Читать книгу: «Пуховое одеялко и вкусняшки для уставших нервов. 40 вдохновляющих историй», страница 3

Бежим по кругу

Я никогда не подозревала, что нуждаюсь в тишине и спокойствии, пока не стало слишком поздно, пока недостаток покоя не начал причинять мне жгучую боль. Как-то в выходные заболел мой старший сын Генри, а как только он пошел на поправку, захворал муж. Я отчаянно надеялась, что мои больные выздоровеют, но в понедельник утром к ним добавился младший сын – он свалился с насморком, а остальным стало хуже – у старшего появился страшный лающий кашель, а у моего мужа Аарона – простуда и температура.

В итоге я жутко разозлилась. На кого – уже не помню, так как винить в чужих болезнях обычно некого. Меня взбесило то, что я попала в ловушку, из которой не было выхода. Мне предстояло еще много раз вытирать нос, гладить пижаму, отмерять еще одну дозу микстуры. Я хотела сбежать из этого ада.

Трое больных, зависящих от меня, казались мне страшным кошмаром, в котором мне предстояло прожить оставшуюся жизнь. Долгие годы я брала на себя роль ответственной стороны. Это означало – мне приходилось думать обо всем. Я исправляла ошибки, делала несколько дел одновременно, строила планы. Особенно тяжело мне приходилось, когда у меня накапливалось много работы и я не успевала выполнить все домашние дела – поменять штаны Генри и подгузник Маку, подписать родительское разрешение для школы и записаться к зубному врачу.

Если быть до конца честной, то я пыталась компенсировать свое отсутствие дома двойным усердием в выполнении домашних обязанностей. Я как будто говорила – взгляните, ведь я позаботилась обо всем! У вас же есть все, что нужно, и даже про запас! Посмотрите, вы даже не заметили, что меня не было целый день, ведь все белье поглажено, посуда помыта, а планы на завтра точно утверждены. По натуре я домосед, поэтому мне всегда нужно устроить так, что когда я нахожусь дома, то это по-настоящему: с домашней едой и вымытыми до блеска полами – настолько дома, насколько это вообще возможно.

Итак, в то первое утро, когда Генри заболел, я убиралась после вечеринки, которая прошла у нас накануне – десять взрослых и десять детей. Еще днем ранее я распаковывала чемоданы после нашего возвращения из Саут-Хейвена. Я стирала постельное белье и вставляла одеяла в новые пододеяльники, бегала по дому и раскладывала вещи по шкафам.

Я называю это фальшивым отдыхом. Хожу по дому в пижаме. Дети лежат на диване, смотрят мультфильмы и едят вафли. Аарон читает или спит. Со стороны кажется, что я тоже отдыхаю. Но это не так. Я составляю в уме бесконечный список дел, возвращаю вещи на свои места, меняю постель, вытираю пыль с мебели.

Кто-то может сказать, что в этом и заключаются обязанности матери и домохозяйки, что все эти дела женщины выполняют уже сотни лет: занимаются домашним хозяйством, пока мужчины и дети отдыхают. Пусть так, но эта женщина уже выжата как лимон, и она не хочет оставаться такой всю жизнь.

Итак, в субботу и воскресенье я делала вид, что отдыхаю, пока муж и дети расслаблялись по-настоящему. Они собирали конструктор «Лего» и рано ложились спать. Они смотрели фильмы и ели разные домашние сладости. Ну а я не вылезала из почты, заказывала подарки на Рождество, мыла полы и уже потихоньку начинала собираться в следующую поездку.

Я притворялась, что отдыхаю, вместо настоящего отдыха, а потом обнаружила, что устала по-настоящему. Это кажется абсурдным – взрослая женщина, мать, не умеющая правильно отдыхать. Тем не менее вот она я – мне пришлось превратиться в младенца, чтобы научиться тому, что дети умеют интуитивно.

Неотъемлемой частью нашей взрослой жизни является отдых души и тела. Кроме того, вырастая, мы учимся сами удовлетворять свои потребности, так как вряд ли кто-то согласится сделать это за нас.

Честно говоря, все мужчины, с которыми я знакома, не особенно страдают из-за этого. Они привыкли есть, когда они голодны, спать, когда они устали, бежать, когда они торопятся, и бросать своих жен, когда они уже не могут жить вместе с ними. Но даже у самых мотивированных, целеустремленных и сильных женщин, которых я знаю, не всегда получается полностью удовлетворять свои потребности.

Недавно мы с одной подругой говорили о том, что нам очень нравится, когда нас считают совершенно неприхотливыми – мы обе хотим казаться мягкими, покладистыми, «своими в доску». Но все это заканчивается тем, что мы стесняемся просить о том, что нам нужно, из страха прослыть слишком требовательными и стервозными. Нет ничего хорошего в том, что окружающие считают меня беззаботной и неконфликтной… если на самом деле этот тщательно создаваемый образ разрушает мою индивидуальность, не удовлетворяет мои потребности и заставляет меня молчать.

Я пришла к выводу, что при таком безумном режиме дома мне было совершенно не обязательно ходить на работу. И это была чистая правда. Так я сделала первый шаг. Но все оказалось гораздо сложнее, чем мне представлялось: внутренний голос, который велел мне крутиться как белка в колесе, мог с тем же успехом найти мне занятие не в офисе, а дома. Дело было не в деньгах, а в понимании того, что вся эта нервотрепка никогда не принесет мне желанного счастья. Это уже было похоже на настоящую наркотическую зависимость, и я всякий раз попадала в одну и ту же ловушку: если я буду максимально стараться, то буду чувствовать себя удовлетворенной. Я буду горда собой, а значит, счастлива. Хотя на самом деле получалось совсем наоборот – я озлоблена и обессилена, зато полы в доме чисто вымыты.

Кто сказал мне, что этот порядок принесет мне необходимое счастье? Вряд ли счастье достигается подобным образом. Почему я считала, что домашние дела являются таким достойным времяпрепровождением? Кто внушил мне, что отсутствие пыли на полках имеет огромное значение? Вероятно, здесь сыграли свою роль мои голландские корни, а также тот факт, что я росла на католическом Среднем Западе.

Кроме того, я знаю, что любая деятельность так или иначе мешает проявлению моих чувств, и это тоже становится наркотиком. Я готова бегать кругами вокруг своего дома, складывать одежду и греметь дверцами шкафов, подметать и разбирать вещи, чтобы не позволить себе почувствовать сексуальное желание.

Все это наконец подводит нас к главной цели нашего разговора, касающейся чувств и отношений между мужчиной и женщиной. Любима ли я? Нужна ли я кому-то? Обращают ли на меня внимание? Надежный ли я партнер?

Почти всю свою жизнь я отвечала на эти вопросы, сначала выдумывая разные религиозные абстракции, а затем познавая все на практике. Во времена моей юности я проводила время в основном в загородных поездках, ночных барах и клубах и тому подобных развлечениях. А затем в один прекрасный день вся эта безумная энергия оказалась направлена на работу, при этом моя постоянная жажда движения, покинув танцпол, буйно расцвела в офисе.

Я давно поняла, что одиночество никогда не настигнет меня, если я буду крутиться, как белка в колесе. Сперва я убегала от него, когда путешествовала, танцевала и просиживала вечера напролет в местных барах. Затем я старалась избавиться от него, когда изо всех сил пыталась уложиться в поставленный срок написания очередной книги. Потом я игнорировала его, когда бегала по квартире, собирала игрушки и меняла постельное белье, то есть не далее, как вчера.

Вы можете придумать себе наркотик – то есть нечто, способное заглушить вашу боль, – взяв за основу что угодно: занятия спортом, просмотр телесериала, работу, секс, шопинг, волонтерскую деятельность, уборку, соблюдение диеты. Любое из этих занятий может на время помочь вам забыть о ваших проблемах – для этого и существуют наркотики. И в дальнейшем, если вы будете продолжать в том же духе, то постепенно шопинг, сериалы, работа или любой другой вариант расслабления заслонит ваши реальные интересы и привязанности и не даст вам полноценно общаться с теми, кого вы любите. Это обратная сторона наркотиков – они изолируют вас от мира.

У большинства из нас имеется целый набор таких приятных привычек, и нам ужасна даже сама мысль, что однажды мы можем лишиться их. А ведь это и есть настоящий ужас: совершенно не защищенные, уязвимые, оставшиеся один на один со своими слабостями – мы не сможем существовать, оказавшись во власти своих привязанностей. Но именно так мы и учимся, и растем над собой, а наша жизнь начинает по-настоящему меняться.

Свергаем кумира

Постоянная занятость – это болезнь духа.

– Юджин Петерсон⁵ —

Я происхожу из старинного рода крестьян и рабочих-жестянщиков, то есть людей, считающих работу важным делом, которое принято ценить и уважать. Я заработала свои первые деньги, когда мне было одиннадцать, во время летних каникул. Я проехала три километра на велосипеде до магазина для серферов, который находился в порту Саут-Хэйвена. Его молодой хозяин с приятелями сначала отсыпались после вчерашней вечеринки, а потом, когда ветер начинал усиливаться, хватали свои доски и бежали к морю, я же в это время украшала витрину магазина и переставляла ценники и товары.

В старших классах на меня начали возлагать большие надежды, так как я училась по программе углубленного изучения ряда предметов. Меня ожидала высокая стипендия престижных колледжей, но для этого я должна была показывать высокие результаты тестов и выполнять кучу дополнительных занятий, расширяющих мои знания. Вдобавок несколько дней в неделю я работала волонтером, а по вечерам помогала в местной церкви – я была прикреплена к нашему школьному пастору и, одна из немногих, посещала воскресную школу. Затем я работала в магазине Gap и закусочной Boloney’s, которая располагалась недалеко от школы.

В колледже я и так жила полной духовной жизнью и не утруждала себя посещением церкви, но при этом я брала полную классную нагрузку каждый семестр, работала в библиотеке, а также в летнем лагере, где я буквально носилась туда-сюда с утра до ночи.

Я рассказываю все это, чтобы вы увидели, что я работала без остановки много-много лет. Работа стала для меня настоящим смыслом жизни, за что я очень благодарна, ведь она научила меня самоорганизации, дисциплине, полезным навыкам, общению и личной ответственности.

Но в какой-то момент честное и добросовестное исполнение своих обязанностей превратилось для меня в недостижимый идеал, которому становилось все сложнее соответствовать, в катастрофическое ускорение темпа жизни, в привычку игнорировать сигналы своего организма и свои чувства. И все это для того, чтобы стать самым лучшим работником из ныне живущих.

По мере того как я осознаю все факторы, которые привели меня к переломному моменту, я понимаю, что одним из них несомненно являлась моя вера в то, что усердная работа может помочь мне забыть о моих проблемах, что напряженный труд – это всегда благо, что отдых и неторопливость – удел слабых, а не таких высокоразвитых гениев, как я.

Страшно вспомнить все те ужасные испытания, которым я подвергала свое тело и свой разум, чтобы поддержать мою репутацию высокоэффективного специалиста. Горько думать, сколько раз мне пришлось отказать тем, кому я искренне симпатизировала, из-за своего стремления казаться сильной женщиной. Сколько раз я оставалась в полном одиночестве, пожертвовав своей верой ради исключения пары пунктов из тех списков дел, которые я всегда обожала составлять.

Высокие результаты стали моей навязчивой идеей, которой я поклонялась и которую ценила превыше всего. У всех нас возникают конфликты веры и стереотипов личности, поэтому одно из самых ранних воспоминаний о себе у меня связано с уверенностью в том, что меня поддерживает моя извечная находчивость. Я не была красавицей. Я не обладала какими-то выдающимися способностями. Но я всегда достигала поставленных целей, и мне казалось, что именно моя находчивость служила ключом к тем дверям, в которые я отчаянно хотела войти.

Я не могла представить себе мир, полный неограниченной любви и доброты, где люди просто заходят в двери, потому что они открыты для всех. Тот мир, который имел смысл для меня, состоял из зарабатывания денег и подтверждения своего профессионализма, и в нем я преуспевала, лихорадочно пытаясь доказать свою значимость. И то же самое делали все окружающие меня люди.

Но в скором времени случилось несколько событий. Мне бы хотелось сказать, что, когда я испытывала проблемы со здоровьем, я тут же обращалась к врачу, начинала следить за собой и как-то меняла свой образ жизни. Но это было не так. Я продолжала эту бешеную гонку, даже когда была больна и беременна, и в итоге у меня случился выкидыш. Я продолжала и тогда, когда испытывала постоянное головокружение – морскую болезнь на суше, когда не могла заснуть до трех часов ночи и не реже двух раз в неделю испытывала жуткий стресс.

Но в дальнейшем я поняла, что я вкладываю в работу много сил и времени, а отдача совсем не такая, как я себе представляла. При этом мои ожидания продолжали расти. Когда ты посвящаешь себя тому, чтобы стать самым ответственным человеком в мире, многие действительно начинают брать с тебя пример. Это по-настоящему работает. Поэтому список дел, отмеченных в моем календаре, становился все длиннее, а задачи, которые я брала на себя, – все сложнее и рискованнее.

В то же время я все сильнее убеждалась в том, что была глубоко несчастна. Разумеется, я чувствовала себя несчастной не всегда. На вопрос, нравится ли мне то, как я живу, я давала дежурные заученные ответы, что у меня все в порядке. Но в те редкие моменты, когда я позволяла себе быть искренней, я с удивлением осознавала, что такой образ жизни не приносил мне никакого счастья.

Окружающие называли меня способной и целеустремленной. Кроме того, они признавались, что всегда могут рассчитывать на меня. Все это было мне очень приятно. Но это не шло ни в никакое сравнение с настоящими чувствами и переживаниями, которые давала любовь, дружба и искренние эмоции. Я была хороша только в своей работе.

Я верила, что работа может спасти меня, сделать меня счастливой, решить мои проблемы; что если я полностью вывернусь наизнанку, то счастье будет ждать меня как награда за проделанную работу. Но все было напрасно.

Наградой за работу становилась новая работа, а также новые ожидания и новая ответственность. Думаю, что я бы легко смогла проводить тренинги для всех желающих, где бы я учила их всегда уступать в споре, не произносить слов «нет» или «с меня хватит», не требовать увеличения сроков или расширения полномочий. А так как меня вечно просили об одолжении, то я еще не успевала оглянуться, как уже несла ответственность за всех.

И я была так вымотана, что даже не могла вспомнить, каково это – жить полноценной эмоциональной жизнью. Я чувствовала себя измученной работой, но получалось, что я сама мучила ее, а не наоборот. Я выдумывала себе все новые занятия, чтобы скрыться от повседневности и сбежать от самой себя. Я боялась увидеть ту сторону моей личности, которая пряталась за моими внешними успехами. Тем не менее я желала посмотреть на нее и познакомиться с ней. Я хотела научиться различать ее и в дальнейшем постепенно вытаскивать ее на поверхность.

Убираем лишние скамейки

Надеюсь, что ты можешь гордиться своей жизнью. Если ты обнаружишь, что у тебя все совсем не так, то надеюсь, что тебе хватит сил, чтобы начать все заново.

– «Загадочная история Бенджамина Баттона» —

Я пришла на вечеринку у бассейна, где также присутствовали мои старинные и самые верные подруги. Я познакомилась с ними еще в старших классах, поэтому они были мне как сестры. Каждый, кто знал вас подростком, а теперь по-прежнему желает проводить с вами время, без сомнения является вашим настоящим другом. Прибавьте к этому бесценную возможность шантажировать вас вашими детскими фотографиями и историями о ваших любовных похождениях – все это уже является достаточной причиной, чтобы хранить подругам верность. Мы не так часто видимся друг с другом, но когда собираемся вместе, то быстро входим в привычный ритм общения, как будто вновь услышали старую песню времен нашей юности.

Пока мы наблюдали, как наши дети забираются на трамплин и ныряют в бассейн, а муж Дженни жарит курицу, мы попивали холодный лимонад и вели разговор, который мы всегда начинаем, когда собираемся вместе: мы должны встречаться чаще. Я всегда так занята, как и все мы. Вы знаете, что дети отнимают все свободное время. Школа, не так ли? И эта безумная работа. Уроки фортепиано и хоккейные тренировки. Общение со свекровью, детские праздники, переезды и литературные вечера – как найти свободную минутку?

И разговор заканчивается всегда одним и тем же: ничего не поделаешь.

Мы дружно согласились с этим утверждением и продолжили потягивать лимонад, болтая ногами в воде и крича детям, чтобы они не бегали возле бассейна.

По дороге домой я все не могла забыть этот разговор, и особенно его последнюю фразу: ничего не поделаешь.

Мы были классическими тридцатилетними американскими женщинами. Мы получили образование, вышли замуж, родили детей, построили карьеру, а теперь вели домашнее хозяйство. При этом мы окончательно решились вести такой образ жизни, где мы были постоянно чем-то заняты, испытывали вечный стресс, теряли связь с близкими и были истощены физически и морально.

Тем не менее все это помогает нам не чувствовать себя виноватыми, не так ли? Ведь если быть до конца честными, то кто еще должен управлять нашей судьбой, как не мы сами? Кто заставляет нас жить именно такой жизнью? Или, может быть, мы не хотим знать ответ на этот вопрос, предпочитая верить, что мы действительно не можем нести ответственность за свои поступки?

Как-то, много лет назад, мы с Аароном беседовали с пастором одной недавно открывшейся, но уже популярной среди прихожан церкви и еще с одним нашим знакомым – более опытным пастором. Первый рассказывал о том, как его церковь вдруг стала популярной, а он не мог помешать этому, так как, по его словам, это был совершенно неконтролируемый и необратимый процесс.

Второй пастор решил подсказать ему:

– Сами того не зная, вы запланировали все это, и в таком результате нет ничего удивительного. Ведь вы специально и намеренно выстроили именно большую церковь. Вполне логично, что ее посещает много прихожан.

Молодой пастор продолжал возражать, все еще не находя никаких причин для необъяснимого роста популярности своей церкви.

– Но ведь мы никак не способствовали этому, – настаивал он.

– Отнюдь, – заявил второй. – Выслушав ваш рассказ, я понял, что вы продолжали ставить все новые скамейки для прихожан, из-за чего их число постоянно росло.

В этот момент у нас с Аароном произошел настоящий взрыв мозга. Мы понятия не имели, что существует такой, альтернативный вариант поведения. Мы привыкли к постоянному движению вперед. Больше, выше и быстрее – вот что ценилось в нашем мире. Мы первый раз слышали о том, чтобы кто-то специально оставил что-то небольшим или осознанно делал что-то медленно.

Этот разговор произошел больше десяти лет назад, пока мир еще не завоевали натуральные продукты и изделия ручной работы, коллекционные издания и авторская кухня.

И хотя все это сейчас является последним писком моды, но для тех из нас, кто привык к формуле «чем больше, тем лучше», сложно осознать, что нам удалось научиться лучше управлять своей жизнью – что у нас появились возможности, позволяющие распоряжаться ей по нашему усмотрению.

Пару недель назад мы всей семьей играли в «Лего», и мы с Аароном спросили Генри, чего бы он хотел в следующем году. Больше путешествий и приключений? Не желает ли он еще раз поиграть в футбол? А может, он мечтает научиться играть на фортепиано, или переехать в другой город, или хочет спать на двухэтажной кровати?

И он ответил: «Я хочу больше вот таких моментов, чтобы мы почаще собирались дома все вместе. Мне это нравится больше всего». Мы с Аароном переглянулись, дав понять друг другу, что мы услышали этот сигнал и приняли его к сведению.

Мы с мужем оба – импульсивные и увлекающиеся натуры. Мы – люди творческих профессий, и ни один из нас никогда не работал в офисе от звонка до звонка. Когда мы еще не были женаты, мы работали почти круглосуточно и нас это нисколько не напрягало. Пока у нас не родились дети, мы продолжали в том же духе – мы арендовали на двоих один офис с двумя комнатами, где постоянно перекрикивались через стену, и частенько возвращались домой уже поздно вечером.

Но теперь наше поведение в корне изменилось, с появлением в нашем доме двух несмышленых и неуправляемых существ. И хотя мы меняемся именно ради них, я замечаю, что эти перемены благотворно влияют также и на наших соседей, родственников и религиозную общину, в которой мы состоим. Также я прекрасно вижу, как они благотворно влияют на наш брак.

Когда ты любишь свою профессию – это дар небес, но при этом тебе приходится жертвовать другими областями жизни.

В последнее время мы с Аароном много разговаривали о нашей семье, работе и свободном времени, пытаясь правильно расставить наши жизненные приоритеты и определить, что же для нас важнее.

Когда ты являешься профессионалом в своей области – это приносит тебе несказанное удовлетворение. Играть с детьми в Черепашек Ниндзя несколько часов подряд – несомненно куда менее приятно. Все мы очень любим внезапные командировки и срочные задания, ведь тогда мы можем ощутить это маленькое удовольствие от хорошо выполненной работы, или прилив радости от того, что мы кому-то помогли, или какие-то другие положительные эмоции.

Многие по-прежнему продолжают притворяться, что у них нет выбора – они наконец добились долгожданного успеха, и теперь его необходимо закрепить. Новые возможности продолжают возникать со всех сторон, и в такой ситуации мы просто обязаны тут же броситься им навстречу.

Другими словами, мы приносим все новые скамейки.

Если я работаю в таком режиме, что мне не хватает сил, чтобы заниматься своей личной жизнью, то мне необходимо убрать часть скамеек. Если я начну соглашаться на всяческую дополнительную работу, то мои дети будут каждый вечер видеть меня уставшей и измотанной и мне тоже придется избавиться от части скамеек.

Я знаю, что иногда позволяю работе брать над собой верх. Я также знаю, что у меня плохо с математикой, иначе я могла бы приносить еще большую пользу, чем сейчас. Пару раз у меня бывали моменты, что я пряталась за своей работой, так как мне это было легче, чем выдержать неприятный разговор с любимым человеком.

К сожалению, даже найдя свое призвание, мы не всегда оказываемся на высоте и иногда заблуждаемся. И, чтобы остаться на плаву, нам иногда требуется убрать часть скамеек. У нас появляется больше полномочий, а значит и больше обязанностей, чем было раньше. Мы сами решаем, в какую сторону повернуть. Это означает для нас не только большую свободу, но и большую ответственность.

Все то же старый вопрос: «Но что с этим поделать? Ничего не поделаешь».

Лично я собираюсь убрать пару скамеек.