Читать книгу: «Однажды в Мейсоне», страница 6
– А нам… – задумчиво произнесла Дениз.
– Пунш с ромом. Единственное, что здесь можно, – вмешалась Эмили, добавляя: – И чипсы.
– Хорошо, – Шейли улыбнулась и ушла.
Девчонки как-то рассказали, что Дениз выпила лишка и начала буянить. Ох, скольких она… замацала парней! Спасу не было. Поэтому, если они и хотели веселья, то по самому минимуму.
Все начали обсуждать бал-маскарад: и оформление, и само мероприятие.
– Не хочу хвастать, но всё делала Сэм: предлагала идеи, всё продумывала, покупала, распоряжалась и рисовала, – тараторила Эмили.
– Она ещё и рисует! – подытожил Эйдан, будто вдалбливал кому-то правду. Его дружок пристально разглядывал меня. Я засмущалась.
– Я полна талантов, – тихо произнесла.
– Кстати, пришло время раскрывать карты. Что надумала?
– Много номеров нужно?
– Минимум два, – кивнул Рид.
– Тогда выступим группой. Я найду пару песен. Месяца нам достаточно.
– А танцы? – Он поднял бровь. – Я бы хотел что-то с этим уклоном.
– Не много ли ты хочешь? – засмеялась я, скрестив руки на груди. – Я впервые это буду делать, не дави.
Держись, Сэм, держись!
– Так, без споров и ругательств! – гаркнула Чарли. Я вздрогнула от звонкого голоса.
– Да с ним бессмысленно спорить! – Привычно скривила губы. – Заладит какую-нибудь шарманку, и всё. Скучно!
– С таким выражением лица ты похожа на волосатую жабу. Квакаешь и только… – Рид поднял бровь с ехидной улыбкой.
Это меня рассмешило. Честное слово. Шутки со стороны темноглазого идиота я не воспринимала всерьёз, однако он не стал бесить меня меньше. Я сдержала смех, сделав грозное лицо, чтоб Рид увидел моё «недовольство». Неужели он так пытался задеть меня? Боже упаси! Меня уже ничем не обидеть.
Или… у него другие планы? Заигрывал? Старался как-то зацепить? Не зря ведь у него такой интерес к моей персоне. Хм…
– Мистер Рид, я благодарна вам за столь приятный комплимент, – улыбнулась ему, стрельнув глазками. – Позвольте, опровергну ваши слова: на жабу я не похожа. Моя красота хоть и далека от вашей, но я не кидаюсь этим во все стороны.
– То есть хочешь сказать, что я красив? – довольно спросил он, наваливаясь на диван. В это время пришла официантка с подносом в руках. Она поставила напитки и чипсы на стол. Я же в это время пилила взглядом Рида-старшего.
– Не хочу. Я уже сказала.
Не понимала, как к этому разговору отнеслась Дениз. Она наблюдала за нами с искажённым лицом, пытаясь вникнуть в суть. Надеялась лишь на то, что она не будет обижаться, ведь в моих планах не было ничего такого, что могло причинить ей душевную боль. Я просто хотела немного проучить Рида без всяких плохих слов, чтоб он больше не лез ко мне со своими тупыми шуточками.
Все наблюдали за нами. Эмили и Эйдан, похоже, всё поняли, ведь оба чувствовали нашу неприязнь друг к другу. Они молчали. Дэни и Бен словно были в другом мире вместе с Трис. Чарли с серьёзным лицом смотрела на нас всех.
Я подняла брови и отпила свой напиток.
– В чём подвох? – спросил Джон, сощурив глаза.
– Ты умный. Догадайся, – ехидно улыбнулась. Он пялился на меня, а потом его губы растянулись. Видимо, понял.
– Давайте же хлебнём священные напитки! – воодушевлённо сказала Эмили и подняла свой бокал с пуншем. Мы поддержали. Я с охотой уплетала молочный коктейль.
Какое-то время мы болтали ни о чём – так, бестолковые разговоры. Потом Эмили начала выталкивать нас с диванов, дабы следовало потанцевать. Что ж, мне надо и в этом клубе создать свою атмосферу.
Мы спустились вниз, но не все остались на танцполе. Белокурая подруга повела меня в дамскую комнату. Там, к счастью, никого не было. Эмили встала у раковины и начала мыть руки. Я скрестила свои на груди, глядя на неё.
– Он тебе нравится?
– А? Кто? – Опешила так, что голос стал гортанным.
– Джон. Он тебе нравится?
– Ты что? Фу! – Я брезгливо скривилась. Мало кто мог понять искажения моего лица и определить ту или иную эмоцию, поэтому Эмили глупо хлопала ресницами.
– Ну да, конечно. Будь это так, вы бы не цапались по пустякам. Он довольно-таки красив и богат. Единственный, кто может стерпеть твои шуточки и нелепые высказывания, – она засмеялась, вытирая руки.
– Ну спасибо, – обиженно фыркнула. – Ему просто нечем заняться, пристал к школьнице.
– Он тебя проверяет, – улыбнулась она. Глазки у неё выражали игривую заинтересованность. – Ты ведь знаешь, что его предки были причастны к основанию Мейсона?
– Нет.
– Вот Джон и проверяет: вдруг ты какая-нибудь шпионка или вандалка.
С каждым её словом мои брови ползли вверх, а рот открывался. Подруга недолго молча наблюдала за мной. Она прыснула от смеха, сдерживая вырывающийся хохот.
– Совесть имей так смеяться надо мной! Твои бурные фантазии меня не возбуждают.
– Будь аккуратней с ним, – зашептала она как-то загадочно. Я скосила глаза. Вот тут мы обе засмеялись.
Поправили волосы, улыбнулись своим отражениям и вышли из туалета. Встали рядом с девчонками, которых еле нашли у сцены. Там, кстати, изящно двигались две особы в бикини. Хоть музыка и в стиле электро, они выгибали телом на ахти. Была бы парнем, друг в штанах начал бы движение; но я девушка и меня не волновали худышки, танцующие выше меня.
Нам было весело. Мы тёрлись друг о друга плечами и бёдрами, мотали головой и двигали руками. Под знакомые песни я танцевала как впервые и даже подпевала ритм. Вдруг меня кто-то дёрнул за плечо. Я обернулась и хотела уже налететь на того, кто осмелился потревожить, однако парень быстро среагировал и пальцем указал на сцену. Одна из танцовщиц позвала меня движением руки. Я опешила, ведь редко кто вообще танцевал на сцене, помимо самих танцовщиц.
Меня этот вызов устроил, и я с огромной радостью поднялась. Бросила пиджак на пол и встала между ними. Девушек я не знала, впрочем, как и они меня, но тот кайф, что я испытала, был неописуем. Столько мужских взглядов я уловила! Столько эмоций получила! Да и танцевала я почти как девушки: медленно двигала задницей, извивалась и соблазняюще улыбалась. Даже подумала о такой подработке. А что? Я любила танцевать, а когда за это платят – вдвойне приятно.
На стриптиз и подобные эротические танцы в жизни не соглашусь. Это вульгарно и попахивало чем-то неприятным. А вот под зажигательную музыку, для вовлечения присутствующих в клубную жизнь, я бы рискнула.
Со сцены было хорошо видно второй этаж. Даже наш столик «два в одном» показался как на ладони. Сквозь лучи прожекторов и полоски цветного лазера я увидела друзей, повернувших головы в мою сторону. Взгляда Джона на себе не поймала, но была уверена, что он был. И его дразнящая улыбка тому подтверждение. Я не обладала сверхзрением, просто клуб сам по себе маленький.
Девушкам на сцене пришла замена. Я помахала той самой, что подарила мне приятные ощущения и спустилась к подругам.
– Это было круто! – громко сказала мне на ухо Эмили. Я улыбнулась, и мы всей толпой пошли на упование за свой столик.
– Кто-то дал дёру этим неумёхам! – засмеялся Эйдан, поднимая руку в мою сторону.
– Надо же было кому-то это сделать, – усмехнулась и ударила ладонью по его массивной. Села и жадно начала пить очередную порцию молочного коктейля.
Джон Рид перестал язвить, и я старалась меньше обращать внимания на него. Остаток вечера мы провели в скромных беседах, за которыми снова последовали танцы.
Домой я пришла далеко за полночь. Постаралась бесшумно пробраться в свою комнату. И, как ни странно, получилось. Думала, что Маргарет появится из-за угла и начнёт свою лекцию о том, что я ещё мала для столь поздних гуляний.
Быстро разделась и забралась под одеяло. Больше всего мне хотелось спать. За прошедшую неделю я вымоталась на месяцы вперёд. И мой мозг постепенно отключался, оставляя позади бал и всё то, что было до него и после.
Глава 12
Как же я ошиблась в своей безнаказанности!
Маргарет ворвалась в мою комнату и начала шторм: да я такая плохая и безответственная, да я бессовестная и вообще страх потеряла. На эти её высказывания я только укрылась одеялом с головой.
– Отстань, я хочу спать, – ворчала в подушку.
– На месяц остаёшься без карманных денег! И чтобы в семь часов вечера была дома! – гаркала она так громко, что мне пришлось уши закрыть ладонями.
– Это всё? А теперь закрой дверь с той стороны и шуруй на йогу, – прошипела, высовывая только нос.
Ба фыркнула. Послышались шаги и хлопок двери. Прекрасно, она ушла. Теперь я могла насладиться мягкостью кровати и окунуться в сон.
Проснулась я в полдень. Лениво потянулась и пошла смывать вчерашние похождения. Высушила волосы, натянула домашнюю одежду и спустилась в кухню. Там уже топтался дед, нарезая томаты для моего любимого салата «Цезарь».
– Тебе помочь? – спросила я, пристраиваясь рядом.
– Уже закончил. А ты чего так рано спустилась? – улыбнулся он.
– Чтоб Маргарет не выносила мне мозг, – вздохнула я, открыла дверцу холодильника, взяла пакет сока и внаглую начала пить. Один фиг кроме меня этого никто не делал. – Она сильно злится, да?
– Ну… ты, Сэм, была не права. Можно же сообщить, что задержишься. Вдруг с тобой что-то бы случилось?
– Да брось! Разве со мной что-то может произойти? Я смогу постоять за себя.
– Не сомневаюсь, – усмехнулся дед. – Только давай договоримся так – это в последний раз. Если хочешь отдохнуть в клубе с друзьями дольше, чем полагается – позвони.
– Хорошо. И кстати, с тебя пять сотен. – Лениво протянула руку, показывая своё превосходство.
– Знаю. Когда извинишься перед бабушкой, то получишь обещанные деньги.
– Вот вы… – Сощурила глаза и поджала губы. – Договорились.
Маргарет не заставила себя долго ждать. Она вернулась с занятий в более-менее хорошем настроении. Пока ба ходила в душ, мы с дедом накрывали на стол.
Уселись и начали гляделки друг на друга. Первой нарушила тишину, как ни странно, я:
– Бабушка, прости. Я больше так не буду.
Она удивилась. Её брови поползли вверх и едва не сошлись на затылке. На губах появилась улыбка. Ну что? Подумаешь, впервые перед ней такие слова произносила!
– Я и не знала, что ты можешь просить прощения, – усмехнулась она.
– Давай проще – прими и не возникай. Не надо тут слюней, – фыркнула ей.
– Спокойно, дамы, – вмешался дед, выставляя прямую руку перед нами. – Маргарет, тебе не стоит злиться на неё. Вспомни себя в таком возрасте.
Ба выпучила губы. Глаза её уставились куда-то вперёд. Задумалась.
– Ну, я не была такой эгоисткой. Во всяком случае, мои родители не седели раньше времени.
– Блин, ты и так седая! – выпалила я, взмахнув руками. Меня уже начинало это бесить. – В мою комнату не входить.
Я резко встала и пошла на второй этаж. Захлопнула дверь и сжала зубы.
Да, я виновата. Погуляла немного. Ну… всего до трёх ночи. А я ведь была в сопровождении взрослых людей. Да-да, я про Джона Рида и Эйдана Томпсона. Маргарет будет вне себя от счастья, когда узнает, что я вечер провела в компании её любимого ученика.
Кстати, Эйдан и Джон учились вместе. Но первый был ботаном. Прилежно посещал все занятия и дополнительные кружки, вёл спокойную жизнь, пока однажды не спас Джона.
Пересказ со слов Эмили, которая иногда могла приукрасить события.
Было это в десятом классе. Старшеклассники постепенно вливались во взрослую жизнь. После уроков посещали дополнительные занятия, делали домашку. Но это только до вечера. После же они превращались в похотливых соблазнителей всего мира.
Конкретно о Джоне. Его отец уже тогда распоряжался компанией, которая досталась ему по наследству – семейный бизнес, скажем так. Под крылом у них несколько магазинов с одеждой и обувью, один из трёх торговых центров, несколько достаточно престижных ресторанов и два ночных клуба.
Теперь я поняла, о чём говорила Эмили вчера. Риды причастны к основанию города, что и доказывает их финансовое состояние.
Так вот… Раз Джон Рид богат, то почему бы не набиваться к нему в друзья? Слава и деньги обеспечены. Да и сам он был на высоте: хорош собой, умён и харизматичен – это мнение не моё, а Эмили.
Джон, конечно, допускал мелкие хулиганства, но со мной ему не сравниться. Ему нельзя было портить репутацию столь влиятельных родителей, предки которых и заложили первый камешек.
Нравилась Риду одна девушка, но она была подружкой крутого парня по имени Сет. Втихаря он пытался за ней ухаживать – цветочки и шоколадки. Бегало за ним куча девчонок, а он пристал к одной. Ну и всплыло это. Конечно, Сет устроил потасовку. Риду бы досталось больше, если бы Эйдан не оказался во дворе школы вечером. Он тогда в библиотеке сидел, ботаник ведь. Свои знания нужно пополнять. Досталось им обоим: одному за то, что клеился к его подружке; второму за то, что оказался под рукой. Хороший такой фингал был. С тех пор и началась их дружба. Эйдан помогал Джону в учёбе, а тот помог с началом бизнеса. Теперь они лучшие друзья, почти братья.
Но даже это не спасало Джона от моих нехороших отзывов. Он меня раздражал и будет раздражать своими замашками, придирками и вообще своим видом. Что поделать? Такое моё первое впечатление и вряд ли оно изменится. Если только кто-нибудь не найдёт волшебную палочку и не треснет ею мне по голове.
Эмили дополнила свой рассказ тем, что в колледже у Рида была девушка. Звали её Бритни. Не понимала, зачем мне нужно было это рассказывать, но подруга настойчива.
Бритни крутила Джоном, как хотела: и деньги ей подавай, и хорошую машину покупай. Дошло дело даже до совместной жизни, пока кое-что не всплыло наружу. У этой вертихвостки был парень, причём он баловался наркотиками. Понятное дело, что деньги уходили ему. Подробностей Эмили сама не знала, но Джон был обижен таким раскладом событий. Он оборвал все связи с ней, а после колледжа полностью погрузился в работу.
Взглянула на синтезатор. Что-то руки зачесались потрынькать по клавишам. Перенесла этот тяжеленный атрибут музыки ближе к окну. Приставила стул и села. Смотрела на него и не соображала с чего начать. Включила. Прочитала всё, что на нём написано и улыбнулась. Да, вот она моя радость!
Чем же мне нравился синтезатор? Ответ прост – здесь было всё. Я могла нажимать на клавиши, а звук будет такой, будто играла на скрипке или органе. Разнообразие этих функций меня радовали.
Ещё можно записать мелодию, включить её и играть другую. То есть сыграла я на «пианино», записала, нажала кнопочку, и она воспроизводится. Одновременно играю на клавишах, будто на скрипке. Шикарная музыка получается. Вот сейчас и проверю.
Мне нравился композитор Людовико Эйнауди. Ну, не совсем он, а его музыка. Много раз прослушивала его творения, и даже слезу пускала, образно говоря.
Мягкое прикосновение к клавишам создавало неистовую мелодию, утончённую, завораживающую и приятную сердцу. Я не сильна в описании чего-то. Мне проще сказать одним словом – превосходно.
Вообще я впервые услышала подобное в фильмах. Композиции Людовико часто делали саундтреками того или иного шедевра кинематографа.
Я забивала в интернете, качала и загружала в плейлист. Слушала и слушала, пока уши не заболели от наушников.
Начался творческий процесс. Я до такой степени наслушалась, что могла в голове всё вообразить: какая нота, какая клавиша должна быть.
И вот я приступила. Решила с более простого – «Fly» того же композитора.
Вздохнула, потёрла руки о колени и замерла. Вперёд.
Мои пальцы касались клавиш. Я чувствовала прилив необычных ощущений. Это что-то новое и необычное. Впервые делала это без присутствия деда и вообще на память.
Я несколько раз сбивалась и не туда нажимала, но всё же собиралась с мыслями и продолжала.
Глаза еле открывались от самой мелодии. Я представляла себя гуляющей по лесу среди высоких деревьев. Гладила их стволы, делая шаги вперёд и кружась вокруг себя. Наслаждалась солнечными лучами на своём лице, улыбалась пернатым воображаемым животным, что так же нежились под золотым свечением. Зелёные листья шелестели на ветру, шептались со мной. На губах лёгкая улыбка, которая стала шире, когда я подошла к обрыву. Я хотела полететь, ведь именно это имел в виду композитор, создавая мелодию. Нужно ощутить взмывание в облака, проплыть вместе с ними и полюбоваться красотой природы сверху.
Я сделала шаг, не думая о последствиях. Моё тело парило над холмами высоких деревьев, что росли ниже. Я могла коснуться их макушки и взъерошить листву.
Улыбка не угасала. Надо мной плыли облака. Я хотела их погладить, ощутить мягкую прохладу, пропустить её меж пальцев. Мои руки раскинуты в стороны. Ветер колыхал бирюзовые волосы. Я закрыла глаза.
В конце музыка была не очень радужной. Словно небо почернело вмиг, и тяжёлые капли дождя падали на меня, стараясь опустить вниз. И это у них получалась. В их сопровождении я падала в пустоту…
Мои пальцы коснулись клавиш, и мелодия закончилась. Я громко вздохнула. Да уж… Моим фантазии и воображению понравилось выбираться из берлоги. Теперь они ликовали в моей ненормальной голове.
Я выключила синтезатор и протёрла глаза. Посмотрела в ту сторону, где он стоял, и подумала, что ему там не место.
А самое интересное – я увидела бабушку и деда, сидящих на полу у двери. Они с улыбками смотрели на меня.
– Вы чего тут делаете? – спросила я, с непониманием глядя на них.
– Я хотела поговорить с тобой, – замялась Маргарет. – Захожу, а ты пыхтишь над клавишами. Я позвала Эдварда, и мы с наслаждением послушали тебя.
– Это было восхитительно, Сэм! Ты играла по памяти, – подключился к хорошему дед.
Я хмыкнула, кривя один уголок губы. Странные они. Ой, какие странные!
Но лично мне было тепло внутри. Я захотела снова и снова включать синтезатор, наполнять комнату прекрасной музыкой. Сначала воспроизведу мелодии моего любимого композитора, потом перейду на более замысловатые и потрясающие классические творения: Бах, Бетховен, Моцарт, Шопен, может, ещё и Штрауса с Григом добавлю.
Глава 13
В понедельник я шла в школу в приподнятом настроении. Голова распухала над идеями, которые пришли мне вчера. Я долго не могла придумать, что конкретно будет исполнять группа, но всё же сообразила. Раз Риду нужно минимум два выступления, да ещё и с танцами, я захотела подключить всех. Осталось только одобрение друзей и одна маленькая услуга от нашего благодетеля.
Без приветствия на стоянке с парнями и девчонками не обошлось. Это входило в привычку – махать друг другу. Мы уже познакомились и могли иногда перекинуться шутками.
У шкафчиков меня ждала Чарли. Она навалилась на мою дверцу, скрещивая руки на груди.
– Доброе утро. Вся светишься, – улыбнулась она.
– Привет. Да, у меня отличное настроение.
Подруга чуть отодвинулась, давая возможность мне взять учебник. Первым уроком была история. У нас тест по той болтовне, что устраивали Энри и Бриана и немного добавления от мистера Харди, к которому я, кстати, не готовилась. Может, моё хорошее настроение растормошит хоть что-то с прошлого урока.
– Я думала, тебе попало от директора. Мы ведь безответственно поступили, задерживая тебя до позднего времени, – грустно сказала Чарли. Уж она-то могла беспокоиться об этом.
– Всё хорошо. Меня, правда, наказали: лишили денег и полноценной жизни после семи.
Пять сотен, что дал мне дед, вполне покрывали ежедневную выдачу карманных, поэтому особо нечему огорчаться.
Дед мне ещё предложение сделал – две недели без единого плохого слова. Я, конечно, отказалась. Как он мне сказал: «Если делать одно и то же в течение трёх недель, то это войдёт в привычку».
Не-а! Я больше на такое не поведусь. Ещё четырнадцать дней без лексики моего мозга, и я совсем свихнусь. Даже увеличение платы не помогло.
Деду я ответила: «Я продала тебе свои эмоции».
Ведь правда. Мне приходилось сдерживаться и не грубить, стараясь придумывать более правильные ответы. Каторга и тюрьма словам.
Прозвенел первый звонок. Я захлопнула дверцу шкафчика, и мы с подругой разошлись по кабинетам. Села на своё место, приветствуя одноклассников. Все ответили, но быстро опустили головы в учебник и тетрадь для чтения конспекта. Я как всегда отличилась. Ввела в интернете тему последнего урока и бегло прочла до второго звонка, с которым обычно заходил мой обожаемый учитель.
Он сегодня ещё краше: волосы зачёсаны назад и блестели гелем для укладки; голубые глаза, казавшиеся изредка холодными, отливали светом и теплом. Он улыбнулся, обнажая зубы.
Его тёмно-синие брюки обтягивали ягодицы, от чего я не смогла отвернуться. Пиджак отсутствовал, зато рубашка была белая и почти прозрачная, что я всматривалась через неё в изгибы тела. Харди, к моему слюноотделению, закатал рукава.
Мне очень нравились мужчины и парни с выступающими венами на руках и кистях. Я считала это верхом мужской красоты. Не устраивали парни с совсем перекаченным телом, где только и выпирали большие виноградины. И совсем дрищи мне тоже не нравились. Что-то среднее между ними меня вполне радовало.
– Доброе утро, – произнёс с улыбкой учитель. – Я сейчас раздам тесты. Вам даётся весь урок.
И он начал ходить между партами, оставляя на столах листы.
Я думала, раз у него такое хорошее настроение, то он порадует нас болтовнёй, а не тестом.
Он встал у моего стола, положил лист, задержался дольше обычного и пошёл к своему месту. За эти секунды я перестала дышать, по телу пробежались толпы мурашек и щёки налились краской. Боже, я совсем растаяла! Стала такой слабой и беззащитной от людей этого города, что хотелось вновь вернуться в Форс и дать шороху всем школьникам.
Мы начали делать тест. Я смогла прочитать лишь начало этой темы, поэтому хорошо ответила на первые пять вопросов. Остальные же воспринимались с трудом. И как я могла прослушать доклад этих ботанов? Ах да, я отвлеклась на Харди.
Пришлось отмечать то, что более-менее знакомо. Надеялась на то, что пересдача мне не светила, иначе ба повесит за мои невидимые яйки.
Звонок. Я быстро сдала тест, торопясь к выходу. Ужасно стыдно, что я такая бестолковая. Харди наверно сам понял это.
Следующий урок – английский, а там математика и обед.
Мы, как и всегда, всей дружной компанией сели за столик, набрав кучу еды. Я достала блокнот, где ещё в воскресенье сделала записи по поводу предстоящего благотворительного вечера.
– Итак, раз Джон хочет минимум два выступления, то он перебьётся. – На моё высказывание кто-то подавился соком, кто-то засмеялся. Я лишь двинула бровями и продолжила: – Девчонки, первый выход ваш. Наслышана о ваших вокальных данных, поэтому вы исполните песню «Love myself». И споёте, и станцуете.
– А ты? – удивилась Эмили.
– Я, как зачинщик, буду держаться в стороне. Моё время ещё не настало.
– Но ведь Джон будет недоволен, – нахмурилась Чарли.
– Переживёт. Сегодня я скину вам слова. Хотя можете послушать в интернете. Завтра начнём репетировать танец.
Эмили прикусила губу. Да, поступила подло, но я не хотела доставлять такое удовольствие Риду, как пялиться на меня и высказывать недоумение. Для этого момента я подготовлюсь.
– Парни, второй номер – ваш. Роберт, вы исполните песню «Hello». Fame on Fire перепели её, поэтому вам нужно перепеть их, – с улыбкой сказала я.
– О, я слышал, – кивнул Роберт.
– Прекрасно. Значит, ты уже примерно знаешь, с чем имеешь дело. Адам и Джек, мы с вами подержимся в сторонке. Наш триумф будет позже.
– У меня уже есть занятие на этот вечер, – подмигнул Адам.
– Поделись.
– Сниму на камеру. Буду набивать руку.
Да, точно. Он как-то рассказал, что увлечён всей этой техникой: камеры и фотоаппараты. Адам любил делать снимки, а так же записывать актёрскую игру своей младшей сестры Джоди. В общем, семья у них полна талантов. Что ж, пусть и ребят снимет. Я только за. Будет ему такая польза при поступлении в учебное заведение.
– Тогда всё решено. Мне ещё нужно отчитаться Джону Риду о придуманном, – грустно вздохнула и отпила молоко, заела хлебцем.
– Я могу позвонить ему, – улыбнулся Джек.
– Давай. Пусть тащит свою задницу сюда.
Друг усмехнулся и начал набирать брата. Он не отвечал. Паразит эдакий! Поди опять припрётся сюда по-тихому.
До конца обеда он так и не дозвонился. Джек сказал, что, возможно, занят. Предложил приехать в офис. Я бы отказалась, если бы не одно поручение для Джона. И пока он искал бы то, что нам нужно, прошло бы много времени. Поэтому я согласилась на визит в офис Джона.
Экономика длилась дольше, чем обычно. Секундные стрелки словно совсем забыли, как идти. Учитель толкал нудную речь по новой теме, напоминая о предстоящем тесте.
После обеда у меня появилась энергия. Я хотела уже репетировать с девчонками и слушать, как играли парни. Творческому кризису пришёл конец. Я почувствовала, что хотела заниматься музыкой и танцами. Хотела петь как сольно, так и в группе Роба. Хотела танцевать и выступать. Такого ощущения у меня не было очень давно.
В голове вертелась мысль о предстоящей встрече с Ридом. Я больше рада тому, что оповещу его о процессе подготовки, нежели личному контакту с ним. Я бы осталась дома и начала тщательно прорабатывать выступления, но не сказать об этом я не могла.
Спросите, почему встреча с ним так важна? Я отвечу. Меня сделали главной. Я ответственна за ребят и предстоящие концерты. И раз так случилось, то ждать я не могла.
Как сказал Рид-младший, брат его полностью загружен работой: и дела компании продвигать надо, и другу помогать. Интересно, чего же он тогда так часто в школу наведывался? Неужели «окно» в своей работе находил?
Уроки закончились в три. По расписанию у меня игра на фортепиано, на которую записала бабушка. Решила, так сказать, натаскать на этом инструменте. Раз я показала класс в субботу, то значит нужно развиваться.
Договорились с Джеком, что он заберёт меня после занятий. Тогда мы и поедем в офис его брата, а пока он погнал по своим делам, о которых скрытничал.
Музыку вела мисс Торн: молодая и достаточно привлекательная женщина; у неё смуглая кожа и карие, почти золотистые, глаза; добрая улыбка, от которой появлялись ямочки на щеках.
В классе нас было семь человек: кто-то из девятиклассников, кто-то из моей параллели. Некоторые потрунивали струны скрипки и альта, гудели в трубу и били в треугольник. Я уселась за пианино и, по велению учителя, наигрывала им в такт. Это был наш школьный гимн, который получался у нас весьма интересным.
Я плохо играла по нотам в тетрадях. Нужно ведь смотреть и нажимать на клавиши. Отвлекалась.
Торн сказала, чтобы я делала это на слух. Вот и дела пошли в гору. Видимо, она уже оповещена о моих возможностях.
Поблагодарила учителя за столь прекрасный урок и вышла из школы. На стоянке меня уже ждал Джек. И я его еле узнала с новой стрижкой.
– Ничего себе! – радостно завопила я, подходя к нему. Он опёрся на машину, чем смахивал на своего брата.
– Нравится? – улыбнулся он.
– Не то слово! Я в восторге! – Не удержалась и потеребила его короткие волосы. Он хихикнул. – Ты выглядишь… потрясно!
– Спасибо. Нам пора. Я дозвонился до Джона. Он ждёт нас. – Парень открыл дверь пассажирского сиденья. Я с благодарностью кивнула и заняла место. Друг обошёл и сел за руль.
Мы выехали. Я всё поглядывала на Джека и совсем не скрывала улыбку радости. Он косился на меня и тоже улыбался.
Офис находился в центре. До него нам минут пятнадцать, если не будет пробок, а то в такое время такси заполняли все полосы, что с трудом можно добраться до нужного места. Это пояснил мне Джек, так как я всё время ходила пешком и на транспорте добиралась лишь до магазина и клуба.
– У Чарли в субботу день рождения, – сказал друг, глядя на дорогу и покусывая большой палец левой руки, локоть которой упирался в дверь.
– Серьёзно? Почему я узнаю об этом самая последняя? – возмутилась я. На это Джек усмехнулся.
– Она не очень любит этот праздник. Впрочем, как и остальные.
Ну, этого и следовало ожидать. Шарлин спокойная и тихая девушка. Не всякое мероприятие приносило ей радость, поэтому я не удивлена столь позднему оповещению меня о её дне рождения.
– Мы хотим сделать ей сюрприз, – выждал какое-то время Джек. – Джон дал добро в его клубе.
– Меня вряд ли отпустят. Я после той пятницы наказана, – вздохнула, скривив лицо.
– Слышал. Может, директор отпустит тебя? Это же твоя подруга.
– Я лучше с дедом поговорю. Уверена, он отпустит, но и условия поставит: не ругайся, не злись, не влезай в драку, дружи со всеми и ходи в юбке, – перечисляла свои грешки изменённым голосом и кивала головой.
– Что? – Он засмеялся в голос.
– Чёрт, я же не говорила.
Вот и излила ему всю правду, что не говорила и плохого слова, держалась, как могла, и всё в этом духе. Пришлось даже про блокнот сказать и про то, что делала записи на счёт Джона.
– Он не плохой парень, – вступился за него Джек. – Зря ты так с ним.
– Вот только ты не начинай! – простонала и привычно скривила лицо. – Он просто раздражает своим отношением ко мне. Я ведь ничего плохого ему не делала.
– Как и он тебе.
Эту реплику я оставила без внимания. Просто замолчала, глядя в окно.
Машины ехали медленно, как и оказалось, такси здесь пруд-пруди. Пробки были, но на долгое время они не задерживали. Несколько минут на светофоре, а дальше равномерное движение.
Пять минут тишины сводили с ума. Я даже зевнула, а Джеку всё смешно. И это оказалось заразным. Парень тоже зевнул, после чего мы оба засмеялись.
Здание было не таким высоким, каким я представляла. Во всяком случае, этажей здесь больше, чем в обычном жилом доме.
Мы припарковались недалеко от выхода, вышли из машины и потопали внутрь. Джек поздоровался с администратором, которую, как я разглядела, звали Сьюзен. Миловидная брюнетка махнула другу рукой с широкой улыбкой. На меня же она не обратила никакого внимания. Да уж… Видимо, задело, что я шла рядом с её объектом воздыхания.
Лифт остановился на десятом этаже. Пока мы плавно поднимались, Джек сказал, что в этом здании не только офис Джона, но и других бизнесменов. Каждый этаж – отдельный мир.
Нас встретила Рина – низенькая блондинка в чёрном брючном костюме. Позади неё за столом сидела ещё она белокурая девушка и что-то печатала, не отвлекаясь на нас.
Рина улыбнулась и попросила следовать за ней к широкой двери тёмного цвета. Очень, кстати, хорошо сочеталась со светлыми стенами. Как молоко и шоколад… М-м-м…
Я вошла в кабинет следом за Джеком. Была немного шокирована интерьером. Думала, что Джон сидел в какой-нибудь коморке и точил карандаши, разговаривая по телефону. Но всё совсем не так.
Стены светлые с несколькими картинами разных размеров. Была впечатлена выбором малоизвестных художников нашего времени. Например, Моника Штельман. Она писала чисто пейзажи. И вот я увидела прекрасное творение центрального парка в Нью-Йорке. Закат с алыми облаками, которые частично закрывали высокие здания. Чуть пониже – пруд с утками, что кормила малышня.
