Читать книгу: «Свободное лето. Стихи и проза», страница 3

Вчера за окошком вальсировал снег…

 
Вчера за окошком вальсировал снег
Под музыку из антикварной шкатулки.
Он падал, касаясь сомкнувшихся век,
И тихо ложился в пустом переулке.
Казалось, зима не имеет конца,
Как наша с тобой непростая дорога.
Я помню, как робко стучали сердца,
Согретые верой друг в друга и в Бога.
И как осторожно ступала весна,
Струясь по лугам золотой акварелью.
А мы, проводящие ночи без сна,
Смотрели на город, расшитый синелью
Янтарных лучей первозданной зари.
Восход неизменно сменялся закатом,
Пустынный квартал зажигал фонари,
А ливни, стекая по шиферным скатам,
Дробились о землю кристаллами льда.
И всё продолжалось по вечному кругу.
Толпился народ, и росли города,
Но мы безустанно тянулись друг к другу,
Смиренно встречая земные шторма,
Сквозящие в неисчислимые щели.
Тихонько качаясь на склоне холма,
О чём-то молчали мохнатые ели.
И даже высоким домам вопреки
Маячили их голубые макушки.
Над пенными волнами шумной реки
Чирикали ласточки-береговушки.
Я буду скучать по печальной земле,
По солнечным бликам в туманном эфире.
Оставленный след растворится во мгле,
Куда направляется всё в этом мире.
При тусклом светильнике с краю стола
Узорные рифмы цветут в альманахе,
Вместившем церковные колокола,
И горькие мысли, и грёзы, и страхи.
Теперь же они далеко позади.
Взгляни на когда-то родную планету.
Не думай о прошлом, а просто веди
Меня за собой к бесконечному свету.
 

Родионова Юлия

Сегидилья

 
Она едва земли коснулась…
Вся в музыку погружена…
Как бы во сне, слегка прогнулась,
Ревнивца жалом сражена.
Затрепетали руки-крылья,
Прервав задуманный полёт…
Под звуки страстной сегидильи
Она в бессмертие войдёт!
Звучат испанские слова,
Но перевод сейчас не нужен.
И в танце девушка права —
Он гимном для любви послужит!
 

Лариса Смагина

Мужчина Ангел

 
Сильный мужчина, смелый и гордый,
Совсем незнакомый, далёкий, свободный,
Немного уставший, совсем не простой,
Живёт в одиночестве Ангел земной…
 
 
У Бога прошу его, глядя на свечи,
Верю, надеюсь и жду нашей встречи,
Он умный и добрый, ласковый, нежный,
Горит уголёк в его сердце надеждой…
 
 
Взгляд ясных глаз ярко искрится,
И на висках седина серебрится,
Бархатный голос, крепкие плечи,
И говорит он милые речи…
 
 
Конечно, он будет самым красивым,
Всё потому, что будет любимым,
Ему не захочется даже обидеть,
Он хрупкую душу сможет увидеть…
 
 
Вы хором воскликните: «Нету такого!»
А я вам скажу: – Мне не нужно другого,
Он Ангелом будет, но только моим,
Обычным мужчиной, и очень земным!
 
 
Верным, заботливым, честным, желанным,
И в жизни моей таким долгожданным!
Но он где-то бродит, совсем одинокий,
Сильный мужчина и очень далёкий…
 

Надежда Оболенская (Надиша Уфа)

Летний ветер

Я больше не…

 
Я больше не подмастерье
У видных персон в долгу,
Не служка, не винт в системе,
Кричащий себе «зер гут».
 
 
Я больше не подмастерье,
Не тот, чей девиз «Allez!»,
Не дёрганый неврастеник,
Сидящий в своём шале,
 
 
Я – дивная часть мистерий,
Заваренных манных каш.
Но всё-таки я не с теми,
Кто в слове убил кураж.
 
 
Я больше не подмастерье,
Я сам – дежавю-атлет!
Батут цирковой подстелен
Летящим на свист «Allez!»…
 
 
Вокруг возникают степи,
Я слышим на сотни миль.
Я видим, но я не с теми,
Кто ставит в чаду мистерий
Мне, бывшему подмастерью,
На славу и честь лимит.
 
 
Но я не повесил клюва,
Скачу напролом в пролом Б
ойцовского псевдоклуба
Походкой нежизнелюба,
Завидный талант проклюнув,
Здоровый нахмурив лоб.
 
 
И самый чумной оракул
Меня не своротит вбок.
Я буду простым отаку,
Ведущим с собой в атаку
На ваш скоростной лубок
Поэзии мирный блок.
 

Гусева Милена

О чём душа поёт

 
Безумный ритм: карьера, дом, заботы.
За годом год так жизнь твоя идёт.
На миг остановись и вспомни – кто ты,
Прислушайся, о чём душа поёт.
И пусть слова её совсем банальны,
И незатейливый мотив простой.
Она напомнит юности желанья,
Что ты просил у рыбки золотой.
 

Оксана Довгучец

Ночь на вокзале

 
Ночь. Луна – это глаз пропойцы,
Пятирублёвой монетой выпученный.
Всё меняет свои пропорции,
Мечется ветер, как с клетки выпущенный.
Снова, как в детстве, важнее души обложка:
Будто карга, сутулится
Проблема проблем – одиночество.
И приходит на ум из Хагивары про синюю кошку,
Из Тюи про пуговицу,
Из Дадзая про общество.
Сколько об эту пору колдуньями
Наведено проклятий и порч?
Сколько на свете стихов надуманных
Начинается со слова «ночь»?
Зрачки выжигают костры семафоров:
Я не хочу быть большим и знатным!
Я всего лишь хочу быть кисетом махорки
Солдата с гранатой в окопах затхлых.
Я всего лишь кустарный несчастный поэт,
Что не может заклеить свой рот на скотч,
Что пёрышка весом продавливает паркет
Не стоящего реплики слова «ночь».
Я почти обречённый забытым быть,
Слегка косивший под Маяковского,
Я – носитель побоев бейсбольных бит,
Неизменный любитель всего японского.
Мой стих – не за что помнить и уважать бы,
Если бы не одно вопиющее «но»:
Я в мир сумасшедших опытный провожатый,
Не раз выносивший свой мусор в окно.
Зал ожидания подливкой мясною занят,
Провинциальной эстетики целый двор.
Чем больше часов проводится на вокзале —
Тем больше досада, запал, задор.
Чем больше ты смотришь в толпы творожную массу,
Тем больше берёт какой-то раскисший тошняк.
Секунды, минуты в огонь добавляют масла:
Чуть-чуть посидеть бы – и в обморок точно – шмяк!
…Если забыть о том, от чего тревожно,
И не глядеть на улицу,
И если забыть, какая судьба мне прочится,
То приходит на ум из Хагивары про синюю кошку,
Из Тюи про пуговицу,
Да из Дадзая про счастье и общество.
 

Гусева Милена

Вблизи заброшенного замка

 
Вблизи заброшенного замка деревья, камни, да овраги.
Возможно, это лихорадка, возможно, путы летаргии.
Как будто мир добра и счастья исчез в сгущающемся
мраке,
Забрав с собой мою надежду на воплощения благие.
Минуя сумрачный пустырь, возникший вместо старой
пашни,
Я ощущаю неизбежность и аромат душистой хвои.
Передо мною вырастают полуразрушенные башни.
Как привлекает этот омут, в котором живо неживое.
И проявляется терраса с викторианской балюстрадой.
А задымлённый полумесяц роняет свет на монументы
И повреждённые скульптуры за металлической оградой.
Повиновавшись странной тяге, я захожу в апартаменты.
На стенах стёршиеся фрески: лесные эльфы и русалки.
Фонарь отбрасывает в залу едва заметное мерцанье.
Резная скатерть паутины свисает с каждой ветхой балки.
Я слышу голос ниоткуда, из головы, из подсознанья.
Испуг смешался с любопытством и ощущением покоя.
Возможно, мнительность, возможно, обычный признак
пароксизма.
Но кто-то трепетно коснулся плеча прозрачною рукою.
И сердце словно воспарило на чёрных крыльях
драматизма,
На белых крыльях Мельпомены, дающей творческую
силу.
Донёсся звук виолончели и надрывающейся скрипки.
Я различаю чёткий образ, чья кожа цветом, как белила,
Чей взгляд приветливо печален, а губы замерли в
улыбке.
Мы кружим в тихом менуэте под потолочным
барельефом.
Вокруг танцующие пары в одеждах времени барокко.
Их грациозные манеры подобны нимфам или эльфам,
Изображённым на обоях когда-то мрачного чертога.
Похоже, путы летаргии почти утратили весомость.
Так хорошо и вдохновенно ещё ни разу не бывало.
Но с первым заревом рассвета всё растворилось, канув в
пропасть.
Едва ли кто-нибудь поверит в реальность призрачного
бала.
Едва ли кто-нибудь увидит красу заброшенного сада,
Его высокие беседки, совсем рассыпанные ныне.
Нетленны разве что ворота, да часть старинного фасада.
И я плутаю у развалин, как будто около святыни.
Среди колонн, держащих небо, и беломраморных
фонтанов
Росли кустарники жасмина, алела жимолость в куртинах
И птицы пели на зелёных ветвях раскидистых каштанов,
А сердце словно воскресало, забыв о прожитых
кручинах,
Забыв о горестных недугах, рождённых чуждостью
культуры.
Ах, как же хочется вернуться в чудесный мир своей
эпохи.
Среди разросшейся крапивы стоят разбитые скульптуры,
Сквозь щели стен весенний ветер роняет редкостные
вздохи.
Камин, оставшийся роскошным, почти исчез под слоем
сажи.
Среди безликого разгрома ещё заметна позолота.
А по сырому бездорожью давно не ездят экипажи.
Бассейн, где плавали кувшинки, похож на вязкое болото.
Крыльцо покрыто ковролином плюща, обвившегося
всюду.
Но лишь теперь, осознавая, что я хочу без промедлений
Бежать от собственных иллюзий по неизвестному
маршруту,
Я не могу покинуть склепа давно минувших поколений.
 

Родионова Юлия

Человек человеку – дом…

 
Человек человеку – дом,
Самый нужный, уютный самый.
С пирогами и молоком,
И цветами в оконной раме,
С разговорами до утра,
С откровениями и признаниями,
Где совместная есть мечта
И забота, и понимание.
 
 
Человек человеку – свет:
Приглушённый и яркий-яркий,
На вопросы на все ответ
И разгадка на все загадки.
Тёплый свитер в прохладный день,
От тоски – свежий ветер с моря
И от жаркого солнца тень,
И поддержка в беде и горе.
 
 
Человек человеку – мир:
Бесконечный и необъятный,
Тёмной ночью – ориентир,
Собеседник вполне приятный;
Шоколад и бокал с вином,
И подарок судьбою свыше.
Человек человеку – дом,
Мир и свет, и всё то, чем дышим.
 

Светлана Чеколаева

А может быть, я из другого века?..

 
А может быть, я из другого века,
Где люди верят в силу доброты,
И где душа, и сердце Человека,
И помыслы его всегда чисты?
 
 
Возможно, я оттуда, где нет боли,
Где понимают смысл слова «честь»,
Где не играют никакие роли,
И принимают всех, какими есть.
 
 
Быть может, я совсем с другой планеты,
Где небо голубое, нет войны,
Где души ценят больше, чем монеты,
И людям снятся лишь цветные сны;
 
 
Где у детей всегда есть папа с мамой,
И тёплый дом, и дружная семья,
Нет слёз и лжи, измены и обмана,
Не предают родные и друзья…
 
 
…Мне этот мир безумный не понятен,
Кругом борьба, куда ни посмотри.
Пусть говорят: на солнце много пятен,
Но пятна эти сверху, не внутри.
 
 
Очистить свою душу очень просто,
И каждый смог бы, если б захотел.
Взять измениться никогда не поздно,
И наверстать всё то, что не успел!
 
 
Я так хочу, чтоб жизнь была светлее,
Сияли счастьем сердце и глаза,
И люди стали чуточку добрее
И научились верить в чудеса!
 

Светлана Чеколаева

Слёзы – смертельный яд…

 
Слёзы – смертельный яд,
Едкий, как первый дым.
Твой город тебе не рад.
Стал близкий друг чужим.
 
 
Всё понимай, как есть.
Впитывай и вдыхай.
Даже дурную весть
С радостью принимай.
 
 
Жить из последних сил
И на глазах у всех.
Те, кто тебя любил,
Били больнее всех.
 
 
Меньшая из проблем —
Встать и пойти вперёд.
И не вернуться к тем,
Кто тебя больше не ждёт.
 
 
Слёзы – смертельный яд,
Слабость больной души.
Твой город тебе не рад.
Другу ты стал чужим…
 

Евгения Синица

Словом сильным и словом твёрдым…

 
Словом сильным и словом твёрдым
Ковыряй глубину души.
В ней все клавиши в ноль истёрты.
Верь, живи, умирай, греши.
 
 
В ней все тайны давно изведаны
И застираны, как бельё.
Словом ласковым да приветливым
Пожалей и спаси её.
 
 
Словом честным и словом праведным
Доберись до мозга костей.
Расскажи, если сможешь, правильно,
А не можешь – тогда не смей.
 
 
Отчего люди стали алчные,
Изменяют самим себе.
Если знаешь, то не умалчивай.
Расскажи о нашей судьбе.
 
 
Я старалась, клялась, ругалась.
И я думала, знаю суть.
Оказалось, что ошибалась.
Расскажи мне о нас, чуть-чуть.
 
 
Почему все вокруг безумные,
Недовольные и скупые.
Недалёкие, неразумные
И душою своей нагие.
 
 
Словом твёрдым и словом сильным
Все сомнения сокруши.
Если есть, что сказать – насилуй
Дно своей и моей души.
 

Наталья Королёва

Внутренний огонь

 
Звенит, шуршит… Забыта тишина.
Взлететь смогла б, но тянет вновь ко дну
Неспетых слов мятежная волна,
И я тону. Я верю, но тону.
 
 
Как ни старайся, крыльям не взлететь,
Не петь губам под слоем снов, воды.
Лишь слово греет: сохраняет честь,
Хоть и сидит, закрытое, внутри.
 
 
Но будет час, минута или век,
Когда невыносимым станет жар.
Вскипит вода, растает сон и снег.
Тогда и улетают в небеса.
 
 
Неясных мыслей в голове трезвон
Уляжется вдруг в чёткие штрихи.
Бежишь от слов… Но вечен их огонь,
И вместе с ним внутри горят стихи.
 

Анастасия Зарецкая

Малая Родина

 
Солнце в зените, синь бесконечна….
Малая Родина в сердце навечно!
 
 
Снятся ночами леса белоствольные,
Степи ковыльные – дикие, вольные,
Горы седые, цветами одетые
Или морские прибои заветные!
 
 
Вот бы упасть в твои травы дурманные,
Счастье поймать мне с пушинкой обманное
И надышаться, наполниться силою,
Силой могучею, непобедимою!
 
 
Хмелем цветастого жаркого лета,
Дивной красою, что осень одета,
Скрипом и хрустом крещенских морозов
И удивительным цветом мимозы!
 
 
Малая Родина, матерь Россия —
В этом твоя бесконечная сила!
Степи и горы, леса наши, реки —
Малая Родина в сердце навеки!!!
 

Громогласов Александр

На руинах рая

 
Ничего не растёт, не привиться растениям здесь, —
Благоденствия земли утратили скрытые токи.
Фарисейство, гордыня, тщеславие, похоть и спесь —
На руинах прекрасного града гнездятся пороки!
 
 
Не поют соловьи, не разносятся трели цикад.
Никакого зверья среди россыпи камня не видно.
Уничтоженный град невозможно отстроить назад.
Средоточие веры – он вычурным был и завИдным!
 
 
Недалёкие предки, чьи души погрязли во тьме,
Не приЯли сакрального дара Господня. Решили,
Что не должен быть град Поднебесный на грешной
земле,
И взорвали обители света, сады осквернили…
 
 
А теперь их потомки живут, не имея надежд;
Не приемля добра, опасаются смелых мечтаний.
Гордецов деревеньки сменяют посёлки невежд.
Единицы избрали дорогу бесцельных скитаний.
 
 
Из последних и мы, и под небом открытым живём.
Не по нраву ютиться в корявых лачугах-сараях.
Ночь застала в пути, и сегодня с тобою вдвоём
Мы дождёмся утра на руинах погибшего рая..
 

Павел Новичков

На распутье

 
Ночь ворожит, огонь бросает искры,
И звёзды градом катятся с небес.
Над горизонтом кружевом повисли
Верхушки гор, объявших тёмный лес.
Трещат сверчки, и слышно совок гомон
Да над рекою трели соловья.
И словно в паутины сна закован
Волшебный мир, рождённый для меня.
А завтра Солнце озарит дорогу,
Там сто путей – ты выберешь один.
И гонишь прочь примкнувшую тревогу,
Судьбы своей нелепый господин.
 

Ольга Шальнева

Путь…

 
Пусть время будет чувствовать движение
И помогать в пространстве протекать.
В единых нитях тонкого сплетения
Дороги и пути все открывать!
 
 
Сны в отражениях соединятся,
Реальности нетленные творя.
В земных простых желаньях воплотятся,
Мечты, произрастая из тебя…
 
 
Парит душа, скользя в лучах,
Ярилы свет в себя вбирая.
В сознании рождает, выжигая страх,
Познанья путь… Явь выправляя!
 
 
За славу дней живых богов
Сыны и внуки отвечают!
Неся в себе память родОв,
Суд совести превыше всех законов привечая!
Сиротеет земля!
 

Александр Снежник

Любимый город

 
Извилистые улочки,
Райончики, квартальчики.
Косые переулочки,
Дома, полуподвальчики.
 
 
Средь них высотки новые
И дворики просторные.
Хранящие истории
Старинные знакомые!
 
 
Зелёные аллеечки
Вдоль линии дорог.
Цветущие газончики,
Уютный уголок.
 
 
Любимый город,
Милый дом.
Таким вот в сердце
Сохраню тебя своём!
 
 
И где бы ни был,
Буду помнить я!
Край моей юности шальной,
Души родные берега!
 

Александр Снежник.

К ладони деревянная щека…

 
К ладони деревянная щека,
И ставни от росы, как нос щенячий.
С щеколдой долго возится рука,
Но всё никак не справится с задачей,
Впервые, от крыльца до чердака,
Дом тишиной в чужие плечи плачет.
 
 
Доской прогнившей корчится сарай,
Возле дверей чернеет днищем блюдце.
Так птицы, улетая в чуждый край,
Домой однажды могут не вернуться,
Так зверь в леса уходит умирать,
А руки об щеколду бьются, бьются…
 

Сальникова Тамара Анатольевна

На зеленой полянке…

Лиственницы иглы распушили

 
Вышился по лиственницам гладью
Нежной зелени пушистый шёлк,
И стоит, как будто на параде,
Экологии десантный полк.
 
 
Тесно слита бравая куртина
В красочно очерченном строю…
Поражённый сказочной картиной,
Тихий шорох их ветвей ловлю.
 
 
Золушками серыми стояли,
Серых мыслей скуку наводя,
А пришла весна – и заиграли
Брызгами зелёного огня.
 
 
Здравствуйте, красавицы лесные!
Ваша радость – радость и моя,
Вместе мы живём в своей России,
Красоту её в себе храня.
 
 
Неприметны… Будто бы безлики,
Если тяжек груз земных забот…
А пахнёт теплом – и вновь великой
Красоты… Природа… И народ!
 
 
Лиственницы иглы распушили
Мягкие… И нежные, как шёлк…
И о зимнем двоецветьи все забыли…
До чего ж нам летом – хорошо!
 

Владислав Васенёв

Голоса весны

 
Затемнели на бугристых склонах
Пятачки протаявшей земли…
Первозданным колокольным звоном
Возвращенье славят журавли…
 
 
Вроде б так недавно звон капели
Робко говорил: – Вес-на и-дёт…
А сегодня!.. Ручейки запели,
На речушках выгнул спину лёд…
 
 
Лишь вчера, к родным вернувшись гнёздам,
Разгалделись важные грачи,
И взбодрили утренник морозный
Страстным бормотаньем косачи,
 
 
А сегодня… В каждом перелеске
Нескончаем птичий перезвон,
И каскады солнечного блеска
Сыплются в глаза со всех сторон.
 
 
Глядь, уже гортанным трубным кликом
Лебедь огласил немую высь,
Вслед за ним гусей ворчливых крики
По полям окрестным разнеслись.
 
 
Поражая опереньем ярким,
С звонким шумом стайка крохалей
Пронеслась, забывши о порядке,
Над простором Родины своей,
 
 
А из волн туманного полива
Крик любви шлёт кряква на простор,
И спешит к ней с страстью торопливой
Бравым франтом бойкий ухажёр…
 
 
Нет! Весну словами не опишешь!
Лишь душой дано нам понимать,
Как залился жаворонок в выси,
То, как журавли пошли плясать,
 
 
Как, прохоркав, вальдшнеп вдруг протянет,
Проиграв весне победный туш,
Как глухарь неповторимой песней грянет,
Потревожив та'ежную глушь…
 
 
Как в тиши, на час вздремнувшей ночи,
Бродит по стволам весенний сок,
Как со звоном лопаются почки,
Выпуская крохотный листок,
 
 
Как… И этих «как?» не счесть, пожалуй.
Главное! – Ведь, если захотеть,
 Можно самому с пернатой птичьей стаей
 К облакам на крыльях полететь…
 
 
Ведь весна – не просто пробуждение
После летаргии зимних снов —
Бунт страстей, надежды обновления,
И презренье к вечности оков…
 
 
Славлю миг, созвучный ритмам сердца,
Миг, который нам приносит вновь
Бесшабашность искренности детства
С верой в бесконечную любовь!
 

Владислав Васенёв

Памятный мотив

 
Охотское море тревожно вздыхает,
И белая пена кипит за кормой,
Мы в море уходим. И, кто его знает,
Быть может, не все возвратимся домой.
 
 
Морячка заплачет скупыми слезами.
И серые волны на век проклянёт.
Лишь белая чайка помашет крылами,
Других моряков за собой позовёт…
 
 
Мятежное сердце не ищет покоя,
Пусть завтра, быть может, не так повезёт,
Но море есть море, в его непокое
Душевный покой отчего-то живёт.
 
 
Охотское море тревожно вздыхает,
И белая пена вскипит за кормой:
Вновь в море уходим – работа такая,
Но знаем, что все возвратимся домой.
 

Владислав Васенёв

Летний дождь

 
Отзвенит летний дождь… И откатится.
Погремит над полями гроза…
На берёзках зелёные платьица
Заискрятся в счастливых слезах.
 
 
И зашепчутся милые модницы,
Отряхнувшись от знойной жары,
Как им ласковость нежная помнится,
Как они в этот мир влюблены…
 
 
Брызжут искрами руки ветвистые,
С плеч покатых дождинки текут,
И несёт ветерок шорох искренний.
Как легко, как привольно им тут.
 
 
Не ищу я иной переменности,
Кроме той, что от сердца идёт,
Пусть она и пропитана древностью,
Обновлениям смысл придаёт.
 
 
Пыль забот оседает на плечи нам,
Зуд познания – риски таит…
А умоемся дождичком истины
И опять респектабельный вид
 
 
И готовность на поиск решения,
И желание снова дерзать…
Летний дождик, не это ли мнение
Ты стремился собой доказать?
 

Владислав Васенёв

На исходе май

 
Сполохами жаркими очерчены
Грозовые космы чёрных туч…
Жаркий день уже клонился к вечеру,
Источая томной неги грусть.
 
 
Было всё светло и предсказуемо,
Кажется, надолго наперёд…
Да… наполз от горизонта с бурею,
Грозовой, в сверканьях молний, фронт,
 
 
И заполнил ясность поднебесную
Душным наважденьем темноты,
Поменяв размеренность неспешную
На никчёмность глупой суеты.
 
 
Мы ль являем образ созидания?
В праве ль спорить с силою Земной?
Грешные, потешные создания,
Не познавшие ещё прообраз свой.
 
 
Что родило нас? Что в люди вывело,
Наградив величием ума?
Для чего путёвка в завтра выдана,
Если нам и сущность не ясна?
 
 
Просто спорить с тем, что предначертано
 «Одеяло» на себя тянуть?
Или, раскусивши суть бессмертного,
В мир земной по-новому взглянуть?
 
 
Кой-чему уже сопротивляемся.
Но ещё не знаем наперёд,
Кто и чем, в итоге, забавляется?
Что и как жизнь двигает вперёд?
 
 
А покуда – ветер, как симфонию,
Пыль со свистом сыпанул в глаза
И, ломая всё, что с ним заспорило,
Потащил неведомо куда,
 
 
Взгромоздил туч жуткую громаду,
Громом громыхнул над головой…
Да утешился, решив: пока не надо
Выявлять резерв коронный свой.
 
 
И помчался в путь витиеватый
Дальше… Выкорчёвывать застой…
А на смену – не делясь на капли —
Хлынул ливень бешеной волной…
 
 
Вмиг заполнил ямы и канавы,
Отмывая землю от тоски…
А чего ещё? Пока не знаем мы,
Понесли прочь бурные ручьи…
 
 
Я стоял, как в кандалы закован,
Не понятно мне: где ад? Где рай?
Осчастливлен? Или околдован?
Просто жизнь… И на исходе – май…
 

Владислав Васенёв.

Нараспашку двери отворяя…

 
Нараспашку двери отворяя,
Лето ворвалось на всём скаку!
И повсюду – чуточку от рая, —
Разлетелись травы на бегу!
 
 
Так природа вся похорошела,
Скучные наряды убрала,
Вся в закатах красных заалела,
Обнимая стаями тепла!
 
 
Птичий свист и пенье расплескалось,
Словно сладко-нежное вино!
Будто вся земля заулыбалась,
Лету быть! Уж так заведено…
 
 
Муравейник детский на площадках,
Всюду разговоры, детский смех,
Лето растворилось без остатка
И заполнило теплом шальных потех!
 
 
Как же долго этого мы ждали!
И почти поверить не могли…
Так долой же беды и печали!
Летние деньки уже пришли!
 

Иванова Тоня