Читать книгу: «Вечная Война 6. Бойня. Том 2», страница 2

Только спустя два часа, достаточно довольные друг другом, мы расстались. А еще через час о нашем диалоге знали чуть ли не все крупные разведки мира. Ко мне поступили предложения о сотрудничестве и из Индии, и из Китая, и из обеих Корейских Республик. Я всех принимал и никому не отказывал. Обещал много и всем. И обещания придется сдержать, чтобы сохранить свое хрупкое положение на Земле. А еще через час от моего контакта в КНДР поступил доклад о том, что Мао Чжоу вместе с частью китайских аристократов и правительственных кланов договорились с США о том, чтобы подавить меня на КВВ. Их возмутили мои финансовые возможности, поэтому они опасаются моего дальнейшего бесконтрольного развития. А без эрос я не смогу платить новозеландцам и русским за защиту, тогда-то они меня тепленьким и возьмут. Вообще, возмущение наследника клана Мао понятно. Я солидно напакостил ему в регионе из-за чего он еле-еле добрался до первой десятки, а изначально планировал добраться, если уж не до тройки лидеров, то в пятерку точно войти. Впрочем, первая десятка, показанная по киберспортивному ТВ, не отражала полный расклад сил. Да, китаец там был только один. Но в первой сотне представителей Китая и США было много, очень много. Тупо за счет количества населения и силы их экономик очень многие в этих странах могли позволить себе капсулы. И многие же играли в первую версию Вечной Войны и продолжили играть после обновления. Со мной решила сотрудничать только одна половина Китая, вторая решила, что такой сосед будет им вреден. Что ж, придется повоевать…

Глава 3
Покорение Македонского

Все дела утряс только за полночь. Очень устал и решил поспать дома. Ранним утром следующего дня частично облачился в деревянный доспех, вернул на Землю ночную смену и отправил на СЗ вторую группу. С новой стелой была небольшая проблема. Так как она входила в поле влияния первой, то эффективность воскрешения упала в десять раз. Она могла воскрешать солдата второго уровня (минимум для восемнадцатилетних) только раз в двадцать дней. Более молодых людей я не стал воскрешать, чтобы не показаться самому себе уж совсем бесчестным буржуем. Порадовал, зато, новый участок. После всех изменений и постигших меня неприятностей, которые были на виду у моих зрителей, донатами и доходом прилетело ОД почти на полметра земли.

Затем я переместился в Олимп, заказал новую партию деталей, переоделся, засунул несколько доспехов, включая по паре простых комплектов для пятерых призывателей с СЗ, и запасные ночные ведра в пространственные сумки и телепортировался в Эги. Оттуда взял всех своих спутников и портанулся поближе к Периклу. Тот за прошедшие сутки сумел отжать у Македонского только одну деревню, но несколько раз разбил его большие отряды. Даже предотвратил одну попытку к бегству. Кольцо блокады сжималось. Отправив Перикла обратно в первую греческую армию, следующие несколько дней я безжалостно кошмарил македонские деревни. Для этих целей на чуть-чуть уменьшил гарнизоны своих деревень и крепостей, этими людьми заменил призывателей в патрульных отрядах, а призывателей собрал в три больших отряда. Также нанял дополнительное количество призывателей из местных для поддержки.

Эти отряды, примерно по сотне призывателей, были достаточно сильны по отдельности, чтобы представлять угрозу или суметь защититься от большого вражеского авангарда до подхода моих основных сил. Они денно и нощно атаковали различные деревни Македонского, по чуть-чуть подтачивая его силы. Сам же я атаковал одну деревню за другой. Александр присылал гонцов для переговоров, но я игнорировал их. Моей целью был захват Македонского, как потенциально сильного противника, которого я не хочу оставлять на свободе. Когда я пойду дальше захватывать другие регионы, не хочу, чтобы что-то загорелось на моем заднем дворе. А также захват легендарной деревни Пеллы, на что Александр точно не пойдет.

С одной стороны, силы его росли каждый день. Примкнувшие к нему греческие игроки набирали уровни. Также некоторым его людям таки удалось вырваться наружу и начать агитировать греческих игроков за пределами блокады и в других регионах на присоединение к его армии. Таких мы вылавливали сотнями каждый день. И выловили далеко не всех. Благо, в большинстве своем они были слабы. Второй-третий уровень максимум. Даже ополченцы в моих армиях сильнее. Мои люди их просто связывали и сажали под замок, убивать их нельзя было ни в коем случае. Фиг знает, где они потом воскреснут.

Как бы то ни было, с каждым часом я все больше давил на Новую Македонию. Среди десяти объединенных регионов было много небольших властителей и полководцев, опасавшихся меня и моих союзников. Они собрали и отправили отряды поддержки. Благо, выбранные мною для экспансии регионы были вокруг региона Пеллы, вражеским армиям предстоит многодневный поход. А с каждой сломленной деревней силы его слабеют. Самым главным для меня было не допустить бегства Александра. Поэтому рядом с Пеллой регулярно курсировали какие-нибудь мои отряды, которые имитировали атаку, вводя деревню в состояние осады. В таком состоянии не работали телепорты.

Через неделю непрестанных боев, когда первые союзные силы уже должны были на подходе, мне, наконец, удалось запереть Македонского в его же городе. Да, благодаря его влиянию и харизме Пелла уже стала городом, как и Олимп. Людей в Пелле было очень много. Если бы не высокий уровень моих призывателей и солдат, а также большое их количество, когда я собрал все блокирующие отряды и свою армию в единый кулак, не было бы никаких шансов на ее захват. Македонский в очередной раз прислал парламентеров, немного подумав, я решил провести переговоры на нейтральной территории между моей ставкой и городом. Меня сопровождали четыре моих постоянных спутницы. Македонский был с пятью охранниками-призывателями и Офелией. Так как я все время находился среди армии, скорее всего, соглядатаи Александра так и не разобрались в ситуации. Иначе он бы взял с собой не пятерых призывателей, а десятерых или двадцатерых. Увидев меня, Офелия сильно занервничала. Она то увидела мой уровень и захотела прошептать что-то на ухо своему хозяину, но тот остановил ее жестом.

– Чего ты хочешь, Арес? – сходу спросил Македонский.

– Прими поражение и передай мне управление Пеллой, – сказал я, также не мешкая. – Я гарантирую тебе спокойную жизнь вместе с твоим отцом, но какое-то время ты будет ограничен в передвижении.

– Ха-ха! – рассмеялся тот. – Ты думаешь, я на это пойду? Я знаю, что сюда уже идут мои союзники. Со дня на день они будут здесь, за пару дней Пеллу не захватить. Не поэтому ли ты решился на переговоры, хотя раньше отказывал?

– То есть, мы всегда будем врагами? – спросил я, улыбаясь.

– Да! – твердо ответил Македонский.

– А жаль! – сказал я. – Ты был отличным парнем!

Закончив говорить, я призвал своих бойцов. То же самое сделала Харония. Александр и его охранники также скастовали вызов, но на секунду медленнее. Один из них и вовсе не успел, упав со стрелой во лбу. Едва появились бойцы второго, как их раскидала ударная волна от молота Фемы. Вместе с их хозяином. В этот момент навалились мои бойцы, отсекая Македонского от свиты. Я лично подбежал к нему и схватил за грудки, он пытался меня ударить, но тщетно, я был многократно сильнее. Парень потянулся за мечом, но я схватил его руку, заломил и сломал, заставив того издать болезненный стон. Затем я достал свой ножик, несущий окончательную смерть, и начал подносить к горлу тезки. Безучастно наблюдавшая со стороны Офелия, увидев мой клинок, вскрикнула.

– Нет! Не делай этого! Умоляю тебя! Ты ведь не такой человек!

– У меня нет выбора, – глухо ответил я. – Мое время сейчас очень дорого, я готов пойти на сделку с совестью ради того, чтобы выкроить время.

– Я увидела твой нож, – сказала Офелия. – Если ты убьешь моего хозяина, я вернусь в штаб-квартиру и всем расскажу об этом!

– Тогда мне придется убить и тебя, – я тяжело посмотрел на девушку.

– Я намного сильнее и смогу убежать, пока меня не призовут обратно.

– Тогда… не важно! – произнес я и продолжил заносить нож для удара. – Будущие проблемы – это проблемы будущего, а он – проблема в настоящем.

– Прошу тебя! – вскрикнула девушка. – Я ручаюсь, что он не предаст тебя. И я тоже.

– Почему я должен тебе верить?

– У меня есть рабский ошейник… – девушка опустила голову. – Который подходит даже игрокам.

– Тогда надевай быстро! – я грозно посмотрел на Офелию.

Та некоторое время мялась. Но потом что-то решила для себя, достала из пространственной сумки ошейник, медленно подошла к нему. Македонский пытался вырваться из моих рук, с ужасом смотря на девушку. В какой-то момент он посмотрел на мой нож и, видимо, что-то понял. Он сделал резкое движение корпусом пытаясь насадить свой подбородок на клинок, но я был быстрее. Подбежали Фема и Харония, схватив парня со всех сторон. Офелия с не дрогнувшим лицом надела на Александра Македонского рабский ошейник, и тот мгновенно прекратил сопротивление. Рабскую печать же Офелия положила мне на правую руку. Руку немного обожгло, печать впиталась. Македонский посмотрел мне в глаза.

– Хозяин, можете отпустить меня, – сказал он спокойно.

Я взглянул на Фему, та кивнула. Мы отпустили его.

– Хозяин, приказывайте! – подобострастно произнес Македонский, припав на одно колено.

– Поклянись мне в верности и подданстве! – твердо сказал я.

– Клянусь! – незамедлительно ответил мой бывший враг, даже не призывая богов в свидетели.

И также мгновенно я понял, что получил управление над Пеллой. К нам двигались войска с обеих сторон. Я достал пузырек с зельем и протянул Александру. – Прими это, затем иди и останови свои солдат. А потом открой мне ворота в город.

– Будет исполнено, Хозяин! – сказал Александр, залпом опустошил тару и отправился к городу.

Офелия бросила на меня холодный взгляд и потрусила за ним. Я пожал плечами.

Город сдался мне без боя и стал моей столицей на обратной стороне. Союзники и соратники Македонского были чрезвычайно шокированы, когда я в окружении большого отряда своих бойцов и солдат въехал верхом на одном из кентавров Харонии с осанкой и выражением лица, как у победителя. Конечно, никого из города я не выпустил. Основная часть моей армии все еще держала блокаду. И у оставшихся в городе игроков и местных было всего два выхода – быть заключенным под стражу, минимум на один год, либо присягнуть мне на верность. Естественно, они выбрали присягу. Собрав всех более менее сильных призывателей и солдат вместе и объединив в одну армию со своими людьми, я получил войско, которое было даже сильнее первой греческой армии. И генерал для второй греческой армии быстро нашелся, им стал сам Александр Македонский. Не мешкая, я отдал приказ на уничтожение всех приближающихся к Пелле отрядов. Уже представлял, как вытянутся их лица, когда вместо двух воюющих друг с другом сторон, пред ними предстанет единое воинство, управляемое тем, кому они хотели помочь. Также раздал приказы о том, чтобы бывший царь обратился ко всем схваченным мной игрокам и предложил поступить ко мне на службу.

Удивительным было то, что после захвата Пеллы советники Македонского, то есть, один легендарный советник – Перикл исчез, а я мог выбрать новых советников из списка, который можно было в меню стелы посмотреть. И все они были русскими по происхождению. Список, правда, из легендарных и эпических личностей был совсем небольшим, многих разобрали. Некоторое время я изучал его и, в конце концов, вызвал одного легендарного советника, чьим прообразом был советский экономист Алексей Николаевич Косыгин. Этот советник давал буст экономики на моих землях и эффективности труда рабочих в поле и на производстве. Эффективность труда, правда, увеличивалась только у моих жителей, значительная часть из которых сейчас являлась солдатами, а местных и игроков, ставших моими подданными это не касалось. Зато у всех увеличилась выработка эроса. А что? Выработка эроса – одна из важнейших, если не важнейшая часть экономики государств на КВВ. По заведенной традиции, ему было дано имя Кос.

Вторым советником стал эпический Иван Петрович Кулибин. И с ним мне буквально повезло, как до этого с Мо и Лю. Труды самоучки (а тогда мало у кого из ученых в Российской Империи было системное образование) Кулибина были недооценены современниками. Лишь в двадцатом веке, было подтверждено практическое использование многих из его изобретений. Поэтому Мировой закон признал его не легендарным советником, а эпическим. Почему другие игроки не обратили на него внимания? Может быть, из-за того, что буст этого советника относился к промышленности, уменьшению брака на производстве и умению работниками читать чертежи. Ну, какая промышленность и чертежи в игре по средневековью и магии? Однако, для меня Кул, такое он получил имя, был очень полезен. Я собирался торговать с другими игроками и местными, а также вооружать свою армию более качественными оружием и экипировкой. Хотя, Лю и не был чистым промышленником, научный подход к производству луков и доспехов показал свою эффективность в полной мере. Кул на основе наработок Лю должен был поставить производство на обратной стороне.

Третьего своего советника, который также был эпическим, я решил призвать уже в Олимпе. Оставив дела в Пелле на двух новых советников и Харонию с Муркой, предоставив им немалую охрану, я перенес своих соколов на Землю, туда же перенес Фему и Эль. Прибыл в Эги и забрал стелу, она сразу же упала до первого уровня. Если жители так и остались жителями деревни, то местные, ставшие ее жителями, стали бездомными. Я успокоил народ и установил в центре обычную местную деревню, сказав им привязаться к этой стеле, если они хотят или переехать в другую мою игровую деревню. Повторил эту процедуру еще в четырех деревнях в Греции. Затем телепортировался в Олимп. Перемещение из одной моей легендарной деревни в другую оказалось дешевле… на тысячу эрос… А дальше я воскресил советника, чьим прообразом являлся Павел Анатольевич Судоплатов, бывший советский разведчик и генерал-лейтенант МВД СССР. Его задачей в Олимпе, как и на всей современной стороне, станет создание моей службы разведки и контрразведки. Я решил, что в связке с Су они будут работать очень хорошо. Павел Анатольевич здесь получил имя Суд. А что? По-моему, прикольно звучит. Врагов можно будет Судом пугать. Вашим делом, пожалуй, займется Суд. Советник давал бусты к незаметности перемещения армии на марше и к внимательности патрульных в дозоре.

Накидав общие задачи новому советнику и познакомив его с остальными, я отправился в особый лес, который находился в пределах территорий моих деревень. Так как я был уверен в том, что мне предстоят жестокие сражения на современной стороне, все свои деревни здесь я располагал близко друг к другу. В таблице личной силы, показанной на ТВ, были учтены только те деревни, которые находились у всех на виду. Всего 61 деревня, они расходились концентрическими кругами вокруг Олимпа на расстоянии десяти километров друг от друга. Какие-то местные деревни за большую компенсацию даже пришлось переселять, чтобы все уместить. На первом уровне было шесть деревень, потом 12, 18 и 24. Получился большой круг диаметром в 72 км и площадью в четыре тысячи квадратных километров или четыреста тысяч гектар. Немалый кусок земли, внутри которого хватало и небольших рек, и холмов, и лесов.

Сорок из этих деревень были игровыми, двадцать местными. Но игроки об этом не знали, так как пускали их только в ограниченное количество деревень, всего около десяти на одной из сторон моей территории. Я уже приказал строительство стен между деревнями каждого из колец для занятия круговой обороны. Так вот, только мастера и рабочие из моих жителей, а также советники знали, что в одном из лесов в пределах второго кольца обороны я приказал построить особое пространство. Вокруг выделенной территории был густой лес и регулярно ходили патрули, затем был простой бревенчатый забор с наблюдательными вышками, высотой не выше крон деревьев. Пока все деревянное, потом будет каменным. Придя в центр этого пространства, я поставил первую эпическую игровую стелу, бывшую от Эги. Всего в регионе Пеллы я захватил 15 обычных и 2 редких игровых деревни. А в целом у меня было уже 127 обычных деревень, 14 редких, 1 эпическая и 2 легендарных.

В этом же лесу на расстоянии в сто метров друг от друга я расположил одну эпическую третьего уровня, четыре редких со вторым уровнем, две редких с первым и пятнадцать обычных деревень с первым уровнем. А дальше началось форменное безобразие. Мне стали подгонять группы людей по сотне человек местных. Они были закованы в кандалы. Среди них были люди, которые сопротивлялись моей власти больше всего, а также различные преступники, воры, грабители, взяточники. Их я заставил привязываться к деревням, подняв уровень двух редких и всех обычных до второго. Дальше приказал им обустраиваться, построить себе бараки, вокруг каждой площади со стелой сделать деревянный частокол, потом заняться каким-нибудь полезным трудом, который им подгонят Лю и Мо. Строгать дерево там или делать глиняные горшки. Но выходить за пределы особой зоны в ближайший год им было запрещено, зато я обещал их вознаградить по результатам труда и обустроить их быт здесь. Поставить таверны, бары и бордели, если они не будут рыпаться и хорошо работать.

Эти 22 деревни будут мне давать по 63 новых жителя в день. 63 новых солдата. Вместе с около 170 жителями с других деревень вокруг Олимпа, моя армия будет прирастать где-то на 230 лояльных солдат в день. Или семь тысяч солдат за месяц. Как я понял, после прибытия в среднем по тысяче игроков в каждый регион, пополнения не будет еще целый год. Границы между паками по десять регионов откроются только через три месяца. Сколько игроков к тому времени сможет собрать вокруг себя Мао Чжоу? 20–30 тысяч максимум, плюс солдаты с его деревень, наверное, тысяч 10–15. Пусть среди игроков будет много призывателей, но противостоять им будет минимум 25 тысяч моих солдат, вкупе с каким-то количеством ополченцев. Еще и призывателей из наемников и переселенцев не стоит забывать. Кроме того, я не планировал сражаться с кланом Мао в полевой сшибке, биться я собирался, сидя за своими стенами, даже если у меня будет больше сил. Врагов у меня много, не только Мао. Тратить солдат в бессмысленных сражениях я не собирался. Один день я планировал побыть в Олимпе, чтобы детально рассмотреть свою вотчину, а потом нужно будет вернуться на обратную сторону, чтобы отправиться на встречу со Спартаком.

Глава 4
«Военный совет у Спартака»

На этот раз в Капуе меня встречали по-другому. Естественно, ведь я же пришел с армией. С собой я привет больше пятидесяти своих и наемных призывателей, сотню легионеров, две с половиной сотни стрелков с составными луками и полторы сотни с длинными. И каждый день мои римские деревни производили еще жителей, которых можно было обратить в солдат. Конечно, те войска, что привел я, сравниться с армией Спартака полноценно не могли, но среди его других союзников нет никого, кто был бы также силен, как я. Уже сейчас моя армия, хоть и малая числом, но высокая уровнем, является серьезной силой. И если бы, например, было допущено открытое противостояние меня и вождя гладиаторов, то думаю, я бы точно подорвал его военную мощь.

Мое войско разбило лагерь в километре от деревни, а я направился в гости к своему союзнику в привычной компании четырех девушек (на этот раз взял с собой Харонию, пусть привыкает союзник к таким вот моим необычным подчиненным) и, конечно же, с Титом и Варданом. Легионеры на воротах теперь вопросов не задавали, так как встречал меня лично Эномай с внушительной свитой из десяти высокоуровневых легионеров. Кстати, у меня вдруг возник вопрос. А где женщины. Нет, серьезно… в прошлый раз я не видел ни одной вооруженной женщины. Привык к тому, что у меня все служат на равных, а здесь не так. Что во дворце Спартака, что на улицах не было даже одной праздной и красиво одетой женщины… хотя, может просто внимание не обращал? Не удержавшись, спросил у Эномая

– Можешь ответить на один вопрос? – осторожно спросил я у вышагивающего рядом со мной германца, краем глаза, косившегося на моих спутниц. Особенно его заинтересовала Харония, которая замыкала нашу группу. Но вызывала она интерес не только у него. Зевак, выстроившихся вдоль нашего пути пялившихся на нее, хватало.

– Задавай, – прогудел тот, повернув голову в мою сторону.

– Почему я не вижу у вас свободно передвигающихся женщин? Ни в дворце, ни на улицах…

– Женщины… – хмыкнул Эномай. – У женщин в нашей империи есть свое место. Это место у домашнего очага. Женщина согревает сердце настоящего воина и не выходит из его дома. Или выходит, но так чтобы ее не было заметно. Чтобы другие мужчины не обращали на нее внимания. Она предложит свою красоту только своему мужу и хозяину! Во дворце, конечно, есть женщины, на кухне, например, но у нас не принято, чтобы они ходили по дворцу, соблазняя своим видом стражников… – он посмотрел на навостривших уши моих спутниц и немного нахмурился.

– Правильный подход, – согласился шедший по левую руку от меня Вардан. Тит же промолчал, но судя по выражению его лица, явно не одобрял политику здешнего правителя.

– Интересно! – заметил я, несколько недоумевая. – А как же эрос? Как же вы его зарабатываете?

– Ты имеешь ввиду деньги этого мира? – уточнил германец. – С этих проблем нет. У Спартака есть собственный гарем из жен, наложниц и рабынь, и он регулярно зарабатывает много денег…

Мне показалось, что в его голосе послышалась зависть.

– Для простых воинов и офицеров, у кого нет жены, или кому не хватает их жен, существуют общественные лупанарии, в которых существуют отдельные комнаты для офицеров, отдельные для солдат, и отдельные для обычного плебса, – меж тем продолжил Эномай. – Ну, и конечно лупанариев хватает в каждой деревне. В ней имеется смотритель, отвечающий за них, у которого в подчинении люди, старающиеся обновлять их состав.

Хм, я хмыкнул про себя. Надо же… не ожидал от такого вот борца за свободу, подобного дремучего патриархата. Мне сразу пришла в голову мысль – может у Спартака из мусульман советник какой появился?

– Интересный подход к этому непростому делу, – польстил я Эномаю. – А кто же это придумал? Неужели сам Спартак… поражаюсь его уму…

– Наш повелитель, конечно, незаурядный и очень талантливый человек, – ответил мой собеседник. – Но придумал это его советник. Выходец откуда-то с Востока. Имя его выговорить даже проблематично… но мы зовем его по его фамилии – Матуриди. Он из какого-то Саерхан… не Самарканда, вот! Он сейчас главный советник нашего вождя!

Я повернулся к Феме и вопросительно посмотрел на нее. Моя ходячая энциклопедия не подвела.

– Мухаммед Абу Мансур аль-МАТУРИДИ. Философ и государственный деятель. Влиятельный защитник фундаментального и традиционалистского ислама из Самарканда, автор многих «Опровержений» рационализма. – Выпалила она.

– А разве ему положен советник из другой страны и из более поздней эпохи? – задал я резонный вопрос.

– Обычно – нет, – помотала головой Фема. – Но многоуважаемый Спартак мог выполнить какое-нибудь особое задание от Мирового Закона и выбрать себе советника или воскресить кого-нибудь из живших на Земле государственных деятелей.

Эномай услышал ее слова, но судя по виду, не понял ни слова. Я же в очередной раз поразился вывертам истории. У освободителя рабов, проводника свободы и, по идее, равноправия, в советниках ортодоксальный исламист. М-да. Чудны твои дела, Мировой Закон…

– Кстати, сейчас мы идем на военный совет, там ты его увидишь… – обрадовал меня собеседник. – Но позволь и мне задать тебе вопрос?

– Конечно, задавай, – пожал я плечами.

– А это настоящий кентавр? – он не скрывал своего любопытства.

– Настоящий, – кивнул я. – И они – кентавриха, то бишь, женщина из рода кентавров. А у вас что, местные племена нелюдей не встречаются? Ну, отличные от людей.

– Нет, у нас только люди, – покачал тот головой. – А все эти сатиры, фавны и прочие твари – безмозглые создания, за которых мы получаем опыт. И как она? – он понизил голос. – В постели?

Ндаа, видать, серьезно у мужика подгорает в одном месте.

– Кхм, – я невольно закашлялся и весело посмотрел на немного смутившегося спутника.

Было забавно наблюдать за смущением этого гиганта. Мои спутники невольно тоже заулыбались.

– А как ты сумел получить этих женщин? Они же твои рабыни? – он понизил голос, чтобы идущие сзади девушки его не слышали.

Только он явно недооценил остроту слуха моих спутниц.

– Они не рабыни, – я покачал головой. – Они, можно сказать, мои телохранители и намного сильнее, чем кажутся.

– Странно… – покачал головой германец. – Такие девушки… и все же как?

– Вот как-то так само получилось, – улыбнулся я. – И да, предвосхищая твой вопрос по поводу рабовладения, и все такое. Я придерживаюсь немного иных взглядов на это чем твой повелитель. И в моем государстве у женщины имеются права наравне с мужчинами. И право на труд, и право на военную службу, и право на выбор спутника жизни. Но с уважением отношусь к вашему укладу. Просто, насколько я знаю, вы же всегда были за свободу и равноправие? Почему же вы держите рабынь и, скажем так, дискриминируете женщин? И как вы таким образом зарабатываете эрос для войны? Разве никто не подсчитал, что в постели с женщиной, вступившей в добровольную интимную связь, зарабатывается больше эроса? Да, и как ваши военачальники сводят концы с концами? Чтобы зарабатывать больше эроса, нужно больше пар, занимающихся сексом одновременно, а не последовательно? Если каждому мужчине в стране раздать по женщине, разве не меньше, кхм… работы будет у Спартака и других представителей верховной власти, разве не больше страна будет получать денег?

Уж я то знал, о чем говорил. У меня в этом плане дело поставлено было на поток. Не только на Святой Земле, но и в Олимпе и в других моих деревнях. Регулярно проводились различные игры и смотрины среди молодых, где специально обученные люди находили понравившихся друг другу парня и девушку и на месте женили. Среди тех, кто не определился со своим спутником или спутницей проводили агитационную и психологическую работу, чтобы подобрать хорошие пары. И только после второго этапа оставшихся отправляли по домам, чтобы призвать в следующем месяце. Если у кого-то не находилось пары за два месяца, его или ее отправляли в другую деревню на подобное мероприятие. И так гоняли из деревни в деревню, пока человек не уставал и не выбирал себе хоть кого-нибудь. И в плане семейных законов у меня все было более чем либерально. Гулять на стороне не воспрещалось, только нужно было нести деньги в семью, иначе можно было нарваться на штраф или на исправительные работы. Ну, и по всему моему маленькому королевству был принят «тихий час», когда на улице не должно было быть праздно шатающихся подданных, кроме тех, кто нес службу. А если и были, то обязательно в парах, которые были настолько восхищены друг другом, что не успели дойти до дома. После введения обязательного тихого часа и проведения агитационной работы в этом плане ежедневный приход эроса с налогов увеличился значительно больше, чем на десять процентов. В принципе, некий потенциальный гарем у меня был, помимо четырех спутниц, постоянно пребывающих со мной. Но Маня и Клара были с психологическими травмами, а Фу Сяотун казалась мне еще молодой и незрелой.

– Дискри….что? – не понял Эномай

– Ну, унижаете…

– Разве это унижение? – удивился он. – Это наоборот уважение к женщине, как к хозяйке домашнего очага. Мы защищаем наших женщин. А если ты имеешь ввиду лупанарии, то там либо захваченные во время войны девушки, которые по всем законам становятся собственностью победителей. Есть, конечно, и свободные девушки, но они сами выбираю этот путь. И, кстати, он весьма щедро оплачивается. Свобода и равноправие? Да, это хорошие слова, и мы стараемся следовать им… но, увы, люди слабы. Тот же Крикс…

– А что Крикс? – не удержался я от вопроса

– Крикс наказан, – коротко отрезал германец, видимо, решив прекратить нашу дискуссию. – И мы уже пришли.

Действительно, я сам не заметил, что уже оказался перед дворцом. На этот раз мы не пошли в тронный зал, а, войдя в него, свернули направо и, поплутав по анфиладам мимо суровых легионеров, замерших на страже, оказались в небольшом, но просторном зале. В центре зала стоял длинный стол, на котором лежала карта. Около стола стояли человек пять в богатых одеждах. Шестым был Спартак, который стоял во главе стола. Кстати, местный правитель был одет гораздо скромнее своих подчиненных. Но, несмотря на это, сразу чувствовалось, кто тут правитель. Увидел я и того самого араба с длинным именем. Внешне ничего особенного, невысокий рыхлый человечек, одетый в пестрые восточные одежды.

– Рад тебя видеть, Арес! – громогласно заявил Спартак, подходя ко мне и энергично пожимая локоть в традиционном римском приветствии. – Сальве!

– Сальве! – кивнул я, и только сейчас он заметил моих спутниц. И все взгляды присутствующих были обращены к Харонии, которая, как обычно, приняла совершенно невозмутимый вид.

– Это кто с тобой, Арес? – наконец, нарушил тишину Спартак.

– Знакомьтесь! – улыбнулся я. – Одна их моих телохранительниц. Харония.

– Кентавр? – уточнил гладиатор, умело скрывая свое изумление.

– Я кентавриха! – гордо заявила молчавшая до это девушка.

– Хорошо, – кивнул Спартак и строго оглядел своих подчиненных, которые пожирали глазами существо, которое видели только видимо на картинках мифических преданий. Лишь араб смотрел равнодушно на все это, каким-то устало-пресыщенным взглядом. Кстати, он мне сразу не понравился, но если верить словам Эномая, этот человек пользовался большим авторитетом у Спартака. Так что, надо было держать ухо востро, и засунуть свою неприязнь как можно дальше.

– Давайте вернемся к обсуждению наших планов, – приказал Спартак, и все вновь обратили свое внимание на карту.

Я же вместе с Спартаком подошел к столу.

– Позволь представить мне теперешнего своего главного советника, – сообщил гладиатор. – Мухаммед. Имя у него очень длинное, и мы решили, что будем обращаться к нему именно так.

– Рад познакомится с нашим уважаемым союзником. Мое имя Мухаммед Абу Мансур аль-МАТУРИДИ, – поклонился мне араб. – Но, как и говорит наш уважаемый повелитель. Можете звать меня просто Мухаммед.

На последних предложениях он церемонно поклонился Спартаку. А потом повернулся и поклонился мне. Я поклонился в ответ. Все равно, мое имя можно было прочесть над моей головой, да, и думаю Спартак уже посвятил свое советника в наши отношения. Следом я представил своих спутников и, естественно, Мухаммеда заинтересовал Вардан. Как и Вардана Мухаммед. Они обменялись многозначительными взглядами. Надо будет поручить персу проверить этого советника. В последний год моя «чуйка» обострилась и теперь редко подводит по вопросу потенциальной опасности людей. И сейчас она явно считала того, если не опасным, то точно подозрительным.