Читать книгу: «Маршруты трёхмерного пространства», страница 2

Байки астронавтов: «Династии»

Ненавижу нынешнюю молодёжь.

Учёные перелопатили геном, улучшив всё, что только можно, сохраняя базовую структуру и обратную совместимость.

Биологи и инженеры создали автономные микромашины, которые текут по нашим венам.

Инженеры смогли подключить наши мозги и глаза к процессорам.

Прогресс вырвал нас из лапок тупой эволюции и дал все возможности взять космос штурмом. А что мы?

В ВКС вечный недобор, планку снижать уже некуда – даже мутантов без кругов фокусировки или сопроцессоров берут. Да мы должны были иметь возможность к каждой гражданской машине приставить сопровождение!

Рой Дайсона строят уже 90 лет. И ещё двести строить будут. Он должен был быть готов за десять лет!

Астроэкспедический корпус трясётся над каждым экипажем проверяя и перепроверяя координаты будущего слепого прокола. Мать твою, они должны гибнуть сотнями, открывая десятки новых систем!

Почему никто не рвётся наверх? Почему все космические сферы заняты потомственными военными, потомственными инженерами, потомственными биологами? Прапрадед моего инженера командовал моей прапрабабкой! Диспетчер боевой станции Кэц – дочь моего сына, который служит на большой боевой машине Альянса.

Одна бесконечно огромная блядская династия.

От: ВКС Кэц. Академия. Анонимный куратор.

Добро пожаловать в Академию

Центральная академия Кэц – это не просто огромная грустная коробочка маскировочного цвета, которую в хвойных лесах не видно с орбиты. Это сложное техническое сооружение. Планировка дублирует типовую боевую станцию или большую машину: узкие переходы, низкие потолки, обязательные поручни и выемки на полу/потолке/стенах, отсутствие окон, замкнутая система вентиляции и рециркуляции воздуха со слегка дребезжащими решётками, вибрирующая палуба и другие простые астра-радости. Все помещения полностью герметичны, бронированы и поддерживают функцию консервирования, – можно закрыть двери, залить отсек водой под потолок и ничего не случится. Внутри вы найдёте: огромные бассейны для тренировок, полноразмерные копии крыльев, малых и средних машин, копии боевых постов с больших машин, копии отсеков управления, тёмные отсеки, полосы препятствий в стиле ВКС, стрельбища, игровые стрельбища и так далее.

Кстати, лёгкое дребезжание решёток – это, между прочим, фича – ты привыкаешь к этим звукам и уже не обращаешь на них внимания до тех пор, пока они не прекратятся. Заткнувшаяся решётка может значить только одно: система регенерации и рециркуляции воздуха перестала работать. И если это не было запланировано, то всё плохо.

Ну а палуба (палубой в ВКС называют любую горизонтальную поверхность, куда направленна сила тяжести) вибрирует из-за энергетических установок. С одной стороны, это не фича, а просто отсутствие необходимости как-то сильно компенсировать вибрацию. С другой стороны, вибрация заявлена, как обязательная особенность наравне с решётками. В любом случае, если палуба не дрожит, то это значит, всё чрезвычайно хуёво.

Условия проживания соответствуют условиям на станции: курсанту полагается один кубрик, в котором помещается одна койка и один ящик для вещей. Ящик висит над койкой, поэтому об него вечно бьёшься лицом.

Есть несколько общих столовых. Меню на всех единое, стандартное и не предполагает выбора. Что для старших, что для курсантов. На завтрак и обед выдают стандартный армейский синтетический астра-рацион категории «просто добавь воды», который выглядит, как невнятная однородная субстанция ядовито-зелёного цвета. Все витамины, калории, микроэлементы в одной миске. Выраженного вкуса и запаха не имеет, ты вообще не понимаешь, что ты пытаешься есть. Зато ужин положен настоящий, органический. С настоящим мясом, настоящими овощами, настоящим соком. А каждый 25й день (понятие «день» в академии достаточно сложное) – праздничный: органические завтрак, обед и ужин. И обязательный настоящий кофе с молоком (молоко по желанию)! И обязательный десерт к обеду и ужину: мороженое, которое я отдавал Сане (я хочу от тебя котят! – прим. Сани) или кусок тортика.

Ещё есть общие душевые без лимита воды и частоты посещений. Помыться можно всегда, если, конечно, есть время. Раз уж речь зашла об общих душевых стоит охладить некоторые горячие головы: секс будет квалифицирован, как намеренная порча двух (или более, в зависимости от общего количества участников) единиц военного имущества с отягощающим обстоятельством в виде проникновения на режимный объект. Обычно, комиссия рассуждает так: один из членов экипажа некоторое время не сможет выполнять свои прямые обязанности, следовательно, одна машина продолжительное время не будет иметь возможности участвовать в операциях. Таким вот незамысловатым образом простой половой акт легко и ненавязчиво превращается в попытку уничтожения боевой машины, всё ещё находящейся в строительных доках. Вся площадь академии покрыта камерами наблюдения, ни один шаг не остаётся незафиксированным, слепых зон нет (ну, почти нет – прим. Рисе), а каждый курсант регулярно проходит медицинское обследование. Так что, лучшей стратегией будет умерить пыл и подрочить в туалете, сам так делал (я не нашла записей – прим. Рисе) (Заааачем ты врёёёёёшь нааам? – прим. Сани).

Каждому курсанту, помимо формы, положен браслет. Переносной компьютер, крепится на руке поверх формы, вывод на круги фокусировки не поддерживается, поэтому если хочешь посмотреть, то подноси руку к лицу или разворачивай уёбищный голографический дисплей. С браслета можно: почитать правила и положения службы в ВКС; скачать инструкцию, книгу, фильм, сериал или игру из локальной (выхода в большие интернеты нет) библиотеки; есть текстовый чат, в контактах находится вся твоя группа, куратор и старшие; есть календарь с расписанием занятий и приложением для прокладки маршрутов по академии; будильник (пищит, вибрирует и бьёт током); монитор физического состояния; учебные программы и другой бесполезный мусор.

Но до официального начала обучения ещё надо дожить – одобренных курсантов везут со всех обитаемых планет всеми подручными средствами и этот процесс растягивается надолго. Потом уже в академии проводят перепроверку показателей курсанта и при необходимости переопределяют в другую группу, меняют профессию или досрочно, без штрафа, разрывают контракт. Пока группа соберётся в одном месте, пока её сформируют – пройдёт не один десяток стандартных дней. Всё это время расквартированные курсанты без дела слоняются по академии, испытывают старших на прочность, пытаются проникнуть в запрещённые для посещения секции, изнывают от скуки, знакомятся между собой и привыкают к распорядку дня.

Всех этих радостей я был лишён – я был последним курсантом, необходимым для формирования первоначальной группы. Саня разбудила меня где-то под конец планетарного дня, быстро ввела в курс дел, положений и протащила по психологам и медикам. Одним из которых оказался страдающий похмельем Фор. Это тоже интересный нюанс формирования экипажей ВКС: в ВКС призывается медик, который уже имеет практический опыт и может сходу выполнять прямые медицинские функции.

Фор взял образцы крови из кушетки, посмотрел в потолок, поставил отметку: «Годен» и лёг спать лицом в стол. Вообще-то он должен был ещё обработать рану на моём лице, чтобы шрама не осталось, но добудиться до него не получилось.

Все эти медицинские проверки я уже проходил дома на Земле, в академии просто делают быструю перепроверку на всякий случай. Вообще, сейчас любой человек или кэц, имеющий стандартный астра-пакет или расширенный астра-пакет генетических модификаций без проблем пройдёт всю серию физиологических тестов. Исключением являются только обладатели редких генетических заболеваний (как Саня) или уникальных мутаций.

В процессе хождения по кабинетам я пересекался с другими курсантами моей группы, как бы невзначай крутящимися неподалёку. Новые лица – это всегда интересно. Причём лица, вовремя прибывшие на разъёбанном такси с разъёбанной мордой.

Двадцать стандартных часов каши из новых лиц, бесконечных медобследований и тестов внезапно закончились, я, вяло отмахиваясь от желающих подружиться, с трудом доковылял до своего кубрика, упал на койку, пристегнулся к ней (привычка, приобретённая на Катти Мару останется со мной на всю жизнь) и потерял сознание, только для того, чтобы быть разбуженным будильником в 00:00 и приступить к обучению.

Подготовка экипажей

В начале группа живёт по следующему распорядку: подъём, физо, завтрак, урок, урок, физо, обед, урок, урок, физо, бой, ужин, свободное время, отбой. Физо общее, на уроки курсанты ходят разделёнными по профессиям (есть исключения). Профессиональные занятия у навигаторов – это сплошная практика с лёгкими вкраплениями теории. Каждое место в аудитории выглядит, как приблизительная копия боевого поста навигатора: большая клавиатура, большой выгнутый (от себя выгнутый) дисплей, широкий тачпад (мышка, стило, контроллер или любая другая штука, не прикрученная к столу, в условиях нестабильной гравитации бесполезна). Будущие навигаторы осваиваются с инструментами и задачами. У всех остальных ситуация аналогична. Эта часть обучения щадящая и ничего особо интересного не происходит. Её основная задача: вбить в курсанта все навыки для выполнения задач. Получить пилота, который в спокойно обстановке не путает педали; навигатора который может спокойно просчитать дальний шаг; и так далее. На это не уходит много времени: инструменты предельно просты, понятны и сделаны для идиотов. Даже кошку можно было бы научить, если бы ей хвост не мешал.

А вот после первого экзамена (который я, естественно, сдала на «ахуительно»: 3 – прим. Сани) начинается самый экшен. Курсанты уже показали себя специалистами, все знают, кто что может. Наступает время жёсткой подготовки и формирования экипажей. И начинается время отсеивания не годных по тем или иным параметрам. И заканчивается время фиксированного распорядка, занятий становится больше, и они становятся разнообразней. В это время отдельные курсанты получают одну красную нашивку и начинают считаться личинками командоров. Не все способны стойко перенести всё дерьмо, которое падает на командора, и у многих нашивка заменяется обратно на жёлтую.

А физо никуда не девается. Гражданским лицам физическая подготовка астронавтов кажется странной – ведь боевому астронавту не нужно что-то штурмовать, куда-нибудь десантироваться, кого-то убивать, он же всё время сидит в кресле. Но даже сейчас дети не сходят с конвейера розовощёкими, выносливыми и мускулистыми суперсолдатами (Кстати, большая мышечная масса для астронавта – это вообще-то плохо – увеличивается требуемое количество калорий, потребление кислорода и запросы роя микро-роботов, живущих в кровеносной системе, – прим. Фора). Астронавт должен быть вынослив и должен спокойно пережить долгую вахту без стабильной гравитации. А этого можно добиться только тренировками.

А что на счёт боя… то, начнём и закончим тем, что рукопашный бой и стрельбы – это весело. (Все мальчишки проявляют какую-то безумную в своей разрушительной силе любовь к оружию. И чем больше мощность, тем больше разрушений готова наносить эта любовь. Мне их не понять, – прим. Деси) (Разве ты не чувствуешь приятную дрожь при прогреве главного калибра? Твоё сердце не начинает биться чаще, когда видишь поднятый в боевое положение ствол? – прим. Хокса) (У тебя просто ствола нормального не было:3 – прим. Сани).

После того, как все не годные отсеялись, а все экипажи сформировались (самостоятельно или по подсказке) им предстоит пройти новую серию экзаменов и получить первую увольнительную на 30 стандартных часов!

Дальше следуют экипажные занятие и финальная подгонка астронавтов друг к другу. Практики плавно переезжают наверх, на реальные машины, реальные полигоны, реальное оружие, реальные манёвры. Заканчивается всё официальным присвоением статуса, торжественным выпуском и первым отпуском. Первый отпуск даётся по желанию, если экипаж хочет сразу же приступить к делу, то никто не против.

Я не буду подробно описывать каждый день – обучение в самом начале вообще невероятно унылое для описания. Навигаторы часами сидят перед дисплеями, прокладывая маршруты или пытаясь понять, где они находятся, ковыряясь в базах данных. Эту часть я вообще пропущу за унылость. Остановлюсь только на самых увлекательных эпизодах или полезных для гражданских записей лекций.

Нулевой день

Нулевой день обучения, время: 000:000:000.

Я с трудом очнулся ото сна, под противный писк браслета, отстегнулся от койки, надел ботинки и вышел в коридор к другим таким же вялым, не проснувшимся курсантам. В календаре браслета висела задача:

«Задача: Физо

Время: 000:010:000

Место: Д21-М55

Ответственный: Рисе [связист]

Заметка: Под командованием курсанта Рисе отправиться на зарядку в отсек Д21-М55. Форма одежды: 2.»

Я понятия не имел, кто такая Рисе и где этот отсек, так как был лишён прекрасной возможности слоняться без дела по академии, ожидая прибытия других курсантов.

Секунды тикали, а Рисе всё никак не появлялась. Это настораживало: может это какой-то хитрый тест, ведь подготовка уже началась? Или техническая накладка, которые случаются постоянно? И что значит форма одежды номер 2?

Я осмотрелся в поисках решения проблемы или развлечений. Справа от меня у двери с табличкой «Рисе, связист» стояла девушка с нашивками связиста и нашивкой с именем «Рисе». Миниатюрная (рост по нижней границе допустимой ростовой вилки), какая-то вся невероятно хрупкая и болезненно бледная, с ярко-бирюзовыми, чуть-чуть светящимися в темноте кругами фокусировки на глазах и короткими волосами цвета нагар-титан.

Рисе спокойно стояла и делала вид, что она здесь ни при чём. Я решил взять ситуацию в свои руки и подошёл к связисту.

– Ну, что?

– Что? – переспросила Рисе.

– Пошли!

– Куда?

Этот разговор не мог стать ещё глупее.

– На зарядку, – ответил я и дружелюбно улыбнулся (очевидный провокатор такой очевидный – прим. Рисе). Девушка скрестила руки на груди и сделала небольшой полушаг в сторону. Это пошло вразрез с планом, выстроенным в моей голове. И я растерялся, не понимая, что следует делать дальше. Если быть точным, я вообще не понимал, что надо делать. Вот, передо мной стоит курсант, похоже, назначенный за главного, но по каким-то причинам отказывающийся выполнять свои функции. Вот, вокруг начинают переговариваться курсанты (60 единиц живой силы в гулких узких коридорах создают чудовищный шум, даже если молчат), которые тоже не понимают, что происходит. Невнятную ситуацию преломила Саня – прорвавшись сквозь толпу, девушка прыгнула мне на плечи и практически проорала в ухо:

– Ебать! Чуть не проспала! Ну, что?

– Что? – тупо переспросил я.

– Ага! Пошли!

– Куда? – я не собирался дублировать свой разговор с Рисе, но это как-то само собой получилось.

– На зарядку!

– Окей! – я развернул дисплей браслета, нашёл отсек Д21-М55 и прикинул маршрут, – Пошли.

Не церемонясь и особо не думая, мы начали протискиваться через толпу. Кто-то увязался за нами, кто-то за теми, кто увязался за нами, кто-то остался ждать. Неорганизованная, невнятная куча курсантов устроила давку в узких переходах. По пути в зал мы потеряли многих.

Ровно в 000:013:000 группа в составе 22 курсантов прибыла на место. В центре громадного ярко освещённого отсека физической подготовки сидел явный космодесантник в камуфляжных штанах и майке. Наше появление его слегка заинтересовало, но не заставило подняться с палубы или оторваться от планшета. Немного потолкавшись на входе, шёпотом обсудив ситуацию, все 22 курсанта пришли к выводу, что нам надо подойти ближе.

Десантнику, похоже, надоело ждать развития событий – он встал, широко развёл руки и выругался:

– Каждый ёбаный раз. Каждый, блядь, раз. Что ни группа, то сборище дебилов. Где всех остальных проебали? Курсант Рисе, доклад!

А в ответ – тишина.

– Ахуенно. Просто ахуенно. Так, кто из вас, долбоёбов в курсе, где она? Ты, инвалид безухий, – десантник посмотрел на меня, – доклад!

Я суматошно собрал в голове факты и попытался что-то сказать:

– Эм… Рисе… курсант Рисе отказалась вести группу. И… Эм. Я решил пойти сюда.

– Этот акцент и словарный запас из двух слов заставляют мои уши кровоточить. Ладно. Ладно.

Десантник с планшета отправил всем курсантам моей группы сообщение с требованием немедленно явиться в Д21-М55 и заодно включил будильник на вибрацию с электричеством. Разряд браслета совсем слабый, совершенно безопасный, но очень неприятный. Он не является мерой наказания, это просто один из вариантов беззвучного будильника, гражданские браслеты тоже такое умеют.

– Будем ждать этих розовых дебилов. Мне совсем не хочется повторять свою проникновенную речь дважды. Можете пока яйца повылизывать.

***

Ещё сильнее побледневшая Рисе стояла лицом к строю. Между ней и нами, держа руки за спиной расхаживал десантник.

– ВКС Кэц. Космодесант. Инструктор Чай. Да, меня зовут Чай. Да, это действительно смешно. Можете шутить, мне всё равно. Отвечаю за физо. Но как я могу за него отвечать, если в группу набрали инвалидов с половиной мозга? Курсант Рисе! – девушка вздрогнула и прикусила губу, – Какого хера ты не привела группу сюда? Приказ был ясен?

– Так точно!

– Так какого?…

– Не могу знать! (Я решила, что это провокация и за следование такому приказу я получу штрафные балы – прим. Рисе)

– Курсант Лис!

«А я-то тут при чём?», – подумал я, но шаг из строя сделал.

– Тварь безухая, вот какого хера ты всех остальных за собой не притащил?

– Не имел полномочий!

– Грх! – Чай прорычал что-то невнятно, отвесил мне подзатыльник и заорал прямо в лицо, – Ты! Ёбаный! Астронавт! Элитные, мать вашу, войска! У тебя такая мобильность и эластичность, что можешь выебать Абсолют, захватить власть в штабе ВКС, устроить геноцид и ничего тебе за это не будет! Даже медаль дадут! И увольнительную! Запомните раз и навсегда, дегенераты! Вот простейшая ситуация: Рисе обосралась. Очевидно потому, что ей случайно вырезали мозг и залили дерьма в голову. Лис это обнаружил и что он должен был сделать, как единственный, имеющий половину мозга? Он должен был заорать: «кошки драные на зарядку становись!», проверить все ли инвалиды на месте и организованным строем повести вас сюда. К сожалению, у Лиса только половина ёбаного мозга и он до этого не дошёл. Но если у Рисе в башке говно, у Лиса половина мозга, то у всех остальных головы, нахуй, пустые. А это значит… Лис! Рисе! Упор лёжа при-нять! Делай раз! Лис, жопу ниже! Делай два! Делай раз! Два! Раз! Два! Раз! Полтора! Лис, судя по сканерам ты вёл за собой 40 курсантов. Но пришло 22. Ты где всех их проебал, мудила? Команды «два» не было! Ты стал командиром группы, начал нести за них полную ответственность и так бездарно проебал 18 боевых единиц! Делай два! Раз! Два! Раз! Два! Полтора! Рисе, это был явный приказ. Чётко согласованный и логичный. Назови мне вескую причину не следовать этому приказу! Одну! Пускай она будет такой же ебанутой, как и ты, но назови мне эту причину! ВКС имеет право не выполнять заведомо ебаные приказы. Команды «раз» не было! Почему я не увидел выполнения приказа? Почему я не увидел отказа от выполнения? Почему приказ был нахуй проигнорирован? Причина! Дай мне причину! Команды «раз» не было! Элитные войска, мать вашу, мне за вами по всему пространству придётся бегать и говно с жопы вытирать? Самоорганизоваться не могут. Делай раз! Что ты будешь делать, когда наш замечательный штаб разъебут к хуям? А? Ты встаёшь в полный рост и берёшь весь ебучий ВКС в свои руки! Встаёшь в полный рост и кричишь: «ВКС Кэц! Под моё командование!» А не ждёшь, пока кто-то умный придёт и решит все твои проблемы! Делай два! Делай раз! Полтора! Полтора! Полтора! Два!

Чай продолжал нас отчитывать и командовать отжимания. Было обидно и меня грызла злость. Злость не на десантника, а на себя, что я, по сути, с подачки Сани дело начал, но до конца не довёл. Это было бы так просто всех позвать. Ситуация могла бы обернуться совсем иначе. (Он выёбывается? – прим. Сани) (Определённо выёбывается, – прим. Деси)

На очередном «делай два» руки отказались участвовать в этом дерьме и моё лицо встретилось с полом. За это я получил лёгкий удар по почкам и разрешение вернуться в строй вместе с Рисе.

Руки дрожали и плохо слушались, но меня отпустили, можно было отдышаться…

– С воспитательной частью мы закончили, – Чай усмехнулся, – а теперь будет физо. На-право! Шагом! Пошли, пошли!

И группа пошла. Потом побежала.

Базовый набор упражнений, приблизительно, следующий (методичку я одолжил у Чая):

«Физо для астронавтов:

1) Общеразвивающие упражнения: ходьба, бег, набор упражнений для мышц рук, ног, туловища (парные\одиночные);

2) Ускоренное передвижение: прыжково-беговые упражнения, бег;

3) Комплексная тренировка: упражнения из предыдущих отделов, простейшие приёмы рукопашного боя.

4) Физические нагрузки какого-нибудь типа.

//NOTE: Не торопиться с рукопашным, а то они ахуеют

//NOTE: Уныние. Надо разнообразить».

Это полная методичка вместе с заметками. Ради разнообразия Чай добавлял всякое: «ловля бабочек», совместные приседания, доставка трупов, бег по гелю и другие невероятно весёлые разнообразия.

Вся зарядка заняла 40 стандартных минут и после неё хотелось лечь и сдохнуть. Чай махнул нам «свободны» и свалил куда-то, даже не обратив внимания, что группа просто рухнула на пол. Но лежали мы не долго. Браслеты завибрировали, предупреждая о приближении к новому событию: «под командованием Честера отправиться на завтрак».

– Эй! – кто-то жалобно прокричал, – Я Честер! За мной!

Группа вяло поползла в сторону выхода, устроила толкучку в переходах, но на завтрак прибыла полным составом и практически вовремя.

***

В столовой я с удивлением обнаружил, что не могу держать поднос в руках – он почему-то постоянно падал. Помощь пришла с ожидаемой стороны – перед моим лицом внезапно появились яркие зелёные глаза без кругов фокусировки в комплекте с плюшевыми ушами.

– Ты решил начать скрываться от меня?

– Спасай, – я пропустил мимо ушей Санин вопрос, – руки не держат.

– Только если больше не будешь от меня прятаться! – Саня была лишь слегка уставшей, словно не занималась со всеми нами.

– Сама не теряйся.

– И не надейся! Ты обещал меня взять в свой экипаж!

– Я этого не помню, но ничего против не имею.

– Ну-ну, а кто пытался спасти ту выскочку Рисе, демонстративно разделяя с ней боль?

– Что ты, блядь, несёшь? Да и вообще она связист. Я бы закрыл лицо рукой, если бы мог поднять руки.

– Значит, я буду кормить тебя с ложечки! – Саня и так активная и живая. Но тогда она оживилась, возведя саму себя в квадрат. Достаточно утомительная девушка.

В середине безобразно идиотского обеда, где я безуспешно пытался есть ложкой, а Саня ржала и пыталась меня кормить, к нам за столик подсел Честер – сильно загорелый и достаточно упитанный кэц с выцветшими волосами. Честеру второму дадут должность командора, покрасят нашивку в красный и позволят набирать экипаж. Действуя чисто на интуиции, он всегда умудрялся ловить чёткие правила игры и по ним строить свои действия. А вот ситуациях без правил он ломался.

Честер пришёл ко мне не просто так, а с гениальной идеей оптимизации перемещений: он предложил выбрать нескольких лидеров, которые будут водить разбитую на отряды группу разными маршрутами, чтоб не мешать друг другу и не создавать пробки в коридорах. Я идею одобрил, хоть тогда и огрёб за свою внеплановую инициативу. Идея Честера идеально подходила под мой личный девиз, украденный из какой-то книги: «Сюжет должен развиваться стремительно!». А если никто не хочет сюжет двигать (как это случилось утром нулевого дня), то надо брать дело в свои руки.

Обсуждение новой тактики прервало новое задание, упавшее на браслеты: «прибыть на вводный инструктаж». Мы моментально и практически успешно привели свой план в исполнение. Один назначенный и два хитрых командора быстро нашли общий язык, организовали курсантов и прибыли в аудиторный отсек к сроку.

***

В академии все занятия проводят действующие военные с достаточно свежим опытом. Обычно, преподают астронавты, находящиеся на излётах своих контрактов. ВКС развивается слишком стремительно, и в момент «сегодня» методичка, написанная вчера, успела преступно устареть. Я не просто так выделил слово «преступно» – это один из терминов ВКС Кэц, из категории «перерасхода ресурсов». В двух словах, «…отправивший личный состав на заведомо суицидальную миссию или поставивший личный состав в положение заведомо суицидальной миссии, или создавший ситуацию, приведшую к попаданию в заведомо суицидальную миссию, несёт неотвратимую, необратимую и моментальную ответственность…». Конечно, эта статья не действует в условиях последний линии обороны. Когда какие-нибудь чужие активно врываются в наше пространство и пытаются уничтожить домашнюю планету, ты не рассуждаешь «является ли тот или иной приказ преступным», ты его отдаёшь или выполняешь, стараясь всеми силами защитить планету.

Да, ВКС это странно.

Немного ясности попытался привнести наш куратор со своей вводной лекцией.