Цитаты из книги «Звездные дневники Ийона Тихого (сборник)», страница 7

На третьей палубе чем-то попахивает. Сынишка дяди Ярмолая не ползает, а летает, пользуясь попеременно передним и задним выхлопом. До чего же чудесна биологическая адаптация организма!

Чтобы поправить положение с метражом, предложил теткам залечь в гибернаторы. Подействовал лишь один аргумент: в состоянии обратимой смерти старение прекращается. Стало очень тихо и хорошо.

Запись 116 306. Замечаю, что подбородки и лбы некоторых дядьев и дядиных жен убегают назад. Гироскопическая рецессия? Сокращение Лоренца-Фицджеральда? Или следствие выпадения зубов и частых ударов лбом о загородки при звуке обеденного гонга?

...Он не докончил, ибо раздался страшный скрип и яшмовые двери величаво раскрылись. Увидя это, все индиоты вскочили на ноги и бегом кинулись вверх по лестнице.

— Индиот! Индиот! — кричал я, но мой собеседник только помахал мне рукой, крикнул: «Теперь уже некогда!» — и большими прыжками вслед за другими исчез в глубине Дворца.

Я стоял довольно долго, потом увидел отряд черных автоматов; промаршировав к стене Дворца, они открыли дверку, и оттуда высыпалось множество красиво блестевших на солнце кружков. Потом они покатили эти кружки в чистое поле и там остановились, чтобы закончить какой-то незавершенный узор. Врата Дворца оставались широко открытыми; я подошел, чтобы заглянуть внутрь, но по спине у меня прошел неприятный холодок.

Машина разверзла свои железные уста и пригласила меня войти.

— Но я-то не индиот, — возразил я. С этими словами я повернулся, поспешил к ракете и уже через минуту работал рулями, возносясь с головокружительной скоростью в небо.

... в них (инопланетянах) не было ничего кошмарного, ничего вызывающего отвращение, вопреки всему, что думали мы на Земле, словно это были не звёздные чудища, а творения ваятеля-абстракциониста или кулинара с буйной фантазией...

Пропал прадядя Эмерих. ... Прадядя Эмерих отыскался. С регулярностью, достойной лучшего применения, каждые две минуты восходит по левому борту; в верхнем окошке видно, как он достигает зенита, а потом заходит по правому борту. Ну нисколько не изменился, даже на орбите вечного успокоения! Но кто и когда набил из него чучело? Ужасная мысль.

Дядя поразительно пунктуален. По его восходам и заходам хоть секундомер проверяй. Самое странное, что теперь он отбивает часы. Этого я уже не понимаю.

Малыш Бутузий ... бросил - как только что выяснилось - кошку в контейнер с содой, которая поглощает у нас двуокись углерода. Бедная киска разложилась на двукотин соды.

- Мне, как историографу верований, известны теогонии, согласно

которым Господь создал мир не вполне совершенный, однако движущийся -

прямо, зигзагами или по спирали - к совершенству; выходит, что Бог -

это очень большой ребенок, запускающий заводные игрушки в "правильном"

направлении ради собственного удовольствия. Мне известны также учения,

называющие совершенным то, что уже имеется налицо, а чтобы баланс

этого совершенства сошелся, вносят в расчет поправку, которая как раз

и называется дьяволом. Но модель бытия как игры в игрушечный паровозик

с вечной пружиной прогресса, который все успешнее тащит сотворенных

туда, где все лучше и лучше; и модель, изображающая мир как боксерский

матч между Светом и Мраком, танцующими на ринге перед Господом-рефери;

и модель мира, в котором необходимо чудесное вмешательство, или,

иначе, модель Творения как барахлящих часов и чуда как пинцета

Всевышнего, прикасающегося к звездным колесикам и шестеренкам, чтобы

подкрутить, что положено; а также модель мира как вкусного торта, в

котором попадаются рыбьи кости дьявольских искушений, - все это

картинки из букваря рода Разумных, то есть из книжицы, которую зрелый

возраст откладывает на полки детской - с меланхолией, но и с пожатием

плеч. Демонов нет, если демоном считать свободу; мир лишь один, и Бог

один, и вера одна, пришелец, а все остальное - молчание.(Путешествие двадцать первое)

"Затем он погрузился в изучение протоколов, поминутно бросая мне всякого рода вопросы. Давалось ему это непросто, ибо всякий раз приходилось вставать, дабы глотнуть воздуху, а как-то, забывшись, он захлебнулся и долго кашлял. Потом я подметил, что с пинтийцами такое случается довольно часто." (тринадцатое путешествие)

"В последующие дни я был предметом всеобщего поклонения, причем жрецы предсказывали будущее по выражению моего лица, а когда оно казалось им зловещим, окуривали меня дымом, так что однажды я чуть не задохнулся. К счастью, во время жертвоприношений жрецы раскачивали святилище, в котором я сидел, благодаря чему мне время от времени удавалось отдышаться." (двенадцатое путешествие)