Читать книгу: «Тихий крик», страница 3
Я своей детской головой никак не мог понять, что́ она могла им сделать. Этим взрослым людям. Что, она у них последний кусок хлеба забрала? Не понимал я совсем…
Приехавшие на заработки люди и так несчастны – скорее всего, бедны. Сейчас они будут хоронить свою маленькую дочку.
Объяснил бы хоть кто-нибудь, что в головах у этих нелюдей, поднявших руку на ребёнка!
Примерно так и прошла вся начальная школа. В такой жизни – в издевательствах, равнодушии и непонимании происходящего.
***
Пятый класс. Уроки труда. У меня неплохо получались поделки.
Делали много разных изделий из фанеры. Дон Кихот, Д’Артаньян. Я хорошо выпиливал. Как надо. Одни маленькие сантиметровые усики Д’Артаньяна чего стоили. На уроках труда меня по-прежнему называли понаехавшим и чуркой. Заводилой и «предводителем» всего этого был Олег – спортивный, высокий, с модной причёской. Всегда при деньгах. Говорят, он подворовывал их у своего отца из сейфа. От постоянного давления и насмешек, иногда, когда я выпиливал лобзиком, параллельно c работой, из моих глаз текли непокорные слёзы.
Учитель труда, пятидесятилетний седой мужик с усами, особо не реагировал на издевательства во время занятий.
– ГНИДА ТЫ ЧЕРНОЖОПАЯ! – крикнул в мою сторону Олег.
– Зачем? Не надо, – тихо, скривив лицо, отреагировал трудовик.
Это единственная реакция на сотню издевательств. Не понимаю, почему он не пытался объяснить Олегу и всем этим уродам, что это неправильно – травить человека, называть его грязной чуркой, хачом и гнидой. «Зачем? Не надо» – высший уровень реакции преподавателя, для которого я был лучшим учеником, посещающим его кружки три раза в неделю.
***
– Ты грязный хач, чёрный! – крикнул один из одноклассников.
– Рот закрой, сука! – вырвалось у меня.
Историчка, уже пожилая женщина, крепко схватила меня за шиворот и потащила в туалет – вымывать грязное слово изо рта.
Сильной ладонью она упорно пыталась вымыть из моего рта плохое слово «сука».
– Почему за чёрного хача вы не ругаете их?! – захлёбываясь в воде, через сдавливающую лицо ладонь протестовал я.
– «Хач» – это вообще крест! – громко бросила мне в лицо уже уставшая работать рукой историчка.
– Так объясните им!
Она молодец, конечно, лучший учитель, всё им объяснила, вернув меня в класс, держа за шкирку, как псину.
– Ребята, запомните: «хач» – это крест, – объясняла спокойно учительница.
Гениальное объяснение… Лучший способ успокоить травлю…
Таким он мне запомнился, образ учителя – равнодушный, несправедливый… Благодаря этому я начал понимать: справедливость – вещь редкая, и положиться можно только на себя.
***
Не понимал я взрослых, эту их неприязнь к нацменьшинствам. Ведь нет же разницы, какая нация, – есть просто плохие и хорошие люди…Так я думал всегда. Но взрослым виднее…
