Читать книгу: «Янтарный свет: Лишь тот…», страница 2
– А свет тогда откуда?
– Из него, – пожал плечами Снек. – Другого варианта нет. Когда он пришел в себя, рассказал, что читал молитвы.
Старичок глубоко вздохнул и отложил перо. Положив руки на стол, он сплел пальцы в замок и спросил:
– То есть, вы решили, что в захолустье королевства, в богом забытой деревушке, родился одаренный. Причем не абы какой, а одаренный светом. Так?
– Другого объяснения проявления чистой силы света мы не нашли, – попытался оправдаться Снек.
– Я рад вашему рвению, но давайте будем объективны. Это невозможно. Он не имеет благородной крови. В нем никто и никогда не развивал дара и не открывал пути силы в его теле. Он не может быть источником силы…
– Есть не одно подтверждение, что это возможно… – начал было клирик.
– Их два. Манукай Ше и Филли Ботье, – оборвал его Галус. – И оба примера спорные, ибо после того, как они обнаружили дар, то развивали его до последнего вздоха. Причем вливали немалые суммы в чистом золоте. А тут паренек из деревни отбрасывает создание некроманта. Вам не кажется это странным? Это не то место и кровь у него не та, чтобы…
– …Настоящий свет рождается только во тьме, – оборвал его Гош. – Как и настоящая тьма может породиться только среди света.
– Я рад, что вы заучили основы мироздания из откровений Роба Шэк, но это немного не тот случай.
– А если он действительно одаренный? – спросил Снек.
Старик потер виски и вздохнул.
– Не поймите меня неправильно, но мне сейчас совсем не до одаренного. Я восьмое письмо пишу с просьбой помочь припасами и посевным зерном. Если помощи не будет – зима будет крайне тяжелой. Для всех. А еще, каждый день приходят доносы о лазутчиках и ищейках ковена. Каждую неделю где-то появляется очередной выкидыш фантазии некромантов. Беженцы начинают создавать проблемы, а барон Гельшат продолжает молчать и метаться между двух огней. А еще служба в храме, рутина и наш монастырь, который братья пытаются переделать в хоть какое-нибудь подобие укрепленной крепости.
– Дерьмово у них получается, – буркнул Гош.
– Так и мы не боевой орден, а обычный мужской монастырь.
– Но если он одаренный, то талант ведь просрем, – не унимался воин.
– Знаете что, – вздохнул старик. – Если он одаренный, то забирайте его в «Янтарный орден». Никаких возражений не имею.
– Но мы не имеем права… – начал было клирик.
– А я не имею ни средств, ни сил, ни желания возиться с, как вы считаете, одаренным человеком.
Гош насупился, а слово взял Снек:
– Простите моего вспыльчивого напарника, – обозначил поклон клирик. – Он порой бывает резок. А что касается одаренного, то мы понимаем ваши заботы. Мы возьмем ответственность за него.
– Вот и славно, – вздохнул настоятель. – Можете готовиться к походу. Времени не так много.
Гош и Снек покинули кабинет. Как только они отошли на пару десятков шагов, клирик заявил:
– Тут его оставлять нельзя.
– Я уже понял, – буркнул паладин. – В лучшем случае, посидит на хлебе и воде.
– Или погибнет, – кивнул напарник.
– Но с нами у него шансы отправиться к престолу Единого выше.
– Может и так, но оставлять его тут… очень паршивая идея по отношению к подростку.
– Что делать будем? – задумчиво спросил Гош. – Мы можем научить его азам, но не более того.
– Знаешь… Я бы для начала спросил его мнения, – хмыкнул Снек. – Все же – это его жизнь, и было бы хорошо, если бы он уже сейчас учился делать выбор.
Глава 3
Гош и Снек сели рядом с парнем на большое бревно, лежащее неподалеку от ворот.
Монастырь уже обзавелся трехметровым земляным валом и наскоро сделанными деревянными воротами.
– Ну, и чего молчите? – мрачно спросил Арифей, глядя на творящуюся вокруг суету.
– Дела обстоят дерьмово, – буркнул паладин. – Темный ковен наседает. Видимо, хочет отыграться за поход королевской гвардии. Мы думали, тебя…
Тут воин умолк, подбирая слова.
– Мы думали, что оставим тебя в этом монастыре, но тут… тут у тебя шансов выжить меньше, чем с нами. Проблемы с продовольствием жуткие, но и это не главное. Самое главное, что монастырь готовится к обороне земель. Надежды на местного барона нет. Он так и будет менжеваться, пытаясь усидеть на двух стульях.
– Обороны от кого?
– От темных магов ковена, – пояснил Гош. – Эти ублюдки не просто так прощупывают наши земли своими игрушками.
– И что будет?
– Война, скорее всего, будет, – вздохнул паладин.
– Еще может обойтись, но… да. Пока все идет к войне.
– А я? Что будет со мной?
– Понимаешь, мы решили, что выбор должен сделать ты сам, – принялся пояснять Снек. – Мы уверены, у тебя есть дар. Дар настоящего истинного света. Мы видели его в твоем доме. Этот дар… Он не простой.
– Это благодатная дань Единого. Его подарок тебе за искренность в молитве, за свет в душе твоей в самый темный час. За то, что руки ты не опускал, когда казалось – все пропало, – произнес Гош и усмехнулся. – Свет в душе у многих. У меня и у Снека тоже он есть, но… Истинный свет дано повидать не каждому.
– Ты с каких пор заговорил настоятельским тоном? – хмыкнул клирик.
– С тех самых пор, когда Единому на верность присягнул, – пожал плечами Гош и взглянул в глаза парню. – У меня за спиной не одна война, не одна сотня трупов. Я, мягко говоря, не простой человек. Бывало всякое. Война – очень грязное дело, но однажды… Однажды мне случилось сделать выбор. Такой выбор, что на кону стояли сотни жизней и я… Я выбрал свет. Тот путь, который спас меня от превращения в озлобленного беспощадного убийцу.
– А потом ты прятался по всему континенту, – хмыкнул Снек.
– Было. После этого был и голод, и побеги, и бессонные ночи в ожидании, что за мной придут убийцы. Но самое главное не в этом. Лишь в монастыре, вдали от пьянок и плотских утех. В пустой келье, где был лишь соломенный матрас, а вместо нормальной еды только горох, картофель и зеленый лук, я впервые почувствовал покой. Знаешь, я ведь так и не дочитал самый обычный псалтирь.
– Давай говорить откровенно, ты знаешь всего две молитвы. Святого воина Георгия и основу основ Единого.
– Да, но это не помешало мне на коленях перед старым каменным кольцом Единого разжечь внутри сердце паладина, – пожал плечами Гош. – Да, я не безгрешен, и сила моя не велика. Но у меня есть мой меч. У меня в груди сияет свет. И я паладин. Я больше не воюю за чужие деньги. Не убиваю по приказу. Я весь, от макушки до пят, принадлежу Единому. И до последнего вздоха буду жить ради света, правды и замысла его. И впервые в жизни я чувствую, что делаю что-то правильное. Не за деньги.
– Хорошо сказал, – кивнул Снек.
– Вы ведь боритесь с тьмой? – спросил осторожно парнишка.
– Да. Увы, борьба порой принимает неожиданные формы, – пожал плечами клирик. – Но, по сути своей, да. Наш орден занимается именно этим.
– Я хочу в ваш орден, – ответил парень, обводя двух напарников твердым взглядом.
– Погоди, не спеши. Хорошо, что у тебя есть желание, но выбирать наш путь… Нельзя сделать выбор, не узнав всех вариантов, – ответил Снек. – Ты должен понять, что это не единственный путь, по которому ты можешь отправится.
– Ты можешь обратиться в коллегию магов, – нехотя произнес Гош. – Эти самоуверенные идиоты тоже владеют силой. Они способны повелевать огнем, водой, землей и ветром.
– Про свет и тьму забыл.
– Не забыл. Просто магов света среди них всего два, да и те… В общем. Там тоже есть кому тебя обучить и натаскать в борьбе с темными силами, если ты, конечно, задался именно этой целью, – пояснил воин. – И я не могу сказать, что учат они хуже или… или другому. Да, основы у нас, конечно, разные. Но самый главный фактор тут в…
– Мировоззрение, – вмешался Снек. – Коллегия магов, да и вообще все из их стана имеют права, равные правам дворянина. Они подчиняются только королю и его указам. И это право, считать себя равными дворянам, оно развратило души этих людей. То самое искреннее начало, направленное на то, чтобы гвардия короля, да и сама страна стала сильнее, превратилось в бич, что хлещет по спине королевства.
– Об этом рано, – произнес Гош, остановив друга. – Он сам все увидит со временем.
– Да… да, прости, – друг кивнул и продолжил: – Ты прав. Об этом ему еще рано. Но главное, что ты должен понять – путь Янтарного света не один. Ты можешь стать магом и учиться у повелителей стихий. Ты станешь равным дворянином. О деньгах, славе и положении в обществе никогда беспокоиться не будешь. А можешь отправиться с нами и после того, как все уляжется.
– Денег не будет, еда не всегда. Бабы… – тут Гош взглянул на Снека. – Только если сам подсуетишься.
– Да, в дворянском обществе на нас смотрят как на грязь. Если бы не наша сила и принцип неотвратимости возмездия, то с нами обращались бы как с чернью, – добавил клирик. – В общем, по большому счету, кроме силы и навыков борьбы с тьмой, наш орден предложить-то толком ничего не может. Выбор, мягко говоря, для многих стал бы очевидным. Либо ты отправляешься с нами и терпишь все невзгоды, либо пытаешься прорваться в коллегию магов и получить разрешение на обучение. С твоим даром, я думаю, у тебя не возникнет проблем.
– Чем больше блага, тем меньше дела, – ответил Арифей. – Я за свою недолгую жизнь трижды видел церковников, которые приходили к нам. Один раз лечили, второй раз звали в служители. Третьими были вы. Что-то я не слышал, чтобы маги ходили по деревням и кого-то лечили.
– Боятся чернью испачкаться, – фыркнул Гош.
– А если так, то какой смысл в силе? Зачем она, если они от тьмы людей не защищают? Зачем она нужна им?
Снек глубоко вздохнул.
– Помнишь, я тебе говорил, что людей по-настоящему злых почти не бывает? – спросил он. – Они ведь тоже не злые. Просто… Они верят в свое право. Они с ним живут и хотят сделать как лучше…
– …для них… – вставил паладин.
– Не всегда, но чаще всего да, – выдохнул Снек. – Не всегда, но чаще всего.
– Мне с ними не по пути, – буркнул Арифей. – Я в орден хочу.
– Подумай хорошенько. Из ордена не уходят. Это не компания друзей. Тебе придется принять клятву, подтверждая ее своим светом. Это тяжкая ноша, и не каждому она по плечу.
– В орден, – набычился парень.
Гош по доброму улыбнулся, а клирик кивнул.
– Хорошо, тогда я клирик Снек «Янтарная искра» и паладин Гош «Янтарный росчерк» берем тебя в послушники, – произнес клирик и поднял палец, на котором появился светящаяся оранжевым светом искорка.
Он поднес палец к груди парня и прикоснулся к нему.
– Ой! – воскликнул парень и дернулся.
Тут же опустив ворот простой рубашки, он принялся разглядывать небольшой красный рубец в форме Единого.
– Ну, раз у нас теперь послушник, – тут же подскочил на ноги паладин. – То ему нужно оружие!
– Он, кроме тяпки да граблей, в руках ничего не держал, – хмыкнул клирик.
– Но учить-то его все равно надо! – возмутился Гош. – Я тут видел кузнеца. Надо у него выклянчить хотя бы стальной прут для тренировок.
– Погоди, не торопись. Сначала надо что-то сделать с его именем.
– А что с ним не так? – нахмурился парень.
– Понимаешь, в нашем ордене принято правило, что имя должно быть коротким и односложным.
– В смысле?
– Гош, Снек, Роб, Щекл, Даг, – принялся перечислять клирик. – Это во-первых, удобно, а во-вторых, стирает все классовые и национальные предрассудки. Так проще и… это правило ордена.
– А ты у нас Арифей, – кивнул Гош. – По этому надо сократить.
Парень сначала нахмурился, а затем произнес:
– Мать меня всегда Ари звала.
– Вот! Другое дело, – хлопнул по плечу послушника паладин. – Будешь Ари!
– Да, это вполне подходит, – кивнул клирик и тоже поднялся. – Я пойду к настоятелю и попробую у него выпросить приличный псалтирь. Начинать все равно будем с азов.
– А мы к кузнецу. Надо подготовить парня к завтрашнему походу.
– Какому походу? – тут же спросил Ари.
– Завтра мы с караваном отправляемся на приграничную заставу. Там солдаты короля пухнут с голоду. Продовольственные караваны перехватывает ковен, – коротко объяснил паладин и улыбнулся. – А ты что думал? Мы будем сидеть тут и учить тебя? Практика и еще раз практика! Будешь учить молитвы, пока мы будем чистить хлебальники темным ублюдкам!
– Гош! Он ребенок! Прекрати сквернословить! – раздраженно произнес Снек.
– Я посмотрю на твою рожу, когда он солдат слушать будет! Ну? Чего расселся? Пошли!
* * *
– А зачем мы силки убрали? – спросил Ари, глядя на зайца в руках Гоша. – Утром же еще можно было проверить.
– Утром мы уйдем с рассветом, – пояснил паладин. – Не до силков будет. А вот оставлять их нельзя. Мы уйдем, а в них зверушка попадет и помрет почем зря.
Они вышли на поляну, где расположился караван. Монастырь смог собрать всего шесть телег. Этого было мало, но большего он позволить себе не мог.
– Свежевал раньше? – спросил воин, протягивая добычу послушнику.
– Доводилось, – кивнул парень, принимая зайца.
Они дошли до костра, возле которого задумчиво сидел Снек. Парень тут же достал выданный ему нож и собрался уже начать потрошить зверька, но тут недовольно проворчал клирик:
– А молитву?
Парень замер с ножом в руках, кивнув, положил мертвую тушку и отправился за выданным псалтирем.
– Зря его так муштруешь, – хмыкнул Гош.
– Пусть сразу привыкает, – ответил напарник.
– Ты чего смурной такой? Второй день идём. Вроде, тихо всё.
Вместо слов клирик поднял руку с цветком на ней.
Белоснежная ромашка с желтой серединой выглядела прекрасно. Если не считать темной крапинки на ее лепестках.
– Темные уже рядом. Или они, или их твари, – не отрывая взгляда от цветка, произнес Снек, после чего поднял взгляд на напарника. – Будь внимателен.
– Ну, подумаешь, Закарбу «Лазутчицу» тьмой отметило, чего сразу паниковать? Ты где ее нашел?
– В овраге. В других местах она не растет.
– А может там природный выход силы или еще чего?
– Я все проверил. Нет никаких признаков источника тьмы, – спокойно ответил клирик. – Это тьма наведенная. Ковен рядом.
В этот момент вернулся Ари, который открыл псалтирь и принялся зачитывать молитву, иногда запинаясь и произнося слова по слогам. Когда он закончил, то отложил книгу в сторону, взял нож и принялся потрошить добычу.
– Ну, хотя бы этому его учить не надо, – хмыкнул Гош.
Когда парень закончил, Снек отнес зайца к общему котлу, а паладин, загадочно улыбаясь, достал подобие короткого меча.
– Эту хрень использует ковен, – взвесив в руке железку, произнес он. – Не знаю, на что рассчитывают пехотинцы ковена с этой железкой, но не суть. Она будет изображать наш полуторник.
Ари взял оружие и, не понимая, что с ним делать, уставился на учителя.
– Ну, взмахни им, проверь, как по руке…
– Я никогда меч не держал, – пожал плечами парень. – Я понятия не имею, каким он должен быть.
– Вытяни руку с оружием вот так, – показал паладин. – Тяжело?
– Да, но не сильно, – повторил движение Ари.
– А теперь делай вот так… – произнес паладин и сделал несколько быстрых и четких движений.
Парень, пыхтя, криво и с большим трудом попробовал повторить показанные движения.
– Да нет же! – возмутился Гош. – Вот так!
Снова резкие и сложные движения, и очередная попытка парня их повторить.
– Это никуда не годится! Смотри! Вот так! – воин опустил меч к земле, а затем без всякого замаха крутанул его в руке, одновременно поднимая ее вперед.
Подуло ветром, послышался свист, и оружие замерло напротив головы воображаемого противника.
– Понял?
Ари, попробовал повторить движение воина. Крутанув запястье, он попытался поднять руку. Свист повторился, но вот оружие отказалось слушаться молодого послушника. Оно, вращаясь, отправилось в полет, наглым образом покинув кисть парня.
К слову, короткий клинок ковена пролетел не меньше пяти метров, после чего воткнулся у ног Снека.
– Кто так машет?!! – начал закипать Гош. – Так нельзя! Клинок надо держать в руке! Как только ты его отпустил – все! Ты мертв! Единственный вариант, когда ты его можешь выпустить из рук – бросок в спину!
– Я не специально! – возмутился парень.
– Еще раз! – раздраженно буркнул паладин, кинув взгляд на довольно улыбающегося клирика.
Гош вытащил оружие из земли и сунул его в руки ученика.
– Кисть, рука, дух! – произнес он и снова крутанул оружие, поднимая руку.
Свист, хлопок, и вперед ударяет волна, рассекающая воздух и оставляющая на земле глубокую борозду.
– Как ты это сделал? Это магия? – хмурясь, спросил парень.
– Никакой магии. Чистая сталь, – покачал головой Гош. – Этому надо учиться! Ну! Повтори!
– Покажи еще раз, только медленнее, – попросил Ари.
– Вот еще! Когда делаешь медленно – ничего не получится. Надо быстро и точно! – проворчал паладин.
– А как делать, если я не понимаю, что ты делаешь?!! – возмутился послушник.
– А вот так! – набычился паладин. – Я учился делать быстро, значит, и ты будешь учиться делать быстро!
– Это невозможно, – снова начал заводиться Ари.
– А ты сначала попробуй тысячу раз, а после этого уже говори! Идиот!
– А ты сначала объясни нормально, дурень! Что повторять, если не понятно ничего!
– Хватит! – прервал их спор клирик, наблюдая, как двое рычат друг на друга. – Что вы устроили?
– Ничего, – буркнул Гош. – Просто нам попался упрямый баран! Он даже прямого финта повторить не может.
– Учитель попался дуболом, – не остался в долгу Ари, язвительно добавив: – Даже показать и объяснить нормально не может.
Паладин выпучил глаза и начал хватать ртом воздух.
– Да я… да я… Да я тебя выпорю! – рыкнул он.
– Черта лысого пороть будешь! – фыркнул Ари и подпрыгнул на носочка. – Я первый на деревню в беге был!
Паладин метнулся к парнишке, но тот кувырком нырнул ему под ноги и, проскочив между ними, оказался у него за спиной, не забыв влепить бугаю пинка под задницу.
– Что-о-о-о?!! – взревел учитель и с красным лицом обернулся к ученику.
– Нормально показывай, а не силой своей красуйся! – показал язык Ари.
– Я придушу его! – рыкнул Гош и метнулся к парню, но не смог приблизится к нему и на десяток шагов. Пятки послушника засверкали с такой силой, что за пару секунд он оказался на другом конце поляны.
– Вернись, мелочь пузатая! – взревел паладин, носясь за парнем.
– Я к дуболомам в ученики не записывался! – кричал в ответ парень, улепетывая от воина.
Снек смотрел на это со смешанными чувствами.
С одной стороны, он уже четко понимал, что парень характерный и упрямый. Это создаст сложности. При этом владение холодным оружием – это только верхушка айсберга. Орден «Янтарного света» был довольно суровым местом, где не терпели возражений и обсуждений приказов. По крайней мере на уровне, где находились Гош и сам Снек. Проблем характер паренька доставит немало.
С другой стороны, парень впервые показал хоть какие-то яркие эмоции, что явно давало понять – он отошел от пережитого и не забился внутри себя.
– Детский разум гибок, – произнес он, глядя, как парень ловко нырнул в сторону и обошел паладина, снова отрываясь от него. – И я не припомню, чтобы кто-то мог остаться живым после того, как заденет плечом этого верзилу. А тут под зад ногой…
На лице клирика расплылась улыбка.
В голове всплыла мрачность трезвой физиономии Гоша, его пьяные выходки и постоянная попытка найти себе противника в пьяном угаре. Да, он уже не пытался никого прирезать, но кулаки чесались у него до сих пор.
– Это будет интересно, – произнес Снек, отворачиваясь к костру. – А может быть, и полезно. Для всех нас…
* * *
Глава 4
– Сила света… Она не такая как у магов, – произнес Снек. – Маги действуют…
Клирик умолк, подбирая слова, и спустя почти двадцать секунд раздумий всё же продолжил:
– У магов несколько школ и действуют они по-разному. Первая – школа «Слова». Эти маги практикуют способ, при котором направляют силу словом. То есть читают заклинания.
– Как молитвы?
– Да, но у нас с ними слишком много принципиально разных взглядов, чтобы считать нас родственными школами. Но в какой-то мере ты прав. Школа «Слова» наиболее близкая к магии молитвы.
Караван двигался по дороге, ведущей к заставе. Луга и распаханные поля сменились редким лесом, который через несколько часов стал старым и дремучим.
Снек и Ари ехали на последней телеге в караване. Гош спал, развалившись на мешках с мукой, устроив себе импровизированное ложе.
– А еще какие школы есть?
– Есть школа «Знака». Эти маги направляют силу с помощью жестов. Не самая популярная школа, но тем не менее имеет место быть, – пояснил клирик. – Ну и последняя – школа «Мысли». Считается самой сильной и самой опасной в бою.
– Если школа «Мысли» самая сильная, почему другие школы существуют?
– Ну не все так просто. Я ведь не зря сказал, что школу «Мысли» именно считают самой сильной, – усмехнулся Снек. – Дело в том, что любая школа имеет свои недостатки и преимущества. Даже наша церковная магия имеет свой недостаток. Причем как бы не хуже остальных.
– Это как? – заинтересованно спросил Ари, проявляя неподдельный интерес.
– Возьмем школу «Слова». Основной принцип состоит в том, что тебе необходимо произнести «слово-ключ». Именно произнести и никак иначе. Получается, если ты сможешь сделать так, чтобы маг школы «Слова» не мог произнести слова, то и создавать заклинаний он не сможет.
– Кляп в рот что ли сунуть? – нахмурился послушник.
– Кляп – самое эффективное, – хмыкнул Снек. – Но есть способы более оригинальные. Например, заключить его в сферу Балеарда.
– Кого?
– Прием, при котором вокруг цели образуется сфера, из которой противник откачивает воздух. А что будет, если внутри нет воздуха?
– Дышать нечем будет?
– Да, но без дыхания с минуту ты, может, еще и продержишься. А вот, если не будет воздуха, то произнести ты ничего не сможешь.
– Прошептать смогу, – нахмурился парень.
– Если сфера Балеарда будет качественная, то не сможешь. Только губами да языком шевелить будешь. Значит, и заклинания не будет.
– Получается, если такую сферу создать, то любого мага из этой школы можно тепленьким брать?
– Да, но и эти маги не лыком шиты. У них свои приемы защиты. Я слышал, что ни один из магов этой школы не ходит без амулета «Дикого ветра». Он позволяет заключить в него небольшое количество воздуха. Вдоха на три, в зависимости от материалов. Так что сфера Балеарда эффективна только при пустом амулете «Дикого ветра».
– Получается, что этим словоплетам все непочем?
– Нет. Сфера собьет такого мага, и ему придется заново произносить заклинание. А это время, которого в настоящем бою чаще всего нет.
– Как-то это… – нахмурился Ари.
– Да. Тут все неоднозначно и по-настоящему сильной не является ни одна школа. Хотя и в каждой школе есть настоящие мастера, которые недостатки школы превращают в свои приемущества.
– А в чем слабость церковной магии? – спросил парень, подумав несколько секунд.
– В том, что, кроме света, мы ничем пользоваться не можем. Нам не подвластен огонь, вода и ветер, но это все не так важно. Главный минус в нашей магии в вере и свете внутри, – вздохнул клирик.
– Так это ведь сила…
– Это то, что дает нам силу, и это же накладывает на нас ограничения, – кивнул Снек. – Свет в груди силен только тогда, когда ты действуешь по совести, от чистого сердца и понимаешь разумом, душой и телом, что делаешь правое дело.
– А если я захочу… убить кого-то? – хмурясь, спросил парень и взглянул на учителя, который внимательно на него посмотрел.
– Если такое случится, и ты призовешь на это свет, то у тебя всё получится. Но ты должен понимать, что каждый раз призывая свет для подобного действа, ты выжигаешь его внутри себя. Сначала он станет слабее, затем поменяет цвет с белого на серый. А затем и вовсе может покинуть тебя.
– Навсегда?
– Навсегда, – мрачно кивнул Снек.
– Настоящий свет может родиться только в полной тьме, как и настоящая тьма рождается только в чистом свете, – послышался голос Гоша, который не спал и слушал разговор. – Был среди шишек такой Август Сашали…
– Гош! – одернул его Снек, вглядываясь в поворот дороги.
– Что? – приподнялся в телеге паладин.
– Что-то у меня на душе неспокойно, – ответил клирик. – Дуй в головной дозор.
– С чего это? – возмутился воин. – У тебя опять блажь?
– Не блажь, – покачал головой мужчина, продемонстрировав напарнику миску, в которую он сложил цветок, похожий на ромашку, вместе с корнями.
В импровизированном горшке из деревянной миски растение смотрелось довольно странно, но тут было важно следить за его лепестками. Черных точек на них стало заметно больше.
Гош приподнялся и взглянул на растение. Нахмурившись от увиденного, он сморщился и поднялся. Поправив оружие, он спрыгнул с телеги и легким бегом отправился к первой телеге.
– Что это значит? – спросил Ари, сидевший рядом с клириком.
– Кто-то недалеко использует силу тьмы. Остаточная тьма витает в воздухе, и лепестки этого растения её улавливают, – пояснил Снек.
– Получается, где-то рядом тёмные маги?
– Не обязательно. Тут может быть тёмная тварь, созданная ими. Эти создания тоже выделяют тьму, но… не в таких количествах.
– И что будем делать? – спросил парень, опасливо поглядывая на окружающий их дремучий лес.
– Готовиться к возможной встрече.
Клирик передал поводья послушнику и достал из телеги небольшой мешок. Из него он вытащил псалтирь и небольшой серебряный диск, на котором был нанесен знак Единого. С обратной стороны витиеватыми буквами была отчеканена молитва-оберег.
– Возьми, – произнес он, передавая диск и псалтирь. – Если вдруг что-то пойдет не так – читай молитву.
– Я знаю только…
– Ту, что на «лике Единого» – указал Снек.
– А псалтирь?
– Его будешь читать постоянно.
– А как я узнаю, что пошло что-то не так?
– Если я или Гош погибнем – тогда что-то пошло не так, – пояснил мужчина и достал небольшой мешочек и стальную чашу с длинной цепочкой. – Скорее всего, они нападут из засады. Не думаю, что они рискнут на открытый бой. Слишком хорошо помнят, как мы прошли по их крепостям и жертвенным холмам с огнем и мечом. Будь готов в любую минуту начать читать молитву.
– А если у меня не получится? Ну, как тогда? – спросил парень, с тревогой смотря на Снека.
– Тогда мы все умрем, – спокойно, словно так и должно быть, произнес клирик, глядя в глаза парня. – Посмотри вперед, а потом назад. Посмотри на этих людей. От нас зависит: будут они жить или нет. Понимаешь?
– Да.
– Тогда читай благословение «Георгия-победителя» на тридцать четвертой странице, когда все начнется. Как только закончится – покаяние «Софии-Йеменской» на двадцать третьей.
Парень кивнул и открыл книгу на тридцать четвертой странице. Пробежав по ней глазами, он нахмурился.
– Этого не было в псалтире… Я не читал подобной молитвы и…
– То, что ты читал – это молитвенник для обывателей, – произнес Снек, развязав мешочек и достав оттуда пару белоснежных камешков, которые он бросил в чашу. За ними последовали пара щепоток трав из другого мешочка. – А это настоящий богословный псалтирь. Атакующий трактат тебе читать рано, а вот этот – в самый раз. Не получится – будем работать. Получится… все равно будем работать.
Караван уже подошел к повороту и передовой дозор успел заглянуть за поворот. Вопреки ожиданиям Снека, сигнала угрозы не последовало. Караван продолжил движение, а клирик, закончивший наполнять чашу, закрыл ее специальной крышкой и встал на ноги.
– Если я или Гош упадем – хватай «Лик единого» и читай молитву на нем. Понял?
– Понял, – кивнул парень, прижимая одной рукой серебряный диск к себе.
Караван прошел поворот, но стоило последней телеге скрыться за ним, как на дорогу вышли люди, одетые в лохмотья, тощие настолько, что с трудом держали в руках копья. Глаза впалые, скулы торчат, а в глазах жуткий голод.
Караван встал.
Вперед вышел Гош и внимательно оглядел противников, не забыв остановить свой взгляд на людях, выходящих из кустов и оврагов.
– Не алчности ради, – произнес один из противников, которых паладин уже насчитал почти пять десятков. – С голодухи…
Руки мужчины тряслись от страха, но продолжали держать копье. Причем это было единственное копье с металлическим наконечником среди нападавших. Остальные были кто с чем. У кого-то плотницкий топор, у кого-то острога. Среди нападавших были и те, кто додумался примотать лезвие от косы к длинной палке так, чтобы она напоминала копье. Несколько человек вообще были вооружены полутораметровыми палками, к концам которых были примотаны ножи.
– С голодухи, говоришь? – произнес паладин и, достав оружие, спросил: – Чьих будете?
– С темных земель мы, – произнес мужчина, оценивая противников. Несмотря на голод, в душе уже закрались сомнения по поводу своих возможностей. Охраны было всего полтора десятка, несмотря на то, что это в основном были боевые монахи, возглавлял их паладин. Силы были явно не на стороне нападавших.
– А что же вы сюда пришли? – хмыкнул воин.
– Голод… голод и поборы детьми, – пояснил мужчина. – Нет продыха у ковена. Три шкуры дерут, а тот, кто налог отдать не может – детьми отдает.
– Вот как, – вздохнул Гош. – Но ты ведь прекрасно понимаешь, что за такое у нас положена казнь. С душегубами на дороге у нас разговор короткий.
– Мы не… – начал было другой мужчина, но старший махнул ему рукой, обрывая фразу на полуслове.
– Твоя правда, но ты ведь не из ковена. Церковь завещала помогать нуждающемуся. Смилуйся над нами… Детей почти всех забрали, а тех, что сюда смогли провести – половина с голода смерть прибрала. Смилуйся… Нам бы поесть немного…
Гош убрал руку с эфеса меча и заткнул большие пальцы за пояс. Поджав губы, он осмотрел всех людей и спросил:
– Сколько вас?
– Почти сотня, но мужики все тут, – кивнул в сторону вышедших из леса старший.
– Вот как… Мешок. Больше не дам, увы, – пояснил он. – Дай только со старшим переговорю.
– И на этом спасибо, – сглотнув, произнес мужчина. – Единому молиться до смерти буду.
Паладин кивнул и отправился обратно.
В головной телеге, стоя на двух ногах так, чтобы было видно весь караван, уже стоял клирик и чего-то выжидал.
– Снек? – спросил паладин, взглянув на него.
– Что-то есть, но что – не понимаю.
– Они не дышат, – ответил Гош, отчего все воины тут же напряглись.
– Уверен? – спросил Снек.
– Точно. Не дышат.
Клирик молча кивнул, мгновенно заполнил чашу с травами и ингредиентами силой, заставив ее нагреться так, что через специальные дыры пошел дым.
– К БОЮ! – заорал Гош, выхватывая из ножен клинок.
Его примеру последовали все монахи, тут же собравшись вокруг пары телег, максимально уплотняя ряды. В одной из телег уже сидел Ари.
Нападающие недоумевающе переглянулись, а клирик вскинул над головой руку с чашей и принялся раскручивать ее над головой, шепча под нос молитву.
– …и не затуманит взор мой ни тьмой, ни умыслом чужим…
Круги из дыма над головой клирика наполнились светом, а в следующую секунду вниз ударили стремительные потоки белоснежного тумана. Он хлынул вниз и по земле устремился в стороны. Светлым ковром он наполнил округу и за пару секунд окутал голодных разбойников.
