Читать книгу: «Фришка 2», страница 3

– Если это так, то, двигаясь очень медленно, можно прокрасться прямо через них необнаруженным.

– Я думаю, что вы слишком усложняете, – подал голос Цицерон. – У монстров есть параметр дальности зрения и слуха. У скелетов, зомби и прочей низшей нежити с этим туго, зато у неё дополнительно имеется обнаружение жизни в некотором радиусе, что прекрасно скрывает заклинание Тьмы от Черепка.

– Вчера нас обычный скелет метров за двести обнаружил, – напомнила Дагомея.

– Это здесь, снаружи, при свете.

– Хпзепуврдущ был им виден давно, – сказал я. – И не сочтён опасным. Как только обозначил агрессивное намерение, перешёл в категорию угроз. У мобов снаружи, которых сейчас нет, была задача на патруль, у внутренних – охрана.

Половинчик тем временем выбежал наружу и явно не собирался останавливаться.

– Влад, хорош удирать, – остановил его Афанасий.

– Фух, чуть в штаны не наложил, – поделился тот важной информацией.

Торговец упёрся ладонями в колени и пыхтел, пытаясь отдышаться. Расстояния для них субъективно вдвое больше, получается, ему по коридору четыреста метров в подъём со всех ног пришлось драпать. Долго ещё пыхтеть будет.

– Презердерп, вперёд, – скомандовал я. – Хпзепуврдущ, можешь не подниматься, обратно пойдёшь.

– И чего мне в «Дисгармонию» не игралось… – пробормотал он.

Я проигнорировал это и выдал следующему разведчику задачу:

– Подбери палку. Идёшь и орёшь, угрожаешь, палкой стучишь.

– Я не пойду, – вдруг заявил он и остановился.

– Правильное имя досталось, – прокомментировал Кусимир.

– Минус балл, – спокойно отреагировал на это Афанасий.

Торговец злобно выругался и двинулся в тоннель.

– У нас своя система, – пояснил главполовинчик.

Презердерп осторожно спускался во тьму, иногда робко и негромко выдавая фразы типа «всех порву» и постукивая палкой по полу. Тем не менее этого хватило. Нежить сагрилась, будучи ещё не видна ему. Услышав цокот костей по полу, половинчик без команды припустил к выходу. Ничего иного от него не требовалось, но такая явная трусость вызвала ропот негодования в клане. Стоящий рядом со мной Афанасий только покачал большой головой.

Бежал Презердерп неправильно, постоянно оборачиваясь, и это не замедлило сказаться: неловко поставив ступню, половинчик подвернул ногу и взвыл, упав на пол. Прикинув расстояние, я понял, что вытащить его никто не успеет.

– Помогите! Помогите! Меня же сейчас съедят! – орал он.

– Хпзепуврдущ, на вход. Когда его будут убивать, попробуй заагрить мобов на себя и привести ближе к выходу.

Половинчик кивнул и направился в тоннель.

– Презердерп, помочь тебе не успеваем. Дождись приближения нежити и выходи из игры.

Но его понесло. И «Фришка» херня, и клан дебилы, и я Наполеон игрушечный. Глушить звук не стал, всё равно через несколько секунд или выйдет, или убьют, и игра сама ограничит его в возможности брызгать дерьмом в общем канале. Чем больше наговорит, тем лучше.

Я повернулся к Афанасию.

– Правила клана ты знаешь. Вчера в такой же ситуации я исключил человека, знакомого большинству в реальности, единственного жреца Люмена. Не вижу оснований не сделать этого сейчас.

Возразить ему было нечего. Дождавшись, когда Презердерп пропадёт из приветки, выгнал его из клана. Если это такой ценный член коллектива торговцев, догадаются создать ему нового персонажа и принять заново, я «не замечу».

Жрать половинчика нежить не стала. Один из драугров поднял труп и понёс его вниз. Хпзепуврдущ бросил в нежить камнем и спровоцировал новую погоню. Несколько скелетов выбежали наружу и были встречены огнём успевших подготовиться магов. Огнём, конечно, неправильное слово. В каждого моба полетело своё заклинание. Упал только один скелетик, череп которого сбил с позвоночника метко направленный щупом волшебника камень.

– Так и задумано, мы кое-что проверяли, – объявил в канале клана Захар, которому пришлось остаться старшим среди магов. Другой кандидатуры на должность руководителя не нашлось. – Добейте, пожалуйста, чтобы ману не тратить. На этих непродуктивно.

Хотел отправить Мстиссава и Нагломорда, но справились жрецы. Встав на одно колено, они, как поклонники к поп-звезде, простёрли руки к Тапочку, ранее бывшему среди неопределившихся. Минус мне, не заметил, что он принял посвящение Люмену. Неплохо, конечно, но одним неопределившимся стало меньше, а мне хочется получить в клан жрецов нейтральных и злых богов. Люменцев в клане больше двоих не потребуется никогда, а найти их в Медиале несложно.

– И даде ему силы своя, дабы направлены буде, и вручаши ему жизни своя, дабы ведомы буде, и открывши ему души своя, дабы благословенны буде… – хором начали читать фанаты Тапочка.

Зачем-то встав поустойчивее, он затянул «Прах да станет прахом». Луч света из ладоней жёг скелеты на раз, меньше чем по секунде на каждого.

– Прикольно ваще, когда заливают! – поделился впечатлениями новоявленный борец с нежитью. – Как будто тёплым феном в тебя дуют.

– А когда ману заливают, похоже на джакузи, – сообщил Фист.

Надо же, в этой игре есть приятные эффекты. Первые встреченные, если не считать неотличимые от реальных прикосновения к Ленке. Случайность или разработчики таким образом ненавязчиво подвигают жрецов и магов на коллективные действия?

– Клан, выдвигаемся на зачистку первой комнаты. Останавливаемся в коридоре за пятьдесят метров до неё.

Упорядоченно спуститься с обрыва не вышло, но потом мы быстренько собрались в плотную фалангу. В первых двух шеренгах коты. Третья и четвёртая, состоящие из младшей дружины, вооружённой трофейными копьями, откровенно бесполезны. Пик для них пока нет. Позади всех идут маги и жрецы.

– Тапочек, дай лампочку.

– Оу, забыл. Да будет Свет!

За пятьдесят метров до залы скомандовал остановку. Мырлин посветил туда своими прожекторами. Интересно, что у магов одинаковые заклинания получаются с разным расходом и эффективностью. Он светит как реальный прожектор, а остальные или как китайский фонарик с севшей батарейкой или нормально, но с диким расходом маны. Говорят, это из-за разницы в настройках аспекта и технике исполнения.

Нежить с цокотом побежала на нас. Судя по количеству, действительно население одной залы: восемь драугров и несколько десятков обычных костяков.

Вокруг Тапочка снова собрался фан-клуб.

– Народ, присядьте, пожалуйста, – попросил он и начал с громко, нараспев и с выражением читать:

Прах да станет прахом,

Мёртвое да станет мёртвым,

Светом Его благословен буде,

Дланью Его мёртвн буде,

Именем Его несу свет

Заблудшим во тьме,

Словом Его несу покой

Потревоженным тьмой,

Волю Его претворяя,

Муки их прекращаю.

Прах да станет прахом,

Мёртвое да станет мёртвым.

Эффект от молитвы разительно превосходил всё, что я видел раньше. Ослепительный луч лазером разрезал скелеты, а останавливаясь на драуграх, заставлял их замирать на несколько секунд, после чего мёртвые стражи вставали на колени и рассыпались пеплом, роняя оружие и доспехи на пол. Когда молитва закончилась, в живых остался только один драугр, тут же словивший в рожу здоровенную стрелу огня от вставших в кружок магов. У них центром был Саломандр, которому лучше всех удавались огненные заклинания. Вот что звездюля животворящие с людьми делают. Как получили по мордасам на арене, сразу прозрели, что и как делать надо. Оставшиеся несколько скелетов-мечников убились об первую шеренгу. Мне не досталось.

– Тапок, ты эту молитву качнул, что ли, дятел? – наехал на люмината Захар.

– Тапочек был вежлив и смирен в храме, посему ему ведомы полные тексты общедоступных молитв, – с достоинством ответствовал жрец. – Мудрейший из Тапков знает, что клану нужен экзорцист, а не борец с нежитью. Поэтому не очень умным магам, порезавшим себе реген маны бронёй, следует пойти прочь со своими гнусными инсинуациями.

Захер только рот раскрыл на такой пассаж, а что ответить, не придумал, чем заработал смешки в свой адрес.

– А ещё я уверен, что их эффективность существенно повысилась благодаря правильному чтению молитвы, – добавил Цицерон. – Даже с учётом заливки её эффективность чрезмерно высока.

– Какое усиление заливкой? – удивился люменат. – Они мне только веру переливали, для усиления мощи нужны коллеги. Просто эта молитва жрёт как не в себя, а эффективность моя собственная. Хилеры могут объединяться, потому что они все Лайале посвящены.

– Погоди, то есть получается, ты непрокачанной молитвой семерых драугров за двадцать секунд вальнул? – спросил Кусимир.

– Получается, что да, – пожал плечами Тапочек. – Хотя своей веры мне бы меньше чем на двоих хватило.

– Крыщпурдыпр налево, Дрывбуздрупр направо, Верзерпурд прямо, перед залой ждёшь тридцать секунд. Ваша задача – притащить мобов. Тапочек, сейчас попробуй по площади.

Половинчики разбежались по заданным направлениям.

– Вектор, как ты это выговариваешь? – изумился Веня. – У меня на втором слоге язык ломается.

– На работе контингент мультинациональный был, – пояснил я. – Там не хуже имена встречались. Или труднопроизносимые, или из пяти-шести слов.

– Какие, например? – спросил Растеслав.

– Жак-Элиасен-Франсуа-Мари-Паганель, – выдал я.

Веня и Цицерон хмыкнули, а остальным проканало.

– Слишком тонко для них, – сказала Дагомея и обняла меня сзади, положив подбородок на плечо.

Включила высокие каблуки, значит. Не пойму, это у неё костюм видоизменяющийся или она с собой целый гардероб таскает и переодевает через инвентарь. У меня обычные вещи, скреплённые в набор, в котором я появляюсь во «Фришке». Что-то можно в него добавить, докупив, что-то исключить. Рукавицын стремится сделать игру доступной как можно более широкому кругу людей, но это за счёт планируемого снижения стоимости подписки и создания клубов Реальной Виртуальности с почасовой оплатой. Всякие декоративные свистелки и перделки во «Фришке» дорогие. В игровом магазине есть запредельно дорогие уникальные предметы вроде индивидуальных татуировок или одежды. Как апофеоз этого безумия, собственная статуя в центре одной из двенадцати площадей Медиаля стоит тридцать миллионов евриков. Один лот уже выкупили, в новостях игры писали. На площади Воплощённых тоже будут установлены статуи игроков, но за счёт империи и только за игровые достижения.

Впереди показался Верзепурд. Всё-таки первым пришёл. А, нет, вон двое других бегут.

– Ту-ту, везу паровоз, – задорно закричал половинчик. – Лет двадцать этого не делал.

– Пригнулись! – скомандовал Захар, который теперь сам стал в фокусе у магов.

Коты и младшая дружина послушно присели на колено.

С меча Захара слетел призрачный серп, как у магов «Ветра Пустыни», только он был расположен горизонтально и имел ширину во весь коридор. Двигаясь аккурат на уровне голов скелетов, он собрал хорошую жатву, но разбился о нагрудник драугра.

Тапочек звучным речитативом начал «Да сгорят от Света Его». Над толпой нежити появилась шаровая молния, исторгла одну волну света и пропала. Жрец Люмена по каким-то причинам прекратил молитву и переключился на «Прах да станет прахом», выбивая возвышающихся над скелетами драугров. Саломандр снова пульнул стрелу огня. Хотя какую стрелу? Это уже с некоторой натяжкой можно назвать фаерболом.

Однако этого было недостаточно, чтобы полностью остановить толпу нежити. Набегающие скелеты врезались в строй, и началась рубка. Я специально скомандовал половинчикам привести мобов с трёх залов, чтобы нашим бойцам тоже досталось подраться, но недолго и не опасно. Не стоит забывать, что я должен не только вести людей к победе, но и давать им пофаниться. Сегодня уже подрались, конечно, но пока дошли сюда, уже остыли. Да и самому помахать палкой тоже охота, я во «Фришке» не работаю, чтобы отказывать себе в удовольствиях, которые не идут в ущерб клану.

Прямо передо мной стоит Светозар. В отличие от большинства игроков, сделавших себе двухметровых персонажей, в «Дружине» практически у всех свои антропометрические данные. Светыч не исключение, и при своих ста шестидесяти двух он был бы очень удобен в качестве бойца первой шеренги, если бы не рога на шлеме.

КЛ спокойно принял на щит сильнейший удар драугра. Непись, показалось, содрогнулся от отдачи. Бросив свой молот на запястной петле, Светозар схватил двуруч прямо за клинок, прижимая его к плоскости щита и блокируя возможность мертвяку предпринять хоть что-то. Мне в таких полигонных условиях осталось только хорошенько вдарить мертвяку по башке шипом алебарды. Шлем непися, похожий на казан по толщине, раскололся, а следом раскололась и его голова.

Оставив Сварожичу возню с наседающими скелетиками, заблокировал алебардой двуручный топор наседающего на Жирополка драугра. Кто-то из третьей шеренги выпадом копья перерезал ремешок его шлема, и у меня получилось сковырнуть эту кастрюлю. В обнажившуюся башню моба тут же прилетел заряд огня. Над головой пролетел ещё один широкий серп от Захера, срубивший большую часть скелетов-лучников. Оставшихся стрелков добил слегка восстановившийся Тапочек. Ещё несколько раз махнул алебардой, разваливая по два-три скелета-мечника разом, и мобы кончились.

По итогам стычки пострадавший один: Котиславу сломали щит и руку вместе с ним. Рану чинят лекари, запасной щит он достал из инвентаря. Нормально. Итого четыре залы из девяти зачищены, в десятой лич. Если мобы не изменят тактику, ещё два таких боя, и столкнёмся с ним. Пока назначенные бойцы собирают, сортируют и раскладывают по кучкам лут, отправил ещё троих половинчиков на разведку в следующие комнаты. Лекари бормочут молитвы, маги машут руками, собирая в себя разлитую вокруг энергию.

Тапочек достал светящийся шарик, повисший в воздухе, и рассказывает ему, какой он молодец. Это что такое? Поспрашивал. Оказалось, символ Люмена. В отличие от Лайалы, заливающей своим жрецам веру за лесть и славословия в свой адрес, этот бог предпочитает конкретные дела. Совершил что-то – молодец, получи веру. Молитвы в его адрес тоже работают, но регенят слабенько. Тапочек, по сути, в игровом формате сейчас скидывает Люмену список своих килов. Убийство нежити Бог Света поощряет, для полного восстановления хватило трети свершений. Теперь Тапок может дважды слиться в ноль и тут же срегениться. Однако создать склады госрезерва веры не получится – свершения теряют свою ценность с течением времени, каждый день снижая курс обмена на очки веры вдвое, а через неделю и вовсе обнуляются.

Деяния, достижения, свершения… Не многовато ли сложностей?

Спросил Захара насчёт магии. Мощный серп из его меча и фаербольчик Саломандра на порядок отличаются от той фигни, которую они же демонстрировали чуть более часа назад в бою с «Ветром Пустыни». Так какого чёрта раньше фигнёй занимались?

– Понимаешь, Вектор, – оправдывался и объяснял пока-ещё-главмаг. – Мы все уже на самом деле достаточно апнулись, чтобы использовать более сложную магию. Кое-кто ещё на кракене. Но на это тупо не хватает маны, и мы, в соответствии с твоими указаниями, старались использовать заклинания с максимальным соотношением урона к затратам. Твой бой с Лайтнинг и наш общий с пустынниками показал, что это неправильный подход. Сила мага в том, чтобы выдать большое количество дамага за минимальный промежуток времени, а не мериться дпсом. Вон Славка прямо сейчас передамажит любого архимага по количеству забираемого эхп в час. Но Шевцову для этого надо нон-стоп махать цвайхандером целый час, а архимаг метеором жахнет и всё. Ещё выяснилось, что при коллективном использовании заклинаний существенно снижаются затраты маны и вырастает мощность. Нас тут пятнадцать магов, серп обошёлся всего в треть общего запаса. А если попробовать его одному колдануть, то потребуется маны не как у пятерых магов, а как у двадцати. Но и колдовать вместе сложнее. Стоит кому-то ошибиться, нас разорвёт нахрен, скорее всего. Поэтому на сложные заклинания мы пока не будем замахиваться. Как-то так.

– А с регеном маны как? – уточнил я.

Захар пожал плечами.

– От места зависит, везде насыщенность потоков разная. И от количества желающих срегениться, конечно. Здесь хорошо.

– Второй вопрос: ты сказал, что взорвётесь, если кто-то ошибется. Почему?

Он снова пожал плечами.

– Очень много энергии высвободится, столько не рассеять и не поглотить, не знаю, как это будет выглядеть внешне, но убьёт сто процентов.

– Так. Давай дальше думай, – поторопил я его.

Но Захар тупил.

– Вектор, здесь пусто, – доложил Крпзенаврт. – Вообще во всех комнатах пусто. Мы в комнате перед личом. Похоже, вся нежить там собралась.

– Понял. Ждите там. – И уже на всю приветку: – Клан, становись.

Пройдя через две залы по прямой, остановились перед третьей.

– Общая готовность. Стоим, не отвлекаемся. В любую секунду по моей команде будем или драться, или драпать. – И обратился к половинчикам: – Готовы умирать, хоббиты?

– Вообще-то, половинчики очень сильно отличаются от хоббитов, – поправил меня Хртпрундерптрот.

– Хорошо, Хрун, – согласился я. На этом имени мой язык всё-таки поломался. – Сейчас объяснишь это мертвякам. Идёшь на них, не скрываясь. Как сагрятся – останавливаешься и умираешь.

– Почему я? – возмутился торговец.

– А почему не ты? Какая, на хрен, разница, в какой последовательности вы сдохнете? Хпзепуврдущ, идёшь за ним в тридцати метрах. Засекаешь расстояние, с которого на Хруна сагрятся, и набираешь такое же до него. Там стоишь. Смотрим, сагрятся ли на тебя. Если да – умираешь.

– Понял.

– Крыщпурдыпр, то же самое, идёшь за Хпзепуврдущем.

– Окей.

– Верзепурд, идёшь за Крыщпурдыпром, но если на тебя сагрятся – убегаешь. Задачи поняли?

– Я не понял, зачем всё это, – произнёс Хртпрундерптрот.

– Какая вам разница? – удивился я. – Я с вашей помощью провожу нужные мне измерения. Сдохнете не больно: когда начнут убивать, можно релогнуться.

– Александр Васильевич Суворов, величайший полководец, говорил, что каждый солдат должен знать свой манёвр.

Я вздохнул, борясь с желанием дать ему затрещину.

– Александр Васильевич Суворов был абсолютно прав. Он должен знать свой манёвр, а не весь замысел командующего армией. Тебе что-то непонятно в лично твоем манёвре? На хрена тебе знать, что и зачем я делаю?

– Мне не хотелось бы умирать просто так, – не сдавался половинчик. – Я должен понимать смысл того, что я делаю.

– Нет, не должен. Твои слова – выражение недоверия мне и обвинение в некомпетентности. Что это значит, Чвырупыпд? – перевёл я стрелки. Пусть внутри своей шайки барыг выясняют отношения. – Вы сами выразили желание поучаствовать в операции. В моей операции и по моим правилам. Это априори подразумевает доверие и признание моей компетентности. Как боевая единица вы незначительно отличаетесь от нуля. Я нашёл применение вашей группе. Какого чёрта я, пойдя вам навстречу, наблюдаю невыполнение моих условий?

В своём наезде я сильно сгустил краски. Ни о каком невыполнении речи нет, просто одному шибко умному индивиду надо слегка повозмущаться. Есть такие люди, которым нужно высказать своё очень важное мнение по любому вопросу. Но такие поползновения надо давить в зародыше.

– Я бы тоже хотел понимать это, – вякнул Афанасий.

– Смысл в изучении алгоритмов поведения неписей и измерении расстояний срабатывания триггеров. Теперь либо вы не мешаетесь и валите отсюда, либо остаётесь и не обсуждаете мои приказы, – я намеренно накалял обстановку. Надо прогнуть их сейчас, пока удачный момент. – Ну?

Афанасий взглянул на Светозара. Судя по всему, у них произошёл короткий диалог.

– Остаёмся, – спустя несколько секунд нехотя сказал главторгаш.

– Хорошо. Надеюсь, это наше первое и последнее недопонимание, – на всякий случай повторил им задачу и скомандовал: – Вперёд!

Половинчики выдвинулись. Мы внимательно следили за трансляцией от каждого. Первый уже почти зашёл в комнату с нежитью и невольно замедлил шаг. Отчётливо был виден лич в короне и остатках мантии. Дымчатая аура стала более заметной. Он всё так же неподвижно висел в воздухе у мавзолея, верхняя часть которого теперь налилась тьмой. Может, это алтарь? Вокруг возвышения стояла шестёрка проапгрейженных драугров. Пара десятков непроапгрейженных в толпе сотни скелетов стояли по всей зале. Что-то их гораздо меньше, чем в прошлый раз. На Хпзепурвдуща неписи не реагировали. Прежде чем я успел что-то предпринять, раздался крик стоящего в тыловом дозоре Хомякова:

– Мобы сзади!

Одновременно с этим мобы в большой зале пришли в движение. Лич развернулся и громогласно выдохнул: «Пта-а-а-ша-а-а». Нас накрыло тьмой. Никакого дыма или ещё чего-то, просто свет вокруг перестал существовать.

Я торопливо залез в историю Хомякова и отмотал запись на несколько секунд назад. На нас по коридору надвигались около тридцати драугров и пара сотен скелетов, блокируя путь к отступлению. Двадцать в зале, тридцать сзади, всего сто двенадцать. Где ещё шестьдесят? Да окружают нас, блокируя все направления, где же ещё!

– Имя Его – Свет! – чётко сработал Тапочек.

– Бегом вперёд и направо! Там тридцать драугров и двести скелетов. Встречаем строем. Необходимо уничтожить в кратчайшие сроки.

По мере движения мы выходили из очищенной от тьмы сферы, и Тапочку приходилось постоянно обновлять «Имя Его – Свет». Я по коллектору помню, что это очень затратная молитва.

– И-и-инны-ы-ых, – послышалось из тьмы.

Вбежав в залу и повернув, мы едва разминулись с влетевшей в центральный коридор сферой давления. Останься там – и всё, размазало бы. Наверное.

Забежали в боковой коридор. Тапочек в очередной раз осветил пространство, и мы увидели впереди мертвяков. Именно в предполагаемом мной количестве.

Откуда взялась эта нежить? На ходу я вызвал историю отправленных в боковые залы половинчиков и, просмотрев её, чуть не взвыл от досады: да, мобы там не стояли посреди комнат. Они лежали в нишах.

За несколько метров до столкновения скомандовал «Стой», чтобы клан успел выровняться и подготовиться к отражению натиска нежити. Судя по скорости движения лича, у нас есть около минуты до его выхода нам в тыл.

– У нас сорок секунд на этих мобов, – успел сказать я, прежде чем начался бой.