Читать книгу: «Точная дата», страница 3

38. Вторник 2 июня

Чувство контроля даёт спокойствие. Зная, что на другом берегу реки полно ядовитых змей, человек спокойно будет сидеть на своей стороне, где всё под контролем. Добровольно лишний раз он на тот берег не поплывёт, а если и поплывёт, значит уж очень нужно, и будет он при этом внимательно под ноги смотреть и громко топать этими ногами почём зря. Потому что человек хочет безопасности и спокойствия, а их часто обеспечивает контроль. Не зная, что на том берегу змей полно, человек тоже будет считать, что всё под контролем, просто рисков быть укушенным на той стороне каким-нибудь гадом будет при этом гораздо больше. Отсюда следует, что контроль, обогащённый информацией и знаниями, будет гораздо эффективнее.

На следующее утро Андрей проснулся в положенные семь сорок. Он всегда вставал без будильника и никогда его не устанавливал. За многие годы он так настроил свой организм, что если даже после какого-нибудь мероприятия или тяжёлой работы спать удавалось не больше полутора часов, даже тогда Андрей будильник не ставил, и тренированный организм его не подводил.

Сделав короткую зарядку и наливая свой первый утренний кофе, Дорохов искренне удивлялся несерьёзности его вчерашних страхов. Ну, в самом деле, нельзя же нормально относиться к информации, источник которой не надёжен, данные не подкреплены исследованиями и статистикой, выводы ничем не обоснованы. Вот уход Глозмана из питерского отделения – это серьёзно. Андрей вспомнил вчерашнее предложение шефа, и настроение его заметно поднялось.

Первую половину рабочего дня Андрей Юрьевич трудился крайне продуктивно. Ему удалось обсчитать налоговую стоимость транспортного парка, входящего в сделку, и найти ещё две области, где можно было сэкономить на транспортном налоге.

Всё испортила Светочка, секретарша хозяина. Сразу после обеденного перерыва она подошла к нему с блокнотом, и, придав своему лицу выражение важности, как это делала всегда, когда разговаривала с людьми умнее себя, спросила:

– Андрей Юрьевич, я тут билеты в Ставрополь на июль заказываю. На 10-е вечерним есть только эконом-класс. Бизнес только на 11-е утром.

Андрею по его статусу в компании при участии в таком значимом проекте полагались перелёты бизнес-классом. Скупой шеф не платил при этом ни копейки, все расходы оплачивал клиент. Андрею было приятно пользоваться услугами повышенного уровня комфорта, но для этого комфорта он не был готов вставать не свет ни заря, и убивать на перелёт половину первого из дней командировки, которых и так было не много.

– Берите эконом, – ответил он коротко и снова углубился в изучение цифр на мониторе.

– И вот ещё… – Светочка эффектно встряхнула длинными русыми волосами, – Есть гостиница на четыре звезды, но она в самом центре города, до офиса ехать около получаса. А есть совсем близко, пешком дойти, но она трёхзвёздочная.

– Берите трёхзвёздочную, – Андрей недовольно снова отвлёкся от экрана, – Света, ну неужели нельзя такие простые вопросы по телефону или электронной почте задать? Почему обязательно нужно идти через весь офис и отвлекать меня от работы?

Но идти через офис было нужно, и Андрей это знал. Светочка, подобранная хозяином по своему вкусу для выполнения, в том числе, и представительской функции, никогда не упускала случая пройти через весь этаж, покачивая своими крутыми бёдрами, и лишний раз демонстрируя всем свою идеальную фигуру. Света была не замужем, и любого носителя брюк рассматривала как потенциального кандидата если не в супруги, то, по крайней мере, в спонсоры. Конечно, в дамском коллективе ходили недвусмысленные слухи о её отношениях с патроном, более тесных, чем того требовали задачи секретаря. Сама Света эти слухи не поддерживала, но и не опровергала, она лишь многозначительно поднимала глаза к потолку, когда разговор заходил о личных качествах шефа, давая понять, что уж здесь-то ей известно гораздо больше смертных коллег. Вот и сейчас она обиженно надула губки и ответила:

– Извините, Андрей Юрьевич, но Алексей Алексеевич просил взять ваш проект под особое внимание, а приказы руководителя я обсуждать не привыкла, – тут она заучено закатила свои накрашенные глазки к потолку, давая зрителям возможность самим додумать, какие ещё приказы начальника она не привыкла обсуждать.

Когда шлейф дорогих французских духов, покачивая бёдрами, удалился, Дорохов снова вернулся к экрану, но рабочий настрой был уже сбит. И не потому, что Андрей взволновала молодая пигалица, просто, сама не подозревая, она вернула его к неприятной теме, думать о которой Андрей себе запретил. Ведь если обещанный инсульт случится в восемнадцать часов сорок одну минуту, то, не принципиально бизнес или эконом-класс будет в самолёте, который вылетает из Москвы в двадцать пятьдесят. И уж тем более неважно количество звёзд в гостинице и её удалённость от ставропольского офиса, если в этот день он будет лежать в не очень комфортабельном морге в Москве.

Андрей поставил экран на блокировку и вышел на улицу перекурить. «Глупо как-то получается, – думал он, глубоко затягиваясь сигаретой, – тема же яйца выеденного не стоит, так нет – и лезут и лезут в голову мысли поганые. Я же нормальный, здравомыслящий человек, а тут такую простую вещь, как своё состояние проконтролировать не могу. Надо с этим заканчивать!»

Вернувшись в офис, Андрей сделал то, что не позволял себе делать никогда, – он зашёл в интернет не по рабочим вопросам, а в поисках информации лично для себя. Конечно, так поступали все его коллеги, – даже не стесняясь, девушки за соседними столами блуждали по сайтам, выясняя стоимость колготок, смотрели ролики с модными рецептами и распечатывали на рабочих принтерах домашние задания для детей-двоечников. Но Андрей Дорохов имел чёткие личные правила: на работе – только рабочие вопросы. Подумав немного, Андрей Юрьевич сформулировал себе оправдание, что информация, которую он будет искать, поможет ему избавиться от лишней тревоги, и, в конечном итоге, повысит его пошатнувшуюся продуктивность. Кроме того, он дал себе слово, вопреки персонально установленному распорядку задержаться сегодня на работе ровно настолько, сколько времени он сейчас у работы украдёт. Рабочее место Андрея располагалось в углу кластера, на шесть человек огороженного от остальных таких же кластеров невысокой перегородкой в человеческий рост, сидел он спиной к окну, за которым с высоты двадцатого этажа мог любоваться центром Москвы и дальше её севером, вплоть до Останкинской башни и колеса обозрения на ВДНХ. Остальные пятеро его соседей-коллег были женщинами от двадцати пяти до пятидесяти пяти лет из отдела бухгалтерских услуг – подразделения смежного, с Андреем напрямую не пересекающегося. Сидели они таким образом, что возможности увидеть, какой конкретно сайт открыт на экране компьютера Дорохова, не было ни у кого.

Андрей открыл браузер и за одну секунду ввёл в поисковую строку слово «инсульт».

Первым выскочило определение, из которого ничего нового Андрей для себя не узнал. Инсультом называлось острое, внезапно возникшее нарушение кровоснабжения участка головного мозга, повлекшее за собой снижение его функций. Следующая строчка сообщила, что смертность от инсульта в мире находится на втором месте после ишемической болезни сердца и перед хронической обструктивной болезнью лёгких. Из общего количества отошедших в мир иной в прошлом году, конкретно от инсульта умерло около 11 процентов.

«Наугад, конечно, ткнул Пал Палыч, – успокаивал себя Андрей, – если бы инфаркт назвал, не так бы было правдоподобно, сердечные проблемы так быстро без предыстории не убивают». Андрей читал дальше, его интересовали статистика и симптомы, симптомы даже больше. Он хотел обоснованного подтверждения того, что его тревога, пусть даже подсознательная, лишена любого объективного основания.

Узнав, что в зависимости от причины нарушения мозгового кровообращения выделяют ишемический и геморрагический инсульты, ишемический он сразу пропустил. Дальше в уважаемом источнике было сказано, что геморрагический инсульт развивается в результате разрыва сосуда и кровоизлияния в ткани головного мозга, отчего кровоснабжение его участка резко прекращается.

Бесстрастная статистика говорила о том, что кровоизлияние в мозг чаще бывает в возрасте от 45 до 60 лет с преобладанием у представителей негроидной и монголоидной расы. Андрей с удовлетворением отметил первое несоответствие, – он не был ни негром, ни даже монголом и через пять дней ему исполнялось всего сорок три года, что было близко к границе, но не за ней.

Дальше источник сообщал, что в 80—85% случаев причиной геморрагических инсультов является гипертоническая болезнь. «Опять, получается, не угадал Палыч», – подумал Андрей, потирая руки. Не было у него никакой гипертонии, на всех медицинских осмотрах, сколько их помнил Андрей в своей жизни, давление его всегда показывало 120 на 80, по этому показателю каждый терапевт норовил вне очереди записать его в отряд космонавтов. Дорохов вошёл в раж, он даже не заметил, как его лоб от волнения покрылся испариной, и продолжил чтение.

Среди факторов, предрасполагающих к инсульту, он нашёл также ожирение, сахарный диабет, перемежающуюся хромоту и кокаиновую наркоманию. С каждым прочитанным словом Андрея всё больше отпускало. Ничего из описанного у него не было никогда.

На указании среди возможных причин курения Дорохов немного поморщился. Да, он курил. Не то, чтобы так уж злостно, но свою законную пачку сигарет за день выкуривал честно. Но ведь в то же время многие из его знакомых курили и больше, и жили себе, не думая ни о каких инсультах. Да и Андрей не думал до сегодняшнего дня. И сегодня не думал, не хотел думать, запрещал себе. Он просто собирал информацию, и пока лженаучная идея Палыча не подтверждалась, невзирая ни на какое табакокурение. Алкоголь в числе потенциальных причин Дорохов для себя тоже отмёл. Пил он нечасто, качественные напитки и в совершенно небольших дозах. Отпил он своё в студенчестве и в армии, с тех пор не напивался ни разу, и сегодня его разовая доза редко превышала сто пятьдесят граммов дорогого виски или коньяка либо пару кружек пива за вечер, да и то только в выходные дни.

Малоподвижный образ жизни. Да тоже, скорее нет. Конечно, сидячая работа не предполагала большой физической активности. Зная это, Андрей старался держать себя в форме, занимаясь по средам боксом с индивидуальным тренером в компании Коли Захватова, который, помимо того, что являлся постоянным спарринг-партнёром Андрея, был также его старым товарищем, скорее лучшим другом, хотя таких слов Дорохов в своём лексиконе не употреблял. Помимо прочего, невзирая на утреннюю лень, Андрей Юрьевич старался не пропускать утреннюю зарядку, и пусть и предавался ей не больше пятнадцати минут, малоподвижным свой образ жизни он бы не назвал.

Наконец, замыкал длинный перечень причин, способствующих инсульту, стресс. Тоже получалось мимо. За многие годы в школе, в институте, в армии и на работе Андрей выработал такой характер, что рассматривал любую негативную ситуацию не как источник стресса, а как проблему, которая требует практического решения. Как правило, он это решение находил, либо оно находилось само собой. Задачи, решить которые не удавалось, Дорохов записывал в актив как опыт, из которого извлекал уроки на будущее.

Андрей закрыл интернет-страницу и огляделся. К своему удивлению, он увидел на столе перед собой пару использованных салфеток, которыми, по-видимому, вытирал лоб, вспотевший за время чтения. Он посмотрел на коллег. Те, как по команде, переглянулись между собой и уткнулись в свои компьютеры, Андрею было очевидно, что сделали они это только что, и он обругал себя за потерю контроля и повод, который, возможно, дал женщинам для разговоров в столовой за обедом. Он решил разрядить обстановку, но сделать это с пользой для себя.

– Вот скажите, девушки, кто-нибудь из ваших знакомых умирал от инсульта?

Несмотря на то, что по жизни Андрей Юрьевич никогда не был замкнутым человеком, общением на отвлечённые темы коллег на работе он баловал редко. Конечно, он делал женщинам комплименты, замечая их новые прически и красивые платья. Комплименты эти хоть и были искренними, но в силу регулярности стали чем-то обыденным, и коллеги уже просто принимали их как должное. Обладая хорошим чувством юмора, Дорохов иногда отпускал тонкие замечания к женским обсуждениям, но делал это всегда к месту, никогда не переходя граней приличия, и просто поднимая соседкам настроение. Тем неожиданнее коллегам было услышать сегодня вопрос по такой странной теме, которая до этого никогда не обсуждалась.

Первой в разговор вступила Ольга Михайловна, женщина около пятидесяти пяти лет. Будучи самой старшей и по возрасту, и по должности, она была руководителем группы бухгалтерского консультирования. Ольга Михайловна считала себя лидером кластера, называла всех на «вы» и по имени-отчеству, и требовала такого же отношения к себе. Андрей, который с остальными соседками общался на «ты», без возражений принял эту манеру, относя её к комплексам стареющей женщины. Ольга Михайловна поправила очки на переносице и сказала:

– Лично знакомые у меня от инсульта не умирали, но по статистике это вторая причина смертности на планете.

Блеснувшее за окном солнце смешно осветило ровно левую половину лица Ольги Михайловны прямо по линии носа, это позабавило Андрея, но он сдержал улыбку и ответил серьёзно:

– Спасибо, Ольга Михайловна, статистику я знаю, меня интересуют практические случаи.

– А что такое? – подключилась к разговору Лида Кунц, сидевшая прямо напротив Андрея за невысокой стеклянной перегородкой. – Почему такой вопрос? Хочешь сменить профессию и медиком стать?

Лида тонко и не заразительно улыбнулась. Она была очень толковым специалистом, знала себе цену, бредила карьерной лестницей, и уже ухватилась за её перила. Ей было тридцать шесть лет, она была подтянута, носила короткую стрижку и выглядела лет на пять моложе своего возраста. Лида была замужем, имела сына-второклассника, и так любила говорить о себе, что все коллеги знали малейшие детали из жизни её самой, её семьи и многих её знакомых. Её муж Виталий, подаривший провинциалке из Рязани звучную немецкую фамилию, был по образованию каким-то дизайнером, но вот уже лет десять нигде не работал, перебивался редкими разовыми заказами и отлично себя чувствовал, сидя дома, за спиной энергичной супруги-добытчицы. Возможно поэтому, несмотря на статус замужней женщины, Лида, когда была уверена, что её никто не видит, рассматривала Андрея с заметным, и очевидно не профессиональным интересом. Андрей, конечно, это замечал. Анализируя ситуацию, он понимал про себя, что, будучи в целом успешным, нестарым и ещё перспективным мужчиной, вполне привлекал к себе женское внимание, тем более на фоне катастрофического дефицита мужчин в офисе. Однако служебные романы в планы Дорохова не входили. Когда он ещё только пришёл на работу в женский коллектив, он поначалу даже носил своё старое обручальное кольцо, чтобы обезопасить себя от этого внимания, но вездесущая секретарша Светочка, имевшая доступ к личным делам, открыла соседкам, что их новый коллега разведён и социально свободен. С того момента Лида Кунц стала регулярно по два раза в день выходить с Андреем на улицу курить, хотя до этого за этим пагубным занятием коллеги её не замечали. На этих перекурах они болтали о чепухе, иногда Дорохов в силу опыта давал Лиде советы по работе, реже – по её бытовым вопросам. В эти короткие встречи Лидия томно смотрела на Андрея глазами жаждущей женщины, но он убедительно делал вид, что этого не замечает. Вот и сейчас, задавая вопрос, Лида, поправила короткую чёлку и, чуть прищурившись, смотрела прямо в глаза Андрею.

– Да нет, я не для себя, – иронично ответил Андрей, – подруга просила узнать.

– Подруга-инсультница? – колко отреагировала Лида, не допускавшая даже мысли о конкуренции. – Так себе вариант, лишние расходы на похороны.

– У меня живы все! – громче, чем было нужно, ответила со своего места Ирина – специалист по расчётам с поставщиками. Она, как всегда во время работы слушала музыку в наушниках, и говорила громко, стараясь эту музыку перекричать, что со стороны выглядело неестественно.

– У меня дедушка от инсульта умер, – из дальнего конца кластера подала голос Даша. Она была самой молодой, ей было чуть меньше двадцати пяти лет, и, в силу своего возраста и природной застенчивости, Даша всегда говорила, как бы извиняясь. Андрей всегда жалел её, – у девушки совершенно отсутствовало чувство юмора, она никогда не смеялась над общими шутками, не понимала их, и ко всему относилась серьёзно.

– Как это было? – спросил Андрей заинтересованно.

– Да ничего интересного и особенного. Во сне начал метаться по кровати, мы «скорую» вызвали, но его не стало меньше, чем за пять минут. Не успели они, только смерть констатировали.

– А симптомы какие были? Или, может, предрасположенность?

– На давление он всегда жаловался, а в последний год особенно, а так, нет вроде. У вас что-то случилось?

– Спасибо, Даша. Нет, не обращай внимания.

Андрей снова углубился в таблицы, оставив девушек по результатам этого разговора в недоумении и догадках.

Как и обещал себе, в это день Андрей задержался на работе на два часа – время, которое он потратил на неслужебные поиски в интернете и разговоры. Расходясь по домам, девушки удивлённо смотрели на впервые засидевшегося коллегу, но вслух ничего не говорили. Остаётся, значит так надо, значит работы так много, что в срок не успевает. Только Лида Кунц предложила подождать его, чтобы вместе пройтись до метро, но Андрей вежливо отказался. В итоге всю запланированную на сегодня работу Дорохов сделал, правда, в расчетах налога на имущество он допустил глупую ошибку, каких раньше не делал и которую заметил только на следующий день.

Придя домой, Андрей коротко бросил взгляд на шкаф, угадывая за дверцей полку с зимней одеждой, на которой под синим свитером лежал пластиковый «шагомер» Пал Палыча. Андрей отогнал от себя запретное желание заглянуть в шкаф, и пошёл на кухню готовить ужин.

Перед сном, почему-то вспомнился отец, – когда-то волевой, сильный мужчина и ответственный начальник, в последние годы – слабый заискивающий старик, с больными ногами и постоянным похмельным синдромом. Но вспомнился отец именно молодым, тех времён, когда Андрею было тринадцать лет, и батя, как они с братом всегда называли его за глаза, первый раз взял его с собой в командировку в Ленинград. В тот год Андрей почувствовал себя по-настоящему взрослым, и впереди была огромная и обязательно счастливая жизнь. Проваливаясь в сон, Андрей подумал, что надо непременно позвонить матери, и брату, давно не общались. В этот вечер вторника, второго летнего дня Андрей Юрьевич Дорохов заснул на два часа позже, чем обычно, заснул счастливым и на следующий день проснулся без будильника.

37. Среда 3 июня

Люди привыкают к ритуалам. С самого детства их приучают, что жизнь во многом состоит из череды повторяющихся событий. Сначала подъём, потом зарядка и умывание, и только потом завтрак, потому что если делать это в обратном порядке, получится бессмыслица. Как за весной следует лето, за детским садом следует школа, потом уже возможны варианты, но, скорее всего, на каком-то шаге появится работа. Ежемесячные отчёты готовятся каждый месяц, ежеквартальные, – раз в квартал. И это, в общем-то, неплохо. Неплохо, что при всём разнообразии жизни, есть в ней что-то постоянное, какие-то ориентиры, на которые можно рассчитывать.

Утром Андрей встал с постели свежим, а сделав зарядку, приняв душ, выпив первую чашку кофе и выкурив первую сигарету, почувствовал себя ещё свежее. Он находился в самом расцвете сил, занимался интересным проектом, и на горизонте намечалось осуществление его давней мечты, – возможный переезд в Санкт-Петербург. И не просто переезд, а переезд с карьерным ростом и весомой прибавкой жалования. Как бы скуп ни был хозяин, ценность позиции руководителя самого значимого филиала фирмы, да и ценность, собственно, его, Андрея Дорохова, он понимал. На руку Андрею играло и то, что Глозман уходил к конкурентам, шеф умный человек, повторять ошибку не станет и его, Андрея, деньгами не обидит точно. Дорохов приступил к работе с азартом, с каким в далёком детстве решал математические задачки, быстро нашёл и исправил вчерашнюю ошибку в расчёте, и за утренние часы продвинулся по проекту довольно далеко.

После обеда снова зашла секретарша Светочка, и снова с блокнотом.

– Андрей Юрьевич, – деловито начала она, – у нас традиционная диспансеризация в третью неделю июля, а вы же в командировке будете. Вас на август записать, с бюджетниками вместе?

«Бюджетниками» в конторе называли отдел, занимающийся консультированием по вопросам составления бюджетов. Андрей на минуту задумался. С одной стороны, он всегда считал эту плановую диспансеризацию лишней тратой времени и отвлечением от работы, с другой, – представлялся отличный повод полноценно проверить здоровье и лишний раз убедиться, что ни к какому инсульту у него показаний нет, – ни к геморрагическому, ни к ишемическому, или какие они там ещё бывают. Единственная загвоздка, – диспансеризация планировалась после командировки, а сам инсульт, если верить Палычу, – в день её начала.

– Скажите, Света, – Андрей улыбнулся, чтобы расположить к себе секретаршу, и это ему удалось, – а нельзя пройти это всё до отъезда?

В этот момент за стеклянной перегородкой напротив него подняла глаза Лида Кунц. Она заметила перемену в голосе коллеги, да и содержание беседы стало ей интересно. С одной стороны, ей было непонятно, почему Андрей заискивает перед этой пигалицей с нарисованным лицом, с другой, она знала его отношение к медосмотрам, и удивилась внезапному рвению к внеплановой встрече с носителями белых халатов. Лида навострила уши и уткнула свой взгляд в монитор.

– Я не знаю, – улыбнулась в ответ Света, – не уверена, что Алексей Алексеевич согласится, у страховой компании же свой план, а на этот месяц расходы в бюджете не заложены.

Это был серьёзный аргумент. Если в бюджете не было статьи на оплату страховой медицины, получить согласие хозяина представлялось проблематичным, почти невозможным. Ведь это значило, что шефу пришлось бы оплачивать осмотр Андрея дополнительно, а этого начальник не любил.

– Хорошо, я поговорю, предупредите, его, пожалуйста, что я зайду в течение получаса, если он готов меня принять. Только, пожалуйста, напишите мне по почте, или позвоните, не стоит утруждаться и приходить сюда через весь офис, – Андрей ещё раз улыбнулся, чтобы Света не очень обижалась на его последние слова.

Через двадцать минут Дорохов зашёл в кабинет шефа. Алексей Селиванов только что получил первые авансовые платежи по проекту «Юг», над которым трудился Андрей, и настроение начальника было приподнятым.

– Здравствуй, Андрей, – шеф встал из-за стола и протянул руку для рукопожатия. – Как оно двигается?

– Если вы про проект «Юг», всё по плану. Закончил с транспортными налогами, приступил к налогу на имущество. Комплекс большой, работы много, расчёты не совсем простые.

– Были бы простые, ты бы этим не занимался, – подмигнул Селиванов. – Что-то требуется? Может помощника тебе дать? Лиду Кунц не хочешь?

Лиду в помощники в офисе старались не брать. Несмотря на то, что она была отличным специалистом не только в бухгалтерии, но и в некоторых смежных областях и была въедливой как краска для волос, её характер нравился немногим. Она энергетически заполняла собой любое пространство вокруг себя, любила поспорить, своё не всегда верное мнение отстаивала до конца, и могла запросто через голову пойти к руководителю, если считала, что права. Коллеги относились к ней с опаской, и старались лишний раз к ней не обращаться. Им хватало её рассказов о ней самой и её семье, без которых не обходился ни один рабочий день. Но специалистом она, действительно, была отличным, и клиенты её работой всегда были довольны, поэтому шеф, несмотря на настроения в коллективе, передаваемые ему вездесущей Светочкой, держал Лиду Кунц в конторе и даже аккуратно нечасто прибавлял ей зарплату.

– Нет, Алексей Алексеевич, спасибо, сам справлюсь, – ответил Андрей. – Я по техническому вопросу.

– Диспансеризация взволновала? – улыбнулся шеф. Света, конечно, передала ему тему встречи, и сейчас начальник просто показывал свою осведомлённость.

– Так точно. Подстраховаться хочу, чтобы, не дай бог, на проекте вас не подвести. Кто его знает, здоровье это, вдруг подведёт в ненужный момент.

– Здоровье? Тебя? – хозяин громко расхохотался. – Да ты всех нас переживешь и на наших поминках рок-н-ролл станцуешь. Тебе сейчас ведь сорок два?

– Сорок три почти.

– «Почти» не считается. Видишь ли, для пользы дела я готов обследовать тебя хоть каждый день, но в бюджете страховые выплаты на июль и август стоят. Нет у нас денег на июнь.

– Да там же сумма копеечная для нашего бюджета. Один же пациент всего.

Андрей знал, что говорил. Сумма на одного сотрудника была для компании пустяком. Он без всяких вопросов заплатил бы сам, но на диспансеризацию по закону полагался один рабочий день, а отгулов начальник не давал никому и никогда, и исключений в этом вопросе не делал. Конечно, многие обходили этот запрет и при необходимости делали себе «липовые» больничные, но Андрей Дорохов всегда соблюдал нормы и правила и этим гордился.

– Сумма, копеечная, но копейка рубль бережёт, тебе ли не знать.

– А может, на клиента расходы положим, как необходимые для обеспечения проекта?

– Нет у нас в контракте никаких затрат на диспансеризацию. А сумму контракта без дополнительных объёмов работ никто увеличивать не будет.

– А давайте я им сверх плана местные экологические сборы обсчитаю?

– Вот далась тебе эта диспансеризация. – Шеф посмотрел на Андрея с искренним удивлением, чудак-человек берёт на себя дополнительную работу, чтобы по врачам сходить. Да он бы сам даром никуда не пошёл из своего уютного кабинета с видом на Кремль, кофе и секретаршей.

Андрей же со своей стороны знал, что предложить. На самом деле, местные экологические сборы он давно уже посчитал, там была схема платежей, которая заинтересовала его профессионально, и он сделал это больше для своего развития. Теперь же этим можно было отлично торговаться с шефом, жаль только, что по такому мелкому поводу.

– Ну, хорошо, я попробую что-нибудь сделать, иди, работай. И береги себя! – добавил хозяин, с явным намёком на то, что это шутка.

Вопрос для руководителя не стоил выеденного яйца. Он тут же попросил Свету соединить его со своим товарищем, работавшим в «Газпроме». У огромного холдинга диспансеризация шла постоянным потоком, в списках всегда кто-то выбывал и прибывал, и добавить одного пациента не составляло вообще никакого труда. Через полчаса на электронную почту Андрея пришло подтверждение, что он приглашается на комплексный медицинский осмотр в эту пятницу, пятого июня. Хозяину это в итоге не обошлось ни в одну копейку, эскулапам платил газовый холдинг, а сам он получал дополнительные деньги с заказчика за новые объёмы по контракту. Немного смущало, что Дорохова не будет на работе целый день, но на расчет экологических сборов тот мог бы потратить и больше времени. Довольный собой Селиванов попросил у Светочки кофе.

Сегодня была среда и по строго заведённому распорядку Андрея Дорохова, вечером у него был бокс. Тему с настоящим мужским спортом пару лет назад подкинул ему его друг Колян Захватов, и теперь регулярно товарищи посещали небольшой спортивный комплекс на Чистых Прудах, совмещая общение с пользой для здоровья.

С Колей Захватовым Андрей познакомился четыре года назад, когда ещё только устроился в «Селиванов и Партнёры», и в качестве первого проекта вёл налоговое сопровождение большой сделки одного крупного металлургического холдинга. Николай тогда представлял заказчика, у которого работал начальником управления внутреннего контроля. Проект длился около четырёх месяцев, и за это время молодые люди отлично выстроили не только профессиональное, но и личное общение. Неожиданно у них нашлась куча общих интересов, начиная от идеи всеобщего контроля разных областей жизни, заканчивая любовью к творчеству Ремарка и грузинской кухне. После окончания проекта связь не пропала, а только закрепилась и даже усилилась, так как теперь товарищей не ограничивали профессиональные обязательства. Они регулярно встречались, Андрей познакомился с семьёй Николая, и был вхож в его дом. Коля тоже иногда, если здорово задерживался на работе, заскакивал к товарищу и ночевал на кухонном диване в его холостяцкой квартире, которая так удачно располагалась в центре.

Именно Коля Захватов и притащил друга к своему тренеру на бокс, которым сам плотно занимался уже лет пять по три раза в неделю. Андрей тоже когда-то ходил на боксёрскую секцию, но это было ещё в школе и, конечно, по уровню мастерства он даже рядом не стоял с другом. Для себя Дорохов рассматривал еженедельное посещение спортзала просто как физкультуру, чтобы мышцы не застоялись, и тело было в общем тонусе. Сегодня, как и всегда, в 18:30 Николай Захватов ждал его у выхода из офисного здания на своей «ласточке», как он с любовью называл продукт немецкого автопрома – пятилетний седан БМВ цвета «мокрый асфальт». Андрей плюхнулся на переднее кресло рядом с водителем и с удовольствием откинулся на спинку. Сам он машину не покупал, и, зная стоимость приобретения и обслуживания железного коня, другу особо не завидовал, но пользовался его «ласточкой» в качестве пассажира всегда с нескрываемым удовольствием.

– Ну, какие новости, братан? – Николай затянулся сигаретой. Зная, что через полчаса начнётся разминка, он с удовольствием пользовался этой последней возможностью.

– Глозман, похоже, из питерского офиса уходит, шеф сделал мне намёк на продвижение по службе.

Андрей с Николаем общались довольно плотно, и были в курсе дел друг друга, поэтому Захватов представлял о ком идёт речь.

– Значит, Питер? Что ж, поздравляю. Хотя, ты знаешь, мне будет тебя не хватать.

Николай давно, ещё с самого знакомства безуспешно пытался завлечь Андрея на работу в свой металлургический холдинг. Заработать там можно было, действительно, больше, бюджет не так ограничивался жадностью руководителя, да и карьерная перспектива выглядела прозрачнее. Но неизменно, каждый раз, когда поднималась эта тема, Андрей отказывался. Он очень ценил самостоятельность и возможность полностью контролировать рабочий процесс, которая на текущем месте у него была. В рамках своих проектов он был почти независим, работа же в большой корпорации предполагала подчинённых, которыми следовало управлять, и, главное, – отвечать за результат их работы. Теперь, правда, подчинённые намечались в Питере, но это было другое.