Читать книгу: «Дело об ожившем мертвеце», страница 4

Глава 7

Оливер пожал плечами, открыл входную дверь нашей конторы и придержал её, пропуская меня. Я загадочно улыбнулась ему и выскочила на улицу, высоко подобрав свои юбки, чтобы не испачкать их в грязи. Оливер покосился на меня как на сумасшедшую, а я сделала ему небольшой реверанс, после чего помчалась в направлении города. Скелет, разумеется, рванул следом за мной.

Наверное, моё поведение может показаться вам немного… как бы это сказать… эксцентричным. Но вы должны понять, что мне редко, крайне редко доводилось покидать наш дом на кладбище Семи Ворот, а уж одной – тем более. Мама была твёрдо уверена в том, что во «внешнем мире», как она называла город, на каждом шагу встречаются мошенники, воры, убийцы и прочие преступники, а папа всегда говорил, что у нас столько работы, что некогда нам шляться по театрам, зоопаркам и прочим чайным. Ну а если мне изредка и выпадало счастье побывать вне дома, то это всегда происходило только в сопровождении кого-то из взрослых.

Теперь, надеюсь, вы представляете, сколько радости и удовольствия доставляла мне эта прогулка. Дул свежий, прохладный ветерок, немного разгоняя обычный городской смог, свою лепту в который вносили и дымящие заводские высокие трубы, и каминные дымоходы над каждым домом или магазином.

Оливер гнался за мной, смеясь и крича, чтобы я сбавила скорость, а я бежала наперегонки с ветром, круто огибая углы и перепрыгивая через канавы. Даже длинное чёрное платье не мешало мне стрелой лететь вперёд, хотя, конечно, Скелет всё-таки был быстрее, чем я. Ну, а чего вы хотите? Он же борзой пёс, грейхаунд! Гораздо любопытнее то, что Скелли ни разу не сбился с дороги и не свернул не в ту сторону, словно знал, куда я направляюсь. Или мысли мои читал.

Один раз я всё-таки не вписалась в поворот и столкнулась с каким-то пожилым джентльменом, который отлетел от этого в сторону.

– Ой! – взвизгнула я. – Мои извинения, сэр!

Я помогла ему удержаться на ногах и полетела дальше, не слушая его приглушённых ругательств, которыми он сыпал мне вслед.

Полицейский участок района Семи Ворот находился недалеко, и вскоре я уже остановилась перед его высоким кирпичным зданием. Скелет встал рядом со мной, довольно отдуваясь и с интересом посматривая по сторонам. Внутрь полицейского участка можно было попасть через массивную чёрную дверь, к которой вели каменные ступени крыльца.

– Живее! – крикнула я появившемуся из-за угла Оливеру.

– Живее? Но я только что возвратился в мир живых, мисс, – ответил он, тяжело дыша и сгибаясь вперёд, чтобы упереться ладонями в свои колени. – Такая пробежка… слегка чересчур для меня.

– Прости, – извинилась я и подождала, пока Оливер отдышится, прежде чем огорошить его неожиданной новостью: – Ну вот, а теперь слушай дальнейший план. Ты войдёшь внутрь…

– Что? – перебил он меня и нервно вжал голову в плечи, когда мимо нас прошёл полисмен в высокой форменной шапке.

– Представишься репортёром местной газеты, – продолжила я, понизив голос. – Скажешь, что по городу ходят слухи о скрывающемся на свободе убийце, и послушаешь, что они тебе на это скажут.

– Не думаю, что бы я сошёл за репортёра, – сказал Оливер. Он стянул с головы кепку и принялся мять её в ладонях.

– Но меня-то они и подавно слушать не станут, верно? – пожала я плечами. – Я же для них всего лишь какая-то девчонка. А ты, если что, скажешь, что всего лишь росточком не вышел для своего возраста. Но это только если они спросят. И вот это ещё возьми. – Я протянула ему блокнот и карандаш.

– Хорошо, – обречённо согласился Оливер. – Сделаю, как вы говорите. По плану, да.

Он глубоко вдохнул, а Скелет лизнул ему ботинок – на удачу, надо полагать. После этого Оливер медленно, ссутулившись, поднялся на крыльцо и вошёл в полицейский участок.

Я ждала его на маленькой лужайке перед полицейским участком. Роса промочила подол моих юбок, воздух становился всё холоднее, но я почти не обращала на это внимания, а, чтобы согреться и скоротать время, кидала Скелету палочку. Наконец в дверях появился Оливер. Он быстро сбежал вниз с крыльца и сунул мне в руки блокнот. Увидев Оливера, Скелет со стоном зевнул и радостно завилял хвостом.

Я раскрыла блокнот. Вся страничка была густо покрыта какими-то каракулями. Чёрт! Я совсем забыла, что Оливер неграмотный.

– Не обращайте внимания, – сказал он, прочитав на моём лице разочарование. – Это я просто делал перед ними вид, будто записываю. А на самом деле всё здесь. – И он согнутым указательным пальцем постучал себя по лбу.

– Так рассказывай скорее, что тебе удалось узнать!

– Давайте отойдём сначала подальше отсюда, потом поговорим. – Он осторожно отпихнул от себя Скелета, который не переставал прыгать, целясь лизнуть Оливера в щёку. – И поспешим домой, пока ваша мама тревогу не подняла.

– Пойдём, Скелли. Домой! – скомандовала я, направляясь следом за Оливером, а когда мы дошли до угла, сказала: – Ну всё, отошли. Теперь рассказывай!

– Дежурный бобби, который сидел там за столом, оказался каким-то рассеянным, он даже вопросов мне почти не задавал. По-моему, ему было всё равно, кто я. А я сказал ему, что меня зовут Джек Дэнджер и что я репортёр…

– В самом деле? – остановилась я. – Дэнджер? То есть «Опасность»? Ты это серьёзно?

– Ага, – хмыкнул Оливер. – Но, как я уже сказал, этому бобби было наплевать на то, как меня зовут. Потом я сунул ему монетку – одну из тех двух, что дал мне ваш отец, – и он тут же «вспомнил», что действительно было за последние месяцы несколько похожих случаев. Точнее, пять. Пять человек, ещё совсем не старых, были найдены в районе заброшенной пригородной фермы Сэдлера с разбитыми головами.

Тут Оливер непроизвольно потёр ладонью свой собственный затылок.

– А расследование? – нетерпеливо спросила я, когда мы двинулись дальше. – Расследование они проводили?

– Тот бобби сказал, что ничего подозрительного в случаях на землях Сэдлера полиция не нашла. Один парень вроде бы разбился, навернувшись с обледеневших ступеней, что ведут к реке, двоих как раз там же из воды выловили, ещё один был найден с разбитой бутылкой в руке – ясное дело, что в баре подрался. Ну а последний, пятый…

Он замолчал, и вскоре я поняла почему.

– Это был ты, да? Но я полагаю, они не знают о том, что ты жив? Что они вообще про тебя сказали?

– Не много они сказали. Только то, что меня нашли на улице возле какого-то клуба для богатых.

Я подозрительно уставилась на него.

– Я ничего этого не помню! – замахал руками Оливер. – Не представляю, каким образом я мог вообще очутиться в таком месте. Или вы думаете, что я пытался там что-нибудь украсть? Напрасно! Ничего подобного мне и в голову прийти не могло!

– Послушай, Оливер, – сказала я. – Пять человек. Молодые мужчины в расцвете сил и лет, и все с проломленными черепами. Не пытался ли кто-то сделать так, чтобы они были похожи на жертв несчастного случая?

– Но я, в отличие от первых четверых, не в расцвете лет. Я ещё совсем молодой, – возразил Оливер. – Поэтому мой случай может быть и не связан с теми убийствами. Если это вообще были убийства.

– М-да, – задумчиво протянула я. Что ж, Оливер был прав, а моё расследование вновь уткнулось в глухую кирпичную стену. В тупик зашло.

– Это ещё не всё, кстати, – добавил Оливер, переходя улицу и жестом руки приглашая меня идти за ним.

– Ну что ещё? – спросила я и оглянулась по сторонам. Просто на всякий случай оглянулась, убедиться, что никто нас не подслушивает. Судя по тону Оливера, сейчас он собирался сообщить мне нечто очень важное.

– Все те мужчины – ну, кроме меня, естественно, – лежат на вашем кладбище. Ваш отец их всех хоронил.

– И на это обратил внимание Томас. Он первым сказал тогда, что у нас необычно много свежих могил, и все мужчины, которые в них похоронены, не были ни старыми, ни больными. Это показалось ему очень странным.

Мы завернули за угол, и показалась моя родная улица. Шелестели листвой, приветствуя нас, росшие вдоль неё деревья.

А возле нашей конторы кто-то стоял.

Скелет зарычал и сделал попытку броситься вперёд, я едва успела поймать его за ошейник. Другой рукой я схватила за руку Оливера и утащила их обоих назад, за угол.

– Что такое? – удивлённо спросил Оливер.

– Там женщина в чёрной вуали, – сказала я, указав кивком головы в сторону улицы. – Стоит перед входом в нашу контору. Я уже видела её раньше. По одежде узнала. Она была здесь в тот день, когда мы… нашли тебя. Она на том же самом месте стояла и смотрела в окно нашей конторы. Тогда я подумала, что это вдова, но…

Я вздрогнула, не в силах сдержаться. Слышала, как рычит прижатый к моей ноге Скелет, как продолжает он рваться вперёд. Умница, он понимал, чувствовал что-то неладное.

– В чёрной вуали? – переспросил Оливер. – Такой же, как тот кусочек кружева, который мы нашли?

Я осторожно высунула голову из-за угла, присмотрелась.

– Может, такой же, может, нет, и мне не видно, есть ли там оторванные кусочки…

– Ну тогда это просто вдова, возможно, – пожал плечами Оливер.

– Погоди, это ещё не всё, – покачала я головой. – Во-первых, Скелет и тогда на неё рычал, а во-вторых, той же ночью, перед тем как тебя найти на кладбище, я видела чьё-то лицо. Оно мелькнуло за окном нашей гостиной.

– Это могла быть она? – нахмурился Оливер.

– Не знаю, – подумав, ответила я. – Дело в том, что лицо я тогда толком не рассмотрела, да и показалось оно всего на мгновение. К тому же ещё ночью. По сути, я видела только, как глаза мелькнули.

Оливер повернул голову – не было похоже, что мои слова его убедили.

Я чувствовала себя довольно глупо. Не была уверена уже даже в том, что узнала её одежду. В конце концов, все траурные наряды похожи, а вдовы возле нашей конторы появляются не так уж редко, к сожалению.

Но был ещё Скелет с его чутьём, и та женщина ему явно не нравилась. Очень не нравилась, и он продолжал тянуть меня, рвался на свободу.

Я снова выглянула из-за угла, но женщина уже исчезла.

Глава 8

– Нужно пойти за ней, – сказала я.

– Что? – переспросил Оливер. – Ну нет, не нужно этого! Нам домой идти пора, пока нас никто там не хватился!

– Но она, по-моему, что-то затевает. Посмотри, что со Скелетом делается! – Пёс действительно тянул меня вслед за той женщиной с такой силой, что я боялась, как бы он руку мне не оторвал. – Он что-то чувствует, иначе не рвался бы так. Пойдём…

Прежде чем Оливер успел что-то возразить, я уже развернулась на каблуках и побежала догонять женщину. Скелет, разумеется, тоже рванул вперёд.

Улица сегодня была оживлённой, по ней сновали занятые повседневными делами извозчики с лошадьми и разносчики с лотками, однако женщина в чёрном была достаточно высокой, и выследить её оказалось легко. Сейчас она легко, быстро шла по тротуару, почти бежала. Я успела хорошо рассмотреть заколку у неё на затылке, она была сделана в виде угольно-чёрного, посаженного в серебряную оправу паука. «Чёрная вдова», – мелькнуло у меня в голове при виде этой броши. Есть такой ядовитый паук.

Итак, я устремилась за женщиной в чёрной вуали, Скелет сильно тянул меня вперёд, и вскоре мы оказались настолько близко к ней, что я решила сбавить ход. Назад я не оборачивалась, но надеялась, что Оливер если и отстаёт от нас, то ненамного.

Лицо женщины…

Оно открылось мне лишь на миг, и то полуприкрытое чёрным тонким кружевом, однако даже этого хватило мне, чтобы ухватить взглядом шрам и глаза.

Глаза, при виде которых что-то сразу сжалось у меня внутри. Я была уверена в том, что уже видела эти глаза раньше, причём не только в ту ночь, когда они блеснули за окном нашей гостиной.

Женщина остановилась, и я тоже замерла. Возле моей ноги переминался с лапы на лапу, мелко дрожа от возбуждения, Скелет. Теперь женщина стояла у кладбищенских ворот и смотрела на них. Затем медленно прошла в них и прогулочным неспешным шагом двинулась среди могил.

За моей спиной послышалось тяжёлое сопение. Обернувшись, я увидела Оливера, он снова стоял, согнувшись в три погибели, и пыхтел как паровоз, упираясь ладонями в свои колени.

– Да, не в форме я, – прохрипел он. – Послушайте, мисс Вайолет, если мы прямо сейчас не вернёмся домой, у нас будут неприятности. Большие.

– Выбрось из головы и забудь про эти неприятности! – ответила я ему. – Она вошла на наше кладбище! Пошли за ней!

Хотя я всегда говорила «наше кладбище», на «нашем кладбище», на самом деле оно, конечно, принадлежало не нам, не нашей семье, а городской мэрии. Просто так уж сложилось, что наш дом и наше похоронное бюро располагались вплотную к кладбищу, ворота которого выходили прямо на наш двор, а вся наша жизнь была настолько тесно связана с этим кладбищем, что мы по привычке считали его своим. Именно на кладбище я, как нигде больше, чувствовала себя в полной безопасности, спокойно и легко. Беззаботно даже. Вот почему появление этой женщины я ощущала как вторжение на мою родную территорию непрошеного гостя, врага, и неважно для меня было, траурное на ней платье или нет.

Дав незнакомке немного уйти вперёд, я двинулась следом за ней и прошла через распахнутые створки огромных чугунных ворот, над которыми нависала каменная колокольня. Как вы уже знаете, наш погост назывался кладбищем Семи Ворот, хотя на самом деле никаких семи ворот здесь не было. Просто место, где находилось наше кладбище, так называлось – городской район Семи Ворот. Само кладбище было обнесено высокой оградой, а главные ворота, о которых я только что упомянула, на ночь всегда запирались на тяжёлые железные цепи, после чего на кладбище можно было попасть только через калитку, которая находилась возле нашего дома. Зачем мертвецам такие ограды, ворота и цепи, спросите вы? Просто кладбище – это такой своеобразный бизнес, для которого пропавший из могилы труп может обернуться огромным, огромным скандалом. Конечно, кладбище Семи Ворот заслуженно гордилось тем, что считается одним из самых надёжных, если говорить о сохранности мертвецов, однако расслабляться нельзя. Знаете, сколько на каждом углу любителей порыться в чужих могилах отирается? А что, если та женщина в чёрном тоже одна из них? Наводчица, например. Ходит, высматривает, чем тут у нас можно поживиться, а потом ночью её дружки-приятели нагрянут и украдут какие-нибудь украшения с могил. А то и ещё что-нибудь похуже.

Как я уже сказала, женщина по кладбищу шла не спеша, но мне догонять её не хотелось, только понаблюдать за ней. Вот почему я затащила Оливера и Скелета в арку кладбищенской часовни, давая женщине возможность уйти подальше по центральной аллее между могилами – открытой и достаточно широкой, чтобы по ней мог проехать катафалк.

– В чём дело? – спросил меня Оливер.

– Приотстанем немного, – шёпотом ответила я. – Она не должна заметить, что мы её преследуем.

– Да, но мы действительно её преследуем, – возразил Оливер.

– Следим, – уточнила я. Довольно резко уточнила, но что поделать, если Оливер таким дурачком иногда бывает.

Я осторожно выглянула из-за угла арки – в ответ на меня взглянули стоявшие на страже возле неё каменные ангелы. Этой аркой все мы пользовались редко – зачем, если у нас имелся собственный проход на кладбище? Здесь, в тени двух поминальных часовен (одна, побогаче, принадлежала англиканской церкви, вторая, попроще, – пуританам), сейчас было темно и зябко.

Дождавшись, когда женщина в чёрной вуали отойдёт достаточно далеко, я убрала руку с ошейника Скелета и сказала ему:

– Рядом. Держись рядом и не вздумай погнаться за ней. Предоставь это нам, понял? А теперь гуляй.

Скелет понял. Он посмотрел на меня, свесив свою голову набок, вздохнул и не спеша потрусил по высокой траве. Я за него не волновалась, знала, что никуда с кладбища он не уйдёт, а если и уйдёт, то всё равно довольно скоро вернётся и будет скрестись у наших ворот.

Я вновь поспешила вслед за женщиной, сделав Оливеру знак рукой, чтобы он не отставал. Пройдя ещё немного, женщина свернула с центральной аллеи и двинулась среди могил – я даже слышала, как хрустят у неё под ногами недавно опавшие листья.

Совсем пусто на кладбище в этот момент не было. Были здесь и другие скорбящие посетители в трауре, в том числе какие-то леди в длинных платьях, под руку прогуливающиеся среди надгробий. На них на всех женщина в чёрной вуали никакого внимания не обращала, не говорила им «добрый день», не кивала даже в знак приветствия – они для неё словно не существовали. Она неторопливо, но сосредоточенно продвигалась среди могил и деревьев, при этом так неожиданно и резко меняла время от времени направление, словно старалась запутать следы.

– Кругами ходит… танцовщица, – пробормотал сквозь зубы Оливер. – Просто так, что ли, гуляет?

– Не думаю, – покачала я головой. У меня не было сомнений в том, что эта женщина точно знает, куда она идёт.

Мы шли вслед за женщиной по знакомым мне как свои пять пальцев местам. И каждого здешнего постояльца я тоже хорошо знала. Молча поздоровалась с мистером и миссис Форсайт, с семейством Абрамсов и с обладателями поэтичной фамилии Росселини, проходя мимо их роскошных усыпальниц, и слышала их ответный шёпот, сливавшийся с шорохом сухих листьев. Я помнила здесь каждую мелочь – знала, где лежит, загораживая дорогу, сломанный грозой ясень, и знала место, где в высоком, выдержанном в египетском стиле памятнике Джосая Бакета устроили своё прибежище лисы. Вот почему я довольно быстро поняла, куда держит путь женщина, за которой мы следим.

– Оливер! – шёпотом окликнула я его. – Мне кажется, она к твоей могиле направляется!

Не скрою, мне самой было странно выговаривать эти слова – «к твоей могиле», и я с трудом подавила дрожь, а Оливер моментально побледнел. Почему ему стало так не по себе, не знаю. То ли вспомнилась та жуткая ночь с ливнем, то ли подумалось ему о том, в чём может быть замешана эта женщина.

Вскоре стало ясно, что я не ошиблась. Женщина остановилась перед выстроившимися в ряд могилами – теми самыми, на которые самым первым обратил внимание Томас. Вырытая для Оливера яма продолжала зиять в земле, словно открытая пасть, но теперь она, как я понимаю, ждала другого постояльца. Такое на моём веку происходило впервые, и я не могу сказать вам точно, что говорит кладбищенский этикет об использовании могилы, которая не понадобилась чудом ожившему человеку, для другого, совершенно точно мёртвого.

Мы с Оливером спрятались за деревьями и продолжали наблюдать за женщиной. Скелета не было ни с нами, ни где-то поблизости – удрал куда-то в кусты.

Дойдя до пустой могилы, женщина замерла.

– Ага, удивилась, – шёпотом прокомментировала я.

Оливер молча кивнул в знак согласия, следя широко раскрытыми глазами за происходящим. Из-за деревьев я видела женщину только со спины, поэтому могла лишь вообразить, с каким лицом она сейчас стоит и какими глазами смотрит на пустую могилу. Впрочем, при виде пустой могилы любой испугался бы, я думаю.

Затем, судя по движению её плеч, женщина глубоко вздохнула, полезла в свою сумочку и вытащила из неё цветы – пять чёрных роз.

– Чёрные розы, – нахмурившись, пробормотала я. Чёрные розы – символ смерти и печали, дурной знак, это всем известно, я думаю.

Женщина положила по одному цветку на каждую из первых четырёх могил, руку с последним цветком занесла над раскрытой могилой и замерла. Подумала, подумала, а затем убрала розу назад в сумочку. Несмотря на разделявшее нас расстояние, я отчётливо видела, как дрожит при этом её рука.

– Она не знала, – одними губами сообщил мне Оливер, будто я сама об этом не догадывалась.

Я приподняла брови и утвердительно кивнула. Женщина в чёрной вуали не знала о том, что Оливер возвратился с того света в мир живых людей, это совершенно очевидно. Скажите лучше, зачем она сюда пришла, зачем принесла ровно столько чёрных роз, чтобы положить по одному цветку на каждую из пяти свежих могил? Выходит, она знала каждого из этих мертвецов.

Знала ли она о том, что все они были убиты?

Как бы то ни было, всё это выглядело очень подозрительно и, безусловно, делало женщину в чёрной вуали нашей подозреваемой номер один.

Глава 9

Мы ещё несколько секунд простояли, наблюдая за женщиной, но затем в ближайших к нам кустах что-то затрещало, и из них выкатилась какая-то тёмная тень. Я поспешно потянула Оливера за собой, чтобы вместе с ним спрятаться за деревом.

К счастью – а может, и нет, это как уж посмотреть – тёмной тенью оказался Скелет. Он обнюхал ботинки Оливера и радостно замахал хвостом. Женщина в чёрном, очевидно, что-то услышала, потому что, когда я осторожно выглянула из-за ствола, она беспокойно оглядывалась по сторонам, словно ища источник звука. Я затаила дыхание и впилась ногтями в шершавую кору.

Скелет тоже увидел женщину и буквально преобразился: у него дыбом поднялась шерсть на холке, и мой пёс зарычал – негромко, но низко и грозно. Я шикнула на него.

Нет, нас женщина, судя по всему, не увидела, но что-то почувствовала, это точно, а потому подобрала юбки и поспешила прочь.

Ещё чуть-чуть, и женщина скрылась среди густых деревьев, а я потеряла её из виду. К тому времени, когда мы прибежали на то место, где последний раз видели её, женщина уже исчезла, и не было никакой возможности сказать, в какую сторону она направилась. Можно было, конечно, пустить по её следу Скелета, но появление на сцене несущейся громадной борзой испортило бы нам всю игру.

– Проклятье, – сказала я. – Ну вот, теперь она начеку будет. А всё из-за тебя, разбойник.

Я легонько шлёпнула Скелета по носу, а он в ответ лизнул мою руку.

– Я… – медленно начал, покачивая головой, Оливер. – Я думал, что мне не хочется знать о том, что со мной случилось. Но увидев всё… и цветы эти чёрные… Если это она… – Он потрогал рукой рану на затылке. – Или ей известно, кто это сделал…

Он замолчал, не договорив, и я осторожно накрыла его руку своей. Да, конечно, странные вещи происходят у нас на кладбище. Очень странные. Нужно расследовать это дело дальше. Только как его расследовать – вот вопрос.

– Пойдём домой, – повернулась я к Оливеру. Я, разумеется, могла бы сказать, будто мой отец очень волнуется, что нас так долго нет, но не стала этого говорить, потому что последнее время он сам не свой, витает мыслями где-то в облаках…

* * *

Настало следующее утро и приветствовало меня первым, украсившим моё окно октябрьским инеем.

Мама велела мне помочь ей чистить картошку для пирога, не переставая ворчать о том, как в доме не хватает кухарки. Скелет тоже был с нами, крутился возле ног, ожидая, что ему что-нибудь перепадёт, но не картофельные очистки, само собой. А папа с Оливером работали в это утро на улице, я тоже хотела присоединиться к ним, но мне не дали, запретили, чем я была ужасно расстроена.

Естественно, не картошка была у меня на уме, а нечто совершенно иное. Не выходила из головы женщина с заколкой в виде чёрного паука на затылке. Нужно было что-то придумать, план какой-то нужен был, но, к сожалению, мы с Оливером практически ничего не знали о ней, помимо того что она слоняется по кладбищу и возле него, словно разносимый ветром запах тухлятины. А что она здесь делает, одни только мертвецы знают.

«Одни только мертвецы знают». При этой мысли я застыла на месте с картофелиной в одной руке и ножом в другой. Если мертвецы знают, то, быть может… они скажут мне?

Вот почему, как только выдалась такая возможность, я выскользнула из дома, вошла через боковую калитку на кладбище и зашагала среди могил. Было около полудня. Увязавшийся со мной Скелет – ну как же без него! – разыскал какую-то палку и с гордым видом нёс её в зубах, шагая у моих ног.

Все мои прошлые попытки поговорить с призраками можно было считать неудавшимися. Отголоски переживаний и обрывки отдельных слов – вот, собственно, и всё, что я могла уловить. Но сейчас я собиралась не из простого любопытства вступить в разговор с ними. Сейчас я вела очень важное и опасное расследование. Распутывала дело рук ужасного, жуткого убийцы, как выразился в своё время Томас. Неужели им и на это нечего будет сказать?

По сверкающей от тающего инея траве я прямиком направилась к могилам, на каждой из которых лежало по чёрной розе. Рядом с ними по-прежнему темнела ещё одна, пустая могила. Подойдя вплотную, я оглянулась по сторонам, но никого поблизости не было – ни таинственной женщины в чёрной вуали, ни кого-либо ещё.

– Духи… – нерешительно начала я, протягивая раскрытые ладони к четырём могильным холмикам. – Духи… э… скажите мне… вас убили?

Ничего не произошло. Где-то в ветвях дерева чирикнула птичка, ветерок прошелестел листьями. Я же чувствовала только холод и больше ничего.

– Духи, вы видели женщину в чёрной вуали? – сказала я в пустоту. – Ту, что положила вам цветы? Вам известно, что она задумала? Или сделала?

Я крепко зажмурила глаза и принялась вслушиваться. Мне показалось, что ветер усилился, холод начал покалывать мою кожу своими иголочками, и…

И это всё.

Раздался лай. Я открыла глаза и увидела, как Скелет гоняется за голубем.

– Эй, Скелли! – позвала я. Он услышал меня, моментально примчался и каким-то непостижимым образом свернулся в трубочку вокруг моих ног. – Помоги мне. Скажи, ты что-нибудь слышишь?

Скелет запрокинул голову, поднял уши и тихонько завыл.

Я раздражённо фыркнула, села рядом с ним прямо на мокрую холодную траву и принялась ещё усерднее прислушиваться.

Опустила и расслабила руки, закрыла глаза, постаралась очистить голову от всех мыслей.

И тогда…

Да, тогда кончикам моих пальцев стало вдруг тепло, потом жарко, весь мир, казалось, окрасился в алый цвет, и я услышала треск огня, сквозь который пробились тихие, прилетевшие из немыслимой дали слова:

– Отомсти за нас.

– Справедливость.

Я вздрогнула, открыла глаза и вновь очутилась на продуваемом ледяным октябрьским ветром кладбище. Передо мной сидел Скелет, он посмотрел на меня и медленно моргнул карими глазами.

Я пыталась расслышать что-нибудь ещё, но безуспешно. Очевидно, призраки уже сказали всё, что хотели. Из их слов я отчётливо поняла, что лежащие в четырёх могилах передо мной мертвецы ужасно сердиты на того, по чьей вине они оказались здесь.