Читать книгу: «Анаркона. Том 1 – Пробуждение», страница 4
Тропка вывела к подножью огромного холма, вершину опоясывает крепостная стена – круг диаметром в пару миль! Что находится по ту сторону, не знает никто – даже войско гномов, нанятое Бураном для охраны. Древние стволы для крепостной стены выбирались лишь самые огромные – в три обхвата – теперь стоят врытые в мёрзлую землю на треть. При стройке великаны жаловались на излишнюю предосторожность нанимателя, говорили, что чересчур глубоко, – даже себе бы так не строили. Но Буран не жалел денег и настоял, чтоб вкапывали на треть. Чудовищные брёвна, как цари леса – царапают низкие облака. Для материка Зверя укрепление это невиданное – выше каменных стен далёких городов – поразит любое воображение. Человек, изредка забредающий в эти места, видя грозную стену, замирал, цепенел, чувствовал себя козявкой – сооружение внушало страх. Как такое могли?! Даже верёвку с крючьями не забросить – высоко, слишком!
Большая часть гномьего войска встала у единственных ворот лагерем, остальные в редкой цепи по периметру. Сразу видно гномы тут надолго. Вместо походных шатров всюду бревенчатые срубы – настоящие избы! Буран заключил с подгорным племенем контракт на двадцать лет. Каждый год Срединный Хребет присылает тысячу воинов, с пожитками, но закованных в броню. Прибывшие воины заменяли собратьев, которые уже отдежурили свой годичный срок. Разведчики звериных кланов Рыси, Медведя и Волка, как-то сунулись сюда и остолбенели.
Для возрождения Клана Буран выбрал совершенно новое место на границе территории Клана Рыси, но ландшафт сильно похожий на прежний. Поначалу, случайно набредя на гигантскую постройку и вооружённых до зубов гномов, разведчики Клана Рыси попытались приблизиться, но получили ощетинившийся ряд копий. На вопросы гномы отвечали грубо: «Сами, мол, ничего не знаем! Нанял колдун какой-то, в чёрном балахоне, сказал охранять и никого не пусчать! Вот и весь сказ».
Границы Клана Рыси нарушены не были, поэтому начинать войну со всегда исправно отрабатывающими плату гномами из-за банального любопытства рыжешёрстные посчитали делом неблагодарным. Байку про колдуна Буран придумал специально и на самом деле играл перед бородатыми эту роль изо всех сил.
Шли годы, из-за загадочной стены так никто и не вышел. Защитные чары стоят мощнейшие – за годы Маги Кланов так и не сумели пробиться сквозь них, и помаленьку к странному соседу Кланы привыкли, успокоились. Гномы скучали, ни стычек, ни подгорных работ, только наниматель через день шмыгает из крепости в лес и обратно. Какая пропасть Магу по лесу бегать как охотнику, никто не понимал. Любопытные гномы умоляли дать хоть глазком взглянуть – дошло до того, что скинулись и предложили отдать Бурану солидную часть заработка – безуспешно. Буран прятал в складках капюшона улыбающееся лицо и вежливо отказывал.
Вихляя меж пушистых сугробов игривой змейкой, тропа плавно пошла вверх, наконец, выпрямилась и вывела к первому посту. Рядом с избой у костра греются часовые. Тройка гномов гостя заметила издали, узнали. Один из гномов поднялся, юркнул в избу, остальные стали с интересом ждать, когда колдун подойдёт.
Едва Буран приблизился, один из бородатых крепышей с хитрющей рожей выдал:
– Здоров, Буран. Что, как всегда удачная охота?
Дураку было ясно – туша оленя на плече подобные вопросы должна бы исключить, но хитрый гном, судя по всему, свою пайку уже сожрал и, зная доброту нанимателя, надеялся урвать свежего мясца.
Из-под кустистых бровей маленькие карие глазки смотрят хитро. Чёрная борода заплетена в косу, брови щёгольски подкручены вверх. Гном ниже Бурана головы на полторы и настолько же шире. Кольчугу надел поверх суконной тёплой куртки, это сделало вояку ещё шире – почти квадратным.
– Здоров, служба! – рявкнул Буран. – Как с бравыми вояками не поделиться?! Рука при оружии, зоркий глаз мухе пролететь не даст!
Губы при этом сделали попытку раздвинуться в улыбке. Буран с трудом удержался, но тут же, вспомнив, что лицо скрывает сильно надвинутый капюшон, улыбнулся широко.
– Что есть, того не отнять. Глаз острый, да и с оружием гном всегда… – заважничал было чернобородый.
Договорить не дал второй гном, постарше. Стараясь сделать это незаметно, сильно поддал локтем в рёбра, и сквозь зубы процедил:
– Какой зоркий глаз?! Придурок! Ты чего несёшь? Мухи почитай тысячу лет назад перевелись, и копья вон наши в стороне стоят. Расслабились мы, деньги не отрабатываем по совести! Не позорься лучше дубина!
У осадившего чернобородого борода длиннее, тёмно-русая, с частой проседью – сразу видно воин бывалый, повидавший жизнь. Он сразу просёк, что Буран подтрунивает, по-доброму, но всё же. Старший всем видом показывает, что гном должен быть солиден, лица не терять, а потому молодых надо учить да учить. Чернобородый хоть и оказался жадным, но смышлёным – быстро спохватился и, прежде чем отвернуться к огню насупившись, пробурчал:
– Да я просто, разговор поддержать…
Давясь улыбкой, Буран продолжил:
– Да куда мне одному столько? Счаз ногу себе отмахну, остальное вам, только нож нужен… благородным мечом зверя разделывать не стану.
Нахохлившийся чернобородый подбоченился, пряча глаза, протянул Бурану давно заготовленный длинный кинжал, предусмотрительно развернув ручкой вперёд. Старший только глаза закатил. И когда вытащить успел?! Молодёжь… только бы жрать в три горла. Удерживаясь от смеха из последних сил, Буран быстро отрезал оленью ляжку.
– Угощайтесь почтенные! От всего сердца, отказа не приму, – подхватив ногу, Буран резво зашагал вверх по тропе.
– Спасибо, Буран! Пусть горы к тебе будут благосклонны! – почтительно прогудел в спину седобородый.
– На здоровье, Лдьёсир, и ты угощайся, Снергл! – не оборачиваясь, крикнул в ответ Вождь.
Мгновеньем позже острый слух Бурана уловил звук смачного подзатыльника и грозное шипение:
– Свинья неблагодарная! Буран тебе почитай всего оленя оставил! Да ещё и имя твоё подлое помнит, хотя и не должен вовсе! Нас тут тысяча мордоворотовов! А он деньги такие платит, уважение выказывает! А ты свинота не поблагодарил даже!
– Спасибо, Буран! – запоздало заорал пристыженный Снергл. Чёрная борода тут же встопорщилась лисьим хвостом.
Человек помахал, не поворачиваясь. Двигаясь среди копошащейся гномьей суеты, Буран почувствовал, как на душе становится радостней. Подумать только – не так много времени прошло, а завет отца исполняется, на глазах! Вокруг стены шныряют гномы, горят костры, высятся чуждые для подгорного племени бревенчатые избы, срубы надёжные, стоят ровными рядами, бодаются боками и важно пыхтят весёлыми дымками – настоящая жизнь! Какое разительное отличие от мёртвого пепелища на месте старого Клана Барсов, где одиннадцатилетний мальчик взахлёб ревел двадцать четыре года назад.
Тропка расширилась и вскоре вовсе незаметно исчезла, превратилась в сплошное натоптанное поле. Буран шёл по лагерю гномов, огибал избы, коротко здоровался, с кем-то разговаривал дольше. Многие, узнав о подаренном олене, быстро сворачивали разговоры и под благовидным предлогом торопливо семенили в направлении первого поста. Гномы Бурану нравились. Сварливые скряги хоть и считают каждую булавку, зато трудолюбивы, ответственны, и действуют слаженно, так же живут и сражаются. Для прорубания в скалах бесчисленных проходов необходима большая сила, и высокий рост тут лишь помеха. Уклад жизни со временем сделал из подгорных жителей тех, кем они являются по сей день. Каждый сын камня силой превосходит человека, шире в полтора раза и на полторы – две головы ниже. Такое телосложение придаёт дополнительную устойчивость, но уменьшает подвижность. Гномы хороши в массовых стычках: где толчея и давка, там они наносят поистине впечатляющий урон. Помимо копий и прямоугольных щитов, каждый гном в боевом походе имеет секиру (либо боевой молот), кинжал, фляжку и заплечную сумку с нужной мелочёвкой. Сила, выносливость, и слаженность строя – достоинства бородатых, но главное, умение держать слово. Именно это склонило Бурана к выбору подгорной расы для охраны возрождающегося Клана Снежных Барсов.
Из трёх ответвлений гномьего рода Буран, не мудрствуя, заключил контракт с самым древним и многочисленным – Серединным Хребтом. Правда, позже всё равно пришлось идти к другим бородачам. Горные великаны, необходимые для постройки гигантской стены, жили в союзе с гномами Каменного Кольца. Их союз вызывал недоумение у остальных рас, но, видимо, чем-то они друг другу были обязаны. О третьем ответвлении, гномах Предгорий Зари, вообще знаний мало. Известно, что живут чудаки не глубоко в недрах скал, и даже не в прорубленных выше уровня земли залах, а на самых вершинах, словно орлы какие-то! Восход мутного солнца встречают первыми – странные гномы…
Наконец, лагерь гномов остался позади, гигантская стена могучего частокола надвинулась, заслонила небо – голова отвалится, если пытаться рассмотреть край. Двести шагов от последней гномьей избы до массивной двери – единственного входа: достаточно узкого, чтоб одновременно пропустить сразу трёх человек – Буран преодолел с лёгким сердцем. Кулак бухнул несколько раз в тяжёлый створ.
«Вот он, новый Клан Снежного Барса, могучий как никогда раньше! Мой дом…»
Глава 4
Из темноты беспамятства донёсся удивлённый шёпот, Анаркона осторожно приоткрыл глаз. Лежит в куче какой-то не то трухи, не то пепла, крыши и стен сарая как ни бывало – видимо, перенесли в другое место, пока был в отключке. Толпящиеся ученики и учителя смотрят удивлённо и вроде как с опаской. Попробовал напрячь мышцы, но боли не ощутил. Пошевелил руками, ногами – жив, полон сил!
Осознав, что странные манипуляции, наверняка выглядят по-идиотски, резко вскочил. Толпа ахнула.
«Да что тут происходит?!»
Поднявшийся шёпоток прервал вопль старика:
– Вот гад, а я его ещё водой поливал! Мой сарай, мой сарай!.. – прошипел старый Арсокрл себе под нос. Растолкав толпу, дед зачерпнул горсть того, в чём Анаркона недавно валялся, и тряся этим перед лицом юноши вновь запричитал. – Что ты за неблагодарная скотина?!
Анаркона лихорадочно пытался понять, что он успел натворить и где он вообще. Во всём теле бурлит свежесть и сила, бодрость выплёскивается из ушей!
«Что это за место? Здесь же был сарай с сеном!»
Внезапно открылась ещё одна истина. Анаркона почувствовал, что одежды на нём нет никакой, и стоит он перед толпой маргов абсолютно голый! Ученики должны уже гоготать вовсю, но почему-то никто не смеялся.
– Анаркона! – суровый голос старшего учителя не спутать ни с чьим другим. – Магию которую ты применил здесь не изучают, но она и не запрещена. Вины на тебе нет, но ты отстроишь новый сарай Арсокрлу в свободное от занятий время. Всё, разойтись!
Ученики недовольно зашептались, с опаской оглядывались, но расходиться стали быстро.
Анаркона хватил за локоть ближайшего:
– Что случилось-то?!
– Сам не знаешь, что учудил? – недоброжелательно буркнул хмурый юноша.
– Просто скажи! – потребовал Анаркона.
– Ты всё изничтожил! И одежду, и сено, которое Арсокрл косил для коней несколько дней, да и сарай его – всё изничтожил.
– Да?! – Анаркона оторопело закусил губу.
Собеседник желчно ухмыльнулся:
– Видишь кучу. Это раньше его сарай был.
– Эмм…
– Вечно от тебя проблемы, смотри не надорвись… Колдун! – собеседник зло вырвался из цепких пальцев Анарконы, и, грубо пихнув плечом, поспешил прочь.
Оказалось, что посреди тренировочного дня сарай старого учителя стал на глазах рассыпаться прахом. Сбежавшиеся марги увидели голого Анаркону, валяющегося в куче дурно пахнущей трухи. И удивлению их не было предела, когда на изуродованной спине Анарконы не нашлось ни единого следа от плети.
Дело в том, что жизненной силы сухой соломы, естественно, не хватило для заживления чудовищных ран, заклинание юноши выкачало недостающую энергию из ближайшей органики. Ей оказалась одежда юноши и деревянный сарай старого Арсокрла. Цепь событий выстроилась в голове Анарконы, выдав в итоге счастливую улыбку дурака. От осознания, что спас себя магией, Анаркона на эмоциях прошептал:
– Я настоящий чародей!
– Слышь ты, магистр козявок! – хрипловатый голос за спиной заставил юношу втянуть голову в плечи. Обернувшись на манер пришибленной собаки, Анаркона увидал старого Арсокрла. Престарелый марг тут же сунул в руки юноши инструменты и, фыркнув, упёр руки в бока. – А ну, шуруй мне сарай делать! Закончишь, сено заготавливать будешь, и что бы сарай мне новый полностью набил! Волшебник выискался, жабу тебе ядовитую за шиворот!
Ничего не оставалось, как покорно кивнуть. Старик, смерив презрительным взглядом, удалился, а юноша ещё долго стоял с блаженной улыбкой идиота. Пытливый ум сразу ухватил суть произошедшего – он вновь продвинулся в магии, и без всякого обучения! Раз получается самому, то при наставнике или с нужными книгами, сильным Магом он станет непременно – а это удел единиц! Но и это не самое главное. Главное, что Маги, в отличие от простых бойцов, имеют несравнимо большие свободы. А свобода для Анарконы – самое желанное из всех благ.
Анаркона ощутил, как в теле кипит нерастраченная мощь – сила, влитая магией, переполняла, требовала выхода. Тренировка пролетала на одном дыхании, устал намного меньше обычного. Сарай лучше прежнего был отстроен уже через несколько дней. Старый учитель хоть и ворчал, но было видно, что обновой доволен.
С каждым днём время сжималось тревожной пружиной, выпускное испытание надвигалось неотвратимо, в воздухе чувствовалось возбужденное ожидание трёх сотен учеников. Анаркона уже представлял, как старший учитель вручит ему меч. Занятия тяготить перестали – скоро это заключение закончится.
Обед, короткий отдых и вновь тренировки. В предвкушении нового и после случая с сараем Анаркона пребывал в какой-то странной эйфории. Сегодня отметили многие преподаватели. В метании ножей, в схватках одной рукой – вторая привязана за спиной, в акробатике (превзошёл даже фаворитов преподавателя дисциплины Аса и Аспида), прыжки, драки в тесноте, везде победил Анаркона. Крама свирепел, багровел, скрежетал зубами, а сделать ничего не мог – сегодня только второй. И если бы Анаркона был внимательней, то заметил бы сгущающиеся тучи.
На ужин подчевали тушёным кроликом и фруктами. Кормили маргов отменно всегда. При таких нагрузках тело обязано получать лучшее. Ушастого приготовили превосходно. Насыщаясь, Анаркона урчал котом, после долго грыз кости, не желая оставлять даже хрящей. После истории с сараем открылось второе дыхание, стало интереснее жить, всё получалось легко, настроение превосходное! Ужин – последнее совместное мероприятие, проводимое учениками вместе. После трапезы, час свободного времени и отбой.
Покинул столовую Анаркона в приподнятом настроении. Двинувшись к казармам, уже представлял, как взбивает подушку и устраивается в углу своей комнаты с начатой книгой. Мимо проплыли каменные здания, библиотека, склады, тренировочные залы, тело лёгкой поступью рассекает вечерний воздух – Анаркона любил вечер. Дневная жара отступает, приглушённый свет медленно переходит в сумерки, даже к ночному зрению прибегать не хочется, и так приятно. Полутёмные переулки всегда таинственны и загадочны, иногда простая прогулка доставляет огромное удовольствие, но не в этот вечер. Свернув в очередной переулок, юноша буквально налетел на Краму с компанией. Все широкоплечие, высокие с мощными мускулами, с противными ухмыляющимися рожами, высокомерные и жестокие.
– Опаньки. Это кто тут у нас? – прогнусавил знакомый голос.
Анаркона всегда поражался, как Крама при такой комплекции может разговаривать так высоко и гнусаво. То ли в подражание уличной шпане сознательно завышал тембр, то ли на самом деле с рождения такой противный.
Крама притворно выпучил глаза и вывернул ладони наружу:
– О, да это же наш чемпион, безоговорочный победитель во всех категориях, – театрально усмехнулся бугай, видя вытянутое лицо Анарконы. – Ой, парни! А чего это мы так растерялись?
Анаркона судорожно сглотнул. В компании злобного упыря, все как на подбор, противные, здоровые, наглые. Двое уже заходят со спины, ещё двое – с боков. Крама с шестым застыли спереди.
Затравлено оглядевшись, юноша выдавил:
– Ребят, я просто мимо… – хрипло выдавило враз пересохшее горло. Такие встречи всегда заканчивались отбитыми органами и кровью. Анаркона был одним из лучших бойцов Лиги Воинов, но в том-то и дело, что был один. Найти общий язык ни с кем так и не получилось, и самовлюблённому отпрыску аристократии это было только на руку.
– Да ты не волнуйся так, не переживай, Ашыт, дай нашему чемпиону горло-то промочить.
Крама – сама любезность. Стоящий слева верзила, шея с ведро, бицепс – пудовая гиря, протянул Анарконе маленькую баклагу с жидкостью.
Анаркона стрельнул глазами.
«Взяли в кольцо, скоты! И подворотня удобная, патруль здесь появляется редко. Дурень! Зачем срезать решил?!»
Сердце застучало загнанно, неожиданная предательская мыслишка растеклась по черепу пискливым голоском.
«А, может, обойдётся? Просто попить предложили и сейчас отпустят?»
Мозг лихорадочно цеплялся за надежду, блокировал опасность, отказывался верить в то, что к нему, такому хорошему, замечательному, ни в чём не повинному могут вдруг отнестись плохо. Осторожно взяв баклажку, Анаркона благодарно кивнул, сделал большой глоток, второй… Неожиданный удар под дых, справа, заставил ягодную настойку вылететь изо рта фонтаном. Крама и стоявший рядом приняли веер брызг на себя.
Вытирая щеку, недруг Анарконы довольно осклабился, загнусавил:
– Вот, господа, как нас благодарит соплюшка эта. Да он просто плюёт нам в лицо.
Анаркона сжался, оправдания бесполезны, удар может прилететь с любой стороны.
– Э… ты чё, сиротка… совсем опух?! – зарычал стоящий рядом с Крамой Агхет.
Этот ниже Крамы наголову, зато намного шире, откровенно басит. Короткие толстые пальцы сжаты в кулаки. Анаркона натянулся тетивой лука, сейчас прилетит… Приятный вечер стремительно превратился в отвратительный. Обострённое восприятие уловило резкий шорох за спиной. Всё случилось быстро. Натренированные рефлексы бросили тело чуть влево, глаза скользнули на звук. Точно! В спину летел пендель. С линии атаки Анаркона уже ушёл, с разворота сам врезал пяткой в солнечное сплетение. Не успел разглядеть кто там, да и неважно. Главное, скрючившийся враг отлетает назад. С места сорвались сразу трое. Хозяин баклажки метит в лицо, Агхет в пах, стоящий справа снова под дых. Наработанные навыки мгновенно определили, какой удар опасней. Ногой отбил ногу летящую в пах, одновременно втянул голову в плечи, закрылся ладонью, удар в челюсть всё же пропустил, но получил вскользь – голову не сотрясло. Под дых залимонили со всей дури. Выдержал, дыхание не сбили. Сам дёрнулся вправо, въехал локтем в челюсть, не успел обрадоваться, видя оседающего противника, получил сзади под коленку. Ноги подогнулись, больно ударился голенью о камень. Ашыт уже бил носком ноги по носу, стоя на коленях, закрылся предплечьем. Сзади вновь ударили, уже по затылку. Сознание поплыло. В полуобмороке успел заметить кулак Крамы у носа, саданул наотмашь в пах. Падая в обморок успел услышать надсадный хрип недруга: «Мочите тварь!»
Сквозь град боли и стремительно гаснущее сознание, понял, что Краме таки досталось.
Тройка здоровяков ещё долго месила бесчувственное тело ногами. Поймавший локоть Анарконы лежал в отключке, пропустивший удар в солнечное сплетение до сих пор хватал ртом воздух – не мог встать; Крама валялся на спине, держась за пах, поскуливал. Под Анарконой натекла небольшая лужица крови и медленно впитывалась в натоптанную землю.
Крама, наконец, поднялся, с оттяжкой пластанул носком сапога обморочного по рёбрам, плюнул на спину.
– Тварь паскудная! – заорал вожак шайки, задыхаясь в приступе злобы. – Ты посмотри, он ещё сопротивляется! Сука! На! – теперь сапог саданул уже по лицу, хрустнуло.
Крама с удовольствием оглядел окровавленного соперника.
– А вот это я, пожалуй, себе возьму, – злорадно процедил гнусавый голос. – Похоже, ценная штука.
С этими словами Крама стащил с запястья Анарконы браслет. Рассмотрел. Шесть круглых камней полусфер разного цвета, закреплены на равном расстоянии друг от друга. Камни вшиты в плотную ткань на завязках. С помощью регулировки браслет подходил к запястью любой ширины.
– Всё уходим, скоро патруль прочёсывать начнёт, – пропыхтел вор, завязав трофей на руке.
Очнулся Анаркона от дикой головной боли, при попытке шевельнуться, вскрикнул. Рассечённая губа присохла к утоптанному камню. Движение оторвало корку, хлынула кровь. Одновременно в рёбрах что-то скребануло внутренности, вспышка боли пронзила до макушки.
В голове мелькнуло:
«Опять рёбра сломаны! В последнее время это становится нормой».
Во рту солоно, ощупал правую сторону лица, ужаснулся – распухла. Стиснув зубы, перевернулся на спину, давя рвущийся наружу крик. С трудом открыл слипшиеся от крови глаза. Ясная ночь уже властно вступила в свои права. Сколько же он тут пролежал? Вставать не хотелось. Прохладная земля приятно холодила измахраченное тело. За углом послышались шаги. Патруль! Анаркона притих, распластался, не хотел быть обнаруженным. Увидят, сразу доложат учителям, начнутся расспросы, кто, за что. Не скажешь – самого накажут, скажешь ещё хуже – стукач…
Часть стражи делает обход с вечера, сейчас ночь – значит, обходят не впервой, не заметили раньше, тогда и суетиться не стоит. Так и случилось, патруль прошёл мимо. Анаркона выждал несколько минут и, скрипя зубами, поднялся. В планах добраться до ближайших деревьев, кустов, чего-нибудь растительного, повторить фокус с сараем, восстановиться, перекачать живительную силу в себя. Юноша почувствовал непривычное ощущение на левом запястье. Всмотрелся, но надбровные дуги распухли, вздутые веки накачены кровью из лопнувших капилляров, глаза не видели чёткой картинки, наконец просто коснулся запястья пальцами. Вздрогнул. Браслета нет!
– Не-е-е-т! – закричал шёпотом Анаркона.
От обиды и унижения по щеке прокатилась первая крупная слёза.
– Да что я вам всем сделал, сволочи?! – всхлипнул юноша еле слышно.
Пропавший браслет – единственная вещь из прошлого! Всегда был на руке, с детства, сколько себя помнил. Когда подрастал и запястье сдавливало, просто ослаблял завязки. Как-то спросив у немногословной Варлы, откуда украшение, получил ответ: «Подарок отца, береги его». Теперь ненавистный Крама с шайкой отняли последнюю память о прошлом, связь с таинственными родителями, растоптали надежду!
Слёзы так и подступали. Анаркона понимал, что плакать одно из самых не достойнейших занятий для воина Лиги, но солёные капли, как сговорившись, накапливались, заполняли и без того узкие глазные щёлки. Боль в теле пульсировала нешуточная, но сейчас Анаркона забыл о ней – всё вытеснялось обидой. За что они так с ним?! Почему?! Почему весь мир такой?! Нижняя губа предательски затряслась, слёзы хлынули, как два горных ручья, мощно, неудержимо. Молодого марга долго сотрясали рыдания. Тёмный переулок надёжно скрыл его позор. Единственным свидетелем нелепой скрюченной позы оказалась луна. Она долго наблюдала за маленьким несчастьем, маленького двуногого, что сидел на земле в одиночестве. Но ничего страшного – Луна секретов не выдаёт.
* * *
На одном из занятий учитель Арх, по кличке «змея» (заведующий преподаванием маскировки, техники и тактики перемещения воина на поле боя), построил учеников для объявления.
Змеёй учителя прозвали за его скользящую походку. Казалось, тело его не имеет костей. Наверняка он мог спрятаться за самым кривым деревом и без усилий повторить все его изгибы. «Умение прятаться и красться иногда значит намного больше, чем виртуозное владение клинком», – часто говорил он на занятиях.
Сегодня Арх выглядит особенно важным и торжественным.
– Ученики! Сегодня не обычное занятие. Преподавательский состав приготовил для вас особую полосу препятствий в настоящей среде. Риск для жизни будет немалый. В награду победители полностью освобождаются от всех занятий до главного испытания, то есть на неделю!
– Ого! – по рядам учеников прошла волна удивления.
Однообразное течение дней, состоящее из тренировок и теории, надоело всем. Свободного времени в день, исключая трапезы, получалось всего три часа. И так из года в год. А тут целых семь дней филонить. Состязание будет жарким. Каждый захочет перед главным испытанием набраться сил, привести мысли в порядок, Анаркона исключением не был.
– Итак, – продолжил довольный Змея, наблюдая какой фурор, произвела его новость. – Всем час отдыха, затем построение здесь, разойтись!
Ученики быстро исчезли. Кто-то пошёл в излюбленную таверну промочить горло, другие увязались за девками, надеясь за час получить благосклонность и успеть затащить красотку в укромное место. Любители почесать языками шли к фонтану – на главную площадь и там состязались в болтовне. Учителя отправились в свои роскошные особняки.
Преподаватели Лиги Воинов жили с комфортом, в просторных домах, отдельных каменных крепостях в два этажа. Проектировщики лагеря равномерно раскидали их по периметру. Ученики, наоборот, под крышей одной огромной казармы, но у каждого была отдельная комната с кроватью и нехитрой мебелью. Психическое напряжение и без того копится год за годом, но если при таких нагрузках у маргов не будет собственного угла, срыв обеспечен. Десять лет, с утра до вечера одни и те же лица, так можно и умом двинуться.
В свободное время Анаркона запирался в комнате, либо уходил на крутой берег Аркиманы, и если не хотел мотаться на другую сторону, просто смотрел на воду. Сейчас выбор пал в пользу реки, юноша почти полностью отрешился от мира, как вдруг его окликнул знакомый девичий голос:
– Стой, милый. Опять на свою реку попёрся? Мало тебе наказания?
Окликнувшая Анаркону оказалась первой красавицей Лиги – Айрин. Мало того, особа эта с амбициями, не проиграла ещё ни одной схватки, ни в теории, ни на тренировках. Единственное её фиаско – Анаркона, совершенно не поддавался женским чарам. Юноша предполагал, что это её дико злило. Молодой марг обернулся. Дивное создание медленно продефилировало с десяток шагов, призывно покачивая безукоризненными бёдрами, остановилась, подойдя вплотную. Высокий для девушки рост не уступал Анарконе.
– Айрин, я тебе сто раз говорил, никакой я не милый, – напряжённо начал Анаркона. Он дико боялся её приветливости, знал, насколько твёрд характер воительницы, знал как обычно гордо и надменно общается с остальными, и это странное виляние хвостом перед ним выбивало из колеи, пугало до жути. – Зачем только я тебе сдался? – напрямую спросил бедняга, собрав крохи мужества. – Вон Крама за тобой увивается, видный ведь парень.
– Ну, это позволь мне решать, милый ты или нет. Милый! – подчеркнула она с нажимом. – Крама – мужлан, тупой солдафон. Ты – дело другое.
Красотка впилась одной рукой в край безрукавки, палец другой автоматически стал выписывать узоры на груди:
– Я так и не получила ответ на свой вопрос.
– Эмм, а что за вопрос был? – включил дурака марг.
Анаркона попытался отодвинуться, но Айрин, уже зная его манеру общаться с ней, сразу перешла в наступление. Ухватившись за ремень, придвинулась так, что упругая грудь практически вдавилась в торс юноши, властно вытеснив из лёгких весь воздух. В горле сразу пересохло. Девичий пальчик с укоризной постучал Анарконе по подбородку.
– К у д а т ы н а п р а в л я е ш ь с я?! – медленно пропела девушка, растягивая слова словно для дурака.
– Да я собственно… – замямлил юноша.
Анаркона медленно пытался вырваться из цепких лап львицы, но куда там. Девушки марги подготовлены не хуже мужчин, а хватка Айрин вообще стальная. Она уже прижалась всем телом, горячим, словно горное озеро над зарождающимся вулканом, голова призывно запрокинута назад. И эти чары действовали!
Аскетом юноша не был, и когда физиология хватала за горло, всегда уединялся с какой-нибудь богиней войны. Благо в девичьем рейтинге он числился не на последнем месте. Но сейчас всё по-другому! Раньше после близости, он мог бывших пассий игнорировать, с Айрин подобное не пройдёт. Придётся уделять ей драгоценное время, а это покушение на свободу, которой и так не хватает. И хотя каждая возбуждённая клеточка организма орала, что б он немедленно сгрёб это чудо и тут же начал срывать с неё одежду, Анаркона держался из последних сил – он боялся её как огня. Айрин чувствовала мощь своих женских чар и использовала их нещадно.
– Да, это и неважно, милый, – вновь ввернула красотка ненавистное слово. – Я знаю, в состязаниях победишь именно ты. Думаю, ты всегда будешь первый, во всём, у меня нюх на успех.
«Ага… Как же, первый во всём…» — проскочила ядовитая мысль.
В памяти ещё стояло недавнее избиение, недостойные мужчины слёзы и отсутствие браслета, который непонятно как возвращать.
– Среди парней победишь ты, ну и я, конечно, среди девчонок, – игриво улыбнулась Айрин, выдыхая горячий воздух прямо в губы. – Вот тогда мы будем наслаждаться друг другом, целую неделю. Правда, здорово!?
Лихорадочная мысль в панике вспухла в черепной коробке пламенным цветком: «Встрял!»
Нужно выкручиваться. Не мудрствуя лукаво, Анаркона ляпнул первое, что пришло в голову:
– Айрин, а почему у тебя левая нога в какой-то гадости измазана?
– Что!? – девушка резко отстранилась.
Принявшись лихорадочно рассматривать ногу, поворачивала и так, и сяк, пыталась понять, что с ней за беда. Ничего не найдя, Айрин в недоумении подняла голову. Анаркона как сквозь землю провалился. Повертевшись, успела заметить пятки избранника, сверкнувшие за углом ближайшего дома.
– Ну, погоди, всё равно попадёшься! – буркнула под нос одураченная фурия.
Девушка ещё постояла некоторое время, хмурясь на то, что попалась на такую ерунду. Фыркнув, двинулась в центр лагеря. Ничего не скажешь, провели ловко.
Укажите красотке на изъян внешности, и она сначала бросится это проверять, и только потом станет думать – вечная тема.
Спасшись от девичьей угрозы, Анаркона пребывал в странном состоянии. С одной стороны, выиграть испытание ему очень хотелось, с другой – в женской половине Айрин победит наверняка, а это чревато – насядет уже по полной. Айрин чрезвычайно умна, амбициозна, не терпит поражений, а проиграв, сжимает зубы и в повторном рывке одерживает верх, всегда! Зачем он ей? Он ведь совсем ей не пара – ранимый, безродный хлюпик.
Доковыляв до реки, хотел по привычке медитировать, но неожиданно заснул. Вновь пришёл знакомый сон, повторяющийся последнее время с пугающей регулярностью. Там в чёрных всполохах и приглушённом красном мерцании, снова и снова примерял чёрную корону, возносился над миром на вырастающей из земли исполинской скале, и тогда повелевал, вершил, судил. Тревога засигналила, растолкала владыку грёз верным стражем. Анаркона вскочил, бросился назад со всех ног – не хватало ещё повторно опоздать!
