Читать книгу: «Обречённые души: Книга II. Паутина Интриг», страница 13

– Как ни печально это признавать, но так и есть. Зато теперь я точно знаю, что против меня плетут паутину и нужно быть предельно осторожным в каждом действии, чтобы не угодить в неё, – подытожил Бромар.

– И кому же вы так крепко насолили, раз ему понадобилась ваша хитрая голова?

– В моей жизни всякое бывало, приходилось идти на немалые жертвы, чтобы жить достойно. Скольких людей пришлось обмануть, подставить и оставить ни с чем, ради неутолимого желания унять собственное одиночество и взирать на мир свысока. Сколько ниточек я передёргал и разорвал, чтобы стать тем, кем я сейчас являюсь. Ведь для меня не было слово «невозможно».

– Но теперь тени вашего прошлого начинает возвращать долги, – подметил Кромат, вставая с парильной скамьи. В ответ Бромар скупо улыбнулся, хотя взгляд по-прежнему оставался спокойным.

– А не пора ли нам искупаться? – настойчиво спросил Кромат громким голосом, чтобы служанки его услышали. Советник, не проронив ни слова, проследовал за собеседником в комнату для мытья. Там девушки заботливо тёрли мужчин мочалками и омывали их пенной водой. Вытерев хозяина и гостя, служанки отправились за вином и лёгкими десертами. Феодалы же зашли в бассейн. И как только подданные скрылись за дверями трапезни, Бромар вновь завёл разговор об изменниках.

– Милорд, не сочтите за грубость, но кто эта высокая пышногрудая служанка? – с подозрением спросил Бромар.

– Понравилась? – подшучивая лукаво-колющей улыбочкой, спросил Кромат.

– Её лицо мне малознакомо, если даже я не вижу её впервые, – обеспокоенно объяснил Бромар.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что она подослана нашими завистниками? – тотчас смекнул Кромат.

– Даже если это не так, они достаточно услышали, чтобы болтаться в петле: весть о болезни, всплыв в народе способна подорвать вашу власть, – откровенно заявил Бромар.

– В этом, ты, бесспорно, прав. От них придётся избавиться, – невольно согласился Кромат. Его лицо исказила угрюмость.

– И лучше всего, если об их исчезновении никто не узнает, – лукаво улыбнувшись, подчеркнул Бромар. – К слову о болезни, вашим слугам не удалось о ней что-нибудь разузнать? – резко переменившись в лице, взволнованно выспрашивал он.

– Увы, об этом зловещем недуге мало что известно. Придворные лекари в растерянности. Им ведомо лишь то, что эта болезнь пришла из северных земель Вэйтстоун. Предположительно её очагом стали земли близ озера Силлар. В северо-западной части провинции «Аконитовый берег», в деревеньке Шантвиль, сначала заболел скот, позже заразились крестьяне. Вскоре эта дрянь проникла и в поместье барона Адлáра. Как передаётся эта зараза и лечиться неизвестно. Спустя какое-то время, лекарь высказал мне свои подозрения о том, что начало этих болезней не физическое, а магическое.

– Выходит – это дело рук колдунов или алхимиков, – мрачно умозаключил Бромар. Кромат искоса посмотрел на него, точно спрашивая, «что ты не договариваешь?». Советник уловил этот тонкий кусающий взгляд и, поёжившись, набрался смелости рассказать о неприятном происшествии в переулке.

– Милорд, сегодня в переулке я столкнулся с нищим, заражённым этой болезнью, – тревожным шёпотом говорил Бромар. – Его разум был охвачен паническим безумием, словно его рассудком завладело что-то тёмное и неподконтрольное. Всё его тело облепляли язвы, и кровь источала пар, разъедающий кирпич, подобно термитам, – советник прервался, чтобы утереть с лица пота и проглотить комок волнения, неожиданно подступивший к горлу. У Кромата от этого жуткого рассказала по спине пробежали мурашки, а лицо исказилось одновременно омерзением, смятением и удивлением.

– Но ведь подобного и быть не может! Откуда взяться подобному колдовству в Форлианде? Неужели совет Нэраэля настолько беспечен, что позволяет подобной силе безнаказанно разгуливать по стране и убивать людей? – возмутился Кромат.

– Если только с этим не связан сам совет; либо это алхимик или колдун, который крайне умён, хитёр и осторожен. Ведь на Ардоре ещё столько мест, где люди, владеющие магическими искусствами и уцелевшие от инквизиции Безумного Фроста, могли бы скрываться, – выстроил предположения Бромар.

– Час от часу нелегче, – потёрев виски пальцами правой руки, устало обронил Кромат. – Мало этого глупого закона о венчании на престол, так теперь ещё и болезнь эта добавилась!

– Я до сих пор не понимаю, какому вообще здравомыслящему человеку могла прийти в голову мысль о каком-то там законо-распорядительном совете, ограничивающего власть монарха. Дать право им распоряжаться законами – равносильно отдать им корону! – поддержал негодование правителя Бромар. В этот момент служанки вернулись с вином и десертами; услышав недовольный голос своего хозяина, они побоялись к нему подойти. Кромат заметил это, и его глаза заискрились гневом.

– Ещё долго вас ждать?! – воскликнул негодующе он. – Налейте вина, и пошли прочь отсюда! – сердито распорядился правитель. Девушки с трепетом исполнили приказ своего хозяина и тотчас покинули предбанник.

– Милорд, на мой взгляд, проблема с болезнью требует особого внимания и скорого разрешения, нежели всё остальное, ведь с советом разобраться намного проще, – не побоялся высказаться Бромар.

– Ох уж этот совет, он как в горле кость! Связал мне все руки…, нужно избавиться от него! – раздражённо ответил Кромат. Залпом осушив бокал, он надеялся залить вспыхнувший пожар негодования и гнева.

– Если нужно – разберёмся, – утешающе поддержал Бромар, без особого желания притронувшись губами к бокалу вина. – Рекомендую не откладывать в долгий ящик, милорд, сегодня же отправьте к членам совета послание для срочного созыва, а мы с капитаном стражи окажем им тёплый приём, – Бромар натянул излюбленную плутоватую улыбку.

– Займусь этим безотлагательно! – решительно заявил Кромат, в спешке покидая бассейн.

– Милорд, служанки…, – напомнил тонким намёком Бромар.

– Ни в коем случае, – злобно улыбнувшись, ответил Кромат. – Стража!

Глава 10

Погода в Сильвербридж выдалась скверной. С самого утра небо, цвета кофе с молоком, посылало непостоянный ливень заливать и без того раскисшие от влаги леса и поля. На размытых дорогах царила пустота. Только какой-то худощавый высокий всадник, облачённый с ног до головы в чёрную кожу, мчался на вороном рысаке, рассекая своей невозмутимой фигурой дождевое полотно. Остановился мужчина неподалёку от свайного моста, за которым в паре миль пролегала граница Сильвербридж. Как правило, этим путём пользовались гонцы и караванщики из Шадоуривер.

Клэйдэк внимательно осмотрел местность. Сначала он покрутился возле моста, потом прошёлся по нему, изучающим взором всматриваясь в каждую деталь, словно это было жизненно необходимо.

– Проклятый дождь! Если тут и были какие-то следы, он давно их стёр! – озлобленно пробурчал себе под нос наёмник, всматриваясь в изгиб речной долины, где бурлила, ниспадавшая с возвышенности, вода. «Но если бы я готовил нападение на гонца, то, наверняка, сделал бы это здесь, ибо лучше места для засады не найти» – размышлял Клэйдэк, опёршись на каменные стенки моста, выполненных в виде арок. «Но если даже так, как он избавился от трупа лошади? Настолько сильный? А может магия или зелье? А может он вообще действовал не один?» – вопросы так и порождали бы друг друга, если бы дождь не утих, и мужчина не принялся осматривать место преступления вновь. Клэйдэк снова огляделся по сторонам и пришёл к твёрдому выводу, что убийца, при условии, что он был здесь, однозначно, скрылся в лесу. «Если жертвой этого разбойника была мать Дэкрия, проживавшая в западной части Сильвербридж, стало быть, его укрытие не так уж и далеко от города, значит, он направился в эту часть леса» – предположил наёмник, увлечённо ринувшись к кустам черёмухи, росших вдоль дороги. Заметив поломанные ветки и притоптанную траву, Клэйдэк решил двигаться в намеченном направлении.

Продравшись сквозь дикий лесной массив, мужчина вышел на нехоженую тропу, спрятанную в густом травостое. «Грибники тут явно не бывают» – подумал наёмник, ускорив шаг. Спустя несколько часов, тропинка, наконец, вывела мужчину из сырой чащобы. Обогнув кусты орешника, Клэйдэк осторожно обошёл расставленные капканы, едва не угодив в один из них, надёжно замаскированный в траве мхом и опавшими листьями. «Это тоже явно не для охоты» – смекнул следопыт, переступив ловушку – тонкую нить, протянутую через два соседних куста брусники. Затем мужчина аккуратно спустился по единственной дорожке в топкий с обрывистыми стенами овраг, сильно напоминавший бутылку с узким горлышком. «По этому киселю он явно не решился бы ходить» – подметил Клэйдэк, опасливо коснувшись левой ногой засасывающей жижи из глины и грязи. Тогда следопыт пристально всмотрелся в болото, в надежде отыскать безопасную стёжку. Слабо отличимая от трясины, она тянулась вдоль стенки оврага, плавно поднимаясь, точно рыбий плавник, к сужающемуся проходу. Наёмник, стоявший напротив найденной тропинки, осмелился исследовать ненадёжный путь, избавляясь от сомнений, опутывавших его разум, подобно липкой паутине. Пару раз нога следопыта соскальзывала в опасную топь, но в итоге, он добрался до узкого «горлышка», с уготованной для незваных гостей очередной ловушкой. За проходом пролегала вторая часть оврага. В отличие от первой – эта тянулась, то сужающейся, то расширяющейся раной на щеке земли далеко на север.

Наёмник добрался до подъёма и осторожно вынырнул из пасти оврага, держась зарослей кизила. Неподалёку высилась пещера. Вход охраняла незаметная ловушка, на случай если кто-то заявится без приглашения. Наёмник предположил возможное её нахождение на проходе, поэтому сломал ветку и бросил её на ожидаемую западню. Нить порвалась, и земля за ней разверзлась, обнажив острые колья. Клэйдэк спрятался за скалой. На шум спустя минуту, а может и две, из мрака пещеры настороженно вышел мускулистый коренастый мужчина среднего роста, удерживая наготове лук. Двигался он осторожно и почти бесшумно, не моргая единственным правым глазом. Убедившись, что опасности рядом нет, он присел на корточки, положил лук подле себя и начал восстанавливать ловушку.

– Наверное, опять эти проклятые белки, леший бы их всех побрал! – пробасил недовольно мужчина.

Когда Клэйдэк заслышал удаляющиеся шаги, он, вытащив из-за голенища кинжал, и решил атаковать. Подобно проворному бесшумному гепарду, наёмник выскочил из своего укрытия и, миновав ловушку эффектным прыжком, окончившегося ловким кувырком, напал на свою цель, встретив ожидаемое сопротивление. Одноглазый успел выпустить из лука стрелу, но противник с впечатляющей гибкостью и скоростью уклонился от её зазубренного наконечника и продолжил своё наступление. Убийца едва успел увернуться от коварного вражеского кинжала, скользнувшего кончиком лезвия по его бедру. Он выхватил из-за голенища большой охотничий нож, больше похожий на саблю, и со звоном встретил оружие Клэйдэка. Тогда в глазах наёмника проснулся пылкий азарт, и он начал неотступный жесткий натиск, жаля противника самыми разнообразными и изощрёнными атаками. Но оппонент, применяя все навыки, полученные за время его пребывания в армии, давал достойный отпор. Словно махаон, кружащий вокруг горящей лампы, Клэйдэк бился со своим соперником, то сыпля на него град беспощадных рубящих и колющих ударов, то ловко отбиваясь от его неожиданных выпадов и проворных контратак. В конце концов, поспешное нападение наёмника обернулось для него глубоким порезом на правой щеке. Тогда он отскочил в сторону, приложив ладонь к обильно кровоточащей ране, и злобно взглянул на скалящего зубы в довольной усмешке одноглазого.

– Исиливэ Орокси, – шепнул чуть слышно Клэйдэк, вновь наступая на врага, но уже с двумя кинжалами. В его радужках тут же появились прожилины, сияющие серебристым светом, а движения наёмника чудесным образом стали быстрее и резче. Хотя противник и отступил к стене, удивление, слегка отравившее его боевой настрой, не в силах было навредить его воле к победе. Однако теперь битва выглядела так, словно Клэйдэк забавлялся со своей жертвой, подобно птице, издевавшейся над червём. Одноглазому оставалось только упорно защищаться, ибо любая опрометчивая контратака могла оказаться фатальной. Но, несмотря на это, острая, как бритва, сталь своими «укусами» оставляла царапины и неглубокие ранки на теле своей жертвы. Правда и Клэйдэку изредка выпадала участь быть покусанным зазубринами вражеского ножа.

– Не плохо для армейского пса, – усмехнулся наёмник, взглянув на кровь, сочившуюся через порезанный на плече плащ. – Онсеноа Анисэа, – чуть слышно шепнул он. Едва заклятие слетело с уст наёмника, в его глазах сверкнули ветвистые серебряные кольца, а у соперника хрустнули ноги и руки – по конечностям словно пробежал электрический ток. Одноглазый расслабил онемевшие пальцы и выронил нож, болезненно припав на сведенные судорогой колени. Его терзало такое ощущение, будто долото вонзалось в его кости, отзываясь дрожью в каждой конечности, выкручиваемой, точно выжимающаяся тряпка. Но даже сдерживаемый сетями жуткой боли, одноглазый, рыча сквозь зубы, продолжал сопротивляться, не мирясь с поражением.

– Тэбера Храсио, – фокусируя взгляд на противнике, надменно произнёс Клэйдэк, вытянув перед собой руку с разжатой ладонью так, точно держал в ней округлый предмет. По подушечкам пальцев заплясали призрачные серебристые молнии. И как только наёмник начинал сближать пальцы, одноглазого пронзала ужасная нестерпимая боль по всей спине, будто невидимые руки медленно и аккуратно поворачивали его позвоночные диски. В конце концов, жертва жестокого заклинателя пала ниц на холодную землю, истощив себя безнадёжным сопротивлением и канув в успокаивающий мрак.

В логове одноглазого темноту разгоняла пара масляных фонарей и костёр, звонко потрескивавший ветками клёна. Возле голых каменных стен лежала всяческая глиняная и деревянная утварь. На конопляной верёвке, протянутой от одной стены к другой, посаженные на крючки, висели освежёванные пушные зверьки, несколько цепочек из головок чеснока и лука и сушилась выпотрошенная рыба.

Ощутив нос кованого сапога ударившегося о рёбра, одноглазый открыл глаз и, увидев перед собой, сидящего на корточках недавнего противника, хотел наброситься на него, но крепко связанные ремнём за спиной руки и холодная земля под животом свели это желание и настойчивое тщетное упорство на нет.

– Где то, что ты украл? – сердито спросил Клэйдэк. Бандит искоса посмотрел на него, слабо покачивая головой в стороны.

– Мне повторить вопрос? – огрызаясь раздражением, прожигал взглядом неприятеля наёмник. В ответ лицо убийцы исказилось злостью и он, прохрипев, плюнул в сторону захватчика. Не сдерживая гнев, вызванный оскорблением, наёмник не щадя костяшек пальцев несколько раз ударил несговорчивого собеседника по лицу. Из рваной раны на бородатой щеке проступила кровь.

– Куда ты…

– Да пошёл ты в задницу! – оборвал его вопрос охотник яростным возгласом. Поджав от злости губы, Клэйдэк «осчастливил» одноглазого очередным болезненным пинком сапога по рёбрам. Затем он выхватил из внутреннего кармана плаща длинный тонкий, словно игла, небольшой шиловидный кинжал с серебристой булавовидной рукоятью, украшенной в центре овальным камнем из чёрного оникса.

– Последний раз по-хорошему спрашиваю, – дыша злобой, произнёс наёмник, ногой перевернув заложника на спину и угрожая ему оружием.

– Сделай одолжение, заткнись и принеси мне бутылку из дальнего угла, – скривив разбитые губы в едкой усмешке, бесстрашно ответил заложник.

– Ты сам напросился, – ожесточенно протянул Клэйдэк, медленно всаживая лезвие кинжала в плечо своей жертвы. Сдерживая боль рыком, проступавшим через зажатые зубы, заложник терпел допытывания издевателя.

– Инадар ис Ородус, – слетели магические слова с уст наёмника, наполняя лезвие кинжала веточками серебристого света, которые проникали под кожу, подобно паразитам, и причиняли невыносимые страдания объекту заклинания. Одноглазый бился в ужасной судороге, словно муха, угодившая в смертоносные сети паука. Тело мужчины ломало и выкручивало так, будто он был одержим злыми духами, неустанно стремившимися своими терзаниями довести его рассудок до пропасти безумия. Внутренности, точно прокалывали тысячами мелких игл, а кости изнутри перетирали в пыль. Стук бешено колотящегося сердца отдавался в голове нестерпимым металлическим грохотом. В этот момент заложник утопил свой рассудок в океане боли.

– Отарэ – хладнокровно произнёс Клэйдэк, сжав рукоять кинжала. – Неоднократно из-за этих пыток люди становились калеками или лишались рассудка, но я всегда получал от них то, что мне было нужно. Так что, мне продолжить или ты набрался здравомыслия изменить своё решение? Но предупреждаю, дальше будет намного хуже, – мрачно изрёк наёмник, согнувшись над объектом своих нечеловеческих жутких пыток. Одноглазый долго прожигал ненавистью своего врага, но в конечном итоге, покорно кивнул головой, наперёд понимая свою участь.

– Твоя взяла! – сдался заложник, расслабив напряжённые плечи. Лицо Клэйдэка осветилось торжеством, породившим колкую улыбку.

– Я спрятал её в лесу, в паре миль отсюда, – сознался заложник.

– А откуда мне знать, что ты не врёшь, чтобы спасти свою шкуру? – спросил недоверчиво издеватель, сверля жертву взглядом.

– Тебе остаётся только поверить мне на слово, ведь я, наверняка, нужен тебе живым, а то стал бы ты возиться со мной, имея при себе подобного рода магию? – скалясь, точно загнанный зверь, ответил одноглазый, приправляя свои слова желчной улыбкой.

– Ишь проницательный какой, – язвлено усмехнулся Клэйдэк, освобождая заложника от истязающего руку лезвия кинжала.

– Илэсси Анари, – произнёс наёмник, накрывая ладонью рану одноглазого. Из-под неё в течение нескольких секунд вырывалось белоснежное сияние с проблесками покалывающего холодного голубого света. Когда заклинатель убрал руку, то от ранения не осталось и следа.

– Не хватало, чтобы ты здох! – недовольно буркнул Клэйдэк, пряча кинжал во внутреннем кармане плаща. Затем он снял верёвку, на которой сушилась рыба, отцепил от неё крючки и крепко связал ею заложника.

– Может путы ослабишь, а то дышать нечем! – возмутился одноглазый.

– Ничего, потерпишь!

– Дай хотя бы выпить перед дорогой?!

– Перебьёшься! – Топай, давай! – отвесив пинок заложнику, приказал наёмник. Затем он взял недопитую бутылку, лежавшую возле костра, и сделал небольшой глоток, сморщив лицо в омерзительной гримасе.

– Фу, мерзостней пойла я не пробовал, – высказался Клэйдэк, разбив бутылку об стену.

– Это был лучший армейский самогон! – воскликнул озлобленно одноглазый, повернувшись на шум бьющегося стекла, словно птица на оглушительный выстрел.

– Да мне плевать, не разевай рта и иди вперёд! – бросил в ответ наёмник, небрежно толкнув заложника вперёд с такой силой, что тот едва не потерял равновесие и не рухнул на землю.

– Полегче, я ведь ценная жертва! – речь одноглазого была полна колющего самообладание наёмника издевательского сарказма.

– Не настолько ценная, чтобы я доставил тебя без пальцев и зубов, – мрачно намекнул Клэйдэк надоедливому собеседнику. Одноглазый бородач широко улыбнулся и на какое-то время погрузился в задумчивое молчание.

Когда мужчины вышли из пещеры и двинулись через кусты кизила в сторону густых зарослей клёна, заложник неожиданно остановился и, оглянувшись на несговорчивого наёмника, щерясь, спросил:

– Интересно, кто тебя нанял? Не Дэкрий ли?

– Не твоего ума дело! – толкнув бородача в плечо, резко ответил наёмник. Каждое его слово было наполнено ядовитым раздражением.

– И многих ты убил или отдал на растерзание заказчикам? – с нарочно выводящим из терпения любопытством бормотал одноглазый.– И много он тебе заплатил?

Клэйдэк, скрипя зубами, молчал, стараясь сохранять самообладание и не поддаваться издевательским провокациям.

– А если капитан заставит тебя съесть его дерьмо за деньги, ты это сделаешь? – разя вспыльчивую душу наёмника копьями насмешек, не умолкал убийца.

– Скоро тебе придётся есть своё, если не умолкнешь! – категорично заявил Клэйдэк, сжимая от злости кулаки.

– Знаешь, убивать за деньги, то же самое, что отдаваться за них, этим ты мало чем отличаешься от проститутки, – с глумливым презрением заявил надоедливый бородач.

Эти слова задели гордость Клэйдэка, и он ударил пленника под колени. Тот подкосился и упал лицом в траву. В следующий момент наёмник, обуреваемый гневом, крепко надавил обеими руками любителю издёвок на затылок, усердно сгибая его голову к земле.

– Ты свихнувшийся психопат, убиваешь из мести, причём ни в чём не повинных людей, так что закрой свой поганый рот и топай молча! – гневно говорил убийца. Затем он за волосы поднял бородача на ноги и ударил его под дых.

– Много ты знаешь о потерях, продажная шкура! – не сдавался одноглазый. Едва эти слова слетели у него с языка, как сапог наёмника врезался в его щёку.

– Ты меня достал! – загорелся ненавистью Клэйдэк, приставив к горлу пленника кинжал.

– Ну, давай, закончи всё это! – бесстрашно попросил убийца. – Да я живу ради мести, и Дэкрий заплатит мне за то, что разрушил мою семью! Пусть я и психопат в чьих-то глазах, но не дурак, способный смириться с подобным варварством! Ты хотя бы сам-то знаешь, какого это, когда у тебя отбирают что-то самое дорогое? По глазам вижу, что нет, поэтому катись-ка ты на хрен!

– А то, что ты собираешься вырезать его семью не варварство?! – возразил Клэйдэк, покраснев от злости и негодования.

– А моя семья заслужила это?! Так что, пусть познает ту боль, что причинил другим! Лучше убей меня, потомучто я не остановлюсь! Всё равно то, что ты собираешься сделать со мной, не сделает тебя благодетелем! Ты прогнил насквозь, и прогнил больше, чем я!

– Не тебе меня судить, ублюдок! – несколькими ударами гардой кинжала разбив бородачу лицо, заявил Клэйдэк. Затем он с треском схватил пленника за ворот кожаной куртки и поднял его с земли. И неожиданно, одноглазый головой разбил недоброжелателю нос и мёртвой хваткой вцепился зубами ему в руку, в которой тот держал верёвку. От жуткой боли наёмник разжал пальцы и, не успев ничего понять, уже падал на задницу. Когда же он помнился, зажав хлыставшую из носа кровь рукавом плаща, проворный бородач уже мчался сломя голову в лес, отчаянно натыкаясь на ветки и спотыкаясь о кочки. Не мешкая, Клэйдэк бросился за ним, шепча на ходу заклинание, заживляющее раны. Однако погоня продлилась недолго. Наёмник остановился, заслышав мужские голоса. Через кусты бузины и дикой смородины он заметил бандитов, зажавших одноглазого в кольце из выставленных в его сторону мечей.

– Вот так досада, мы шли за ним, а он сам к нам пришёл! – расхохотался чернобородый здоровяк Брунн, проведя мечом возле горла бородача.

– Оружие на землю! – раздался сиплый голос позади Клэйдэка. Стрела, подобно чуткой змее перед броском, смотрела ему в затылок. Наёмник покорно отстегнул ножны и плавным движением положил, сжатый в руке кинжал.

– Брунн, здесь ещё один! – оповестил лучник своих товарищей. В этот момент следопыт выхватил из внутреннего кармана плаща шиловидный кинжал и вонзил его неприятелю в горло. Изо рта вместе с кровью у жертвы вырвался противный хрип, который Клэйдэк зажал ладонью. Товарищи, заметив, что их соратник резко пропал из виду, заподозрили неладное, и двое бросилось ему на помощь.

– Проклятье, на применение магии у меня осталось не так много сил, а с группой головорезов голыми руками мне не совладать! – скрипя сердцем, пришёл к выводу Клэйдэк. – Нужно попробовать проследить за ними! – со злостью пришёл к компромиссу мужчина, вызванной неудачей. – Ноэлемах, – шепнул убийца, закрыв засеребрившиеся глаза. В мгновение ока он слился с окружающей средой так, словно растворился в воздухе.

– Брунн, Кортни мёртв! – сообщили помрачневшие бандиты, склонившись над бездыханным телом своего товарища.

– Да леший с ним, мы получили то, зачем шли, уходим! – с обезоруживающей безучастностью и хладнокровием отдал приказ главарь, ведя за собой одноглазого, словно пса на поводу. Когда грозные силуэты бандитов исчезли в лесной гуще, Клэйдэк прервал магическую маскировку и, в спешке покинув своё укрытие, осторожно последовал за недоброжелателями.

След привёл его к заброшенной за городом мельнице, не рухнувшей только из-за того, что кто-то сумел неплохо залатать изнутри её раны, нанесённые сокрушительным пожаром и беспощадным временем. От неё, вдоль заросшего дикой растительностью берега тянулись объеденные огнём и оплаканные дождями руины небольшого поселения. Наёмник надёжно спрятался меж кустов орешника, заслонявших друг друга ветвями так, точно они родные братья. Отсюда мельница была видна как на ладони. Волгнар набрался каменного терпения и начал пристально наблюдать за бандитами, исчезнувшими за скрипучими дверьми здания.

Брунн вошёл на мельницу, неся на плече вялое тело пленника, оглушённого своей могучей ручищей, больше походившей на медвежью лапу без когтей и меха. Вслед за главарём вошли остальные восемь разбойников, которые в миг, кроме двух самых крепких детин, рассыпались по углам, точно испуганные мыши. Бездомные нищие, населявшие это здание, тут же замолчали, и безгласность обступила двухметрового громилу со всех стороны. Никто из присутствующих не решался даже глаз поднять на этого грозного мужчину, одним своим видом порождавшим дрожь в коленях у слабовольных мужей и женщин. Вдруг к главарю, суетясь, подбежала худощавая светловолосая коротко остриженная девушка в потрёпанных кожаных доспехах, висевших на ней едва ли не мешком. Резкие, как ограненные волнами скалы, скулы и впалые глаза, окружённые чернотой, явно говорили о голоде и недосыпании.

– Я не вижу среди вас Кортни, что с ним? – обеспокоенно спросила девушка. Брунн сбросил тело одноглазого на пол, не обращая ни малейшего внимания на охрипший от простуды женский голос за спиной. Затем он задумчиво погладил бороду, будто ничего и не слышал.

– Так, где он? – настаивала на ответе девушка, бесстрашно выпрыгнув из-за широкой спины громилы и представ перед его холодными глазами.

– Ты точно это хочешь знать? – вдруг мрачно пробасил здоровяк, опустив на девушку ожесточённый надменностью взгляд, точно он феодал, взирающий свысока на своих ничтожных вассалов.

– Он умер, да? – дрожащими голосом предположила девушка. Брунн кивнул, усердно сдерживая ядовитую ухмылку.

– Кто его убил?

– Если бы мы знали, то мерзавец мотался бы уже на дереве и кормил воронов! – твёрдо ответил громила.

– Всё ты врёшь! – с накатывающимися слезами, гневно заявила девушка, – то же самое было с Ирлавом, это ты…

– Поосторожнее со словами, девочка! – угрожающе процедил Брунн, сердито сдвинув брови и могучей ладонью обхватив девушку за шею. – Кортни был хорошим вором, но воин из него был никудышный. А теперь проваливай отсюда, у меня есть дела поважнее, чем слушать твоё нытьё! – раздражённо сказал громила, оттолкнув от себя назойливую собеседницу. Затем он в спешке плотно привязал пленника к деревянной свае несколькими крепкими мудрёными узлами, не забыв сорвать с его глаза чёрную повязку.

– Будьте начеку, не поить, не кормить, даже не говорите с ним! – приказал Брунн, направляясь к выходу с мельницы. – А лучше сразу заклейте ему рот, – прежде чем уйти, не оборачиваясь, посоветовал громила.

Едва бандит показался из-за дверей мельницы, Клэйдэк оживился, чуть не сражённый скучным наблюдением.

– Так-так, полагаю, следует проследить за этим здоровяком, неспроста он один куда-то направился, – подумал Клэйдэк, наблюдая за силуэтом главаря бандитов, мелькавшим средь обломков сожженных зданий.

День сменялся вечером. Надоедливый дождь вновь опустился с чернеющих небес на Сильвербридж. Помрачневший в ночных тенях город озарили масляные фонари, пробиваясь своим тусклым светом не только через завесу густеющей тьмы, но и через полосатую стену ливня. Однако разразившаяся непогода не помешала наёмнику в выполнении поставленной задачи. Он долго незаметно следовал за громилой, до самой двери таверны, за которой тот и окончил свой путь. Войдя в шумное заведение, Клэйдэк тут же растворился в задорной толпе подвыпивших зевак и танцующих обнажёнными куртизанок. Присел он неподалёку от толстого купца с сияющей лысиной, которого окружали три нагих девицы, однако как только к столу подошёл Брунн, Биеруш разогнал их бесцеремонными ругательствами и выкриками.

– Икнотэ Улсээ, – зажав рот ладонью, тихо произнёс наёмник, повернувшись левым ухом в сторону купца и бандита. Заклинание немедленно усилило слух Клэйдэка в несколько раз, и чтобы сосредоточиться на интересующем его разговоре, он закрыл глаза и опустил голову на стол, притворившись спящим.

– Надеюсь, новости благие? – начал разговор купец Биеруш, с надеждой взглянув на громилу.

– Убийца, угрожающий Дэкрию, у нас, – коротко пояснил Брунн. В доказательстве своих слов он положил к краю стола, где сидел купец, чёрную глазную повязку.

– Замечательно! – расплылся в радостной улыбке Биеруш, положив предложенный ему предмет в карман. – Где ты его держишь?

– Этот вопрос навевает мне мысль о том, что в кармане у меня давно уже ничего не звенело, – изображая задумчивость, намекнул громила, скребя ногтями по подбородку, заросшему густой чёрной бородой.

– Гм…, – сморщив лицо в недовольной гримасе, замялся Биеруш, неохотно запустив руку во внутренний карман камзола. Оттуда он вытянул кошель, плотно набитый золотыми монетами. Громила жадно потянулся к нему, но купец резко одёрнул руку и категорично замотал головой в стороны.

– Не так быстро, Брунн! – остановил его собеседник, поддразнивая здоровяка звоном монет в кошельке. – Завтра в полдень приведёшь пленника на старый амбар и получишь два таких, – пообещал Биеруш, пряча деньги обратно во внутренний карман.

– Понял, – недовольно пробасил громила, с грохотом опустив свои могучие ладони на стол. Затем он выпрямился, расправил плечи и широкими шагами быстро покинул таверну.

Клэйдэк поспешил отменить заклинание, так как шум, царивший в заведении, уже начинал дубасить по ушам так, словно там звенели колокола. Затем мужчина потёр ладонью уставшую шею и, не торопясь, встал из-за стола и направился к выходу. Когда же он затворил за собой дверь, на улице его «приветливо» встретил ужасный ливень.

– Да сколько же можно! – огрызнулся недовольством наёмник, озлобленно накинув капюшон. После этого убийца, хлюпая сапогами по вымокшей дороге и минуя ловкими прыжками лужи, побежал к дому капитана Дэкрия.

Время было далеко за полночь, а дождь всё не утихал. Клэйдэк, жутко устав и промокнув до нитки, наконец, ступил на крыльцо дома Дэкрия и постучал в дверь особым образом, точно этот ритм был паролем. Спустя несколько минут в замочной скважине забряцали ключи, а после раздался глухой гул отодвинутого железного засова. Капитан опасливо приоткрыл дверь и выглянул сонными глазами через образовавшуюся щель.