Читать книгу: «Н-Два-О», страница 11

– Хорошо. А какой у нас был маршрут? – покорно и невинно спросила Арина.

Вот чёрт! И вправду, как я теперь буду ориентироваться без вирт-инта? Ох, похоже, теперь придётся надеяться только на свои, более чем скромные, возможности. Хотя тут вообще стоит подумать, как просто выжить.

– К месту открытия портала домой, – бодро ответил я.

После этих слов девушка заметно погрустнела. Похоже, я напомнил ей о тех проблемах, от которых она хотела сбежать, а теперь благодаря мне приходится возвращаться. И я не знал, как помочь ей или хотя бы поддержать. Все эти эмоциональные дилеммы уже начинали раздражать меня. По природе не будучи чувствительным человеком, сейчас я превращался в какую-то мягкосердечную размазню. Да и резкие порывы холодного ветра вкупе с горстями песка в лицо не очень располагали к глубоким рассуждениям.

– Послушай, скажу честно: у нас мало шансов успеть к точке назначения. А у меня – так ещё и шансов остаться в живых. Так что сейчас мне придётся рассчитывать на тебя. Ты готова немного побыть лидером в нашей команде? – решив играть почти в «открытую», спросил я.

Арина грустно усмехнулась и ответила, глядя мне прямо в глаза. Похоже, это было её коронной фишкой – держать собеседника в прямом зрительном контакте.

– Мне не впервой брать на себя обязанности и отвечать за всё. Спасибо папочке, который держал меня в ежовых рукавицах. Так что не волнуйся, со мной ты под надёжной защитой. Главное, не прижимайся сильно сзади, – неожиданно пошутила она.

– Рад это слышать. Нам, кстати, стоит поспешить. В здешней атмосфере маловато кислорода, и долго я не продержусь без дыхательной маски.

– Я могла бы делиться своими запасами.

– Это лишь отсрочит мою гибель. Главной задачей сейчас стоит добраться до портала. И ещё не пропустить момент его открытия. Кстати, у тебя остались координаты точки твоего прибытия сюда? – продолжил я нашу беседу.

– Хм, вроде бы да. Просто я не собиралась возвращаться. Для меня это была дорога в один конец, – грустно ответила она.

– Но ты всё же посмотри в памяти вирт-инта, нам бы сейчас очень не помешала эта информация, – чуть надавил я.

Напомню, все мои технические приблуды канули в лету, и в прямом смысле слова оставили почти голым. Всё, что мне оставалось – это надеяться на свой разум. И, конечно же, на удачу.

В моих планах было экстраполировать координаты точки входа Арины со своим первоначальным маршрутом, чтобы хотя бы примерно вычислить место открытия моего портала домой. Схема была шаткая, но других идей у меня пока не было, так что приходилось довольствоваться тем, что есть. Поэтому я довольно терпеливо ждал, пока она роется в своем встроенном в защитный костюм вирт-инте.

– Нашла! – наконец, возвестила Арина.

И очень вовремя, так как я уже стал замерзать, стоя на месте, пусть и приплясывая время от времени. Получив ряд цифр, которые непосвященному показались бы ничего не значащей абракадаброй, я, чуть присев, стал выводить нужные мне формулы на песке. Процесс удавался так себе: порывы ветра сразу сметали моё «творчество». Хлопнув себя по лбу за глупость, я встал и попросил у Арины воспользоваться её вирт-интом. Она согласилась. Правда, для этого мне пришлось практически обнять её, так как выносная сенсорная клавиатура была на её запястье, а угол обзора позволял хоть что-то различать, только если встать с позиции носителя-владельца. Поэтому прижавшись к спине девушки, я, заглядывая ей через плечо, спешно делал своё дело. Наверное, со стороны это выглядело романтично. Если бы не мой «голозадый» вид.

Через пару минут коротко пискнувший вирт-инт сообщил, что примерное местоположение открытия моего портала зафиксировано. И теперь нам оставалось лишь добраться туда со всей возможной скоростью. Хотя, конечно, и об осторожности забывать не стоило. Особенно в моём «скромном» положении.

Так что став в арьергарде, я направил девушку в нужную сторону и двинулся следом. Если впереди будут какие-либо опасности, то её протектор успеет защитить нас двоих. А уж от остального…будем надеяться, что нам больше ничего такого, как а-симбиоз, не встретится. Мне очень не хотелось опять проверять на своей шкуре все эти странные ощущения, не зная, спасёт ли меня в этот раз Арина, или, поддавшись эмоциональному порыву, решит оставить на произвол судьбы. Поэтому я держал ухо востро, да и остальные части тела тоже. Хотя контролировать их становилось всё трудней и трудней. Резкие скачки температуры (от нуля до небольшого минуса) оставляли свой отпечаток, и даже внутренние нано-резервы организма начинали сдавать обороты.

Немного влившись в движение, я и не заметил, как вирт-инт Арины подал сигнал о том, что мы приближаемся к конечной цели нашего маршрута. Чуть напрягшись, я замедлил скорость нашей «двойки». Не хотелось на последнем отрезке пути вляпаться в какую-нибудь неприятность. Да и внутреннее чувство подсказывало мне, что что-то может произойти. Хорошо хоть, «может», а не «должно».

– Почему ты так осторожничаешь? – правильно истолковала мои действия девушка.

– Да вот обычно всякие казусы случаются в такие моменты, когда кажется, что всё самое плохое уже позади. Закон подлости, можно сказать. Да и опыт мой подсказывает, – постаравшись перевести все в «лёгкую» ноту, ответил я.

– А мне кажется, это уже граничит с паранойей, – словно сама про себя тихо произнесла Арина.

Вот кто бы уж говорил о психологических отклонениях. Здоровая осмотрительность ещё никому не помешала.

– Давай не будем сейчас глупо спорить, а лучше двинемся дальше. Только теперь, думаю, мне стоит идти впереди. Главное, находиться поближе друг к другу, чтобы твой интеллектуальный протектор смог защитить нас обоих. Хотя, конечно, твоя личность, как владельца, будет для него превалирующей. Жаль, что нельзя перенастроить эту систему на оборону двух объектов.

– Послушай, если быть честной, этот костюм мне вообще не нужен. Я сюда попала, чтобы закончить весь этот бред жизни. Надеялась просто исчезнуть, раствориться. Но даже это у меня не получилось, – неожиданно всхлипнув, произнесла Арина.

Я понимал, что это начало банальной истерики, и сейчас мне нужно просто подойти и, обняв её за плечи, говорить всякие обнадеживающие и успокаивающие слова. Это было бы правильно. Но не честно.

– Слушай, давай без этих соплей. Я вижу, что в тебе сейчас творится что-то непонятное и сумбурное. Ты не понимаешь, зачем всё это, и кто виноват. Хочешь жалеть себя и предаваться мазохизму – пожалуйста. Но я тебе в этом не товарищ. Я знаю, какая ты на самом деле. Можешь не верить, но я понял это с первой секунды нашей встречи. И грустящая дева пасмурного образа, что сейчас передо мной – это уж точно не ты. Так что завязывай с меланхолией.

Поначалу я подумал, что перегнул палку, и мои слова послужили дополнительным шоком для и так не слишком стабильной психики Арины. Но взглянув в её глаза, я понял, что поступил верно. Тёмная водица приятных страданий и самосожалений уступила место огню борьбы и желанию жить. Вот только продолжения этой эмоциональной победы я не увидел, так как за моей спиной раздался до отвращения знакомый голос.

– Мы тут вас обыскались, а они здесь почти свидание устроили. Да ещё и с интимом. Ты мне скажи, Ал, зачем ты оголился-то? Надеешься, что перепадёт тебе что-нибудь? Или просто уже крыша поехала?

Это был Угорь. Обернувшись, я лицезрел его хитрую рожу за щитком бронекомбеза и пару громил позади. Дела начинали принимать плохой оборот. Если раньше у меня ещё был какой-то шанс выполнить миссию, то теперь всё пошло прахом.

– Вас, видимо, тоже мой отец прислал. Что ж, я сделала свой выбор и пойду с Алексеем, чтобы спасти его семью. Не стоит больше вмешиваться в наши семейные дела, – неожиданно произнесла Арина.

Ну, теперь точно всё. Девушка, сама того не желая, буквально забрала у меня последнюю возможность хоть как-то выкрутиться. А уж ублюдок Угорь не преминёт рассказать ей всю правду, что никакой моей семьи у них в заложниках нет, и никогда не было. И тогда я стопроцентно окажусь меж двух огней.

– Так вот, что тебе наврал наш дружок, чтобы ты с ним, как овечка пошла. Что ж, умно, не спорю. Ал всегда мог выкрутиться из любой ситуации. Вот только, похоже, сейчас его везение закончится, – переводя взгляд с меня на девушку, сказал Угорь.

– Значит, ты солгал мне? – даже не повернув в мою сторону голову, молвила Арина.

Выкручиваться было поздно, да и глупо. Игры закончились. Я лишь молча кивнул.

– Ну что ж, раз все теперь всё про всех знают, думаю, пришло время вернуться домой. Так что, Арина, следуй за нами. Твой отец, конечно, просил особо не травмировать тебя, но мы же можем и аккуратно. В общем, не создавай трудностей, – сьехидничал Угорь.

Он уже, наверное, представлял, как отчитается перед боссом за выполненное задание и отправится кайфовать в один из многочисленных притонов, известных ему. Вот только не учёл всего одного фактора – психологического состояния девушки. И то, что происходило сейчас, было последней каплей, переполняющей океан её рационального и здорового мышления.

Я досконально не знал, что Савелий Петрович сотворил с собственной дочерью. Но в одном был уверен: возле меня стоял уже не совсем человек. Скорее, нечто обладающее ужасающей мощью и хрупкой эмоциональной сферой. Ужасное сочетание. Своего рода сумасшедшее полубожество. И что могло случиться дальше, было никому не известно, даже самой Арине.

– Что стоим? Время-то не резиновое, папка уже, поди, заждался, – посчитав, что пошутил, заржал Угорь.

Вот только после его слов повисла очень нездоровая тишина. Этакая гнетущая, тягучая субстанция. И даже крохотные умишки наёмников позади Угря просекли это. Они тотчас направили на меня и Арину оружие. Но я-то знал, что это бесполезно. Меня они, конечно, разнесут на атомы, но вот после…

«После» произошло прямо сейчас. Багровое небо рухнуло вниз, придавив каждую клеточку тела к плавящемуся слою поверхности. Зажатые между фантастическим молотом и наковальней, никто из нас не мог пошевелиться. Была ли этому виной смена вектора гравитации или какое-нибудь другое безумное физическое явление – я не знал. Всё, что мне оставалось – полагаться на свои ощущения. А они твердили мне лишь одно: я умираю. И всё вокруг тоже. Кроме Арины. Она стояла непоколебимой статуей, окружённая вихрями синтет-дисперсного песка, которые сейчас, действительно, стали разумными и голодными существами. И, казалось, впитывала весь тот хаос, что творился вокруг нас, являясь эпицентром и одновременно алчущей бездной Арина притягивала к себе всё, что было в этом мире искажённого, изменённого и жаждущего уничтожать.

Я не понимал, откуда это знаю. Но что-то внутри меня твердило, что здесь происходит нечто абсолютно ненормальное, словно сама ткань мироздания этого места начинала комкаться и сворачиваться в концентрированные сгустки, накапливая в себе титаническую энергию.

Стараясь оставаться в сознании, я видел, как внешность Арины меняется. Открытое забрало её защитного костюма давало мне возможность рассмотреть, как краски уходят с её кожи, глаз и волос. Казалось, яркая картина вымывалась кислотными химикатами, что растворяли каждую молекулу цвета. Мгновение – и передо мной был трёхмерный рисунок, выполненный на белоснежной бумаге тончайшими росчерками угля. В этот момент всё закончилось, и взор девушки обратился на меня.

– Алексей, или лучше называть тебя Ал? – чуть насмешливо сказала она.

Сил отвечать не было, я еле стоял на ногах. Здешняя атмосфера с небогатым содержанием кислорода доконала меня.

– Теперь я знаю, что сделал со мной отец. Он дал мне возможность его наказать. Этакая извращённая версия тайной страсти к саморазрушению – принять кару от рук собственной дочери. Как драматично! И сейчас я, вобрав в себя все грехи этого мира, отправлюсь к нему, чтобы одарить его реальность всеми плодами, что собраны мной здесь, – Арина словно говорила сама с собой.

В глазах её была пустота, а ставшие ломано-тонкими губы кривились в зловещей усмешке. Мне стало страшно. Впервые я понял, что вот он, конец. Близкий и неотвратимый.

– А ты, мой дорогой друг, очень помог мне. Осознать всю эту мерзость и уродливость людей. Так что я оставлю тебя здесь. Будешь новым Адамом, вернее, его тёмной версией. Ведь из гнилого семени ничего не может вырасти. Но я дам тебе шанс сделать это место живым. Теперь прощай, – закончила Арина.

Сделав шаг по направлению к Угрю и его застывшим охранникам, она взмахнула рукой и открыла без каких-либо усилий телепортационный портал. Мягкое свечение объяло её и трёх мужчин, чтобы через секунду исчезнуть, оставив меня одного.

Я упал на колени и упёр руки в землю. Дыхание прерывалось, мысли путались. Хотелось упасть на землю и просто уснуть. Что-то защекотало мои ладони. С трудом подняв руку, я увидел крохотный зелёный росток, пробивавшийся снизу. Лёгкая дрожь пробежала по моему телу. Откуда-то появилась энергия, чтобы встать. Подо мной был небольшой изумрудный островок, состоящий из колышущихся травинок нескольких нераспустившихся бутонов.

Я ошарашено огляделся вокруг и увидел, что вместо смертельно опасных аномалий и искажений пространства меня окружает обычный ландшафт землеподобного вида. Слегка поголубевшее небо с низко висящим пухлым багровым солнцем добавило пейзажу сюрреалистичности. Но было в этом нечто уютное и домашнее. Щекочущий воздух нового мира наполнил мои лёгкие. Я ещё раз вдохнул, смакуя незнакомые, но приятные ароматы. Хотелось пить. Я почему-то уже знал, что неподалеку есть источник свежей воды, пробившийся наружу из-под слоя пепла и песка. Слегка потянувшись и вздрогнув от ставшей уже почти привычной щекотки под ногами, я пошёл в нужную сторону, оставляя за собой бугрящиеся от сочной зелени рвущихся к солнцу растений следы.

Дикари

Падающую с неба жидкость можно было ошибочно принять за воду, и тогда это явление именовалось бы дождём. Но слегка светящиеся капли светло-бирюзового цвета, с запахом мяты, совсем не подходили под это определение. Информатории упрямо твердили, что находиться под таким «ливнем» было безопасно и даже в какой-то степени полезно. Ведь активные вещества, содержащиеся в этой суспензии, благотворно воздействовали на «улучшенные» организмы. Но что делать, если ты остался уровнем ниже и не пожелал изменяться? Об этом тактично умалчивалось. Никто не желал обострять социальные конфликты.

Мне было глубоко наплевать на всю эту медийную чепуху, которой потчевали добропорядочных граждан. Сказать откровенно, к ним я себя уж точно не относил. Скорее, меня стоило бы назвать маргиналом. Вот только и это было бы частью другого мира, от которого я бежал. Любители прилеплять ярлыки (чтобы меньше думать и легче жить) всегда находились в большинстве.

Решив оставить все эти философские измышления, я поплотнее прижал капюшон плаща к голове и быстрыми перебежками от укрытия к укрытию, словно под обстрелом, направился к своему жилищу. Но, как и ожидалось, мой путь был прерван заманчиво сверкающей в наступивших сумерках вывеской, что обещала горячительные напитки и приятную уединённость. Конечно, сложно было сочетать эти две противоречивые вещи: место, где есть алкоголь и приватность пространства. Но я всё же надеялся на благоприятный исход. Тем более район был не слишком популярный, и находился на отшибе. Так что, толкнув «зашипевшую» от герметичной установки дверь, я вошёл внутрь.

Обстановка меня не то что бы удивила, но в какой-то степени порадовала. Давно я не встречал столь консервативного отношения к обычным питейным забегаловкам. В целом всё напоминало уютные бары конца 20 века, конечно, как их представляют себе современники. Много дерева, вернее, его имитации, псевдо-кожаные диванчики за массивными столами и его Величество Барная стойка.

Осмотревшись в царившем вокруг полумраке, я вначале ощутил запахи готовящей пищи и пролитого пива, и лишь после до моего мозга добралась мелодия из старомодного музыкального автомата, ютившегося в дальнем углу. В общем, всё располагало к приятному времяпрепровождению. Особенно почти полное отсутствие людского сословия в поле моего зрения. За исключением, конечно, бармена. Но тут уж никуда не деться – кто-то же должен был наливать мне выпивку.

– Что пить будешь? – без предисловий спросил мужчина в потёртой клетчатой рубашке.

Тон его был грубоват, но в нём не было намека на агрессию. Просто в таких местах и к клиентам относились по-простому. Поэтому я ответил ему в той же манере.

– А что есть?

– Если есть чем платить, то всё, что угодно. Но, судя по твоему виду, думаю, стоит обойтись пивом.

– Вот тут ты не прав. Я начну с чего-нибудь покрепче, – ответил я на его подколку.

– Как пожелаешь. Тогда 40-градусное пойло нашего разлива будет в самый раз, – хмыкнув, произнёс бармен.

– Двойной, – подытожил я нашу беседу.

Дальше уже без лишних слов в подставленный стакан полился напиток, что даже по исходившему от него запаху заставлял содрогнуться всё тело. Тем не менее я поднял ёмкость и одним махом опорожнил её. «Что ж, могло быть и хуже», – подумалось мне. Лёгкий сивушный привкус перебивался смесью каких-то незнакомых трав, и сразу же пришло приятное тепло.

Я поморщился и, схватив горсть бесплатных орешков, забросил их в рот, перебивая горчащий привкус. Теперь можно и «заполировать» всё это пивом, о чём я и сообщил мужчине за стойкой.

Тот, видя мою реакцию, скривил уголок рта, но просьбу всё же выполнил. И вот я, ополовинив кружку тёмного пива, почувствовал себя значительно лучше. Куда-то ушли думы о несовершенстве мира, о собственной малозначимости в масштабах Вселенной, и осталось лишь ощущение уюта и спокойствия. Хотелось с кем-нибудь пообщаться, поделиться своими мыслями. И, конечно, на роль лучшего слушателя как нельзя кстати подошёл бармен. Звали его Монти, как я узнал через пару минут.

Представившись сам и попросив обновить своё пиво, я привычно завёл разговор на свободную тему. Обычно сразу становилось понятно, о чём интересно говорить человеку, а о чём – нет. Так и здесь: моему визави тоже хотелось просто поболтать. Видимо, в этом заведении уже давно действовали привычные повсюду порядки о личном пространстве, невмешательстве и тому подобной чуши. Поэтому и извечная вторая специальность любого бармена «алкогольный психолог» оставалась не у дел. И тут я, словно отблеск прошлого, такого привычного и знакомого.

– Я вот так скажу. Все эти новомодные изменения для блага всего человечества – полная белиберда!

– Ты поосторожней с такими словами, – хмуро произнёс Монти, оглядываясь, словно боясь, что нас подслушивают.

Вот он уже и на «ты» перешёл. Лёд тронулся, а, значит, можно продолжать разговор.

– Не думаешь же ты всерьёз, что кому-то, действительно, интересно, о чём болтает пара мужчин в каком-то затрапезном баре? И что везде стоит «прослушка» и крутятся «шпики»? – ухмыльнувшись, бросил я.

– Эй, ты за языком следи! – будто обидевшись, с угрозой проговорил бармен.

Похоже, мои слова об уровне этого заведения задели его. Что ж, тем лучше, значит, на эмоциях уже человек.

– Ладно, успокойся. Тем не менее вся эта мнимая открытость и прозрачность общения и яйца выеденного не стоят. Куда делась старая добрая цензура? Теперь и свобода слова какая-то слишком настоящая стала. Потому и не охота никому правду говорить. Зачем? Да и скандалы разжигают ради рейтингов. К тому же их сначала нужно выдумать.

Столь длинная речь о мироустройстве пересушила мне горло, и мне пришлось промочить его оставшимся пивом. И вот тут мне дважды помог мой «друг» Монти. Он вновь наполнил мою кружку пенным напитком и поддержал мои слова.

– Тут я с тобой согласен. Сейчас кричи-не кричи, всё так и этак потеряется в общем гомоне. Каждый норовит о себе заявить, да погромче. Потому и теряется важное в этом «информационном шуме».

Хм, не ожидал я от него таких «заумных слов». Похоже, или учился где-то, или самообразованием занимался. Что было бы удивительно вдвойне для человека такой профессии. Хотя что-то я мыслю типичными штампами. Быть может, он вообще какой-нибудь бывший профессор, а за барную стойку его судьба-судьбинушка затолкнула.

– Вот и я о чём! Белая ворона видна только тогда, когда остальные чёрные. А если все станут белыми?

– Тогда нужно быть в крапинку, – улыбнувшись, ответил мне Монти.

Похоже, беседа завязалась успешно. Может, стоит забросить первый крючок? Или ещё рано… – Слушай, а у тебя есть хобби какое-нибудь? – решил я зайти издали.

– Ты о чём вообще? Типа, чем занимаюсь после работы?

– Ну да, увлечения там, может, спорт.

– Хах, ну ты загнул. Спорт. Тут думаешь, как концы с концами свести, для чего ещё силы на всякие глупости тратить. Да и смешно это по сравнению с теми, кто биомодификацию себе сделал. Ты таскаешь тяжести и бегаешь, чтобы быть сильнее, быстрее и здоровее, а он пару процедур прошёл – и готово. А насчёт отдыха. Ну, я раньше клеить всякие модели любил. Только их теперь днём с огнём не сыщешь. Все на виртуальные вариации перешли, – с лёгкой грустью ответил Монти.

Так, уже становится понятней. Видно, в нём есть частичка ретрограда. Значит, можно осторожно двигаться дальше.

– То есть ты считаешь, что некоторые вещи стоило бы вернуть обратно?

– Точно. Прогресс словно стремится обогнать сам себя, а простые люди, типа нас с тобой, не всегда успевают за ним. Да и не хочу я, чтобы вся жизнь превращалась в какую-то гонку.

Я поднял за его слова бокал, который мне уже заменил пивную кружку. Видимо, налаживать хорошие отношения с барменом имеет свои существенные плюсы.

– Вот ты понимаешь же. Я стольких людей за день вижу, и все как один приходят сюда, чтобы вернуть капельку прошлого. Отдохнуть, не спеша обсудить свои дела. Да, сюда заходят и те, кто хочет попробовать что-то новое, так сказать модное, но их видно за версту. Этот чуть надменный взгляд, излишняя вежливость, ну, ты понимаешь. Словно царь в коровник пришёл. Вроде и показать своё дружелюбие и внимание хочет, но и вляпаться в навоз тоже боится. В общем, бесят меня такие типы. Да только выгнать их тоже не могу. Закон, мать его за ногу, – с горестным вздохом закончил свою неожиданную тираду Монти.

О-ла-ла! Я почувствовал, что на верном пути. Вот уж неожиданность – встретить совершенно случайно человека, идеально подходящего для моих целей. Такой тип людей сейчас редкость. Имеет собственное мнение и не боится его высказывать. Пришлось, конечно, чуть приостановить своё употребление алкоголя, а то до финала нашей беседы я не доберусь. Тем не менее я продолжал прихлёбывать пиво, но уже, скорее, для вида.

– А, что если я скажу тебе, что есть место, где такие люди как ты и я, со сходным мировоззрением, могут открыто общаться и даже пытаться изменить существующий порядок… – многозначительно произнёс я.

– Ты что, о «консервах» говоришь или анти-глобалистах? Так уже поздно. Ушёл поезд. Даже «зелёные» уже поняли, что легче влиться в систему, чем бороться с ней, – устало махнув рукой, ответил бармен.

Консерваторы или в просторечии «консервы», действительно, были той группой, с которой я начинал свою «революционную» карьеру. Конечно, в бурлящем котле социальных и политических течений уже смешались десятки сотен различных движений. И сейчас для каждого желающего найдётся своя личная ячейка общественной активности. Но то объединение, в котором состоял я, действительно, обладало определённой силой и возможностью влиять на окружающий мировой порядок.

Конечно, принимали туда не всех, а только нужных людей. Или проявивших свою значимость и целеустремленность. Таким был я. С младых лет недовольный тем, что творится вокруг, и пытающийся изменить это. Но только с возрастом мне стало понятно, что изнанка всепланетной власти имеет своих лидеров. И тогда я устремился туда. Пройдя сквозь бесчисленные препоны и трудности, я всё же добрался до «серых кардиналов».

Теперь являясь частью этого тайного ордена, я сам могу выбирать, кого вербовать, а кого оставлять в неведении.

– Ты прав. Эти группировки – всего лишь пустышки. У них нет реальных сил. Они уже стали обычными рекламными брендами «для не таких, как все». Я же предлагаю тебе настоящую возможность влиять на мир. Как бы пафосно это не звучало. Но не торопись с ответом. Подумай. Я зайду завтра примерно в это же время, – после этих чуть высокопарных слов, я коротко попрощался и ретировался.

К моей удаче, «дождь» уже закончился, и небо сияло чистым небосводом, полным ярких звёзд. Конечно, я знал, что это обычная голография, но всё же мог оценить красоту работы художников, создавших этот шедевр. Переливающийся огонь далеких солнц будил творческое настроение и желание творить великие дела. Так, во всяком случае, звучали лозунги в Информаториях. Только те, кто тратит всю свою жизнь на обычное потребление ресурсов, не могут сполна насладиться счастьем, быть истинным творцом. Они живут по накатанной колее «дом-работа-дом». Изредка вставляя туда отдых, развлечения и других людей для собственного увеселения. Всё, что привычно – то комфортно. И сейчас, при выросшем уровне общественных благ, даже если ты работаешь на какой-нибудь низкооплачиваемой должности, всё равно можешь позволить себе как минимум собственное жилье, отличную «продуктовую корзину» и отдых пару раз в год на побережье океана. Не это ли мифическое счастье, к которому стремились все обыватели? Я знал ответ. Но не хотел с ним мириться.

Моя жилищная ячейка встретила меня привычным беспорядком, в котором тем не менее наблюдалась определённая логика. Правда, понятная лишь мне одному. Так что, наскоро раздевшись, я всё ещё в состоянии лёгкого опьянения упал в постель. Пластиковое белье пахло мёртвыми фиалками и противно скользило по коже. Я мог позволить себе настоящий хлопок, но для этого нужно было зарегистрироваться, как временно нетрудоспособный, а это претило моим принципам.

Войти в систему, брать её помощь, пользоваться услугами для малоимущих – всё это было заманчиво и комфортно. И, возможно, я сдался бы и позволил себе расслабиться, но…

Всегда есть оно, это единственное «но». Сделав один шаг навстречу тому, с чем борешься, ты, словно предаешь себя. Поэтому я продолжал обходиться малым, представляя себя этаким современным аскетом в пещере из пенобетона. Вот только вместо истинного одиночества у меня царила духовная пустота. Людей, с которыми я мог поделиться своими эмоциями и мыслями, рядом не было. Это было больно, но привычно. Словно ломота в суставах, когда меняется погода. Только вместо костей тянуло сердце.

Немного поворочавшись, я понял, что без снотворного не усну. Оставшиеся с прошлого похода в аптеку пара тюбиков М-Орфея быстро впитались в кожу, и меня сразу же захлестнула лёгкая истома. Прикрыв глаза, я буквально ощущал, как препарат мчится по моим кровеносным сосудам, проникая всё глубже в тело. Приятное чувство самопогружения накрыло мой мятущийся разум, и я погрузился в сон.

…

Утро наступило где-то там, далеко, так что мой организм благополучно проигнорировал этот факт. И только когда позывы излить из себя лишнюю жидкость стали неодолимы, он соизволил перевести меня в состояние бодрствования. С трудом поднявшись и кое-как выполнив необходимые процедуры, я сначала подумывал вновь вернуться в сонное царство. Но голодные спазмы пустого желудка отвлекли меня от столь соблазнительной затеи. А, значит, придётся выходить наружу и вновь окунаться в сияющий и добропорядочный мир века номер 22 с половиной. От собственного нелепого сарказма у меня заболела голова. Хотя вторым вариантом появления этих неприятных симптомов, возможно, было вчерашнее неумеренное возлияние. «Так недолго и алкоголиком стать», – подумалось мне. Правда, сейчас это непозволительная роскошь. Сразу же найдутся сердобольные люди, которые захотят помочь и вытащить меня из омута пагубной зависимости. И тогда уже не отвертеться. Засунут в какую-нибудь клинику и будут лечить от себя самого.

Единственное, что меня ещё спасало от вездесущих социальных служб – то, что я был дееспособный, адекватный и без вредных привычек. Иначе бы мой образ жизни непременно привлёк их внимание. Впрочем, я и так находился «под колпаком». Вот только службы это были другие. Так сказать, менее желающие мне помочь. К сожалению, это была не паранойя, а суровая действительность. Моя личность давно находилась на заметке, как неблагонадёжная, асоциальная и маргинальная. А, значит, подрывающая устои общества и, возможно, участвующая в преступлениях. Последнее было, конечно, смешно. С современной системой тотального контроля совершить какое-либо криминальное деяние и остаться незамеченным было попросту невозможно. Да и принцип наказаний немного изменился за последние сто лет. Всевозможные тюрьмы и другие места лишения свободы давно были признаны бесполезными и даже вредными на пути исправления человека, преступившего закон. К тому же то огромное количество средств и ресурсов, затрачиваемых на содержание заключённых, не оправдывало цели. Конечно, многие ратовали за ужесточение мер, вплоть до смертной казни. Как всегда, человечество бросалось из крайности в крайность. К счастью, нашёлся научный институт, который разрешил эту острую проблему, и теперь любой преступник получает за содеянное достойное наказание. Если это можно было бы так назвать.

«Персональное Блаженство» или в просторечии «крысиный кайф» – наномолекулярный биомех, соединяющий ваш центр удовольствия в мозгу с определённой точкой на теле. Теперь достаточно ущипнуть это место – и активируется электрический импульс, что идёт прямо в прилежащее ядро и стоящие рядом структуры, отвечающие за наслаждение. Таким образом, при стимуляции человек получает неописуемое ощущение счастья и дикой эйфории. Своеобразный вариант этакого вселенского оргазма, причём растянутого во времени и во много раз более сильного и всеобъемлющего. Естественно, «преступник» старается испытывать это состояние постоянно, не отвлекаясь на приёмы пищи, сон или другие подобные мелочи. Для чего это делается? И где логика? Так вот же она, на поверхности. Только немного извращённая. Ну, это на мой взгляд. Большинство людей считает, что причина и следствие абсолютно закономерны.

Итак, преступления в основном совершаются из-за чувства неудовлетворённости. В общем смысле, конечно. Не хватает денег – ты воруешь, обманываешь и так далее. Хочется секса и «любви» – насилуешь, быть может, даже убиваешь. Нехватка острых ощущений и признания в обществе, желание оставить след в истории, чувство низкой самооценки и куча подобных вещей объединяются в чувстве недостатка чего-либо. И тут на помощь приходит «Персональное Блаженство». Зачем идти долгим путём, если можно испытать всё это сразу и благодаря лишь одному касанию? Совершивший негативное для социума деяние получает то, к чему стремился. Всепоглощающее наслаждение и удовлетворение. И ему хорошо, и нам, ведь он или она больше не угрожает добропорядочным гражданам. Передача счастья прямо в руки, так сказать.