, вот…

– Что это? – опешила Лера.

– Свидетельство о собственности на эту комнату, – он указал узловатым пальцем на ее дверь. – Или вы мне тоже не верите, как эта женщина? Можем хоть сейчас пойти к любому нотариусу, он подтвердит, что документ настоящий.

– Я ничего не продавала… – ошеломленно прошептала Лера и непонимающе уткнулась в бумаги. Строчки прыгали перед глазами, не желая собираться в предложения. Наконец, несколько раз прочитав написанное от начала и до конца, она осознала, что мужчина говорит правду. Комнату действительно она продала на днях. Вернее, не она, а Лия. Вбила последний гвоздь в крышку ее гроба. Обещала войну – получите и распишитесь, как говорится. Продала ее комнату! Единственное место, где можно было пожить спокойно, несмотря на соседей.

И снова мозг стегнул вопрос: «На что еще она способна?»

– Так что, идем к нотариусу? – напомнил о себе новый собственник. – Или вы и так все поняли?

– Поняла…

– Странно, что вас не предупредили заранее. Я же сказал этим Фроловым, что въеду сюда через три дня. Они обещали, что проблем не будет.

Конечно, не будет. У них точно. А вот у нее еще какие неприятности! Одна за другой, все сыплются и сыплются на голову благодаря сестре! Впрочем, главную подлость Амелия уже сделала, когда забрала из роддома ее сына. Так что хуже уже точно не будет.

– Что-то это на Леру не похоже… – пробормотала соседка. – Она бы точно предупредила, тем более, ты, Лия, в таком состоянии! Может, просто забыла? Все-таки у нее теперь ребенок маленький…

Стиснула зубы, чтобы не закричать. Любое напоминание о сыне причиняло невыносимую боль, выкручивало, ломало. Лишь титаническим усилием воли удалось скрыть эмоции. Проглотила соленый ком и пошла собирать вещи.