Читать книгу: «Маленький кусочек рая», страница 3

– Пошли, я тоже проголодалась. Прекрасная идея, – сразу оживилась Рэйчел.

И Софи понравился этот ее веселый настрой. «Будем надеяться, что это добрый знак», – подумала она.

– И Дживса, конечно, можно взять с собой, – продолжила Рэйчел, – хотя в толстых стенах замка, сколько ни лай, никто не услышит.

– Разве что местные привидения, Рэйч.

«Надо же, – подумала Софи, – впервые за шесть лет я назвала ее не Рэйчел, а Рэйч, как прежде привыкла называть».

– Ты это брось насчет привидений. У меня там и правда мурашки бегали по спине от страха, – поежилась Рэйчел.

Они завернули за угол дома, и тут их ждал еще один очень приятный сюрприз. Под сенью огромной и явно очень старой смоковницы они вдруг увидели окруженный аккуратно подстриженной живой изгородью бассейн, и, что еще более удивительно, он был наполнен кристально чистой водой, которая, казалось, так и манила их немедленно искупаться. Интересно, кто его здесь для них приготовил?

Именно в этот момент Софи допустила непростительную оплошность: вместо того чтобы сделать то, что должно, а именно – схватить Дживса за ошейник, она повернулась к сестре и хотела что-то сказать, а Дживс только этого и ждал. В мгновение ока лабрадор, который всегда обожал воду, сорвался с места, галопом бросился к бассейну и сиганул в него. Подняв тучу брызг, пес скрылся под водой, но уже через мгновение вновь появился с широченной улыбкой на морде.

– О господи… Дживс!

Софи растерянно посмотрела на сестру. А та уже заливалась веселым смехом, глядя, как Дживс, сопя и фыркая, работает по-собачьи лапами.

– Видела бы ты себя в зеркало, Соф! Ну и рожица, залюбуешься!

– Вот сукин сын! Ты хоть знаешь, что это значит? У нас теперь будет мокрый пес, от которого за версту несет псиной! Ни один уважающий себя ресторан нас на порог не пустит.

Вернувшись в замок, Софи нашла самое ветхое полотенце и постаралась хоть как-то обсушить им лабрадора, но тот все равно остался мокрый, и псиной от него воняло вовсю. Они вышли за ворота и через площадь направились к ресторанчику «Веккьо ристоро». Увидев, что на площади перед рестораном выставлены столики и стулья, Софи очень обрадовалась, и, хотя народу там было прилично, им удалось, слава богу, найти столик в сторонке, где их благоухающая псина никому не испортила бы аппетит.

Обычного меню здесь не оказалось. Их встретила уже не совсем молодая женщина, проводила до столика и просто спросила, чего они хотят: «меню гастрономико» или «меню нормале». Софи уже испытывала поистине волчий аппетит, хотя, с другой стороны, понимала, что наличных денег у нее маловато. Но пока она до конца не разобралась, что именно имел в виду дядюшка, говоря, что оставил им денег достаточно для того, чтобы они «ни в чем себе не отказывали», на всякий случай выбрала «меню нормале», то есть обыкновенное, как, впрочем, и Рэйчел. И они об этом не пожалели. Напитков они не заказывали, но уже через минуту перед столиком появилась та же дама с графином красного вина и бутылкой минеральной воды, а также с красивой корзинкой, наполненной нарезанным итальянским хлебом чиабатта и парочкой пачек сухих хлебных палочек. Она разложила все это на столе, слегка поклонилась и ушла.

– Тебе налить, Рэйч? – спросила Софи, поднимая графин с вином.

– Обязательно. Думаю, мне надо как следует выпить для храбрости, чтоб спокойно там выспаться. – Рэйчел махнула рукой в сторону ворот. – Всегда думала, что не верю в привидения, а вот теперь уже не совсем уверена. Скажу тебе прямо, если они и правда существуют, то обитают только в таких вот местах.

– Все будет хорошо, – сказала Софи, инстинктивно чувствуя, что должна морально поддержать младшую сестренку. – Ты, главное, побольше думай про нашего соседа-американца, и все страхи как рукой снимет.

Лицо Рэйчел просветлело, и она заулыбалась.

– Да, ты, наверное, права. И тогда он обязательно придет и защитит нас. Что может быть лучше рыцаря в сияющих доспехах… разве что когда он их снимет, конечно… – мечтательно вздохнула она.

Софи была рада снова услышать повеселевший голосок сестры и решила, что настало время поговорить. Надо только придумать, как поделикатнее растопить лед между ними. Чтобы все проходило естественно, как бы между прочим, она взяла пакетик хлебных палочек, оторвала верхнюю часть и высыпала их на скатерть. Буквально через пару секунд возле нее возник собачий нос и уткнулся в ее бедро. Она поспешила протянуть ему палочку, и тут, к ее удивлению, Рэйчел безо всякого понуждения или подсказки начала свой рассказ.

– Наверное, хочешь знать, чем я занималась последние шесть лет, – сказала она.

Софи сделала добрый глоток вина и даже не почувствовала его вкуса.

– Я с большим удовольствием буду слушать все, что ты мне расскажешь.

Впрочем, больше всего ей хотелось узнать, почему Рэйчел, будучи уже на последнем курсе, неожиданно бросила университет.

– Ты помнишь Мануэля?

– Смутно. Это не с ним я познакомилась на рождественской вечеринке? Он тогда еще, кажется, носил косичку…

– Да, это был он. В универе он изучал английский. А сам родом из Пуэрто-Рико. И вот когда ему надо было возвращаться на родину, я решила уехать с ним.

– Но почему? Зачем? Ведь до получения диплома тебе оставалось всего несколько месяцев!

– Трудно сказать, все было непросто, наложилось одно на другое… Потом как-нибудь расскажу поподробнее.

Выходит, пока еще не время, она не готова… но Софи не стала давить на сестру. Сейчас главное то, что она заговорила.

– Мануэль мне очень нравился… во всяком случае, так мне тогда казалось. Мы улетели в Пуэрто-Рико, и там он сказал, что у него есть роскошная яхта. И мы с ним решили пуститься на этой яхте в плавание, прямо на запад, туда, где заходит солнце… в общем, захотелось мир повидать.

Судя по тому, как опустились уголки ее губ, дальше дело пошло совсем не так, как им хотелось.

– Ну и много успели повидать?

– Не так уж много. Эта его роскошная яхта оказалась просто старой деревянной калошей длиной в тридцать футов, где все держалось буквально на соплях. Мы успели поплавать всего пару месяцев, за которые я чуть с ума не сошла… Представь, мы с ним сутками сидим, закупоренные в тесной каютке, при жуткой жаре, липкие от пота, даже искупаться нельзя было, потому что кругом кишели акулы. Да-а, роскошный получился у нас круиз! Нам как-то удалось добраться до Джорджтауна в Гвиане, и там наша яхта окончательно развалилась. А вместе с ней и мои отношения с Мануэлем.

– И что ты сделала потом?

– На последние сбережения купила билет до Флориды. К тому времени я осталась с абсолютно пустыми карманами, поэтому решила найти работу, устроиться и накопить денег на билет до Англии. Сначала оформилась нелегально, но потом поняла, что жить в Штатах в принципе мне нравится. Почти два года проработала в пиццерии, в самом центре Орландо, а затем удалось найти настоящую работу, где платили уже гораздо больше, и подала заявку на грин-карту³.

Она взяла бокал и отхлебнула вина.

– Когда умерла мама, это был первый мой год во Флориде, и я никак не могла выбраться оттуда. Жила плохо, перебивалась кое-как, еле-еле сводила концы с концами, и денег на билет, чтобы прилететь на похороны, у меня просто не было. А кроме того, если бы я и прилетела, то обратно вернуться в Штаты мне бы уже не разрешили. Я только сейчас собрала нужные бумаги и могу ездить, куда хочу, и возвращаться обратно.

Софи хотела что-то сказать, но тут им принесли антипасто⁴. Чего там только не было! Нарезанные огромные помидоры, сочные и мягкие кусочки моцареллы, листья базилика, и все было сбрызнуто оливковым маслом первого отжима. Потом крошечные кусочки филе анчоусов, холодный салат из морепродуктов с мясом молодого осьминога, мидиями и другими моллюсками. Деревянная доска, нагруженная ломтиками салями самых разных сортов – от маленьких и очень острых до довольно крупных – что-то вроде мортаделлы с фисташками и орехами. Тут же неожиданно прибыл и горячий, с пылу с жару, омлет, ярко-желтый цвет которого говорил о том, что он был приготовлен из яиц куриц, которые живут на свободе и питаются только тем, что им самим нравится, – вполне вероятно, тех самых куриц, кудахтанье которых они слышали, когда только что прибыли сюда.

Софи бросила взгляд на сестру.

– Слава богу, мы не позарились на «меню гастрономико», – сказала она.

Еда была просто превосходна; Софи наслаждалась ею и вместе с тем сосредоточенно размышляла. Теперь она знает, чем занималась сестра после того, как бросила университет, но все еще не понимает, зачем она пошла на столь необдуманный шаг всего за несколько месяцев до его окончания. Конечно, когда они снова сблизятся, когда исчезнет это напряжение и им станет спокойнее вместе, Рэйчел расскажет обо всем более подробно. Однако факт остается фактом: всего через несколько месяцев после того, как уехала Рэйчел, матери поставили смертельный диагноз, но та все равно не приехала хотя бы повидаться с ней. История о том, что она сидела без гроша в кармане, похожа на правду, но все равно такое принять нельзя. Софи считала, что сестра должна была хоть просить на улице, хоть взять в долг, да хотя бы украсть, но денег на билет достать, приехать и быть рядом с мамой. Тот же дядюшка Джордж, в конце концов, был бы счастлив помочь ей и наверняка выслал бы денег и отправил ее домой, но, по-видимому, строптивый нрав сестры, ее гордыня помешали ей обратиться к нему.

И вот все физическое и душевное бремя поддержки больной матери до самого последнего ее дня легло на плечи одной Софи, и она понимала, что простит за это сестру она еще очень не скоро, если простит вообще. За эти шесть лет на душе у нее накопилось много обид на Рэйчел, но пока ей удавалось сдерживаться и не высказывать ей все, что она о ней думает. Девяносто один день им придется жить под одной крышей, и злить свою обидчивую и гордую сестру не было никакого смысла. Так что Софи до поры до времени старалась не очень думать обо всем этом и сейчас сосредоточила все свое внимание на еде.

А еда была так вкусна, что действительно отвлекала от неприятных мыслей. Следующие блюда оказались не менее превосходны. Сначала им подали местный деликатес под названием «фарината». Раньше Софи это кушанье не попадалось, и она спросила, что это им принесли. Оказалось, что эти тоненькие блины желтого цвета готовят из нутовой муки и всегда подают горячими в виде разорванных кусков неправильной формы; они были такими вкусными, что пальчики оближешь. За этим последовала куча жаренных на углях креветок и салат из свежих овощей. Софи уже опасалась, что для поданной на десерт панакоты, у нее не хватит места, но ничего, справилась, уж очень она оказалась хороша – просто божественна. Словом, трапеза была первоклассная, а когда принесли счет, Софи была приятно удивлена тем, что стоил весь этот пир не намного больше, чем пицца с салатом во Франции, где накануне она останавливалась на ночь. Несмотря на денежные затруднения, она была уже готова заплатить за весь обед, но Рэйчел решительно заявила, что за свою половину она заплатит сама, и была поражена тем, что, в отличие от Штатов, тут не надо было выкладывать сверху огромную сумму за обслуживание.

Они с удовольствием попивали эспрессо и собирались уже возвращаться в замок, как вдруг услышали знакомый голос, подняли головы и увидели гарвардского Дэна; тот как раз выходил из ресторана вместе с очень красивой темноволосой женщиной. Он их сразу узнал и расплылся в широкой улыбке:

– Привет еще раз. Ну и как тут еда? Понравилась?

Софи постаралась скрыть свое замешательство и, возможно, даже некоторую досаду при виде его спутницы.

– Вкуснее я в жизни не пробовала, – ответила она. – Если все три месяца стану продолжать в том же духе, боюсь, придется меня вытаскивать из-за стола краном.

Дэн помахал им рукой и пожелал доброй ночи. И когда пара скрылась из виду, Софи услышала голос сестры:

– Вот мерзавец!

– И еще какой! – подхватила она.

Глава 4

Спала в эту ночь Софи удивительно крепко, но уснула далеко не сразу и после некоторых событий. В дальней части замка для сестер были приготовлены две расположенные рядом спальни; занималась этим, по-видимому, синьора Моранди. К удивлению Софи, при спальнях имелись ванные комнаты, обе, судя по всему, устроенные или, как минимум, реконструированные совсем недавно. Туда была подведена горячая вода, везде царили идеальная чистота и порядок; огромная двуспальная кровать была великолепна, роскошные полотенца и спальное белье – мягкими. Кроме того, под открытым окном было достаточно места, где она устроила лежанку для Дживса, и теперь можно было не опасаться случайно споткнуться о него в темноте. В целом все было как в отеле высшего разряда, где позволялось жить вместе со своими домашними питомцами.

Странности начались минут через двадцать после того, как она выключила свет. Она лежала в постели, в окно светила удивительно яркая луна, а Софи, перед тем как отойти ко сну, перебирала в голове дневные события и впечатления… как вдруг в коридоре за дверью послышались чьи-то шаркающие шаги. Дверь она на всякий случай плотно закрыла, мало ли, вдруг Дживсу взбредет в голову отправиться ночью прогуляться, но на ключ или защелку не заперла и сейчас лежала и жалела об этом. Она прислушалась и неожиданно прямо за своей дверью услышала зловещий скрип половиц. С широко открытыми глазами она села в постели, и в голове ее вихрями пронеслись самые разные мысли; она не на шутку испугалась. Как и Рэйчел, в привидения Софи не верила, но теперь, в этом жутковатом замке, ее скептицизм по этому поводу серьезно поколебался. Снова раздался скрип, и она бросила быстрый взгляд на Дживса, который давно уже мирно спал на своей ярко освещенной лунным светом лежанке. Его индифферентность по отношению к сверхъестественным явлениям слегка приободрила ее. Софи выбралась из постели и босиком, стараясь идти на цыпочках, подошла к двери. Несколько секунд собиралась с духом, потом тихонько повернула ручку и потянула дверь на себя, чтобы выглянуть в щелку.

Ничего, кроме теней, в коридоре не увидев, Софи облегченно вздохнула. Осмелев, она открыла дверь, вышла в коридор и нерешительно огляделась. И вдруг, к собственному ужасу, увидела, что прямо перед ней стоит некая фигура. Не веря собственным глазам, Софи невольно прижала пальцы к губам. Фигура в белом была ярко освещена лучом лунного света. Софи быстро шагнула назад, при этом стукнувшись ушибленным локтем о дверную коробку. Пискнув от боли, она сжалась, фигура повернулась к ней…

Перед ней в ночной рубашке стояла Рэйчел.

– Ну ты даешь, Рэйч, я чуть не обделалась со страху, – сказала Софи.

Потирая ушибленный локоть, она попыталась включить свет, но никак не могла нащупать выключатель. Несмотря на боль, Софи испытывала громадное облегчение, словно гора с плеч свалилась: в полночном призраке, как оказалось, не было ничего сверхъестественного.

– А ты чего вскочила? – стараясь говорить спокойно, спросила она.

– Услышала какой-то скрип… ты тоже слышала?

И вдруг снова раздался скрип – на этот раз он донесся из спальни Софи. Она оглянулась и через открытую дверь увидела, что Дживс поднял голову и, заметив разгуливающую по коридору хозяйку, стал легонько постукивать хвостом. Софи сразу узнала этот звук: оказалось, так скрипела плетеная лоза лежанки, но для ее сестренки сейчас, наверное, он явился последней каплей. Рэйчел взвизгнула и в страхе отпрыгнула назад, – к счастью, обошлось без ушибленного локтя. Несколько секунд Софи стояла без движения, а потом ей стало страшно весело, она не удержалась и захихикала, трясясь от смеха.

– Ничего не вижу смешного, Соф, – услышала она голос сестры, в котором звучали прежние, столь знакомые нотки обиды.

– Это ты не видишь. Смотри сама, тут ничего нет, кроме спящего лабрадора.

– Угу… ну и что, каждый может ошибиться.

Коридор прекрасно освещался лунным светом, и Софи хорошо было видно лицо сестры. Бледное, как ее ночная рубашка.

– Я очень перепугалась, Соф. Очень-очень.

– Только не говори, что вдруг сразу поверила в привидения…

– Нет, конечно нет. Просто… испугалась, и все, – сказала Рэйчел, и раздражение на ее лице сменилось детской беспомощностью. – Этот замок такой старый и такой жуткий… а мы здесь совсем одни.

Софи, как могла, постаралась подбодрить сестру и успокоить, как она часто делала в детстве:

– Не надо так тревожиться, Рэйч, у нас же есть Дживс, он нас защитит в случае чего. Говорят, животные очень чутки к таким вещам… призраки и все такое. А если ничего подобного не чуют, то и нам беспокоиться незачем. Если честно, я тоже немного испугалась, а он, смотри, сопит себе блаженно… даже с лежанки своей не слез.

Но Софи нутром чувствовала, что страх оставил сестру еще не совсем.

– А знаешь что? – предложила она. – Хочешь, он будет спать у тебя в комнате? Или, если не против, приходи ко мне, тут же кровать как футбольное поле. На десятерых хватит.

Но Рэйчел, похоже, уже взяла себя в руки.

– Спасибо, – покачала она головой. – Со мной все будет нормально. Спокойной ночи.

Она повернулась и скрылась в своей спальне.

Около семи утра Софи разбудил Дживс, холодным и влажным носом тыкающийся в ее голую руку. Она подняла веки и увидела перед собой пару уставившихся на нее больших карих глаз.

– Доброе утро, Дживс. Ну как, хорошо выспался?

Софи погладила ему нос, пес тут же высунул язык и облизал ей пальцы. Софи встала с кровати, набросила на себя кое-какую одежонку и вышла из спальни, стараясь сдерживать Дживса, который в предвкушении прогулки радостно скакал по коридору. Оставалось надеяться, что Рэйчел после ночных тревог еще крепко спала и не слышала поднятого им шума.

Софи спустилась вниз и прошла на кухню, чтобы выйти во двор через черный ход – неширокую, но тяжелую и толстую, обитую старинными гвоздями с квадратными шляпками деревянную дверь и на всякий случай заперла ее за собой на ключ. Ключ от этой двери был длиной примерно с банан, да и весом не меньше, и она подумала, что когда-то давно, в Средние века, кольца для ключей наверняка были гораздо больше и крепче, чем в наши дни. Сунув ключ в карман шортов, Софи зашагала вслед за Дживсом, и они вышли в сад. Она немного постояла под соснами, вдыхая запах смолы, растворенный в еще прохладном и потому особенно приятном утреннем воздухе, и раздумывая, в какую направиться сторону. Для Дживса здесь, конечно, было вольготно, места много, бегай где хочешь и сколько душе угодно, но ей бы хотелось получше узнать поселок, поэтому она повела его к выходу кружным путем, стараясь держаться подальше от бассейна. Подойдя к воротам, Софи налегла на одну половинку, приоткрыла, чтобы можно было только протиснуться, надеясь, что скрип не очень обеспокоит соседей… впрочем, тут вряд ли можно было говорить о каких-то живущих поблизости соседях.

Девушка и собака пересекли площадь и двинулись по узенькой улочке, скорее даже переулочку, где им встретилось лишь одно живое существо в виде тощего черно-белого кота, который, как только увидел довольно крупную собаченцию, сиганул на стену высотой раз в пять или шесть выше его самого и был таков. Дживс, со своей стороны, отнесся в этому акробатическому кульбиту довольно равнодушно. Дома здесь все были каменные и возрастом, судя по виду, не менее нескольких веков, и не было среди них двух одинаковых. Выйдя из переулка, Софи увидела перед собой сады, утопающие в зарослях пышно раскинувшейся по стенам пахучей бугенвиллеи самых разных оттенков, от темно-фиолетового до бледно-розового, а на горизонте красовались силуэты пальм. Когда дома закончились, она оказалась на распутье. Переулок здесь превратился в неровную, круто уходящую вниз по склону дорогу между оливковой рощей и виноградником, а узенькая тропинка слева явно сулила им встречу с морем. Софи выбрала тропинку.

Совсем скоро они подошли к скамейке, на которой она вчерашним днем увидела сестру, прошли мимо, потом деревья стали редеть, и вот она уже шагала по самому гребню хребта по направлению к каким-то постройкам далеко внизу, похожим на расположенное прямо над морем старинное военное укрепление. Место здесь было более открытое, а из растительности одна лишь сожженная солнцем трава да низкорослый кустарник, растущий между участками обнаженной скальной породы. Наконец они достигли места, откуда на многие мили в обе стороны открывался великолепный вид. Вода, голубая у берега, чем дальше, тем становилась темнее, и на поверхности моря не было заметно ни малейшего волнения. Над головой раскинулось безоблачное небо, и Софи вдруг захотелось жить и дышать этим сладостным воздухом вечно. Все ее существо было охвачено чувством, что это место названо раем не просто так.

Она подобрала и бросила вперед палку, Дживс радостно кинулся за ней и принес; мысли ее блуждали свободно, и она этому не препятствовала. Похоже на то, что ее отношения с сестрой постепенно налаживаются, и она уже стала с большей уверенностью смотреть в будущее, ей уже казалось, что они вполне смогут выдержать здесь все три месяца, не выцарапав друг другу глаза. А что будет потом? Насколько она поняла, чтобы приехать сюда на лето, Рэйчел бросила работу, но Софи догадывалась, что сестра захочет продать замок и со своей половиной выручки вернуться в Соединенные Штаты. Правда, это было всего лишь предположение, но было бы интересно узнать, что или, может быть, кто именно мог бы манить ее обратно во Флориду. Что касается самой Софи, на этот вопрос она могла дать лишь короткий ответ: не знаю.

После защиты диплома в Эксетерском университете и получения магистерского звания в области СМИ и коммуникаций в Лондонской школе экономики она замахнулась на то, чтобы сделать карьеру в журналистике, и приглашение на работу в Рим явилось для нее тогда чудом, ниспосланным самим Богом. Но с тех пор как компания разорилась и она стала безработной, с поиском другой работы у нее были большие проблемы. Газеты повсеместно прогорали и закрывались, и она уже стала подумывать, не попробовать ли себя в какой-нибудь совершенно иной сфере, хотя вопрос оставался открытым: в какой именно? Вернувшись в Италию, она сразу почувствовала себя как рыба в воде; не стоит ли попробовать извлечь пользу из того, что она свободно владеет двумя языками, и поискать что-нибудь здесь, если никак не удается найти журналистскую работу онлайн. Перед ней маячило два совершенно очевидных варианта: преподавание английского языка итальянцам или гостиничный бизнес. Но вот видит ли она себя всю оставшуюся жизнь учительницей или администратором за стойкой? Трудный вопрос.

– Ничего, Дживс, у нас с тобой еще три месяца впереди, успеем как следует все обдумать.

Лениво виляя хвостом, пес неторопливо подошел к ней, лизнул ее руку, а потом засеменил обратно в кусты в поисках палки, которую можно будет принести домой как трофей. Наблюдая за ним, она думала: вот истинно счастливое существо, которому наплевать на весь мир, и забот у него – раз-два и обчелся: найти бы палку да получить побольше еды, – и как тут не скажешь, что быть лабрадором не так уж плохо, если у тебя есть этот простор, где можно бегать и ни о чем больше не думать. Да и сама территория вокруг замка огромна… интересно, сколько все это здесь, в Италии, может стоить? Вот бы положить в карман несколько сотен тысяч, а то и больше – это в корне могло бы изменить всю ее жизнь. Софи оглянулась и посмотрела в сторону деревни; отсюда четко виднелись зубчатые стены замка и окружающие его деревья. Сомнений нет, такая недвижимость уникальна и весьма соблазнительна. Может быть, в этом ее спасение от финансового краха?

Вернувшись в замок, Софи узнала, что пришла синьора Моранди и сейчас она на кухне. Софи сразу отправилась туда и увидела, что синьора Моранди возится с духовкой; услышав, что кто-то вошел, она обернулась. Ей было, наверное, лет шестьдесят, может, чуть больше, но двигалась она проворно и, увидев перед собой Софи, улыбнулась, глядя на нее сияющими глазами:

– Buongiorno!⁵

– Buongiorno! Signora Morandi? Sono Sophie⁶.

Синьора Моранди снова просияла, они пожали друг другу руки и продолжили разговор на итальянском.

– Как это прекрасно, что вы говорите по-итальянски! Синьор Джордж говорил мне, что вы с сестрой знаете наш язык, но я боялась, что мне все-таки придется говорить с вами на английском. Если бы так случилось, ох, нелегко бы нам всем пришлось.

Пока они разговаривали, на кухню протиснулся Дживс и рысью подбежал поздороваться. Синьора сначала поглядывала на него с опаской, но скоро поняла, что бояться нечего, нагнулась и погладила его. И тут Софи вспомнила, что ей надо кое в чем признаться.

– Я должна попросить прощения, – сказала она, – вчера вечером мне пришлось испортить одно ваше полотенце. Мы шли в ресторан мимо бассейна, и наш пес решил искупаться… мне пришлось срочно его сушить. Я нашла у вас самое ветхое полотенце и собиралась сегодня его постирать.

– И думать забудьте. Это моя забота. Какая симпатичная собачка. Ваша? Неужели приехала с вами из самой Англии?

– У него даже паспорт есть. Хотя, мне кажется, ему все равно, в Англии он или в Италии. Пока в руках у вас есть еда, с ним можно говорить на любом языке, он все поймет.

– Кстати, о еде… вы уже завтракали? – спросила она и, увидев, что Софи отрицательно качает головой, продолжила: – Я как раз отправила в духовку круассаны, подогреть. Их нынче утром пекли, свеженькие. Может, сварить вам заодно и кофе?

– Это было бы просто здорово, синьора Моранди. Пойду посмотрю, как там сестра. Надеюсь, уже проснулась.

– Прошу вас, зовите меня просто Рита. Все меня так зовут, – сказала синьора Моранди и снова улыбнулась. – У родителей я была последним, седьмым ребенком, и они долго ломали голову, как меня назвать, и тогда взяли да и назвали в честь города. Вот и живу до сих пор в Санта-Рите.

– Выходит, святая Рита – ваша небесная покровительница.

С этими словами Софи отправилась наверх будить Рэйчел. Да, думала она, человек, который явился к тебе со свежими круассанами и предложил приготовить завтрак, вполне достойный кандидат на то, чтобы увековечить его в своей книге.

Итак, оставив Дживса на кухне – тот сидел, уставив нос с трепещущими ноздрями в сторону духовки, – Софи поднялась наверх, вошла в свою спальню и услышала шум льющейся воды в ванной Рэйчел. Она зашла в свою ванную и тоже приняла душ, а когда чистенькая и посвежевшая появилась в коридоре, там ее уже поджидала сестра.

– Привет, Соф. А где собака?

– Внизу, на кухне. Мы с ней недавно вернулись, ходили гулять в сторону моря. День снова великолепный, и виды там потрясающие.

– Не сомневаюсь… – сказала Рэйчел; по лицу ее видно было, что ей немного не по себе. – Послушай, Соф… вчера вечером я еще не отошла от долгого перелета, и, кажется, с головой у меня было что-то не то. Ты извини.

– Да ладно, не переживай, – сказала Софи и поймала взгляд сестры. – Я серьезно. Если честно, я и сама слегка испугалась, ведь это же наша первая ночь здесь, а местечко и впрямь жутковатое. Зато потом спала как убитая, и никаких привидений к нам с Дживсом не являлось. А ты как, все хорошо?

Рэйчел кивнула:

– Правда, уснула не сразу, а уж когда вырубилась, то проспала до самого утра, ни разу не просыпалась.

– Отлично. Ну что, идем на кухню? Пришла синьора Моранди, принесла свежих круассанов и как раз сейчас готовит нам завтрак. Она отзывается на имя Рита, но с ней надо говорить по-итальянски, если ты его еще не забыла.

– Помню лучше, чем ты думаешь. В пиццерии, где я работала первые два года, сотрудники говорили либо на испанском, либо на итальянском, и я научилась довольно бегло болтать на обоих. Я до сих пор дружу с большинством из них, и мне частенько приходится говорить на этих языках.

Придя на кухню, Софи увидела, что ее пес растянулся под столом и на полу вокруг него подозрительно много крошек. Рита поспешила объяснить, что угостила его половинкой булки – ей, мол, показалось, что «глаза у него голодные». Софи поблагодарила ее, но предостерегла.

– Лабрадоры вообще, – сказала она, – а этот экземпляр в частности – славятся своей жадностью, но это не значит, что они голодны. Собаки этой породы пользуются любой возможностью, чтобы перекусить, и способны слона съесть.

Рэйчел представилась, и уже скоро все трое тараторили без умолку. Софи была приятно удивлена тем, что сестра действительно бегло говорит по-итальянски, хотя время от времени вставляет и испанские словечки. А Рита, как и утверждал синьор Верди, воистину оказалась сущим кладезем информации обо всем, что угодно, от лучших мест, где можно гулять с собакой, до истории замка, и в самом деле средневекового. К концу завтрака девушки уже довольно много знали про Парадизо и его окрестности.

Встреча в банке была назначена на одиннадцать, и, оставив Дживса на попечение Риты, они выехали пораньше, чтобы успеть познакомиться с городом и пляжем. Софи было удобнее ехать в своей машине, но оказалось, что двигатель продолжает все так же стучать, а когда они уже ехали по дороге в город, она снова почуяла запах дыма. И Рэйчел тоже это заметила.

– Как-то даже слегка жутковато. Надеюсь, это не тормоза. Спуск здесь довольно крутой.

В этот момент они добрались до первого крутого, на 180 градусов, поворота, и внимание их привлек стоящий поодаль от дороги, как раз напротив вершины угла поворота, очаровательный каменный домик. Он стоял одиноко, как бы сам по себе, среди деревьев обширного сада, и они сразу вспомнили, кто здесь сейчас обитает. Софи уже хотела сделать по этому поводу замечание, но Рэйчел ее опередила:

– Наверное, это и есть дом Дэна… Интересно, та брюнетка сейчас там или нет?

В голосе ее все еще звучали мечтательные нотки. Ясно, она еще на что-то надеется. Если честно, то и она, Софи, тоже не до конца избавилась от своих тайных мечтаний, но вслух говорить об этом решила повременить.

У подножия холма, как раз там, где нужно было сворачивать на главную трассу, с левой стороны дороги Софи заметила автомастерскую и, недолго думая, приняла решение. Свернув на другую сторону дороги, она выехала на подъездную площадку и не успела выйти из машины, как из мастерской, вытирая грязные руки не менее грязной тряпкой, вышел высокий мужчина в комбинезоне.

– Signora, buongiorno, – сказал он.

– Доброе утро, – ответила она на приветствие. – Простите, не могли бы вы взглянуть на мою машину? Какой-то странный звук в двигателе.

– Заметил, – кивнул он. – Поэтому и вышел. Мне кажется, у вас нелады с выхлопной трубой.

– Это очень серьезно?

Он отрицательно покачал головой, и она облегченно вздохнула.

– Скорей всего, надо заменить, частично или полностью, но это не такая уж большая работа, – сказал он, поймал ее взгляд и улыбнулся. – Да и расходы тоже.