Читать книгу: «В.А.М.П.», страница 14
Глава тринадцатая.
Сердце и голова ассоциации
Шатаясь, Герман брел по пустой улице по направлению к зданию театра. Тело двигалось, как заведенное, самостоятельно определяя путь и машинально переставляя ноги. Мужчина не обращал внимания ни на редких прохожих, ни на собственный внешний вид, ни на поздний час. А вот в голове хаотично метались мысли, пытаясь собраться во что-то цельное.
Неожиданно открывшаяся способность вампов пугала и восхищала его одновременно, ведь Герман даже подумать не мог, что такое возможно. Стыдно сказать, он столько недель пребывал в неведении, продолжая послушно питаться кровью животных и даже не любопытствуя, какой на вкус может быть чужая человеческая кровь, и за все это время ни разу в его голове не родилось подозрений, что Альберт мог намеренно скрывать от него свойства людской крови. Этот манипулятор постоянно что-то недоговаривал, не желал объяснять или же отмахивался от него расплывчатыми фразами, а Герман ведь и не особенно старался добиться какой-то информации. Каждый раз он тешил себя наивной надеждой, что осталось потерпеть еще совсем немного, и работа закончится, Альберт отпустит его… И не задавал лишних вопрос, не желая глубоко влезать в дела В.А.М.П., не хотел забивать себе этим голову.
Зря, как оказалось.
Впереди замаячили знакомые двери театра, и Герман замедлил шаг. Сколько раз он вечерами возвращался в штаб, распахивал эти сворки и думал, что скоро он распрощается с этим странным местом. А теперь он ощущал, как все туже и туже затягивались у него на горле цепи, связывавшие его с театром.
По обе стороны от дверей виднелись старые покрытые слоем грязи металлические руки, некогда державшие козырек, а теперь – лишь проеденный ржавчиной каркас. Прямо над створками можно было разглядеть буквы названия, заросшие какими-то сорняками, частично отвалившиеся и покосившиеся, они тем не менее все еще складывались в слова.
«Театр Луны», – с трудом прочитал Герман вывеску.
Театр, где спектакль никогда не заканчивался.
Он уверенно толкнул дверь и переступил порог убежища самых опасных обитателей столицы.
На четвертом этаже, как и всегда, царила тишина, тьма и запустение. И чем ближе Герман подходил к кабинету Альберта, тем злее он становился. Наложилась смерть друга, усталость, тяжелый бой в «Синем зубе» и водоворот мыслей в голове, никак не желавший утихать. Гнев требовал высвобождения, и, видимо, именно Альберту суждено было столкнуться с этой бурей.
«Значит, заперся у себя тут, на вершине мира, богатенький щеголь! Отгородился от всех, чтобы его не дай бог не приняли за простого смертного, и плетет свои коварные замыслы, управляя послушными марионетками, навроде меня! Что еще он скрывает от простых вампов, вовлеченных в его хитроумные схемы?! И к чему все эти планы в конечном итоге ведут?!»
С размаху впечатав кулак в дверь кабинета, Герман принялся со всей силы дубасить по ней.
– Открой, Альберт! Открой немедленно!
Когда-то он уважительно относился к главе ассоциации, даже немного побаивался его. Особенно после случая на парковке, когда Альберт с небрежной элегантностью искалечил людей Султана одного за другим. Но вот теперь все это восхищение и трепет куда-то улетучились.
– Альберт! Черт бы тебя побрал! – прорычал Герман, мыском ботинка пиная дверь. – Если ты сам не проснешься и не откроешь, то я выбью косяк!
Но из кабинета не раздавалось ни звука в ответ. То ли главарь вампов так глубоко спал, то ли не хотел в два часа ночи связываться с разъяренным боксером.
– Ты обманывал меня все это время! Недоговаривал и врал! Я хочу услышать всю правду об ассоциации, Альберт! И хочу услышать ее именно от тебя!
Кулаки барабанили по двери, наполнив весь этаж оглушительным стуком. Створки дрожали, но не поддавались.
– Мой друг погиб сегодня из-за меня! Мой друг умер! И, если бы я знал раньше, что человеческая кровь дает такую силу, энергию и такие способности, то, возможно, я бы смог его спасти!
Боксер уже не контролировал поток своей речи, он не был уверен в том, что кричал в гладкие деревянные доски, выплескивая все накопившиеся на душе мысли.
– Герман! – окликнул его кто-то из-за спины. – Эти знания ничего бы не изменили, поверь.
Резко развернувшись, мужчина прищурился, пытаясь в темноте разглядеть, кто же стоял в паре метров от него. Щелкнула кнопка голосмартфона, и синеватая проекция высветила во мраке худощавое лицо и шею Дантиста. Он был без своих привычных очков и халата с шапочкой – лишь в растянутых трениках, темно-синей футболке и с белой кружкой в руках.
– А, это ты… – стушевался Герман и сразу же отвернулся обратно. – Прости, но я намерен достучаться до Альберта.
– Его сегодня нет в штабе. Не спрашивай, где он бродит. Сам не в курсе, – пробормотал Док, прикладываясь к кружке и делая большой глоток. – А вот ты знатно расшумелся на все здание. Я со второго этажа услышал, как ты тут орешь. Не буди народ.
– Прости, Дантист… Сегодня я не в себе.
Медик хмыкнул, отер тыльной стороной руки свои губы, испачканные в густой крови.
– Я невольно подслушал твою тираду, Герман. И, как я уже сказал, знания о способностях вампов ничего бы не изменили. Друга ты бы вряд ли смог с их помощью спасти, хоть я и не знаю всей истории, а лишь предполагаю. И даже словесная перепалка с Альбертом ничем тебе не поможет.
– Почему? – едва слышно спросил боксер, вновь поворачиваясь к Доку.
– Пойдем подышим воздухом. И там договорим, Герман.
Махнув рукой боксеру, Дантист развернулся и двинулся обратно по коридору, выключив свой голосмартфон. В темноте они дошли до самого конца и нырнули на небольшой балкон, выходивший прямо на улицу Малая Ордынка, непривычно пустую в это время суток. С четвертого этажа открывался дивный вид на окрестности: пунктирная дорожка из фонарей и проекционных пешеходных переходов убегала далеко за границы видимости; горели мягким светом окна в отдельных домах и яркими неоновыми отблесками притягивали взгляд вывески круглосуточных баров и забегаловок. Иногда в воздухе можно было заметить редких курьерских дронов, и шум их пропеллеров был единственным, что нарушало тишину ночи.
– Не стану отрицать, Альберт всегда вел свою игру. Даже когда он занял должность главы ассоциации, то так и продолжил скрытничать, утаивая свои реальные цели. Меня всегда это настораживало. Может быть, именно потому я до сих пор с сомнением отношусь ко многим его проектам и действиям. Во всех них будто чувствуется какая-то фальшь… Но мне не удается поймать его на использовании ассоциации и вампов для получения собственной выгоды.
– Но если ты его подозреваешь, то почему вообще позволяешь ему держаться на этом месте главы? – раздраженно спросил Герман. – Он утаивает просто несметные объемы информации, умалчивает об основных, казалось бы, способностях своих подчиненных, ни с кем не делится планами. Он отказался помочь мне, когда я его просил! Ему совершенно плевать на вампов!
– Успокойся, – строго попросил Дантист, делая глоток из кружки. – Не скажу, что ему совсем уж плевать на его людей. Иначе ему бы просто не позволили так долго возглавлять В.А.М.П.. Все же в этом его не упрекнешь – иногда его операции приносили в нашу обитель благо. Но и в твоих словах есть доля истины: он воспринимает своих подчиненных как мясо, будто всем здесь есть замена. И потому не собирается раскрывать карты перед всеми подряд. Он никогда не тратит свое время на решение чужих проблем.
Герман вдохнул ледяной ночной воздух и медленно выдохнул. Когда Док так внимательно смотрел на него своими проницательными серовато-синими глазами, то боксер всегда терялся, весь его гнев улетучивался, будто перед этим невозмутимым бесстрастным человеком ему стыдно было демонстрировать свою несдержанность.
– Альберт всегда просил меня и многих других вампов первое время не говорить новичкам о вкусе человеческой крови и тех способностях, что она дает. Он никогда не объяснял почему, просто отдавал приказ, но я предполагал, что Альберт беспокоился о безопасности. Новые инфицированные могли опьянеть от этого вкуса, впасть в буйство, желая добыть еще больше крови. Это сводящий с ума наркотик. К тому же чужие воспоминания лишь делают этот напиток опаснее: вампы пьют память жертвы, поглощая любые ее кусочки, даже недоступные самому владельцу – забытые, утраченные и размытые. Мы погружаемся в мир жертвы, растворяемся в ее крови и воспоминаниях, утрачивая понемногу самих себя.
– Не знаю, так ли это на самом деле, Дантист. Но одно я тебе скажу с уверенностью. Теперь я понимаю, почему с такими способностями всех зараженных вирусом мутировавшей анемии подвергают утилизации без отлагательств…
– Верно. Это сила, способная перевернуть всю действующую система мира с ног на голову. Одна случайная мутация, которая стала причиной появления сверхлюдей в современном обществе.
Дантист облокотился на перила балюстрады, вглядываясь вдаль. Его взгляд медленно скользил по крышам ближайших домов, будто те могли дать ответы на все вопросы.
– Почему ты позволил Альберту занять должность главы? – все же спросил Герман. – Тот путь, по которому он ведет ассоциацию – это гибельный путь. Даже я, человек пробывший в штабе совсем немного, понимаю это.
– Думаешь, я это не понимаю? – неожиданно резко ответил Док. – Я уже говорил тебе: когда-то я выбрал путь ученого и с радостью сбагрил заботы об управлении ассоциацией на голову Альберту. Меня тяготила власть. Это нелегкое бремя, нести которое под силу немногим, потому что оно всегда сопряжено с большой ответственностью. Она тяготит меня и сейчас, вот только я с ужасом наблюдаю за тем, как человек, в руки которому я отдал В.А.М.П., превращает ассоциацию во что-то пугающее… И я не хочу, чтобы это произошло!.. Я хочу этому помешать! Ведь все вампы здесь – это моя семья. Кого-то я не раз спасал от смерти, другим помогал с выбором в жизни. Все они для меня не чужие люди.
Герман вплотную приблизился к Дантисту и навис над ним.
– Тогда почему ты не уберешь Альберта? С его темными делами и тайнами ассоциация долго не протянет, что бы там ни считали остальные. Рано или поздно он начнет расшвыриваться людьми направо и налево, жертвуя десятками вампов, как было с Тимуром, например. Ты создавал ассоциацию, чтобы помочь людям с вирусом. Он же лишь использует зараженных в личных целях, прикрываясь сказочками и ложью.
– Я хочу сместить Альберта. Хочу. Но… Не могу. Я недостаточно смел для этого, Герман, – тихо произнес Док.
– Это пустые отговорки. Если бы ты действительно беспокоился за членов своей семьи, то не стал бы прислушиваться к своей трусости, – резковато ответил боксер, отступив на шаг.
Немного помолчав, медик глухо заговорил:
– Когда я отдавал ассоциацию в руки Альберту, то он казался мне хорошим парнем. Амбициозный, целеустремленный, не боящийся ответственности. Эти качества выдавали в нем лидера. Но со временем я стал замечать, что за маской сноба скрывается человек, озверевший от желания отомстить отвернувшейся от него семье и вернуть положенное ему место в обществе. Он долго жил в богатстве, чтобы так легко от него отказаться. И этот разваливающийся театр вряд ли когда-то сможет заменить ему роскошный особняк и штат прислуги.
– Значит, когда он добьется своего, то попросту забудет о вампах и ассоциации, как о дурной странице своей жизни.
– Да, думаю, так и будет. – Док понуро кивнул.
– Значит, надо остановить его, пока это не случилось, – четко по слогам произнес Герман. – И вряд ли кому-то еще это под силу, кроме тебя, Дантист. Подумай над этим на досуге.
Он развернулся, намереваясь уйти с балкончика, но Док неожиданно схватил его за локоть, вынуждая остановиться.
– Мне не справиться одному.
Во взгляде его серо-голубых пронзительных глаз читалось смятение.
– По крайней мере, на меня ты можешь рассчитывать, – пообещал Герман. – Но думай скорее, потому что, как только закончится моя работа на Альберта, то я уеду из города. И вряд ли еще когда-нибудь сюда вернусь. Затаюсь до конца жизни.
Док кивнул, подтверждая, что услышал каждое слово собеседника, а после отпустил локоть Германа. Тот махнул рукой на прощанье и быстрым шагом покинул балкон, намереваясь хоть немного отдохнуть после тяжелого дня и еще раз все как следует обдумать.
Дантист остался стоять в одиночестве, облокотившись на перила и бессмысленно вглядываясь в темноту ночи. Он чувствовал, как ответственность вновь мягко легла ему на плечи незримым пологом.
В общей спальне властвовала тишина. Большинство коек было занято, и Герман даже с удивлением обнаружил Вики, в кои-то веки спавшую в своей кровати, а не на рабочем месте. Стоило боксеру зашуршать, раздеваясь и забираясь под одеяло, то женщина мгновенно проснулась и заворочалась.
– Герман, ты чего так поздно? – сонно спросила она.
Разговаривать с Вики не очень хотелось. Мало того, что наложились все проблемы прошедшего дня, так Герман до сих пор еще и не мог понять уровень близости, установившийся между ним и женщиной. Вторжение в ее компьютер отбросило Германа на несколько шагов назад в формировании отношений, выставив подлецом в глаза Вики, и с тех пор он отдалился от нее, предпочитая выдерживать дистанцию, чтобы еще больше не усложнить ситуацию.
– Герман, ты чего молчишь? Устал сильно? – не дождавшись ответа, поинтересовалась Вики.
Отвернувшись к стене, боксер накрылся одеялом с головой.
– Устал. Извини, нет желания болтать, – тихо ответил он. Не из обиды, нет. Просто действительно не хотел делиться смертью друга с Викторией и выслушивать ее утешения. И уж тем более даже не думал говорить с ней об Альберте, ведь она всегда относилась к главе ассоциации с уважением и даже трепетом.
– Ясно… Я просто хотела рассказать тебе, что мне сегодня Елена звонила, просила передать привет. Сказала, что скучает и хотела бы тебя услышать, как будет время.
Герман на это ничего не ответил. Но Вики, кажется, и не ждала его ответа, а просто тихо говорила.
– Знаешь, мы с ней теперь часто стали созваниваться. Сначала она все только о тебе спрашивала, осторожно пыталась узнать, кто я такая. – Женщина хмыкнула. – А теперь почти через день с ней болтаем фоном по вечерам. Иногда просто ни о чем, хотя чаще она мне рассказывает о сыне.
Вики заворочалась шумнее, поправила подушки и легла удобнее.
– Этот твой племянник такой молодец. Хотела бы я с ним вживую познакомиться.
Герман не закрывал глаза, чтобы не заснуть, а лишь мозолил взглядом гладкую поверхность стены. Он невольно ловил каждое слово Виктории, но так и не повернулся к ней лицом.
– Я, вообще-то, совсем другое хотела тебе сказать, Герман, – еще больше понизив голос, проговорила женщина. – Знаешь, я столько дней размышляла над феноменом твоего появления в моей жизни. Я ведь давно уже не молода, но ты заставил меня вновь взглянуть на себя как на желанную и вполне привлекательную женщину. И за это я, можно сказать, тебе очень благодарна…
«К чему это она ведет?»
– Твой поступок с компьютером тогда выбил меня из колеи на некоторое время, и я обещала тебе, что трезво осмыслю все произошедшее, чтобы вынести вердикт. И теперь, наверное, я готова забыть обо всем этом. Вообще-то именно Елена очень помогла мне разобраться в себе и тех чувствах, что я к тебе испытываю…
Она замялась, пару раз судорожно вздохнула и опять заворочалась.
– Потому я хотела сказать тебе, Герман, что я еще надеюсь начать с тобой все с начала, махнув на все эти негативные воспоминания с компьютером. Ты мне очень симпатичен…
В ее голосе слышалась плохо скрываемая надежда. А Герман мог лишь крепко зажмуриться и подумать о том, что, пока он втянут в дела Альберта и назревавшую войну между этим франтом и Дантистом за главенство в ассоциации, говорить о начале каких-либо отношений было опрометчиво. Викторией и ее чувствами могли воспользоваться, а Герман не хотел, чтобы этой хрупкой женщиной помыкали. На войне нет места любви.
– Прости, Вики. Я устал и хочу спать, поговорим утром. Спокойной ночи, – едва слышно произнес боксер, сам себя ненавидя за эти сухие слова. Но так было лучше для всех: пока его дела не завершены, он не будет думать о Виктории, да и она сама не будет отвлекаться на него. Она поймет. Она должна понять.
Судорожный вздох то ли разочарования, то ли огорчения раздался из-за спины Германа, и только через минуту Вики все же выдавила из себя:
– Спокойной ночи.
От ее тона веяло обреченностью. И Герман лишь сильнее зажмурился, ненавидя себя.
Спать не хотелось вовсе. Перед глазами Германа все еще стояло неживое лицо Жеки. Он так и не успел ничего сказать перед своей смертью, лишь безрассудно бросился под смертельный разряд. И боксер даже представить себе не мог, сколько страданий до этого перетерпел верный катмен. Сколько дней Султан пытал его?
«Это жирный ублюдок заплатил за свои грехи. И пусть его смерть теперь на моей совести, а его кровь на моих руках, но за гибель Жеки я ему отомстил».
На соседней койке в который раз на ночь завозилась Вики. В этот раз она спала тревожно, и Герман чувствовал, что винить в этом он мог лишь себя. Однако теперь причиной ее пробуждения стало нечто другое: слабое синеватое сияние озарило часть комнаты. В середине ночи кто-то решил позвонить женщине на голосмартфон, разбудив ее.
– Алло, да, – сонно пробормотала Виктория.
Герман прислушался.
– Нет, я не сплю, Альберт… Так, прилегла на часик отдохнуть. – Она зевнула. – Да, да. Сейчас же вернусь за компьютер. Дай мне минуту.
Свесив ноги с кровати, женщина пыталась нащупать свою обувь.
– Я тороплюсь, как могу. О чем ты говорил? Видео?..
Обувшись, Виктория вяло побрела к выходу из спальни, на ходу продолжая о чем-то расспрашивать Альберта:
– Я все поняла. Смонтировать и отправить нанимателю с паролем… Да, попытаюсь сделать побыстрее… Когда ты вернешься с операции?
Вики свернула в коридор, и теперь Герман почти ничего не слышал. Несколько секунд он еще лежал в кровати, раздумывая над тем, стоило ли заниматься подглядыванием, но какая-то внутренняя чуйка подсказывала ему, что упускать из внимания такое все же не стоило. Возможно, это был его единственный шанс узнать наконец хоть что-то о деятельности Альберта и некоем таинственном нанимателе, о котором упомянула Вики.
Он бесшумно выбрался из кровати, натянул сброшенные ранее брюки и рубашку, обулся и медленно направился следом за Викторией на второй этаж.
– Ты помнишь, что завтра еще захват? – раздался из конца коридора голос женщины. Герман шел на него, как на свет маяка, стараясь не шуметь.
– Федя подготовил снотворные инъекции и препараты амнестического действия. Я с ним говорила сегодня.
Отперев ключом дверь своего кабинета, который раньше она никогда не закрывала, и перевернув табличку, Виктория скользнула в темноту своего компьютерного логова, а Герман короткими перебежками добрался до конца коридора. Он подождал полминуты, тщательно прислушиваясь ко всем звукам, доносившимся изнутри, а после медленно надавил на ручку двери. Замок с легким шуршанием стал открываться. Герман не торопился, он беззвучно опускал ручку вниз, пока металлический язычок полностью не выскочил из паза. И только тогда потянул дверь на себя, открывая ее буквально на несколько сантиметров.
Виктория уже забралась в компьютерную кабину и включила мониторы, осветившие пространство комнаты неярким мягким светом. Герману открывался отличный вид на все, что происходило на экранах, к тому же сама женщина не могла его видеть.
– Да, я нашла файл. Он пришел.
На одном из центральных мониторов открылась видеозапись, явно снятая с голосмартфона, судя по тряске и расположению камеры.
– Что ты хочешь, чтобы я вырезала? Начало захвата?
Промотав на минуту вперед, Виктория остановила видео, внимательно прислушиваясь к тому, что говорил ей на ухо Альберт по голосмартфону.
– Поняла. Начало и большую часть до гостиной комнаты. Я сделаю и позвоню тебе, как закончу.
Отключившись от Альберта, Вики развернула видео на весь экран и запустила его с самого начала.
Темноту разрезал всполох яркого света. Камера включилась. Через встроенные в кресло Виктории динамики раздался четкий приказ:
– Заходим через веранду на заднем дворе.
Голос определенно принадлежал Альберту, и, судя по всему, съемка велась именно с его голосмартфона. Все происходило на улице, то ли в каком-то парке, то ли в саду. Подробнее что-то рассмотреть было невозможно, поскольку вокруг стояла густая ночная темнота.
– На вас двоих охранник в коридоре. Ты обходишь дом и нейтрализуешь того, что патрулирует территорию у главных ворот. Нам нужно прикрыть тылы.
Альберт раздавал указания спокойным голосом. Возле него стояло около пяти вампов в черном снаряжении, из-за которого в ночи их очень трудно было разглядеть. Лица закрыты тканевыми масками.
– Начали, – тихо скомандовал глава, и вся группа бесшумно двинулась вперед, пролезая через какие-то густые кусты.
Через пару секунд растительность закончилась, и они оказались во дворе частного дома. Высокий особняк мерцал в темноте желтоватыми окнами. Вокруг него раскинулся сад с подстриженным газоном, аккуратными деревьями с обрезанной кроной, прогулочными дорожками и несколькими беседками. Группа, не издавая никаких лишних звуков, добралась до веранды. Там Альберт махнул рукой, давая условный знак нескольким вампам. Один скользнул во мрак, обходя дом и исчезая по другую его сторону, а еще двое подступили к двери, ведущей внутрь особняка.
Они достали круглое устройство с гофрированной резиновой прослойкой по краям и приклеили его прямо на дверной замок. Устройство загорелось мягким белым светом, на небольшом экране появились цифры, и вампы стали что-то настраивать. Пока они пытались взломать замок, вернулся тот человек, которого Альберт отправлял устранить охранника у главного входа.
– Сделано, босс.
Альберт кивнул, и как раз в этот момент щелкнул дверной замок, открываясь. Взломщики сняли устройство и беззвучно распахнули дверь, ведущую внутрь дома.
– Камеры, – неслышно проговорил главарь и ткнул кого-то рядом с собой в плечо.
От группы отсоединился один из вампов, держа в руках небольшой портативный компьютер. Он шагнул в неосвещенную комнату и медленно вдоль стены двинулся к камере в сферической прозрачной капсуле в самом углу. Стоило вампу оказаться рядом, как он установил на пол компьютер, достал несколько шнуров и в полной тишине принялся подключать провода, связывая камеру и свой компьютер. Вскоре красная лампочка погасла, а вамп удовлетворенно кивнул и закрыл свое рабочее устройство.
– Готово, – вернувшись к Альберту, проговорил его подчиненный. – Я заставил систему сбросить все программное обеспечение и начать его устанавливать заново. Это часа на три. Пока камеры будут отключены.
– Хорошо. Вы двое идете вперед. Уберите последнего охранника, – шепотом скомандовал Альберт.
Двое вампов растворились в полумраке комнаты, оказавшейся просторной кухней, и вышли в слабо освещенный коридор. Их не было несколько долгих томительных минут. Все это время в остальной группе царила тишина. Никто не разговаривал и не двигался.
Наконец впереди в проходе показался чья-то рука, которая призывно помахала. Альберт сразу же молча указал своим подчиненным на нее, кивнул, и вся группа двинулась в ту сторону.
Они пересекли кухню, быстро прошли широкий пустой коридор, подсвеченный встроенными в полупрозрачные стены узкими неоновыми лампами. В пустоватом холле группа шагнула на лестницу, ведущую на верхние этажи. Здесь Альберт предупредил всех замедлиться и соблюдать абсолютную тишину. По ступеням поднимались долго и неторопливо, не производя никакого шума.
Наверху Альберт вжался в стену, прислушиваясь к чему-то, а после осторожно высунулся из-за угла. Здесь была просторная гостиная с искусственным камином, широким аквариумом, занимавшим практически всю стену напротив и несколькими креслами, расставленными по всему периметру комнаты. В одном из них, спиной к выходу, сидел какой-то седоволосый человек в халате, заинтересованно читавший сводку новостей на своем голосмартфоне.
Он расслабленно растекся по креслу, закинув ногу на ногу и покачивая мыском в такт своим мыслям. Рядом с ним на столике стояла бутылка коньяка и почти опустевший стакан.
Альберт повернулся к одному из своих подчиненных и жестами о чем-то попросил. Вамп кивнул, выудил откуда-то из поясного футляра шприц с короткой иглой. После главарь чуть отступил назад, позволяя еще двум теням из своего отряда подобраться к самому входу в гостиную. Они плавно и совершенно неслышно по шагу стали придвигаться к креслу и сидевшему в нем человеку, даже не подозревавшему, что к нему в тот момент подкрадывались.
Когда до цели оставалось сделать всего шаг, вампы по едва заметному сигналу резко бросились вперед, хватая седоволосого мужчину за руки и засовывая ему какой-то самодельный кляп в рот. Человек, абсолютно не ожидавший ничего подобного, успел лишь испуганно вскрикнуть, прежде чем вампы скрутили его своей стальной хваткой и заткнули рот. И теперь он беспомощно сидел в кресле, широко распахнув глаза от ужаса и не мог даже пошевелиться.
Альберт быстро приблизился к жертве, не теряя времени, рванул на себя воротник халата, открывая шею и затылок. Камера практически вплотную оказалась прижата к коже седоволосого мужчины, и Герман, безмолвно наблюдавший за всем происходившим на видео, догадался, что Альберт укусил этого человека в шею сзади, где-то в районе основания черепа. Пил кровь он совсем недолго, всего пару секунд, пока обезумевший от ужаса и негодования мужчина в халате пытался вырваться или хоть как-то отстраниться.
Стоило Альберту отступить, удовлетворенно хмыкнув себе под нос, как рядом мгновенно оказался вамп со шприцом, который немедля ввел лекарство рядом с двумя кровоточившими точками укуса. И седовласый человек вдруг сделал шумный тяжелый вздох, а после опал на кресло. Удерживать его сразу же перестали. Все засуетились вокруг шеи жертвы: вкололи еще какое-то лекарство, смазали ранки белой мазью и быстро наклеили два полупрозрачных куска лейкопластыря, одного из тех, что самостоятельно растворялся на коже, сращиваясь с ней.
– Пароль от мультивалютного счета у нас, – больше не понижая голос, произнес Альберт.
Спавшему человеку поправили одежду, вытащили кляп. Его расслабленно усадили в кресле, в руку вложили бокал с коньяком, часть специально пролили на халат и пару капель – на губы. На голосмартфоне по-прежнему горела лента новостей, и ее не стали закрывать.
– Готово, босс. Будто перебрал и отрубился сам.
– Отлично. Наша работа выполнена. Уходим.
На этом видеозапись резко оборвалась, погрузив рабочий кабинет Вики в тягостную тишину.
Герман практически не дышал с самого начала видео. И теперь, когда оно закончилось, то боксер все еще не мог прийти в себя.
«В.А.М.П крадут личные сведения и информацию из памяти людей и продают их заказчикам!»
Несколько минут, пока мужчина судорожно пытался осознать этот факт, Вики монтировала видео, вырезая лишние эпизоды. Почти сразу же, как закончила, она набрала Альберта через компьютер.
– На связи, – мгновенно раздался в динамиках серьезный голос главы ассоциации.
– Я закончила с видео. Готова отправлять.
– Хорошо. Записывай тогда пароль. Y_9Jn26*m1K+33W.
Вики спешно стала набирать на экране диктуемые цифры, буквы и знаки.
– Записала.
– Отправь заказчику вместе с видео. И оставь пароль для нас тоже. Нужно будет и себе выписать небольшую премию с этого счета, пока его не обнулили.
– Угу.
– Работай, – бросил Альберт напоследок и завершил вызов.
«Неужели все это время цель ассоциации по защите инфицированных была лишь иллюзией? А на самом деле они – это просто преступная организация, пользующаяся своими способностями для незаконных операций и обыкновенного воровства? И я помогал им…»
Эта мысль привела Германа в ужас, он пошатнулся, схватившись рукой за косяк. Тот предательски скрипнул, и Виктория мгновенно обернулась на этот звук.
– Герман… – потрясенно выдохнула она. – Неужели ты все видел?
Он ничего не ответил. Просто развернулся и как можно скорее покинул этаж, а после и театр.
