Читать книгу: «Биопоселок ЗОЖ», страница 3
Утро было светлым и солнечным. Жители поселка, прочитав прикрепленные к дверям их домов новостные листочки, сразу воспряли духом. Они будто почувствовали прилив новых сил и приветливо друг другу кивали при встрече на аллеях их прекрасного поселка. И хотя занимающиеся в спортзале еще не достигли больших результатов, все верили, что жизнь меняется к лучшему. Поэтому и настроение у всех в этот день было замечательным.
ОТРЯД МИКРОБИОТЫ
Сказка четвертая
– Хотим есть! Хотим есть! – скандировали бактрята из отряда Микробиоты. Этот отряд оккупировал самый тонкий отрезок кишечного тоннеля и зорко следил за тем, что ему дают на завтрак и обед. Ужин до них, как правило, не доходил, и они к этому привыкли. Но еда на завтрак и на обед должна была насытить их и доставить удовольствие.
– Если нам не дадут есть, что мы хотим, мы объявим вам войну, – дерзко кричали маленькие существа, угрожая жителям биопоселка общей забастовкой.
– Батюшки мои, – взволновался Гиполатамус. Пока взбунтовался только один отряд. А если все отряды Микробиоты объединятся? Что будет?
И, обращаясь к Сплюшке, мирно посапывающей у него на животе, заговорил. Он любил вслух рассуждать. Так ему легче было найти решение.
– Некоторым кажется, что бактрята маленькие и бесполезные. Что они могут? Их же совсем не видно. Захочешь увидеть их, иди за микроскопом. Но они могут натворить в поселке столько дел, что ой-ой-ой. Мало не покажется. Они могут нарушить весь порядок: вызвать расстройство во всем кишечном тоннеле, довести жителей до страшных болезней.
Но в то же время, понимаешь малышка, это большая сила. Если бы все бактрята собрались в одном месте, могли бы задавить своим весом любого. Вот, к примеру, жилец по имени Серебрум, больше известный как головной мозг, в два раза легче этой гопкомпании. Хотя весит он немало, полтора кило, а они – все три. Да что там, печень Гепара весит в два раза меньше, чем весь отряд Микробиоты. Хотя ее раньше считали самой тяжелой среди наших жителей.
Сплюшка давно проснулась и, вытаращив глаза, с восторгом смотрела на папочку: «Какой же он у меня все-таки умный!»
А отец продолжал ее просвещать:
– В кишечном тоннеле живут до 400 триллионов микрожителей. Такую цифру даже представить себе невозможно.
И почесал в затылке:
– Хотя кто их смог посчитать? Это же какие счеты надо иметь? Ну да ладно. Среди них есть бактрята-альтруисты – они выделяют такие вещества, которые полезны для всех жителей нашего поселка; а есть эгоисты, которые работают только для собственной пользы. Но хуже всех – бактрята-паразиты, они самые опасные, потому что разрушают налаженную жизнь всего экопоселка и доставляют хозяину немало неприятностей. Эти могут стать неуловимыми мстителями, если им что-то не понравится.
– Это они там, внизу, «горлопанят»? – включилась Сплюшка.
– Нет, не волнуйся, это эгоисты.
Хотя сам не на шутку испугался. Бунт на корабле?
– Что вы разбушевались? Что случилось? Чего вам не хватает? – миролюбиво обратился к митингующим Гипоталамус, высунувшись из слухового окошка.
Вперед выдвинулся один из самых воинственно настроенных бактрят. Его звали Хитрый Бак.
– Это наше последнее предупреждение. Вот уже который день мы не получаем отруби. Это раз. Манная каша для нас, что для мертвого припарки. Овощи. Где свежие овощи? Вы что думаете, что одна вареная свекла, и то, которая доходит до нас раз в неделю, может нас накормить? Где яблоки? От апельсинового сока у нас уже сводит скулы.
– Хорошо, хорошо. Я сообщу большой Люсе о ваших требованиях. Сегодня же. Когда она придет пожелать мне Доброго утра и хорошего настроения на весь день. Она каждый день теперь мне говорит: «Привет, Гипоталамус». И широко-широко улыбается. Впрочем, я немного отвлекся. Я передам ей вашу петицию. Но сейчас же еще ночь. Все спят. Постарайтесь никого больше не беспокоить и сами ложитесь спать. А утро ночи мудренее!
– Нет, мы не верим тебе, – дерзко отвечал, подбоченясь, Хитрый Бак. Он возвышался над всеми, упираясь руками в бока, и явно не собирался идти на компромисс.
– Знаешь, на что мы способны? Мы расстреляем стенки кишечного тоннеля, и он станет дырявым как решето. Ха-ха-ха, – довольный таким сравнением Хитрый Бак стал громко смеяться. А за ним и все бактрята из его отряда.
– Ты этого не сделаешь, – спокойно возразил Гипоталамус.
– Еще как сделаю, – не унимался Хитрый Бак. – Мы устроим веселенькую игру. И грохот от нашей канонады услышит сама большая Люся.
– Нет, ничего у вас не получится, – тем же ровным голосом подтвердил Гипоталамус. Сейчас его голос не гудел, как бывало в тех случаях, когда он был чем-то доволен. Наоборот, сейчас он был тихим и глухим. – Вредить могут только бактрята-паразиты, а вы просто эгоисты. Думаете о себе, но навредить другим вы не способны. Я это точно знаю.
И добавил:
– Знаете что? Вам надо готовиться не к войне, а к отдыху. Идите спать. А то утром работать не сможете. Заняться вам нечем. Вот и бузите. Я, как главный управляющий, вам приказываю, сейчас же разойдитесь по своим местам. Завтра утром вы получите ответ на все ваши требования. Ничего в них такого, недостижимого, нет. Я все записал. И сказал же вам, передам большой Люсе.
Бактрята еще немного попрыгали, так они выражали свое несогласие. Но потом понемногу стали успокаиваться, понимая, что пора отправляться в места, где им было назначено служить. Они, хотя и были эгоистами, знали, что без них в поселке жизнь остановилась бы.
Службу бактрята несли на всем протяжении желудочно-кишечного тоннеля. На каждом участке дежурил свой отряд. Чем ближе к концу тоннеля, тем отряды были крупнее. Самому большому отряду доверили работу в толстом отсеке.
Отряды микробиоты выполняли очень важную работу. Они защищали тоннель от инфекций, помогали с иммунитетом, вырабатывали витамины, ускоряли работу ферментов. Но больше всего старались ради правильной работы перистальтики. Бактрята с помощью волн, всегда колышащих кишечный тоннель, помогали выгонять из поселка все отработанные и вредные вещества. В результате их стараний тоннель становился чистым. Ничего не прилипало к стенкам. Но если бактрята начинали бузить, как это произошло в эту ночь, нарушалось расписание очистки тоннеля. И все другие жители поселка этим были крайне недовольны. Теперь только от Гипоталамуса зависело, когда в поселке будет наведен порядок.
Но надо понять и бактрят. До сих пор они старались нести свою службу исправно. А отношение к ним становилось все хуже и хуже. И они возмутились. Хитрый Бак все время подбивал их на восстание. А теперь даже предложил объявить войну. И бактрята легко согласились с ним. Ведь только так на них обратили бы внимание.
– Они там думают, что раз мы маленькие, нас можно обижать, – говорил Хитрый Бак. – Они не знают, что без нас всему поселку конец. Нет, нет и нет. Мы не дадим себя в обиду. Ведь мы – настоящая «фабрика» по производству многих важных для поселка веществ. Через нейрогормоны мы помогаем защищать мозг от возбуждения. Способствуем хорошему дыханию и даже влияем на артериальное давление. А нас лишают радости и возможности хорошо выполнять свою работу.
Дальше тянуть было нельзя. Бактрята стали бы один за другим погибать, а сам поселок начал медленно угасать. Поэтому вожак взял на себя смелость, чтобы объявить общий сбор на главной площади поселка, у фонтана. Фонтан давно не действовал. Но у него оставался пупочный холмик, на который Хитрый Бак взобрался, чтобы всех видеть и чтобы все его слышали:
– Мы на самом деле не хотим войны. Но вы нас вынудили. Ведь правда, бактрята?
Те запрыгали в знак согласия, заулюлюкали, выпуская газики, как из воздушных шариков. И скоро вся площадь накрылась прозрачным серым облаком.
– Вот видишь, уважаемый Гипоталамус, все бактрята со мной согласны! Мы терпели до последнего. Больше не можем. Передай большой Люсе, что каждое утро и в обед мы будем ожидать, а если не будет, то требовать, чтобы к нам поступали свежие овощи. Можно в нарезку, можно в виде салата. Но салат должен быть приготовлен из разных-разных овощей. В нем должны быть листья салата или пекинской капусты, можно, молодой капусты. Обязательно чеснок или лук. Также мы любим натертые на терке морковку и свеклу. Репу, конечно. Ты все запоминаешь?
– Да, – прогудел удовлетворенно Гипоталамус. – Я не только все запомнил. На всякий случай я все еще и записал, хотя на память пока не жалуюсь. Это все, что вы хотели бы получать?
– Еще не забудь, чтобы нам давали бобовые. Например, чечевицу. Каждый раз, когда она прилетает к нам с потоками разной еды, мы настраиваемся на лирический лад, – мечтательно заметил Хитрый Бак. Потом спохватился: – А дальше можно забрасывать яйца, сало Шпик, индейку или вареную телятину. От этого мы точно не откажемся. И рыбку с морепродуктами мы тоже уважаем. И – ну что там еще нам надо – немного черного хлеба с семечками. Под конец – можно фрукты. И главное, много-много жидкости. Вода, суп, компот – можно всё.
Но зачем нам перечислять всё то, что все и так знают. Главная наша просьба: должно быть разнообразие в еде. Ведь что мы едим, от этого зависит, как поселку мы служим. Что вы нам даете, на том мы и растем. Кстати, пока мы здесь впервые так собрались и откровенно все обсуждаем, хочу тебе высказать наше мнение и по поводу экспериментов с разными диетами. Одни говорят, что в течение недели надо есть пять разных овощей, другие советуют «питаться по радуге», то есть включать в меню продукты разного цвета. На самом деле, это не имеет для нас большого значения. Мы не будем удовлетворены, мы будем погибать, пока не получим разнообразия в еде. Мы не хотим семь дней в неделю принимать по утрам овсяную кашу, яйца и чай с бутербродами. Мы всегда хотим чего-то новенького. Имей в виду.
И еще раз повторяю. В нашем меню обязательно должны быть фрукты, овощи, бобовые, грибы, орешки, йогурты. Можно иногда давать и гречку, хотелось бы, зеленую, и кашу из киноа, и даже выпечку из пшеничной и ржаной муки. И еще мы любим томатный сок и сухое красное вино.
На этой фразе Хитрый Бак еще сильнее выпятил грудь вперед и притопнул ножкой.
– Ну, знаете ли, вы совсем от рук отбились, – встряла откуда ни возьмись появившаяся на площади Гепара.
– Я давно наблюдаю за тобой, Хитрый Бак. Ты – главный бузотёр и подстрекатель. Хоть и прикидываешься мирной овечкой. То тебе не так, это не эдак. И сейчас, как бы ни старалась хозяйка выполнить твои требования, ты все равно найдешь какие-то причины, чтобы опять устроить бузу. Тебе у нас не место. С каких это пор всякая мелочь будет выставлять нам условия?
И с этими словами Гепара схватила пожарный шланг, которым давно уже никто не пользовался, и направила его на Хитрого Бека со словами:
– А ну, убирайся отсюда. Не то тебе не поздоровится!
– Напугала! Никуда я не уйду! Все должно быть так, как я сказал. И точка! – парировал Хитрый Бек. – Если вы сделаете все так, как мы хотим, мы не будем бастовать. Но мы не хотим погибать из-за вашего равнодушия.
Гепаре давно не нравился этот наглый парень. И ухмылка-то на его лице такая противная. Никогда она не видела, чтобы он улыбался. Только зубы скалит. А тут еще и её – самую уважаемую жительницу поселка – смеет ослушаться. Нет, она такого терпеть больше не будет. И Гепара дала знак своим маленьким помощницам, которые всегда сопровождали её, следуя за ней тенью, открыть главный вентиль. Те послушно подскочили к нему. Но сначала никак не могли сдвинуть его с места. Кран не открывался. Однако, помощниц было много. Они поднатужились, насели со всех сторон на вентиль, и сильная струя вырвалась наружу.
В ту же секунду она сбила с ног Хитрого Бака. Тот попытался сопротивляться. Хотел задержаться, хватаясь за все, что попадалось под руки. Но, как известно, один в поле не воин. Струя пены уже несла его в кишечный тоннель. А по нему – навылет из поселка.
Гепара удовлетворенно причмокнула, косясь на главного управляющего поселка:
– Вот так надо поступать с теми, кто нарушает порядок.
Повернулась, махнула своим помощницам, дескать, айда за мной, и удалилась.
Остальные бактрята, разинув рты, даже не успели встать с лавочек, окружающих фонтан. Так быстро все произошло. Так и сидели с разинутыми ртами. Но в чувство их привел Гипоталамус:
– Я все записал. А вы теперь заканчивайте забастовку и отправляйтесь по своим местам. А то без вас и вправду бактрята-паразиты начнут дырявить стенки тоннеля, – строго сказал свое последнее слово Гипоталамус. Потом еще раз обвел всех глазами и пошел закрывать слуховое окно, из которого вел беседу с бактрятами.
Маленькие эгоисты хотя и любили только себя, но были существами послушными. Гипоталамус был для них непререкаемым авторитетом. Они, в действительности, не хотели войны, только так, немного попугать. Поэтому, в предвкушении, что все будет именно так, как они потребовали, бактрята радостно попрыгали по аллеям поселка, направляясь к местам своей службы.
Прошло два дня. Почему два? Именно столько понадобилось времени, чтобы большая Люся успела подробно изучить все требования бактрят. А потом ей же нужно было сходить в магазин. Да не в один. Пришлось много сил и времени потратить, чтобы достать все продукты, которых ждали с нетерпением инициативные бактрята.
На утро третьего дня довольные бойцы отряда микробиоты уже лакомились всем тем, что нужно было им для здорового существования.
И сразу все почувствовали, как поднимается настроение. Причем, не только у самих бактрят, но и у всех жителей поселка. Ведь 90% «гормона радости» – серотонина, который регулирует аппетит, эмоции и реакцию на стресс, вырабатывается при участии именно бактрят из отрядов микробиоты, которые живут в кишечном тоннеле, а не в мозге, как некоторые раньше думали.
А Гипоталамус, как всегда, свое слово сдержал. И теперь широко улыбался.
СТРЕСС
Сказка пятая
Гипоталамус очень любил музыку. В свободное время он подолгу сидел у окна и слушал ее. Слушал, закручивая ус, со всем присущим ему вниманием. Ему нравились почти все композиции, которые доносились из соседних поселков. Он сидел у окна на стульчике с прямой спинкой и периодически поправлял свой галстук-бабочку, которая, как ему казалось, немного терла шею.
Когда наступало время для птичьих трелей, Гипоталамус и вовсе откладывал все дела и замирал, настраиваясь на приятное времяпрепровождение. Особенно с нетерпением ждал он мая, когда прилетал его любимый Соловей и услаждал его слух. Их дружба длилась уже многие годы. Соловей до утра исполнял свои нескончаемые песни и зная, что его слушает Гипоталамус, так старался, что иногда терял во время упражнений до двух третей своего веса. Голос Соловья звучал всегда разливисто и громко, и рулады каждый раз исполнялись по-новому. Соловей, то, как по лесенке на высокую башню, вскакивал на самую высокую октаву – «ции-лю, ции-лю», то, будто опрометью, несся вниз, опускаясь на низкочастотные «тут-тут-тут», подражая стучащим молоточкам. Концерт солиста, в котором слышались и свист, и рокот, и щелканье, продолжался долго. И от импровизаций маленькой птички Гипоталамус не мог оставаться равнодушным. В эти часы спокойствие и радость от него распространялись и на жителей всего поселка.
Гипоталамус любил гармонию и не любил стрессы. Поэтому он всегда остро реагировал на информацию о появлении стрессора. Ведь тогда ему, как органу центральной нервной системы, по статусу приходилось запускать работу всей стресс-системы и включаться в координацию эндокринных, метаболических и поведенческих реакций организма. А участвовать в этом ему совершенно не хотелось.
– Сплюшка, а ты какую музыку любишь? – в очередной раз витая в облаках под песни любимого Соловья, спросил Гипоталамус дочку.
– Как, какую? – удивилась Сплюшка. – Конечно, колыбельную.
– А почему? Она тебя успокаивает? Или ты радуешься, что большая Люся под нее быстрее засыпает?
– Ты попал в точку, – рассмеялась Сплюшка. – Большая Люся иногда совсем не может заснуть, и мне ее жалко. Хорошо, когда работает наша сонная машина. И я могу помочь ей.
Кстати сказать, недавно автопарк биопоселка пополнился множеством новых машин. Каждый житель теперь мог воспользоваться ими. Машины двигались по рекам, которые назывались Артериями, как быстроходные ракеты. Две главные артерии назывались Сонными. Поэтому и машины стали называть сонными.
– Когда в нашей сонной машине по радио передают колыбельную, большая Люся прямо на моих глазах засыпает, – стала рассказывать Сплюшка. – Ее глаза начинают слипаться, она «клюет носом», хотя что-то еще обдумывает и даже старается записать в своем мобильнике, а потом – раз, и заснула.
Сплюшка всегда радовалась, когда ее хозяйка быстро засыпала.
– А почему тебе ее жалко? – переспросил Гипоталамус.
– Папа, у нее очень мало гормона, на котором работает сонная машина. Мелатонин, как его зовут, очень похудел со времени ее детства. Его осталось совсем чуть-чуть. Даже не хватает на то, чтобы она выспалась. И сонная машина поэтому так часто ломается. А ведь это ее гормон сна и молодости.
– Так может большой Люсе пойти к доктору? Он подскажет, где его можно взять. Не может же быть так, чтобы нечем было большой Люсе помочь. Есть же какие-то таблетки или добавки к пище. Это нельзя запускать. А если Мелатонин совсем закончится?
Гипоталамус задумался:
– А может, большой Люсе надо пораньше ложиться спать? Не в час ночи, как она это любит делать, а часов в десять вечера.
– Я ей об этом все время говорю. А она меня не слушается. Говорит, пока я не досмотрю сериал по телевизору, не послушаю последние новости, не прочитаю все сообщения подруг в телефоне, спать не лягу. А потом, представь себе, меня зовет, – обиженно пожаловалась Сплюшка. – Хочет, чтобы я её сразу, как по щелчку, усыпила. А знаешь, как трудно это сделать?
