Читать книгу: «Кинодетективы. Шестой выпуск», страница 4

Шрифт:

Попав на улицу, Маруська устремляется прочь от дома и натыкается на Волину, которая, растерявшись, начинает метаться из стороны в сторону. Маруська, видя перед собой бабу в странном наряде, с множеством афрокосичек на голове, хватает её за руку.

– Ты чего стоишь, дура? Не видишь, менты облаву устроили. Загребут, мало не покажется.

Маруська тащит Волину дальше от дома. Волина, не сопротивляясь, бежит за ней. Завернув за угол, они останавливаются и тяжело дышат.

– Спасибо, – благодарит её Волина.

– Ничего, – отвечает Маруська, – Когда-нибудь сочтёмся.

– У меня здесь рядом машина, – сообщает Волина, – Могу тебя куда-нибудь отвезти.

– Давай, – соглашается Маруська, – Вот и рассчитаешься.

Волина выглядывает из-за угла.

– Всё спокойно…

– Тогда пошли.

Они выходят и перебежками приближаются к машине. Волина открывает заднюю дверь. Маруська быстро заскакивает в салон. Волина накрывает её сверху одеялом.

– Сиди тихо, пока я не скажу.

Захлопнув дверь, сама садится на переднее сидение.

Волина нервничает в ожидании прихода Захарова, но того всё нет и нет. Она тревожно поглядывает то на дорогу, на которой должен появиться полковник, то на заднее сиденье, где под одеялом прячется Маруська.

– Чего не едем? – Спрашивает Маруська.

– Стрёмно, – отвечает Волина, – Пусть сначала всё успокоится.

К машине идёт расстроенный Захаров. Открывает дверь и садится на водительское место.

– Ушла, карга старая.

– Кто?

– Маруська.

Волина поворачивается назад и сдёргивает с Маруськи одеяло.

– Знакомьтесь, Сергей Алексеевич: Маруська – собственной персоной.

Маруська пытается выскочить из машины, но Захаров усаживает её на место.

– Ах, ты змея подколодная! Я думала…

– Что я наркоманка? – Спрашивает Волина, – Ты ошиблась, Маруська.

Маруська разражается отборной бранью:

– Чтоб тебя разорвало и покорчило, чтоб у тебя голова раскололась, а руки-ноги повыкручивало, чтоб твои патлы позаверчивались и повыпадали…

– А у тебя, Маруська, третий месяц беременности, – спокойно перебивает её Волина.

Маруська замолкает и удивлённо смотрит на неё.

– В положении ругаться и посылать напасти на других нельзя, – продолжает Волина, – Ты же цыганка. Сама должна знать, что они вернуться могут.

Медбрат набирает номер на мобильнике и говорит шепотом:

– Александра Леонидовна, Кольцова приходит в себя. Срочно приезжайте. Скрывать это долго не смогу. Меня уволят.

– Не переживай, – успокаивает его Волина, – дальше морга не пошлют.

Волина прячет телефон в карман и поворачивается к Захарову:

– Сергей Алексеевич, нужно срочно ехать в больницу. Кольцова приходит в себя.

– Не проблема, Александра Леонидовна, – отвечает он, заводит машину и трогается с места.

В реанимации медбрат и ассистент. Ассистент готовится делать Кольцовой укол. Входит Волина.

– Как у нас дела?

– Я думаю ей ввести «Промедол», – сообщает ассистент.

– Может, хватит «Кеторолака»? – Интересуется она.

Ассистент, не соглашаясь с ней, отрицательно вертит головой:

– Слишком обширные и глубокие ожоги, Александра Леонидовна.

– Согласна.

Кольцова стонет и открывает глаза. Волина и медбрат подходят к ней.

– Здравствуйте, Светлана! Я – ваш врач Александра Волина.

Кольцова начинает громко орать и срывать с себя провода и трубки.

– Зачем вы это сделали?

Медбрат бросается к Кольцовой и хватает за руки, но та с силой отталкивает его от себя.

– Кольцова, не смейте! – Кричит он. Затем поворачивается к Волиной, – Александра Леонидовна, что это с ней?

– Так и должно быть, – объясняет она, – Это посттравматическое стрессовое расстройство, – затем спрашивает ассистента, – Ты скоро?

Ассистент трусящимися руками набирает лекарство в шпиц.

– Сейчас!

– Быстрее! – Торопит она его.

Медбрат снова бросается к Кольцовой. Вместе с Волиной они ложатся на неё, прижимая к койке.

– Не надо! Пустите меня! – Орет Кольцова, – Что вы сделали? Я не просила меня спасать!

Захаров поворачивается к Маруське, сидящей на заднем сидении.

– А теперь поговорим, красавица?

Маруська принимается широко улыбаться:

– Давай я тебе лучше погадаю, касатик?

– Не надо, – отказывается он.

Маруська хватает его за руку и принимается быстро говорить, чтобы успеть сказать полковнику, как можно больше.

– Чего не надо, касатик? Ты ж один-одинёшенек, как тополь в чистом поле. Если так дальше будешь жить, в бурьян превратишься. А ведь рядом с тобой красавица писанная, только ты не обращаешь на неё внимание. Смотри, проспишь свое счастье.

Захаров выдергивает у цыганки свою руку.

– Не обо мне речь, Маруська, лучше расскажи, как Дениса Кольцова на наркотики подсадила.

– Обижаешь, начальник, – говорит Маруська, – Я никого насильно колоться не заставляю. Они сами себя колют. А что касается Кольцова, то знать его не знала, и видеть не видела.

– У меня другие сведения, – сообщает Захаров.

– Завистники наговорили, – оправдывается она, – А вот мать его – Светлану Кольцову я хорошо знаю.

– Откуда?

– Она ко мне погадать приходила. Я же цыганка, начальник. Это у нас из рода в род по наследству передается.

Волина и медбрат продолжают держать Кольцову, а ассистент пытается сделать ей укол. От интенсивного движения бинты на руках и на груди Кольцовой моментально заливаются кровью.

– Откуда у неё силы берутся? – Спрашивает медбрат.

– Держите крепче, – просит ассистент, – я никак в вену попасть не могу!

– Что интересного ты нагадала Кольцовой? – Интересуется Захаров.

– Что сын её наркоман, – рассказывает Маруська, – И если его не лечить, то он скоро загнётся. Он ведь уже плотно сидел на героине.

– Что сделала мать?

– Сказала, что знает об этом и попросила меня никому не рассказывать… А зачем это мне? Это её тайна…

– Ну, это ясно, – произносит Захаров.

Маруська на мгновение замолкает, оценивая полковника, а потом сообщает:

– А ещё она попросила меня доставать ей героин.

– Не понял?

Волина и медбрат крепко держат Кольцову, которая старается вырваться из их объятий. Ассистент делает укол.

– Что ж тут не понять? – Пожимает плечами Маруська, – Она попросила меня доставать героин для Дениса.

– Ты ничего не путаешь? – Спрашивает Захаров.

– Нет, – отвечает она, – Она брала у меня наркотики для того, чтобы сын перестал всё выносить из дома, не пропадал в притонах, а кололся в её присутствии.

Кольцова успокаивается. Волина и медбрат отпускают её. Кольцова смотрит в потолок.

– Сейчас вам станет легче, – говорит Волина.

Кольцова облизывает сухие губы и тихо спрашивает:

– Зачем вы меня спасли?

– Странный вопрос? – Говорит Волина, – Вы молодая женщина. Вам нужно жить.

– Зачем, если его уже нет? – Произносит Кольцова.

– Кого?

– Дениса, – сообщает она и принимается плакать, – Это я во всём виновата.

– В чем? – Осторожно задает вопрос Волина.

– Когда я узнала, что мой сын наркоман, то принялась его лечить, – рассказывает Кольцова, – Я не жалела денег, надеясь на выздоровление. Но он, пройдя курс лечения, снова принялся за старое, но теперь уже вынося из дома вещи, технику, деньги и драгоценности. Я хотела скрыть от людей этот позор. Начала его закрывать дома, но он умудрялся выскользнуть. Тогда я стала сама покупать наркотики, чтобы Денис перестал воровать и бегать по притонам.

Все, кто находится в реанимационной, внимательно слушают Кольцову. Она изредка останавливается, чтобы облизать пересохшие потрескавшиеся губы.

– А вчера он умер от передозировки. И эту отраву принесла я.

Кольцова замолкает и отворачивается к стенке. В кармане у Волиной звонит мобильный телефон. Она отходит в сторону и вынимает трубку.

– Слушаю?

Волиной звонит Кашин.

– Уважаемая Александра Леонидовна, я закончил с вашими химическими анализами. Когда их заберёте?

– Скоро, – шепчет она в ответ.

– Кречетова приказала вам сообщить, – говорит эксперт, – что на ткани, кроме крови, есть капли С8Н17.

– Расшифруйте, пожалуйста? – Просит Волина, – я не сильна в химии.

– Учить её нужно было в школе, Александра Леонидовна, – свысока произносит Кашин, – Это формула бензина.

– Спасибо, Виктор Петрович, – отвечает Волина, – Теперь всё стало на свои места.

В кабинете Захаров и Волина. Величко в кабинет вводит протрезвевшего Щукина. Захаров поднимается навстречу. Щукин видит старшего по званию и широко улыбается ему.

– Гражданин начальник, я уже всё сказал, честное слово.

Величко усаживает его на стул, стоящий в центре кабинета.

– Гражданин Щукин, – произносит Захаров, – я хочу попросить прощение, за то, что мы задержали вас.

Щукин с удивлением смотрит на Захарова.

– Это подколка такая? Программа «Розыгрыш»?

– Нет, – отвечает полковник, – Вполне серьёзно.

– Понял, – кивает Щукин, – У вас месячник вежливости.

– И здесь вы не угадали, – говорит Захаров, – Просто, мы знаем, что в поджоге дома Кольцовой вы не принимали участия.

– Серьёзно? – Спрашивает Щукин, – А я, грешным делом подумал, что и вправду дом подпалил. Я когда выпью, ничего не помню.

– Вы свободны и можете идти домой, – сообщает ему Захаров.

Щукин поднимается со стула и недоверчиво смотрит на всех присутствующих в кабинете.

– Иди, Щукин, – командует капитан Величко, – Тебя в коридоре Сушко дожидается.

Щукин улыбается и гордо покидает кабинет.

– Прощайте, господа-товарищи!

Захаров возвращается на своё место.

– Итак, дело закрыто. Спасибо всем.

Усевшись за стол, Захаров поворачивается к Волиной:

– Как Кольцова?

– Тяжело, – отвечает она, – Человек, который не сопротивляется болезни, выздоравливает долго.

Раздается телефонный звонок. Все автоматически достают мобильные телефоны. Но этот звонок предназначается Волиной.

– Извините.

Она вынимает трубку мобильного телефона и подносит к уху:

– Слушаю вас, Семён Семёнович.

– Аграфена, у нас несчастье, – сообщает Семён Семенович Збарский – новый муж матери Волиной Зои Николаевны.

– Что случилось? – Спрашивает Волина.

– Ты только не волнуйся, пожалуйста, – говорит Збарский, – Зоя Николаевна лежит при смерти, и просит тебя приехать.

Волина опускает руки. Величко, видя резкую перемену в поведении Волиной, интересуется:

– Что с вами, Александра Леонидовна?

– Мне срочно нужно ехать в Зеленогорск, – отвечает она, – Моя мама в тяжелом состоянии.

Захаров поднимается и решительно идёт к двери.

– Не переживайте, Александра Леонидовна. Я вас быстро туда отвезу.

Волина идёт следом.

– По дороге мы должны забрать Клаву.

– Само собой, – кивает Захаров.

Перед дверью он останавливается и обращается к Величко:

– Капитан, пока меня не будет, займитесь Потаповой.

– Уже бегу, – говорит тот.

Величко открывает обезьянник, в котором сидят два гастарбайтера, сбегавших со стройки, и Потапова. Потапова сразу бросается к Величко.

– Вы не имеете права держать меня, как арестантку, в ваших казематах! Я требую адвоката!

Величко никак не реагирует на неё. Закрывает за собой дверь, изобразив на лице злобную маску, вынимает резиновую дубинку и бьет ею по решётке. Затем подскакивает к нелегалам. Те вжимаются в стену.

– Встать! Кто такие? Что вы здесь делаете? Я вам сейчас покажу, как нелегально пересекать государственную границу.

– Не надо, командир, мы все скажем, – трясется от страха гастарбайтер, показывая на Потапову, – Это он виноват. Приказал нам поджигать дом за то, что те не хотел продать землю. Он шантажировал, что отправит домой и деньги не даст за работу.

Потапова с ужасом слушает гастарбайтера.

Захаров, Волина и Клава едут в машине. Захаров внимательно наблюдает за дорогой.

– Не волнуйтесь, Александра Леонидовна, успеем.

Мимо пролетают деревья и кусты.

– А у вас есть дети, Сергей Алексеевич? – Вдруг спрашивает Волина.

– Нет, – за Захарова отвечает Клава.

Волина поворачивается к дочери:

– Ты откуда знаешь?

Клава гордо вскидывает голову:

– Мне полковник Захаров сам рассказывал.

– Клава, ты знаешь больше, чем тебе положено, – говорит мать.

– Ничего страшного, Александра Леонидовна, – успокаивает её Захаров, – Это не секрет. Детей нет, потому что я в разводе.

– Давно?

– Нет, – рассказывает он, – Жена ушла к другому.

– Странно…

– Ей не понравилось, что я постоянно мотаюсь по командировкам. Но это же моя работа! Измена не прощается.

– Согласна.

Некоторое время они едут молча. Молчание прерывает Захаров:

– Можно подумать, он лучше меня. После такого как-то не хочется, чтобы тебя кто-то охмурил. А почему вы со своим мужем не живете?

– Аркадий никогда не был моим мужем, – объясняет Волина.

– Не понял?

– Не предлагал, – говорит она, – А если бы и предложил, я бы не согласилась.

– Почему?

– Потому что он компьютерный гений, а не мужчина, за которого выходят замуж. Я ещё не встретила такого, на которого можно положиться. С которым можно жить, как за каменной стеной.

– Тоже проблема, – сочувствует Захаров, – У меня есть друг… Юсов… Он подходит под ваше описание. Я вас с ним познакомлю.

– Познакомьте, – предлагает Волина.

– Хорошо, – соглашается он.

– А я вам найду порядочную женщину, которая не будет вас обманывать.

Впереди показываются первые дома Зеленогорска.

– Приехали, – сообщает Клава.

Перепрыгивая через две ступеньки, Волина поднимается наверх.

Остановившись на третьем этаже, звонит в дверь. На лестничной площадке появляются Клава и Захаров. Дверь в квартиру им открывает Збарский.

– Семён Семёнович, где мама?

– Дома.

Збарский отступает в сторону, пропуская Волину, Клаву и Захарова в квартиру.

Волина проходит внутрь и останавливается на пороге комнаты. Клава, Захаров и Збарский становятся рядом с ней.

Зоя Николаевна, расположившись на стремянке, мастерски белит потолок, распевая во все горло:

– Мы – красные кавалеристы

и про нас

былинники речистые

ведут рассказ!

Волина, устало, опирается о косяк:

– Привет, мама!

Зоя Николаевна замечает гостей. Опускает щетку в ведро с разведенной известью, вытирает руки о фартук и спускается вниз.

– Быстро ты примчалась, Аграфена.

Волина поворачивается к Збарскому.

– Это что за представление?

Збарский разводит руки в стороны:

– Я ей говорил, чтобы она этого не делала. Разве она послушает?

Волина входит в комнату и смотрит на разведенный ремонт:

– Что здесь произошло?

– Я был на бильярде, – рассказывает Збарский, – а когда вернулся, увидел, что она лежит на полу и смотрит в потолок. Я к ней, а она не реагирует. Я вызвал «Скорую». Они приехали и сказали, что у неё сердечный приступ. Сделали укол и предложили поехать в больницу, но Зоя отказалась.

– Ещё чего! – Произносит Зоя Николаевна, – У меня дочь – врач, а я буду лечиться неизвестно у кого.

Волина вздыхает:

– А зачем ты потолок белить начала?

– Ты знаешь, Аграфена, – объясняет мать, – когда я лежала на полу, то успела рассмотреть его во всех деталях. Он, оказывается, у меня не белый. Я подумала, что не могу умирать под грязным, серым потолком.

– Потому ты встала и принялась белить? – Спрашивает Волина.

– Конечно, – отвечает Зоя Николаевна, – люди на похороны соберутся и осудят.

Волина и Збарский улыбаются. Захаров и Клава удивленно смотрят на Зою Николаевну.

– Как ты себя чувствуешь? – Интересуется Волина.

– После укола, намного лучше, – говорит мать.

– Я должна тебя послушать, – предлагает дочь.

– Ещё успеешь, – отказывается Зоя Николаевна.

Клава проходит в комнату и обнимает её.

– Зоя, я так испугалась за тебя.

– Чего?

– Думала, что ты умрёшь.

– Глупости, – произносит Зоя Николаевна, – Я ещё тебя замуж выдам.

– Я запомню твоё обещание, – говорит Клава.

Зоя Николаевна вытирает руки:

– Проходите все в кухню, пока я здесь закончу.

– Нет уж, мама, – возражает Волина, – Если я приехала, давай я закончу, а ты иди на кухню.

– Тогда и обои переклей. Вон лежат. Я приготовила.

Захаров входит в комнату и снимает китель.

– Я вам помогу.

Зоя Николаевна обращает на него внимание:

– Аграфена, ты познакомишь меня со своим помощником?

Волиной становиться неудобно перед Захаровым за произошедшее. Она сконфужено опускает голову.

– Это – начальник нашего следственного отдела, товарищ полковник.

– А имя у него есть? – Спрашивает Зоя Николаевна.

– Захаров, – представляется по-армейски он, – Сергей Алексеевич.

– Я – Зоя Николаевна, – улыбается она ему, – Мама и бабушка. А это Семён Семёнович. Мой муж. Он вам будет помогать.

Сказав это, она направляется в кухню. У двери обращается к внучке:

– Клава, пошли готовить ужин.

Зоя Николаевна выходит, оставив Волину, Захарова и Збарского в комнате. Захаров хлопает в ладоши:

– Приступим?

– Подождите, – останавливает его Збарский, – я вам какие-нибудь вещи принесу, чтобы переодеться.

Зоя Николаевна и Клава проходят в кухню.

– Клава, ты не знаешь, кто этот симпатичный молодой человек, – спрашивает бабушка внучку, – который приехал с твоей мамой?

– Знаю, – отвечает Клава, – Работает вместе с мамой.

Волина и Захаров, переодевшись, проводят ремонт комнаты: Волина, стоя на стремянке, белит потолок.

– Сергей Алексеевич, а чем вам Кречетова не подходит? – Спрашивает Волина, – Красивая, самостоятельная…

– Слишком красивая и слишком самостоятельная, – говорит он, готовя обои для поклейки.

Збарский внимательно слушает их разговор.

– А как вам Величко, Александра Леонидовна? – Интересуется Захаров.

– Он молодой, – отвечает она.

– Молодой – не старый! – Не соглашается полковник, – Это сейчас даже модно.

– Не хочу, что б меня в один прекрасный момент его мамашей назвали, – возражает Волина.

Збарский помогает то ей, то ему, с удивлением впитывая каждое слово. Зоя Николаевна заглядывает в комнату.

– Сеня, выйди на минуту.

Збарский выходит из комнаты.

– Как тебе он? – Сразу задает она ему вопрос.

– Кто? – Не понимает Семен Семенович.

– Не задавай глупых вопросов, – не выдерживает она, – Будто ты не понимаешь, о ком я спрашиваю?

Збарский пожимает плечами:

– Нормальный мужик.

Зоя Николаевна приближается ближе и шепчет Семену Семеновичу на ухо:

– Узнай: серьёзно у них всё или нет?

– Что? – Не понимает он.

Но, натолкнувшись на недовольный взгляд Зои Николаевны, добавляет:

– Как я узнаю?

– Придумай что-нибудь.

Збарский вздыхает:

– Я постараюсь.

Зоя Николаевна идёт на кухню, Збарский возвращается в комнату.

Волина, закончив белить потолок, выносит стремянку и принимается с Захаровым клеить обои. Збарский с интересом наблюдает за ними.

Зоя Николаевна вместе с Клавой управляется у плиты, готовя ужин.

Поклеив на стены обои, Волина начинает мыть комнату, Збарский и Захаров выходят на улицу покурить.

Они усаживаются на лавочку и достают сигареты.

– У вас дома не будет неприятностей за то, что вы задерживаетесь? – Спрашивает Збарский.

– За меня некому волноваться, – отвечает Захаров.

– Что так?

– Родителей уже нет. Жены тоже уже нет.

– Сбежала или выгнал?

Захаров вздыхает:

– Сбежала…

– Переживаешь?

Захаров задумывается и приходит к ответу, что уже ничего не чувствует к своей бывшей жене. Просто понимает, что из чувств к совместной жизни осталась лишь одна обида:

– Нет, – говорит он, – Хотя один вопрос все же мучает: почему? Я что, хуже всех?

– Зачем зря мучиться? – Произносит Збарский, – Когда встретишь её, спроси…

– Спрошу, – соглашается Захаров.

– А сейчас, стало быть, один? – Интересуется Семен Семенович.

Захаров кивает:

– Один.

– Не скучно?

– Нет, – отвечает Захаров, – Не хочу ещё раз наступать на грабли.

– Понятное дело.

Величко сидит на месте Захарова и наблюдает, как Потапова пишет. Закончив писать, Потапова протягивает Величко листок.

– Написали? – Спрашивает тот.

Потапова кивает и громко выдыхает воздух.

– Вот видите, Алевтина Лаврентьевна, – говорит следователь, – как сразу легче стало. Давно нужно было облегчить свою душу явкой с повинной.

– Что мне за это будет? – Интересуется она.

Величко поднимает глаза в потолок, вспоминая все статье уголовного кодекса, которые можно применить к подозреваемой Потаповой:

– За махинации с землёй? Это решит суд, когда выяснит степень вашего участия в этом криминальном деле. Кто из вас больше виноват: вы или Сомов?

– Сомов, – уточняет она.

– И только после этого назначит наказание, – произносит Величко, – Да, вы не переживайте: ваше от вас никуда не уйдет.

Пока мужики курят, Волина успевает умыться и переодеться.

Зоя Николаевна и Клава, закончив сервировку стола, тоже надевают нарядные платья и садятся за стол, поглядывая на двери в ожидании гостя.

Збарский и Захаров возвращаются с улицы.

– Сколько можно ждать? – Спрашивает Зоя Николаевна, – Быстро мойте руки и за стол, а то картошка стынет.

Захаров и Збарский по очереди моют руки в ванной и выходят на кухню. Захаров надевает китель.

– Прошу всех к столу, – приглашает Зоя Николаевна.

Все усаживаются за стол. Збарский мостится рядом с Захаровым, но вовремя замечает строгий взгляд Зои Николаевны и пересаживается в другое место, усадив Захарова между Волиной и Клавой.

– Приятного аппетита, – желает Зоя Николаевна.

Захаров смотрит на накрытый стол.

– Давно я домашней пищи не ел.

– Кто вам мешает? – Интересуется Зоя Николаевна.

– Никто, в принципе, – отвечает Захаров, – Можно самому готовить, но лень. Придёшь с работы, уже просто ничего не хочется.

– А вы к нам приезжайте, – предлагает Клава, – Хотя бы на выходные. Зоя вас кормить будет на неделю вперёд.

– Устами ребёнка глаголет истина, – восклицает Семен Семенович.

Волина бросает изучающие взгляды то на мать, то на Збарского, пытаясь понять, что они задумали?

– Семён Семёнович, а где водка? – Спрашивает Зоя Николаевна.

Збарский вскакивает.

– Ой, забыл из морозиловки вытащить.

Волина хмыкает. Зоя Николаевна достаёт из холодильника запотевшую бутылку и передает Збарскому. Тот быстро разливает водку по рюмкам. Зоя Николаевна поднимает рюмку:

– Ну, произнесёт кто-нибудь тост?

– Мама, тебе нельзя пить, – останавливает её Волина.

– Пить нельзя, но поднять бокал можно, – возражает Зоя Николаевна, – На это у меня силы найдутся.

Захаров берёт рюмку и поднимается.

– Вчера ночью в одном из домов Питера произошло несчастье. Погиб сын у матери. Это страшно, когда дети умирают раньше родителей. Мать не захотела жить и решила покончить с собой, и только вмешательство вашей дочери спасло её от смерти. Я предлагаю выпить за всех матерей, которые дают нам жизнь, любят нас безумно и преданно за наши достоинства и недостатки, прощают обиды и огорчения, которые мы невольно наносим им. За вас, Зоя Николаевна!

– За тебя, мама! – Добавляет Волина.

Клава, поднимая стакан с компотом, говорит своей матери:

– За тебя, мама!

Из здания выходит помощник депутата Сомов, направляясь к машине. Его окружают бойцы СОБРа, бросают на капот. К Сомову подходит Захаров. Сомов видит его:

– Товарищ полковник, объясните, что здесь происходит?

– Гражданин Сомов, вы обвиняетесь по статье 159 части 4 Уголовного кодекса Российской Федерации в мошенничестве, совершенном организованной группой в особо крупном размере, – сообщает ему Захаров.

Бойцы СОБРа ведут Сомова к машине. Сомов видит Волину. Та машет ему рукой.

Бесплатный фрагмент закончился.