Читать книгу: «Соломон. Забытая нежность», страница 17
Бонус 3
Соломон
Конечно, я прекрасно отдавал себе отчет, что вел себя сегодня весь день как полный кретин, но я очень переживал за Аню. Особенно, когда она пыталась делать вид, что не волнуется, и храбрилась до самого момента, пока медсестра не забрала ее на УЗИ и ряд несложных обследований перед операцией. На интуитивном уровне ощущал все ее тревоги, и потому втройне переживал за все. Смотрел на нее, такую маленькую и хрупкую, и сердце сжималось, что ей предстояло вынести. Я ни разу на операционном столе не был и не хотел бы на нем оказаться.
Поднялся наверх в предродовую палату, облаченный в халат, бахилы, ощущая себя ученым, попавшим в закрытую лабораторию. Встретился с Аней глазами и понял, что сейчас пришло время, в первую очередь, мне собраться с духом. Помог ей надеть компрессионные чулки на ноги, попросил медсестру, которая зачем-то все время торопила и подгоняла нас, оставить на пять или десять минут одних. Подбородок Ани дрожал, а на глазах выступили слезы. Вот, кажется, и слетел ее твердый панцирь. Стер кончиком пальца слезы с ее лица и приобнял.
– Ну, и что ты плачешь? – тихо спросил я.
– Просто так. Мне сейчас делали УЗИ, сказали, что одна из девочек легла поперек, я бы все равно не смогла родить сама…
– Ты бы и так не смогла родить сама. Врачи не будут же перестраховываться просто так. Ты жалеешь, что ли, что тебе естественные роды противопоказаны? – удивился я.
Она коротко кивнула и шмыгнула носом.
– Просто страшно… немного.
– Я буду рядом, не бойся. Хорошо? Через час мы уже станем родителями. Я говорил с твоим врачом, у тебя будет спинальная анестезия, ты будешь в сознании, а я буду рядом и держать тебя за руку. Договорились?
Аня снова кивнула, тяжело вздохнув.
– Я готова. Не могу больше ждать и трястись от страха. Зови медсестру, и поехали в операционную.
Мне казалось, что я сплю, а все происходящее вокруг реалистичный сон. На моих глазах Аня превратилась из слабой женщины в сильного и выносливого человека, готового перенести любую боль ради детей. Раньше я и представить не мог, через что проходят женщины в момент, когда дают жизнь новому человеку. Это был титанический труд, как если бы мне поручили сдвинуть с места глыбу весом в тонну центнеров, что, естественно, было не по моим физиологическим способностям. Я присутствовал на родах Аси. Видел муки Наташи. А теперь вот и с Аней проходил этот путь.
Врач, проводивший операцию, показал нам первую девочку… и на моих глазах выступили слезы счастья. Как же она была прекрасна… В голове не укладывалось, что это маленький синий комочек – наша дочь. Вторая девочка тоже блеснула своей красотой. Обе кряхтели и пищали, как маленькие и слабые котята. Я смотрел на детей во все глаза, не веря, что это были наши девочки… наши дочки… Сердце замерло от восторга. И не уверен, что хоть когда-либо теперь отомрет.
– Аня… Они прекрасны… – я наконец-то обрел дар речи. – Я люблю тебя, – я испытывал безграничную нежность и непередаваемый шквал чувств уже к трем девочкам, самым лучшим, самым любимым на свете.
Разве возможно описать словами чувства той невероятной любви, что переполняла сейчас мое сердце?
– Игорь, Вы можете пойти с нами и посмотреть на детей, пока врачи займутся Аней, – предложила Ирина Артуровна.
Я вышел из палаты на ватных ногах и отправился вслед за врачом. Чувство эйфории и радости меня не покидало и, наверное, не скоро ещё отпустит.
– Поздравляю! Чудесные девочки! Дети не рассекречивали свой пол вплоть до тридцатой недели, как истинные барышни держали интригу до самого конца. Скромницы, не иначе! – щебетала врач.
– Да, все в мать, – мне не верилось, что я стал отцом.
– С ними всеми все будет в полном порядке, – заверила Ирина Артуровна. – Малышкам необходимо побыть под наблюдением, окрепнуть, и тогда мы переведем их к матери, и как только они будут готовы, приложим их к груди. А пока Вы можете приходить в детское отделение и смотреть на дочек.
– Они такие крошечные…
– Да, вес маловат, но при должном уходе они быстро наберут нужные граммы. А потом вы все вместе отправитесь домой.
– Спасибо, – поблагодарил врача.
Через большое стекло наблюдал, как девочек по очереди укладывали в прозрачные кювезы и подключали к мониторам. Интересно, Аня уже придумала им имена? Наверняка ведь придумала. Помимо наших дочек, рядом лежало еще несколько малышей.
Сердце сжималось от любви к этим двум маленьким существам. Такие чувства я уже испытывал однажды, и эту безусловную любовь ни с чем нельзя было перепутать. Какое-то время я стоял, наблюдая за детьми, и мне казалось, что мир замер. Некоторые моменты все же имеют привкус вечности. Такими маленькими, какими они были сейчас – девочки больше не будут никогда.
Вышел из детского отделения, взял в руки телефон и позвонил родителям.
– Аня родила, – сообщил я и услышал в ответ восторженный возглас Маши.
Кажется, она прыгала от радости, что-то громко верещала, но я не мог разобрать и слова. Сказывался напряженный день. Но теперь некоторые страхи и переживания остались позади.
– Правда? Ну, наконец-то! С ней и детьми все в порядке? – выдохнула мама.
– Да, но малышки пока под наблюдением врачей.
– Ты их видел? – сыпались вопросы от родителей.
– Да, я был с Аней в момент их рождения.
– Поздравляю! – произнес в трубку рядом стоявший отец. – Я рад за вас, сынок, – в его дрожащем голосе послышалась гордость, и у меня снова защемило в сердце.
Давно я не вызывал у него чувства гордости. Но, кажется, теперь попал под амнистию.
– Спасибо! Я еще побуду здесь немного и приеду к вам завтра. Дождусь, когда Аню переведут в общую палату. До связи.
– До связи, сынок. Будем ждать!
Я написал Стасу СМС, что Аня родила девочек, и я стал отцом. На еще один разговор у меня просто не было ни сил, ни желания. Ноги сами привели в палату интенсивной терапии, где Аню оставили на несколько часов. Мне хотелось посмотреть на нее хоть одним глазком. Столько раз я недооценивал ее, считал хрупкой, слабой, но сегодня, понял обратное – из нас двоих слабым все это время был я. Это мне впору было поучиться у Ани выносливости и стойкости. Столько всего взвалилось на ее плечи: смерть родителей, новая обстановка и жизнь, я, удар с той новостью о ее родственнике, беременность, роды… Но она, как стойкий оловянный солдатик, крепко стояла на ногах и вместе с тем протягивала ко мне руки и поднимала меня с колен. Только рядом с ней я понял, что окончательно вернулся к жизни. Аня подарила нам двух детей… И да, возможно, женщины и мужчины по-разному относились к собственным детям, но что любили одинаково сильно – в этом я теперь нисколько не сомневался.
Бонус 4
Аня
Спустя несколько часов меня перевели в отдельную палату. Игорь заходил ненадолго, пока я еще была в ПИТе, но, видимо, меня обкололи какими-то лекарствами, а может быть, от всего пережитого, мне очень хотелось спать, я чувствовала себя так, словно находилась в прострации. И в то же время я понимала, что не засну, адреналин гонял кровь по венам на немыслимой скорости, и я мечтала поскорее подняться с кровати и пойти поглядеть на своих девочек.
Комнату заливал слабый свет, должно быть, скоро должен наступить рассвет. Первый рассвет для моих дочерей…
– Не спишь? – на пороге показалась фигура Игоря.
Он уезжал переночевать на квартиру, но, как и обещал, ранним утром вернулся ко мне в палату.
– Нет, – я слабо улыбнулась. – Ты их уже видел сегодня?
Я попыталась вчера перед его уходом первый раз после операции встать и едва не упала в обморок от резкой боли и головокружения.
– Да, – Игорь достал из кармана брюк телефон и показал мне несколько снимков.
Девочки лежали в кювезах, обмотанные многочисленными проводами, словно паутиной.
– С ними точно все в порядке? – я забеспокоилась.
– Да, все хорошо. Они просто подключены к датчикам, которые следят за их состоянием. У них небольшой вес, поэтому это вынужденные меры. Но они обязательно окрепнут.
– Я хочу к ним.
– Я не знаю, стоит ли тебе вставать, – растерялся Игорь. – Ты едва вчера не упала…
– Пожалуйста! – взмолилась я. – Я хочу на них посмотреть!
Игорь помог мне приподняться с кровати. Боль внизу живота от шва была такой острой, что я пошатнулась, когда оказалась на ногах, и готова была выть от бессилия как раненное животное.
– Ты уверена?
Я с силой вцепилась в руку Игоря, наверное, у него останутся синяки от этой стальной хватки.
– Да, – желание увидеть детей было сильнее любой боли.
Я практически повисла на руке Игоря. Голова кружилась, но кроме слабости и ощущения распирания внизу живота, ничего другого я не чувствовала. Мне кололи обезболивающее, и врач обещала, что как только уколы перестанут делать, я в полной мере ощущу, что такое боль.
Мы прошли по длинному коридору и оказались в другом отделении. Подошли к большому стеклу, что занимало половину стены, и я увидела несколько кювезов с младенцами.
– Наши две справа, видишь?
Сердце снова замерло, точно, как и в момент, когда Игорь сжимал мою ладонь, а из меня извлекали девочек по одной и показывали нам. Малышки спали и выглядели такими крохотными и беспомощными. На глаза навернулись слезы. Неужели я теперь всегда буду плакать при их виде? Или, когда гормоны немного поутихнут, стану спокойнее на все реагировать?
– Какие же они крошечные… – прошептала я, не веря своим глазам.
Рождение детей – самая удивительная вещь на свете! Еще несколько часов назад они сидели внутри моего живота и ждали своего часа, чтобы явиться на свет, а теперь… я смотрела на них, и мне казалось, что они всегда были рядом со мной. С нами…
– Пойдем, тебе нужно отдыхать.
Мне не хотелось уходить и оставлять дочек одних.
– Врач не сказал, когда их переведут ко мне в палату? – с надеждой поглядела на Игоря.
– Нет. Пока они побудут здесь, но мы можем приходить к ним в любое время.
Мы вернулись в палату. Солнце уже окончательно встало. Яркий свет заливал палату. Игорь опустил жалюзи, взбил подушку и, указав на кровать глазами, сказал:
– Ложись. Тебе надо поспать. Ты быстрее так восстановишься.
– Не знаю, получится ли у меня уснуть… – чувство было такое, словно я находилась в трансе.
Мысли одна за другой роились в голове, словно стая голодных пчел.
– Я поеду пока домой, в поселок. Родители оборвали мне весь телефон, – усмехнулся Игорь. – Думаю, если ты сейчас не отдохнешь, то потом у тебя просто не будет такой возможности.
– Ты имеешь в виду одновременный уход за двумя детьми? Я справлюсь! – заверила я его.
– Нет, я имею в виду, что ближе к вечеру тебя, наверное, захотят навестить родители, и тебе уже будет не до сна. Детей сюда не пускают, я узнавал. Так что мы с Машей побудем внизу.
– Ты не видел мой телефон? – спросила я слабым голосом.
– Он у меня. Ты собираешься кому-то звонить?
– Нет, скинь мне их фото, хочу еще на них посмотреть.
Только сейчас я обратила внимание на черные круги под глазами Игоря. Он вместе со мной со вчерашнего дня, наверное, толком и не спал. Это, конечно, не одно и то же… Но теперь я даже и представить не могла, что его могло бы не быть рядом в такой ответственный для нас двоих момент.
– Хорошо, но пообещай, что поспишь. А мы скоро вернемся.
Я согласилась, чувствуя, как слипаются веки. Немного вздремнуть не такая уж и плохая идея. Мне и в самом деле требовался отдых после мощной эмоциональной встряски.
Игорь присел на край кровати.
– Аня, – он погладил меня по голове. – Ты просто не представляешь, как я тебя люблю и как счастлив, что ты рядом со мной. Спасибо тебе за все, – он наклонился и коснулся губами моего лба.
Бонус 5
Соломон
Следующим утром погода разыгралась не на шутку. Пришли майские грозы. Крупные капли дождя отлетали от лобового стекла. Непогода разогнала всех прохожих. Я завел мотор, включил дворники и тронулся с места. Желание увидеть Аню и малышек вытеснило все остальные чувства, и я направился туда, где теперь было мое сердце. Где оно было всегда с момента, как я ее встретил.
На время, пока девочек не выпишут из роддома, я решил, что поживу в московской квартире. На выходные буду ездить к родителям в поселок.
Оставил машину на парковке и впорхнул, окрыленный и счастливый, в здание, поднимаясь в палату к Ане. Она лежала на кровати и пыталась кормить грудью одну из девочек. Вторая спала в кювезе. Их недавно перевели к Ане в палату, и малышки еще только учились сосать грудь. Аня смешно морщила нос и говорила, что ей больно и чувство такое, что дети пытались не сосать грудь, а как минимум ее съесть. Но акушерка говорила, что это с непривычки, и дальше все привыкнут к новым ощущениям.
Девочек мы назвали Варварой и Василисой. Маша давно, оказывается, придумала им имена, и разве можно было ей отказать в таком маленьком желании? Она всю беременность не отлипала от Ани. И сейчас все уши прожужжала вопросами, когда она вернется с младшими сёстрами домой. Да, именно таковыми они для нее и будут. Разница в возрасте у них несущественная. А на счет имен… имел ли какой-то набор букв такое сильное значение, когда я просто любил их всех четверых?! Это чувство было окрыляющим, всепоглощающим, от него одновременно в сердце щемило от нежности и тяжёлым камнем тянуло его вниз. И так приятно было падать в бездну этих чувств.
– Ты сегодня не спала? – спросил я, глядя в лицо Ани.
Под глазами пролегли тёмные круги, и сама она сидела, опустив плечи. Через несколько дней девочек обещали выписать, если они не будут терять больше вес, а все показатели придут в норму. Но мы оба были готовы к тому, что после их рождения придётся полежать какое-то время в роддоме, пока они не окрепнут. Малышки родились на полтора месяца раньше срока. На улице уже вовсю цвела сирень, и пришло тепло. Девочки выбрали самое лучшее время года для своего появления на свет.
– Спала. Они сейчас почти все время спят, – ответила Аня. – Пока мне хватает времени выспаться, но дальше посмотрим. Мне кажется, что им мало молока…
Стоял и смотрел на Аню с младенцем на руках сверху вниз. Сгреб бы их в охапку и не отпускал никогда.
– Это Варя или Василиса?
– Варя, – тепло улыбнулась в ответ Аня. – Самая вредная и капризная из девочек будет. Уже сейчас показывает свой характер.
– Как их ты различаешь? – перевел взгляд на другую дочку и вопросительно изогнул бровь.
Для меня они были одинаковыми, хоть номерки на запястье вешай.
– Ничего, домой приедем, ты их по визгу научишься различать. Они даже кряхтят по-разному, – Анин голос прозвучал взволнованно. – Я каждую черточку на их лицах помню.
– Они чудесные, – присел рядом и смотрел, как девочка, жадно чмокая ротиком, сосала грудь.
– Как там Маша, извелась? Ты научил ее пользоваться телефоном, и она теперь постоянно просит меня скинуть ей фото девочек. Сегодня уже несколько раз разговаривала с ней по видеосвязи. Восторга было немерено.
– Она очень ждёт тебя, – подтвердил я. – Но последние дни я живу в городе. Завтра поеду в посёлок. Нужно кое-что доделать в детской и, считай, все готово к вашему приезду.
– Я уже дни считаю, как хочу домой, – грустно выдохнула она.
Мы ещё немного посидели с Аней вместе, девочки наелись по очереди и уснули, а мы обсудили планы на ближайшую неделю и выписку. Я поднялся с кровати, собираясь уходить, хотя и не хотел их оставлять. Подбадривал себя мыслями, что переждать осталось ещё от силы неделю одиночества, и мы все снова воссоединимся.
На днях я ездил к Стасу отметить моё отцовство. Марина наготовила разных вкусностей. И я остался ночевать у них на даче. Это был единственный день, когда я не навещал Аню. Я планировал докупить все необходимое и возвращаться в посёлок, чтобы доделать ремонт в комнате, где мы будем жить вчетвером. Лето у меня выйдет очень насыщенным, потому что я буду разрываться между домом и работой, поселком и Москвой. Но если девочки окажутся спокойными малышками, то следующей весной я перевезу всю семью поближе к месту моей работы. Я присмотрел небольшой частный дом с ухоженным двориком, чтобы принцессы могли гулять и играть, не катаясь в лифтах многоэтажки. Наладим со временем быт.
Вышел на улицу, вдыхая воздух полной грудью, и счастливо улыбнулся. Несмотря на все, что случилось в моей жизни, я остался прежним Игорем со своей болью от утраты близких людей. Но встретив белокурую наивную девушку из глубинки, которая пленила меня своей мудростью и красотой, больше не думал об одиночестве. Даже сейчас, спустя столько времени, искренний и глубокий взгляд Ани трогал до глубины души еще больше прежнего. Наверное, это судьба, что я поехал тогда в Рыбачий и встретил ее.
И две дочери… Нет, я не думал, что это души моих погибших девочек, но какой-то смысл во всем этом присутствовал. Жизнь заиграла новыми красками с появлением детей, и я готов был горы сворачивать ради их счастья и благополучия. Аня вдохнула в меня глоток свежих сил и вернула ощущение праздника в жизни, прочно привязала к себе стальными канатами, сплетенными из нежности, чувственности и любви. Дворники работали, как сумасшедшие, дождь шел стеной. Я остановился у дома, но выходить не торопился. Смотрел, как вода стекала по стеклам, включил тихо музыку и наслаждался умиротворением, которого давно не чувствовал. Последние несколько месяцев выдались весьма напряженными для всей семьи.
Внезапно раздался стук в окно с пассажирской стороны, и я, вздрогнув от неожиданности, повернул голову. Увидел расплывчатую фигуру Светы и непонимающе сдвинул брови. Разблокировал замки, девушка открыла дверь и забралась на сидение. Промокшая до нитки, с потухшим взглядом сидела на пассажирском кресле и смотрела мне в лицо. Какое-то время я тоже молча смотрел на неё, размышляя над тем, что привело ее к моему дому. Последний раз мы общались с ней пару месяцев назад. Даже и не вспомню, по какому поводу. Света всегда звонила первой.
– Привет, – тихо поздоровалась она.
– Привет, – я облокотился локтем о стекло и смотрел на неё, не зная, что бы мог сказать.
Просто ждал от нее объяснений, что она здесь делала. Тем более в такую погоду.
– Тебя можно поздравить? – в голосе послышалась грусть, а в глазах отразилась бездна печали и горечи.
Всё я понимал и чувствовал, но что мог сделать? Со мной она никогда не стала бы счастливой. Я любил другую девушку и сидел сейчас в машине с бывшей любовницей, ничего к ней не чувствуя. Даже жалости. Это ее выбор, что она снова пришла ко мне. Я давно отпустил ее и не искал с ней больше встреч. Сердцу не прикажешь, я не мог заставить себя чувствовать к Свете хоть что-то, помимо обычной симпатии. Но даже и той в итоге оказалось недостаточно.
– Спасибо, – равнодушно отозвался я.
Что я мог ещё сказать? Любое слово лишь причинит ей новую боль. Оставалось держать дистанцию. Это самое разумное в данной ситуации.
– Как Аня и девочки? – аккуратно поинтересовалась она, будто ей и в самом деле это было важно.
– Нормально, – ровным голосом ответил я, отвел глаза к стеклу.
– Даже удивительно, правда? Мы столько времени встречались…
– Света, не нужно, – повернулся и поглядел ей в лицо умоляющим взглядом. – Я все понимаю, но ты лишь мучаешь себя, и мне душу рвешь в клочья. Я люблю Аню. Спасибо, что была в моей жизни, но мы давно поставили точку. Очень давно.
– Глупо, правда? – грустно ухмыльнулась Света в ответ. – Но я не за этим пришла. Я попрощаться пришла. Встретила порядочного человека и уезжаю с ним в другую страну.
Даже так? Очень рад, если это на самом деле так.
– Я поздравляю тебя, – серьезно сказал я, глядя Свете в лицо, на котором и тени счастья не наблюдалось.
– Обещай, что если тебе когда-нибудь понадобится помощь или… – она запнулась и закусила губу. – В общем, знай, что я всегда буду рада тебя видеть и слышать, – потянулась и коснулась моих губ легким поцелуем. – Прости, что снова пришла, – сказала она, отстраняясь. – Прощай, Игорь! – открыла дверь и выскочила наружу.
Я ещё с минуту, наверное, смотрел на место, где несколько мгновений назад сидела бывшая, и думал, что в этой жизни все относительно. Света думала, что больно только ей одной. Но и у меня тоже болело внутри, потому что причинять боль другому человеку – миссия не из приятных.
Посидел ещё какое-то время в машине и вышел на улицу. Дождь уже прекратился, и сквозь темные тучи пробивались слабые солнечные лучи.
Бонус 6
Аня
Столько воздушных шаров, сколько я увидела в день выписки, я не видела ещё никогда в своей жизни! Больше всех ликовала и радовалась Маша. Бегала вокруг белых конвертов с розовыми бантами и заглядывала в них.
– Какие маленькие! Какие маленькие! – говорила она с придыханием, всматриваясь в крошечные лица.
Выписка удачно совпала с каникулами Маши. Никаких нам инфекций и лишних бацилл для неокрепших организмов, только отдых и куча времени, чтобы привыкнуть к новому ритму жизни. Но я и так за эти дни, кажется, привыкла и наладила маломальский режим. Вот сейчас девочки наелись молока и смеси и проспят пару часов. Затем буду кормить по новой и Варю ещё какое-то время качать на руках. Из них двоих она оказалась самой беспокойной девочкой. Василиса же практически все время спала и вес набирала лучше сестры. Ещё вчера я получила все выписки на руки, собрала часть вещей и передала их Игорю. Утром он привёз мне одежду на выписку. Елена Александровна тоже приехала и помогла собраться. Машу в роддом не пустили, и они с отцом Игоря остались ждать нас внизу.
На выписку приехал и Станислав Борисович со своей семьёй. Хоть мы и общались с ним довольно часто, но называть его так же просто как Игорь, мне все же было неудобно. Тем более долгое время я работала на него, и он был моим начальником.
– Поздравляю! – Марина со Станиславом подошли и вручили мне огромный букет.
Игорь прижал меня к себе и запечатлел целомудренный поцелуй на губах.
– Господи! Какие вы счастливые! – выдохнула Марина. – Так, Орлов, ничего не знаю! Через девять месяцев забираешь меня из этого же места с маленьким кульком в руках, – строго заявила она, а я не смогла сдержать улыбки.
– Это и в самом деле заразно, – согласился Станислав, глядя на нас сияющими глазами. – Ты как раз мечтала о девочке, да? – томно протянул он и прижал к себе супругу, заглядывая ей в лицо.
Игорь нанял фотографов и анимацию. Создал для всех нас сказку, и я предвкушала, как получу все снимки на руки и повешу их потом на стену в нашей комнате. Эти мгновения и каждую эмоцию на лице девочек, Игоря, Маши хотелось ежеминутно снимать на видео или фотографировать.
В напоминание о беременности у меня остался шов внизу живота, который выглядел не так уж и плохо, как изначально мне показалось, когда я впервые его увидела. Да и мелочью казалась эта отметина. Куда важнее был итог всех страданий и страхов: два сокровища, которые на руках держали новоиспеченные бабушка и дедушка и светились счастливыми улыбками.
Через полчаса я уже сидела на заднем сидении внедорожника, окруженная детскими креслами. Родители Игоря приехали на своей машине, и Маша поехала вместе с ними.
– Такими темпами нам нужен будет минивэн, – Игорь тихо засмеялся, наблюдая за мной и дочками через зеркало заднего вида.
– Какими темпами? – мой голос дрогнул, и я посмотрела на него с крайним изумлением.
– Нет, я не об этом, – уверенно заявил Игорь. – Если ты, конечно, захочешь еще детей, они у нас будут. Но не так скоро, – тут же заверил он, заметив, как побелело мое лицо. – Я говорю о том, что Маше ещё рано на переднем сидении кататься. А места сзади не так много, чтобы всех вас рассадить. Отомри.
– А что, если я всегда теперь буду рожать двойни? Я читала в блоге про одну такую семью и, честно сказать, я, конечно, не против, но…
– Круто, – отозвался Игорь и рассмеялся. – Я куплю номерки и буду вешать на детей. Ты бы сразу сказала, что такая плодовитая…
– Игорь! – рассмеялась я следом, только сейчас понимая, что все это была шутка.
– Я просто соскучился по тебе, Аня. А мой отпуск закончился. Вот что за несправедливость? – в голосе Игоря послышались нотки грусти и раздражения.
– Не переживай…
– Не могу не переживать, – перебил он меня. – Ты родила мне детей, я сделал тебе предложение почти два месяца назад, а ответа так и не получил!
Неожиданно смутившись, краем глаза я наблюдала за Игорем, теряясь в догадках, он серьезно сейчас говорил о предложении или снова шутил.
– А на свадьбе будет столько же шаров, сколько было сегодня на выписке?
– Ещё больше будет! И четыре красивых белых платья в пол, море цветов и куча улыбок. Ты согласна? – серьезно спросил он, и я тихо охнула.
– Звучит заманчиво, – восхищенно выдохнула я после небольшой паузы.
Наверное, каждая мечтала о пышной свадьбе и белом платье. И я была не исключением. А ещё представила, в каком восторге будет Маша, и улыбка расползлась на моем лице ещё шире.
– Знаешь… – загадочно протянула я. – Обычно принято, чтобы молодой человек спрашивал разрешения у родителей невесты. Но так как у меня их нет, то тебе прямая дорога за благословением к Маше.
– К Маше? – ухмыльнулся он. – Ну, держись! Она все уши тебе прожужжит, и ты ещё сама будешь не рада этим словам, – заливисто рассмеялся Игорь.
Он сдержал свое слово. Маша теперь каждый раз, когда мы оставались наедине, спрашивала у меня, когда будет наша с Игорем свадьба. Обожала трогать маленькие ручки и ножки малышек, смотрела на них с такой нежностью, как я когда-то на нее смотрела, когда сестренка была такая же маленькая. Теперь я понимала, что материнский инстинкт проснулся во мне еще тогда, когда столкнулась с первым безразличием матери. Мне так больно было за маленький беспомощный комок, который вдруг стал не нужен самому теплому и родному человеку на свете. Я стала для Маши мамой, сестрой, подругой и собиралась быть ею до самого конца. С появлением девочек это чувство даже возросло.
Парадокс, но мне казалось, что, родив своих детей, стану меньше уделять сестре внимание, но Маша так плавно вклинилась в наш режим и помогала мне с девочками, гуляла вместе с нами, мы ходили к реке и проводили много времени все вчетвером. Маша брала краски и мольберт, и пока девочки спали, я смотрела, как она рисует.
Первые дни после операции давались очень тяжело, но сейчас, спустя столько времени, мне уже казалось, что огромный живот остался в прошлой жизни. Смотрела на детей и не понимала, как они там умещались внутри меня. На Васю и Варю хотелось смотреть ежеминутно, перебирать маленькие пальчики, даже когда они не спали и капризничали, я редко поддавалась унынию.
На выручку, конечно, приходила и мама Игоря. С ней мне было очень легко. И несколько часов в день я могла вполне уделить себе. Садилась за учебники и готовилась к сессии, но, правда, постоянно хотелось спать, и я мечтала уже поскорее все сдать, чтобы выделенное мне Машей и Еленой Александровной время, провести в сладком сне.
– Аня, – позвал Игорь.
Я сидела на кухне за учебниками.
Девочки легли спать, и до следующего кормления было еще пара часов. Я дала себе мысленную установку сдать сессию, которая начнется через две недели. А до следующей еще далеко, успею отдохнуть. Подняла голову и потерла сонные глаза.
– Пойдем спать, ты хочешь объять необъятное, – мужская рука легла мне на плечо и слегка сжала его.
– Да, – отозвалась я и зевнула. – Идем, голова все равно ничего не соображает. Завтра в обед вернусь к этому граниту, который никак не сгрызу.
Мы поднялись наверх и по очереди поглядели в кроватку с девочками.
– Знаешь, я тут подумал, что от тебя не дождешься внятного ответа, и решил тебя подтолкнуть к одному шагу посредством шантажа.
Взял мою руку, слегка сжал, поглаживая ладонь подушечками пальцев.
– Что? – подняла лицо и встретилась с его потемневшим взглядом.
Что Игорь имел в виду? Какой шаг? К интимной жизни мы уже вернулись полтора месяца назад. К каким еще шагам он собирался меня подталкивать?
– Должен же я на законных основаниях иногда требовать у тебя выполнения супружеского долга? – говорил серьезно, а сам улыбался.
Как же я обожала его улыбки. Вечно бы на них смотрела.
– Намекаешь, что пора надеть на него кольцо?
Он массировал мой безымянный палец на правой руке.
– Нет, намеки закончились. Ставлю перед фактом. Во-первых, у девочек должен быть отец, у тебя муж, а у Маши защитник.
– Наверное, и дату ты уже подобрал? – зная упрямый характер Соломона, уверена, он уже все придумал и продумал тысячу раз. Это с виду он занятой и серьезный мужчина, а со мной и девчонками озорной весельчак.
– Конечно. Ты не пожалеешь о своем согласии, – хрипло протянул он. – Согласна же?
– Как будто у меня есть выбор, – хмыкнула, кивнув на кроватки. – Хотя бы дату мне скажешь?
– Даю подсказку. Конец августа.
– Мой день рождения? – вопросительно заглянула в лицо Игоря, и он утвердительно кивнул.
– Да, Маша дала мне согласие только с таким условием.
Я рассмеялась, но вспомнив, что в комнате мы были не одни, смолкла, хотя улыбка не сползала с моего лица.
– Нечто такое от вас и следовало ожидать, – звучало, не как укор, а как констатация факта. – Но так даже лучше. Маша всегда знает, как будет лучше.
– О, да. Не могу с этим не согласиться, – Игорь притянул меня и заключил в объятия. – А сейчас я могу потребовать авансом выполнения супружеского долга?
Я закусила губу, а он засмеялся таким чувственным смехом, что по телу пробежали мурашки.
– А если скажу нет, ты успокоишься, и мы ляжем просто спать? – выдохнула, касаясь губами чувственного рта. Провела кончиком языка по губам, сливаясь в нежном и медленном поцелуе.
– Конечно нет, – стянул с меня футболку и обнял, пробегая пальцами по позвоночнику. – Не позволю тебе даже мысли такой допустить, что рядом с тобой смогу хоть когда-либо быть спокоен и невозмутим, – Игорь крепко обнял меня и увлек за собой, а я без малейших колебаний последовала за ним в темноту комнаты.
