Читать книгу: «Безумная неделя, или Майские хлопоты», страница 6

Майя

Глеб пунктуально отзвонился и сообщил, что в пятницу к юристам заходили семь человек из других отделов, но все они находились в кабинете одновременно с Юлей. В конце рабочего дня юристы дружно покинули отдел и заперли дверь, попыток проникновения ни в пятницу вечером ни в выходные не было.

Мы договорились, что я подъеду к шести. Само собой, операцию Глеб наметил на более позднее время, но нужно было, чтобы я вошла в здание, не возбуждая подозрений у охранников в вестибюле. Я не подвела, приехала вовремя и тихой мышкой прошмыгнула к лифтам, так что в мою сторону никто даже носа не повернул. И вот скоро восемь, а я все сижу в директорском кабинете, изнывая от безделья и нетерпения, поскольку сам Глеб никак не может оторваться от решения каких-то служебных задач.

Наконец за последним из его подчиненных зануд захлопывается дверь. Я открываю рот, чтобы разразиться кучей вопросов, и тут у Глеба начинает звонить сотовый.

Я издаю сдавленное шипение, но Глеб только подмигивает мне и отвечает на вызов. Через пару столетий беспрерывных «Угу» и «Ага» он откладывает телефон и обращает на меня внимание.

– Нам все равно нужно ждать до восьми, раньше выходить рискованно.

Утешил, называется!

– Я надеялась, ты поделишься со мной планом мероприятия.

– Поделюсь, я не жадный, – ухмыляется Глеб. – Смотри сюда. – Его пальцы некоторое время летают над клавиатурой, затем он поворачивает экран компьютера в мою сторону. – В «Атланте» в офисах установлены датчики движения, я их временно отключил, а в коридорах – камеры наблюдения. Изображение с видеокамер поступает на монитор к охраннику, сидящему на пятом этаже, а в настоящее время – на мой компьютер тоже.

Действительно, я вижу две довольно четкие картинки коридоров пятого и шестого этажей.

– Сейчас нам нужно убедиться, что все сотрудники покинули офис, – продолжает Глеб. – Это устанавливается с помощью электронных пропусков: сколько человек пришло, столько должно уйти. Уборщицы у них, к счастью, работают по утрам.

Я стараюсь не пропустить ни одного слова и чувствую начинающийся мандраж. Ох, нельзя демонстрировать Глебу слабость нервов! Интересно, а сам он полностью уверен в том, что все пройдет без сучка без задоринки?

– После того, как мы решим выступить, – излагает далее Глеб, – охранник будет видеть только запись пустых коридоров. В районе восьми вечера он совершит плановый обход территории, следующий – через два часа. Будем надеяться, что в промежутке ему не приспичит шататься по коридорам. Как ты понимаешь, я могу манипулировать техникой, но не людьми.

– Недоработка, – бормочу я. – Значит, наш выход после первого обхода?

– Ага. Ключи от отдела у тебя?

– На месте. – На всякий случай я хлопаю себя по карману.

– А у твоего сотового хороший фонарик?

– Вроде да.

– Хорошо. Свет, как ты догадываешься, включать не будем.

Этого он мог бы и не говорить, ежу понятно.

Я хочу спросить про кабинет Железнова, но почему-то не решаюсь, а Глеб упорно молчит. Ладно, разберемся по ходу дела. Сейчас мне требуется передышка.

– По кофейку? – предлагает Глеб.

– Не откажусь. Конечно, успокоительное бы лучше подошло, но кофе тоже неплохо.

– Волнуешься?

– Еще чего! Я сама невозмутимость, разве не видно? Подумаешь, незаконное проникновение…

– Я тоже волнуюсь, – неожиданно признается Глеб. – Немного. Так, слегка потряхивает.

Надо же, по нему и не скажешь. Руки не трясутся, движения уверенные, лицо расслабленное… Врет, что волнуется? Вряд ли, просто хорошо имитирует спокойствие. Не волноваться в нашей ситуации – это противоестественно.

А вдруг Глеб все-таки тянет меня в хитроумную ловушку? Но какую и зачем? Возможно ли, чтобы Юлино увольнение и моя встреча с Глебом были звеньями сложной, направленной против меня лично, многоходовки? Или Юля сама по себе, а Глеб с какими-то гнусными целями тоже сам по себе?

И последний вопрос, вытекающий из предыдущих: чего в моих страхах больше – паранойи или мании величия?

Ладно, обойдемся без диагностики. Очевидно же, что все мои рассуждения – лишь попытка подстелить соломку для собственного эго. От обыска я ни за что не откажусь, но если вляпаюсь в неприятности, буду утешаться тем, что рассматривала подобный вариант как вероятный.

И хватит об этом. Я иду с Глебом на дело и буду ему доверять. Подозрительность только помешает.

– Твой кофе, – Глеб протягивает мне чашку. – Прости, но нет ни сливок, ни молока.

– Ты всегда сам себя обслуживаешь или днем секретаршу напрягаешь? – любопытствую я.

– Обычно сам, это расслабляет. Да и не люблю ощущать себя барином, – признается Глеб. – Но для гостей варит секретарша.

– Понятно. С подельниками тоже приходится возиться начальству, – смеюсь я.

– Для начальства это только честь, – уверяет Глеб. Он пьет кофе медленными глотками, не забывая периодически смотреть на экран и проверять данные какой-то неведомой программы.

За окном сгущаются весенние сумерки, небо приобретает мягкий фиолетовый окрас, внизу под окнами серыми тенями проносятся машины… Мне так хорошо, тепло и уютно…

– Пора, – резко произносит Глеб.

Я испуганно вскидываюсь, но тут же беру себя в руки. Страхи и сомнения я оставляю здесь, в мягком кресле. Аккуратность, собранность, решительность и внимательность – вот мои соратники в предстоящем деле.

Молодец, Майя, хороший настрой.

Но почему же, черт возьми, так дрожат коленки?

Мы выходим на запасную лестницу, узкую и темную, и тихо поднимаемся на один этаж. Я невольно отмечаю, что мы с Глебом почти одинаково одеты: темные джинсы, водолазки, только у него серая, а у меня – сизая. На ноги я нацепила спортивные тапочки, Глеб вроде бы в кроссовках. Днем мы выглядели совсем по-другому. Интересно, он ездил переодеваться домой или, как и я, хранит запасной комплект одежды в кабинете?

На площадке пятого этажа Глеб что-то быстро делает с дверью, и она бесшумно открывается. На нашу удачу юротдел находится ближе к черной лестнице, чем к парадной. Мы крадемся по коридору, готовые при малейшей тревоге слиться со стеной, и вскоре подбираемся к нужной комнате. Я достаю ключ и довольно легко справляюсь с замком. Мы на месте.

Я знаю, что Юлин стол справа у окна. В отличие от других он, не считая компьютера, совершенно пуст. Чувствуя болезненный укол в сердце, я приступаю к обыску. Глеб мне почти не помогает – все свое внимание он сосредоточил на телефоне, куда каким-то образом поступают данные с камер видеонаблюдения.

Отдел укомплектован стандартными офисными столами, в каждом столе четыре ящика. Как минимум один ящик у всех забит личной ерундой, но остальные, к сожалению, заполнены бумагами. У кого-то все систематизировано и разложено по папочкам, у других – настоящая свалка.

Я примерно представляю, как должны выглядеть искомые мной спецификации. Стараясь действовать быстро и аккуратно, я просматриваю всю макулатуру, но безрезультатно – ни одного документа на английском языке, с таблицами и печатями. С разочарованным вздохом я разгибаю затекшую спину и оглядываю папки на полках. Нет, нечего и думать о том, чтобы перерыть их все. Я так и знала! Это была изначально идиотская затея. Почему только Глеб на неё согласился?

– Ничего? – отрывается от сотового Глеб. Я отрицательно мотаю головой, понимая, что вид у меня довольно жалкий.

– Значит, в гости к Железнову?

– Это возможно? – с надеждой спрашиваю я.

– Попробуем, – поджимает губы Глеб. – Выход на запасную лестницу на шестом этаже заперт на механический замок, а не электронный. Приемная и кабинет Железнова тоже с такими замками. Мне с этим не справиться. То есть, если бы у меня было больше времени…

– Как же быть?

– Придется испробовать другой путь. Ты высоты не боишься?

– Ни капельки, – озадаченно тяну я. А это тут причем? Ой, неужели мы полезем в окно?

– Так, сейчас выходим и движемся вправо на шесть кабинетов. Дай мне ключ, – командует Глеб.

Я безропотно подчиняюсь, понимая, что все обсуждения лучше оставить для более подходящего времени.

Мы снова оказываемся в коридоре и по стеночке продвигаемся вперед. У нужной двери Глеб останавливается и принимается ковыряться в замке.

– Не подходит, – констатирует он через минуту, убирает ключ и достает из кармана какую-то железяку. Это что, настоящая отмычка? Я вытаращиваю глаза, но, к сожалению, в темноте не могу разглядеть деталей, только слышу щелчок, а потом легкий скрип открывающейся двери.

– На шестом этаже замки гораздо сложнее, – как будто оправдывается Глеб.

– Где мы? – шепчу я, рассматривая странное маленькое помещение, сплошь заставленное стеллажами с бумагами.

– Здесь что-то типа архива, – сообщает Глеб, пробираясь к окну.

У меня слегка спирает дыхание, и я без слов семеню вслед за напарником. Глеб поворачивает ручку, и мы проскальзываем на крошечный балкон. Можно не опасаться того, что нас увидят прохожие или жители соседних домов. Внизу – автостоянка для служащих, в настоящий момент пустующая, дальше идет широченная дорога, за ней – почти такая же широченная клумба и декоративные ели, строящееся здание…

– Смотри, это кабинет Железнова, – Глеб указывает на окна с балконом, расположенные этажом выше наискосок от нас. – Сегодня там монтировали систему видеонаблюдения, я лично контролировал процесс и сумел на несколько минут остаться в одиночестве. Успел разобраться с балконной дверью, так что теперь мы сможем открыть её снаружи.

– Ты – гений! – выдыхаю я с благоговением, одновременно разглядывая вожделенный балкон.

Архитектурное решение здания как нельзя лучше подходит для наших незаконных целей. Во-первых, балконы расположены ассиметрично, а не друг над другом, во-вторых, высота потолков не больше трех метров, зато высота балконного ограждения больше метра. Таким образом, встав ногами на перила балкона пятого этажа, легко дотянуться до перил балкона шестого этажа. По счастью и я и Глеб ростом не обижены. Только вот дальше что делать? Не уверена, что смогу подтянуться на руках…

Глеб тем временем вытаскивает из-под водолазки какой-то моток и не говоря ни слова начинает обвязывать меня веревкой. Покончив с этим, он взбирается на перила и через мгновение оказывается на месте. Вот это ловкость! Он что, чемпион по спортивной гимнастике? Эй, а я как же?

– Давай конец от веревки! – шепчет Глеб. Он закрепляет страховку на своем балконе и снова нагибается ко мне.

– Влезай на перила. Не боишься?

Подобный вопрос я даже не удостаиваю ответом. Вместо этого я закидываю левую ногу на узенькую планку, рукой берусь за декоративное украшение, весьма кстати расположенное на стене здания, и, стараясь не смотреть вниз, одним четко направленным усилием распрямляю ногу, взмываю вверх и тут же хватаюсь за ограждение верхнего балкона.

«Как хорошо, что ноги у меня сильные», – крутится в голове, пока я пристраиваю правую конечность рядом с левой и восстанавливаю дыхание. Глеб тем временем приступает к следующему этапу. Он наклоняется и крепко обхватывает меня за талию.

– На счет три, – приказывает он. Я киваю.

– Раз, два, три! – Я подтягиваюсь, Глеб резко тянет меня вверх, я перехватываю пару раз руками, достаю до поручня, просовываю ногу между балясинами, следующий миг – и я уже на балконе. Желание одно – усесться прямо на пол и провести так пару часов, стараясь не вспоминать тот страшный момент, когда мои ноги висели над пропастью. Но не время расслабляться. Так же, как и думать о том, что предстоит еще путь назад.

Кабинет Железнова производит величественное впечатление: паркетный пол, изогнутый стол причудливого дизайна, удобное офисное кресло, стеллажи, заставленные папками, диваны у стен.

Глеб, как и прежде, смотрит на экран смартфона, а я направляюсь прямиком к столу. Открываю первый ящик, второй…

Черт, вот так сюрприз! То есть, конечно, я этого ожидала, вернее надеялась, скорее допускала вероятность…

– Нашла, – сообщаю я упавшим голосом. – Вот паразит, даже не спрятал, лежат на самом верху.

Как ни странно, долгожданная находка пугает меня почти до обморока. Что же теперь делать? Идея! Я до конца выдвигаю ящик и делаю несколько снимков с помощью телефона. Наверное, сами бумаги лучше оставить на месте.

Глеб почему-то не реагирует на сенсацию, а продолжает упорно таращиться на экран. Я уже собираюсь отвлечь его от столь захватывающего занятия, как вдруг он весь напрягается, издает какое-то не совсем парламентское выражение, бросается к столу, хватает меня за руку, коленом задвигает ящик…

– Тревога! – свистящим шепотом объявляет он. – Прячемся!

И тут я отчетливо слышу, как со стороны приемной в замочную скважину вставляют ключ. Я в панике дергаюсь по направлению к балконной двери, но до неё метра три. Ноги подгибаются сами собой, и в следующий миг я обнаруживаю, что лежу под столом и пытаюсь стать как можно меньше и незаметнее. Глупо. Конкурент таракану из меня никудышный.

Ключ поворачивается в замке. Глеб валится на меня и замирает.

Глупость в квадрате. Нас обнаружат за пару секунд. Ой, что же будет…

Сентябрина

В четверть седьмого я подхожу к нужному дому. На мне джинсы и трикотажный джемпер. Вы спрашиваете, где же юбка? Увы, юбка, даже с удачно приобретенными колготками, совершенно не смотрится ни с кроссовками, ни со спортивными тапочками, ни с разношенными балетками. Туфли, в которых я была на корпоративе, мама случайно облила краской, так что их пришлось выкинуть. И как я могла забыть, что у меня нет нормальной обуви? Кретинка.

Однозначно, я пришла раньше всех. На всякий случай внимательно оглядываю ряд припаркованных машин. Знакомой «Шкоды» не видно. Это понятно – за пятнадцать минут Костику никак не успеть доехать с работы до дома. И что мне делать, преданно ждать на лавочке у подъезда? Ну вот, даже лавочки нет. Остается только скромно пристроиться под тополем напротив детской площадки.

И все-таки, как мне себя вести? Майя бы сказала – естественно. Ей легко говорить, естественность в её исполнении – это уверенность, обаяние и шарм. А в моем? Не заикаться, не спотыкаться, не краснеть – и то будет хорошо. А уж если смогу поддерживать разговор, возгоржусь до крайности.

Конечно, обычно я подобных проблем не испытываю. Я не уродина, вроде не дура, молодые люди от меня никогда не шарахались. И кавалеры у меня случались, и даже парочкой длительных романов могу похвастать. Вот только никогда прежде ситуация не была для меня такой… унизительной. Ведь очевидно же, что я не произвела на Костика особого впечатления при первой встрече, раз ему и в голову не пришло поддерживать знакомство. А вот я думала о нем гораздо чаще, чем следовало бы. Интерес, увлечение, влюбленность – я не знаю, как точно определить то, что я чувствую к Костику. Достаточно того, что чувство есть и, боюсь, оно крупными буквами написано на моей физиономии.

Что же мне делать?

Ладно, буду стараться поменьше болтать и хихикать, вести себя с достоинством…

Два пронзительных сигнала раздаются одновременно спереди и сзади, так что я от неожиданности подпрыгиваю и чуть не падаю. Оказывается, до тополя я не добралась, застыла со своими глубокими мыслями прямо посреди дороги. Поспешно убравшись на тротуар, я наблюдаю, как две машины – синяя и белая – заворачивают на парковку. Из «Шкоды» справа появляется радостный Костик, машущий рукой… вовсе не мне, а девице в розовых брючках и дизайнерской кофточке, грациозно выплывающей из белого «Ниссана».

Пристрелите меня кто-нибудь.

Костик живет на четвертом этаже в доме с высоченными потолками и без лифта. При этом лестница едва освещена, а ступени с выбоинами. Три этажа я преодолеваю относительно легко, но ближе к цели начинаю понемногу задыхаться. Не представляю, как Эля может совершать подобное восхождение на шпильках. Восхищение мешается в моей голове с неодобрением – чего ради так рисковать здоровьем ног? Не говоря уже об опасности споткнуться и грохнуться…

Когда Костик, еще на улице, знакомил нас, Эля показалась мне милой и дружелюбной, но от охватившего меня смущения я не смогла толком её рассмотреть. По этой причине мне пока что нечего сказать относительно нашего предполагаемого сходства. Приходится запастись терпением.

Вот и нужный этаж. Костик отпирает железную, а затем деревянную дверь, и мы оказываемся в крошечной прихожей двухкомнатной квартиры.

– Первая комната моя, вторая – приятеля, он сейчас в командировке, – объясняет Костик.

Мы проходим в первое помещение, наполненное современной техникой и допотопной мебелью. Нетрудно догадаться, что осталось от хозяев, а что привнесено квартирантом.

В комнате довольно темно, поэтому Костик включает свет, и я немедленно поворачиваюсь к Эле. Увиденное настолько меня озадачивает, что я даже не думаю о том, прилично ли так таращиться на едва знакомого человека.

Ничего не понимаю. И Костик решил, что я похожа на эту красотку? Или что я смогу при желании выглядеть подобным образом? Бред сумасшедшего. Или дальтоника.

К черту эмоции. Надо мыслить спокойно и последовательно. В чем-то же Костик усмотрел сходство, пусть даже минимальное. Итак, у нас похожие фигуры, примерно одинаковый рост (теперь, когда Эля сняла туфли, это очевидно). Форма лица тоже совпадает. Но остальное! У меня почти черные, мелко вьющиеся волосы, а у Эли они каштановые и идеально гладкие. У меня серо-голубые глаза, у неё – карие. И моя кожа гораздо светлее. Но не это главное. Главное то, что Эля – красивая! Не симпатичная, не привлекательная, а именно – красивая! И при этом она вся такая ухоженная, блестящая, аккуратная: идеальный тон лица, стильный маникюр, прическа волосок к волоску, безупречный макияж… А теперь взгляните на меня: на свои лохмы я уже не раз жаловалась, ногти короткие из-за необходимости постоянно возиться с землей, макияж практически отсутствует. Зато веснушки в ассортименте.

Да, удружил Костик. Сейчас эта Эля скажет ему все, что думает о способности мужчин вникать в нюансы женской внешности. Ну точно, она уже открывает рот.

– Кость, а это что такое? Случайно не разобранное трюмо? – произносит Эля совсем не то, что я ожидаю.

– Где? – Костик начинает вертеть головой, как будто не ориентируется в собственном жилище. Я, признаться, тоже не улавливаю ход Элиной мысли.

– Да вот же! – Эля тыкает пальцем в древнюю облезлую тумбочку, заваленную инструментами и проводами. За тумбой виднеется что-то узкое и длинное, прислоненное к стене. Я, наконец, начинаю соображать. Зеркало! Ну конечно, нам совершенно необходимо большое зеркало!

До Костика доходит дольше, оказывается, он ни разу не задумывался, что же именно там стоит в углу у окна. Без особого труда вытащив и разложив зеркальную часть старого трельяжа, Костик устанавливает её на тумбочке и по собственной инициативе организует освещение. И вот мы трое стоим в торжественной тишине и изучаем наши отражения.

– Волосы выпрямить, покрасить, в глаза – цветные линзы, подобрать правильный тон в солярии. А еще нужен гример, – подводит итог Эля. Выходит, она считает задачу выполнимой?

– Да, работа предстоит большая. Но, я думаю, все это можно организовать, – неуверенно вступает Костик. – Предлагаю выпить чаю за знакомство и обсудить детали.

К чаю у Костика находятся сушки, чипсы и даже сыр. К сожалению, несмотря на все переживания, аппетит я не утратила, поэтому с трудом борюсь с желанием смести все угощение в одну секунду. Хорошо Эле, у неё, как она призналась, из-за беременности кусок в горло не лезет.

Я проглатываю еще одну сушку, обещаю себе, что она станет на сегодня последней, собираюсь духом и признаюсь:

– Я ни разу не ходила в солярий и не выпрямляла волосы.

– Понятно. – Эля, кажется, ничуть не удивлена. Наверное, по мне сразу видно, что я не особенно вкладываюсь в свою внешность.

– У нас мало времени, и сама я не справлюсь, – я настойчиво педалирую тему.

– Все нормально, я этим займусь и даже схожу с тобой, – успокаивает меня Эля. – И линзы куплю. У тебя зрение, наверное, хорошее, линзами раньше не пользовалась?

Я виновато мотаю головой.

– Вот и я тоже, – вздыхает Эля. – Ну ничего, я знаю, что в хороших оптиках принимают врачи, которые могут обучить процедуре. Пусть научат меня, а я потом все объясню тебе. Вот как с гримером быть, ума не приложу. Черты лица у нас в принципе похожие, но требуется основательная доводка.

– Думаешь, так сложно найти подходящего специалиста? – недоверчиво спрашивает Костик.

– Найти можно, только к чему нам лишние посвященные? У меня нет никакого желания становиться объектом шантажа. Нужен кто-то свой, с хорошим глазом и художественными способностями.

– Может, Майю попросим? – Костик неуверенно косится на меня.

– Кто такая Майя?

– Моя сестра и Костина сотрудница, – отвечаю я.

– Строго говоря, начальница, – поправляет Костик. – С архитектурным образованием. Насколько я знаю, на архитектурном рисование серьезно преподают. Должны же у неё быть хоть какие-то способности.

– Спрошу, – покладисто соглашаюсь я. – Как ты сказал, «хоть какие-то»?

Вот тебе за «предстоящую большую работу».

– Вляпался, – Костик хлопает себя по голове.

– Тебе могут объявить выговор за хулу в адрес руководства? – любопытствует Эля.

– Хуже. Меня могут лишить кофе.

– На пару дней, не больше. Майя добрая, – утешаю я и вспоминаю о деле.

– Эль, мне нужно, чтобы ты мне наговорила какой-нибудь текст минут на пять-десять. Голоса у нас вроде похожие, но твой немного ниже. И манеру твоей речи мне надо будет научиться копировать.

– Да-да, хорошая идея, я об этом тоже думала, – вскидывается Эля. – А куда наговорить, у тебя с собой диктофон?

– На телефон.

– А что говорить? Может, прочитать отрывок из книжки?

– Нет, читать нельзя, – возражаю я. – Интонации неестественные будут.

– Анекдоты рассказывать, – предлагает Костик.

– Уже лучше, – киваю я, продолжая размышлять. Вдруг меня осеняет:

– Придумала! Ты будешь рассказывать о своей семье. Я имею в виду те детали, которые мне необходимо знать: кто чем занимается, у кого какие привычки и заморочки, что можно от них ожидать, ну и все в том же духе.

– Ладно, – одобряет Эля. – Только подожди минутку, мыслями соберусь. И кстати, надо будет тебе еще фотографии переслать. Сегодня же вечером сделаю подборку.

– И видео, если найдешь, – прошу я.

– Постараюсь. Значит, так, – стандартно начинает Эля, убедившись, что запись включена, – Родители и брат в курсе затеи, перед ними притворяться не надо. Обращаюсь я к ним обычно: мама, папа, Толик. Отношения у нас душевные, но без телячьих нежностей. Поехали дальше. Родных дядь и теть у меня нет, в данном случае, к счастью. Точнее, есть дядя, но я его уже сто лет не видела, скорее всего, он где-то за границей. Бабушка даже не внесла его в список гостей. А вот дальней родни – из разряда нашему забору двоюродный плетень – полный комплект. Из них я знакома максимум с дюжиной, да и то видела их в последний раз еще в школьном возрасте. Ну, например, к тете Инге из Ялты мы всей семьей дважды ездили в гости. У неё есть одна фишка – вино собственного производства. Голову даю на отсечение, что в качестве презента она преподнесет парочку бутылок. Ты её спросишь с восторженным видом: «Ах, тетя, неужели вы сами делали?», и до конца банкета Инга будет счастлива. Кого бы еще описать? Дядя Владя заезжал к нам лет пять или шесть назад. Он химик, книжный червь, невероятно рассеянный тип, реалии жизни в его душе следа не оставляют.

– Где он живет?

– В Новосибирске, в Академгородке. Женат, двое детей-подростков, не уверена, что он помнит их имена, про возраст и говорить нечего.

Эля замолкает, засовывает пару чипсов в рот и жует с невероятно задумчивым видом. Мы с Костиком с почтением следим за работой её мысли, не рискуя нарушить тишину. Наконец Эля проглатывает последний кусок, морщится и восклицает:

– Что за гадость я съела?

– Запей! – моментально реагирую я, подсовывая ей остывший чай. – И продолжай рассказывать.

Эля делает глоток, снова морщится и вздыхает:

– Не могу я так сразу все припомнить. Лучше уж я поработаю как следует со списком гостей и составлю для тебя инструкцию.

– Ладно, – пожимаю я плечами. – А сколько будет гостей?

– Что-то около сотни.

Я, кажется, слегка бледнею.

– Эт-то все род-дственики? – заикаюсь я.

– Почти. Еще будут какие-то высокопоставленные папины и бабушкины знакомые, которых зовут для престижа. И родители Костика.

– Они знают, что свадьба будет фальшивая?

– Знают, – откликается Костик. – Я их сегодня порадовал. Мама вздохнула с облегчением. Видимо, в предыдущем варианте её напрягало, что я окажусь официально женатым.

– А друзья, подруги? – пытаю я.

– Вот с этим не все просто, – Эля прикусывает губу. – Я уже несколько лет в Санкт-Петербурге, все мои подруги – тамошние. Старые друзья разлетелись кто куда, но в данных обстоятельствах это к лучшему. Я сказала бабушке, что пригласила трех подруг из Санкт-Петербурга, но в действительности никого не звала – не хочу я им врать, что с Костиком у нас большая и светлая любовь, и правду тоже не хочу говорить, мало ли… В общем, накануне свадьбы придется объявить, что по какой-то жутко важной причине никто приехать не сможет.

– А давай вместо них придут мои сестры?

– Сколько же у тебя сестер?

– Две. Кроме Майи есть еще Юля.

– Супер! – восклицает Эля. – Они и будут моими подругами. Легенду знакомства придумаем позже.

– Только… – мнусь я. – С Майей я еще не говорила.

– Правда? Ну, слава богу! – выдыхает Костик.

Странная реакция.

– Ты чего? – озадаченно интересуюсь я.

– Я сегодня весь день провел на объекте и переживал, что не смог с ней пересечься. Боялся, что она решит, будто я от неё прячусь или еще что…

– Сейчас я поеду к Майе и все расскажу, – обещаю я.

– Хорошо. Тогда я завтра первым делом к ней заскочу. Чтобы уж сразу получить свое.

– Что-то я вашу Майю уже бояться начинаю, – признается Эля.

– Ну, не такая она грозная, – успокаивает её Костик. – Просто она, в отличие от нас, или, по крайней мере, от меня, очень… как бы правильнее выразиться…

– Здравомыслящая, – подсказываю я.

– Точно!

– Да, немного здравомыслия нам всем не помешает, – как-то грустно тянет Эля, затем глубоко вздыхает и поднимает на меня глаза: – Сентябрин, я еще даже не поблагодарила тебя за то, что ты согласилась нам помочь. Я ведь просто с ума сходила. Все так запуталось: регистрация, бабушка, деньги, родственники Леонида…

Я сочувственно качаю головой, не зная, что сказать. Сомнения и дурные предчувствия просто одолевают. Три дня. У нас осталось три дня на подготовку. Надо все предусмотреть, рассчитать, спланировать… Без Майи нам не справиться. А вдруг она не согласится? Заявит, что мы задумали абсолютно невыполнимое мероприятие и аргументировано докажет свою правоту.

С другой стороны, чего Майя точно не будет делать, так это кудахтать и причитать. И уж если она выскажется против, значит, для этого будут веские основания, к которым нам придется отнестись со всей серьезностью.

Интересно, Эля и Костик действительно уверены в успехе? Что-то мне подсказывает, что они просто боятся допустить в свои мысли хоть тень сомнения. Неплохая, в общем-то, позиция: сделать все от тебя зависящее, а там будь что будет. Даже если обман раскроется, не убьют же нас? И не арестуют.

Ой, а вдруг? Понятия не имею, как выглядит наша затея с точки зрения всяких кодексов. Мошенничество, введение в заблуждение… Наверняка, какая-нибудь из статей окажется для нас впору. Те же свадебные подарки…

Как хотите, а я кодексы штудировать не буду, и без того хлопот достаточно, а переживаний – так вообще с избытком. У нас Юля юрист, подкину ей задачку, все равно без работы сидит.