Читать книгу: «Подари мне надежду», страница 16

– Милый Женя, я вижу совсем иное будущее, и другое настоящее, оно во много раз лучше того, о котором я только что тебе поведала. Не останавливайся на достигнутом сделав шаг вперёд, только убогие и трусы пятятся назад, но ты должен двигаться только вперёд. А если тебе вдруг станет грустно, или ты посчитаешь, что жить более не зачем и не стоит бороться – то попросту посмотри на свою дочурку. Именно она даст тебе все недостающие ответы на твои вопросы, одним своим взглядом, улыбкой, отзывчивостью, добротой и любовью. У…мне пора. Оставляю тебя наедине с Александрой, но не надолго, надеюсь что вечером вновь наведаю вас двоих.-

Татьяна Фёдоровна умчалась так стремительно и резко как затеяла этот неприятный диалог, оставив Калиникова наедине со своими мыслями.

Кристина проснулась как и раньше ровно в два часа ночи.

– Что опять? Да ну, не может быть!-

Бессонница с мрачными ночными кошмарами нависла над ней словно Дамоклов меч. Мельком посмотрев на дисплей умной квартиры, она приняла единственно верное решение, о котором раньше и помыслить не могла.

– Что-то стряслось Кристина Вениаминовна? Куда вы на ночь глядя, да ещё в такую погоду?– Консьерж очевидно не понял что ему ответили, а может как обычно и послали куда подальше, поспешил переспросить.

– Со мной всё отлично, всё хорошо Андрей Павлович. Посмотрите, какая чудесная февральская погода на улице, вам разве не хочется прогуляться?-

Пожилой мужчина довольно долго качал растерянно головой, когда Кристина скрылась за поворотом в направлении паркинга.

– Как же я по тебе соскучилась, мой любимец!– Втянув в себя запах кожаного салона автомобиля, она нежно положила руки на тёплый, обтянутый тонкой пупырчатой кожей руль. Высокая панель вместе с консолью светились красно-синими огнями, приветствуя хозяйку. Включив любимую радиоволну, она медленно выехала из тёплого бокса. Спешить ей уж явно было некуда.

Температурный датчик автомобиля остановился на отметке минус двадцать четыре. Ночной город крепко спал и видел сны в предрассветной февральской стуже, он как человек жаждал отдохнуть после трудового дня. Сняв модную норковою шапочку, расстегнув внутренние петли песцовой шубки, и ослабив молнию на вороте шерстяного свитера, Кристина с небывалым удовольствием рассматривала спящие тёмные дома, опустелые дворы, скверы, парки, магазины. Неоновые уличные фонари насыщали ночной город приятным слабо-жёлтым светом, делая его волшебным и где-то даже сказочным. Повернув в сторону ЖД вокзала она мило улыбнулась одиноко стоящему светофору моргающему жёлтым глазом. Проехав несколько сот метров она зажмурилась словно увидела чудо, открыла от удивления рот, а по спине побежали приятные мурашки. Огромное здание вокзала обычно днём выглядело уныло и обыденно, насквозь пропитанное суетой и печным коксовым дымом, но сейчас, в ночи, фасад светился яркими галогеновыми направленными фонарями, а высокая арка выделялась красным светом гирлянды. Множество автомобилей на стоянке паровали выхлопным дымом, превращая вокзал в живое существо, задремавшее в самом центре города. Горячий пар окутал практически весь первый этаж, входы и выходы на перрон и даже немного зацепил троллейбусную остановку, а большие круглые часы в самом центре светились расплывчатым белесым пятном, будто далёкий спасительный маяк. Сделав круг, Кристина повторно направила свой спорт кар в сторону вокзала, и ещё больше пришла в восторг от удивительно-поразительного ночного вида. Мутные и размытые огни работающих автомобилей укутанных тёплым дымом переливались красными и светло-жёлтыми тонами, создавая завораживающую иллюзию плывущего невероятно огромного лайнера в студёных февральских водах безбрежного океана.

Дальше её внимание приковал освещённый со всех сторон храм! Высокий крест отливающий червонным золотом днём, сейчас почти упирался в яркие звёзды ночного неба, и горел приятным зелёным цветом. Монументально большой купол по всему диаметру освещался подвешенными яркими фонариками, их было так много, что они сливались в одно бесконечное яркое кольцо. Глубокие и маленькие арочные окна обычно хмурые и зарешеченные днём, сейчас источали тёплые нежно-оранжевые блики. «Разбросанные» со вкусом по всему периметру мощные прожектора плотной световой стеной охраняли храм направленными лучами снизу вверх, они пробивались сквозь морозное марево и разбивались о белые стены многовекового строения. Кристина вдруг захотела остановиться и погулять во дворе «Божьей обители», но прочные кованые ворота оказались закрыты на невероятно большущий навесной замок.

В тёплом и уютном салоне автомобиля, она находилась как в воздушном пузыре на большой глубине поглотившего всю планету – океана! С удивлением, изумлением и нескрываемым восторгом она смотрела по сторонам и никак не могла понять:

«Как так, живя в таком красивом, волшебном и сказочном городе, горожане стараются побыстрее скрыться в своих маленьких бетонных коробочках? Почему их вовсе не забавляет и не вдохновляет ночная красота, ведь по сути нужно совсем ничего- пересилить себя!»

Рассуждая о подобных вещах в плавно движущемся автомобиле, Кристина напрочь забыла об одном не маловажном факте – ещё каких-то несколько дней назад, она была точно такой же представительницей «человекоподобных» существ обитающих в каменных джунглях. Она точно так же вела себя и поступала аналогично как все, потому что жила только для, и ради себя, а всё остальное ей было чуждо, дико и вовсе неинтересно.

Подобно тому, как совсем недавно было безразлично и неинтересно Кристине, теперь было аналогично Константину Игоревичу. Наблюдая электронным, всевидящим оком за каждым шагом своей подопечной, он всё более впадал в состояние уныния и разочарования. Неоднократно хватаясь за сотовый телефон, Костя не раз набирал специалиста по кибер-безопасности, полагая, что тот попросту ошибся объектом наблюдения, но тут же бросал свою трубку, понимая, что никакой ошибки нет. Привыкший к идиотским и хамским выходкам Кристины, к её манере подурачиться и полихачить за рулём, к «умению» вести беседы и диалоги на повышенных тонах, матерно посылая всех куда только можно после которых у неё появлялись синяки и ссадины, к её жизненному подходу, где все обязаны слушать только её, и подчиняться исключительно ей – Костя с печальными глазами, чуть не плача смотрел в монитор ноутбука. Его совсем не беспокоило то, что он проиграл двести долларов в пари своему заму, его не волновало чем занимается и что делает Симаков со своей любовницей в номере «Кометы», его вообще ничего не тревожило за исключением разве одного единственного – что чёрт возьми случилось с Кристиной?…

– Так не больно?-

– Нет!-

– Хорошо, а вот так?-

– Совсем не больно!-

– Гм, интересно, а если ногу согнуть в коленном суставе и резко разогнуть?-

– Нет! Боли нет!-

Кристина выполняла все требования, заведующего корпусом травматологии областной больницы – Мясникова. Игорь Александрович решил самостоятельно обследовать столь важную персону, а не выжидать когда ему позвонят из кабинета главного врача, и напомнят о том кто её отец и о том, что он довольно часто спонсирует больницу в приобретении новейших препаратов, оборудования, мебели и много чего другого.

– Странно! Очень странно. На снимке я отчётливо вижу трещину, да вы и сами Кристина Вениаминовна её видите.– Он приложил линейку, измеряя белую линию на чёрном рентгеновском снимке.

– Один сантиметр и восемь миллиметров, довольно большая, но что характерно нет опухоли, припухлости, отёчности и восполнения. А вы точно уверены, что ранее не травмировали ногу?-

– Игорь Александрович, я пока что ещё нахожусь в здравом уме и доброй памяти. Раньше каких-либо травм обеих ног, а равно как рук, и прочего другого у меня не было!-

– Ну тогда, я ничего не понимаю?– Мясников снял очки и с удивлением уставился на Кристину.

– На СКТ отчётливо видно, что трещина не годовалая, ей не больше месяца. Более того, с подобным повреждением ноги, необходима обязательная госпитализация в стационар и жёсткая фиксация кости. Глядя на вас Кристина Вениаминовна у меня напрашивается один вывод, вы совершенно здоровы, а все мои исследования относительно правой ноги не поддаются логическому объяснению, как и то, что современная традиционная медицина бессильна дать исчерпывающий ответ. Наверное, с вами случилось чудо?-

Кристина ещё шире заулыбалась, заставляя Мясникова сконфузится.

– Я только одного не пойму, то ли снимки вышли не качественные, то ли аппараты плохо настроены, а может и специалист проводивший описание не так-то умён, но что это такое?– Врач принялся усиленно тереть ногтем указательного пальца по снимку, словно пытался убрать прилипшую грязь. Кристина не выдержала и прыснула от смеха.

– Может вы мне объясните?-

– Мне помог один человек, он лечил народным способом!-

– Наверное Карпов Эдуард, я сразу узнал его почерк!-

– Нет, не он!– Кристина резко осадила самодовольного Мясникова.

– Хм, тогда выходит вам помог Киселёв Владимир, других знаменитых и эффективных костоправов, и народных врачевателей я не знаю.-

– Боюсь Игорь Александрович вас расстроить, это не Киселёв! Меня лечили народным Бурятским способом.-

– Интересно, а кто же это такой? Может дадите телефончик?-

– Нет, не могу!– Застёгивая молнию на сапожках, Кристина положила на стол врача несколько денежных купюр максимально номинала.

– Жаль Кристина Вениаминовна, очень жаль! Таких специалистов сейчас днём с огнём не найдешь. Его помощь может спасти не одну жизнь, а вы говорите нет.-

– Да, вы совершенно правы Игорь Александрович. Его помощь и его золотые руки делали в прошлом поистине волшебные, не поддающиеся объяснению вещи в области современной медицины. А вот что с ним сделали вы, и подобные вам!-

– Я, я знаю этого человека? Не томите Кристина Вениаминовна, скажите честно?-

– Думаю, да!– Громко ответила она и вышла из кабинета. Её вдруг охватила сумасшедшая гордость, а чувство радости о том, что всё будет замечательно – добавило лёгкости и невесомости. Она парила по коридору не касаясь ногами мраморного пола, улыбаясь всем она улыбалась прежде всего самой себе, и чем дальше она отдалялась от кабинета Мясникова, тем сильнее её переполняла радость. Она гордилась тем, что именно такой хороший врач, профессионал своего дела, специалист каких в её городе нет, да и вряд ли будет, и попросту порядочный и честный человек – помог ей! Напрочь позабыв, что ещё несколько часов слабые отголоски надоедливой боли докучали её при ходьбе, она перепрыгивая через две ступеньки понеслась вниз по лестничному маршу. Теперь её переполняло и чувство собственного достоинства, объяснив Мясникову почему она не хочет называть своего спасителя, Кристина так ни разу и не взорвалась буйным криком, не принялась хамить и оскорблять как бывало раньше. Чистая гордость за собственное поведение и прежде всего за свою сдержанность, благодаря которой, она деликатно и вежливо указала истинное место зарвавшемуся бездарю, не способному ровным счётом ни на что, кроме как брать деньги – заставили Кристину вдруг задуматься. Рассматривая старые, поистёртые и потрескавшиеся мраморные ступени она поняла, что в жизни, в её бурной, бешенной, сумасшедшей жизни и так довольно много плохого. Ежедневная, да к чему скрывать, ежечасная ругань, оскорбления матом, злость во взглядах, подлость в поступках, ненависть в молчании – окружали её со всех сторон. Она словно мощный магнит, притягивала к себе и подобных людишек которые в будущем становились её знакомыми, а если повезёт то и друзьями. Копошась среди огромного количества образов собравшихся в её памяти как те же знакомые, компаньоны, приятели – Кристина теперь разглядела и обратную сторону такой красивой, обеспеченной, богемной жизни. Предательское лицемерие сквозившее во взглядах, меркантильное тщеславие вырвавшихся из смердящей кучи помоев недалёких, жадных и алчных людишек, подхалимность в каждом их шаге, чёрная зависть в каждом слове, горечь и ядовитая злоба в каждой несбывшейся мечте о собственном величии, ненависть и застрявшее в горле проклятие в счёт потускневших иллюзий о красной ковровой дорожке освещённой светом софитов, и конечно же чудовищные не поддающиеся какому-либо оправданию поступки, которые обязательно приведут на Олимп власти и славы.

Запутавшись в лабиринтах собственной памяти, она не заметила, как оказалась на первом этаже. Вестибюль областной больницы в обеденный час оказался практически пуст, лишь возле регистрационного окна находилось несколько человек. «Счастливчики», улыбаясь думала она поглядывая в их сторону. «Попасть сюда на приём простому смертному не возможно, даже когда отсчёт прожитой жизни пойдет на минуты, чиновники в белых халатах, будут прежде всего смотреть на банковский счёт умирающего. Неписанное правило как жестокий и беспощадный закон военного времени: чужая человеческая жизнь – ничто, клятва Гиппократа или та же присяга – необходимая лесть, сострадание и милосердие с заботой о помощи в глазах – дежурная формальность, громкие пафосные слова и убеждения – дырявая ширма за которой скрывается истинная, настоящая маска современного врача».

Автоматические двери плавно открылись выпуская её во двор, но сделать шаг она не успела. Напротив регистрационного окна на противоположной стороне, среди плакатов, баннеров и стендов располагалась своеобразная доска почёта. Не более пятидесяти фотографий стандартным размером пятнадцать на двадцать пять сантиметров, на которых запечатлены мужчины и женщины среднего и преклонного возрастов. С одного взгляда, Кристина увидела улыбающуюся, взирающую с высока Марину. Они раньше не встречались, но Плотникова Татьяна Фёдоровна детально и точно описала её. Упустить такой шанс, нет, ни за что.

Она вцепилась в безжизненную цветную бумажку, во взгляд красивых и накрашенных глаз, на пухлые ярко- красные губы, небольшой чуть вздёрнутый курносый нос, светлые волосы. «Я тебя отец теперь понимаю! Она… она похожа на… маму, очень сильно похожа! Надеюсь с ней тебе хорошо?»

Смерив напоследок фото Марины, Кристина не спеша удалилась. Впереди её ждало довольно много неразрешенных проблем, часть из которых косвенно связано с ней, чей взгляд пренебрежительно и высокомерно взирал на происходящее в вестибюле областной больницы.

Обливаясь противным и холодным потом, Анжела продолжала бороться с болью. Почему-то именно сейчас, когда она была в квартире, боль, словно с цепи сорвалась. Пару раз, у неё случились галлюцинации, с убегающим из-под ног полом. Шатаясь, она с трудом передвигалась по опустевшей квартире из угла в угол. Новый приступ вынудил её упасть на колени, голова кружилась вызывая тошноту, а на глаза опускалась тёмная пелена. Нижняя и прекрасная часть женского тела горела адским огнём, а любое воспоминание о том, что произошло, вызывали гнев и звериную злобу.

Заставив себя, она встала, и тут же поняла, что нижнее белье и джинсы «намокли». Гормональный сбой на фоне пережитого, заставлял её каждые двадцать минут бежать в туалет, а там Анжела буквально завывала от боли. Любое прикосновение к сокровенным интимным местам вызывало острую, жгучую, ни с чем не сравнимую, и хуже того не контролируемую…боль. Блистер обезболивающих таблеток опустел, за каких-то сорок минут, а вместе с ним и упаковка, но долгожданное облегчение не наступало. Будь у неё бабки, то сейчас рядом находились бы частные врачи, и к её услугам оказались все лучшие клиники города, и тогда всё было по-другому. Но реальность оказалась куда банальнее и проще чем красивые иллюзии. Денег не было, вернее Плотникова не позволила присвоить себе и копейки, выдоив их из бухгалтерии «Кометы». На момент их разговора, Анжела согласилась с её доводами, однако сейчас горько сожалела о своём опрометчивом шаге. Она готова была цапнуть себя за локоть, или увидеть свои оттопыренные уши, но только бы повернуть время в спять, пусть не намного, не на годы и месяцы, а всего-то несколько дней.

…Тщетные попытки Анжелы были обречены на провал – всегда, совершая одну ошибку за другой, она в истерике и тревоге принималась лихорадочно искать пути выхода.

Когда ей исполнилось шесть лет, в их семье появилась Настя, роды прошли очень тяжело и врачи из районной больницы сделали практически всё возможное, дабы спасти новорожденного ребёночка и его маму. Через четыре месяца уже областные врачи поставили страшный диагноз, обвинив во всех бедах своих районных коллег – Настя не могла ходить, нижняя часть её тела оказалась парализованной, во время восьмичасовых родов, был поврежден поясничный отдел спинного мозга. Радость родителей сменилась отчаянием и постоянной тревогой. Уделяя всё свободное время младшей Насте, они не заметили роковых перемен, произошедших в старшей дочери. К своим десяти годам Анжела во всю ненавидела Настю, стараясь конечно не выказывать, и не вымещать свою злобу при родителях. В то время, рабочему классу приходилось отнюдь не легко, и Людмила Михайловна с Виктором Степановичем крутились как белки в колесе, лишь бы обеспечить своих дочерей. Когда Анжеле покупалась новенькая куртка или туфли, Насте по великому блату доставалась инвалидная коляска, пелёнки и памперсы в виде марли с ватой, модная юбка и лосины для старшей, необходимые витамины и препараты для младшей. Естественно, что родители редко находились дома и поэтому поручали заботу о Насте – старшей Анжеле.

В двенадцать лет, Анжела впервые подняла руку на свою младшую сестру, пусть и не сильно, но пару ссадин всё же осталось. Она тогда испугалась, что родители узнают о её рукоприкладстве и устроят ей, но Настя промолчала, породив тем самым в своей сестре самого настоящего монстра. Кода Настя стала понемногу произносить нечленораздельные звуки, отдалённо похожие на речь и заикаться, на поверхность вылезло ещё одно заболевание. Оказалось, что мозг ребенка травмирован во время все тех же родов, однако в силу возраста травму никто из районных и областных врачей не заметили. До определённого момента развитие происходило более – менее нормально, редкое заикание, молчание или всё то же бормотание, заставляли эскулапов только разводить руками и как обычно полагаться на русский «авось», и тот же возраст: «мол перерастёт, повзрослеет и всё нормализуется». Вот они-то и сыграли злую, роковую шутку с больным ребёнком и его родителями, когда Насте исполнилось шесть лет.

Понимая, что ей ничего не угрожает, Анжела принялась систематически избивать свою младшую сестру, сначала раз в неделю, затем раз в три дня, далее в два дня, ну а после постоянно. Родители замечая синяки, припухлости, ссадины и кровоподтёки с ушибами верили Анжеле и её бредням, полагая что Настя действительно: упала с коляски во время прогулки, во время еды она пролила на себя горячий борщ и обожглась кипятком, а так же слетела со ступеней выезжая на улицу. Анжела врала и видела, что ей верят, а несчастная Настя с каждым прожитым днём становилась заложницей беспощадного монстра и тирана. С взрослением дочерей росли и проблемы, родителям теперь приходилось и вовсе тяжко. Виктор Степанович часто уезжал в рейсы, стараясь подзаработать на командировочных и суточных, он в то время работал в ВОХРЕ начальником караула и сопровождал по всему союзу ценные грузы. Людмила Михайловна старалась брать полторы, а то и две смены подряд на заводе, где изготавливались детали для грузовых автомобилей.

Видя, как родители тратят большую часть заработанных средств на Настю, Анжела впадала в истерику, и еле сдерживала себя пока те не уйдут на работу. Нанося удары по лицу книгами, Анжела зачастую хватала Настю за волосы и со всей силы опрокидывала её на пол, а уж там давала волю ногам. Вымещая на своей младшей сестре злобу, Анжела выливала на неё помои и свои испражнения и при этом всегда улыбалась от вида её беспомощности. Её лживые истории родителям становились день ото дня все красочнее и увлекательнее.

Как только наступало лето, Анжела выволакивала Настю на знойный солнцепёк и оставляла на весь день, только изредка перекатывая коляску, чтобы на неё не дай то Бог найдёт тень. Измученная от жажды и невыносимой жары Настя теряла сознание сидя в мокрой от испражнений коляске. Как-то раз её заметила проходящая по улице соседка, но и тут Анжела сумела выкрутиться, нацепив принадлежащий матери грязный кухонный фартук, она в ужасе выбежала во двор. Выполняя домашнюю работу, старшая сестра так замоталась, что не усмотрела за младшей – вполне реалистичная и убедительная история для сельской местности, где они и проживали. С тех пор Анжела стала осторожной и осмотрительной, но куда боле коварной, мстительной и злой. Выкатывая Настю из дома, она прятала её в сарае, а он находился чуть ли не возле огорода, с улицы бедняжку вряд ли теперь кто-то увидит и поможет. Как-то Анжела перевернула коляску в опасной близости с колодцем и Настя с пятиметровой высоты упала в ледяную воду. Чудом зацепившись правой рукой за цепь, семилетняя девочка пыталась звать на помощь, она издавала такие звуки от которых кровь застывала в жилах. Захлёбываясь Настя хрипела гортанным, утробным жутким рыком, изредка из её рта вырывались коротенькие слова, разобрать которые было невозможно. Анжела, она испугалась, прежде всего последствий и в страхе за свою шкуру позвала на помощь соседей. С тех пор, Людмила Михайловна не оставляла младшую дочь без своего присмотра. Уволившись с завода, мать теперь зарабатывала мелкими подработками, выполняя грязную работу по хозяйству у односельчан, благо такой работёнки всегда оказывалось в избытке. Поняв свою ошибку, Анжела сумела убедить саму себя, что во всём случившемся виновата только Настя. Именно благодаря ей, мать теперь перебивается случайными заработками и денег катастрофически не хватает. Вошедшее в то время в моду иностранное шмотьё прочно овладевало сознанием советского человека, и стоило оно заоблачно-баснословно. Анжела завидовала чёрной завистью всем своим одноклассникам и подругам, отчего лютая злость как неуправляемая лава кипела в ней, ожидая подходящего момента.

С наступлением холодов, мать уходила с первыми петухами, прибегала на обед и вновь исчезала до поздней ночи. Анжела решила ужесточить свои методы, потому что глубоко в душе желала смерти своей младшей сестре. Как-то зимой она раздела Настю до одной тонюсенькой маечки и трусиков, и выкатила её на тридцатиградусный мороз, предварительно завязав рот и руки. Больной, искалеченный судьбой ребёнок, ходил под себя прямиком в дермантивое кресло коляски. От лютого мороза испражнения замерзали, а худые конечности становились синюшно-фиолетового цвета. Тоненькая маечка прилипала к телу ребёнка стягивая грудь и сковывая лёгкие. Через пару дней сильнейшее воспаление моче-половой системы, а затем скрупулёзное двухстороннее воспаление лёгких…Настя умерла в страшных муках, не дожив до своего восьмилетия, каких-то несколько дней. На похоронах больного ребёнка собралось практически всё село, многие тогда подозревали Анжелу виновной в смерти сестры, но сказать вслух, да ещё родителям – никто не осмелился. Узнай страшную правду Виктор Степанович, неизвестно чем бы всё закончилось для коварной Анжелы, потому что он был мужиком резким со вспыльчивым характером и к тому же рослым и крепким.

Для Анжелы с тех пор наступили счастливые деньки, всё внимание родителей, их забота, ласка, любовь и конечно же кровно заработанные – только ей одной! Деньги тратились словно вытекающая вода из решето, очень быстро, ведь запросы у повзрослевшей Анжелы становились всё выше и выше.

Пройдёт всего-то несколько лет, как она вынудит родителей продать скотину и часть земли ради того, что бы снять квартиру в городе, и учиться в институте. В двадцать два года, Анжела выйдет замуж за молодого нейрохирурга второй городской больницы Калиникова Евгения Олеговича, так и не доучившись…

Отгоняя от себя навязчивое чувство сентиментальности, Анжела хотела сейчас лишь одного – мстить! Уж что-что, а мстить она умела довольно качественно, с неподдельным чувством цинизма и холодным блеском смертельной злости в глазах. Когда Игнат только приступил к тому, что начал насиловать её в ванной, в голове Анжелы уже тогда возник план мести, и довольно скоро она приступит к его реализации.

«Ты ещё умоешься кровью ублюдок, но только теперь своей, а я буду наблюдать в стороне и улыбаться. О…я вижу, как ты урод стоишь на коленях и молишь меня о прощении и пощаде. После я займусь тобой старая сука, ты обязательно вспомнишь, как указывала и диктовала мне свои условия. Подожди совсем немного, скоро, очень скоро «Комета» уйдёт к другому хозяину, а место старшего администратора окажется как и полагается в подобных случаях – вакантным. А тебя выблядок я оставлю на потом, так сказать на десерт. Из сторожа, ты превратишься в бродячего попрошайку, бездомного и никому ненужного. У тебя не будет абсолютно ничего, а вся твоя жизнь сведётся лишь к жалкому существованию, чтобы не сдохнуть с голоду где ни-будь на притоне, но и это ещё не всё! Всю свою оставшуюся жизнь, ты будешь грезить воспоминаниями о прошлом, потому что останешься совершенно один. Маленькую дрянь, это ничтожество, испортившее мою великолепную фигуру, я с удовольствием отдам в самый мерзкий, убогий и нищенский детский дом под другой фамилией – за деньги можно и не такое, а гораздо многое!»

От предстоящих действий её бросило в жар, а резкий выброс адреналина дал временное затмение и улучшение, боль отступила. Заулыбавшись самой себе от смонтированной в воображении записи будущего, где её ждут золотые пески дорогих элитных пляжей – Турции, Египта, Туниса, а вместе с ними горячие мускулистые и красивые мужчины, Анжела подошла к большому зеркалу. С противоположной стороны отполированного стекла покрытого гладким гальваническим хромом, на неё смотрело нечто человекоподобное. Существо очень сильно походило на неё, такой же рост, тот же цвет волос, такая же фигура, да и та же одежда. Одна деталь не вписывалась в установленный воображением стереотип – глаза. С жёлтым оттенком и узкими зрачками, звериные глаза смотрели на неё давая понять, что ничего человеческого в ней уже нет.