Читать книгу: «В.А.М.П.», страница 9
– Убийца! Мучитель животных! – кричали во всю глотку зоозащитники.
– Дамир Реутов – главарь корпорации смерти!
Олег схватил Германа за запястье, наблюдая за происходившим сквозь прозрачные двери.
– Нужно выйти наружу, – сказал он. – Это становится опасным. Я сообщу по рации Павлу Алексеевичу, чтобы он прислал еще охраны.
– Пойдем.
Они выскользнули на улицу и замерли по обе стороны от входных дверей, всего в паре метров от Дамира и его помощников. Герман краем глаза заметил в толпе знакомое лицо: вамп в затемненных очках и неприметной черной куртке гибкой змеей скользил между сгрудившимися людьми, осторожно и неторопливо протискиваясь в первые ряды.
«Левый кулак!» – молнией проскочила в голове Германа мысль. Он уже совсем позабыл о том, что Тимур навещал его утром и предупредил о сигнальном жесте.
– Уважаемые собравшиеся! – неожиданно зычно воскликнул Дамир, привлекая к себе внимание всех митингующих. – Я бы попросил вас не проявлять открытую агрессию по отношению ко мне лично и моим сотрудникам, иначе я буду вынужден обратиться к силам правопорядка, и ваш несогласованный митинг будет разогнан беспилотными дронами с водяными пушками.
– Ты нас не заткнешь так просто, чудовище! – визгливо крикнула какая-то женщина, стоявшая с самого края толпы. – Ты держишь в своих лабораториях сотни и тысячи животных, на которых ставишь свои опыты и пересаживаешь части их тел каким-то модникам и отбросам общества, решившим, что это отличная идея – таскать на себе кожу и перья убитых зверей!
Раздались одобрительные окрики других активистов, в воздух поднялись руки со сжатыми кулаками и самодельными плакатами.
– Вы заблуждаетесь, и мне очень прискорбно слышать, что такое количество людей поддерживает вашу точку зрения, ничего толком не понимая в работе нашей компании и ее лабораторий, – даже не изменившись в лице, продолжил вещать Дамир, взглядом скользя по толпе. – Мы уже неоднократно доказывали, что в наших лабораториях содержатся только искусственно воссозданные и клонированные животные категории Б, то есть выведенные без части лобной доли головного мозга. Как вам должно быть известно, любые животные этой категории не обладают достаточным мыслительным процессом, чтобы испытывать боль, страх, радость или обладать памятью! Благодаря этому, согласно международной конвенции о правах животных, их разрешено использовать как материал для лабораторных исследований!..
– Вранье!
Горсть шариков с сухой краской понеслась по направлению к Дамиру Игнатьевичу. Тот даже не сдвинулся с места, не пригнулся и не вздрогнул, когда прямо перед ним несокрушимой стеной встал один из телохранителей, принимая на себя удар. Его черный костюм практически полностью оказался покрыт слоем красной пыльцы, но ни пятнышка не оказалось на владельце компании.
– В твоих закрытых лабораториях может быть что угодно!
– Даже у животных категории Б есть права! Прекратите уродовать и убивать зверей ради модных тенденций!
Обстановка накалялась. Все больше людей кричали, не сдерживаясь, и толкали соседей вперед, чтобы заключить Дамира в кольцо, не позволяя ему никуда уйти. Кто-то подобрался слишком близко, и все тот же расцвеченный краской телохранитель сразу же заломил молодому пареньку руки за спину, не позволяя больше сделать ни единого шага.
– Я вижу, что любые мои слова и аргументы будут восприняты вами враждебно! Значит, беседовать нам с вами больше не о чем! Простите, но я очень спешу! – решительно заявил Дамир и направился в ту сторону, где под флагштоком стоял его припаркованный электромобиль.
Герман не сводил свой пристальный взгляд с едва приметной фигуры Тимура, который, сжавшись как пружина, укрылся за спинами двух активистов в первом ряду и явно готовился вот-вот начать действовать. Будто по чье-то беззвучной команде Дамиру наперерез кинулось человек пять митингующих, размахивавших своими плакатами на манер опахал, а кто-то даже вылил на землю, прямо под ноги бизнесмену, ведро фальшивой крови. Они не собирались позволять владельцу компании так просто сбежать.
– Герман! Чего встал?! Помогай! – на ходу крикнул Олег, ринувшись к толпе.
Боксеру пришлось последовать за ним, чтобы не вызывать подозрений, хоть он и старался ни на секунду не выпускать из поля зрения сосредоточенного Тимура.
Тот телохранитель, что держал на руках бигля, был вынужден передать его помощнице, которая вцепилась в пса на манер клеща, и броситься помогать своему напарнику и Олегу с Германом сдерживать толпу, не подпуская ее к владельцу компании. Дамир, явно весьма раздосадованный всем происходившим, оставил своих сотрудников выполнять их работу, а сам, развернувшись, поспешил по направлению к флагштоку.
И в этот самый момент Тимур протиснулся вперед, крепко сжал левый кулак на несколько секунд, даже не пересекшись взглядом с боксером, и потянулся правой рукой куда-то ко внутреннему карману куртки. Все происходило словно в замедленной съемке.
«Пора!» – всполошился Герман, но его мышцы отреагировали куда быстрее. Ноги сами напружинились и оттолкнули тело от земли. Не успев даже вскрикнуть что-то, а лишь широко раскрыв глаза, Герман в несколько шагов, больше напоминавших прыжки, оказался возле Тимура, уже направившего пистолет на Дамира. Оружие было не электрошоковым, а боевым, старого образца, которое уже невозможно было легально достать в городе, поскольку на его ношение в столице был введен строгий запрет. Такой пистолет был весомой угрозой.
– Подохни, тварь! – брызжа слюной, пронзительно завопил Тимур.
Герман снес его с ног в рискованном длинном прыжке, на лету крепко стискивая запястье правой руки, в которой был зажат пистолет, и направляя ее вверх. Тимур нажал на курок пару раз, и в воздух с оглушительным звуком улетели пули. В толпе митингующих раздались крики ужаса: люди думали, что по ним начали стрелять.
Извиваясь червяком под стальной хваткой Германа, Тимур плевался и вопил что-то нечленораздельное, пытаясь высвободиться. Он старался задеть боксера ногами и отчаянно пинался, а, как удалось вырвать из захвата левую руку, Тимур принялся жестокого и, совершенно не сдерживая силу, наносить удар за ударом по лицу Германа, целясь в челюсть и нос. Боксер тоже спустил с цепи свою внутреннюю ярость, всегда готовую по первому зову откликнуться. С остервенением он принялся избивать своего пленника, со второго удара сломав ему нос и забрызгав все лицо кровью.
Если бы ему на помощь не подоспели Олег и двое телохранителей, которые подняли Германа на ноги и отцепили его от Тимура, выглядевшего совершенно неадекватным типом, то боксер наверняка нескоро бы остановился. Брошенный пистолет валялся на земле, пока личные волкодавы Дамира стягивали Тимуру руки широкими пластиковыми хомутами, которые невозможно было порвать.
– Признаться честно, подобного я не ожидал. – Дамир медленно наклонился и поднял пистолет, с интересом и без какого-либо испуга оглядывая его со всех сторон.
Митингующие заметно притихли, даже отступили на несколько шагов назад и больше не пытались взять владельца компании в кольцо. Естественно, они ничего не знали об операции вампов, и это нападение обескуражило зоозащитников, ведь под прикрытием их пикета к небоскребу подобрался выживший из ума убийца. В какой-то момент из здания выскочила толпа охранников, которые принялись разгонять митингующих, оттесняя их подальше от входа.
Герман тяжело поднялся с земли, шумно втянув воздух носом. Кулаки саднили, и костюм весь испачкался, но в целом он был доволен тем, как все исполнил. Дамир стоял возле него и все еще крутил с озадаченным видом пистолет, а его помощница, испуганно обнимая бигля, с ужасом наблюдала за тем, как Тимура подхватили под локти и потащили куда-то в сторону, явно намереваясь сдать его вызванному отряду полиции или же избить за углом до полусмерти.
– Да этот человек спас вам жизнь! – раздался из глубины толпы женский крик.
«Вот и выход Ульяны на сцену. Посмотрим, на что способна эта маленькая робкая журналистка», – усмехнулся про себя Герман.
– Он же настоящий герой! Бросился грудью на этого психа, несмотря на пистолет!
Толпа понемногу заражалась энергичными воплями Ульяны, которая не щадила глотку.
– Если бы не он, то мало ли кого тут бы еще перестреляли!
Понемногу люди начали аплодировать Герману, благодарить его за самоотверженные действия и даже одобрительно свистеть. Как-то очень быстро все позабыли, для чего на самом деле они собирались на площади, забыли про свой пикет и вражду с корпорацией. Потому что это дерзкое покушение отрезвило людей и остудило их пыл.
Ульяна, расталкивая народ локтями, вывалилась из первых рядов. Вспотевшая и с растрепанными волосами, она спешно одернула свой плащ из прозрачного винила, под которым было надето приталенное черно-белое платье, и уверенно направилась к Дамиру. Телохранители, вновь не отходившие от своего работодателя ни на шаг после такого позорного провала, выставили ладони вперед, не позволяя журналистке приблизиться.
– Ульяна Калягина, интернет-издание «Взгляд в будущее». Дамир Игнатьевич, позвольте спросить вас, были ли вы лично знакомы с нападавшим?
– Нет, я видел это лицо первый раз в жизни, – спокойно и сдержанно ответил владелец компании.
Он изучающим взглядом прошелся по Ульяне, особенно задержавшись на ее включенном голосмартфоне, выглядывавшем из-под ворота платья. Кнопка устройства горела мягким зеленоватым светом – это означало, что велась съемка.
– Я никак не мог ожидать, что в составе мирной демонстрации зоозащитников окажется психически нестабильный человек, который попытается меня убить.
Герман чуть отошел в сторону, чтобы не стоять столбом посреди пустого пространства, но именно это действие привлекло к нему всеобщее внимание. Ульяна практически сразу же указал пальцем на боксера и озвучила заготовленный вопрос:
– Этот мужчина ведь защитил вас своим телом! Будет ли герой представлен к соответствующей награде? Как вы намерены отплатить ему за спасение собственной жизни?
Щеки Ульяны горели ярко-красным румянцем, а глаза лихорадочно были вытаращены. От прежней робости не осталось и следа, девушка шла напролом.
– Наградить героя! – раздался одиночный выкрик из толпы.
«Наверняка это Федор или Юля. Себя не показывают, а народу в уста вкладывают нужные слова».
– Он – герой! – поддержали несколько десятков человек этот лозунг. – Наградить героя!
Стало шумно, люди хлопали в ладоши, требовали, чтобы к ним прислушались.
– Несомненно. Этот охранник будет удостоен хорошей денежной премии и нескольких дней оплачиваемого отпуска, – довольно сухо пообещал Дамир, даже не смотря в сторону Германа, который еще совсем недавно рисковал своей жизнью, чтобы защитить его от пули.
Ульяна нахмурилась, и в ее облике появилось что-то угрожающее и опасное. Кажется, девушка намеревалась любыми силами изменить решение владельца компании «Осе».
– То есть вы хотите сказать, что это мужчина, не являясь вашим личным телохранителем, без раздумий обезвредил нападавшего, а вы просто намерены отмахнуться от него премией? Похоже, вы не очень-то и цените свою собственную жизнь, раз ее спасение ничего не стоит!
Презрительно изогнув бровь, Дамир уставился на Ульяну, совершенно не понимая ее негодования. Рядом встрепенулась помощница, едва удерживавшая на руках немаленького бигля.
– Простите, – довольно желчно процедила она. – Но этот человек работает охранником в компании «Осе», а, соответственно, это его прямая обязанность – обеспечивать безопасность. С чем он успешно и справился, нейтрализовав преступника. Он просто выполнил свою работу!
– Какая несправедливость! – не унималась Ульяна. – Ведь он мог и погибнуть сегодня, а вам все равно! Интересно узнать, какие же мысли тревожат самого героя дня!
Девушка бодро подбежала к Герману.
– Скажите, как вас зовут?
– Герман.
– Вы сегодня поступили очень отважно, Герман! Думаю, Дамир Игнатьевич безмерно признателен вам… Как и все собравшиеся здесь! Ведь сегодня никого не ранили и не убили только благодаря вашим действиям. Наверняка такого смелого человека, как вы, Герман, ждет большое будущее!
– Я очень на это надеюсь, – проговорил Герман. – Я люблю свою работу. Но никогда не останавливаюсь на достигнутом, всегда двигаюсь вперед!
Боксер разглядел в глазах Ульяны удовлетворенный блеск.
– Это завидное упорство! Расскажите изданию, каким вы видите свое будущее? Может, у вас есть заветные мечты или планы, которые вы надеетесь исполнить!
– Признаться честно, я всегда желал подняться вверх по карьерной лестнице, дослужиться до хорошей должности в «Осе», а конкретно в службе безопасности небоскреба. Думаю, я на верном пути! И однажды сумею добраться до вершины, оказаться на своем месте в компании Дамира Игнатьевича, которого я очень уважаю. И сегодня я горд, что мне удалось хорошо выполнить свою работу и защитить Дамира Игнатьевича от неожиданной угрозы!
Пока Герману в очередной раз аплодировали, а из здания начали подтягиваться все новые и новые журналисты, спускавшиеся с завершившейся презентации, сам владелец компании о чем-то тихо переговаривался с помощницей. Ульяна же продолжала свой спектакль:
– Какая замечательная мечта! У вас есть все необходимое, чтобы рано или поздно ее достигнуть!..
– Герман, – неожиданно прервал журналистку Дамир, подходя ближе к боксеру. – Позвольте лично поблагодарить вас за мое спасение и за те слова, что вы сказали. Мне приятно, что такие сотрудники есть в моей компании.
Дамир Игнатьевич протянул свою когтистую руку, и они с Германом обменялись энергичным рукопожатием. Медвежьи когти сильно, но неглубоко впились в кожу.
– Это честь для меня, Дамир Игнатьевич! – отрывисто сказал боксер.
Со всех сторон их облепили опоздавшие журналисты, которые, в спешке настраивая голосмартфоны, торопились сделать важный снимок и успеть сделать запись беседы.
– Я бы хотел стать тем, кто исполнит вашу мечту, Герман. В благодарность за ваш бескорыстный поступок сегодня. Помимо денежной премии и оплачиваемого отпуска, я бы хотел пригласить вас на работу в штат моих личных телохранителей. Сегодня вы проявили все черты человека, достойного этой важной должности.
– Дамир Игнатьевич, это очень много значит для меня! Спасибо! – вдохновенно твердил Герман, чувствуя, как его тошнит от самого себя и этого актерства.
Владелец компании чуть высокомерно улыбнулся, скользя взглядом по собравшимся вокруг него журналистам, больше работая на камеры, чем проявляя какую-то неподдельную искренность.
– Завтра я жду вас в своем офисе, на восьмидесятом этаже, к девяти часам утра, Герман. Теперь вы станете частью моей команды. Ваша мечта наконец станет явью!
И все это время, пока Герман был вынужден улыбаться камерам, отвечать на вопросы журналистов, бросаться очередными благодарностями в адрес Дамира Игнатьевича и чествовать его великодушие, он не мог избавиться от разочарованного взгляда Олега, преследовавшего его.
Глава девятая.
Жертва ради великой цели
Уже вечером в штабе В.А.М.П. все отмечали успешное завершение операции. Ее участники, кроме Альберта и Тимура, и еще десяток людей оккупировали буфет на втором этаже, включили какую-то ритмичную электронную музыку через чей-то портативный компьютер и потягивали прохладную кровь из бокалов, шумно обсуждая все произошедшее. Вампы были крайне довольны, расслаблены и беззаботны, поскольку, по их мнению, разыгранный перед небоскребом «Осе» спектакль можно было назвать образцовым по части исполнения.
– Когда Тимур с Германом начали дубасить друг друга по лицу, то я реально испугался! – гоготал Федор, выбравший барную стойку в качестве своего сиденья. Теперь его черную шапку волос было видно из любого уголка помещения, а громкий голос перебивал даже музыку.
– Ой, я тоже! – поддакнула Юля, утонувшая в глубоком продавленном кресле со своим стаканом крови в руках. – Еще думала, они сейчас поубивают друг друга! А вроде ведь до этого не были совсем знакомы. Чего так бьют сильно?
– Дык мне же сказали, чтобы я силу не сдерживал, – растерялся Герман, который, как главный виновник торжества, был усажен в самом центре на барном стуле, чтобы он никуда не мог сбежать с этого вечера. – Все же должно было выглядеть реалистично.
Вампы вокруг засмеялись, будто боксер сказал что-то действительно смешное, а, может, они просто забавлялись над его смущением. Кто-то протянул свой бокал и чокнулся с Германом.
– Так давайте же выпьем за этого смелого человека, который всегда рад от души навалять другу и товарищу! – послышался издевательский тост, произнесенный чьим-то звонким голосом.
– Выпьем! Выпьем!
Все собравшиеся в буфете немедленно приложились к своим стеклянным стаканам, фужерам и бокалам, потягивая звериную кровь, пока она не загустела и не свернулась.
– Там по Тимуру новостей еще нет? – отерев губы, спросил у вампов вокруг Герман, когда музыка чуть стихла между сменами композиций.
– Не волнуйся по поводу него, – успокоил боксера Павел Алексеевич, вальяжно развалившийся на диване возле стены. – За решетку его не отправят. Для Тимура есть отходные пути.
– Значит, против него не будут выдвинуты никакие обвинения?
– Нам невыгодно терять такого человека. Конечно, все рассчитано так, чтобы после случившегося скорее вернуть его в штаб и сменить личность. Не забивай себе этим голову, Герман.
Павел Алексеевич отсалютовал боксеру своим полупустым бокалом.
– Верно! – завопил Федор со своего места. – Давайте-ка лучше и нашу королеву болтологии почествуем! Куда там Ульяну затолкали на задние ряды?
Раскрасневшуюся журналистку, уже успевшую поставить себе огромное бордовое пятно на платье, общими усилиями вытолкнули в центр комнаты, поближе к Герману, который сразу же слез с барного стула, уступая место девушке. Ульяна забралась повыше, смущенно поправляя свою прическу, но при этом глаза ее лучились восторгом.
Федор спрыгнул со стойки и пробился поближе, чудом удерживая в руках два переполненных кровью стакана.
– О, богиня красноречия! Позволь же принести тебе великие дары! Эту жертвенную кровь и всех этих симпатичных молодых мужчин!..
Так и не договорив до конца, Федя откровенно захохотал, и его поддержали другие вампы. Кровь все же благополучно доставили до центра помещения, передав стакан в руки девушки, а после прозвучал и следующий тост, который вдохновенно произнесла Юля, активно жестикулируя руками.
– Давайте же глотнем эту амброзию, чтобы восславить нашу бойкую журналистку, которой удалось-таки заболтать этого напыщенного магната! Это просто безумный успех, ребята!
С ликованием все снова приложились к своим бокалам, и пока раздавались глотки, никто не заметил, как на ступенях лестницы, ведущей на верхние этажи, появился Альберт, затянутый в безукоризненный темно-коричневый костюм, так хорошо подчеркивавший его подтянутую высокую фигуру.
– Вы слишком расшумелись.
Его ледяной голос пронесся над головами вампов. Все мгновенно затихли и повернулись в сторону своего лидера, взиравшего на подчиненных с печатью мрачного недовольства на лице. Музыку сразу же выключили, и тяжелое молчание заполнило все пространство от пола и до потолка.
– Эта операция действительно прошла успешно, в чем заслуга многих из вас. Но не стоит забывать, что на нашей ассоциации еще лежит ответственность за проведение многих других операций, подготовка с которым тоже длилась не одну неделю. Наша борьба еще не окончена, и не стоит ликовать раньше времени, так громко празднуя победу в одной небольшой битве.
– Альберт, – слабо подал голос Павел Алексеевич с дивана. – Ну дай ты молодым нарадоваться всласть. Они хорошо потрудились и имеют право один вечер отдохнуть.
– В первую очередь они должны думать об отдыхе своих товарищей, Павел, которые сейчас в общих спальных комнатах не могут нормально задремать из-за музыки и шума. Многим из них через несколько часов вставать на работу, другим готовиться к очередной операции. Или, может быть, я не прав?
Альберт сжал поручень, пронзая своим темным взглядом по очереди каждого из присутствовавших в буфете. Вампы невольно отводили глаза или прятались за чужими спинами, будто их уличили в чем-то неприличном или постыдном. Только Герман единственный прямо и с нескрываемым раздражением ответил на взор главаря ассоциации. Они, не моргая, сверлили друг друга взглядами секунду, будто ведя какую-то незримую войну.
– Разве тебе, Герман, не нужно завтра к девяти утра быть на восьмидесятом этаже небоскреба «Осе», чтобы приступить к новой работе? Перед Дамиром ты должен быть бодрым и собранным. Тебе как никому из всех здесь присутствующих нужно хорошо выспаться.
Герман на миг прикрыл веки, признавая свое поражение.
– Да… Ты прав, Альберт. Простите, ребята. Спасибо за вечер и настроение, но мне действительно пора.
Отставив стакан, боксер кивком поблагодарил вампов и направился в общую спальню, не оборачиваясь. За спиной еще какое-то время царило молчание, а после все остальные участники незапланированного торжества медленно начали убирать следы вечеринки и разбредаться.
Проснувшись задолго до того часа, когда ему надо было вставать, Герман еще долго лежал на своей койке, гипнотизируя взглядом потолок. Его волновала предстоявшая работа на Дамира, который казался боксеру человеком донельзя самовлюбленным и жестоким. Охранять подобного магната, для которого жизни людей вряд ли много значили, претило Герману, но отказаться от этой работы он уже никак не мог.
«Ладно. Я просто должен следить за ним. Не лазать в компьютере, не выяснять его грязные тайны, а просто наблюдать из-за спины и запоминать», – успокаивал себя мужчина. – «И надеяться, что Альберт не заставит меня сидеть на восьмидесятом этаже слишком долго».
Умывшись и почистив свой испачканный костюм, Герман побрился, с неудовольствием погладив пальцами оставшийся после вчерашней драки с Тимуром массивный синяк на скуле. Такое украшение хоть и было доказательством качественно проделанной работы, но все же придавало его лицу неприглядный вид.
Уже одевшись и направляясь к выходу из театра, Герман неожиданно столкнулся в коридоре с каким-то сгорбленным парнем, от которого крайне дурно разило.
– Черт! – ругнулся вамп, когда они налетели друг на друга в полумраке неосвещенного коридора.
– Тимур? – удивился Герман, распознав этот голос. – Ты что ли?
Тип одернул капюшон куртки с головы, чтобы лучше разглядеть собеседника, и стало видно, что лицо вампа было полностью покрыто ссадинами, ушибами и гематомами, которые превратили его кожу в красноватую опухшую маску. Разбитые затемненные очки висели на самом кончике сломанного носа, а без них облик Тимура был практически неузнаваемым.
– А, это ты Герман. Не думал тут кого-нибудь встретить так рано.
– Мне не спалось, решил наведаться на работу пораньше, – пробормотал боксер, все еще разглядывая лицо Тимура. – Это я тебя так сильно отделал вчера? Слушай, извини… Я что-то силу не рассчитал.
– Да нет, ты мне только нос сломал, – отмахнулся Тимур. – Мелочи. Хотя дрался ты что надо! Я слышал, будто ты раньше боксером был. Знаешь, это прям реально чувствуется в каждом ударе.
– Кто же тебя тогда так изуродовал?
Тимур замялся и неуверенно переступил с ноги на ногу.
– Охранники ваши и телохранители этого Дамира потом просто отбивную из меня сделали. И забросили в полицейское отделение, когда я уже даже пальцем не мог пошевелить. Там хотя бы не били… Один из наших внедренных вампов смог меня оттуда достать, помог до штаба добраться, а то ноги еле ходят…
– Это же ненормально, – возмутился Герман. – Неужели Альберт не предусмотрел такой исход, что тебя из мести или по приказу этого Дамира захотят так отметелить? Они же и убить могли!
– Альберт предупреждал меня о подобном. Я был готов. Не скажу, что мне это нравится, но просто каждый раз, когда на операциях Альберта подобное случается, то я просто думаю, что так, наверное, и должно быть. Если наша ассоциация хочет добиться лучшей жизни для вампов, то надо сжать кулаки и терпеть эту боль. Чтобы потом, через годы, когда планы главаря дадут свой результат, я мог с чистой совестью порадоваться, что все было не напрасно.
Герман с удивлением слушал Тимура.
– Я скажу тебе честно, я прозябаю в В.А.М.П. уже давно, еще с тех времен, когда здесь всем заправлял Дантист. Это была совсем другая эпоха, Герман. Я не знаю, хорошо или плохо, что ты и многие другие вампы ее уже не застали. При Дантисте было куда спокойнее, мы держались вместе, помогали ему и друг другу, как семья. А с приходом Альберта началась борьба нашей ассоциации с миром вокруг. И мы стали уже бойцами, которые послушно выполняют приказы и направляются на убой. Да, впереди нам освещает путь великая цель – свобода и признание… Но я тебе скажу, Герман, порой я очень скучаю по эпохе Дантиста и хочу ее вернуть.
– И что мешает? – приглушенно спросил боксер.
– Наверное, боязнь потерять все то, чего ассоциация добилась при Альберте. Может, он суров и неприветлив, сам себе на уме, но он нас ведет вперед все же. А Дантист так бы не смог… Но, ты знаешь, он бы никогда не стал посылать никого из вампов на убой, он бы не позволил, чтобы членам его семьи причинили вред или же отправили на утилизацию, как случилось уже с парой наших…
Слабо похлопав застывшего Германа по плечу, Тимур обогнул его и, прихрамывая, направился к спальне, даже не попрощавшись.
«А кем следующим Альберт захочет пожертвовать ради своей цели?»
Двери лифта закрылись, мелодично звякнув, и оставив Германа стоять в стальной металлической кабине в одиночестве. Пальцем нажав на кнопку восьмидесятого этажа на сенсорном экране, Герман никак не ожидал, что практически сразу же раздастся механический женский голос из динамиков:
– Доступ на восьмидесятый этаж закрыт. Приложите идентификационную карту или же нажмите на кнопку еще раз, чтобы вас связали с секретарем.
Стоило боксеру ткнуть пальцем в экран повторно, как послышалось несколько коротких сигналов, и на том конце кто-то вышел на связь:
– Добрый день! Вы пытаетесь попасть на восьмидесятый этаж, закрытый для общего доступа. Назовите ваше имя и цель посещения.
– Я Герман Юдин. У меня на девять часов назначена встреча с Дамиром Игнатьевичем…
– По какому вопросу? – уточнила секретарь ровным тоном.
– Меня пригласили на работу телохранителем, и сегодня я должен был обсудить все условия для вступления в должность. По крайней мере, Дамир Игнатьевич так мне сообщил.
– Минуту, пожалуйста.
Переминаясь с ноги на ногу, Герман впустую таращился на экран с кнопками, ожидая ответа секретаря.
– Да, ваше имя есть в списке.
В тот же миг лифт ожил, беззвучно и плавно двинувшись на самый верх небоскреба, на самый последний этаж.
Когда двери с тихим звоном распахнулись, Герман неуверенно шагнул вперед, ожидая увидеть буквально что угодно, от покрытой позолотой роскошной гостиной, где сидели члены внутреннего совета руководителей, покуривая давно запрещенные в стране табачные сигары и потягивая дорогостоящие алкогольные напитки, и до настоящей лаборатории злобного гения с подопытными животными в клетках и штатом верных прислужников.
Однако за дверьми лифта оказался довольно-таки унылый холл с белоснежной стойкой, покрытой красными линиями неоновой подсветки, где в монитор уткнулась секретарша.
– Герман, пожалуйста, присядьте в зоне отдыха. Вас вызовут в кабинет, – вежливо поприветствовала она боксера, указав через стойку на островок с кожаными диванчиками и одиноким столом.
Опустившись на мягкое сиденье, Герман оглядел минималистично обставленный белый коридор, уходивший в сторону и заканчивавшийся высокими отделанными под дерево с медью дверьми, на которых красовалось металлическое изображение двух медведей, вступивших в схватку. Рядом были и другие проходы, но почему-то Герман не сомневался, что именно за этими пафосными створками находился кабинет Дамира Игнатьевича.
Спустя четверть часа в коридоре послышался перестук женских каблуков, и к Герману вышла та самая помощница Дамира, которую он уже видел накануне на митинге зоозащитников. Эта невысокая худая женщина в своем привычном деловом костюме бежевого цвета с узкой юбкой-карандашом нетерпеливо махнула рукой, приглашая боксера последовать за ней.
Однако помощница привела Германа вовсе не в кабинет к Дамиру Игнатьевичу, а в соседнее помещение, которое явно принадлежало ей, судя по многочисленным грамотам и благодарственным письмам с ее фотографиями в подсвеченных рамках, которые висели на стене прямо за столом. В углу стоял широкий кофейного цвета диван, на котором беспорядочно валялись вскрытые коробки из-под обуви и целые горы туфель всех цветов и моделей. Сбоку, между шкафами с документацией, затесалась узкая дверь со стеклянной вставкой, через которую можно было разглядеть кусочек голубого неба. Видимо, это была дверь на балкон или террасу. И кроме этого крошечного лучика естественного освещения, в кабинете царил лишь холод ярких галогенных ламп.
– Сядьте туда, – бросила женщина, указав пальцем на кресло, располагавшееся в паре метров от ее стола, к которому она и направилась.
Герман послушно опустился на сиденье, но его безмерно смущало, что между ним и собеседницей было так много пустого пространства. Он словно оказался на изолированном острове, в этом самом жестковатом кресле, и помощница Дамира внимательно разглядывала его, прищурив глаза и сжав бескровные губы.
– Значит, вас зовут Юдин Герман Дмитриевич? – сухо спросила она через минуту, мельком заглянув в какие-то свои записи.
– Да, все верно.
– Сколько вы уже занимаете должность охранника в нашей компании?
– Мм… – замялся Герман, – чуть меньше месяца.
Помощница, вздернув левую бровь, вновь уставилась на лежавшие перед ней бумаги.
– Но начальник охраны сообщил мне, что вы работаете здесь только две недели.
– А зачем тогда вы спрашиваете, если вам и самой уже известна вся информация обо мне от Павла Алексеевича? – не удержался Герман, чтобы не задать язвительным тоном этот вопрос.
Возмущенный взгляд женщины был ему наградой.
– Я имею право спрашивать вас о чем угодно! Мне необходимо удостовериться, что полученные мной сведения точны!
– Почему вообще я должен разговаривать именно с вами? – никак не отреагировав на негодование заносчивой помощницы, поинтересовался Герман. – Разве это не Дамир Игнатьевич меня нанимает на работу? Мне казалось, что именно непосредственно около него я должен буду проводить все свое рабочее время. Так что, кому, как не ему, стоит меня опрашивать. Или нет?
Задохнувшись в своем недовольстве, женщина звучно ударила пачкой бумаг по поверхности стола. Ее обтянутое желтоватой кожей вытянутое лицо исказилось в презрительной гримасе.
