Читать книгу: «Муж Святой Героини», страница 4
Конечно. Ведь маги – способны в совершенстве контролировать свои мысли, эмоции, выражение лица, речь, голос, движения тела. Нет лучшего актёра или лжеца, чем маг.
Мне выделили спальное место в одном из общих шатров, назначили суточный паёк, а также поручили всякую работу на подхвате – помогать кузнецам, и поварам, и разносить еду тем, кто в карауле.
Я больше не сталкивался с тремя лидерами и храмовником. Я иногда видел их издалека: в конце концов, лагерь маленький, тесный, и все со всеми встречаются в течение дня – но намеренно они со мной встречи не искали и разговоров не заводили, про меня просто забыли. И это было мне на руку.
Я занимался порученными мне делами. Чистил котлы, мыл посуду, носил воду, таскал мешки с крупой, собирал в лесу травы и корешки по велению старшего повара, чистил металлические заготовки по велению кузнеца… Жил среди повстанцев, стараясь не выделяться. Был отзывчив и со всеми любезен, не привлекал внимания, покорно выполнял любую работу, на которую назначат. Со связным я больше не встречался, зато меня несколько раз навещал маг, что ранее провёл проверку моей памяти – он оказался дружелюбным малым и, похоже, явно задался целью подружиться со мной. Также со мной подружились ещё несколько человек – в основном, мелкие сошки: помощник кузнеца, лесной разведчик…
Не так уж и много времени мне довелось провести в лагере, чтобы было о чём рассказать. Это место и его обитатели меня совсем не интересовали. Не нуждался я и ни в каких особых сведеньях. Я просто ждал. Жил среди повстанцев и ждал. Как ждёт опытный старый кот, что притворяется спящим, лёжа посреди амбара. Ждёт, когда мышь осмелеет и обнаглеет настолько, что начнёт свободно разгуливать прямо у него под носом. И в этот самый момент спящий кот оказывается не таким уж спящим, и не таким уж бесполезным, а жизнь мыши мгновенно обрывается.
Так я прожил в лагере повстанцев четверо суток. После чего, наконец, настал момент, ради которого я сюда и явился. Прибытие Святой!
Было солнечно, тепло, день начинался совершенно обычно. Ничто не предвещало великого события. Однако после полудня вдруг зазвенел колокол – точнее, какая-то жестянка, которую здесь использовали для всеобщего оповещения о чрезвычайной ситуации, стуча по ней другой жестянкой.
Жестянка громко противно зазвенела, и вначале всем показалось, что это сигнал тревоги. Однако к звону примешался крик.
– Свята-а-а-ая идё-о-о-о-от! Свята-а-а-а-я! – заголосил мужик с вышки у стены частокола.
Появились три командира повстанцев, они стали спешно раздавать приказы громкими командными голосами:
– Приготовьтесь!
– Прекращайте всю деятельность! Всем проследовать ко входу!
– Построиться в две шеренги!
– Приведите себя в порядок, чёрт бы вас… Эй ты, подтяни штаны!
– Не вздумайте ковыряться в носу перед Святой.
– Кто пьян – скройтесь с глаз долой. Чтоб духу вашего…
Началась суета. Все обитатели лагеря побросали свои дела и поспешили ко входу. Там выстроились в две шеренги, чтобы приветствовать Святую, словно почётный караул, встречающий короля, прибывшего во дворец.
Все были взволнованы, и я тоже. Хоть мы и выстроились в две шеренги, но никто и не думал стоять по стойке «смирно» – в конце концов, это же не армия, а лагерь оборванцев и бандитов. Все то и дело высовывали головы, силясь увидеть того, кто должен появиться во входном проёме.
Время тянулось мучительно медленно, можно было даже услышать, как у некоторых в шеренге от волнения сердце громко грохотало и пульс стучал в висках.
Наконец, в лагерь вошли… дозорные и люди, которых заранее отправили для встречи и сопровождения Святой. Увидев их, все испытали лишь раздражение, нетерпеливость усилилась. Сейчас рожи появившихся дозорных казались всем самыми противными рожами в мире.
«Какого чёрта вы здесь появились? Мы не вас ждали! Сгиньте куда-нибудь, чёрт бы вас побрал!» – проносилось, вероятно, в голове каждого.
За встречающей делегацией и дозорными появились… храмовники.
Они выглядели стандартно – все в белых просторных балахонах, с капюшонами на головах. Среди храмовников были и мужчины, и женщины – одежды их слегка отличались, но не сильно. Я насчитал не менее восьми храмовников. Если предположить, что каждый является довольно сильным магом – а так, скорей всего, и было, слабых магов Храм вряд ли пошлёт сопровождать Святую – то эта группа представляла довольно серьёзную угрозу. Даже для меня. Впрочем, если бы со мной был ещё один Архимаг – то вдвоём мы бы без проблем разделались с восемью сильными храмовниками. А если моим напарником окажется Горсван, то даже с двенадцатью, а, может, и с пятнадцатью…
И вот, наконец, в окружении храмовников, появилась она!
Та, из-за кого только что устроили всю эту шумиху. Святая Дева.
Сама Святая Дева!
По толпе пронёсся благоговейный вздох. У кого-то задрожали ноги, у кого-то заслезились глаза, кто-то еле боролся с желанием упасть на колени и сложить руки в молельном жесте. Все таращились на явившееся чудо во все глаза и не верили своему счастью – никто из присутствующих не мог себе представить, что когда-нибудь вживую, с близкого расстояния, сможет лицезреть такую знаменитость, живую легенду, человека-икону, человека-религиозный символ. Ту, кого наделили силой сами боги, избранницу богов, ту, что находится под защитой Пророчества. Саму Святую Деву!
Глава 4. Святая
– Святая Дева! – зашептали повсюду.
– Святая!
– Она!
– Не верю своим глазам! Я не сплю?
– Сама Святая!
Откровенно говоря, в Святой не было ничего особенного. Она выглядела довольно просто – для девушки. Если кто-то ожидал, что Святая окажется невероятной красавицей – таких ждёт разочарование.
У Святой было довольно простое, обычное лицо. Да, она не была уродиной, была довольно симпатичной, привлекательной. Но так выглядит большинство обычных девушек – все они более-менее симпатичные.
У Святой были маленькие веснушки – не много, и они были почти незаметны, если не присматриваться. Это не портило её, но дополняло образ простоты. У Святой была очень бледная кожа, совершенно никакого загара – и это несмотря на то, что она много путешествовала, постоянно посещая различные страны и города. Любопытный феномен. Не могу понять, из-за чего это. Каким образом можно быть заядлым путешественником и ходоком (Святая, кстати, в основном ходила пешком, почти не пользуясь повозками или иным транспортом), и при этом полностью избежать загара? Возможно, это из-за её просторного капюшона на голове? Или же это некий «эффект святости»?!
У Святой были вьющиеся каштановые волосы длиной чуть ниже лопаток. Сейчас на девушке было белое платье-балахон, на голове – капюшон, однако локоны выбивались наружу и вились на ветру.
У Святой были голубые глаза – очень чистые и прозрачные. И в её взгляде действительно было что-то особенное, что-то… святое.
Она вовсе не была низкой – ростом Shaendwynaне уступала многим мужчинам. Например, если говорить про меня – про мой нынешний облик Андаля – Святая была почти равна мне.
И ещё у неё была пышная грудь, поднятая корсетом приталенного платья-балахона. У этого платья также было приличное декольте – оно было огромным. Казалось, если Святая начнёт прыгать, бегать, наклоняться – всё тут же вывалится наружу. Однако, это было не так – одежда хорошо сидела на ней, и девушка была, насколько я слышал, весьма подвижна в этой своей униформе – бегала, преодолевала препятствия на пересечённой местности, сражалась, и ничто ниоткуда не вываливалось.
На Святой не было никаких украшений. На ногах – походные сапоги, а через плечо перекинута сумка. Святая действительно была тем ещё путешественником-ходоком, и, несмотря на почётный статус, всегда сама заботилась о своих вещах в дороге.
Итак, портрет Shaendwyna на этом завершён. Из сказанного следует, что выглядит она как простая деревенская девушка в возрасте около двадцати, на которую напялили белый балахон-платье и назвали Святой.
Что, кстати, согласуется с её биографией. Насколько мне известно, она родилась и провела детство в каком-то мелком замшелом населённом пункте на окраинах Империи, являвшимся чем-то средним между деревней и маленьким городом. Затем в ту местность прибыли храмовники, следуя указаниям Пророчества, нашли девочку и забрали с собой.
Вопиющее преступление против Империи, не так ли! Храм должен поплатиться за это! Чужаки приходят из другой страны, похищают наших граждан и утаскивают в свои секты! Как можно терпеть такое! Настоящий международный скандал!
Святая – это маг, она владеет так называемой «Святой магией». У храмовников свой особый набор заклинаний, и их магия во многом отличается от, например, моей. Я не могу овладеть Святой магией – ведь их боги не дадут мне возможность воспользоваться святыми заклинаниями, а храмовники не могут овладеть моей магией – ведь это будет для них грехопадением и отступничеством.
Но в целом, магия – универсальна, и все различия между мной и Святой заключались в так называемых Свойственных Элементах. У меня есть Свойственные мне элементы, у Святой – Свойственные ей, наши элементы не пересекаются. Мы, Четыре Архимага, долго изучали Святую и знаем много о её личности, истории, деяниях, её магических способностях, и могу сказать, что по части магии и Свойственных Элементов я и Святая – практически, полные противоположности.
Итак, Святая – это маг-храмовник. Но не обычный. Она отличалась от остальных храмовников по ряду признаков: она была самым сильным святым магом в мире, она была абсолютно неуязвима – её невозможно убить, она защищена Пророчеством, и она исполняла волю Пророчества и должна претворить её в жизнь: убить Эльсора Тёмного.
Я много знал о Святой, но всё равно был слегка взволнован, когда увидел девушку вживую. Это была наша первая встреча.
Меня ничто не впечатлило в её внешности – встретив такую девушку на улице, вы просто пройдёте мимо, не обратив внимания. В любом публичном доме найдётся с десяток девиц намного привлекательней. Однако, это Святая – дева, которая избрана Пророчеством, и которая неубиваема.
Если бы я сейчас создал магический огонь и направил его на Святую – на ней лишь сгорела бы одежда, а с её телом ничего бы не произошло. Если бы я выхватил нож и пырнул Святую в живот – то, скорей всего, нож даже не вошёл бы в плоть, и лезвие просто сломалось. Святую невозможно убить.
Поэтому я и придумал такой способ избавиться от неё – уничтожить её связь с Пророчеством. Нет Пророчества – нет Святой – нет проблем.
Связь с Пророчеством или даже само Пророчество – можно уничтожить. В теории.
Почему я так в этом уверен? Потому что Пророчество – это объект, это вещь.
Конечно, это не материальный предмет в материальном мире, Пророчество – это не морковка, не ботинок. Но оно имеет «тело» и существует вполне конкретно во вполне конкретном пространстве.
То пространство называется Астральный Мир. Rialir Dommur. В своём астральном теле я – как и почти все маги – могу проникать в тот мир. Там я могу встретить Пророчество – которое имеет вполне конкретную форму, конкретное воплощение.
Пророчество выглядит… как верёвка. Огромная верёвка.
Среди пустоты ночного неба, в котором мерцает множество далёких маленьких звёзд, парит гигантская верёвка. Её толщина больше чем рост человека в три-пять раз. Эта верёвка тянется откуда-то из бесконечности и протягивается прямо к Святой. Верёвка полупрозрачна и сияет золотистым.
Я могу приблизиться к верёвке, могу прикоснуться к ней. Могу её изучать.
И я изучал. Я обследовал доступный отрезок верёвки (тот конец, что уходил в бесконечность, был мне недоступен – и вряд ли кто-либо смог бы изучить его), и искал истончения, разрывы – но не нашёл ничего. Я пытался уничтожить верёвку, разорвать её, распутать – бесполезно. Я пытался вытягивать из верёвки волокна – тоже бесполезно.
Из чего состояла верёвка? Это сложный вопрос. Если вы не учёный (маг) – то трудно будет вам это объяснить. Говоря просто: верёвка-Пророчество состоит из света звёзд – конкретных звёзд, выстроившихся в конкретный момент конкретным образом – и это называется «судьба». Понятно? Нет? Чего и следовало ожидать.
Информационно-энергетическое вещество, связанное с душой всего мира (судьбой, сценарием развития мира) – вот из чего состояло Пророчество.
Хоть мне и не удалось избавиться от Пророчества, в теории это сделать возможно – в то время как убить Святую, пока она Святая, невозможно даже в теории. Поэтому, выбирая из двух вариантов, я, трое моих коллег, и Тёмный Владыка, остановились на первом. И всё, что я делаю сейчас – подчинено этой задаче.
Ради этого я сейчас и нахожусь в повстанческом лагере, притворяясь повстанцем, и вместе со всеми хором радостно встречаю Святую.
– Ура, ура, Святая! Приветствуем Святую!
Святая прошла среди двух наших шеренг, не обращая ни на кого внимания. Она держала спину прямо, ступала величественно, и во взгляде чувствовалась гордость, властность. Было видно, что Храм неплохо натаскал эту девочку – её воспитывали как Святую, она привыкла к своей роли и давно вжилась в неё, она осознавала свой авторитет и власть.
Когда Святая прошла мимо меня, я ощутил лёгкий аромат луговых цветов, исходящий от неё. Интересно, откуда он взялся? Это парфюм или какие-то притирания? Я ни за что не поверю, что это некое «свойство святости», и так пахнет само тело Святой всегда.
Но хоть этот вопрос и интересный, меня на тот момент волновало другое – а именно: почему Святая, что собралась открыто вторгнуться в Империю и явно намеревалась в ближайшие дни атаковать город Graen Wilat – прибыла всего лишь с горсткой храмовников? Маги – это, конечно, хорошо, но с кучкой магов войну не ведут, нужна армия. Количества повстанцев в этом лагере будет недостаточно для атаки на Graen Wilat. Где остальные воины Святой? Нужно разузнать об этом у связного.
Святая, пройдя между нашими рядами, остановилась напротив троих лидеров повстанцев. Она стояла гордо, голову держала высоко. Три лидера поклонились ей – не подобострастно, а лишь достаточно, чтобы выразить уважение. Святая в ответ слегка кивнула, продолжая сохранять гордый и величественный вид.
– Рады приветствовать вас, Святая! – шагнув вперёд, бодро воскликнул один из лидеров, выглядевший как бравый вояка с лихо закрученными вверх усами. – Мы готовы идти за вами в бой! Мы счастливы, что вы почтили нас своим присутствием и возглавите нападение на Graen Wilat.
Святая кивнула. С момента появления здесь она ни разу не произнесла ни слова. И то же касалось её сопровождающих – вся группа храмовников молчала, пряча головы под капюшонами. Что за странная игра в таинственность? Они думают, что так выглядят внушительней?
– Я… – вдруг заговорила Святая, и по шеренгам повстанцев пронёсся вздох восхищения – никто не ожидал, что дева подаст голос. – Я тоже рада, что встретилась, наконец, с вами.
Она говорила спокойно и голоса не повышала, но этого и не требовалось – воцарилась мёртвая тишина, никто бы не посмел перебивать Святую. Голос её был совершенно обычный, в нём не было ничего особенного и чарующего.
Святая обратилась ко всем присутствующим:
– Я много слышала о вас, друзья, товарищи, братья. О вас, о самой крупной повстанческой ячейке на землях этой тёмной империи. Я рада встретиться с вами. Вы все – храбрецы и делаете полезное дело, самое важное дело в этом мире: боретесь с чёрной сущностью, с Эльсором Тёмным, отступником, предателем, злодеем, отравляющим этот мир и желающим видеть его в огне и руинах. Я мечтала о встрече с вами, и вот, наконец, мы встретились.
Друзья, пришла пора выйти из подполья! Вы долго боролись с империей зла исподтишка, прячась по лесам. Теперь мы положим этому конец! Мы открыто заявим о себе. Мы пойдём на Graen Wilat, захватим его, и оттуда двинемся дальше! Мы пройдём через всю Империю, очистим все области и города на своём пути, вторгнемся в Метрополию, ворвёмся в столицу, Yngemla El’sorah, и уничтожим зло, что обитает в пирамиде в центре города! Эльсор будет повержен, его тёмная империя будет уничтожена, четыре злобных старика – его прислужники-архимаги – будут убиты, и мир будет спасён, а все вы станете, наконец, свободны!
То, что начиналось как спокойная речь, под конец превратилось в жаркое воинственное выступление, а в финале Святая победно вскинула вверх кулак.
– Да-а-а!!! – взревела воодушевлённая толпа, и все тоже начали поднимать кулак в ответ. – Ура-а-а Святой! Ура-а-а!!!
После Святой с пропагандистскими речами выступили некоторые храмовники, а позже собрание закончилось и все разошлись. Святая с храмовниками скрылась в главном шатре лидеров лагеря.
Вечером, покончив со своими делами помощника повара, я подловил связного и расспросил его о том, почему Святая явилась с такой маленькой группой. Разведка докладывала нам, Четырём, что Храм выделил целую армию для вторжения в Империю.
– У Святой действительно есть большое войско, – мрачно подтвердил связной. – Но оно разделилось. Крупная его часть сейчас совершает атаки на другие крепости и города на границе – чтобы оттянуть на себя войска Империи и отвлечь от Graen Wilat, ослабить силы обороны в этом месте. Оставшаяся часть войска подтянется через пару дней, они идут следом за Святой.
Что ж, значит, нужно будет прождать ещё пару дней. Мне без разницы сколько ждать, днём больше, днём меньше – меня ничто не подгоняло.
Я не мог претворить свой план в жизнь прямо сейчас, в лагере повстанцев. Мне необходимо дождаться подходящего момента – а именно: сражения в Graen Wilat.
Отпустив связного, я в одиночестве присел на скамейку возле пустых больших котлов. Мир утопал во тьме сумерек, котлы походили на силуэты причудливых грузных существ, на небе загорались первые звёзды, и воздух становился холодней. Я задумался о Graen Wilat. Когда всё начнётся – мне придётся принести в жертву немало людей, огромное количество жителей города и солдат Империи.
Я не собирался приносить их в жертву буквально – как сделал это прежде в северных поселениях. Жертва богу магии больше не требуется – я выполнил свою часть уговора, и теперь дар бога принадлежал мне, ждал своего часа, когда я им воспользуюсь. Я имею в виду другое: огромное количество «наших» – имперцев в Graen Wilat – пострадают, пострадают из-за меня.
Потому что для претворения моего плана в жизнь мне понадобится устроить как можно больший хаос в городе. Массовые смерти, огромные разрушения, пожары, падающие дома, паника, бойня… – всё это безумие, ад на земле, мне понадобится для того, чтобы я смог сделать то, что задумал. Хаос – важнейшее условие для исполнения задумки. И, разумеется, во время хаоса погибнет огромное количество людей с обеих сторон – я подозреваю, что сам город Graen Wilat после этой бойни перестанет существовать.
Забавно, не правда ли – вторгшееся войско Святой не планирует разрушать город, и вряд ли сильно ему навредит, не планирует убивать мирных жителей. А вот я, имперец, имперский Архимаг – собираюсь разрушить его до основания и убить как можно больше народу.
Это вынужденная жертва – ведь, напомню, Святая является приоритетной целью. Разобраться с Пророчеством – важнейшая задача, и для меня, и для всей Империи. Всё второстепенно по сравнению с этим.
Я имел право легко относиться к жизни лояльных имперских граждан и солдат в Graen Wilat, потому что и сам лично собирался присутствовать на поле боя, и моя жизнь так же будет подвержена опасности – я могу быть убит храмовниками-магами или самой Святой. Меня тоже ждёт сражение, я ставлю и свою жизнь на карту – поэтому у меня есть право разбрасываться жизнями других.
Впрочем, это пустые рассуждения. Ведь, в конце концов, этическое право меня никогда не волновало. Я просто делаю что хочу и что считаю нужным. Нужным для меня.
Разве не так устроен мир?
Нет никакой Империи как таковой. Есть Эльсор, и есть Четверо, и есть Договор, заключённый между нами. Всё остальное – можно сказать, «надстройка». Империя – лишь фикция и инструмент. Инструмент, используя который, Четверо могут выполнить свою часть Договора.
Нынешняя Империя – попытка возродить и реконструировать прежнюю, которая существовала, когда Эльсор присутствовал в мире во плоти, свободный, ещё никем не побеждённый и не заточённый, властвующий на своих землях полубог-император.
…Итак, Graen Wilat. Через пару дней войско Святой прибудет в этот лагерь, и начнётся марш на город. Я мысленно предвкушал момент, когда воспользуюсь даром Tolgan Draiokh. Интересно, как он проявит себя? Каков будет эффект? Что станет со Святой после того, как я применю на ней дар бога Повелителя Магии?
