Читать книгу: «Все, что останется», страница 4

Глава 7

Первую половину дня Даша носилась по вызовам. Хотела зайти домой перекусить, но, пробегая недалеко от дома, лишь с грустью посмотрела на часы – времени уже не оставалось. До приема было десять минут, и попить чай она все-таки успела. Да и после работы пришлось задержаться почти на час. Все было слишком обычно, и, если кто-то увидит в этом дне хоть каплю романтики, пусть обязательно напишет. Даша вошла в подъезд с одним желанием – упасть на диван и не вставать. Как всегда, первой ее встретила Лена:

– Мама, ура! – Она бросилась на шею.

– Как ты сегодня? – Школьный лагерь закончился. Лена проводила дни дома. Она могла часами рисовать, что-то вышивать или читать и совершенно не чувствовала себя одинокой.

– Все хорошо. Звонила Настя. Можно она придет ко мне завтра? Одноклассница была лучшей подругой и нередко приходила к ним в гости.

– Конечно. А где папа? – Она слышала звук включенного телевизора, и угадать, чем занимается муж, было несложно.

Даша прошла в комнату. Дима лежал на диване, увлеченно глядя футбол. Две пустые пивные бутылки стояли за диваном, и еще две ждали своей участи. Судя по увлеченному взгляду и полному игнорированию ее прихода, футбол был очень важный.

– Чемпионат мира? – Она спросила скорее из желания не молчать.

– Чемпионат Италии, – бросил Дима, не оборачиваясь.

– А пива не мало? – Бесило все, но еще больше не хотелось окончательно портить вечер.

– Слушай, я могу отдохнуть? Я с работы пришел! – Он сделал звук громче.

– Пойдем, Лена. – Даша вышла на кухню.

Хуже всего, что не было никакой возможности спрятаться. Пусть хоть какой-нибудь маленький чуланчик, да что угодно, но просто побыть одной. Если бы не Лена, она сейчас, наверное, завалилась бы спать. Вот только ребенка нужно завтра опять оставить на целый день одну, и не приготовить обед было немыслимо.

– Мама, мне бабушка звонила. Спрашивала, что подарить мне на день рождения. – Лена старалась быть самостоятельной и пыталась помогать. Подставив табуретку и надев фартук, она мыла посуду.

– И что ты сказала? – Даша давно не рассчитывала на свекровь, но любая помощь была бы совсем не лишней. Они жили со старшей дочкой, сестрой Димы, и о них словно забыли.

– У нашей бабушки денег все равно нет. Я книжку попросила. – Лена грустно и по-взрослому вздохнула и вытерла руки. – Знаешь, мама, Насте дедушка с бабушкой компьютер подарили. Ване – велосипед. Но нам же это не важно? – Она посмотрела с какой-то надеждой.

– Самое важное, что она помнит о тебе и всегда поздравляет. – Даша хотела сказать, что они давно одни и нет у них никого, кто мог бы помочь. И эта необходимость рассчитывать только на самого себя хороша лишь в тех случаях, когда очень хочешь показать свою независимость. Как она хотела бы сейчас быть зависимой, слабой, и чтобы о ней позаботились, и кто-то просто сказал: «Не переживай. Я все решу сам. Все будет хорошо, а ты иди и отдыхай». Увы, это были только мечты.

– Мама, это потому, что мы такие невезучие?

– Почему невезучие? Мы самостоятельные и можем все решить сами. – Даша подумала, что обязательно купит велосипед на день рождения дочки.

– Я буду любить тебя всегда и помогать. – Лена прижалась к ней, обняв изо всех сил.

На глазах Даши выступили слезы, и она постаралась их украдкой смахнуть.

Было уже начало двенадцатого, когда Даша вышла из душа. Она старалась как можно тише лечь в постель, надеясь, что Дима уже уснул. Но он вдруг прижал ее к себе, обдав несвежим дыханием пива.

– Не надо. Пожалуйста. Я очень устала и очень плохо себя чувствую. – Она отстранилась, стараясь отодвинуться подальше.

– Ну ты постарайся на работе как-то поменьше брать на себя. А то совсем забегалась. – Он отвернулся и через минуту заснул.

Показалось или нет, но расстройства в голосе мужа она не почувствовала. Странно, но ревность даже не кольнула. «Неужели мне все равно? – почему-то она вдруг вспомнила ту поездку и случайное знакомство. – А ведь с ним все могло быть иначе. Впрочем, какая разница! Это уже прошло и забыто». Даша закрыла глаза, но еще долго не могла уснуть.

Глава 8

– Ты зачэм этот хорошый консерв продаешь? Пачыму эти здэсь? – Тимур выволок из кладовки ящик. – Я вам в зарплату отдам все. Глаза гдэ? Чытать нэ можытэ? Каровы двэ? Выгану! – Тимур устраивал очередной плановый разнос. Сегодня он вызвал на работу и Веру, и Тамару, которые в обычном графике меняли друг друга два через два дня. Случайно он нашел консервы, срок годности которых давно закончился. Девочки знали и не хотели продавать залежалый товар. Но Тимура это совершенно не беспокоило.

– Увольняй. – Вера даже не изменилась в лице. – Хочешь, давай я сегодня уйду.

– Ты что думаешь, у тебя тут медом намазано? – Тамара даже не переодевалась. Хозяин любил такого рода собрания и вызывал в выходной день, чтобы прочесть очередной монолог. Сейчас она больше была обеспокоена тем, что хотела постирать и убраться в доме, а приходится слушать очередной балаган этого налившегося собственной значимостью индюка. – Я пойду уже?

– Иды. Потом пагаварым. – Тимур в сердцах махнул рукой.

– Пагаварым. – Вера очень похоже повторила за ним. К счастью, Тимур уже не слышал ее слов.

До зарплаты оставалась неделя, и в такие дни Тимур был особенно злым. Раздавать деньги он не любил. Знал он и то, что увольняться в последние дни никто не будет.

– Всех вас надо дэржать в руках. – Тимур заметил Олега, вышедшего за ним следом.

– Молодец. Хороший начальник. – На серьезном лице Олега не было ни одной эмоции, но Тимур почувствовал в тоне что-то издевательское.

– И тэбя уволить? – Он смотрел с плохо скрываемой злостью.

– Кого-то увольняют, кто-то сам уходит. Вечного ничего нет. Странные вы люди, начальники. – Утро было теплым и солнечным. Вдруг Олег подумал, что этот день словно когда-то был в его жизни. Вот также плыли редкие облака, странно знакомый запах и предчувствие чего-то до боли знакомого заполнило его всего. Тимур замолчал. – Думаешь, наорал, и все работать будут? Думаешь, уволишь, и к тебе кто-то лучше придет? Ты же копейки платишь. Хочешь когото гениального и из университета? Расстрою я тебя. Не пойдут! А ты слово доброе скажи. Ты хоть знаешь, как они живут-то? Ладно. Ты рули, как можешь. Твое дело.

– Работай иды. Защытник.

Олег задумчиво смотрел в спину уходящего Тимура. Можно было, конечно, просто его послать и уйти. Трудовой книжки нет, договора нет, но именно это и остановило. Выбирать не из чего, а терять время на поиски нового источника стабильного дохода глупо. В памяти что-то стучало и пыталось оживить тот день, который бередил душу картинами из далекого прошлого. От мысли, что не получается вернуть те эмоции и события, становилось невыносимо, и не покидала мысль, что рядом что-то очень хорошее, нужно только вспомнить тот миг. Это было! Это все уже происходило с ним где-то в другой реальности. Олег опустил голову, сбрасывая короткое оцепенение. Человек – создание удивительное. Как бы высоко вы ни находились, как бы замечательно ни складывалась жизнь – вы все равно найдете повод для беспокойства и безудержной грусти. И как бы ни было глубоко ваше падение, все равно найдется хоть какой-то момент для неподдельной радости, которая поможет прожить еще один день без надежд и веры в будущее.

Знакомая пара, пошатываясь и улыбаясь, приближалась к нему, явно планируя поделиться радостью сегодняшнего дня. В их мире не было долгих связей, никто не верил в дружбу, а если кто-то и делился, то только потому, что намеревался забрать долг при первом же удобном случае. Поэтому странно смотрелись Марта с Тарасом, считавшие себя почти семьей. Сложно сказать, насколько может соответствовать понятию семьи жизнь на дне. Марта, не обращая внимания на мольбы горе-спутника, могла исчезнуть на какое-то время и появиться побитой, оборванной и чуть живой. Тогда Тарас превращался в спасителя заблудшей души, выхаживая и причитая над ее безрассудством. Какое-то время они жили вместе, деля место ночлега и пропивая все, что удавалось достать. Цели были просты, а методы незамысловаты: металлолом, макулатура, попрошайничество – на войне все средства хороши. А жизнь для них была войной всегда. Жестокая конкуренция не прощала ошибок. Сейчас был этап очередного примирения. К тому же в глаза сразу бросилось, что день удался – оба были изрядно пьяны, и по тому, как бережно сжимал в руке пакет Тарас, стало понятно, что там что-то еще оставалось.

– Ой, Шапир. – Марта раскрыла объятия навстречу Олегу.

– Давай без церемоний. – Оборванный вид подруги не вызывал приятных эмоций. Вдруг мелькнула мысль, что угадать возраст этой парочки не смог бы ни один эксперт. – Я могу порадоваться встрече без поцелуев.

– Дама сегодня в хорошем настроении. – Губы были комично обведены помадой, и это обстоятельство, видимо, вселяло в нее уверенность собственной неотразимости. Серьезный взгляд Тараса подтверждал эту мысль. – Не желаешь присоединиться к нашей компании? Мы идем на озеро. – Марта недвусмысленно подмигнула.

– Марта, при всем моем уважении к твоей неземной красоте, вынужден отказать. – Олег видел, что она строит ему глазки, и от этого становилось немного смешно. Такая любовная интрига была выше его понимания.

– Ты это… Ты слышь… – Тарас, хоть и считался в прошлом выпускником филологического факультета какого-то университета и даже порой бросал умные мысли, говорить был не горазд. Однажды Олег даже подумал, что с таким умением строить предложения, доучиться у него шансов не было. – Дай хоть сколько. Курить.

– Дать курить… – Олег повторил, словно в задумчивости обдумывая предложение. – А хочешь, дам совет, как сделать так, чтобы у тебя всегда были деньги на сигареты и выпивку?

– Что? – До Тараса дошло не сразу, но Марта насторожилась. – Это… Дай!

– А ты брось! Не кури и не пей. Посмотри на меня и поверь на слово: деньги на сигареты есть всегда, когда ты не куришь.

– Шапир, троллишь? – Марта спросила, словно выстрелив.

– Ого! Марта, ты удивляешь. Откуда такой жаргон? – Олег рассмеялся неожиданному экспромту.

– А ты думал! Чай, в мире живем высоких технологий. – Она игриво поправила волосы.

– Это… Денег дашь? – Тараса волновала только одна мысль.

– Нет, друзья мои, денег не дам, с вами не пойду. Хорошего вечера и незабываемых впечатлений. Но только помните, к вечеру на озере соберутся все, и какой-нибудь хнырь заберет вашу недопитую бутылку. – Олег искренне хотел, чтобы все у них было хорошо хотя бы сегодня. – Так что не тяните. Ваше счастье – в ваших руках. Точнее, в пакете.

– Это… Сам знаю. – Тарас подтолкнул Марту, и они, пошатываясь, продолжили свой путь.

Олег провожал их взглядом, неуклюжих и спотыкающихся. Он так и не мог понять, стоит ли жалеть людей, опустившихся на дно. У каждого были свои причины упасть, чтобы уже не подниматься. Но было ли оправдание? И ведь у всех был не один и не два шанса изменить свою судьбу, попытаться вырваться из этого круга. Почему же никто даже не попытался это сделать? «А они по-своему счастливы. Может быть, они даже счастливее меня. У них нет завтра, они просто живут сегодняшним днем, не умеют строить планы и ждать выходных. А вот что буду строить я, если мечты останутся просто мечтами, – это еще большой вопрос». Олег подумал, что уже долго стоит на улице, и вернулся в подсобку. Слишком много работы еще оставалось на сегодня.

Глава 9

– Итак, нам нужно составить план. – Роберт присел у кровати

Матвея.

Оля потерянно смотрела в окно. Вчера они переехали на дачу, а сегодня погода испортилась, зарядив нудным мелким дождем, который не прекращался ни на минуту. В полутемной комнате было сыро и совсем не по-домашнему. Почему-то вспомнился далекий пионерский лагерь, когда из-за дождя все сидели в огромной комнате, заставленной кроватями. В том нагромождении казенной мебели и унылых лиц, казалось, что солнца не будет никогда, и очень хотелось домой.

– Пап, какой план? – Матвей злился, что здесь не было его любимых телевизионных программ. – Что, на рыбалку пойдем? Я буду смотреть на поплавки и орать тебе, что клюет, а ты со счастливым лицом совать мне под нос пескаря с мизинец и радоваться? Мне не смешно! Поехали домой! Я не хочу быть здесь.

– Папа же старался. Он специально для тебя хотел хоть что-то сделать, чтобы отвлечь, помочь. – Оля попыталась заступиться за мужа.

– Ничего, пусть говорит. – Роберт мысленно удивился поддержке жены и попытался скрыть нарастающее раздражение. – Что там еще тебе не нравится? Говори! А хочешь, я продолжу? – Вопрос был риторическим, и ждать ответа он не собирался. – Тебе не нравится, что ты еще жив! Тебя раздражаем мы, ходящие и живущие! Тебя бесит все вокруг, потому что ты решил, что тебе оно уже ни к чему!

И тебе глубоко наплевать, что тебя любят и ради тебя живут, думая лишь о том, как бы не умереть, потому что ты тогда останешься один. И с этой болью мы живем и скрываем от тебя все переживания и волнения, чтобы ты мог чувствовать себя хоть как-то спокойнее и под защитой. А ты разваливаешься на глазах, превращаясь в желе, прекратив мыслить и мечтать.

– Роберт?! – Оля испуганно смотрела на мужа. Нарушить привычный ритм было немыслимо и преступно.

– А что? Он не кисейная барышня! Ему уже шестнадцать лет, а момент включения мозгов мало того, что не наступил, он вообще никогда не наступит. – Нужно было успокоиться, и он это понимал. Меньше всего хотелось показывать собственное бессилие. – Сегодня я уеду в город. Вернусь завтра, может быть, к вечеру. Хватит жалеть себя и заниматься самоедством. Если решите, что здесь плохо, – послезавтра уезжаем. Если ничего не хотите изменить в себе – оставляем все как есть и живем так же тупо и так же коряво, считая это жизнью. Но если есть хоть малейшее желание найти себя и новые цели – мы их найдем.

Оставаться здесь в полном унынии и бездействии не хотелось. Единственное, что кольнуло, – необходимость отдуваться за его пламенную речь Оле. Впрочем, она умела находить слова и чувствовала Матвея, как никто другой. Все, что их сейчас связывало, – это сын. Она вышла за ним к машине.

– Грубо ты с ним. Мог бы поаккуратнее. – Она никогда не провожала Роберта, да и сейчас не чувства вели ее, а желание сгладить ситуацию.

– Помнишь, ты мне сказала, что наша жизнь – это только он, и ничего больше? Мы уже не семья, мы жалкое подобие секты, существующей ради идола. Я даже не хочу вспоминать все то, что слышал последние годы. Пора понять, что никто нам ничего не должен, и только мы сами можем что-то изменить в своей судьбе. Мы существуем, как две параллельные прямые, не пересекаясь ни в интересах, ни в стремлениях. Мне кажется, что вам все нравится, но не требуйте от меня смирения. Впрочем, убеждать вас не ставить крест на своей жизни я уже устал. Боюсь, скоро мои доводы закончатся.

– Ты собираешься нас бросить? – Во взгляде Оли мелькнула не то тревога, не то укор.

– Бросить? – Роберт повторил и улыбнулся. – Нет. Я не смогу жить, понимая, что вы без меня: беспомощные и потерянные. Будем влачить это существование в упреках и недовольстве. Тем более вам оно нравится.

Он сел в машину и, не прощаясь, уехал. Для себя Роберт решил уже все – он должен вернуться к практике. У него есть почти два месяца, которые помогут понять, как лучше расставить приоритеты и на что сделать упор. А значит, терять время нет никакого смысла и первые шаги нужно делать не с понедельника, как хочется обычно, а прямо сейчас.

Он давно перебрал все возможные варианты. Сейчас его путь лежал к Платону Строеву, директору небольшой адвокатской конторы. Когда-то они учились в одной группе и даже дружили. Буквально полгода назад пришлось встретиться: Платону нужен был кто-то, кто поможет его дальнему родственнику получить зачет по физкультуре, которую молодой и неопытный студент благополучно прогулял почти весь семестр. Если кому-то кажется, что этот предмет далек от специальности и совершенно не важен, он глубоко ошибается. Выйти на сессию, не получив, в общем-то, несложный зачет, нереально. Но для этого нужно просто посетить все занятия или хотя бы отработать прогулы. В данном случае отрабатывать было поздно. Поезд неспешно катил в сторону академического отпуска (и это был лучший вариант), а перед ясным взором молодого орла все четче вырисовывались контуры армейской жизни. Военкомат словно дежурил у крыльца учебных заведений, подхватывая на лету выпавших и еще ничего не понимающих птенцов. Как ни противилась душа Роберта, но отказать он не смог. Пришлось помочь, и теперь настал момент, когда был повод нанести ответный визит.

Офис находился в самом центре густонаселенного района, с торца дома. Найти вход оказалось совсем не просто. Ни единого указателя и отсутствие стоянки для автомобилей позволили сделать вывод, что финансовая составляющая оставляла желать лучшего.

Машину он был вынужден оставить метрах в ста от офиса. Дверь отворилась со скрипом, и из помещения пахнуло сыростью, смешанной с каким-то запахом, заставляющим насторожиться. Платон оторвался от монитора и напряженно всматривался в силуэт входящего. Весь его вид говорил о том, что гости здесь были нечастым явлением.

– Привет! – Роберт прошел к столу и протянул руку растерянному товарищу. – Я в курсе, что я не Дед Мороз, и радоваться мне не надо, но ничего плохого я не принес. – Замешательство хозяина кабинета было слишком заметно, и хотелось как-то разрядить ситуацию.

– Роберт? Ты какими судьбами? Не ожидал. – По лицу Платона пробежало подобие улыбки. Только теперь он смог рассмотреть гостя. – А ко мне тут редко кто заходит теперь.

– Ну да, спрятался ты надежно. Случайно попасть может только заблудившийся путник. Но что-то я не пойму? У вас же офис был в другом месте? Что заставило так спрятаться? Еле нашел в интернете. – Роберт обратил внимание на бутылку, которую Платон задвинул под стол. Не дожидаясь приглашения, он сел к столу.

– Был. – Платон выдохнул не то вчерашним, не то сегодняшним перегаром. – Папа год назад умер, и дела пошли вкривь и вкось.

Роберт помнил, что в свое время их семейный бизнес держался на твердом характере главы семьи. Он следил за сыном, учил его и готовил в преемники. Судя по всему, наука не пошла впрок.

– Понимаешь, – Платон вдруг ожил, даже обрадовавшись приходу старого друга, – заказы пропали, аренда была большая. Пришлось переехать. А вчера и секретарша ушла. Сказала, что нам труба и капитан, то есть я, – он ткнул в грудь пальцем, – должен покидать корабль последним. Будешь? – Он достал из-под стола бутылку. – Правда, еды нет, но помнишь, мы же студентами могли и без закуси.

– Студентом я мог. Сейчас ослаб. – Роберт смотрел вокруг и понимал, что его план нужно менять. – За рулем я.

– А я налью. – Платон быстро выпил и затянулся, стараясь не смотреть в сторону гостя. – Ну а ты как? Какими судьбами?

– Да думал подыскать подработку. Ты, помню, предлагал в свое время. – То, что здесь ловить нечего, Роберт уже видел.

– Было-было. Давно было. Сейчас уже и я халтурку бы взял. У тебя там ничего разгрузить не намечается? – Голос Платона звучал вполне серьезно. – Не поверишь, у меня одно дело. Рассказываю суть: они разводятся и не могут поделить имущество. Имеем съемную квартиру, чемодан и совместно купленный диван. Вот в нем и скрывается камень преткновения. Они уже и дрались, и резать его пытались. Не могут поделить. Берешься? А то я как раз думал отказаться.

– Пожалуй, я тоже воздержусь. – Роберт смотрел на Платона и понимал, что дело реально существует, и он действительно думал за него браться в условиях полного безденежья. Но у клиентов ситуация с деньгами выглядела еще хуже, и отказаться пришлось только по этой причине.

– Вот и я о том же. – Он налил в чашку для чая, с коричневыми стенками и привыкшую к тому, что ее лишь слегка споласкивают. То, что в таком виде чай заваривается лучше, они знали еще со студенческих времен.

– Ну и что планируешь? – Роберт понимал, что пора уходить.

– Не знаю. – Платон начинал пошатываться, даже сидя.

– Ладно. Держись как-нибудь и все же приходи в себя. Эта штука не поможет. – Роберт кивнул на бутылку и ушел, коротко попрощавшись.

Он задумчиво брел вдоль дома, рассматривая двор. Длинный корпус выходил второй торцевой стороной на достаточно крупную улицу. Рынок оживленно гудел, мимо проезжали автобусы.

– Решайте, если будете арендовать, говорите. Мне с вами некогда ходить здесь. – Крупная женщина разговаривала с молодым парнем, переминающимся с ноги на ногу.

– Места мало. Да и дорого.

Внезапно мелькнула шальная мысль.

– Прошу прощения. Вы позволите мне посмотреть помещение? – Роберт вложил в улыбку все свое очарование и расположение. – Вас как зовут? – Он уже протягивал удивленной женщине визитку. – Я для вас просто Роберт.

– Тамара Францевна, начальник ЖЭКа. – Она полностью переключилась на обаятельного и солидного мужчину, мгновенно забыв о растерянном парне. – Конечно, посмотрим.

– Отлично. А мы как раз присматриваем место для филиала юридической консультации.

– Ой, такие люди солидные. Не то, что эти. – Она кивнула в сторону уже удаляющегося парня.

Помещение было куда симпатичнее, хоть и требовало ремонта. Но здесь были хороший вид, удобный подъезд и вывеска будет выходить на оживленную улицу. Они быстро договорились со ставшей удивительно милой и доброй Тамарой Францевной. Платон даже вздрогнул, когда дверь его офиса отворилась во второй раз за день, окончательно ломая привычный ритм. Еще больше он удивился, когда вихрем ворвавшийся Роберт ошарашил неожиданной новостью:

– Ты переезжаешь. Завтра быть с утра трезвым как стекло. Не дай тебе Бог не проспаться. Прибью! – Он вырвал бутылку, которая была уже почти пуста. – Вставай, я отвезу тебя домой. Работать сегодня ты все равно не сможешь.

Он сам закрыл дверь и поволок ничего не понимающего Платона к машине.

– Ждешь меня дома. Я в полдевятого заеду. В девять начинает работу наша мамзель. Ты, в отутюженной рубашке, пахнущий дорогим парфюмом и в костюме, входишь к ней и подписываешь новый договор. – Все это Роберт говорил изумленному и растерянному Платону.

– Если ты о Францевне, то я ей должен за этот офис. – Остатками сознания Платон пытался соображать.

– Сколько?

– За два месяца.

Роберт прикинул арендную ставку и свои накопления. Действовать нужно было быстро. Конечно, деньги могли не вернуться, и большого ума, чтобы это понимать, не нужно. Но если уж на что-то и решаться, то это был самый подходящий вариант.

– Предлагаю следующее: все для офиса у тебя есть. У меня есть немного денег, их хватит, чтобы оплатить аренду, купить вывеску и дать рекламу. Еще нужно сделать ремонт. Попробуем как-то все совместить. Но с сегодняшнего дня я в доле. Согласен?

– А сколько в доле?

– Затраты делим пятьдесят на пятьдесят, а заказы каждый забирает себе минус налоги. Идет?

– Ты сейчас в чем меня надул? – Платон отчаянно думал, начиная трезветь.

– Еще не знаю. Точно одно: тебе надо менять место в любом случае. А остальное мы решим и завтра. Сегодня ты не в духе.

– Это да.