Читать книгу: «Наше право на бессмертие», страница 4

Глава 2. Главные

Чувствую мягкий матрац под собой, кости совсем не ломит. Переворачиваюсь на другой бок и зарываюсь в подушки. Медленно утопаю в мягкости постели, на которой спала неизвестно, сколько времени.

Неожиданно я чувствую, что мне лижут щёку. По запаху понимаю, что это Казира. Мой прил в любой ситуации будет пахнуть по – особенному. Ты запоминаешь этот запах с рождения. Привыкаешь к нему, как можешь и узнаешь его в любой ситуации. Я приоткрыла один глаз и увидела на её лапке розовый бинтик, который был закреплён маленькими липучками, которые были у Клары специально для прилов.

Кошка улеглась рядом со мной и замурчала. Она не любила это делать, но ради меня готова была и на такое. Я легла на спину и почувствовала режущую боль. Она заставила меня вскрикнуть, так, что Казира вскочила и спрыгнула на пол, уставившись на меня. Я встала с кровати и метнулась к зеркалу. Сняв с себя майку, я повернулась спиной к зеркалу и увидела, что кожа была содрана, но вся обработана йодом и кое – где были закреплены пластыри. Значит, я всё – таки вчера перестаралась и сила, что внутри меня начала вытекать наружу.

Это происходит, когда ты пересиливаешь себя. Сила, что у нас внутри может разорвать на части. Когда мы используем её слишком много, то происходит вот такая вот чушь, что у меня на спине. Но это могло произойти с любым участком тела. Например у меня могла бы быть ободрана кожа на руке или на ноге.

Сейчас всё там стало покрываться корочкой, значит, я не почувствовала это из – за шока. Это меня действительно расстроило, значит, я не такая сильная, какой мне хотелось казаться.

– Чёрт!

Я ударила кулаком о зеркало, и оно разбилось, кровь заструилась у меня по руке, но мне не было больно, мне хотелось плакать из – за того, что я слабая. Я считала, что не смогу заступиться за свою семью. Значит, нужно заниматься больше. Нужно тренироваться, иначе я ничего не добьюсь, иначе моё тело разорвёт. Иначе я снова умру.

Я села на пол, испачкав всё своей кровью, которая никак не могла остановиться. Когда согнулась, притянув колени к подбородку, спина заболела еще сильней. Я смогла ощутить, как открепился пластырь, и почувствовать тёплую струйку, что потекла у меня по спине. Значит, всё так глубоко, я и правда слабая. Слёзы не потекли из глаз, как ожидалось, они просто застряли там. Было ощущение будто внутри меня что – то есть, и это никак не может вылезли на верх. Я просто не могла подвести свою семью, которая так любила меня.

Пульсирующая боль у меня в руке стала усиливаться, а кровь, что текла по спине обжигала. Свернувшись на полу клубочком, мне захотелось спать, и я ощутила, что снова проваливаюсь в сон. Когда глаза почти закрылись, я услышал, что в комнату кто – то вбежал. Мне показалось, что я слышала голос Зема и Кролин. За секунду до пропасти сна, я почувствовала чью – то холодную кожу у себя на щеке и горячие слёзы на плече. Простите.

– Кролин, не плачь…

Сквозь дрёму я услышала, что в комнате кто – то разговаривает. У меня не было сил открывать глаза, кости уже ломили, а спина зверски нарывала.

– Это всё моя вина – всхлипывал женский голос, он был таким тихим.

– Успокойся. Она знала, на что идёт. Ничего страшного не произошло. Все мы знаем…

– Ничего мы не знаем, Зем. Мы не знаем, что с ней будет. Она не просыпается уже второй день. Её мать беспокоиться, а мы не можем всё время врать, что тут ей хорошо. Казира не так точно подделывает её голос, а Варния уже на изводе.

– Да, и успокоительных дома было бы больше, если бы ты тоже взяла себя в руки. Лекима на вашем месте и глазом не повела бы. Потому что она сильная. Ты меня слышала? Она справится. Верь в неё.

Кролин сжала мою руку. Потом я услышала шуршанье ткани и щелчок в двери. Какой – то предмет шкрябал по полу. Мои проблемы коснулись Зема, и он примчался домой. Ему это стоило тяжелого перелёта, потому что он не любит самолёты, но иначе у него бы не получилось быть тут так скоро. Только Зем таскал стулья по полу, не поднимая их. Мне было жаль, что так получилось. Я считала, что могу помочь всем, и не пострадать сама. Но у меня не получилось.

– Ну что же. Сегодня я почитаю тебе о древних кельтских ритуалах. Знаешь, в них есть доля правды. Я совсем недавно их нашёл и решил, что нам обоим это будет интересно. Твоя рана кровоточила пару часов, потому что у этих глупых женщин тряслись руки, но я хорошо обработал рану и закрепил бинтами. Теперь всё будет в порядке. Мы справимся.

Он положил свою руку на мою, и я снова ощутила холодную кожу, что и на щеке. Я сжала пальцами его запястье, как могла. Но, кажется, сил у меня совсем не было.

– Лекима?

– Тише.

– Прости. Как ты?

– А как ты думаешь?

Я открыла глаза, но из – за лампы, закрыла их сразу же. Зем это понял и вывинтил одну лампочку. Я снова сделала попытку осмотреться. Лицо у брата было встревоженное. Я заметила мешки у него под глазами и слишком бледную кожу. Так он был холодный, потому что не спал и сильно нервничал. Наверное, эта одежда, что была на нём, он одел еще у себя в квартире, перед отлётом. Его глаза бегали из стороны в сторону, его рука держала меня так крепко, что я боялась, как бы не пришлось еще забинтовывать.

– Когда я была без сознания, ты казался более спокойным. Не верю, что это ты забинтовывал мне руку.

– Так, а ну прекрати этот сарказм. Просто я беспокоюсь, что я, а не Кролин застала твоё пробуждение. Она устроит мне скандал.

– Погоди. Скажи, у меня сильно содрана кожа на спине? Только честно

– Лекима, понимаешь. Ты использовала силу, когда кожа уже начинала выгорать от способностей. Ты не почувствовала боли и не остановилась во время. Ничего страшного не произошло, просто пару дней тебе нельзя будет использовать силу. А лучше неделю.

– Но я не смогу остановить видение, если оно придёт.

– Нет. Оно не придёт. Ты истощена, способности, что есть у тебя, сейчас могут быть призваны только твоей силой воли. Поэтому я прошу тебя не использовать их, дай зажить ранам.

– Значит, всё не так уж и плохо?

– Конечно. На самом деле я посмотрел и подсчитал, сколько сил ты использовала за один день, и ты сильнее, чем я думал. Ты отдала столько энергии Франду и сама потратила её очень много. А твоё последнее виденье и так опустошало тебя. Ты ведь наложила его на реальность, удерживая цепи времени, что видела? Так?

– Да. Мне нужно было всё учесть и…

– Тихо. Не двигайся. Я сейчас позову всех. Только, пожалуйста, оставайся тут.

Звуки дождя чётко доносились до меня, и это немного удивляло. Скорей всего это была обычная плохая погода, так как смерть Орлинаса уже оплакана. Дождь начал лить, когда я еще была в сознании, я слышала это, но мысли мои почему – то на этом не зацепились. Брат всегда говорил, что когда ты чувствуешь, что падаешь в пропасть, то думай. Мысли никогда не дадут тебе упасть или забыть, что с тобой. Поэтому когда совсем не оставалось сил, я думала. О чём – нибудь прекрасном, или грустном. Думала об облаках, что плывут по небу и не задумываются о нас. Думала об обычной жизни, простых людей. Думала о семье, о том, что всё у меня пошло, не так, как я хотела.

– Лекима! – в комнату ворвалась Кролин

– Да? Так аккуратней.

Но она уже не слушала меня. Сестра бросилась ко мне на кровать и принялась рыдать, держа меня за здоровую руку. Парни сели на другой стороне кровати, в самом её конце. Облокотившись на спинку и, поджав под себя ноги, они почти одновременно улыбнулись мне и подмигнули. Это заставило меня просиять. Зем притащил стул и усадил на него маму, которая заметно постарела за то время, что я спала. Варния едва ли не плакала, она сжимала в руках платок. Я постаралась сесть, и с помощью Кролин и Зема у меня это получилось. Они взгромоздили целую гору подушек за моей спиной.

– Так. Я гляжу, вы тут без меня совсем разболтались. Не советую я вам этого. Смотрите на наших мальчишек, не отчаялись же. И не улыбайтесь так, я знаю, что вы уже что – то натворили. Два проказника, вам обоим пора повзрослеть. Мама. Ты же сильная и взрослая женщина. Я слышу, что Клара прячется за дверью, она, наверное, с ума сошла из – за того, что с тобой происходит. Я же в порядке. В общем, простите меня, я люблю вас.

Кролин отёрла слёзы и, посмотрев на мальчиков, улыбнулась. Зем положил руку маме на плечо, тем самым стараясь приободрить её. Варния тоже слегка улыбнулась, и тогда я заулыбалась так, как улыбаются счастливые люди. Потому что моё счастье было сейчас со мной рядом, большая его часть сидела со мной на одной кровати. Казира, оказывается, давно находилась у меня в ногах, молча, смотря на меня. Я всех их чертовски сильно любила, ведь счастье оно всегда под боком, просто мы его не зачем. Вот оно. Стоит протянуть руку и оно уже с тобой. Но обычно мы предпочитаем прятаться от него или искать что – то более желанное. Моё счастье живёт в этом доме, и учится в другом городе. Два из них глупые шестнадцатилетние проказника, которые никак не могут повзрослеть. И в такие моменты мне хотелось, чтобы весь мир был счастлив.

– Почему идёт дождь?

– Потому что плохая погода – моментально ответил Глумир

– Да что ты?! Вот это новость! Спасибо за столь полезную информацию, чтобы я делала без твоей очень толковой головы?

– О, я подозреваю, что тебе было бы некуда деваться от собственной глупости – он покрутил воображаемые усы

– Я встану и прикончу тебя, братик.

– Слушайте. А давайте закатим пир на весь мир. Зем тут, позовём всех наших прилов. Вся семья в сборе. Эта комната достаточно большая, чтобы утроить всё тут, или я могу встать и спуститься вниз

– Нет! – выпилили хором Зем, Кролин и мама.

– Вы это сейчас похоронили мой пир или факт того, что я хочу встать?

– Ты не будешь вставать, пока спина хотя бы немного не заживёт. Мы три раза пытались тебя забинтовать, чтобы ты во сне не разодрала заживающую кожу.

– Ладно, мам. Тогда давайте всё устроим тут. Но, может, я хотя бы по комнате похожу.

– Леким, ей очень тяжело дались эти 36 часов. Она ужасно беспокоилась о тебе, не так, как я, но она твоя мама.

– Что – то случилось? – я встревожилась, потому что не так часто Кролин была так обеспокоена.

– Я давно следила за этим домом, еще с первой коробки – сказала Казира, подойдя по постели ближе ко мне. – Они как раз тащили новую коробку, когда твой брат зашёл в дом. Всем там заправляет неизвестно, кто. Потому что это один из вас, но его способность менять внешность. Чаще всего я видела девушку, такую хрупкую, что она даже лак бы не смогла украсть. Она собирает их в одном месте, и думаю, все мы тут знаем, что с целью призвания вашего же Сатаны. Все подчинённые обычные люди. Она или он один тут с силами. Я не знаю, где её семья и что тут делает один из ваших без уведомления.

– Она какая – то странная. У неё глаза разного цвета и улыбается так, будто хочет убить весь мир. Вообще она мне не понравилась. И это она убила того пацана. Вытащила пушку прямо у меня перед носом и хотела выстрелить в меня, как Казира выпрыгнула откуда – то, и мы лая и мяукая оба рванулись с места в какие – то кусты за домом. Я сразу пришёл к вам, а она вернулась.

– Да. Я думала, что потом она перевоплотиться в себя, но вместо этого она ушла в комнату, где висит карта города. Там всё до дыр. Кажется, она знает каждый сантиметр этого города. Флажками были отмечены дома семей с силами.

– Так она собирается обобрать все дома? – вступил в разговор Франд, но Глумир треснул ему по голове и он замолчал

– Конечно, придурок! Это больная, не успокоится, пока не призовёт своего любимого Сатану! На кой чёрт ей это надо?!

– Хватит его бить уже. Он же ничего не сделал. И мало ли чего ей могло понадобиться. Нас втянут в разбирательства?

– Только тебя и Глумира. В это воскресенье.

– Как обычно. Они дали нам неделю. Так, мальчишки, идите, помогите маме с Кларой, если, конечно, они согласны на пир.

– Проснулась же ты, на наше горе.

– Глумир, ты ведь получишь от меня!

– Поймай сначала – с этими словами они оба вышли из комнаты, хлопнув дверью.

– Кролин, скажи что случилось? – я взяла сестру за руку и посмотрела прямо на неё, иногда переводя взгляд на Зема, который смотрел на меня так же пристально.

– После разбирательств, у нас дома будет новая девочка. Чаща сомнения отправила её в наш дом. Маме придётся её удочерить, она из детского дома точнее из больницы. Говорят, она очень опасная и сильная. От неё все отказываются из – за сил.

– Мы воспитали двух близнецов, и не справимся с какой – то девчонкой, которая не знает, как себя вести?

– Варния боится, что она плохая мать, что она не справится.

– А вот чаша сомнений считает иначе.

– Лекима – окликнул меня брат

– Что еще?

– Сегодня тебя хотят забрать, Главные.

– Какого чёрта?! – я хотела вскочить, но, один резки рывок вперёд, и моментально почувствовала, как что – то порвалось.

Вскрикнув от боли, я упала на подушки и открыла рот, чтобы поймать чуточку воздуха. Мне его совершенно не хватало. Зем схватил меня за руку и начал что – то кричать, так медленно и внятно, но я всё равно не понимала, что он говорит. Тогда брат поднял меня на руки, и быстро понёс в какую – то комнату. Когда он пинком открыл дверь, то яркий свет ударил мне прямо в глаза.

Дальше, можно было дышать, потому что повязки на спине расстригли и кровь вылилась. Она струилась по спине, а что – то ужасно холодное останавливало её. Потом Зему пришлось зашить лопнувшую кожу, иначе она бы так и не срослась. Может быть, теперь на моей спине будет шрамов больше. Не важно. Им приходиться мучиться со мной, а теперь еще я понадобилась Главным. Нет уж. Я не оставлю своих. Никогда и ни за что, лучше пускай убьют меня. Но я нужна своей семье.

Потом бинты снова сомкнулись на спине. Я стала различать звуки. Дождь лил ужасно сильно. Мне приходилось сидеть прямо, но сил у меня не было даже на это. Я смотрела в одну точку, а в голове всё гудело, какие – то пустые мысли ударялись о череп, двигаясь, как молекулы воздуха, хаотично и ужасно быстро. Зем снова взял меня на руки и отнёс обратно в кровать. Кролин сидела всё там же и улыбалась.

– С тобой так уже не первый раз. Всё будет в порядке – успокаивала она меня.

– Да. Мне пришлось наложить пару швов. Теперь ничего не разойдётся.

Я смотрела на них глазами ничего непонимающего ребёнка, жадно вбирая носом воздух и уговаривая себя не заплакать. В конце концов, они оба вышли из комнаты.

Сейчас я лежу в постели и не могу осознать, что всё идёт на спад. Если я ничего не сделаю, то всё закончится плохо не столько для меня, сколько для моей семьи. Поэтому, чтобы там ни было, я буду действовать. Пока жива, пока силы есть, я буду бороться за счастье своей семьи.

Меня зовут Лекима. Мне 17. Мой рост 160см, а вес 45 кг. Светлые волосы, точнее русые, за последние три года не достигали плеч. Один глаз голубой, а другой зелёный. Этот дефект появился именно из – за способности видеть будущее. И, несмотря, на мою крутую семью, мне не везло почти всю жизнь.

Уродливое тело, не признак уродства души, скорее наоборот. Все мои знакомые «уроды», были так прекрасны, что с ними я не думала о внешности и сама стала кем – то некрасивым, но худшее в том, что внутри я тоже не красавица. Поэтому – то я и растеряла всех «клёвых» друзей.

Внезапно не захотелось услышать голос моей родной мамы. Я решила сама её набрать. Гудки тянулись почти минуту, мне казалось это слишком долго.

– Да, дорогая?

– Мама. Ты где?

– На работе.

– Всё в порядке?

– Ну да. А у тебя? Ты когда домой явишься?

– Да ладно тебе. Бардак никто дома не устраивает, готовить много не надо. Круто же. Но скоро всё это снова начнётся. Так что жди меня. Я иду к тебе.

– Ну, хотя бы настроение у тебя хорошее, значит всё в порядке. Веселитесь там?

– Конечно. Скоро люстра упадёт, а рыбка выплывет из ванны.

– Ладно. У меня покупатель. Я тебе вечером позвоню.

Она отключилась. Всё было в порядке. Ну и хорошо.

Откинув одеяло, я попробовала спустить ноги с кровати и сесть на край. Но в комнату вошла Клара с каталкой, на которой стояли разные продукты, нож и доска для нарезки. Она уставилась на меня так, словно только что у меня за спиной выросли крылья, а лицо изменилось до неузнаваемости. Я изогнула бровь, глядя на неё, в ожидании, что она начнёт что – то мямлить, но тут появилась мама. Более порозовевшая и в другом платье, она взяла тележку и закружилась около моей постели.

– А ну заберись на место!

Скомандовала мама, а Клара подавилась маленьким смешком.

Стервы.

Я снова залезла под одеяло и стала смотреть, как Варния ставит подставку мне на ноги, а на неё кладёт нож и доску. Потом объясняет мне в каком порядке, что нарезать и как смешивать. Сказав, что через 10 минут будет, оставила меня нарезать, забрав с собой Клару. Хорошо, что она ушла. Клара меня жутко нервировала. У нас была вечная борьба, даже не знаю почему, но она считала, что я давно выиграла и всячески унижалась передо мной, но как только появлялся повод, она готова была высмеять меня и унизить. Поэтому я резала пищу и думала, что отрезаю её пальчики. Нет, я не жестокая, просто не надо меня так из себя выводить.

Дождь продолжал идти всё время, что я резала еду. Он шёл, когда её забрали. Когда заходила Кролин. Когда Зем и мальчики затаскивали стол и стулья, когда Клара заходила и ставила свечи. Когда вся семья расставляла приборы. Он не шёл, а, может быть, я уже не слышала, когда Зем привёз инвалидное кресло, а Кролин накинула на него плед. Глумир положил подушку. Меня перенесли в него и подкатили в изголовье стола. Господи, я могла и сама дойти.

Вкустностей на столе было столько, что я зашлась слюной. Рядом со мной сидела мама и Зем, они оба накладывали себе жаренные грибы с водорослями. У обоих был слишком специфический вкус. Мальчики ели спагетти, а Кролин ковыряла салат с мясом. За столом сидела Клара и одна девушка в очках. Её звали Амелия, она была прилом Франда, брат стеснялся знакомиться с девушками, но нуждался в девчачьем внимании. У меня на кровати лежала Казира и Морилс. Морилс была прилом Кролин. Она обращалась в лису, поэтому в доме мы видели её редко. А если Морилс и была дома, то сидела в подвале. И лиса и сестра, обе были достаточно пугливы, хотя прил Кролин был самым трусливым из всех, что я видела. Это иногда доходило до безумного смешно. Она боялась мышей, которые бежали от неё, и редко говорила с кем – то, кроме сестры.

Думаю о Кролин, и невольно вспоминаю ту новость, что после разбирательств к нам приведут новую девочку. Мама уже сейчас занимается документами. Она будет, как и я. Войдёт в этот дом и останется. Станет тут родной, как я. Как все мы.

Как близнецы, которые поначалу не доверяли нам и всё время проказничали. Они были хорошими всё время, просто слишком игривые. Я их полюбила с первого дня в доме, хотя мне тогда было всего лишь 8 лет. Мы бы могли проказничать все втроём, но я предпочла проводить время с книгами и учениями Зема. На кухне и в магазине с мамой. В комнате Кролин, когда та болела. Я почти не проводила с ними время, и они не очень – то любили меня. Мальчики думали, что я слишком много о себе возомнила, раз не играю с ними. Но в 11 лет всё как – то изменилось. Я стала сильней, стала издеваться над ними, потому что они сильно бесили меня и отвлекали от дел. Тогда – то мы и начали бегать по дому, всё круша на пути. Драться, плеваться, ругаться. Придумывать какие – то планы по войне. Иногда мы сплачивались в команду и сбегали из наших домов. Но всё это не продолжалось долго. В 13 лет я отстранилась от всех. То есть одновременно я стала им ближе, но всё же предпочла оставаться в жизни, которая посвящалась не силам, а людям. Я оставалась с книгами, играми и сериалами, потому что думала, что так я в безопасности. Так мне никто не сделает больно и скинет меня с 17 этажа.

Я задумалась так сильно, что выронила вилку, и она упала на пол. Прил Зема, огромный филин, повернул голову на меня и мне стало не по себе. Казира вскочила и зашипела, при этом её шерсть встала дыбом, а Морилс залезла под кровать. Филин взлетел со спинки стула, в комнату ворвался мужчина с ружьем, прил Глумира. Но когда мама строго посмотрела на брата, то тот отдал приказ и мужчина вышел, но остался строго за дверью. Окно распахнулось, шторы упали на пол. Девушка в очках встала и подошла к Франду, положив руку ему на плечо, она нагнулась и кое – что шепнула. В тот же момент они оба стали невидимыми. Всё пришло в движение, пускай и мимолётное.

– Нет. Мистер Виджин Младший, не стоит от меня прятаться.

Произнёс женский голос. В комнате запахло сигаретным дымом. У окна стояла женщина с длинными золотистыми локонами. Она была на высоком каблуке и держала в руках сигарету, такую же тонкую, как и она сама. Женщина была сильно накрашена, и одежда на ней была слишком коротка, чтобы Глумир смог, в конце концов, отвести от неё глаза. Франд стал видимым, но его прила уже не было. Гостья затянулась, а потом выдохнула дым, который проплыл по комнате и завис надо мной.

Я взглянула на Зема в надежде что – то увидеть в его глазах, но увидела только смятение и страх. Что, чёрт побери, происходит? Женщина посмотрела на меня своими ярко зелёными глазами и улыбнулась.

Дым продолжал витать над моей головой. Как же меня бесят такие пафосные дамочки. Она поправила свои локоны рукой, и тут я заметила татуировку на запястье. Меч, в стрелах. Так значит она из Главных. Всё ясно.

Она прошлась по комнате и остановилась, когда увидела, что я в инвалидной коляске. Но это смутило её только на пару секунд. Вся семья молчала. Да и не о чем нам, обычным, разговаривать с Главной. Эти твари могли делать, что им вздумается, иначе начинались разбирательства, и чаще всего нас убивали за ослушание правосудию.

– Мисс Лекима. Вижу, у вас тут неплохой пир устроен. Отмечаете смерть одного из наших товарищей? Как плохо. Впрочем, мне всё равно. Я Вас забираю.

– Что значит «забираете»? – встала мама и грозно посмотрела на женщину.

– Сядьте – она провела сигаретой в сторону мамы и та моментально села на место. – Есть еще желающие позадавать мне вопросы?

– Да. Позвольте, я. Где бумага, позволяющая и уведомляющая о том, что на какой – то срок вы уводите из семейного дома больного и ослабевшего товарища нашего?

– Вот твоя бумага.

В доли секунды, в руках Зема оказался чёрный свёрток с белыми иероглифами, на котором писали Главные, а я была вытащена из кресла. Какого чёрта!

Она крепко прижала меня к себе, и её жестокий холод начал покрывать меня с ног до головы. Моя рубашка прилипла к телу, и я сомневалась, что это было из – за пота. Видимо что – то снова разошлось. Вдруг произошла вспышка белого, и я увидела перед собой, парящий дом. Сами же мы находились в воздухе, не падая и не поднимаясь, просто витали.

– Добро пожаловать к нам. Главным.

– Не могу выразить словами, как я рада.

Она снова сжала меня, и мы очутились в доме. Окно на третьем этажа здания было широко открыто. Женщина подошла к двери и приказала мне идти за ней. Ну, а кто я такая, чтобы перечить Главной? Разумеется, я пошла за ней, спускаясь по лестницам и проходя по коридорам здания, оно казалось мне бесконечным. Наконец, мы подошли к огромной двери, и она постучалась, вслушиваясь в каждый звук. Я же просто рассматривала всё, что попадалось мне на глаза.

Огромные лампы освещали всё помещение. На маленьких тумбочках, что стояли вдоль стен, находились всевозможные статуэтки. Я знала некоторые из них, большая их часть была признаком силы, главенства. Еще заметила пару мечей, из которых торчали стрелы, символ Главных. В некоторых стенах были вырезаны глаза. Зрачки в них шевелились и моргали, так что ты мог бы быть уверен, что они настоящие. На полах были красивые и очень мягкие ковры, если бы тут кто – то упал, то сомневаюсь в том, что это было бы шумным событием. Многие двери были изрисованы цветами, но цветы эти были совсем некрасивыми. Потолок был идеально белым, ни пятнышка. Пару картин, что висели дальше, внушали страх и отвращение, люди на них были мёртвыми и выглядели отвратительно. Мне был не по душе вкус Главных, хорошо, что я здесь первый и последний раз.

Вдруг дверь отворилась, и я заметила, как сильно эта комната отличалась от всех остальных. Мы с женщиной сразу же вошли, и вход за нами закрылся. Тут не было обоев или древесной обшивки. Стены были каменными и сырыми, но трещин было не так много, как казалось с первого раза. Справа от меня был огромный камин, в котором без устали полыхал огонь, а напротив, подальше, стояло два дивана и шесть кресел. Ламп тут почти не было, только пару настенных светильников. Комнату в основном освещал свет из окон, которые были открыты настежь и впускали холодный ветер в помещение.

На диване сидели 3 маленькие девочки, а за спинкой, на полу, молодая девушка с картами. У стены стоял один мужчина и двое более молодых паренька, которые смотрели с леденящим холодом и жестокостью. Облокотившись на кресло, на меня глядел пожилой мужчина. У него были седые волосы, уставшее лицо, но прямая осанка и уверенный взгляд. В креслах, сидели девушки, одна, скорей всего, моя ровесница, а другая, наверно, одних лет с Кролин. У одной были очень длинные волосы, которые лежали на полу, создавая собой причудливое сплетение прядей, они были белыми, как лунный свет.

Все Главные были одеты в чёрную или красную одежду. Только у девушки с кошкой, было белое платье. Её длинные ресницы были опущены вниз и немного трепетали, они завораживали меня, и мне больше всего хотелось смотреть именно на неё. Мне казалось, что она прекрасна. Неожиданно для меня с её глаз упала слеза.

Кто – нибудь нарушит уже это молчание?

– Не смотри на меня так пристально – произнесла девушка в белом.

– Ты плачешь – я хотела сделать шаг вперёд, но тут старик, что смотрел на меня, отпрянул от кресла.

– Она плачет всегда. Такова её сущность. Меня зовут Валдин, я самый древний.

– Я очень рада с вами познакомиться – один из парней, что смотрел на меня с злобой, хмыкнул, и тут же снова принял безразличное выражение лица. Только глаза выдавали его агрессию.

У меня подкосились ноги, видимо сил всё еще не хватало. Один из мужчин встал и, подойдя к пустому креслу, развернул его ко мне сиденьем, а потом силой мысли протащил в мою сторону, и вернулся на место.

– Брокл, всегда был слаб к слабым женщинам, забавная игра слов, не так ли? Присаживайся – я перевела взгляд с Валдина на кресло и, в конце концов, села.

– Валдин! Хватит возиться с ней! Объясни ей суть дела, и пускай проваливает! – один из парней парень всё-таки сорвался.

– Лукинс, сядь, пожалуйста. Эта девушка очень важна для нас, мы не зря её сюда позвали.

– Привели, а не позвали – поправила его я.

– А ты, юная леди, не зазнавайся, тебе можно найти замену.

– Тогда начинайте поиски. Я не собираюсь иметь с вами никакого общего дела.

– Думаю, тебе придётся остаться здесь, пока я не объясню в чём дело. Ты стала свидетелем убийства не по своей воле. Тебе известно, что планируется. Но думаю, ты не догадываешься, с какой целью в мир будет призван Дьявол всего. Эта женщина, что собирает коробки, бессмертна по воле Бога и так же имеет способность перевоплощаться, когда ей вздумается. Она собирается убить Нас – он обвёл руками Главных. – Мы всё знаем, но у нас связаны руки. Мы не можем ничего с ней сделать, законно. Другими словами она в безопасности, пока что от нас, так как не совершила ни одной ошибки. И, тем не менее, у неё уже 4 коробки, еще 6 и наступит конец всему. Большинство из нас считает, что раз уж ты ввязалась в это, то ты должна это прекратить.

– Это я должна остановить её?

– Дошло – процедил парень, который уже не мог терпеть моего присутствия.

– Можно сказать и так, дорогуша. Видишь ли, она всё делает по законам, мы не можем уличить её в убийстве, даже несмотря на то, что знаем, что это она. Эта женщина всё делает чужими руками, а коробки ей достаются по праву. Она необычайно хитра, но мы надеемся, что ты сможешь нам помочь. Мы хорошо вознаградим тебя за это.

– Вы сейчас попросили убить меня бессмертную старушку, которая убила, черт знает сколько, наших товарищей и имеет намерения вызвать Сатану. А, ну всё понятно, Вы с ума сошли.

Одна из маленьких девочек повернулась на диване и села, смотря на меня, при этом наклонив голову на бок. Оказалось, что она слепая. Её белые зрачки даже и не думали шевелиться. Мне стало не по себе, и я опустила глаза на сплетение пальцев у себя на коленках

– Не волнуйся, Лекима. Я всё вижу. Вижу больше, чем ты. Ты красивая.

– С – спасибо.

Она засмеялась.

– Рафалина не стесняй нашу гостью. Так что, дорогуша, ты нас выручишь?

– Нет. Вы – Главные. Вы можете всё и даже больше. Я же имею способность, которая, как вы недавно выразились, сделала меня слабой. И я знаю, что почти все из вас видят будущее. Вот и останавливайте её.

– Если мы вмешаемся в вашу жизнь без веской на то причины, то превратимся в прах.

– А смерть правящего органа, неуважительная причина?

– Можно сказать и так.

– Бред!

– Слушай ты! – тот парень встал с места и резкими и большими шагами подошёл ко мне. Положив руку на спинку кресла и наклонившись ко мне так, что мне буквально пришлось вжаться в кресло. – Тебя просят по – хорошему! Хватит тут показывать всю свою наигранную крутость! Соглашайся и проваливай!

– Отвали от меня, идиот – парень опешил от такой реакции, видимо первый раз, кто – то не испугался его и не трепетал перед его серьёзным и злобным лицом.

Он ударил в спинку кресла и отскочил от меня. Но тут кресло зашаталось, и в связи с тем, что большая часть моего тела давила на спинку, оно накренилось, и я поняла, что падаю назад. Быстро закрыла глаза, потому что казалось, будто так будет менее больно, но в итоге я не ощутила удара или того, что перевернулась. Я открыла глаза и оказалось, что меня держит на руках, этот самый грубиян. Он смотрел на меня также невозмутимо и бесстрастно, но в его глазах сияла долька отвращения к такой, как я. Он лёгким движением ноги снова поднял кресло и усадил меня на место, затем сам вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. Это этого хлопка раздавалось в помещение еще несколько секунд, прежде, че стихнуть.

Одна из маленьких девочек вскочила с места и, хлопнув одну по плечу, побежала к выходу, другая отправилась за ней, и вскоре детский смех раздавался уже где – то вдалеке. Оставшаяся, с белыми глазами, слезла с дивана и, подойдя ко мне, осмотрела меня с ног до головы.

– Тебе больно? Я чувствую, что нет. Я хочу посидеть у тебя на коленях.

– Эм… да. Залезай. – Она забралась ко мне на колени и, усевшись удобней, опрокинулась на меня и прижала голову к моей груди.