Читать книгу: «Иная реальность. Сборник рассказов», страница 2
***
Тихий мерный монотонный писк монитора пульсоксиметрии разносился по палате. На реанимационной койке лежал человек с перебинтованной головой, подключённый к мониторам пациента, а рядом в гостевом кресле сидел спящий мужчина в форменном комбинезоне космонавта Дальних Космических Экспедиций.
Вдруг пациент дёрнул указательным пальцем правой руки, где был установлен пульсометр. Писк из прибора зазвучал чуть чаще, а на мониторе участились пилы электрокардиограммы. Вот пациент снова вздрогнул пальцем, и пульсометр свалился на простыню. Техника мгновенно среагировала, и из горы приборов донёсся резкий непрерывный тревожный сигнал. Человек в кресле открыл глаза и сразу посмотрел на пациента.
Глаза человека на больничной койке быстро и беспорядочно двигались под закрытыми веками. Его конечности подрагивали, а электрокардиограф сходил с ума. Быстрым движением, человек в форменном комбинезоне поднялся с кресла и склонился над больным.
– Лёха, Лёха, – говорил он радостно, – ты очнулся? Ты меня слышишь? Это я! Это я!
В это время в палату стремительно вошли врачи и, отодвинув космонавта, начали чётко выполнять свою работу. Пациент постепенно приходил в сознание. Его глаза приоткрылись, он увидел мутные очертания врачей в белых халатах.
– Доктор, – еле слышно и хрипло произнёс он, – я слышал голос… его голос…
Пульс пациента снова пополз вверх.
– Доктор, это был его голос, – продолжал очнувшийся, на его глазах появились слёзы, – понимаете? Доктор! Его! Он же был моим другом, я его… я же его… как же так? Как мне дальше жить? Доктор…
Послышался прерывистый сигнал критического уровня пульса и артериального давления.
– Срочно вводите инъекцию, – голос врача был чётким, – у него посткоматозный шок. Быстрее, у него запредельные показатели!…
Вновь всё стихло, врачи ушли, а пациент, как прежде недвижно лежал на койке.
– Эх, Лёха, Лёха, – тихо сказал человек, уже несколько дней дежуривший возле больного, – что там такое с тобой? Где твоё сознание?
Он взял его за руку, и пациент медленно приоткрыл глаза, почувствовав прикосновение.
– Илья? – глаза больного широко открылись в искреннем удивлении, а писк из приборов снова участился.
– Лёха, спокойно, всё хорошо, – улыбаясь, говорил его друг, – ты очухался, это уже хорошо.
– Так там…, – запинаясь и явно плохо ещё оценивая реальность, ответил Алексей, – я же тебя там… погоди, … так ты жив?!
– Ну, кончено, жив, – улыбнулся Илья, – и как видишь, вполне здоров. И ты поправишься. Вон как тебя починили, как новенький теперь будешь.
– Я… новенький, – ещё растерянно глядя на Илью, бормотал он, – меня починили? А разве я поломался? Но ведь ты там меня,… а я там тебя… так это было… или не было…
– Да-а, – протянул Илья, – врачи меня предупреждали, что при выходе из комы у тебя будет путаница в голове, но у тебя там не путаница, а явно какая-то иная реальность. Давай-ка, брат, возвращайся в суровую действительность из своих радужных облаков.
– Ильюха, – немного приходя в себя сказал Алексей, – если ты и в правду жив, а я сам здесь, то там было совсем не радужно.
– Да, где там? Я понимаю, что у тебя какая-то белиберда в голове. Эй, Лёха, давай возвращайся.
Алексей схватил крепче руку друга и внимательно посмотрел ему в глаза.
– А авария, метеорит, регулятор расширителя, дьявольская гравитация? – он не отпускал руку Ильи.
– Эка тебя головой шмякнуло, брат! Да, не было никакой аварии, и расширитель в полном порядке. Метеорит был, но пролетел мимо, а корабль не пострадал. Опять не послушался меня, ну как всегда! Эх, ты! – посмеялся Илья, – ничего, скоро голова встанет на место.
– Мы же аварийно приземлились на спутнике гравитационного монстра, и там я тебя… я камнем… прости меня, Илья, – на глазах Алексея снова появились слёзы.
– За что? Ты ни в чём не виноват передо мной. Ну, разве что ослушался и принялся убирать свой шлем от скафандра. Я же сказал тебе, брось его и мигом в кресло, а ты заладил: «разобьётся, разобьётся». Ну, и в итоге, что произошло?
– А что произошло? – непонимающе спросил Алексей.
– Башку ты разбил, вот что! Не помнишь? – снисходительно сказал Илья, – ещё бы! Я бы так брякнулся головой, вообще бы концы отдал. А ты ничего, крепкий.
– Расскажи, – умоляюще попросил Алексей друга, – пожалуйста, не томи.
– Да, что же с тобой такое? Сейчас расскажу. Ну, мы летели на корабле, я сидел в кресле и читал, а ты возился возле шкафа со скафандрами. Ты проверял их техническое состояние и держал в руках свой шлем. Прозвучала тревога, на нас летел огромный метеорит, с которым не справилось бы экранирующее поле. Начался пятисекундный обратный отсчёт перед резким автоматическим маневром уклонения. Ты же знаешь, при таком маневре могут быть перегрузки до двенадцати G.
– И что? – Алексей только сейчас поднял левую руку и дотронулся до своей забинтованной головы.
– Правильно трогаешь! Надо было бросить этот шлем и мухой в кресло, но ты же аккуратист, тебе надо было обязательно положить шлем на место. Я даже прикрикнул на тебя, но было поздно. Вот той самой перегрузкой тебя и шмякнуло головой об косяк двери отсека. Полбашки тебе снесло. Теперь у тебя с правой стороны в черепушке титановая пластина. Слава богу, мозги целые остались. А потом почти десять часов до Земли я держал тебя окровавленного на руках, боясь, что ты это… ну-у… таво… Оказал тебе медицинскую помощь, но нужна была экстренная операция. Ты был частично в сознании, периодически надолго отключаясь. Я очень боялся за тебя, … ну, … за твою жизнь и старался с тобой говорить о всякой ерунде, вспоминал детство, девчонок, в которых мы с тобой одновременно влюблялись. Значит, ты этого не помнишь.
– Я помню, – Алексей вдруг оживился, – я помню доктора Ли…
– Какого доктора Ли? Нет у нас никакого такого доктора.
– Как нет? Но ведь она же…
– Она? Да, уж, крепко же тебе досталось! Что тебе привиделось такое, пока ты трое суток был в коме?
– Я увидел, какими мы можем стать, если потеряем нашу человеческую суть, если перестанем уважать друг друга, если дадим волю своим низменным, самым гадким и мерзким чувствам, если свернём со своего внутреннего нравственного ориентира. Это просто кошмар.
– Ты всё это помнишь?
– Более чем, Илья.
– Расскажешь? Тебе это будет полезно, заодно избавишься от этого своего страха в глазах.
Алексей, не выпуская руки друга, рассказал Илье всё своё коматозное видение про них.
– Прости меня, Ильюха, – тихо окончил свой рассказ Алексей, – я только сейчас понял, что в глубине души не позабыл детские обиды на тебя, я не простил их тебе почему-то, хотя давно уже должен был. За их непрощение я очень виноват перед тобой. Прости меня.
Алексей смотрел в глаза своему другу и не увидел в их ни тени злобы или обиды. Он сумел отпустить этот груз, смог избавился от него, к Илье не было больше тайных глубинных претензий и недомолвок. Тот по-дружески похлопал Алексея по руке.
– А что, это идея, про голографическую видеозапись, – сказал Илья немного погодя, выслушав весь тот ужас, что привиделся его другу, – надо будет подкинуть эту твою идею руководству.
Алексей поправился и продолжил бороздить с Ильёй дальний космос. В итоге, плод травмированного мозга Алексея стал полезным для их дружбы. Всякий раз, когда у них возникали разногласия по работе или в жизни, и они начинали раздражаться, либо Илья, либо Алексей говорили:
– Тот камушек в 61 Лебедя помнишь?!
Они оба смеялись и сразу находили компромисс.
Октябрь 2020 г.
Реальность
«Будьте осторожны со
своими желаниями – они
имеют свойство сбываться.»
М. А. Булгаков. «Мастер и Маргарита»,вариант романа в самиздате 1960-х годов.
Они сидели на высоком берегу у излучины реки. Тёплый летний день улыбался им обоим, а ласковое солнце отражалось в дрожащей воде речной стремнины. По-простому, уперев руки за спиной и выпрямив босые ноги на мягкой зелёной траве, пожилой седой человек вёл неспешное повествование о своей минувшей жизни. Волнообразно уходя вдаль, покрывая холмы и невысокие горы, тонула, дрожа в толще тёплого воздуха, тайга на том берегу. Широкая сибирская река неспешно несла свои воды мимо него и его внука. Несмотря на свои шубутные четырнадцать лет Петька слушал деда внимательно, изредка задавая вопросы и уточняя детали.
***
Парнишка в начале их беседы рассказывал о себе, о своей семье, всё то, что не знал его седой дед. Петька никогда до этого не видел дедушку и не знал о нём. Это была их первая встреча. Ему было непривычно называть дедушкой этого старого человека, появившегося в жизни паренька буквально вчера. Петька всю свою жизнь считал дедом по отцу другого. Тот другой дед всячески баловал его с младенчества, учил его рыбачить, даже в тайне от отца и матери научил делать рогатки и распугивать ворон с огорода. Тот другой дед помогал внуку по математике, когда бывало не получалось, ведь он был когда-то учителем в школе. К тому другому деду Петька приезжал каждое лето в гости в далёкое сибирское село.
Вчера вечером с Петькой связался отец и сообщил, что к нему в Сибирь приедет его настоящий дедушка.
– Петя, – сказал папа, – завтра к вам приедет один человек. Не удивляйся, это мой настоящий биологический отец, о котором я сам узнал неделю назад от мамы, от твоей бабушки.
– Значит, – недоумённо ответил Петька, – он мой дед? Тогда дедушка Валя, не мой настоящий дедушка?
– Нет, Петя, дедушка Валя как был твоим дедом, так и остаётся им. Да, оказывается он мой отчим, но это ничего не меняет, для меня он самый настоящий отец. Он меня воспитал и взрастил. Он любит тебя своего внука и то, что он не твой родной по крови дед, повторюсь, никак не влияет на ваши отношения. Ведь так, сын?
– Я тебя понял, папа, теперь у меня будет ещё один дед. А какой он?
– Он интересный и необычный человек, хоть и очень пожилой. Он просто очень долго отсутствовал на планете Земля и сильно постарел за время полёта.
– Так он космопроходец! – воскликнул Петька, – вот здорово!
– Да, он из тех самых космопроходцев, что много лет назад отправились к Альфа Центавра.
– Я смотрел новости и видел, что на Землю неделю назад вернулся только один человек, – восторгу мальчишки не было предела, – так это мой дед! Мы же в школе изучали эту историю. Погоди, получается, что он улетел в том же году, когда ты родился. Так ты его никогда не видел? Я вот только забыл его имя…
– Василий Николаевич.
– Точно! Значит, я внук такой знаменитости! Вот пацаны удивятся…
– Э-э, парень, – голос отца стал строгим, – не задирай нос, молодой человек, не ты бороздил межзвёздное пространство и не ты потерял всех своих товарищей в чужом неизведанном мире. Так что с уважением и почтением. Понял меня?
– Да, понял, – пыл паренька поостыл.
– И нечего трепаться своим пацанам! Сначала познакомься с Василием Николаевичем, поговори с ним, послушай. Потом уже будешь хвастаться, если сочтёшь нужным.
– А что, с ним как-то не так?
– Да всё так, просто пообщайся с ним.
– А как мне к нему обращаться?
– Ты уже большой парень, вот сам вместе с ним и реши. Вспомни, как я тебя учил. Ну, всё, пока. Привет бабушке и дедушке Вале.
– Пока, папа!
Утром следующего дня, когда солнце только оторвалось от остроконечного покрывала тайги, на пороге дома появился человек. Он был знаком всем жителям Земли из новостей, как единственный вернувшийся из эпохальной экспедиции к ближайшей звезде. Вышедшие встречать его Петька, дед Валя и бабушка Оля были несколько удивлены контрастом в облике гостя. В новостях это был бравый космопроходец, герой, нашедший у соседки Солнца пригодную для человека планету. Именно благодаря ему появилась возможность осуществить мечту многих учёных и фантастов о заселении людьми других планет. Сейчас же перед хозяевами традиционного рубленного бревенчатого дома стоял иной человек – глубокий старик, слегка сгорбленный, полностью седой, с очень печальным взором. Он с грустью смотрел прямо в глаза бабушке Оле. Петька заметил этот взгляд и посмотрел на деда Валю. Тот взял внука за плечо.
– Здравствуйте!
Голос гостя звучал глухо и неуверенно, он явно сильно волновался, не отрываясь от глаз своей бывшей любви, своей Оли.
– Здравствуйте, – сказали негромко почти хором хозяева дома, а дед Валя добавил, – проходите в дом, Василий Николаевич.
Рукой, лежащей на плече внука, Валентин развернул Петьку и зашёл с ним в дом.
– Здравствуй,… Оленька, – услышал Петька за спиной глухой голос космопроходца.
– Ну, здравствуй, Вася, – несвойственно тихо отозвалась бабушка Оля, – жизнь прошла, и вот ты появился. Заходи, коли пришёл.
Петька краем глаза заметил, как внезапно погрустнела бабушка, а дед Валя чуть нахмурился. Василий Николаевич зашёл в дом словно стесняясь самого себя, неловко потупив взгляд в пол, как нашкодивший мальчишка. Он изучающе поглядывал на Петьку, а тот, в свою очередь, стараясь скрыть любопытство, поглядывал на этого необычного, единственного в своём роде землянина.
За завтраком все четверо почти не разговаривали. Лишь дежурные слова вежливости, в которых Петька улавливал сильное напряжение. Своим ещё юным умом он понимал, что когда-то между его бабушкой и гостем были чувства, результатом которых стал его папа. Их сын появился на свет буквально за два месяца до отлёта той эпохальной экспедиции.
Вся эта история про деда Васю была парнишке неизвестна до вечернего сообщения отца. После этого бабушка и дедушка поведали внуку о его биологическом деде. Оказывается бабушка и дед Вася в юности любили друг друга. Бабушке не было тогда и двадцати лет, она очень не хотела, чтобы её любимый отправлялся в неизведанные дали. Это означало бы расставание почти на всю жизнь.
Случилось так, что бабушка Оля забеременела, но боялась признаться в этом Васе. Она опасалась, что её возлюбленный воспримет это обстоятельство как попытку заставить его отказаться от полёта. Она скрывала своё деликатное положение, пока скрывать уже было невозможно. Вот тогда и произошёл их бурный разрыв. Вася, бросив сгоряча нечто вроде: «это ты нарочно так, знать тебя больше не знаю после этого», с головой ушёл в подготовку к полёту, а Оля с нервным срывом попала в больницу, едва не потеряв ребёнка. Космопроходец даже не узнал о рождении сына, улетев к Альфа Центавра. Бабушка Оля так и не простила его.
Мальчишка плохо спал этой ночью, он размышлял над услышанным и до полночи читал источники об экспедиции к ближайшей звезде. Теперь он знал почти всю официальную информацию об этом. Бабушка сторонилась гостя и неохотно разговаривала с ним. Дед Валя после завтрака сказал, что им с бабушкой надо отъехать по неотложному делу, не уточнив по какому. Парень догадался, что космопроходец приехал именно к нему и именно с ним ему предстоит общаться. Бабушка с дедушкой уехали, а дед Вася всё ещё сидя за столом неожиданно предложил:
– Петя, может пойдем погуляем? Погода хорошая. Знаешь какое-нибудь живописное место?
– Знаю, – Петька даже вздрогнул, но постарался не показать волнения, добавив, – у излучины реки очень красиво. Давайте туда пойдем, Василий Николаевич.
– Хорошо, – гость медленно поднялся из-за стола с усилием упираясь в столешницу, чуть покряхтывая, – только, пожалуйста, давай договоримся с тобой, что я дедушка Вася или дед Вася и на ты. Лады?
– Лады, – Петька сделал паузу и робко произнёс, – пойдем на речку, дед Вася.
– Ну, вот и молодец! Не тушуйся, я обычный человек.
Они медленно брели к берегу реки. Петька нёс в руках корзину с продуктами для пикника, заранее приготовленную бабушкой. Дед Вася тяжело передвигая ноги, натуженно сопел и первое время молчал.
– Петя, – вдруг произнёс дед Вася, – ты можешь подумать, что зря я приехал и зря стал бередить прошлое, да и тебя ещё втянул…
– Нет, – тихо отозвался парень, – я не о чём таком не подумал, наоборот, мне интересно расспросить вас…
На последнем слове старик неожиданно озорно и лукаво посмотрел на парнишку.
– Ой, – Петька чуть покраснел, – я ещё не привык… Мне интересно расспросить тебя про твоё путешествие, про то, что мало кто знает. Расскажешь?
– Разумеется, внучек! Только для начала расскажи, что ты знаешь обо мне.
Петька кратко пересказал вечерние разговоры с отцом и с бабушкой и с дедушкой.
***
– Ты, наверное, знаешь, с чего всё началось. Ещё в начале двадцать первого века шли большие споры в среде астрономов есть ли планеты у ближайшей звёздной системы или нет. Планеты то открывали, то «закрывали», достоверно не имея данных. Лишь когда почти в середине века люди смогли получить управляемый термоядерный синтез, человечество получило фактически неограниченный источник энергии. Вот тогда-то и вспомнили про идеи межзвёздных полётов, предложенные ещё знаменитым учёным Стивеном Хокингом. Учёные построили огромный лазер с гигантской световой энергией и разместили его на Луне. Затем запустили в сторону Альфа Центавра сотни тысяч наноспутников на световом парусе. Под действием света лазера с Луны этот искусственный рой разогнался до половины скорости света.
Человечество очень надеялось найти планетную систему, о которой велись споры, но подспудно просто жаждало обнаружить пригодный для жизни иной мир. Мы ждали чуть больше двадцати лет, постоянно отслеживая сигналы от роя посланцев. Люди с трепетом и с таким юношеским вожделением вслушивались в сообщения от роя, что эти события становились главными на Земле. Все массово бросали свои дела и с жадностью слушали, смотрели, читали эти сообщения. Затем, рой замолчал, просто не хватало мощности передатчиков.
И вот однажды мы дождались! Потеряв в пути бо́льшую часть наноспутников, рой обогнул тройную соседку Солнца и направился в обратный путь. До Земли долетели всего двадцать три спутника. Представляешь! Этих крошек отловили и извлекли информацию из их памяти.
– Да, – вставил Петя, – я знаю, мы изучали это в школе. Спутники обнаружили у компонента А звезды Альфа Центавра несколько планет, в том числе планету с водой, сушей и кислородом.
– Совершенно верно, Петя. Что творилось на Земле, сложно описать. Я тогда как раз был в твоём возрасте. Это был всемирный праздник! Именно тогда, когда пошли разговоры о снаряжении экспедиции к ближайшей звезде, я твёрдо решил принять в ней участие. Во что бы то ни стало! Я упорно добивался шаг за шагом поставленной цели. Пройдя десятки строгих отборов, я был зачислен в основной отряд. За время полёта роя наноспутников, учёные усовершенствовали технологии и создали пилотируемый корабль, способный доставить людей до ближайшей звезды в сравнительно короткий срок.
В этот ответственный момент жизни я встретил твою бабушку, и меня угораздило влюбиться в неё. Это не нарочно. Эти чувства выше нас, они сильнее разума. Но когда я осознал, что из-за чувства к девушке я могу лишиться своей мечты, мой разум взял верх. Какой же я был идиот! Я знаю, что очень виноват перед ней. Я кляну себя за то, что бросил её беременной и не остался с ней на Земле. Сейчас бы я не сделал этого ни за что! Но что было, того не вернёшь. Я был молод, горяч и не думал о других. Вот и поплатился за это одиночеством и быстрым старением. Пожалуйста, Петя, не жертвуй своим счастьем во имя эфемерных целей! Это того не стоит! Счастье человечества слагается из личного счастья каждого человека, а не наоборот!
Если знаешь, в состав экспедиции вошли десять человек, пять девушек и пять парней одного возраста. Но ты не знаешь, что у нас была вторая запасная миссия, эдакий план Б. Нас намеренно отправили парами, тщательно совмещая и подбирая психологически и физиологически. Перед самой отправкой нам не запрещали общаться, даже близко в личном плане. Я ещё переживал разрыв с твоей бабушкой, но мне уже нравилась одна девушка тоже по имени Оля. Запасная миссия заключалась в том, что, если мы обнаружим планету, пригодную для жизни, то должны основать на ней колонию людей и стать первыми поселенцами в иных мирах. Мы готовились дать начало новой жизни вдали от Земли и в глубине души уповали на это. Именно огромное желание стать прародителями нового мира, новой версии цивилизации двигало на самом деле многими из нас. Мной же двигало стремление к открытиям, к приключениям, к банальной романтике, свойственной юности.
Технологии светового паруса в сочетании с фотонным двигателем разогнали наш корабль до трёх четвертей скорости света, а весь экипаж пока был в состоянии гибернации. Учёные уверили нас, что в этом состоянии человеческий организм сохраниться лучше, плюс релятивистский эффект сокращения времени. Знаешь о нём? В земном летоисчислении мы добирались до звезды чуть больше девяти лет, а по внутренним часам корабля прошло только шесть.
– Вот, дед, мы пришли. Нравиться тут?
– О-о, да! Вид великолепный! Но знаешь, что поразительно, это место очень напоминает мне ту планету. Только вместо реки там широкий изогнутый каньон, как раз похожей формы, а дальше невысокие холмистые горы. Два солнца, одно, как наше, второе значительно меньше, но тоже ярко светит. Ты представляешь, идёшь и отбрасываешь две тени, одна ярче, а другая тусклее. Красный карлик лишь видно сквозь атмосферу. Что-то я отвлёкся, давай сядем прямо здесь на траву. У-ух-х, устал я что-то, внучек! Сниму-ка я ботинки, да пройдусь по травке босяком… Чудесно! Теперь посидеть, устал я, пока мы шли…
Мы все спали в своих капсулах, а корабль разгонялся семь месяцев, и несколько лет летел в межзвёздной пустоте на невообразимой скорости. В конце фазы торможения нас вывели из долгого сна. Однако произошло непредвиденное, релятивистский эффект в сочетании с гибернацией сотворил немыслимое. Одно дело много раз проводимые эксперименты в земных условиях, и совсем другое – в реальных. Мы проснулись в возрасте двадцати восьми лет, но по биологическим часам нам было больше сорока, хотя, нам утверждали, что мы будем прежними двадцатидвухлетними. Более того мы все стали бесплодными, это подтвердило сканирование наших организмов.
Твой отец и ты, Петя, единственные потомки космопроходцев. Это одна из веских причин моего возвращения на Землю. Я должен был, просто обязан в конце жизни увидеть воплощение своей плоти и крови.
С девушками случилась жуткая истерика – все мечты и стремления оказались теперь неосуществимы. Гнетущая психологическая обстановка воцарилась на корабле, пока мы облетали звёздную систему, завершая торможение. Мы ходили понурые, раздражались по любому малозначительному поводу. Несколько раз доходило до драк между парнями. Связываться с Землёй было бессмысленно, ведь ответа ждать более восьми лет – Солнце в четырех с лишним световых годах. Никакой предполётный психологический тренинг и усиленная подготовка к возможным стрессовым ситуациям, в конечном итоге, не смогли нас всех уберечь от непозволительного в подобной экспедиции поведения. Суровая реальность оказалась сильнее. Думаю, что наша психика в этих новых условиях дала сбой, который учёные не смогли предвидеть.
До планеты оставался месяц лёта, когда случилось непоправимое. Среди нас были две, уже сформировавшиеся пары Женя с Катей и Коля с Машей. После пробуждения и осознания нашей неполноценности они жили обособленно и почти не контактировали с остальным экипажем. И вот однажды на корабле раздался сигнал несанкционированного выхода в открытый космос. Мы все бросились к шлюзу, но было поздно. Четыре фигуры в скафандрах уже удалялись от корабля. Мы видели их в иллюминатор. Это было страшное зрелище! Поверь мне, Петя! Ребята собрались в кружок и одновременно потянулись руками к замкам своих шлемов. В следующее мгновение четыре шлема отлетели, оставив быстро рассеявшееся облачко воздуха. Четыре моментально замёрзших тела с поднятыми к шее руками, хаотично вращаясь, удалялись от корабля. Ребята не выдержали свалившихся на нас на всех испытаний и совершили групповое самоубийство.
Этот кошмар привёл к ещё большему разладу в команде, особенно когда обнаружили отосланное на Землю предсмертное послание ребят. В нём говорилось о том, что земляне не могут, не должны, не имеют права покидать свой дом и искать иные мира для расселения. Это позволит человечеству безнаказанно гадить в собственном доме, не заботясь о последствиях.
– Мы возомнили себя хозяевами Вселенной, – говорили погибшие, – но у нас самих огромный и прекрасный дом. Зачем нам ещё? Всяк сверчок знай свой шесток – гласит народная мудрость. Наша команда стала первой жертвой неуёмного желания людей поисков иного пристанища. Мы четверо добровольно покончим с нашими мучениями, а остальная команда уже обречена. Никто из нас не вернётся на Землю!
Когда прошёл первый шквал эмоций от произошедших с нами изменений и гибелью ребят, мы постарались взять себя в руки и продолжить миссию. Основной план по исследованию обнаруженной роем планеты никто не отменял. Мы продолжили работу. Однако команды как таковой уже не было. Мы потихоньку начали ненавидеть друг друга. Былые симпатии улетучились, бесплодие сделало нас грубыми, в нас пробудились самые гадкие черты характера. Мы сначала мысленно, а затем почти открыто желали друг другу смерти в адских муках. Это было словно массовое помешательство.
Тем не менее, корабль, управляемый искусственным интеллектом, вышел на орбиту планеты. Вскоре мы немного пришли в себя, когда обнаружили, что этот мир очень похож на земной. Это было невероятно! Голубая планета с белыми вихрями облаков, огромными океанами и бескрайними материками. Мы увидели растительность, правда, несколько иную, но планета имела биологическую жизнь. В оставшуюся команду великолепие вида нового мира вселило оптимизм. Мы прекратили распри и сосредоточились на работе. Поразительно, но мы все единодушно выбрали место посадки недалеко от берега океана в долине у подножья гор.
Собрав необходимый инструмент, оборудование, приборы, съестные запасы и семена для посадки, мы перешли в посадочный модуль и отправились к планете. Корабль остался на орбите, накручивая витки вокруг планеты. Он должен был транслировать на Землю все наши действия и открытия. В этом и состояла основная миссия.
Первое время мы жили в модуле, но затем выстроили небольшой дом из привезённого материала. Дышалось хорошо, даже легче, чем на Земле. Гравитация почти такая же, но было непривычно фактически без ночей. Близясь к закату, одно солнце завершало свой дневной путь, а на востоке всходило второе солнце поменьше. Когда заходило и оно, то уже занималась заря от большого светила.
Мы высадили в местную почву семена и стали ждать. Пока ожидали урожай, мы поуспокоились и, в принципе, жили вполне нормально. Поняв, что почва плодородна и можно запросто выращивать земные культуры, мы вдруг опять все рассорились. Команда разделилась, одни говорили, что надо улетать на Землю и, попытаться не входя в гибернацию, прибыть на Землю, где нас излечат. Другие утверждали, что на это не хватит провианта. Надо пожить здесь и вырастить побольше еды, чтобы попытаться выжить на обратном пути. Ведь в отсутствии разгонного лазера, фотонный двигатель мог бы разогнать корабль лишь до четверти скорости света. А это двадцать лет на возвращение. Расчеты показали, что нам надо пробыть на планете не менее десяти лет, чтобы запастись едой на обратный путь. Однако система жизнеобеспечения корабля может не справиться с шестью душами за такое долгое время, и тогда все погибнут. Искусственный интеллект корабля показал нам, что безопасно может добраться до Земли без гибернации только один. Это он зря нам сказал. Представляешь, Петя!
Мы стали опасаться, что каждый из нас при первой же возможности запрыгнет в модуль и улетит на корабль, а там на Землю. Командир корабля Константин приказал входить и выходить из посадочного модуля только всем одновременно, но мы никому не доверяли, даже сами себе. Следовало отправить модуль на корабль пустым и выращивать урожай, накапливая запасы. Так и решено было. Мы вынесли из модуля все необходимые вещи и оборудование, подозрительно следя за каждым шагом, за каждым движением другого.
Перед самым стартом модуля Костя сказал, что забыл какой-то важный инструмент или что-то в этом роде, я уже не припомню. Помню, как Костя двинулся было к входу в модуль, а Вика молниеносно схватила топор и, прежде, чем мы все сообразили, что та задумала, вонзила широкое лезвие в уходящую спину командира. Костя сдавленно крича, рухнул в проход модуля ничком и захрипел. Остальные девушки завизжали, а я и Рома застыли в оцепенении от увиденного. Вика с окровавленным топором бросилась к трупу Кости и забрала у него коммуникатор связи с кораблём.
– Слушай, дед, – немного напуганным голосом сказал Петька, – жуть какая-то! А в новостях передавали, что команда погибла от какой-то болезни, а у тебя, мол, оказался врождённый иммунитет к ней. А оказывается там было такое…
– Так кто тебе правду скажет. Зачем марать образ героя и портить впечатление от великого открытия. Величие человеческого разума и науки обязано быть незыблемым и незапятнанным.
– А что было дальше? – неподдельно заинтересовано спросил внук.
– Давай-ка, Петя, попьём чего-нибудь. Во, как солнышко печёт, жарко…
– Сейчас посмотрим, что тут бабушка приготовила…
– Спасибо, Петя, а то в горле пересохло… Вкусно…, а я помню этот морс, Оля меня частенько им угощала, пока мы были вместе. Она научилась варить его от своей бабушки. Эх, дурак я дурак…
Что было дальше я плохо помню, все события, как в тумане. Выйдя из оцепенения, я бросился на Вику. Подоспели Рома и девушки. Началась заваруха, крики, ругательства. Я помню, что модуль поднялся в небо, а мне дали по голове, пока я на него глядел. Потом вспоминаю, как оказался в глухом лесу, тяжело дыша после быстрого изнурительного бега. В руках у меня был тот самый роковой топор и невесть откуда взявшийся коммуникатор связи с кораблём. Видимо, мне удалось его схватить и дать дёру оттуда. Голова гудела, а на затылке была шишка. По коммуникатору я выяснил, что пустой модуль возвратился на корабль. На этой планете осталось теперь пять человек. Попытки вызвать ребят по радио не привели ни к чему. Внезапно я обрадовался этому, потому что подспудно именно этого и хотел. Мне ещё до приземления представлялось, что я один на этой планете, и эта безумная эгоистичная мысль меня особенно грела. Я всячески гнал её от себя, но она упорно лезла мне в голову, рисуя картины блаженного пребывания в новом мире.
Я брёл по инопланетному лесу куда глаза глядят, ничего не опасаясь. Это было странно, в чужом мире могли подстерегать самые неожиданные неприятности, но меня это не пугало. Лес мне что-то напоминал, словно это была смесь всех известных мне растений и производных от них. Правда, и весь внешний вид планеты был поразительно похож на Землю, поэтому остальное уже не могло так удивлять. У меня вообще появилась гипотеза, что у каждой звезды есть планета похожая на Землю, тем более, у звёзд одного класса.
