Читать книгу: «Король Дарлии и Призрак Синего леса», страница 3

После произошедшего сон как рукой сняло, и он принялся ходить взад-вперед по комнате, краем глаза наблюдая за Алисой. Но ничего не происходило, и Орвин совсем вымотался и, в конце концов, лег на диван. Он еще вертелся какое-то время, стараясь найти удобное положение, но вскоре усталость взяла свое, и он погрузился в крепкий сон.

Орвин уже не видел, как Алиса открыла глаза, откинула в сторону покрывало, и из-под полупрозрачной простыни, окутывавшей ее тело, выползли черные рогатые жуки. Заметив насекомых, Алиса попыталась стряхнуть их с себя, а потом и вовсе вскочила с кровати и сбросила простыню на пол. Оказавшись раздетой, она оглядела себя со всех сторон и, не замечая больше жуков, направилась к шкафу. Перебрав несколько полок с одеждой, она выбрала себе платье и, не спеша облачившись в него, повернулась к спящему Орвину. В глазах Алисы стояли мрак и пустота, а на губах играла зловещая улыбка.

Бегство из дворца

1

Когда Константин после расставания с Орвином появился в библиотеке, Аброн был там не один. За столом, где обычно размещались посетители и который всегда был завален стопками книг, сидела незнакомая девочка лет четырнадцати. Она что-то увлеченно рисовала. «Дочь часовщика», – догадался Константин, припоминая слова Аброна. Увидев перед собой незнакомца, девочка улыбнулась, но на его приветствие не ответила, а снова склонилась над столом. Константин подошел к ней ближе и уже намеревался лучше рассмотреть ее рисунок, как вдруг откуда-то сверху раздался голос Аброна.

– Вам нужна какая-то книга? – спросил библиотекарь, который как всегда восседал на самой верхушке лестницы.

– Эта та самая Лика? – вопросом на вопрос ответил Константин и взглянул на Аброна.

– Да, – сказал Аброн. – Ей скучно одной во дворце, вот она и приходит сюда ко мне рисовать. Надо сказать, у нее это здорово получается.

Библиотекарь оставил свое занятие и стал спускаться вниз.

– А почему она молчит? – продолжал расспрашивать Константин.

– Лика немая с рождения… У нее для разговора не предназначен язык, хотя она прекрасно все слышит, – объяснил Аброн, преодолевая ступеньку за ступенькой. – У нее мать была получеловек-полузмея. Она погибла от рук Рипрока…

– Да ну? – удивился Константин и положил руку на плечо девочки.

Лика подняла голову, посмотрела на него своими круглыми желто-зелеными глазами, лишенными век, и улыбнулась. При этом из ее рта показался конец раздвоенного, как у змеи, языка. Если бы не глаза и язык, в остальном девочка выглядела вполне обычно: детское личико с нежной бархатистой кожей, обрамленное длинными светлыми волосами, и аккуратным носиком. На ней было голубое платьице с кружевным воротничком и такого же цвета туфельки на ногах, видневшиеся под стулом.

– Привет, дитя, – сказал Константин, которому девочка показалась необыкновенно милой. – Как поживаешь? – Лика снова улыбнулась и подняла вверх руку, сжатую в кулак, с оттопыренным большим пальцем, что, видимо, означало «хорошо». – А меня зовут Константин, – представился он, не вдаваясь в подробности своего королевского происхождения. – А что это у тебя? – спросил он, внимательно разглядывая ее рисунок.

На листке бумаги была изображена безобразная трехглазая старуха, которую окружало бесчисленное множество жирных черных точек. У нее был такой отвратительный вид, что Константин невольно поморщился. Он никогда в жизни не видел ничего подобного. Поскольку девочка не могла ничего сказать, Константин обратился к Аброну.

– Кто это такая? – спросил он, показывая на рисунок.

– Кто же ее знает… – неопределенно ответил подошедший к ним библиотекарь. – Должно быть, это плод ее богатого воображения, – добавил он. – Она порой и сама не знает, что рисует… Так ведь, милая?

Девочка в подтверждение его слов тут же закивала головой. Рядом со старухой на столе лежал еще один рисунок. Он тоже заинтересовал Константина. На нем изображались свирепые чудовища, представлявшие собой крупных бойцовских собак с неестественно большими головами и вытянутыми, похожими на крокодильи мордами. Константин взял рисунок в руки и замер в оцепенении на какое-то время.

– Я подозреваю, что это меркулы, – прокомментировал изображение библиотекарь. – Те самые, что живут под землей.

– Ты, кажется, говорил, что отца девочки бросили к этим тварям?

– Да, верно, – подтвердил библиотекарь. – Это было обычным делом в королевстве… Эту казнь, говорят, изобрел сам Сигизмунд… Он любил изощренно поиздеваться над своими подданными, – усмехнулся Аброн. – Здесь во дворце тоже существует ход в их темное царство. Я уже рассказывал про колодец перед входом, куда бросали всех провинившихся. Меркулы очень охотливы до человечины… Хорошо бы засыпать все эти колодцы, чтобы и следа от них не осталось.

– Мы так и сделаем, – успокоил его Константин. – Эти твари больше никогда не увидят света. Дай только нам немного времени.

Константин вернул рисунок на прежнее место и взглядом задержался на еще одном предмете.

– А эта как здесь оказалась? – удивился он, показывая на изящную статуэтку змеи.

Она была примерно с детский кулак и вырезана из зеленого камня. Тонкое тело змеи свернулось тремя кольцами, лежащими друг на друге, а из них сверху торчала ее голова с желтыми глазами.

– Простите уж, ваше величество, – засмущался Аброн. – Я тут, пока вас не было, покомандовал… Взял фигурку из сокровищницы для девочки… Ребенку же надо чем-то играть… Хотел ей дать фею, а она вот змею выбрала… Но, если вы против, я тут же верну ее обратно.

Он засуетился и протянул руку к змее, но Константин удержал его.

– Пусть играет, – великодушно разрешил он и улыбнулся. – Мы когда-то в детстве тоже любили в них играть… Там их, кажется, целая шкатулка была?

– Точно, – подтвердил библиотекарь.

– Что-то не припомню, откуда они появились, – Константин задумался, уставившись на фигурку.

Эта змея из зеленого камня на какое-то время вернула его в детство, радостное и беззаботное, и ему совсем не хотелось возвращаться назад. «Как интересно устроена жизнь, – подумал он, – когда мы маленькие, так хочется быть взрослыми, а когда мы вырастаем и нам уже много лет, нестерпимо хочется вернуться обратно и снова стать детьми». Если бы не Аброн, Константин так бы и не вспомнил автора милых статуэток.

– Это подарок Кукольника, – напомнил ему библиотекарь. – Когда-то давно был такой мастер игрушек… Правда, это его прозвище, а на самом деле его звали Ром.

Аброн произнес это имя и по привычке испугался, во времена Сигизмунда за это можно было поплатиться жизнью.

– Да-да, что-то такое припоминаю… Такой добрый забавный человечек, – улыбнулся Константин, смутно представляя Кукольника. Еще мгновение и он отвлекся от змеи и выбросил из головы все детские воспоминания. – Как продвигается работа? – перевел он разговор на другую тему. – Есть что-нибудь полезное?

– Пока не очень, – признался библиотекарь. – Здесь тысячи книг, – он взглядом обвел полки, – пока всех их пересмотришь, пройдет немало времени.

– Я так и думал, – сказал Константин. – Может, я чем-нибудь помогу? Давай, командуй что делать.

По лицу библиотекаря пробежала мимолетная тень недовольства. По всей видимости, ему не нравилась идея Константина. Однако он промолчал и пошел искать вторую лестницу.

Вскоре Константин тоже залез наверх и погрузился в таинственный мир книг и магии. В библиотеке воцарилась тишина, изредка прерываемая шелестом страниц да скрипом карандашей Лики, которая, закончив очередной рисунок, тут же принималась за новый.

Константин и Аброн до глубокой ночи рылись в книгах, но так ничего и не нашли. Лику они еще раньше отправили спать, а сами до изнеможения ползали по стеллажам. Первым сдался библиотекарь. Он, совершенно обессилев, спустился вниз с лестницы и устроился тут же в библиотеке на диване. Через какое-то время ему примеру последовал Константин. Он подошел к Аброну, чтобы попрощаться, но, заметив, что тот прикрыл веки, тихо ступая, направился к выходу. Однако библиотекарь за его спиной вдруг заворочался, и Константин обернулся.

– Ваше величество, я так рад, что вы вернулись, – вдруг признался Аброн, и в этот момент у него было такое счастливое лицо, что Константин невольно улыбнулся. – Мне, да и всем жителям королевства, так хочется, чтобы в Итландии было все, как прежде…

– Я тоже на это рассчитываю, – поддержал его Константин. – Мы преодолели немало испытаний, и, думаю, можем рассчитывать на достойную жизнь.

– Как было хорошо, когда все пять королей были дружны: Гордион, Пергус, Орвин, Сигизмунд, ну и вы, конечно, – сказал Аброн, и его лицо сделалось светлым и мечтательным.

– Да, пока одному из нас вдруг не взбрела в голову сумасшедшая идея править всем миром одному, – подбросил ложку дегтя в бочку меда Константин.

– Я думаю, что это все Селеста, – мягко возразил библиотекарь. – Это жрица надоумила Сигизмунда… Сам бы он никогда на это не решился…

– У каждого должна быть своя голова на плечах, – заявил Константин, справедливо полагая, что большая часть вины лежала на Сигизмунде. – Ну, теперь все это в прошлом, и я тоже надеюсь, что все станет таким, как раньше, – он вздохнул. – Правда, к сожалению, трех королей в этих разборках мы уже потеряли, – с горечью произнес Константин, – остались только мы с Орвином.

– Как троих? – удивился Аброн, который знал только о смерти Сигизмунда и Гордиона. – Разве Пергус…

Библиотекарь не закончил фразу, сел на диване и уставился на Константина.

– Рипрок с ним расправился, – сообщил тот, – перед тем, как сбежать отсюда.

– Я видел, что он его не любит, – завздыхал библиотекарь и покачал головой. – Жаль… Он был очень добр ко мне…

Заметив, что библиотекарь уже не собирается спать, Константин устроился за столом, где еще недавно рисовала Лика. После нее остались карандаши и чистые листы бумаги, а вот рисунки девочка забрала с собой. Вместе с ними со стола исчезла и змея.

– Аброн, ты рассказывал о Феликсе… Может, ты еще что-нибудь вспомнил? Как там все происходило? – попросил Константин.

– Да вроде мне нечего добавить, – неохотно начал Аброн. – Я же говорю, что не был на площади… Не переношу большое скопление людей…

– Хотелось бы узнать все подробнее, – сказал Константин, – особенно про Семаргла. Какой он?

– Ну, тут я вам ничем помочь не могу… Единственное, у меня где-то в библиотеке была книга с его изображением… Но в последнее время она куда-то запропастилась, и я никак не могу ее найти, – стал сокрушаться Аброн и вдруг замолчал. – Зато мне только что попалась другая книга, – заговорщическим тоном сказал он. – Помните, мы говорили о Гекате?

– Ну да, – кивнул Константин.

– Так вот, в справочнике о волшебниках и магах она значится как повелительница тараков, – сказал Аброн. – Это такие большие черные жуки, – поведал библиотекарь.

– Ну и что в них такого ужасного?

– Они питаются жизненной энергией живых существ, да и обычной плотью не брезгуют… Тараки могут приобретать довольно крупные размеры, если их хорошенько кормить.

– Послушай, уж не то ли, о чем ты рассказываешь, нарисовала Лика? – задумчиво спросил Константин, взглянув на пустой стол и припоминая старуху в окружении жирных точек. – А в твоей книге не сказано, откуда они берутся?

– Там говорится, что Геката – их мать, а они – ее дети.

– Так они появляются прямо из ее тела? Бррр, – скривился Константин.

– Очень и очень похоже, – закивал Аброн.

– Но Геката, к счастью, мертва, значит, нет и никаких тараков, – сказал Константин и, заметив, что библиотекарь едва держится, чтобы не уснуть, добавил: – Ладно, пойду я.

Он встал из-за стола, махнул на прощание рукой и пошел к себе в комнату. Однако на полпути Константин передумал и решил напоследок заглянуть к Ольгерте. Их комнаты были совсем рядом, и это заняло бы у него совсем немного времени. «Она, должно быть, уже уложила сына», – подумал он и, найдя нужную дверь, тихонько постучался. Услышав короткое: «Входите», – он вошел внутрь.

Оказалось, что Ольгерта еще не спала, а с задумчивым видом сидела в кресле и держала на коленях небольшую квадратную шкатулку, отделанную голубой эмалью и драгоценными камнями такого же цвета.

– Не спишь еще? – спросил Константин, устраиваясь в кресле напротив. – Что там у тебя? – кивнул он на шкатулку.

Женщина пристальным взглядом посмотрела на него, открыла крышку и достала из-под нее серебристый треугольный медальон. Константин сразу узнал вещицу, и его глаза расширились от удивления. Это была та самая подвеска, которую еще совсем недавно показывал им Феликс. Ольгерта двумя пальцами держалась за цепочку, и подвеска, как маятник, раскачивалась в воздухе из стороны в сторону. Константин как завороженный следил за ее ритмичными движениями и молчал.

– Тебе все же удалось уговорить Феликса? – наконец спросил он, когда маятник остановился.

– Нет, он категорически отказался это сделать, – с грустью сказала Ольгерта, тоже не мигая глядя на медальон. – Думаю, Турмалион уже имеет над ним силу.

– Ты преувеличиваешь, – возразил Константин. – Ты слишком любишь сына и тревожишься о нем.

– Может, ты и прав, – согласилась Ольгерта, – но Феликс за последнее время сильно изменился.

– Он просто повзрослел, – сказал Константин, – ведь ему столько пришлось пережить…

– Согласна, – Ольгерта вздохнула.

– Если Феликс отказался отдать камень, то как же он попал к тебе? – спросил Константин, и в его душе появилось недоброе предчувствие.

– Феликс уснул, и я взяла его, – смущенно произнесла Ольгерта, опустила медальон в шкатулку и плотно закрыла крышку.

– Уснул и ты вот так спокойно сняла его? – переспросил мужчина, в его голосе прозвучали нотки недоверия.

– Ну, если честно, пришлось ему немного помочь, – пояснила Ольгерта, вспоминая, как пришлось применить свои магические способности, чтобы как следует усыпить Феликса. – Вот думаю, куда бы его хорошенько спрятать… Ну пока мы не найдем способ разделить его на осколки… Ладно, это все завтра, а пока пусть он полежит здесь, – быстро-быстро проговорила она и провела ладонью по эмалевой крышке. – После сегодняшних событий я совершенно не в силах ни о чем думать…

– А что ты намерена сказать сыну? – с неодобрением глядя на нее, спросил Константин.

Он представил себе, что будет завтра, когда Феликс проснется и обнаружит пропажу. Его вопрос повис в воздухе. Ольгерта, конечно, тоже думала об этом, но другого выхода она не видела. Феликс совершенно не хотел ее слушать.

– Ну, а как там наша спящая красавица? – после короткого молчания перевела разговор на другую тему Ольгерта.

– Думаю, Алиса и Орвин сейчас прекрасно дополняют друг друга, – улыбнулся Константин, представляя их обоих спящими.

– Не нравится мне она, – вдруг призналась Ольгерта. – Я чувствую в ней что-то темное и чужое, только не могу пока понять, что это такое… Смотрю на нее, и у меня в душе появляется необъяснимый страх, – она покачала головой. – Словно это не невинное дитя, а какое-то чудовище… Ничего не могу с собой поделать…

– Ты просто устала, – стал успокаивать ее Константин, – завтра утром тебе все покажется совсем другим.

– Возможно, ты прав, – согласилась Ольгерта, машинально поглаживая крышку и боковины шкатулки. – А что там в библиотеке?

– Вряд ли стоит серьезно надеяться на книги, – сказал Константин. – Возможно, в библиотеке и правда есть что-то, но это невозможно быстро найти. Я сам сегодня лично убедился в этом, лазая по полкам. Надо придумать что-то другое…

– Ладно, оставим все до завтра, – усталым голосом сказала Ольгерта и поднялась с кресла.

Константин глазами следил за ней со своего места. «Как же она красива, – думал он, – даже бледность ей была к лицу».

Ольгерта подошла к шкафу, сунула в него шкатулку и вдруг задержалась перед зеркалом. Она мельком оглядела себя и быстрым движением руки поправила волосы. Наблюдая за ней с кресла, Константин улыбнулся. Почувствовав на себе его взгляд, Ольгерта тут же повернулась, и на ее лице отразилось смущение. Константин опустил глаза и стал разглядывать свои колени, словно увидел на них что-то, затем смахнул это что-то рукой и поднялся с кресла. Пожелав Ольгерте спокойной ночи, он вышел в коридор и направился к себе.

Он подходил уже к своей комнате, но еле слышный шум из глубины коридора остановил его. Константин прислушался, но звук не повторился, и все было тихо. «Показалось», – успокоил он себя и сделал еще пару шагов, но его уши снова уловили какой-то шорох. Константин снова замер на месте и опять вокруг все стало тихо. «Кто-то решил поиграть со мной в прятки, – раздраженно подумал он. – Уж не странная ли девочка Лика? А может, это Анна, гонимая бессонницей, бродит по коридорам дворца?»

Вспомнив про утратившую разум королеву и ее объятия, Константин, испугавшись повторения, заторопился к своей двери. Ему сейчас совершенно не хотелось изображать Сигизмунда.

2

Константин так вымотался за день, что, оказавшись у себя и не раздеваясь, лицом вниз плюхнулся на кровать. Даже одежда, несколько сковывающая его движения, не могла помешать ему. Константин тут же провалился в беспробудный сон, и ему приснилась Ольгерта. Она сначала с нежностью смотрела на него, а потом превратилась в призрачный силуэт и растворилась в воздухе. Константин что-то закричал ей вслед и проснулся.

Он открыл глаза и прислушался, пытаясь сообразить, кричал ли он на самом деле или это было только во сне, но вдруг услышал душераздирающий крик за дверью. Он раздавался с другого конца коридора и, по всей видимости, исходил из комнаты Орвина. Константин вскочил с кровати, пулей пронесся по коридору, толкнул дверь и остолбенел. То, что он увидел, повергло его в ужас.

Ольгерта, стоя на коленях перед диваном, на котором лежал Орвин, настойчиво трясла его за плечо. Видимо, она пыталась разбудить отца, но он никак не хотел просыпаться. Его тело и неестественно бледное лицо подергивались под ее руками, но не подавали даже слабых признаков жизни.

– Что тут происходит? – с порога спросил Константин и шагнул к дивану.

– Я его бужу, а он не отвечает, – растерянно сказала Ольгерта, поворачиваясь к нему и оставляя в покое отца.

Константин наклонился к Орвину и взял его руку, она была совершенно холодной и безжизненной.

– Он умер, – констатировал Константин и отпустил руку.

– Как это умер?! – сердито закричала на него Ольгерта. – Что ты такое говоришь?! Не смей!

Она повернулась к отцу и снова стала трясти его. Но вскоре она, наконец, поняла, что произошло, ее лицо исказилось от мучительной боли, и по щекам поползли слезы. Константин, совершенно ошеломленный увиденным, молча наблюдал за ней. Через какое-то время, немного прийдя в себя, он бросил взгляд на кровать, где еще вчера оставил Алису. Однако постель была пуста, девочка словно испарилась куда-то.

– Где она? – спросил Константин и взглянул на Ольгерту в ожидании разумного объяснения.

– Кто? – повернувшись к нему, с недоуменным видом произнесла женщина.

По ее лицу было заметно, что она совершенно не понимает, о чем ее спрашивают.

– Где Алиса? – переспросил Константин, показывая на пустую кровать.

– Алиса? – вопросом на вопрос ответила Ольгерта и тоже взглянула на кровать.

Она смотрела туда с таким видом, словно видела ее в первый раз, и Константин понял, что дальнейшие вопросы бесполезны. Неожиданно ему вдруг вспомнились ночные шорохи, и он нахмурился. «Неужели это была Алиса, – подумал он. – Но как? Как этот умирающий, как им казалось, ребенок мог незаметно выбраться из крепости?» Выходить через парадную дверь и площадь было опасно, они хорошо просматривались из окон дворца. «Значит, девочка воспользовалась выходом в подземелье», – заключил Константин. Немного поразмышляв, он бросил взгляд на Орвина, и в его голове мелькнула страшная мысль, что перед тем как уйти, Алиса его убила.

Правда, эта мысль показалась ему совершенно нереальной и фантастической, и ему не хотелось верить в нее. Тут же сознание подбросило другую версию: кто-то украл девочку и тот же кто-то расправился с Орвином. Хотя в это верилось с трудом, Орвин вряд ли мог не заметить чужака. Пока он размышлял над всем этим, в комнате появился Аброн.

– Что тут происходит? – спросил он, застыв у самой двери и вытаращив глаза на Константина.

По одетому наспех халату было видно, что библиотекарь здорово торопился: крик Ольгерты, видимо, застал его врасплох.

– Орвин мертв, – коротко сообщил ему Константин и, не дожидаясь дальнейших вопросов, добавил: – а девочка исчезла.

– Как мертв? Как исчезла? – хлопая глазами и ничего не понимая, спросил Аброн. – А где Анна? – он обвел комнату взглядом.

Только сейчас Константин заметил в его руках расшитую золотом шаль, с которой королева Анна никогда не расставалась.

– Я ее не видел со вчерашнего дня… Скорее всего, она у себя, – сказал Константин как можно спокойнее, хотя в душе его мелькнула тревога. – Послушай, отведи ее к себе, – попросил он Аброна, глазами показывая на Ольгерту, тот кивнул. – А потом проверь, как там Анна. Все ли с ней в порядке?

Константин подошел к Ольгерте и стал поднимать ее с пола. Женщина упиралась и крепко держалась за руку Орвина. Константину пришлось приложить усилие, чтобы разжать ей пальцы, а потом поставить на ноги. Он передал совершенно обессилевшую женщину с рук на руки Аброну и попросил его пока ничего не говорить Феликсу.

– Я сам ему все расскажу, – сказал Константин.

Он сразу подумал, как трудно это будет сделать: было заметно, что внук и дед были сильно привязаны друг к другу. Библиотекарь согласно кивнул и, накинув на плечи Ольгерты, которую била дрожь, найденную шаль, повел ее к себе. Когда они скрылись за дверью, Константин подошел к дивану с мертвым телом Орвина и встал перед ним на колени. Он взял его безжизненную руку в свои ладони и, мысленно прощаясь с королем Альфарии, склонил перед ним голову.

– Дружище, если ты умер по чьей-то злой воле, я обязательно накажу его, – напоследок пообещал он. – Кто бы он ни был, он сполна заплатит за то, что сделал.

Константин пристально посмотрел на Орвина, чтобы запечатлеть его образ в памяти, и вдруг заметил на шее короля серебристую цепь. Он аккуратно потянул за нее и извлек из-под одежды треугольный медальон с выбитой буквой «А» на крышке. Константин осторожно снял его с мертвеца, повесил к себе на шею и спрятал под одежду.

– Спи спокойно, король Альфарии, а я, король Нурии, обещаю тебе передать этот символ королевской власти твоему сыну, – торжественно пообещал он.

Константин поднялся на ноги, подошел к кровати, где недавно лежала девочка. Он окинул ее взглядом, на минуту задержался на валявшей тут же простыне, в которую была завернута Алиса, а потом сел на край кровати прямо напротив Орвина. По всей видимости, он чего-то ждал. Прошло немного времени, и мертвое тело короля издало звук, похожий на вздох, и из его груди вылетел белый огонек. Он покружился по комнате, словно прощаясь, и легко, будто бабочка, выпорхнул в окно. Как только это произошло, тело стало рассыпаться на миллионы мелких песчинок и вскоре совсем исчезло.

– Прощай, дружище! – крикнул вслед улетающему огоньку Константин. – До встречи в Синем лесу!

Проводив в последний путь Орвина, Константин поднялся с кровати. Он внимательно осмотрел каждый угол комнаты, заглянул под кровать, потом открыл шкаф. «Не могла же девочка уйти абсолютно раздетой», – размышлял он, пробегая сверху вниз глазами по полкам. Стопка одежды на средней полке была потревожена, видимо, там что-то искали. «Теперь ясно, – подумал Константин. – Она взяла одежду из шкафа, оделась и ушла… Или о ней позаботился похититель? Осталось выяснить, куда они направились». Он закрыл шкаф и разочарованно вздохнул, ничего, что бы помогло разгадать загадку исчезновения Алисы, он не нашел.

К нему снова пришла мысль об Орвине. Он вспомнил его жену и сына, которые до последнего времени содержались в тюрьме, а теперь с минуты на минуту должны были прибыть сюда, во дворец. Тяжелая будет встреча! Что он им скажет? Как объяснит, что произошло с их мужем и отцом. Он опять посмотрел в окно, где скрылся огонек. «Уж лучше бы на месте Орвина был я», – подумал Константин, у которого до сих пор не было семьи.

За дверью послышались шаги, она распахнулась, и на пороге появился Аброн. На нем не было лица.

– Я все проверил, Анны нигде нет, – дрожащим голосом произнес он. – Куда она могла подеваться?

Он с растерянным видом смотрел на Константина в надежде, что он все ему объяснит, но тот молчал. «Королеву, по всей видимости, постигла участь Орвина», – подумал Константин, но вслух не сказал это.

– Надо ее искать, – только и произнес он. – Анна вполне могла заблудиться во дворце.

– Но раньше с ней такого никогда не было, – развел руками библиотекарь. – Она хорошо знала свой дом.

– Нужно обойти все этажи, – стараясь говорить спокойно, посоветовал Константин.

– Хорошо, – коротко сказал Аброн и с поникшим видом направился к двери.

Похоже, библиотекарь где-то в глубине души тоже догадался о печальном конце королевы, хотя и не показывал вида.

«Ну что же… Придется спуститься в подземелье и проверить там, – подумал Константин, когда остался один. – Может, там что-нибудь прояснится?» Константин в последний раз взглядом пробежался по комнате и направился к выходу.

Вскоре он оказался в том же самом месте, что и накануне, но к его удивлению трупа на столе уже не было, а его покрывало валялось на полу. Константин поднял кусок материи и долго, не отрываясь, смотрел на него, словно в нем таилась какая-то разгадка. «А если мертвец каким-то невероятным образом ожил и украл девочку? – подумал он и представил, как покойник поднялся к Орвину, убил его и забрал Алису. – Нет, это маловероятно, – засомневался он. – Орвин не дал бы так просто расправиться с собой. Он обязательно бы вступил с покойником в схватку. Но каких-то свидетельств боя в комнате нет. А вот если Алиса ушла сама, тогда другое дело… Что же тогда получается? – нахмурился Константин. – Видимо, девочка, когда Орвин заснул, сбежала. А возможно, и убила его перед бегством, – сделал он вывод, правда, последнее не укладывалось у него в голове. – Зачем ей было убивать Орвина? Только если на это была какая-то серьезная причина».

Константин бросил кусок ткани на стол и в задумчивости пошел к выходу из дворца. Чтобы представить себе дальнейший путь Алисы, он открыл дверь и выглянул наружу. То, что он там увидел, озадачило его. От замка к Лысой пустоши тянулись две цепочки следов. Одни были маленькими и, видимо, принадлежали Алисе, а другие большие – вероятно, их оставил оживший мертвец.

Константин внимательно осмотрел следы на земле, но никаких свидетельств насилия не обнаружил. Девочка и мертвец вполне себе мирно вместе удирали из дворца. «Будто они хорошо знали друг друга», – усмехнулся Константин. Он попытался предположить, что могло связывать Алису и труп со стола, но все версии показались ему маловероятными, и он оставил это занятие. Зато по направлению следов он сделал вывод, что они направляются на Поющее болото. Но зачем они туда шли, он тоже не смог объяснить.

«Ладно, подумаю над всем этим позже, – мысленно сказал он самому себе и закрыл дверь. – Для нашей безопасности надо бы набрать охрану в городе», – подумал он. Хотя Селесты и Сигизмунда больше не существовало, но опасность, как оказалось, продолжала оставаться. Хотя сам он пока точно не знал, от кого она исходила.

Затем мысли Константина перетекли на Феликса. «Как ему сказать, что деда больше нет? – задумался он и вспомнил мальчика, который невероятно походил на своего деда. – Да, непростая это будет задача!»