Читать книгу: «Приключения Агриппины Петровны», страница 9

– Тьфу ты, – и Карли досадливо махнула рукой, – это же кобелина, которая накануне сожрала наш холодец. Опять поганка ушла из вольера.

Собака величественно пересекла поляну и скрылась в соседних кустах.

– Ложная тревога, – констатировал Гена.

– Как – то даже и спать не хочется, – сказала Света.

Гриппа улыбнулась. Карли посмотрела на часы:

– Так и время еще не позднее, пол – первого ночи.

– Тихо! – на сей раз Гена понизил голос.

Все приникли к окнам. Луна отбрасывала тень, крадущегося человека со стороны входной двери. Фигура обогнула угол дома и направилась к окну. На человеке был балахон, с низко надвинутым капюшоном, это было похоже на плащ-палатку военнослужащих. Вот он подошел к окну, вытащив что-то из-под полы, стал водить рукой по стеклу. Пора было действовать. Тихо раскрыв окна, в мягких тапочках на ногах, что было предусмотрено заранее, Гриппа с Карли и Света перешагнули карниз окна. Гена пригнувшись, в несколько прыжков достиг фигуры. Гриппа, Карли и Света не отставали. Фигура, обернувшись, метнулась в сторону, отбросив какую-то банку. Генка, как медведь, в прыжке рухнул на фигуру, подмяв её под собой. Гриппа, Карли и Света запыхавшись от волнения, склонились над человеком под Геной. Человек совсем не сопротивлялся. Гена быстро скрутил руки и сдернул капюшон. Все застыли в изумлении. Перед ними была среднего роста и средней комплекции черноволосая женщина лет сорока пяти. У неё были испуганные глаза и похоже было, что сейчас она впадет в истерику.

– Давайте мы в дом зайдем, иначе мы можем разбудить шумом соседей, – и Гена держа незнакомую женщину за руки, повел её в дом.

Женщина не сопротивлялась. Вид у неё был сломленный, глаза выражали отчаяние.

– Вы кто, и зачем пугали людей? – спросил Гена на-французском.

Женщина встрепенулась, быстро затараторила:

– Отпустите меня, я больше не буду этого делать.

Она повторяла одно и тоже без остановки. Света переводила Гриппе и Карли.

На русском Гена сказал:

– Свет, все записывай и снимай, что бы она не видела.

– Мы сейчас вызовем полицию и предоставим улики, как Вы запугивали людей, – и он показал ей листок с виселицей, – и ваши отпечатки пальцев на стекле и бумаге. И Вас наверняка посадят в тюрьму.

Женщина стала плакать:

– Не надо, пожалуйста, я все расскажу, только отпустите меня.

– Так кто Вы?

Гена в этот момент был похож на матёрого следователя, и Света не сводила с него восторженного взгляда. Гриппа с Карли стояли подбоченившись в решительных позах и переводя взгляд с Гены на Свету, вопрошали «Что она говорит?»

– Меня зовут Эльза, я работаю у Жюля уже давно, и теперь, когда приехала это женщина, я больше не буду ему нужна.

Слезы опять полились у неё из глаз.

– Простите меня, не вызывайте полицию, я больше не буду вас пугать, – и она упала на колени, молитвенно сложив руки на груди.

Повисла пауза. Карли посмотрела на Гриппу.

– Может ну её, ясно всё, больше не будет.

– Значит так, – и Гриппа повернулась к Гене. – Переводи. Больше никогда работать у Жюля, не будете, мы эту историю рассказывать ему не станет, и сюда Вы больше никогда не приходите. Если Вы нарушите сказанное мною, то мы передадим весь компромат в полицию. Свет, ты все записала? – и Гриппа включила мобильник на воспроизведение записи.

Эльза поднялась с пола и, утирая слезы ладонями, приговаривала:

– Мерси, мерси, – попятилась спиной к двери, как будто её опять могли неожиданно поймать. И наконец, достигнув двери, быстро исчезла за ней.

– Вот это финал! – и Света упала в кресло, – ей не только можно было работать у Жюля домашней хозяйкой, но и секьюрити.

– А может её надо было оставить еду готовить, Агриппине Петровне наверное некогда будет, – предложил Гена.

– Ага, – отозвалась Карли, – тогда и ядику вместо приправы подсыпать. Нет уж, работу свою она завершила. Гена, ты был на высоте, – и Карли подняла вверх большой палец.

– Да я, если бы знал, что это женщина, обошелся как-нибудь помягче, теперь у неё синяки наверное будут.

– Если бы ты был с нами ночью, когда она стучала в окно и вешала листы с виселицами, то не сожалел бы о синяках, – сказала Гриппа.

– У нас душа была в синяках от страха и неизвестности, – вставила Карли, – Ну что, кому дать валерьяночки на ночь, – и она достала флакончик с зелеными таблетками, отобрав два зеленых кружочка, запила водой.

Гриппа последовала примеру Карли. Света пошептавшись с Геной, и собирая спальное бельё, сказала:

– Тётечка, мы с Геной заночуем в соседнем доме, поздно ему уже ехать куда-то, – и Гена подхватив падающую из рук Светы подушку, вышел вслед за Светой из дома.

Карли облачилась в длинную ночную сорочку. Укладываясь в постель, облегченно произнесла:

– Как хорошо, что всё закончилось.

– А конец, – продолжила Гриппа, – это, как правило, начало чего-то другого, – и выключила свет.

– Ой, мудро ты сказала.

– Да, это не я сказала, вычитала где-то, но с этим согласна, – и Гриппа помолчав, добавила, – завтра Жюль приезжает. Эти истории ему рассказывать не будем, если только про торговца наркотой.

– А почему ты не хочешь рассказывать?

– Неизвестно, как он отнесется к этому, да и вышло, что это какая-то бабская разборка, а не рука русской мафии, мелко.

– А я Ване расскажу, можно?

– Ване-то можно.

Утром их разбудил звук открывающейся входной двери. Света с Геной с охапкой подушек и одеял, прошли к креслу.

– Доброе утро, – пропела весело Света.

Глядя на Свету можно было сказать, что она от счастья пребывала на седьмом небе, если таковое имелось. Поведение Гены тоже изменилось, он всё время старался невзначай дотронуться до Светы. За завтраком стали вспоминать, кто, что чувствовал, кто что делал, сидя в засаде, а потом как быстро подкрались и напали на Эльзу.

– Гена, ты держался, как знаменитый бывалый сыщик, – и Карли изобразила позу Гены, когда он задавал вопросы Эльзе.

– Если бы она понимала по-русски, мы бы тут все следователями были, – сказала Гриппа.

– Вот я не успела, быть следователем, приходилось переводить, – и Света облизала вилку на которой был кетчуп.

У Гриппы зазвонил телефон.

– Агриппина Петровна, здравствуйте. Подлипчук. Киллера мы нашли… мертвым, вы можете возвращаться. Если возникнут проблемы, звоните.

– Вот и всё, дома мне теперь ничего не угрожает, киллера убили.

– Кто? Полиция? – и Карли отхлебнула томатного сока из высокого стеклянного стакана, – А кто заказал депутата?

– А кто его знает, кто заказал, главное, что можно ехать домой.

– Как домой, ты же замуж выходишь и остаешься во Франции, – и Света удивленно посмотрела на Гриппу.

– Свет, бумаг надо много подготовить и дела у меня дома, надо же всё упорядочить к моему длительному отъезду.

У окна остановилась машина, из неё вышел Жюль, бережно держа в руке небольшой букет голубовато-розовых цветов. Стоило Жюлю переступить порог своего дома, как пространство в комнате наполнилось безмятежностью, уютом, и всё произошедшее накануне как будто никогда не происходило.

Жюль широко улыбался, глаза его радостно блестели, он протянул Гриппе цветы и, обнимая, проговорил ей на ухо:

– Я старался как можно быстрее освободиться.

– Мне тебя очень не хватало Жюль, как хорошо, что ты приехал.

Рядом с Жюлем, Гриппа почувствовала защищенность. Карли со Светой хлопотали у стола. Жюль вытащил из багажника машины пакеты с едой и занёс в дом. Когда все уселись за стол, Карли решила рассказать Жюлю о торговце наркотиками. Света переводила.

– Какие вы смелые женщины!

Он искренне удивлялся тому, о чем рассказывала Карли. Жюль посмотрел на часы.

– Гриппа, нас Семен Иванович с Аркадием Игнатьевичем будут ждать через два часа.

Телефон у Жюля тренькнул и, глядя на дисплей, он прочел адрес встречи, где их будут ждать. Гриппа знала, что Жюль попросил Леворукова подобрать работу для неё, и теперь ей было любопытно, что они смогли придумать для неё, не знающей французского языка, зрелой женщины, в чужой стране.

Леворуков хорошо был знаком с Агриппиной, и ему предварительная беседа была не нужна. Место разговора, время и обстановка, где будет происходить беседа, в работе Леворукова, играли важную роль. Время он назначил на одиннадцать утра, он утверждал, что в это время силен меридиан сердца. Веранда кафе, с видом на море, была выкуплена на два часа, чтобы никто из посетителей не отвлекал внимания. Столик был поставлен так, чтобы Гриппа сидела в южном направлении, по теории Леворукова Агриппина была женщиной южного ветра. Кресла вокруг столика, а их было четыре, качались.

Агриппина была рада видеть Семена Ивановича и Аркадия Игнатьевича. Когда Гриппа села в кресло напротив Леворукова, она испытала на себе весь его шарм и обаяние. Глаза Леворукова были мягкими и убедительными, а вся его фигура дышала и излучала внимание и участие к Гриппе. Выпив по чашке кофе и наговорив Агриппине комплиментов, Леворуков приступил к делу, ради которого они собрались.

– Пойдем простым логическим путем, – сказал он. – Признайтесь себе Агриппина Петровна, что дома, ведя свои дела, которые Вы освоили и наладили в совершенстве, Вас уже не вдохновляют, и Вам становиться скучно. Если я это почувствовал, то Вам, посмотрев на себя, это хорошо известно. Значит, есть почва, для того, чтобы решиться на перемены. А вы женщина, не робкого десятка, имеющая организаторские способности. Кроме того, приняв наше предложение, Вы ничего не потеряете, а только найдете.

– Интригуете, – вставила Агриппина.

– Даже, – продолжил Леворуков, – если предположить, что Вы, ограничиваясь ролью домохозяйки, найдете себе занятие каким-нибудь видом творчества, вряд ли Вас хватит надолго. Ваша нереализованная энергия доведет Вас до тоски и болезни. Поэтому для Вас дорога только вперед к новым горизонтам деятельности, – и Леворуков сделал жест с открытой ладонью вперед и куда-то вверх.

Гриппа откинулась в кресле, слегка покачиваясь, и прислушалась к себе. Она была согласна с Леворуковым, всё было именно так, но было сомнение и чувство неуверенности в себе. Леворуков смотрел на Агриппину Петровну и продолжал:

– А чтобы чувства сомнения и неуверенности не мешали принятию решения…

Гриппа от удивления чуть рот не открыла, – «Мысли он читает что ли?».

– …то надо полюбить то, что Вы делаете, работа должна доставлять Вам удовольствие и неуверенность уйдет, – и он сделал глоток кофе, продолжая, – В моем понимании чувства ностальгии, которое у Вас может возникнуть – это привязка Ваших энергетических волокон к энергии места и когда Вы меняете место жительства, то испытываете чувство тоски, связанное с тем, что на новом месте связей еще нет, а старые рвутся. Это отдельная работа с эгрегорами местностей, и поговорим об этом позже. А сейчас мы Вам, предлагаем создать с нашей помощью, русский клуб в Марселе и возглавить его.

Гриппа округлила глаза с немым вопросом.

– Мы с Семеном Ивановичем, определяем правовую юридическую форму организации, где минимальные налоги, или их вовсе нет. Составляем необходимые документы, в них определяем вид деятельности, цели, задачи и всё что требуется для регистрации организации. Устанавливаем членские взносы, причем, чем численность участников клуба больше, тем меньше взносы. Русских и эмигрантов, желающих быть участниками русского клуба в Марселе и пригородах, достаточно. Мы с Семеном Ивановичем составим адресные письма потенциальным участникам, с приложением программы работы клуба, и кроме того, приложим перечень будущих тем, которые могут быть им интересны. Можем пригласить выступить в клубе и артистов, и художников, психологов, рассказчиков – очевидцев интересных событий, путешественников и много еще кого, главное определить круг интересов членов клуба. Никакой интернет с видеокамерами не заменит живого общения людей. Ваша задача, Агриппина Петровна, принять всё то, что мы для вас сделаем и поддерживать работу клуба, подготавливать мероприятия, с чем Вы легко справитесь.

Агриппину как – будто припечатало к креслу. Услышанное ошеломило её. Это же какая ответственность, масштабность, по сравнению с тем, что она делала дома.

– Ну, а если я не смогу, не получиться у меня? – и она перевела взгляд с Леворукова на Жюля, с Жюля на Семена Ивановича.

– Значит, мы все получим удовольствие, от того, что попробовали, и сделали всё что могли, – сказал Леворуков.

– На всё воля Божья, говаривал мой знакомый предприниматель, открывая очередной филиал своего производства.

Гриппа вздохнула. Жюль погладил Гриппу по руке.

– Гриппа, соглашайся, ты ничего не теряешь и я тоже. Ведь это готовое дело можно будет передать другому, если ты откажешься и если что-то пойдет не так.

– Я согласна! – и Гриппа выпрямила спину.

Леворуков заулыбался и разлил шампанское по бокалам.

– Ну, за наш клуб!

Домой Гриппа и Жюль вернулись поздно, гуляли, сидели в кафе и даже на работе у Жюля побывали.

Карли ждала Гриппу с нетерпением, ей было очень интересно, что предложил Гриппе Леворуков. Выслушав Гриппин рассказ и расслабившись в кресле, Карли мечтательно подкатила глаза к потолку:

– Как это интересно, столько нового узнаешь, и столько интересных людей вокруг тебя собираться будут. Грипп, а ты могла бы сказать, что изменить мне в своей жизни? – и Карли в ожидании повернулась к Гриппе.

– Карли, я думаю в душе надо хотеть изменений и ещё быть готовой принять их, тогда и мысли какие-нибудь придут, что делать для этого. А тебя ведь жизнь во всем устраивает, чего менять-то?

Карли задумалась, – «Наверное, Гриппа права, в моей жизни есть всё, что мне дорого и нужно.»

– Грипп, может быть, когда-нибудь я приеду в твой клуб, – и Карли мечтательно посмотрела в пространство перед собой.

Быстро пролетели ещё две недели и Гриппа с Карли улетали домой.

Жюль прощался с Гриппой в аэропорту перед стойкой регистрации пассажиров. Ему очень не хотелось отпускать Гриппу, даже на короткое время, он смотрел на неё печальными глазами.

– Жюль, я приеду, слышишь, я обязательно вернусь.

Часть 4

Прошло уже достаточно времени, чтобы впечатление от поездки в Марсель улеглись куда-нибудь в архив памяти. И сегодняшняя жизнь, должна была захватить все мысли Карли, но не тут-то было…

Внимание никак не хотело цепляться за прежний уклад жизни, хотелось чего-то другого, нового.

Карли смотрела на своего внука, торчащего у компьютера вот уже третий час, с аппетитом уминающего кулинарную стрепню Карли, не отрываясь от монитора.

«Вот человек, вполне уже взрослый, у него свой круг интересов, друзей, уже есть подруга, конечно, это очень хорошо, так и должно быть, но только Я в жизни внука выполняю роль поварихи, ключницы, ну, кого там еще… завхоза наверное. Даже самая мелкая Тоська и та вся в своем увлечении. Ваня, конечно, очень хороший муж, не пьет и не гуляет, деньги домой приносит и сделает все, что попросишь. Чего еще надо в жизни? Дети росли, мы с Ваней заботились о них, теперь вот внуки растут. Ваня работает, любит рыбалку, все свободное время ей, рыбалке!»

Карли посмотрела в окно, где во дворе, напевая себе под нос, Ваня раскладывал на столе снасти для очередной рыбалки. Еще тогда в юности, когда она была студенткой медицинского училища, познакомившись со своим будущим мужем Ваней. Карли знала, что он с отцом часто ходит на рыбалку. Она даже несколько раз ездила с ними, ночевала на озере в палатке и утром, часа в четыре, сидела с удочкой на берегу, уставившись на воду, подернутую утренним туманом, но это занятие её не привлекло. А вот в их старом дворе, где Карли жила с родителями, жила Варвара Ивановна, ее дом был неподалёку с беседкой и большим крыльцом. Карли любила заходить к ней. Варвара Ивановна была известной в городе травницей. Карли очень любила слушать её, она говорила про каждую травку, как о человеке, что травка любит, где растет, какой у неё характер, чем может помочь, когда её собирать надо. Карли мечтала, что когда закончит училище, обязательно займется травами, накупила книг и вела записи бесед о травах с Варварой Ивановной. А на последнем курсе она вышла замуж за Ваню, а дальше родились её девочки, одна за другой, какие уж тут травы…

И вот теперь, сидя у окна, Карли вспомнила, с каким удовольствием она перебирала сушеные травы, помогая Варваре Ивановне, раскладывать сборы по пакетикам.

«Где же у меня тетрадь записей?» – Карли подставила стул, опираясь на стену влезла и, пошарив рукой на полке антресолей, вытащила синюю пухлую тетрадь.

«Вот она, сколько лет пролежала, и чернила не выцвели!». Карли, сидя на стуле, перелистывала страницы. Ей вспомнилось, как они с девчонками мечтали, какая у них будет жизнь. Катька говорила, что будет актрисой, пела она хорошо, сейчас работает продавцом в универмаге и участвует в самодеятельности при каком-то клубе. Валя, что выйдет за муж за богатого и объездит весь мир. Мир она не объездила, а облетела – стюардессой, а замуж вышла за финна и живет где-то за границей. А вот Люське с мечтой все удалось, нравилось ей придумывать разные блюда, мечтала она о своем ресторане, все так и вышло, мечта сбылась.

«А не поехать ли мне, на выселки?» Так называлось безлюдное место с обрывистым берегом перед грядой холмов, пособирать травку. И Карли представила, как она в длинной светлой юбке, голова обвязана платком с халщевой сумкой наперевес, неспешно идет по лугу не скошенной травы, светит солнце, трещат кузнечики, с моря дует ветерок, шелестя травой и она, такая вся беззаботная, устремленная и обновленная, с любовью срезает нужную ей травку.

Её грезы прервал вопрос внука:

– «Бабуль, а ещё котлеты есть?»

– «Возьми в холодильнике.»

Карли решительно встала и направилась к двери, она пойдет к Гриппе и попросит её поехать вместе с ней на сбор трав. Гриппа ведь сушит себе разные травы, ей должна понравиться идея сбора.

Карли застала Гриппу, сидящей на веранде с Капитолиной Павловной. Капитолина Павловна каждый сезон останавливалась у Агриппины Петровны, процедуры, лечащие её суставы, она покупала в соседнем пансионате. Говорила, что жить и лечиться в пансионате, ей не нравиться, напоминает ей больницу, а здесь она будто дома, в своей квартире. Капитолина Павловна была женщиной семидесяти восьми лет, сухощавой, с удлинённым лицом, тонкими губами, которые она все еще подкрашивала, на голове, неизменная укладка фиолетово-пепельных волос. Завидев Карли, Капитолина Павловна, встав с кресла, картинно развела в сторону руки, в одной из которых была чашечка с кофе, и сделала движение на встречу Карли.

– «Карлиночка дорогая, рада тебя видеть! За год, я соскучилась, без всех Вас. Вот и Агриппиночка, смотрю, изменилась, стала такая загадочная. Как ты поживаешь милая? – и не делая паузы, продолжила, – Вчера смотрела, по какому-то каналу передачу, по целителя, кудесника, и так его представили, будто он чудеса творит! Просто безобразие! Нет, чтобы все объяснять с научной точки зрения, так идолов подсовывают, чтобы народ всю веру в себя потерял, ничего сам не делал, а надеялся на кудесников и тащил им деньги.»

Капитолина Павловна, грациозно поднеся чашку ко рту и отхлебнув немного кофе, продолжила:

– «Я люблю передачи о природе, вот представьте, показывают крупным планом какой-то красивый куст и по одной из веток этого красивого куста, ползут на встречу два червяка, похожие на сучки и, встретившись, начинают бой друг с другом. Вот, милые мои, скажите мне на милость – Капитолина Павловна обвела всех присутствующих вопрошающим строгим взглядом, как учитель на экзамене – За что, и зачем им драться? Куст огромный, места хватит и для изучения новых веток, и куста, и пищи тоже много. Нет, вот они свои силы тратят на борьбу друг с другом, а не на изучение неизвестного. Что за мир такой? Вот так и люди, воюют, изобретают все новые средства уничтожения, дерутся за власть и деньги. – тут она повернула голову к женщине, которая всегда сопровождала её, – Валюша, голубушка, принеси мне накидку, что-то ветерок с моря подул прохладный.»

Валентина вскочила и, через минуту вернувшись, накинула на плечи Капитолины Павловны вязаный тонкой паутинкой палантин.

– «Спасибо дорогая!».

У Капитолины Павловны зазвонил телефон.

– «Здравствуй, дочь! Нет, я не дома, ты же знаешь, что я в это время всегда выезжаю. Нет, не одна со мной Валентина. У меня все хорошо».

Еще немного подержав телефон у уха, Капитолина Павловна, попрощавшись, приподняла брови и, прищурившись, нажала на нужную кнопку телефона.

С Валентиной, Капитолина Павловна познакомилась лет десять назад, когда после смерти мужу, полковника в отставке, она купила двухкомнатную квартиру в пригороде Москвы, продав двухэтажную дачу и квартиру в центре. На проценты с одной суммы денег она жила, а другую сумму равномерно расходывала. Валентина, оказалась соседкой по лестничной площадке. У неё было двое взрослых детей разного пола, от разных мужчин, детям было за двадцать. Её сын, приходя с работы, он был охранником, в какой-то фирме, садился к компьютеру и играл до самой ночи. Дочь жила своей жизнью, где не было места для матери. Когда Валентина потеряла работу, Капитолина Павловна предложила убирать свою квартиру, готовить и сопровождать её в поездках. Валентина часто оставалась ночевать у Капитолины Павловны, а потом и вовсе поселилась в одной из её комнат.

Карлина присела поближе к Гриппе, и все думала, как бы заинтересовать подругу, чтобы она составила ей компанию по сбору трав. Карлина открыла свою тетрадь на закладке и с таинственно-загадочным видом прочитала название травы, которая растет именно в их краях и у неё, этой травы, масса свойств, нужный женщинам в возрасте, в котором они сейчас находятся.

Прослушав речь Карлины, Капитолина Павловна, откинувшись на спинку кресла и скрестив, вытянутые вперед ноги, сказала:

– Интересно, очень интересно, Вы Карлиночка, если соберете этой травы, я у вас с удовольствием её куплю.

Карлина выжидательно посмотрела на Гриппу. Взгляд у Гриппы был рассеянный, было видно, что думала она о чем-то своем.

– Грипп, пошли вместе, а?

– Да, Гриппочка, – вставила Капитолина Павловна, – сходили бы с Карлиночкой и себе нарвете травы, и мне, вот и Валюше этой травки, купит у Вас.

Валентина покивала головой.

– Выедем часиков в семь утра, я договорюсь, нас подвезут почти до Выселок, походим там до пролеска несколько километров, а к вечеру у этой же базы заберут.

Агриппина, помолчав, прикинув какие у неё дела на завтра сказала:

– Ладно, поехали!

Карлина просияла, они хоть и поедут вдвоем, но собирать траву будут поодаль друг от друга, можно сосредоточиться на сборе травы и при этом чувствовать, что не одна, вдвоем спокойнее.

Стукнула калитка, по дорожке к веранде шла Зина, вид у неё был расстроенный.

– Привет, подруги, наконец-то вы появились, я уже вся тут издёргалась, беда у меня!

– Заболела? – выдохнула Карли.

– Да нет, Васек – и Зина шмыгнула носом.

– Заболел?

– Да уж лучше бы заболел паскуда, – и Зина досадливо махнула рукой.

– Да что случилось то с Василием – и Карли нетерпеливо заерзала в кресле.

Гриппа придвинула Зине чашку с чаем, добавив чабрец и мяту.

– Ты попей, Зин, успокойся.

Зина сделала глоток и, вздохнув, продолжила:

– Не знаю что с ним, вот уже два месяца как мужика моего будто подменили.

Валентина заинтересованно смотрела на Зину, будто смотрела пьесу в театре. Капитолина Павловна вся обратилась в слух и была похожа на мисс Марпл, персонажа детектива Агаты Кристи. Карли вытаращила глаза и испуганно моргнула.

Гриппа удивленно подняла брови:

– Говори толком, что значит подменили?

Зина опять шмыгнула носом:

– Приходит, молчит, сядет уставиться в точку и думает неизвестно о чем, – Зина всхлипнула, – и трезвый, вот уже два месяца ни пива с рыбой, ни настоечки домашней.

– А секс, Зина, секс есть у Вас? – спросила Капитолина Павловна.

Зина махнула рукой:

– Какой там секс? Нету сейчас никакого секса, спим отдельно, я на кровати, Васек на диване себе стелет.

Валентина прикрыла рот ладошкой.

– Э, милочка, мужу твоему новизны захотелось – Капитолина Павловна критически стала осматривать Зину.

Зина не пользовалась косметикой, волосы слегка обожженные химической завивкой, бесформенно кучерявились на голове, спускаясь у шее. Под платьем – балахон болталась могучая грудь.

Капитолина Павловна даже очки на нос одела, чтобы лучше рассмотреть Зину.

– Зиночка, голубушка моя, тебе требуется стилист, косметолог, визажист, надо срочно поменяться. Как-то раз, мой покойный Георгий, увлекся медичкой, присланной в часть, взамен старой. Медичка была молода, незамужняя, красивая, все офицеры вокруг неё гоголем ходили и мой туда же. А мы, жены офицеров, одевались просто, ходить некуда, так халатик, хвостик на голове, готовили еду, за детьми смотрели, а тут девица, вся подтянутая, интересная. Вот и пришлось посмотреть на себя другими глазами, подтянутся, причесаться, даже танк на полигоне водила, чтоб по-новому посмотрел муж на меня.

– И что, сработало? – и Карли с интересом посмотрела на Капитолину Павловну.

– Конечно! Я еще убедила гарнизонное начальство, чтобы в свободное время от службы, солдаты должны заниматься художественной самодеятельность, которую я и возглавила. И моему покойному мужу уже некогда было крутиться около медички, хоть бы за своей женой уследить.

– Зин, а ты спрашивала Василия, что это такое с ним? – и Гриппа с сочувствием посмотрела на Зину.

– Что он-то говорит? – добавила Карли.

– А то, как же, я ему говорю, ты что это, на старости лет бабу себе завел? А он: «– Невежественная ты женщина Зина и пятьдесят лет – это еще не старость!». Значит завел гад! – я ему говорю, а он мне: «– Мыслишь ты Зина, примитивно!». Я как услышала, это слово «примитивно», мне аж плохо сделалось, совсем свихнулся, где он слово то это взял?

Зина вытерла кулаком набежавшие слезы и шумно высморкалась в салфетку.

Гриппа подошла сзади к Зине и обняла за плечи:

– Да не плачь, что-нибудь придумаем!

– Бывало, – продолжила Зина всхлипывая, – пройдет мимо, ущипнёт за попу, скажет «Зинка моя!», а теперь, молча сядет, поест, и к телевизору, или уставиться в одну точку, наверное гад, про свою стерву думает.

– И кто же эта стерва? – спросила Карли.

– А кто ж её знает, с работы приходит вовремя, я уж пыталась следить за ним, думаю, как увижу её, глаза то и повыцарапываю. Вася то электриком работает, в разных конторах, так я целый день следила, как он входит и выходит из контор, все один.

– Так, – потянула Капитолина Павловна, – а Вы, Зиночка, знаете, у Вашего Василия, договора есть с конторами или он по договоренности работает?

Зина непонимающе уставилась на Капитолину Павловну:

– Ну, в папке лежат какие-то бумажки.

– Вот и посмотрите какие, нет ли там новых договоров, или может он посещает конторы, с которыми нет договоров. И что это за предприятия?

– И что? – Зина продолжала смотреть непонимающими глазами.

– А то, Зиночка, надо узнать, что он там делает.

– Да известно что, провода свои.

– Да, по-видимому не только провода. Перепишите все названия контор, адреса, а потом, – и Капитолина Павловна подняла вверх указательный палец, – сравним с тем, куда он ходит, заходит.

– Неплохо бы узнать, чем он занят на этих предприятиях – добавила Гриппа.

Зина перевела взгляд с Капитолины Павловны на Гриппу.

– Неужели, мой Васек еще баб обслуживает в конторах, – глаза у Зины налились слезами и ладонь легла на грудь.

– Зин, ты что, можно подумать, что твой Васек, секс-символ, а он так, огрызок, успокойся, – Карли махнула рукой в сторону Зины.

– Это мой-то Васек огрызок! Ты бы лучше за своим Иваном смотрела, а то катаешься по Франциям, а потом вон, целыми днями у Гриппы пропадаешь. И неизвестно, по каким рыбалкам ездит твой Иван!

Карли застыла, потом посмотрела на телефон и набрала номер:

– Ваня, а ты где?

– На кухне, суп варю, сейчас Кузьмич придет, обещал ему помочь с проводкой разобраться.

Карли вздохнула и расслаблено облокотилась на стол:

– Ладно, Вань, я скоро буду.

Проведя пальцем по дисплею телефона, Карли откинула прядь волос со лба.

Зинка завыла в голос:

– Да что же это с моим Васенькой?

При этом она даже головой замотала из стороны в сторону.

– Зин, да хватит тебе ныть-то, ведь не помер же он.

– А вот что с ним, надо разобраться – и Гриппа стала прохаживаться по веранде. – Завтра, мы с Карли, уезжаем на целый день, ты Зин, посмотри, в каких конторах Василий работает, у него ничего не спрашивай, а то насторожиться, и это может нам помешать проводить свое расследование.

Зина смотрела немигающими глазами за шагающей взад вперед Гриппой.

– Хорошо, хорошо. Я зайду к тебе послезавтра.

На следующий день, в шесть утра, Гриппа шла по тропинке к калитке, за которой стояла уже машина фургон болотного цвета с голубыми полосками по бокам, на которых было написано название фирмы. Утро было тихим и каким-то особенным, природа оживлялась под нежными лучами солнца и как будто что-то сулила необычайное хорошее в этот день. Вдруг резкий гомон птиц нарушил утреннюю идиллию. Гриппа подняла голову вверх, стайка птичек, сбившись в кучу, громко щебеча дралась. На голову Гриппе упало перышко, сняв его с волос, она машинально сунула перышко в карман длинной юбки.

На встречу Гриппе, из отодвигающейся двери машины, выпорхнула Карли, обняв подругу, показала на рюкзачок и сказала:

– Гриппочка, я взяла чай из твоих любимых трав.

Усевшись в машину на первое сиденье, Гриппа разглядела в салоне трех мужчин в синих комбинезонах, это были рабочие, которые строили трансформатор и тянули линии электропередач к строящемуся строению вначале Выселок.

Карли сказала, что это Ванины знакомые и что им с Гриппой повезло, что эти работники живут в городе и каждый вечер возвращаются в город, а остальные рабочие живут в вагончиках, на строящемся объекте перед Выселками. Мужчины переговаривались друг с другом о своем, урчал мотор, из динамика звучала песня со словами «Не прожить нам в мире этом без потерь, без потерь», потом пропело «Ретро ФМ», и снова песня про «Черного кота». Ехать надо было часа два и Гриппа задремала. Машина дернулась и остановилась.

– Все девочки прибыли.

Карли подхватила свой рюкзачок, холщевую сумку для травы и вылезла из машины, следом Гриппа.

– Хорошо-то как – потянулась Гриппа, посмотрев вдаль на небо.

Было еще не жарко, белые барашки облаков медленно ползли по небу, воздух пах еще не высохшими травами и морем.

– Девочки, не задерживайтесь в шесть часов едем в город, – сказал толстый бородатый мужик.

«– Наверное, он у них главный!» – подумала Гриппа.

– Хорошо, хорошо, придем вовремя.

– Карли, ты мне покажи, как выглядит эта травка.

Пройдя минут тридцать по тропинке, Карли нагнулась, достав из сумки ножницы, срезала стебелек у самого корня.