Читать книгу: «Дождь немного стих», страница 3

Вода прогонит зыбь

И тень больных фантазий

В преддверии грозы.

Разговор

– Отчего в твоем кармане

Слышен легкий звон монет?

Отчего так сердце ранит

Новизна твоих манер?

В этом взгляде нет былого,

В этом взгляде много лжи.

Может быть ты нездорова,

Отчего так, расскажи?

– Оттого, что меркнет солнце

Перед блеском серебра,

Оттого, что незнакомцу

Отдавалась я вчера.

Появившись ниоткуда,

Он явился мне судьбой,

Он открыл мне это чудо —

Быть всегда везде собой.

Мне любовь была отравой,

От нее одна лишь боль.

Я ему была забавой,

Я свою сыграла роль.

А когда рассвет расплавил

Его зыбкий силуэт,

На прощание оставил

Горсть серебряных монет…

Мне страшно, мне сладко…

Мне страшно, мне сладко быть одному,

Увязшим в сомнений тину.

Рвутся минуты в ненастную тьму,

Как тонкая нить паутинок.

В несколько резких вращений завод,

Чтоб запустить безумство

Чувствовать времени плавный ход —

Обманчивое чувство.

Мне сладко, мне страшно представить миг

Средь плавного постоянства,

Когда я, покинув реальный мир,

Уйду в иное пространство,

Как эти минуты в ненастную ночь,

Печальную без причины,

Которые с ветром уносятся прочь,

Как горсть золотых песчинок.

Стихобред!

Выше окон, выше неба,

Выше самых дальних звезд

Как-то раз буханка хлеба

Без причин пустилась в рост.

Мы смеялись, мы роптали,

Мы не знали, что сказать,

Но куска каленой стали

Не сумели мы связать.

Что же делать, если всюду

Раздается шум и гам?

Ну не бить же нам посуду,

Не ходить же по ногам.

Это море, эта небыль —

Как авоська пустоты…

Как же быть буханке хлеба

Одуревшей от мечты?

Наконец нашли решенье

Дорогой, увы, ценой —

Тот, кто ищет утешенья,

Должен верить в мир иной…

За моим окном

За моим окном не видно леса,

А только унылость двора.

И, когда над лесом свой полог свесив,

Луна говорит мне – пора,

Я бросаюсь, оставив опять за спиною

Свой ухоженный дом,

И еще кого-то, забытого мною

Там за моим окном.

И ступая по белому лунному свету

В звучности лунных струн,

Я вижу, как лес в ее полог одетый,

Теряет свой блеск к утру.

А луна одиноко уходит, словно

В плаче грустит новым днем,

Грустью своей мне о ком-то напомнив

Там – за моим окном…

Мне не больно

Вопреки мятежу слабовольных

Говорю вам, а мне не больно.

Уверяю вас, мне не страшно,

Хоть и зыркаю ошарашенно.

Хоть и хочется мне расплакаться,

Ведь себя жалеть – лучшее лакомство,

Может все это только грезится,

Обветшалая в небо лестница?

Кем то очень занятым брошены мы,

Словно горстью на пол горошины.

Словно весенние проталины,

Мы тоскою любви продавлены.

Нам бы радоваться солнца лучику,

Словно маминому поцелуйчику,

Лишь бы те, за кого в ответе мы,

Не впитали беды отметины.

Так и есть, никакой премудрости,

День приносит новые трудности.

Принимаю их добровольно,

Мне не больно, ни капли не больно…

Север

За окошком у меня север,

В голове моей шумит ветер,

И пока в степи цветет клевер

Мне живется хорошо на свете.

А на улице дождя мало,

Когда ходишь из угла в угол.

Отпусти меня гулять, мама,

Я вернусь, когда придет вьюга.

Побегу наперерез быстро

По некошеной траве луга,

Где блуждают поутру мысли,

Там, где ждет меня моя подруга.

И пока в груди комок песен

Не остынет на губах клеем,

Будет голос мне ее интересен,

И в глазах ее огонь не истлеет.

И покуда я бегу прямо

Мне не будет на земле туго…

Отпусти меня гулять, мама,

Я вернусь, когда придет вьюга.

В поисках смысла

Так и пройдет вся моя жизнь

В комнате с видом на гаражи.

Раньше хотел я увидеть весь свет

В поисках смысла, которого нет.

В прах превратится любая греза

В спешке куда-то, оттуда назад.

Так в неподвижном движеньи вперед

Вся моя жизнь незаметно пройдет.

Так и закончатся все мои дни,

Все без остатка, едва лишь моргни.

Может немного не так, как у всех,

С тем лишь отличьем, что больше помех.

В комнате, с тем же видом в окно,

Может немного другим, все равно,

Всех моих дней затеряется след

В поисках смысла, которого нет…

Может статься

Может статься, перестану

Обнимать тебя за плечи,

И покажется мне странным,

Что заполнить будни нечем.

Может статься, не услышу

Рядом твоего дыханья,

От дождя сбежав под крышу

Незнакомого мне здания.

Может статься, я забуду

Волшебство твоей улыбки,

Это маленькое чудо

Станет призрачным и зыбким.

Что придется нам расстаться,

Разные захлопнув двери,

Непременно может статься,

Но признаться, я не верю.

Мгновенье

И эта боль – она пройдет,

Ты только не жалей терпенья.

Мгновенье новое грядет,

Надежды полное мгновенье.

Его несут в своих крылах

В движеньи перелетном птицы,

Лишь эхом промелькнут во снах

Тобой покинутые лица.

Но у мгновенья краток путь,

От звезд до блеклого рассвета.

И все же, торопясь уснуть,

Ты позабудь пока об этом.

И пусть тобою завладев,

Окутав мраком сновиденья,

К тебе придет в любой беде

Надежды полное мгновенье…

А когда-то ты была совсем иной

А когда-то ты была совсем иной,

И не плакала в дождливую погоду,

Так, что слез твоих пролитых воду

Не осушит скуки моей зной.

Мне и жаль в прокуренный лабаз

Окунаться сумеркам в угоду,

От тебя в дождливую погоду

Нужно мне уйти хотя б на час.

А когда-то ты смотрела в даль,

Долго и с упорством не моргая,

Но теперь же ты, увы, другая,

И тебя другую мне не жаль.

Скрасит вечер парочка свечей,

Но не скрасит сумеречность свода.

И опять дождливая погода

Прорывает слез твоих ручей.

Затыкаю уши ватой грез,

Убегаю в сумерек объятья,

Только брошенные мной проклятья

Заглушает звук небесных гроз.

И внутри по-прежнему зудят

Мои мысли, предвещая коду.

Я ныряю в слез твоих пролитых воду

На планете вечного дождя.

Ночь и я

Не моргая, с упорством мальчишьим

Глядим друг в дружку – ночь и я.

Кто сморгнет первым – тот лишний,

Но пока что у нас ничья.

Ночь пугает застывшим росчерком,

Да так, что слезятся глаза.

Такая тоскливая, что так и хочется,

Ей хоть что-нибудь сказать.

– Ночь, ты такая черная, грязная,

Но грязь твою хоть сейчас в князья.

Ночь, ты тоскливое однообразие,

Но мне без него никак нельзя.

Я со своими бытовыми мерками

Чувствую всех, кто сейчас смотрится

В тебя, как в старое засаленное зеркало,

Натужно вытирая пот с лица.

Пытаясь разглядеть в твоих развалинах

Хоть какие-то очертания бывшего жилья.

В тебя как в сундук все сокровища свалены

Чувств моих от всякого жулья.

Ночь, ты робеешь наших взглядов.

Не все сразу, на всех хватит.

Ты как женщина, которая рада

Любому уступить себя на скрипучей кровати.

Сколько бы я тебя не хотел,

Меня невозможно перенасытить.

Тихо… Утро распнет ее на оконном кресте,

А не молчится, так голосите!

Да погромче, чтоб через две тысячи лет

О ней читали в черных чтивах…

Но пока еще всего этого нет,

Пока еще спокойно и немного тоскливо.

Ночь, ты такая яркая, светлая,

А я и не думал, что бывает иначе.

Я вижу, слеза течет по щеке твоей,

Ночь, ты что же, плачешь?

И ночь сморгнула одним из окон,

И пошла чесать наслезненный глаз.

Ночь отвернулась и ушла одиноко,

Но осталась в каждом из нас.

Ночь застыла в каждом из нас…

Не верю взгляду

Глаза пустые,

Не верю взгляду.

Принес цветы я,

Но ты не рада.

И ты ли это,

И я ли рядом?

Я жду ответа,

Не веря взгляду.

Слова немые,

Уста бескровны,

Среди зимы я

Очнулся словно.

Странны движенья.

Довольно, хватит!

Здесь извиненья

Совсем некстати.

Слова как льдины

О безвозвратном.

Но в чем причина?

Мне не понятно.

Себя изжили?

Нет, слов не надо…

Мы вновь чужие.

Не верю взгляду…

Пеплом строк моих сгоревших…

Пеплом строк моих сгоревших

Посыпает ветер руки.

Нет уж больше надоевшей

И заевшей меня скуки.

К черту глупые старанья,

К черту все, что в сердце льдилось.

Я избавился от ранних,

Поздние же не родились.

Со стихами я ранимей,

Но теперь решил порвать я.

Может статься, дьявол снимет

Одиночества проклятье.

Мне, увы, не быть поэтом,

Даже просто рифмоплетом.

Может быть на свете этом

Я найду иное что-то.

Ветер кружит пепла иней.

Дунул бы, унес все сразу.

Со стихами я ранимей

Чем фарфоровая ваза…

Мне странно…

Мне странно видеть в этот час

Спокойствие луны,

Когда безмолвье твоих глаз

Мне отравляет сны.

Не доверяя никому,

Кто мог бы дать совет,

Мне странно ночью одному

Так долго ждать рассвет.

Мне странно слышать тишины

Неуловимый звук,

Когда бесстрастием полны

Объятья твоих рук.

И понимая, что теперь

Искать судьбы иной,

Мне странно думать о тебе

Как о совсем чужой.

Мы видим разное…

Мы видим разное с тобой в одном и том же,

И твои чувства уважать я должен.

Мы так устроены, вопросов ссор излишен,

Влечет нас незаполненная ниша.

Ты любишь солнце, я же снежный наст,

Во многом между нами есть контраст.

От этого подчас бывают разногласья,

И слушаю тебя порой смеясь я,

Зато бываю бесконечно рад,

Когда на что-то вдруг совпал наш взгляд.

Березовый сок

Проснуться весной так нелепо и странно.

Бутылки звенят под ногами и затерян носок.

В который раз, надрезая мои забытые раны,

Весна набирает в бокал мой березовый сок.

Змея автобуса так длинна, но сыта.

И я мокну под дождем пустым мешком.

Я, наверное, не выспался, я, наверное, просто устал,

И, наверное, придется идти на работу пешком.

Неплохо, что есть сигареты, но мокрый табак

Лишь портит минуты, ставшей образом жизни, тоски.

Сейчас небо прицелится, скажет «бабах»

И молнией разорвет меня на куски.

Но это не гром, хоть и страшно немножко.

Привычно пульсирует веной горячий висок.

Это весна, мешая чайной ложкой,

Добавляет по вкусу сахар и соль в мой березовый сок.

Ну а пока дорога моя мокра.

И, шагая в ногу, я единственный в этом строю.

Наверное, неплохо проснуться весною с утра,

Но только не здесь, а где то в другом раю.

И все б ничего, если б не холод.

Все б ничего, взглядом надежду лови.

Мой шарик мозга иглою весны проколот,

Но его легко заклеить скотчем новой любви.

А дорога тянется однообразно и вяло,

И думаешь лишь о том, чтоб вздремнуть часок.

Это весна, не спеша, из старомодного бокала

Сквозь трубочку тянет мой березовый сок.

Время идет, но почему то как прежде

Любая весна мне отрадна и жива.

Как будто к промасленной рабочей одежде

Кто то взял да и пришил кружева.

А весна захлебнулась от дождливой рвоты.

В горле встал ком слезливой тучи.

А мы все спешим себе на работу,

Смешавшись в одну единую кучу.

И может быть дождливого утра уходящее соло вам

Разбавит фортунное колесо.

А весна все льет на наши головы

Весенним дождем мой березовый сок…

Океан

Приходит ночь в мой дом. И вот

Я засыпаю у экрана.

Мне снится шелест синих вод

И гладь живая океана.

Соленый вкус на плоти губ,

И айсберги не сеют страха.

Плыву легко ныряя в глубь,

Разбив волну хвоста размахом.

Плыву вдоль берега из льда,

Вдыхая воздух полной грудью,

И кажется живой вода,

И более сравнимой с ртутью.

Плыву один, сознаньем тих,

Весь океан в него вмещая,

И бесконечье тел живых

Со мной плывущих ощущая.

Но кто я, бороздящий гладь,

Кто я, воды влекомый пульсом?

Увы, так и не смог понять,

Когда от сна того очнулся.

Бесцветием рябил экран,

Тепло луна светила с неба.

Мне снился ночью океан,

Хоть там и никогда я не был…

На зимнем пейзаже

Это было у моря,

где лазурная пена,

Где встречается редко

городской экипаж.

Игорь Северянин «Это было у моря…»

На зимнем пейзаже —

Фрагмент побережья.

Все в белом, и даже

Наш домик заснежен.

Наш домик заснежен

Периной лебяжьей,

И краски все реже,

Но кто же подскажет?

Но кто же подскажет —

Средь белого, где же,

На зимнем пейзаже

Наш путь не прослежен?

Наш путь не прослежен

Кусочками сажи,

И голосом нежным

Она уж не скажет.

Она уж не скажет,

Не спросит – но где же?

Наш домик миражный

На том побережье.

Сегодня пасмурно

Сегодня пасмурно, и глядя в небеса,

Не надо щуриться от солнечного света.

Сегодня пасмурно, и только три часа,

А впереди вся ночь до рассвета.

И так легко поддаться и уснуть,

Но голос твой напомнил мне иное —

Сквозь ветви дерева мерцающий чуть-чуть

Небесный свет полуденного зноя.

А дождь меж тем расквасил гладь окна —

Унылое пространство трафарета.

Сегодня пасмурно, и ты утомлена

Таким финалом гибнущего лета.

На лунном пароходе

Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!

Удивительно вкусно, искристо и остро!

Игорь Северянин «Ананасы в шампанском»

На лунном пароходе, на лунном пароходе

Прикрытые лишь фартуком официантки ходят.

И я хожу по трапу, смотрю в ночную даль,

И на официанток, не знающих стыда.

И весело кивают мне ночные пассажиры,

Что на широкой палубе лежат кусками жира.

И в этой безмятежности мы все уже на взводе

На медленно качающемся лунном пароходе.

А в лунном океане, а в лунном океане

Над горизонтом ветер большую тучу тянет.

Но не нарушить плавности изменчивой природе

На медленно качающемся лунном пароходе.

Пусть волны где-то мечутся под натисками ветра,

Все это не приблизится к нам ни на километр.

Не приплывут сюда никак акулы и пираньи,

Где плавно мы качаемся на лунном океане.

Где также полуголые официантки носят

Искристое шампанское на золотом подносе,

Где мысли безмятежные мне в голову приходят

На медленно качающемся лунном пароходе.

Амёба

Бесполезна и толстолоба

В луже плавает амеба.

И ничего ей не нужно

В богом забытой луже.

В одуряющем экстазе,

Как окурок в унитазе,

Словно муха в банке меда,

Сонно плавает амеба.

Солнечный свет вкушая,

И никому не мешая,

Смотрит она сквозь призму

Одноклеточного оптимизма.

Непорочна и счастлива

Средь промышленного слива,

В томном мареве озноба

Сонно плавает амеба.

Судачит она с соседкой,

Такой же безмозглой клеткой,

О том, что в мире все просто,

Где все одного с ней роста,

И где ничего не нужно

В богом забытой луже,

Где бесполезна и толстолоба

Сонно плавает амеба.

Исчезла

Островком в океане сознанья,

Кусочком хлеба среди сочных блюд,

Затаилось неловкое признанье,

Нелепое слово «люблю».

Момент истины давно упущен,

И теперь, гадай – не гадай,

Было ли искренним, сущим

Слово это, да и когда?

Ни за что не найти мне отмычек

К дверям, что к тебе ведут.

Голос бессмысленно безразличен,

Мыслями где то, не тут.

Растворились слепые страсти,

Только памяти груз неодолим.

Обернувшись осенним ненастьем,

Ты исчезла вдали…

Когда-нибудь мы растаем…

Когда-нибудь мы растаем