Читать книгу: «Снег», страница 3

Да, это моя маленькая месть за тот несчастный дубликат моего свидетельства о рождении, которое я вытрясала из нее два дня. А впрочем, я к словам не придираюсь, я просто говорю, что несмотря на мелкие конфликты, Надюшка в своем браке была счастлива.

Хорошая семья, и сын у них, и внучка. Каждый раз во время ссоры Надюшка кричала с гордостью: «Это мой сын! Это я его тебе родила!» Ребеночек родился двадцать пять лет назад, но муж не забывал, он любил вспоминать, похохатывая, как Надюшка его затащила в свой любимый ЗАГС. Надюшка сказала: «Я беременная», он расписался, а ребеночек у них родился только через два года. Тоже хорошо! И муж был рад, и сына обожал, да и сама Надюшка, по большому счету, мужу своему тоже нравилась.

У нее был один очень ценный талант – она умела структурировать жизнь. А то вы скажете, что я совсем затюкала Надюшку, вот, я сейчас подтверждаю: у Надюшки был талант. Она взяла мальчишку, студента, разгильдяя, и сделал из него хорошего мужа. Картошкой накормила, комнату в общаге перегородила шторкой, от плохой компании оторвала. «А то бы сел давно! Ты кто был-то? Хулиганье! Вечно рожа разбитая. Сидел бы сейчас, если бы я тебе мозги не вправляла!» Так и есть! Так и есть! Тут никто и не спорит, муж тоже был уверен, что не пропал благодаря жене, жена дисциплинирует.

Надюшка как диспетчер строила маршрут из пункта А в пункт Б. Квартира, дом, гараж, машина, ремонт, Анапа, сапоги, шуба, маму в санаторий, ребенку что-то там… Цели незатейливые, но зато реальные. Надюшкин муж, как многие простые мужички, на крутую горку лезть не хотел. Попросите у него цветочек Аленький – он не поймет, он испугается. Простые мужички боятся женщин, которые их заставляют гнать во всю по трассе, простые мужички любят свои тормоза. И он любил Надюшку, он все вообще любил, к чему привык. Он даже свой КамАЗ никак не мог продать, ему давно пришла пора менять машину, а он все ремонтировал и ремонтировал, и ремонтировал.

Насчет соседки, кстати. Надюшке она показалась подозрительной, соседка слишком активно заступалась за ее мужа. Поэтому на всякий случай Наденька решила соседку замуровать. Скинула мужу заявочку, чтобы он поставил кирпичный забор, два метра, говорит, достаточно, и забор появился как по взмаху волшебной палочки. Соседка забиралась на лестницу, посматривала с мансарды, как наш герой работал во дворе, и восхищалась: «Крутится мужик как бетономешалка!»

Чего он так старался? Неопытные девочки об этом спросят, я догадываюсь, чего он так пахал для нежеланной женщины? Потому что шофер, я сто раз повторила, шоферюга, простой мужичок, а для шофера важно, чтоб гараж был теплый. Семья – это гараж, это теплый гараж, куда ты приползаешь из рейсов. Тут не надо бурлить, тут хорошо отдыхать, отсыпаться, а настоящая жизнь – это дорога.

– Все носится, и носится, и носится, лишь бы из дома убежать! – ругалась Наденька, родная наша, – все лишь бы хер свой пошустрей пристроить!

А как иначе? Три выходных – и вешалка, он начинал скучать. Неделя дома максимум, через неделю ему хотелось в дальний путь, хотя бы на тысчонку километров.

Хорошо, когда есть куда ехать. Сидишь за рулем, ведешь машину, и кажется, что ты и правда чем-то в этой жизни управляешь, имеешь цель и даже время догоняешь заодно. Начинается дождь в Воронеже, а ты от него в Рязань убежал. И разумеется, дорога веселее, когда ты знаешь, что где-то через пару сотен километров тебя ждет женщина, да, да, да, все его романчики были в основном дорожными.

Маршруты были постоянными, раз в неделю Краснодар, например. А по пути местечко есть, то ли Верхний Мамон, то ли Нижний, там и стоянка, и шоферский ресторанчик. Он заезжает пообедать, заказывает фирменную ростовскую солянку и пирожки, пирожки из Мамона все покупают с собой, отличные в Мамоне пирожки… И вдруг выходит из-за стойки милая буфетчица, и улыбается, и говорит: «Ждала»… Конечно, каждый раз он предвкушает командировку по трассе Дон, и каждый раз в Мамон сворачивает и остается переночевать. И так годочка три-четыре. А потом вдруг раз – логистика меняется, он оставляет трассу Дон и берет заказы на Питер. Почему? Он объяснял, что долго по одной и той же трассе ездить не может, что на знакомой местности теряет концентрацию и даже засыпает за рулем.

Многие водители, наоборот, предпочитали работать на постоянном маршруте. Когда ведешь большую груженую фуру, важно знать и дорогу, и людей, которые встречаются, все эти безопасные стоянки, удобные заправки, места, где дежурит полиция, камеры, и рожи знакомые видеть в шоферских забегаловках многим важно. А этого раздражала монотонность, он начинал быстрее уставать, шел на какие-то ненужные обгоны, а было, что совсем срывался и устраивал драку в дорожном кафе. Последняя драка как раз и случилась в том самом Мамоне. Кто-то там из молодых водителей слишком весело травил байки про местную буфетчицу, он подошел и хорошенько дал по морде.

Не все, конечно, одинаково устроены. Надюшке нравилось всю жизнь ходить одной дорогой в свой распрекрасный ЗАГС, наряжаться в красный костюмчик и двадцать лет подряд читать один и тот же текст. Каждый раз с одним и тем же выражением лица, выпячивая очи, приподнимая подбородок, вскидывая голову, так что подпрыгивала ее высокая прическа, она многозначительно ждала, пока молодые ответят «да» на ее протокольные вопросы и подпишут свой приговор.

– Готовы ли вы, Антон и Соня, вступить в законный брак, согласно закону Российской Федерации?

Ой, ну, готовы мы, готовы! Иначе что бы мы тут стояли, ваш апокалипсис выслушивали? Мы давно уже были готовы, мы женились на пятом месяце беременности и сразу решили: рожаем, получаем свои дипломы и сматываемся. Сидеть всю жизнь в Черноземье, ходить всю жизнь на одну и ту же работу мы не собирались, нам с мужем тоже нужна была дорога, общая, одна на двоих. Наверное, в детстве нам мозги прогрела эта веселая пионерская песня:

Вместе весело шагать по просторам, по просторам,

И конечно припевать лучше хором, лучше хором…

Нас занесло в Краснодар, мы продавали там резину для сельского хозяйства. Как в супермаркете у кассы есть лента, так и в сельхозмашинах такой резины полно. И вот каким-то чудом мы продавали краснодарским фермерам резину, хотя у них под носом был свой резиновый завод. Но краснодарские свою резину не любили, все говорили, что местная резина некачественная, в Краснодаре все покупали резину из Курска. И точно так же говорили в Курске, что их родная курская резина – дрянь, а краснодарская хорошая. Заводы резиновых изделий и тут, и там были абсолютно одинаковые, старые советские, что в Курске, что в Краснодаре, и выпускали они по одной технологии абсолютно одинаковую стандартную резину, но людям хотелось не свою, а привозную. Вот мы и перебрасывали курскую резину в Краснодар, а краснодарскую в Курск. Фермеры оплачивали доставку, наценку, а могли бы все сами спокойно купить возле дома. Но нет, не хотели они брать то, что рядом, всем хотелось чужую далекую загадочную резину. Из-за этой резины мы и подружились с Надюшкиным мужем, мы отдали ему этот заказ, и он три раза в месяц делал рейс из Курска в Краснодар.

Как многие гуляки, этот кудрявенький был похож на кота. В кармане у него всегда была конфетка, шоколадка… И хлеб, я просила его привезти черный хлеб, на Кубани был пышный, белый, очень вкусный хлеб, а мне хотелось наш, серый, кислый. «Спасибо, умница, красавица…» – это вылетало у него легко, без напряженья, так что пока я оформляла ему документы, наша кладовщица млела, переползая всякий раз со склада в офис, как только появлялся его КамАЗ, она приносила ему чай, он доставал мамонские пирожки и рассказывал свои новости, про сына, про внучку, про жену. «Моя Надюшка, моя Надюшка, Надюшка приболела»… Ага, приболела она у него… Твою Надюшку об дорогу не разобьешь!